Текст книги "Чума в раю (в сокращении)"

Автор книги: Майкл Бернс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава третья

Бостон, Массачусетс

Агент «Глобальной безопасности» Томас Флаэрти свернул на своем «крайслере-конкорде» 1995 года выпуска с Хантингтон-авеню на Мьюзиум-роуд. Рекламные полотнища, развешанные вдоль неоклассического гранитного здания музея, были присыпаны снегом, но слова «Сокровища Месопотамии, 4 сентября – 21 января» разобрать было достаточно просто.

Он заехал на автостоянку, достал свой «Блэкберри» и открыл срочный приказ «найти и доставить», поступивший из бостонского офиса «Джи-эс-си». Всего десять минут назад по телефону ему сообщили, что в данный момент объект находился в музее.

Характеристика женщины была немного длинноватой, поэтому он стал читать вслух, чтобы запомнить наиболее важные моменты: «Брук Томпсон. Тридцать три года. Не замужем». Он смотрел на фотографию привлекательной женщины. Не замужем?

Он стал читать дальше. «Докторская степень в палеонтологии, Бостонский колледж… профессор там же… хранитель древностей Ближнего Востока, Бостонский музей изобразительных искусств… награды, награды, награды… ля, ля, ля…» Удовлетворенный, он засунул «Блэкберри» в карман пальто.

Флаэрти распахнул дверь, и холод тут же пробрал его до костей. Он быстрым шагом направился к входу для посетителей. В справочной он спросил, где можно найти профессора Томпсон.

– Вы вовремя, она только что пошла читать лекцию. Вот, возьмите. – Сотрудник справочной службы вручил ему глянцевую программку и объяснил, куда идти.

Флаэрти проскользнул в дверь аудитории, и служитель указал ему на свободное место. Над сценой висел огромный экран, ему показалось, что он находится в гигантском широкоформатном кинотеатре. Однако спроецированное на экран изображение – череп с мощными надбровными дугами – совсем не было похоже на кадр из блокбастера.

Когда Флаэрти наконец остановил свой взгляд на лекторе, чей чувственный голос растекался по залу через усилители, его брови взлетели вверх.

– Вот это да! – воскликнул он про себя.

На сцене, свободно расхаживая перед центральным подиумом с пультом дистанционного управления в руке и микрофоном, прикрепленным к отвороту облегающего темно-синего брючного костюма, была профессор Брук Томпсон. То, что он видел на экране «Блэкберри», было лишь фотографией ее головы, на которой были видны волнистые волосы до плеч, длинная изящная шея и лицо, достойное обложки журнала. Полная картина была еще более впечатляющей.

Наконец он начал прислушиваться к тому, что она говорила.

– Примерно 10 тысяч лет назад, – говорила Брук Томпсон, – подходит к концу последний ледниковый период. Массивные ледниковые поля отступают, обнажая землю, а быстрое таяние льдов вызывает резкое повышение уровня океана. Неандертальцы уже давно исчезли, – она показала на череп на экране, – и к началу шестого тысячелетия до нашей эры современные люди процветают. Они одомашнивают скот, который дает им мясо, молоко и одежду. Они сажают вдоль речных берегов семена, чтобы выращивать собственную пищу. Это первые фермеры мира. Приблизительно за 5500 лет до нашей эры они начинают орошать землю с помощью каналов и рвов, что позволяет им расселяться с плодородного севера в сторону засушливого юга. Эта сельскохозяйственная революция порождает большие организованные поселения в различных уголках Ближнего Востока на территории современных Египта, Израиля, Сирии и Ирака – в регионе, получившем название «плодородный полумесяц» или «колыбель цивилизации».

Она махнула пультом, и проектор показал подробную карту Ближнего Востока.

– Избыток пищи позволяет вести обширную торговлю на больших расстояниях. Чтобы упорядочить новый образ жизни, люди создают систематические средства общения, не зависящие от памяти или передачи информации из уст в уста. Появляется первый письменный язык. Что подводит нас к эпицентру всего этого – прямо сюда…

Брук использовала лазерную указку, встроенную в пульт, чтобы поместить яркую красную точку в центре карты, чуть севернее современного Персидского залива.

– Именно здесь археологи раскопали руины самых ранних иерархических обществ в мире. Этот когда-то покрытый густой растительностью и мирный рай был известен как Междуречье, или Месопотамия. Такое трудно представить, так как сегодня это раздираемая войной страна, известная как Ирак.

Среди слушателей прокатился тихий ропот.

– Самые ранние известные письменные документы датируются приблизительно 3500 годом до нашей эры.

Брук очень не нравилось скрывать правду о древних письменах, которые она обнаружила в Ираке всего несколько лет назад, – правду, которая перевернула бы все устоявшиеся теории о появлении месопотамской культуры; открытие древнего языка отодвинуло бы временную границу по меньшей мере на пять столетий в прошлое. Но она подписала не допускающее исключений соглашение о неразглашении информации.

Если бы только она могла поведать миру о неопровержимых доказательствах, свидетельствовавших о том, что примерно за 4000 лет до нашей эры в Северной Месопотамии произошел катаклизм – настолько серьезный, что прогресс и само человечество были отброшены далеко в прошлое и вынуждены были начать все сначала. Первое Средневековье. Однако вместо этого она продолжила пересказывать ожидаемую от нее неправду:

– Приблизительно за 3500 лет до нашей эры высшие классы месопотамского общества начали использовать печати для идентификации своей собственности.

В течение следующих нескольких минут она подробно прокомментировала ряд слайдов, которые показывали постепенное двухтысячелетнее движение от грубых пиктограмм к схематическим клинообразным знакам, получившим название «клинопись».

– Прошло немного времени, и письмо стало использоваться для записи легенд и мифов. За тысячи лет до появления Адама и Евы в иудейской Книге Бытия месопотамские мифы о сотворении Вселенной рассказывали о райском саде, древе познания добра и зла и первых мужчине и женщине человечества. Задолго до Всемирного потопа Ноя эпопея, запечатленная клинописью на глиняных табличках приблизительно за 2700 лет до нашей эры, рассказывает историю вавилонского героя Гильгамеша, который построил корабль, чтобы спастись от катастрофического наводнения. А в 2100 году до нашей эры Авраам уезжает из Ура и становится ветхозаветным патриархом, основателем единобожия и прародителем двенадцати колен израилевых.

От этих примитивных языков пошли ранние семитские языки: ассирийский, арамейский, иврит. Затем появились греческий, латынь, романские языки и английский язык. И только после того, как приблизительно в 325 году до нашей эры македонская армия во главе с Александром Великим завоевала Месопотамию и Персию, начался быстрый упадок клинописи, – закончила Брук.

Агент Томас Флаэрти стоял слева от сцены, терпеливо ожидая, пока профессор Томпсон подписывала экземпляры своей последней книги «Месопотамия – глиняная империя». Флаэрти понаблюдал, как она общалась со своими поклонниками, и решил, что она и вправду очаровательна. Пятнадцать минут спустя профессор откинулась на спинку стула, разминая пальцы левой руки.

Флаэрти приблизился со словами:

– А я-то думал, что Ближний Восток – это только нефть.

Брук вежливо улыбнулась.

– Мне действительно понравилась ваша лекция, – сказал Флаэрти. – Вы владеете материалом. И подаете его здорово. Жаль, что у меня не было таких профессоров, когда я сам учился в Бостонском колледже.

– А, так вы тоже из нашей alma mater. Когда вы окончили?

– На пару лет раньше вас. В девяносто пятом. – Чувствуя по ее сдержанному тону, что его воспринимают с раздражением, он перешел к формальному представлению: – Специальный агент Томас Флаэрти, корпорация «Глобальная безопасность». – Он показал свое удостоверение. – Знаю, что время сейчас не самое удачное, но я должен задать вам несколько вопросов о вашей работе в Ираке в 2003 году.

– Позвольте взглянуть, – сказала она, потянувшись за удостоверением.

Брук внимательно изучила ламинированную карточку: данные, голографический логотип агентства, не слишком выигрышную фотографию агента Флаэрти, сделанную прежде, чем он сбрил неопрятную эспаньолку. Затем она вернула ему документ:

– Никогда не слышала о вашей корпорации.

Он постарался ответить попроще:

– Мы работаем на министерство обороны.

– Звучит очень официально, – сказала она. – Итак, чем же я могу помочь?

– Вообще-то это может занять некоторое время. Позволите мне угостить вас кофе в кафетерии внизу?

– Хорошо, – сказала она. – Но пусть это будет зеленый чай.

Джейсон взялся за бинокль, чтобы рассмотреть приближавшийся военный конвой.

Головная машина была шестиколесным двадцатитонным монстром с V-образным днищем – бронетранспортером противоминной защиты. Впереди катился прикрепленный к ней огромный противоминный каток, утюживший землю, чтобы заблаговременно взрывать любые срабатывающие на нажатие самодельные взрывные устройства, которые могли быть заложены на шоссе. За бронетранспортером, как утята, ползли пять приплюснутых «хаммеров».

Боковые двери «блэк-хока» были открыты. Внутри, помимо пилота и второго пилота, он насчитал шестерых морских пехотинцев. Можно было предположить, что в следующие пять минут к ним прибудут минимум двадцать пять – тридцать солдат. Морские пехотинцы не всегда охотно сотрудничали с контрактниками. Но обстоятельства диктовали свои условия: для успешного и быстрого проникновения в эту пещеру требовались совместные усилия. Веди себя повежливее, сказал Джейсону внутренний голос.

– Эй, Мясо! – крикнул Джейсон. – Распечатай-ка те фотографии, быстро. Мне нужно послать Хазо в командировку.

Хазо подошел с взволнованным выражением лица.

– В командировку?

– Ты знаешь местных, – объяснил Джейсон. – Я хочу, чтобы ты показал людям эти фотографии, постарайся выяснить, что они знают про рисунки на стене. И разведай, не знает ли кто женщину, идентификационную карту которой мы нашли.

Хазо нерешительно кивнул.

– Но как я доберусь до города?

– По небу, конечно. – Джейсон показал на вертолет.

Пока двадцать восемь морских пехотинцев деловито разбивали лагерь, Джейсон встретился с полковником Брайсом Крофордом в бедуинской палатке своего отряда. Прежде чем начать информировать полковника о том, что произошло, Джейсон убедил Крофорда одолжить ему вертолет.

– Только побыстрее, – предупредил Крофорд Хазо.

– Слушаюсь, полковник, – ответил Хазо робко. – Я обещаю работать быстро.

– Тогда почему ты еще здесь? Двигай! – рявкнул Крофорд.

Джейсон видел, как Хазо бросился вон из палатки и устремился вниз по склону к вертолету.

– Курд? – проворчал Крофорд, скептически качая головой. – Вы уверены, что он на нашей стороне, сержант?

– Хазо прошел тщательную проверку.

– Если он облажается, отвечать будете вы, Йегер. Не я.

Джейсон кивнул.

Они посмотрели, как второй пилот помог Хазо устроиться на откидном сиденье и застегнул его шлем. Винты закрутились, и вертолет поднялся в воздух, разбрасывая песок.

– А теперь расскажите мне, что мы имеем.

– Четверо убиты на холме, восемь – на дороге. Еще пятеро скрылись вон в той пещере. – Тут Джейсон сделал глубокий вдох и выпалил: – И мы подозреваем, что с ними там находится Фахим аль-Захрани.

Брови Крофорда взлетели вверх.

– И вы ожидаете, что я в это поверю?

– Смотрите сами, – сказал Джейсон, передвигаясь к ноутбуку Мяса и показывая расположенные бок о бок фотографии. – Сам фотографировал. Прогнал через программу распознавания лиц. Полное соответствие.

Крофорд критически рассмотрел каждое изображение. Затем сказал:

– Этот тюрбан должен находиться в Афганистане.

– Его пытались переправить через горы.

– А он не похоронен под той кучей камней?

– Мы уже пускали «змею» через обломки. С другой стороны все чисто. Ни крови, ни тел мы там пока не видели. И одному из злодеев удалось разбить камеру. Мы уверены, что все они еще сидят там, как в силке.

Крофорд кивнул.

– Хорошо, Йегер. – Он алчно уставился на портрет аль-Захрани. – Этот мне нужен живым.

Ну вот и приехали, подумал Джейсон – первая слабая попытка полковника присвоить себе приз.

Затем в отражении компьютерного монитора Джейсон поймал взгляд Крофорда, брошенный на чехол идентификационной карты и чип, которые Мясо оставил около ноутбука. Он увидел, что в глазах полковника промелькнула тревога.

– Вам следует знать, что это не обычная пещера, – сказал Джейсон.

Крофорд встал.

– В каком смысле?

Джейсон рассказал ему о взорванной бронированной двери и странных изображениях, вырезанных на стене входного туннеля.

Крофорд секунд пятнадцать размышлял над фактами.

– Хорошо, Йегер. Я понял. Что вы скажете, если мы двинем вперед и вычистим этот нужник?

В тридцати километрах к югу от пещеры Кэндимен посадил вертолет на парковку на окраине Сулеймании, важного экономического центра Курдистана. В компании двух американских морских пехотинцев Хазо вскочил в ожидавший их «хаммер», который мигом доставил их к ресторану его двоюродного брата Карсаза, расположенному в центре города.

– Чони! – восторженно приветствовал его Карсаз. – Выглядишь как черт знает кто.

– А тебе по-прежнему не мешает похудеть, – парировал Хазо.

Карсаз рассмеялся:

– Воистину так! Моя жена говорит мне это каждый день. – Он забросил тяжелую руку на плечо Хазо и крепко его обнял. – Ну, пошли, присядем и поговорим.

Карсаз провел его в шумный зал, где они заняли тихую кабинку в углу. Карсаз попросил официантку принести кофе.

– Правда, Хазо, ты выглядишь не очень хорошо. Похоже, ты все еще лазаешь по горам вместе с этими американскими наемниками. Зачем ты тратишь на них время?

– Пытаюсь помогать им спасать невинные жизни, – объяснил Хазо. – Помнишь, ты говорил: «Смотри умом, но слушай сердцем».

Официантка возвратилась и поставила перед каждым из них кружку с блюдцем. Хазо глотнул кофе.

– Причина, по которой я здесь… Я надеялся, что ты мог бы помочь.

Карсаз тихим голосом ответил:

– У меня тут семья, поэтому надеюсь, ты не подвергнешь меня опасности. Ты знаешь, что они делают с осведомителями?

– Я понимаю. – Хазо вытащил из кармана фотографии. – Взгляни-ка на это.

Он начал с фотографии головы женщины-ученого.

– Эта женщина была здесь несколько лет назад. Возможно, с другими людьми. Ты узнаешь ее?

– Сквозь эти двери проходит немало людей, – ответил Карсаз с очевидным скептицизмом. Достав из кармана пиджака очки, он надел их и бросил на фотографию быстрый взгляд. – А… да. Ее я помню. Она действительно ела здесь несколько раз.

– А ты не помнишь когда?

– Вскоре после того, как Техасский Ковбой разбомбил Багдад.

– Она была одна?

– Нет, были и другие. – Он на мгновение задумался, чтобы освежить память. – Все остальные были мужчинами. Пятеро, возможно, шестеро. Некоторые были военными, да…

Хазо перешел к фотографиям, сделанным внутри пещеры:

– А вот это… Как думаешь, что могли бы означать эти изображения?

– Что это такое? – сказал Карсаз сам себе, рассматривая удивительные картины. – Такое, похоже, можно найти в развалинах храма где-нибудь в Вавилоне… Помнишь? Когда мы учились в школе, мы видели такие вещи во время экскурсий.

Хазо попытался вернуть его к теме:

– Эти рисунки отличаются от всего, что я когда-либо видел в Вавилоне. Видишь эту женщину? – Он постучал по фотографии. – Фигура этой богини очень необычна.

– Возможно, это Иштар? – предположил Карсаз. – Ассирийская богиня любви и войны.

– Возможно.

– А что это она держит в руках? – сказал Карсаз, прищуривая глаза. – И почему оно так сияет?

– Я думал, что ты знаешь, брат.

– Женщина на фотографии… она нашла эти вещи?

Проницателен, как всегда, подумал Хазо.

– Будет лучше, если я буду говорить об этом не слишком много.

– Понятно, – сказал Карсаз. – Думаю, что, если кто-то и знает о них, так это монахи. На горе к северу от Киркука есть монастырь. Ты знаешь это место?

– Да.

Карсаз возвратил фотографии Хазо:

– Сходи-ка ты лучше туда.

Стоукс набрал свой личный код на пульте замка, и засовы раздвинулись. Дверь с шипением открылась. Роселли раскинулся лицом вверх на ковре в центре комнаты с посиневшим лицом и застывшими, широко открытыми темными глазами. Расползшееся под ним на ковре грязное пятно, появившееся из-за посмертного опорожнения кишечника, испускало зловоние.

– О, Фрэнк! Ну почему ты не смог сохранить хладнокровие, как в былые дни? – сказал Стоукс. Он присел и стал проверять карманы трупа, пока не нашел телефон Роселли и кольцо с ключами.

– Ну ладно, ребята, – позвал он. – Заходите.

Вошел широкоплечий мужчина с кислым выражением лица. Следовавший за ним второй мужчина втолкнул в комнату складную каталку.

– Как прикажете это обставить? – спросил первый.

– Пусть у него случится сердечный приступ за рулем. – Стоукс бросил ему ключи.

– Типа в телеграфный столб… что-то вроде этого?

– Конечно. Только без лишнего драматизма, – сказал Стоукс. – И чтобы никаких свидетелей. – Он опустил телефон Роселли в свой внутренний нагрудный карман.

Двое мужчин на счет три подняли тело, затем с глухим стуком бросили его на каталку. Стоукс уставился на большое коричневое пятно, оставшееся на ковре. Звонок уборщице вызовет слишком много вопросов. Он решил, что приберется сам.

Когда он выходил из хранилища, в его пиджаке тихо прощебетал мобильный телефон. Стоукс в замешательстве остановился и достал телефон Роселли. На дисплее высветилось подтверждение: ОТПРАВЛЕНО 2 СООБЩЕНИЯ.

Оказавшись за пределами толстых стен хранилища, телефон наконец смог поймать радиоволны.

– Прекрасно, – раздраженно фыркнул Стоукс.

Войдя в меню «Блэкберри», он поискал текст первого сообщения Роселли. Но ничего не нашел. Почти немедленно, однако, с адресов электронной почты предполагаемых получателей начали приходить сообщения «не доставлено». Стоукс с облегчением увидел, что это были адреса ученых, которые принимали участие в раскопках пещеры в 2003 году. Сообщение Роселли начиналось с предупреждения о злодейских намерениях Стоукса. Затем шел призыв к каждому получателю связаться с властями и передать всю информацию, имеющую отношение к их пребыванию в Ираке. Однако Роселли не мог предвидеть, что человек Стоукса в Агентстве национальной безопасности уже деактивировал и опустошил эти почтовые адреса – это была первая стадия зачистки, которая завершится только тогда, когда каждое имя, включенное в список, станет темой некролога. Эта задача сейчас выполнялась.

– Хорошая попытка, Фрэнк. Но я всегда на шаг впереди.

От грязной клавиатуры телефона его пальцы сделались липкими. Все дело было в липкой белой пудре, должно быть осыпавшейся с пончиков, которые наградили Роселли рыхлым брюхом. Стоукс прервался, чтобы вытереть руки носовым платком прежде, чем начать поиски второго скрытого электронного письма.

Но просмотр содержимого папок ПОСЛАННЫЕ и УДАЛЕННЫЕ не помог найти ему второе письмо. Потратив еще две минуты, Стоукс, однако, сумел определить адрес электронной почты, на который ушло второе письмо. Домен был зарегистрирован на Собор Нашего Спасителя Христа, принадлежавший Стоуксу.

– Ваш зеленый чай с медом. – Агент Флаэрти поставил перед Брук Томпсон бумажный стаканчик.

– Спасибо. Вы ловко управляетесь с обязанностями официанта.

– Этим я смог заработать на колледж. – Он поставил перед собой второй стаканчик – черный кофе – и сел на стул по другую сторону столика. Он посмотрел, как ветер стегает снежные сугробы за огромным, от пола до потолка, окном.

– Боже, как я ненавижу холод.

Брук подумала, что ему не помешало бы провести некоторое время на пляже, как, впрочем, и многим другим бледнолицым ирландцам из Бостона. Хотя, с другой стороны, возможно, именно отсутствие ультрафиолетового излучения помогало его коже выглядеть безупречно. Если он окончил колледж в 95-м году, подумала она, ему должно быть лет тридцать шесть – тридцать семь. Но выглядел он на тридцать. Брук нравились у мужчин красивые носы и уши, а у него было и то и другое – удачное сочетание черт симпатичного мальчика и зрелого мужчины.

Он глотнул кофе, затем вынул маленькую записную книжку:

– Поговорим об Ираке. Когда вы там оказались и почему?

– Минутку, агент Флаэрти…

– Томми.

– Хорошо. Томми. Сначала вы должны объяснить мне, почему я должна отвечать на ваши вопросы.

– Вполне справедливо. В иракских горах произошел некий инцидент. Наши ребята работали под прикрытием, патрулируя район. Они вступили в перестрелку с враждебно настроенными местными жителями. В ходе конфликта было найдено удостоверение личности с вашим именем.

– Удостоверение? – Она задумалась. – О да. Я действительно одно такое потеряла. Оно больше походило на пропуск.

– Начало хорошее. А теперь расскажите мне, как вы его потеряли. Тогда я смогу доказать своему боссу, что вы не связаны с другой стороной.

– Слушайте… я получила предложение помочь на раскопках в северных горах. Я согласилась. Я прибыла туда в сентябре 2003 года. Четырнадцатого, если точно.

Это совпадало с отметками в ее паспорте.

– Все расходы оплачивались, – добавила она. – Это была невероятная возможность, тем более что западные археологи не могли работать в том районе в течение многих десятилетий – из-за политических обстоятельств, конечно. Так как после американского вторжения прошло всего несколько месяцев, все было очень секретно. И мне не сообщали ничего определенного до тех пор, пока я не прибыла в Багдад.

– Кто сделал вам это предложение?

– Некий человек по имени Фрэнк.

– Фрэнк?..

Она пожала плечами:

– Просто Фрэнк. Он был посредником.

– Это он финансировал проект?

– Мне никогда не говорили, кто финансировал проект. Но вы-то, ребята, разве не должны были об этом знать?

– Простите?

– Ну как же, военные, кто-то из министерства внутренней безопасности, ЦРУ, или как там они сейчас называются. Мне ведь дали военный эскорт – это были американские солдаты в пустынном камуфляже, с нашивками в виде американского флага на рукавах, все как полагается. Спросите у своего босса.

Это на какое-то время поставило Флаэрти в тупик. Если бы его босс знал об этом, сегодняшнего визита просто бы не было.

– А какую работу вас попросили выполнить?

– То, что я умею делать лучше всего: расшифровывать древние языки. Меня отвезли в горы на север к какому-то туннелю, точнее, пещере, которой уже несколько тысяч лет. Ее стены были покрыты древними, высеченными в камне, рисунками и клинописью. Дело оказалось далеко не простым. Тот язык был древнее всех известных мне языков. Фантастический материал, который опровергнет все устоявшиеся теории появления письменности.

– А о чем там шла речь?

– Сначала вам придется поговорить с Фрэнком. Потому что если я не могу опубликовать это даже в «Американском археологическом журнале», то уж вам-то придется подождать своей очереди.

– У вас есть телефонный номер этого Фрэнка?

Она покачала головой:

– Все переговоры велись по электронной почте. А когда он звонил, номер не определялся.

– Вы не могли бы дать мне этот адрес электронной почты?

– Когда вернусь к своему компьютеру, почему бы и нет.

Он залез в карман и вытащил визитную карточку.

– Было бы замечательно, если бы вы смогли переслать его мне. И пожалуйста, не потеряйте карточку, – усмехнулся он.

– Забавно, – сказала она. – Я помню, как я потеряла ту карточку. Фрэнк прямо взбесился. Бог знает куда она завалилась. Но он выдал мне новую карту в течение нескольких минут. Там были сверхстрогие меры безопасности. Снаружи все время находились вооруженные солдаты, и все такое.

– А были другие ученые?

– Несколько. По большей части археологи. Но нас держали порознь, не разрешая общаться. Очень неудобные условия работы. У других специалистов был более высокий допуск, чем у меня. Я могла работать только в проходе у самого входа. Там, где входной туннель разветвлялся, стоял охранник, проверявший удостоверения. Как контрольно-пропускной пункт.

– А не могло все это иметь какое-нибудь отношение к исламским боевикам?

– Вы шутите? То, что я увидела в той пещере, произошло более чем за 4500 лет до того, как родился Мухаммед.

Через несколько столов от них Флаэрти заметил мужчину с костлявым лицом и большими оттопыренными ушами, потягивавшего кофе. Он, казалось, заинтересовался их разговором, но быстро переключил внимание на план музея, разложенный на столе. Флаэрти понизил голос:

– Что-нибудь еще?

– Я пробыла там всего несколько дней, фотографируя и делая слепки со стен. Как только я расшифровала алфавит, меня попросили отдать все материалы. Затем меня запихнули в самолет… ни фотографий, ни записей, ни копий – ничего. Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо видела в своей жизни, и все, чем я могу доказать ее существование, находится здесь. – Она постучала себя по виску. – А я случайно не влипла в какую-то историю?

Флаэрти не поднимал взгляд от записной книжки.

– Я должен буду доложить об этом своему боссу, посмотрим, что она скажет. Будет, конечно, проверка изложенных вами фактов. – Он наконец поднял взгляд. – Я сообщу вам о результатах. Но мы, вероятно, должны будем встретиться снова. Так что постарайтесь никуда не уезжать, – сказал он с улыбкой.

Закончив отскребать ковер, Стоукс остановился передохнуть рядом с витриной, имевшей форму обелиска. Его внимание привлек артефакт, заключенный в стеклянном конусе: глиняная табличка, размером не больше Псалтыри, покрытая выдавленными на ней линиями, пиктограммами и клинописью. Удивительная работа, созданная древними жителями Месопотамии.

Он никогда никому не говорил, как он добыл эту карту сокровищ, ведущую к источникам Творения. Табличка свидетельствовала о клятве, которую Стоукс дал тем, кто даровал ему артефакт. Клятва, которая превратила воина в пророка.

Все это началось в 2003 году…

В то время как американские войска бомбили Багдад, разведывательное подразделение Стоукса продолжало выкуривать Талибан из афганских гор точно так же, как оно делало это начиная с 2001 года. Вскоре после того, как столица Ирака была взята, его подразделение передислоцировали в Северный Ирак. Они должны были преследовать сторонников Саддама, которые бежали из Мосула и хотели пробраться в Сирию и Турцию.

Министерство обороны выпустило список самых разыскиваемых в Ираке людей в виде колоды карт. За первые две недели Стоукс со своим подразделением из шести человек захватил двух беглецов трефовой масти, одного – червовой и одного – бубновой. К концу первого месяца они выследили и убили пятьдесят пять повстанцев, не зацепив при этом ни одного гражданского лица.

Дела шли гладко.

Стоукс и капрал Кори Риггинс направлялись в Мосул для еженедельного брифинга у бригадного генерала. Их «хаммер» был вынужден остановиться в узком проезде, где группа иракских мальчишек превратила пыльное шоссе в футбольное поле. Дети совсем не думали уходить с дороги.

– Надо было ехать прямо по ним, – сказал Риггинс. – Осталось бы меньше фанатиков на будущее.

– Вижу я, никогда ты детей не любил, – сказал Стоукс, выпрыгивая из «хаммера». – Я все улажу.

Стоукс отошел от машины только на четыре шага, когда один из мальчиков забил гол, и футбольный мяч подкатился прямо к ногам Стоукса. Он не особенно задумался о том, почему мальчишка, игравший роль вратаря, не побежал за ним. Дети просто подпрыгивали и махали руками Стоуксу, чтобы тот подбросил им мяч. Усмехнувшись, Стоукс врезал по мячу.

Тогда он и видел в последний раз нижнюю половину своей правой ноги.

Стоукс, конечно же, не знал, что футбольный мяч был набит взрывчаткой «Си-4» и был дистанционно поставлен на боевой взвод в тот момент, когда подкатился к ноге Стоукса.

Взрыв был сильным, он поднял Стоукса в воздух и отбросил его назад на «хаммер». Боли не было совсем. Только дурманящий туман от удара и сильнейший позыв к рвоте.

Мальчишки разбежались, и из засады по «хаммеру» открыли огонь трое боевиков. Они изрешетили кабину «хаммера» из автоматов прежде, чем Риггинс смог открыть ответный огонь.

Затем они окружили Стоукса, смеясь над тем, как его выворачивает. Так как его барабанные перепонки лопнули, он не мог слышать того, что они говорили, а глаза, забитые пылью после взрыва, никак не могли сфокусироваться.

Затем началось избиение.

Арабы били его ногами по лицу, пока он не выплюнул все зубы. Затем они обработали его ребра и гениталии. Когда они начали топтать его кровоточащую культю, Стоукс потерял сознание.

Они сделали все возможное, чтобы искалечить его. И все же по какой-то причине они оставили его в живых. Возможно, они решили, что его увечье будет наказанием большим, чем смерть.

В течение многих часов он лежал там, окровавленный и избитый, жарясь на солнце. Люди приходили и шли дальше по своим делам, некоторые останавливались, чтобы плюнуть на него. Он мог думать только о том, что он положил жизнь ради спасения этих людей и никто из них не пришел к нему на помощь.

Наконец, когда он оставил надежду, один человек все же подошел к нему: человек, которому суждено было навсегда изменить жизнь Стоукса.