Текст книги "Глаза из серебра"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

Глава 30
«Сайт Майкл». На патрулировании. Мендхакгон, Мрайла, Аран, 10 темпеста 1687

Со свисающими с плеча крыльями на ремнях подвески Робин Друри спускался из арсенала на машинную палубу «Сант-Майкла». Сердце стучало у него в груди в унисон с раскатистым гулом пушечного компрессора.

– Отряд «Архангел», собраться впереди пролета, отряд «Доминион» – позади пролета. Соединиться наверху и опоясаться крыльями. Развернуть их, только когда вылетите из корабля.

Он поднял вверх над головой свои сложенные крылья, потом просунул руки в обе заплечные лямки, и прямоугольный пакет оказался на своем месте. Робин застегнул пряжку на лямках, крест-накрест на груди, потом подсоединил лямки для ног и пояс на талии. Отведя плечи назад, он уже без труда смог взяться ладонями за ручки для развертывания крыльев.

– Брат Робин, проверь, пожалуйста, мои крылья. Робин с улыбкой обернулся к Деннису Чилтону.

– С удовольствием, и ты меня тоже проверь. — Он подергал Денниса за лямки, одну лямку затянул потуже и кивнул: – Оперился.

Когда Деннис дергал Робина за лямки, тому его крылья показались тяжелыми. Прямоугольный пакет по сравнению с легкой кольчугой Робина, изготовленной из стального шелка, очень мешал, но он знал, что даже не заметит их, покинув «Сант-Майкл». Оказавшись за пределами корабля, когда развернутся крылья, применяя известные ему магические приемы аэромансеров, он сможет парить, взлетать, нырять и приземляться достаточно мягко, не причиняя себе увечий. Опустившись, он сбросит крылья и будет сражаться пешим, хотя при желании он всегда может их снова прикрепить и перелететь на другое место.

Сложность непрерывного полета заключалась в том, что магия, при помощи которой осуществлялся полет, требовала большой затраты сил от летающего. Этирайн, считающий себя чем-то вроде человека-военного орла, мог потерять силы, даже не успев поучаствовать в битве. Лучше всего было как можно меньше обращаться к магическим приемам, добираясь до поля боя, по сути дела это значило, что прыжок из воздушного корабля, несмотря на крылья и магию, был практически бесконтрольным падением. Чилтон улыбался:

– Вот и ты оперился, мистер Друри.

– Спасибо, – кивнул Робин. – Бог в помощь.

– И тебе.

Робин обернулся к своему отряду. Большинство его людей уже освоили свои шлемы. Половина лицевых пластин напоминала настоящие спрятанные за ними лица, другая – звериные морды, больше всего волков, были и другие хищники.

«Это наша первая совместная битва, так что пусть наши стрелы летят по прямой, а мечи рубят чисто. Прошу в своей молитве о хорошем для нас исходе».

– Слушайте меня. Ситуация внизу такая: на миссию доннистов и на деревню Мендхакгон совершено нападение. В деревне пожар, идет нападение на миссию. Нападающих от пятидесяти до сотни: у них кони, мечи, копья и луки. Отряду «Архангел» – приземлиться в южном конце деревни и двигаться на север в сторону миссии. Отряду «Доминион» – приземлиться на западе от миссии и двигаться к ней. Наша цель – освободить миссию и прогнать нападающих на северо-восток, к перевалу Варата. Преследовать не будем, только миссию освободим.

Сверху раздался резкий и хриплый свист пара, заглушивший шум от выкатывания пушек из стойл. Внизу под ними звякнула отстегнутая цепь, и хлынул поток света: это открылся грузовой люк. Робин ухватился за штангу, двигающуюся по рельсу, и поднял ее наверх, открывая отверстие в машинной палубе.

– «Архангел» прыгает по двум свисткам, «Доминион» по трем. Помните: после прыжка на счет «три» разворачивать крылья. Миссия находится в северной части деревни. – С крючка на балке корабля Робин снял свой шлем. – Помолимся. Бог наш милостивый, ненависть пролила кровь Твою, и любовь исцелила раны Твои. Знай, что мы действуем из любви к Тебе, защищая тех, кого Ты призвал к Себе, и посылая в ад Твоих врагов. Во имя Тебя. Да будет воля Твоя.

Робин натянул шлем и почувствовал, как он плотно облегает голову. Он хотел улыбнуться, но не смог – от страха в нем все сжалось. Такой же страх он испытывал еще на «Вороне», будучи артиллеристом, но там была команда, где один заряжает пушку, другой наводит, третий стреляет. Здесь он один, и страх – его личный, и от этого еще страшнее.

Он почувствовал чью-то руку на плече. Обернулся – волчья маска Чилтона:

– Крещение сталью, мистер Друри. Не волнуйтесь за себя; просто помните: мы тут, чтобы спасти людей.

– Спасибо. – Робин поднял лук. – «Архангелы», приготовиться.

Два коротких свистка – свист корабельного пара эхом прокатился вдоль машинной палубы. Робин вступил в пространство между поручнями, зацепился большими пальцами за ручки неразвернутых крыльев и выпрыгнул через пролет в корпусе «Сант-Майкла».

В ушах раздался свист ветра, рвущего шлем. На полсекунды он забыл, кто он и что тут делает, потом сконцентрировал внимание на побеленном здании вдали и горящей деревне между ним и этим зданием. Твердо держась за ручки, Робин произнес заклинание на крылья. Голубое сияние покрыло его руки и с них перешло на ручки прямоугольного пакета.

Магический прием сработал. За спиной у него находились крылья, сложенные раз в шесть. При первом щелчке развернулись первые три фута длины крыльев и расправились параллельно его плечам, и тут же небольшой телескопический опорный стержень вытянулся и застегнул на месте первый шарнирный узел. Щелк, щелк – это выравнивались следующие узлы. С последним щелчком развернулись, как веер, сложенные слоями металлические перья. Падение Робина неожиданно замедлилось, и он даже немного подпрыгнул вверх.

Ветер в долине в этот день дул с юго-запада на северо-восток, поэтому два взвода приземлялись четко по краям Мендхакгона. Огонь охватил деревянные постройки, разбросанные по террасам на склоне горы. Дым скрывал большую часть пространства вокруг миссии и, если повезет, мог скрыть высадку этирайнов. Если они сумеют приземлиться незамеченными и смогут сзади напасть на противника, Робин не сомневался, что сражению тут же придет конец.

Ему показалось, что в дыму мелькнуло знамя и около десятка людей, верховых, скачущих на юг.

«Они доберутся до места нашего приземления раньше, чем мы получим шанс сбросить крылья. Если нам придется сражаться под крыльями…»

Не долго думая, Робин выпустил из рук свой лук, и тот повис на ремне, потом вытащил меч и направил крылья вертикально к земле. Начав крутой спуск, он обеими руками схватился за эфес меча. Головку эфеса прижал к животу, и кончик меча завертелся под углом, опустившись ниже пальцев ног на целый ярд. Крутя эфес в руках, ладонями кверху, он прижимал локти к животу. Выдохнув молитву святому Иуде Потерянных Надежд, он прочел заклинание, обеспечивающее работу доспехов и усиливающее достоинства меча, затем выровнял траекторию своего скольжения и устремился вниз, прямо в гущу дыма.

Все вокруг было черным и серым, и Робин испугался – не слишком ли низко спустился. Свист ветра в ушах заглушал все звуки сражения, затем дымовая завеса расступилась. Перед ним в дыму маячил силуэт, оказавшийся смуглым бандитом. Робин поднял голову, откинулся немного назад, что позволило ему подняться на целый фут. Плюмаж медного шлема всадника зацепился за лицевую пластину Робина, а меч Робина разрезал тело всадника пополам, и удар был такой сильный, что клинок чуть не вылетел из его рук.

Он прочно держался, и через метра два от умирающего противника произнес заклинание на крылья. И сразу его понесло вверх, он обрадовался – вышло! – но тут левым крылом ударился обо что-то. От удара расщепился прочный пальмовый столб, на котором висел флаг, замеченный им сверху. Тяжелое красное с черным шерстяное знамя упало и, хлопая, обвилось вокруг отломанного кончика его крыла.

Плечевая лямка крыла врезалась ему в плечо, и вдруг Робин обнаружил, что вращается в левую сторону. Правое крыло было направлено в сторону его скольжения и начало под углом отклоняться вниз, а он заставлял подниматься свое левое крыло. В ответ на его усилия правое наклонилось еще больше, зацепилось за что-то на земле. Крыло наклонялось и перекручивалось, металлические перекладины, образующие его ведущий край, в знак протеста пронзительно скрипели. Наконец с громовым треском перекладины сломались на середине крыла, но к тому времени Робин уже бесконтрольно падал, кувыркаясь в воздухе.

Этирайн сильно шлепнулся о землю прямо на спину. Подпрыгнул и покатился дальше по грязной дороге, сложив как мог плотнее руки и ноги. Левое крыло изогнулось под ним на минуту, как будто могло подбросить его назад в небо, и тут же разлетелось. Металлические 1 перья летели в кильватере, перемешаваясь с комьями грязи, вывернутыми из земли его распавшимися крыльями. Когда Робин вскочил на ноги, ствол его правого крыла вонзился в землю и сломался у плеча. Его сильно тряхнуло, подбросило боком в воздух, почти остановив вращающий момент падения. Влетев в густое облако дыма, держа в руках лук и меч, Робин перекувырнулся через грязную лужу и вкатился в сырую яму посередине дороги.

Снаряжение помогло – ослабило удар от падения, но внутри у него еще все дрожало. В ушах звенело, во рту ощущался привкус крови. Болела спина, но руки и ноги действовали, значит, позвоночник в порядке. Когда в голове прояснилось, он осознал, что где-то потерял свое оружие и нужно его срочно найти.

Из дыма прямо на него выскочила лошадь без всадника.

Он схватился за пряжку у себя на груди, скинул плечевые лямки. Вытащил нож, спрятанный в ножнах в голенище правого сапога, освободился от лямок на талии и бедрах и сбросил остатки крыльев. Огляделся в поисках меча, но рядом с ним оружия не было.

«Далеко он быть не может, видно, влетел в какой-то из этих домов».

Клубы дыма плыли по грязной улице. Сквозь них Робин увидел свой меч, который торчал из каменного фундамента дымящегося дома. Он подбежал, схватил его, снова убрал нож в голенище сапога.

«Теперь – отыскать своих».

Нырнув в проход между домами, чтобы сориентироваться, Робин оказался лицом к лицу с испуганным смуглым малышом. На его вымазанном сажей лице слезы оставили две чистые полоски. На нем были намотаны две тряпки: одна вокруг бедер и одна на голове. Дрожа от страха, ребенок попоз в тень, прижимая к груди фигурку из золота почти в фут длиной.

У этой обнаженной фигурки было восемь рук, и Робин понял, что это не изображение святого.

«Это идол богини Лаамти, – догадался он, – культ местных язычников».

Робин улыбнулся ребенку, и тут понял, что на маске эмоции не отображаются, поэтому ребенок по-прежнему смотрел испуганно.

– Ты в безопасности, сынок, – Робин подмигнул ему.

«Святой Мартин, если ты мне хочешь дать знак, он был бы мне сейчас кстати».

Звук копыт с проезжей части улицы отвлек внимание Робина от ребенка. Он снова произнес заклинание на свое снаряжение и меч. Яркая, как молния, искра пробежала по всему его грязному мечу – от эфеса до кончика, спрыгнула и исчезла в дыму, а меч стал сверкающим и чистым от крови. Робин слышал, как ахнул мальчик, потом с проезжей части послышались гортанные звуки и удары хлыстов по лошадиным крупам.

«Вообще-то я ждал не такого знака».

Всадников было четверо или пятеро. Они удивились при виде Робина, сжавшегося в комок в проходе между домами. Один заметил малыша и указал другим на него. Старший группы выкрикнул приказ, и все в спешке пришпорили коней.

Робин выскочил на улицу, держась правее всадников и оказался между ними и малышом. Всадники схватились за мечи и придержали коней. Они обступили его, высоко подняв мечи и загородившись щитами.

Клинком меча Робин отсек большой кусок круглого щита их предводителя, при этом полумесяц, прикрепленный наверху щита, разлетелся, а клинок, не останавливаясь, врезался в тело предводителя. Заорав, тот сполз с седла, из раны в груди, куда попал меч, пошла кровавая пена. Рука со щитом ударилась о землю раньше, чем тело.

Всадники придержали поводья, наблюдая агонию своего вожака. Улицу опять заволокло дымом, который заслонил нападающих от Робина, но он успел заметить, что тело одного из них засветилось тускло-красным светом. Ничего не видя перед собой, Робин, пригнувшись, ринулся в сторону крайнего. Легкий ветерок слегка разогнал дым, теперь Робину было видно, что он оказался там, где и хотел, – сзади крайнего в ряду. Поднявшись во весь рост, он вонзил меч в спину противника и стащил его с коня.

Подобрав поводья, он вскочил в седло. Всунув ноги в стремена, он хлопнул мечом по крупу другого коня, которого заметил перед собой в рассеивающемся дыму. Конь сделал рывок вперед, сминая двух соседних, оказавшихся перед ним, и те тоже понесли.

Колотя пятками черного коня, он погнал его вперед на кучку всадников. Не обращая внимания на всадника слева, он обрушился на двух, оказавшихся справа от него. Удар пришелся в левое плечо светящегося красным человека, и Робин увидел, как высоко в воздух взметнулась струя крови. Следующим ударом он поразил второго, но оба раненых развернулись и галопом помчались на север. Оказаться жертвой нападения человека с неба и сразу же стать свидетелями того, как он зарезал их друзей, было для них слишком.

Понукая коня, Робин заметил, как последний из противников спешился и набросился на ребенка. Схватился за статуэтку и тянул, но мальчик не отпускал. На грязном смуглом лице ребенка сверкали белые зубы, он впился ими в руку нападавшего. Бандит выхватил из-за пояса кривой кинжал и поднял его, готовый нанести удар.

Мгновенное движение меча Робина – и кисть нападавшего отлетела в сторону. Бандит схватился за истекающий кровью обрубок руки и обернулся, на его лице отразились боль и ярость. Он хотел что-то сказать, но Робин рассек его бронзовый шлем мечом, раздробив ему череп, и противник рухнул наземь.

Робин наклонился с седла:

– Пойдем, мальчик, я отвезу тебя в безопасное место. Мальчик отвернулся от него, всем тельцем закрывая идола от взгляда Робина.

– Мне это не надо, ты иди сюда! – Робин пальцем показал на себя, потом на него, и похлопал по лошадиному крупу у себя за спиной.

Прижимая свое сокровище, ребенок протянул Робину одну руку. Воин перетащил его через труп врага и усадил на круп коня позади себя. Свободную руку ребенка он зацепил сзади за свой пояс:

– Держись.

И погнал коня назад, к югу, и уже через тридцать ярдов наткнулся на людей из отряда «Архангел». Первые им встреченные подняли свои мечи вверх и в восторге закачали головами, а те, кто были позади, просто потеряли дар речи. Из-за масок Робин не мог прочитать выражения их лиц, но по жестам, по тому, как они потрясали своим оружием, понял: они не могут себе представить, как он ухитрился проделать такой стремительный прыжок в гущу дыма, и счастливы, что они снова вместе.

– Поехали, нам еще спасать миссию, – Робин спустил мальчика с седла, вручил сержанту Коннору и указал ему на перевернутую повозку. – Там подожди.

Трудно было сказать, понял ли ребенок, но он послушно побежал к указанному убежищу. Он все еще прижимал к груди золотую фигурку идола, но Робина это не касалось.Пусть это язычник, но сейчас долг Робина – защитить своих единоверцев, насколько удастся.

Ударяя коня пятками по ребрам, он погнал его вперед, стараясь держаться наравне со своими, бегущими вверх по холму.

Менее чем за минуту они оказались на северной окраине городка. Дым вокруг миссии постепенно рассеивался, и они увидели на востоке отряд «Доминион», занявший свои позиции. Бандиты, окружавшие миссию, в замешательстве толпились в центре своей линии обороны, громко споря. В это время дым рассеялся, и тут один из участников спора заорал. Окружавшая его плотная толпа распалась при виде Робина и его «архангелов».

Робин поднял меч и взмахнул им в сторону бандитов.

– «Архангелы», вперед! При сопротивлении – стереть их в порошок. – Ударив коня пятками, жрец Волка заставил его подняться на дыбы и прыгнуть вперед.

Крупный лысый бандит с крючковатым носом и роскошными усами вскочил в седло и вытащил свой шамшир. Ударив мечом по железному выступу в центре щита, он с вызовом заорал, высоко поднял свой кривой меч и широко размахнулся им, погнав своего коня вперед. Он скакал прямо на жреца Волка, и Робину показалось, что все – и бандиты, и этирайны – замерли в ожидании, примет ли он вызов.

Робин один раз крутанул мечом, потом поднял его в такую же позицию, как бандит. Оказавшийся рядом этирайн совал ему в руки щит, захваченный у упавшего бандита, но Робин отказался.

«Уж если мне понадобился щит, значит, опасность для меня велика».

Он кивнул противнику, и пустил коня в галоп. Конь набрал скорость, и тут Робин быстрым движением руки вытянул меч горизонтально перед собой, как будто это было копье или пика. Он гнал коня прямо на врага.

Бандит понял, что удар настигнет его, не дав ему времени срезать Робина с седла, и приподнял свой щит. Диск с железной окантовкой закрывал почти всю его грудь. Теперь щит мешал бандиту действовать мечом, но он явно рассчитывал на быстроту своей реакции, когда они окажутся рядом, проносясь мимо друг друга.

Когда между ними осталось всего десять футов, Робин повел кончиком меча и нацелил его на глаза бандита. Из-за того, что бандит еще приподнял свой круглый щит, он на время потерял способность видеть. Жрец Волка повернул запястье и нацелил кончик меча в правое плечо бандита. Когда они оказались рядом, Робин резко бросил свой клинок вниз и вбок, за щит.

Клинок этирайна ровно разрезал короткую кожаную, всю в заклепках, куртку бандита. Нырнув под ответный взмах меча, Робин с усилием вытащил клинок, который зацепился за ребро. Шамшир просвистел над его ухом, чуть не задев голову.

Робин погнал своего коня кругами. С одной стороны он слышал радостные крики этирайнов, с другой – вопли из шеренги бандитов. Его противник зашатался в седле, как пьяный, и рухнул налево. Он пал оземь, меч и щит взлетели в воздух. Конь ускакал галопом, как бы в отчаянии убегая от того, что вывалилось из его седла.

Клинок Робина еще не успел очиститься, а этирайны уже теснили бандитов. Вздымая сверкающие клинки, они, облаченные в доспехи из стального шелка, в шлемах с устрашающими масками в этот момент были похожи на армию металлических статуй, неудержимо рвущихся вперед. Робин с трудом удерживал своего коня среди потока этирайнов, обтекавшего его с обеих сторон.

Некоторые бандиты сражались пешими, но большинство из них дрогнуло после первого залпа стрел. Кто-то упал, кто-то бросился бежать, но остальные толпой ринулись вперед, грязные и оборванные. Их кривые клинки скользили по доспехам врагов, а щиты расщеплялись под ударами оружия этирайнов. Один этирайн ударил противника мечом по шее и отсек голову. Она взлетела в воздух, и надетый на нее тюрбан размотался. Другой бандит пошатнулся и вышел из боя, ему по локоть отсекли руку с мечом, и его кровь вместе с жизнью вытекала из обрубка. Вначале бандиты орали с вызовом, потом от боли, а потом смолкли.

Оставшиеся в живых вскочили в седла и рванули в северо-восточном направлении. Авангард этирайнов отрезал часть беглецов, но не смог сдержать всадников – тем более таких отчаявшихся и рассредоточенных. Несколько этирайнов было смято озверевшими конями, прорывавшихся к свободе.

Под грохот копыт отступающие из деревни бандиты улепетывали по грязному проселку, идущему вверх по склону горы напротив Мендхакгона. По сути, это была тропа для скота – коричневая лента, вьющаяся по зеленому пастбищу на северо-востоке и далее, к перевалу Варата. Всадники погоняли своих коней, а впереди и сзади кавалькады беглецов скакали кони, потерявшие всадников, с болтающимися поводьями.

Этирайны собрали всех лошадей, которых смогли, и полдюжины подъехало к Робину, собираясь преследовать противника. Робин запретил.

– Мы их отогнали от миссии. Преследовать их глупо и опасно.

Заметив, что погони не предвидится, улепетывающие бандиты издавали угрожающие вопли и ругательства. Робин не понимал слов, он не знал этого языка, но смысл был ясен по интонациям. Ускакав на безопасное расстояние, они придержали своих коней. Некоторые даже заспорили между собой – следует ли убегать, и указывали мечами на деревню.

Сержант Коннор, верхом на серой кобыле, качал головой:

– Собираются вернуться, сэр.

– Может, они и размечтались, сержант, – Робин вкладывал меч в ножны, – но тут у них ошибочка вышла.

В долине раздался гул, эхом отдающийся от стен каньона и горящих зданий городка. Он пульсировал громко, в ритме, сходном с пульсом человека, но был более ровный и даже более настойчивый. По мере приближения к полю боя этот звук по-прежнему оставался громким и ровным.

Робин вложил меч в ножны и поднял голову. Его лицо расцвело скрытой улыбкой:

– Ошиблись, ошиблись.

Нос «Сант-Майкла» появился из дыма, повисшего над деревней, и двинулся вперед. Вихри дыма клубились вокруг кончиков его крыльев, как снежные облака, снесенные ветром с вершин гор Гимлан. Монотонное биение двигателей отдавалось в груди Робина. И вот весь корабль выплыл из дыма. Струи дыма с копотью, валившие из сдвоенных выхлопных сопел, сливались с дымом в кильватере корабля, поднимающимся от развалин Мендхакгона.

Воздушний корабль маневрировал на высоте ста ярдов над дном долины. Он развернулся кормой вперед и лег на курс, параллельный направлению бегства бандитов. Кое-кто смело угрожал ему мечом, но остальные пришпорили коней, в спешке объезжая своих коллег выше и ниже тропинки. Те, кто понимал, что их ждет, кричали от ужаса, невежественные же наблюдали, посмеиваясь.

Звуки, испускаемые «Сант-Майклом», стали тише, уже не заглушали голосов бандитов. И через секунду Робин уже не видел никого, так как бандитов поглотило огромное белое облако пара. Пушки с носа произвели синхронный залп, и по долине прокатилась огромная ударная волна. Гигантский деревянный военный корабль, следовавший в свой порт приписки, начал подниматься в небо и двигаться к выходу из долины, увлекая за собой большую часть дыма.

Когда белое облако рассеялось, стал виден развороченный ландшафт, то, что было зеленым пастбищем, превратилось в море коричневой грязи. Тропы для скота больше не существовало, а выветрившиеся камни, усеивавшие склон холма, были далеко разбросаны и виднелись издали как серые пятна. На земле блестела темная вода ручьев, и кое-где мелькали какие-то яркие пятнышки; но, кроме этого, Роберт видел только одинокую взмыленную лошадь, яростным галопом мчащуюся в горы. Бандитов не было и следа.

По результатам действий корабля Робин вычислил, что Хассет дал по бандитам залп пушек с обоих бортов. Сорок пять бочонков шрапнели, в каждом по дюжине свинцовых шариков, диаметром не больше куриного яйца, разорвали на части силы бандитов, а землю превратили в руины. Приглядевшись, Робин заметил на склоне холма какое-то шевеление, но скоро и оно прекратилось.

Когда в долине смолк звук двигателей «Сант-Майкла», со склона холма послышались крики боли. Их издавали люди и лошади, полузасыпанные и переломанные существа. Робин сознавал, что надо что-то делать, помочь раненым и умирающим, но нужно ли лечить, чтобы потом их повесить? От помощи его удержало выражение ужаса на лицах оставшихся в живых жертв бандитов над стенами миссии.

«Эти люди как будто видели ад, а тем он скоро предстоит. Пусть боль заставит их покаяться».

Давно уже избавившийся от тяжелого шлема и лицевой маски, Робин хмуро разговаривал с сержантом Коннором.

– У вас, мистер Коннор, при высадке ножей было меньше. Есть правила, запрещающие брать добычу.

– Прошу прощения, сэр, это не добыча. – Здоровенный ветеран обеими руками обхватил эфес одного из ножей, торчащих у него за поясом. – Я подумал, что неплохо бы иметь несколько для обучения наших ребят, сэр, ведь тут они будут все время с такими встречаться.

– Неплохая мысль. – И озабоченное выражение лица Коннора смягчилось. – Как вернемся – отдашь их нашему интенданту.

– Да, сэр.

– Один-два образца можешь оставить в своей коллекции, если нам вдруг срочно понадобится.

– Да, сэр, – лицо Коннора просияло. – Я сам присмотрю, чтобы не брали добычу, сэр.

– И о парнишке позаботься.

– Уже все сделано, сэр.

– Продолжайте, мистер Коннор. – Робин развернулся и пошел к месту приземления первого ялика для этирайнов с «Сант-Майкла». – Сэр, деревня свободна.

Капитан Хассет выпрыгнул из ялика, когда тот был еще в ярде над землей, и приземлился прямо на ноги.

– Очень хорошо, мистер Друри. Как там в миссии?

– Люди выжили, но еще очень испуганы. Пойдемте со мной, сэр, сами увидите. – Робин провел его в тень у стен миссии, где собрались выжившие жители деревни. – Капитан Хассет, это отец Логлин Райан из Общества Святого Доннана. Отец Райан, представляю вам капитана «Сайт-Майкла» Лонана Хассета.

Хассет протянул руку низкорослому священнику.

– Рад познакомиться.

– Взаимно, капитан, независимо от обстоятельств. – Хотя рост этого рыжеволосого человека не превышал метра пятидесяти и он был костляв, как огородное пугало, его рукопожатие было крепким, а зеленые глаза вызывающе сверкали. – Не хочу врать, но признаюсь: не рассчитывал я остаться в живых.

.Хассет окинул взглядом группку людей, сопровождающих Райана из здания миссии.

– Это все, кто выжил?

– Да. – Райан представил им двух белых женщин, стоящих с краю. – Сестра Мэри Дениз и сестра Элизабет Кетрин из Миссии Сострадания. Остальные – новообращенные.

Робин обратил внимание Хассета на сгоревшую деревню.

– Бандиты сначала прислали свой авангард с требованием дани. Пока шли переговоры о размере дани, бандиты заполонили город и решили его захватить. Отец Райан что-то заподозрил и пригласил жителей укрыться в стенах миссии, но большинство отказалось.

– Не могу их осуждать, капитан. Они считали, что присутствие айлифайэнистов обозлит Каси и он прибудет специально, чтобы разобраться с нашей миссией. Мне кажется, многие из них мечтали бы, чтобы нас тут не было. Бандиты-гуры согнали всех в дом старосты – это вон то большое здание в центре, и тогда подожгли город. – Райан указал головой на парнишку, подобранного Робином. – Один маленький Натарадж спасся из тех, кто не укрылся в миссии. Он не послушался приказа оставаться в доме и выкрал у бандитов золотую статуэтку богини Лаамти – их добычу из местного храма. Хассет улыбнулся:

– Такой малец, и такой храбрый.

– Это изображение Девинатаки, богини танца. Его тезка связан с ней, по преданиям Лаамти. – Райан пожал плечами. – Многие местные детишки поступили бы так же, чтобы предотвратить осквернение церкви. Такая сила веры обнадеживает меня, когда-нибудь мы сумеем их обратить.

Капитан «Сант-Майкла» кивнул:

– Вас теперь тут так мало, я беспокоюсь за вашу безопасность.

– Все будет хорошо. Вы же уничтожили бандитов.

– И этим мы, вполне возможно, превратили вашу миссию в символ, который другие будут всеми силами стараться уничтожить. – Хассет глубоко задумался. – Мы слишком далеко, не сможем оказать помощь.

– Если вы предполагаете, что я боюсь оставаться тут… – Райан скрестил руки на груди.

– Отец, капитан не это хотел сказать, – вмешался Робин. – Он надеется, вы его правильно поймете. Вспомните, святой Доннан был предан мученической смерти, а его церковь и обращенные были «сожжены язычниками в Кулордейне, и не следовало бы искушать судьбу, ожидая таких же перспектив для себя. Конечно, мученическая смерть делает человека святым, но канонизируют и за другие заслуги.

– Я вот о чем прошу вас, отец Райан. Вы и все, кто остался в живых, пусть едут с нами в Дилику. – Хассет положил правую руку на плечо священника. – Вы знаете эту страну, мне нужны ваши знания, и, я думаю, генерал-губернатор также оценит вашу дальновидность.

– Фиске? Его одно интересует – как превратить одну монету в две, да так, чтобы ему самому при этом не напрягаться.

– Вы тут, я вижу, не в курсе последних событий. Теперь генерал-губернатором принц Тревелин. Я вам гарантирую: он с удовольствием выслушает все, что вы ему расскажете о бароне Фиске.

Медленная улыбка осветила лицо Райана:

– Еще бы, я с радостью рассказал бы принцу, что я думаю о бароне. Я ведь из-за Фиске уехал сюда из миссии Доннана в Дилике. Трудно убеждать людей принять обращение и согласиться действовать правильно, когда некоторые самые преуспевающие граждане живут, как спятившие варвары. – Низкорослый священник закивал, соглашаясь с предложением. – Согласен, капитан Хассет, если вы нас отвезете в Дилику, я всех своих размещу в нашей тамошней миссии и буду в вашем распоряжении.

– Я с радостью всех вас возьму на борт «Сант-Майкла».

– А я с радостью расскажу принцу все, что знаю об Аране. – Тут священник сощурился, и у Робина по спине пробежал холодок. – Хотя кое о чем он узнать не захочет, а кое-что он захотел бы заставить исчезнуть.