Текст книги "Рожденный для войны"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Майкл Стакпол
Рожденный для войны
Серия: Боевые роботы (Battletech) – 16

Смерть и обман порождают войну, которая

может превратить внутреннюю сферу в руины

I

ПОСВЯЩАЕТСЯ БРАЙАНУ ФАРГО, ЕДИНСТВЕННОМУ

ИЗ ВСТРЕЧЕННЫХ МНОЙ ЛЮДЕЙ ОБЛАДАЮЩЕМУ

ПОМИМО УМЕНИЯ ПРЕДВИДЕТЬ БУДУЩЕЕ

И ИСКУССТВОМ ПОНИМАТЬ ЕГО

Одна смерть – трагедия. Миллион смертей – статистика.

Иосиф Сталин

Авалон-Сити, Новый Авалон

Федеративное Содружество

20 мая 3057 г.

Хотя за всю свою карьеру водителя боевого робота Гален Кокс уничтожил немало врагов, впервые он ощутил себя убийцей. Стоя здесь, на наблюдательном посту отделения по поддержанию пассивной жизни, рядом с агентом Курайтисом и доктором Джозефом Харпером, он понимал, что часть его подсознания отвергала очевидный факт, что он давно уже не Гален Кокс. Человек, которого звали Гален Кокс, погиб от взрыва на другой планете, отстоящей отсюда на расстояние в четыреста световых лет, и после той инсценированной гибели воскрес в качестве Джерарда Крэнстона, советника по национальной безопасности при Викторе Дэвионе, принце могущественного Федеративного Содружества.

Если бы я не находился здесь под вымышленным именем, то я, наверное, не ощущал бы себя соучастником, уголовного преступления. Он оглядел остальных.

– Ни у кого нет такого чувства, что мы убиваем этого парня?

Курайтис, гигант с ледяным взором, стоящий между ним и Харпером, и бровью не повел.

– Мы не в состоянии предотвратить его смерть, но можем сделать так, чтобы это событие не послужило причиной гибели многих других людей.

Доктор Харпер кивнул.

– Мы все испробовали. Парень и так продержался дольше, чем кто-либо мог ожидать. А теперь, надеюсь, его страдания скоро закончатся, мистер Крэнстон.

Гален через наблюдательное окошко глянул вниз, на истощенное тело Джошуа Марика. Сын Томаса Марика, наследник поста главнокомандующего Лиги Свободных Миров, Джошуа шесть лет назад с диагнозом острой лейкемии был отправлен на Новый Авалон. Прекрасный исследовательский и медицинский центр Института наук Нового Авалона ИННА, лучший во Внутренней Сфере, оставался его последней надеждой, но годы лечения результата не дали. Если бы не устройство для искусственного дыхания рядом с кроватью да не диализная машина, очищающая кровь, парень скончался бы уже несколько недель назад.

Да и кто, глядя на изможденное болезнью, бледно-желтое с проступающими синими пятнами тело мальчика, пожелал бы хоть на мгновение продлить муки? И тем не менее он представлял собой нечто гораздо большее, чем просто беспомощный пациент, жизнь которого аппараты поддерживали сверх всяких мыслимых сроков. Пока еще остающийся в живых Джошуа давал Томасу Марику возможность противостоять Сун-Цу Ляо. Сун-Цу был помолвлен с Изидой, еще одним ребенком Томаса, но Марик настаивал на том, чтобы свадьба состоялась лишь через несколько лет. Хотя Томас и признавал Изиду своей дочерью, но лишь Джошуа, единственный ребенок его законного брака, считался наследником. А поскольку Сун-Цу мечтал сокрушить Федеративное Содружество, любое препятствие, не допускающее его до трона Томаса, означало мир и безопасность для Внутренней Сферы.

Гален коснулся стекла, за которым находилась палата Джошуа.

– Жаль, что мы больше ничего не в состоянии предпринять. Я ощущаю просто бессилие, понимая, что ребенок умирает от той же болезни, что убивала людей задолго до того, как наши предки покинули Терру и расселились по Внутренней Сфере.

Харпер покачал головой.

– Я разделяю ваши сожаления, – сказал он. – Мы сделали все возможное для спасения жизни Джошуа, но этого оказалось недостаточно. Мне горько думать об этом – за годы, проведенные здесь с мальчиком, я привязался к нему. Вы боитесь, что его смерть приведет к войне с Лигой Свободных Миров, я же больше сожалею о том, что Джошуа уже никогда не вырастет. И не займет место отца.

– Да, мы бы не отказались иметь главнокомандующего, который провел годы своего взросления здесь и был бы обязан своим здоровьем Федеративному Содружеству. Теперь наши планы рухнули.

– Дело не только в этом, мистер Крэнстон. Джошуа – смышленый мальчик. Очаровательный, любознательный и умный. Когда он чувствовал себя достаточно хорошо, то среди других юных пациентов становился обычным ребенком, хоть и знал, как держать себя с важными визитерами. – Губы Харпера сжались в тонкую линию. – Его смерть явится потерей не только для семьи, но и для будущего.

Сквозь собственное отражение в стекле Гален всматривался в лицо Джошуа.

– Теперь наша задача, доктор, заключается в том, чтобы эта потеря не привела к жуткой катастрофе в обозримом будущем.

Доктор понимающе кивнул.

– Все устроено так, как приказывал Курайтис. Как только мальчик умрет, его тело будет сохранено с помощью криогенной технологии, чтобы позднее отправить в Лигу Свободных Миров. Копия Джошуа уже была представлена шесть месяцев назад и получила полное одобрение. Обслуживающий персонал, ухаживавший за настоящим Джошуа Мариком, переведен в другие учреждения, как здесь, так и на другие планеты, хотя это тоже своего рода потеря для нас. Такие переводы существенно подрывают наши научные онкологические программы.

Курайтис с высоты своего роста глянул вниз на медика.

– Эти люди продолжают исследования на своих новых должностях.

– Вы не понимаете! Во всех известных местах нет Центра, подобного Институту наук Нового Авалона. И тем самым отодвигаются возможности изучения рака на столетия.

Гален попытался успокоить доктора.

– Уже отправлены распоряжения, чтобы именно ваши люди получили приоритеты в изучении и расшифровке записей, оставшихся от Звездной Лиги. К тому же они смогут обмениваться данными с коллегами в любое время.

Харпер устало пригладил редеющие волосы и провел ладонью по лицу.

– Видите ли, есть разница между нашими исследованиями и сведениями, хранящимися в архивах Звездной Лиги. Библиотеки и оборудование старой Звездной Лиги помогли довести современные боевые игрушки до уровня, который наши предки сочли бы нормальным, но ничего не добавили к изучению проблемы рака. Ученые Звездной Лиги знали не больше, чем сегодня. За три столетия, в течение которых боевые роботы из грубых машин превратились в могущественные орудия войны, генетические исследования оказались запущенными. То малое, что делалось, имело целью отыскать исцеление от различных заболеваний, с которыми столкнулось человечество, занимаясь колонизацией планет. Да и большая часть исследований касалась напрямую охраны жизни и удлинения ее сроков. И действительно, мы знаем, как справляться с многочисленными недугами, что обрушиваются на нас с возрастом, но вот юношеские заболевания и генетические, которые способны подорвать здоровье в любой момент жизни, оказались в загоне.

Харпер резко замолчал и поднял обе руки вверх.

– Прошу прощения, джентльмены. Я понимаю, что эта тирада не имеет никакого отношения к причинам нашего присутствия здесь. Просто слишком часто мне доводилось видеть, как деньги, отпущенные на исследования, уходили на восстановление военных технологий с привлечением старых архивов Звездной Лиги. Допустим, что большинство исследований по генетике приводили ученых в тупик, но что скажете о кланах? Если то, что я слышал об их программах размножения и генетических исследованиях, хотя бы наполовину правда, то им удался невероятный скачок вперед. Кое-что из сделанного ими могло бы оказаться полезным в нашем случае.

Курайтис слегка улыбнулся.

– Вам удалось бы склонировать Джошуа?

– В этом я сомневаюсь. Клоны, созданные позднее эмбриональной стадии, похоже, не очень жизнеспособны. Но не следует исключать и такого варианта. Если кланы – с их упором на милитаризацию – сумели сделать шаг вперед, то и мы справились бы. Но только не с таким финансированием, как сейчас.

Гален поскреб в бороде, которую отрастил, став Джерардом Крэнстоном.

– Я поговорю об этом с принцем Виктором, доктор Харпер. Разумеется, вам не вернут прежнюю команду – по крайней мере, в течение нескольких лет, которые необходимы для поддержания иллюзии, что Джошуа жив, – но впоследствии вы вновь будете работать вместе.

По выражению лица Курайтиса Гален понял, что разведчик выступит против высказанной идеи, видя в ней подрыв системы безопасности, но Галену было наплевать.

– А сейчас важно лишь одно: чтобы никто в госпитале, за исключением нас, не знал, что Джошуа умер.

– Не беспокойтесь, мистер Крэнстон, все мои люди – профессионалы и патриоты. Подмена прошла гладко. Представленная вами копия уже полностью принята всеми в госпитале за оригинал. Настоящий Джошуа умрет здесь, но где-то вовне он будет продолжать жить. – Харпер повернулся и показал на два выключателя, вмонтированные в стене между наблюдательным окном и дверью. – Все оборудование, поддерживающее жизнедеятельность пациента, находится под контролем этого красного выключателя. Многие считают, что отвратительно наблюдать за тем, как человек в отделении для поддержания пассивной жизни умирает, и потому, нажав на зеленый выключатель, можно закрыть шторой обзорное окно.

Если Харпер, похоже, не решался сделать последний шаг к выключателям, то Гален почти не колебался. Он даже желал как можно скорее отключить систему жизнеобеспечения Джошуа, и лишь на мгновение рука его повисла, преодолевая огромную пропасть между волей и желанием. И в это мгновение вперед шагнул Курайтис и потянулся к выключателям.

– Прошу вас, подождите, – тихо сказал Харпер. – Я понимаю, что Джошуа практически умер уже несколько недель назад, что он ничего не видит и не слышит, но я хотел бы быть рядом с ним в его последние мгновения.

– Я присоединяюсь к вам, – сказал Гален. Курайтис перевел взгляд с одного на другого, и Гален содрогнулся под взглядом этих ледяных глаз.

– По вашему сигналу я отключу всю эту технику. Доктор Харпер прошел в дверь, а Гален остановился и оглянулся на Курайтиса.

– Мне кажется, вы принимаете нас с доктором Харпером за двух сентиментальных придурков.

– Вовсе нет.

– Но вы остаетесь здесь.

– Моя работа, мистер Крэнстон, в том и состоит, чтобы заботиться о существовании той самой вселенной, которая позволяет вам иногда прятаться в гавани сантиментов. А часть этой работы заключается в отключении механизмов жизнеобеспечения Джошуа Марика.

Гален нахмурился.

– Вот как?

– Мне жаль, что парень умирает. Добавлю, что не я причина его болезни, и все же я от души желаю, чтобы он поскорее умер. – Курайтис какое-то мгновение вглядывался в пустоту невидящими глазами, а затем решительно взглянул в глаза Галену. – Я не был с ним знаком, но думаю, что, повзрослев, он стал бы столь же опасен для Федеративного Содружества, как его отец или дед.

– А вдруг он явился бы тем человеком, который объединил бы воюющие народы Внутренней Сферы?

Курайтис не отвел глаз.

– Смерть обычного мальчика полна печали, а все, что сверх этого события, – гипотетично. А я не имею дел с гипотезами. Когда занимаешься делом, всех возможностей не предусмотришь.

– Вы полагаете, принц Виктор прав, заменяя Джошуа подделкой?

– Не мне решать за принца.

– Тем более что именно вы предложили этот план действий.

– Я просто довел до сведения Верховного Правителя об операции, инициатором которой был его отец. И он принял решение ввести в действие план «Джемини».

Гален нахмурился.

– Обманывая Томаса Марика, мы вряд ли избежим больших неприятностей.

– Томас Марик – пацифист и идеалист. Его Рыцари Внутренней Сферы добиваются успеха благодаря военному мастерству, а вовсе не из-за исповедуемой им великой философии. Кроме того, у Томаса хватает и других проблем.

Гален кивнул.

– Я читал сообщение, подтверждающее информацию о состоянии здоровья жены Марика. – Он сузил глаза. – Надеюсь, ее заболевания вызваны не нашими операциями?

Курайтис остался невозмутимым.

– Нет. Мы предпочитаем более тонкие средства.

– Вроде убийства мальчика?

– По крайней мере, он умер смертью, которая, подобно чуме, убивала многих из Дома Марика у них в государстве, а то и прямо в семье.

– Думаю, это слабое утешение для паренька, которому так и не стать взрослым, – сказал Гален, глядя на умирающего. – Иногда так хочется, чтобы жизнь была проще.

– А жить и умирать вовсе не сложно, Крэнстон. Все же остальное – вопрос болтовни и статистики.

– Не думаю, чтобы эта смерть что-то упростила.

– Парню станет проще прямо сейчас. – Курайтис кивнул в сторону двери. – Идите, идите, приглядите, как он отойдет. Хуже не будет, если вы побудете рядом с ним в его последние минуты.

– Вы не хотите к нам присоединиться? Разведчик покачал головой.

– Есть дела поважнее, Курайтис?

– Да. Пока вы будете заниматься его смертью, – спокойно сказал Курайтис, – я начну предпринимать все, чтобы мы смогли уцелеть при разделе его наследства.

II

Если в этом мире что-то и происходит,

так это что одни люди готовятся убивать других.

Джордж Бернард Шоу «Майор Барбара»

Таркад-Сити, Таркад

Округ Донегал, Лиранское Содружество

21 мая 3057 г.

Кейтлин Келл, изумленно раскрыв рот, уставилась на Катрин Штайнер-Дэвион.

– Катрин, ты уверена, что стоит рассказывать мне об этом? О том, что за убийствами наших матерей стоит Риан Штайнер?

Кейтлин медленно опустилась в темное кожаное кресло. Она всегда считала, что комната ее обставлена тепло и уютно, но сейчас ощущала только холод,

– О Господи, а я так переживала по поводу случившегося с ним.

Катрин встала коленями на толстый ковер перед Кейтлин и взяла руки кузины в свои ладони.

– Кейт, если бы я могла оставить тебя в неведении, я бы сделала это. Смерть Риана была ужасной, но не более ужасной, чем то, что он сделал с моей матерью и твоими родителями. Когда я думаю о Моргане и муке на его лице во время похорон твоей мамы… – Голос Катрин прервался, и нижняя губа задрожала.

Кейтлин отпустила ладони кузины и смахнула слезы. В результате взрыва бомбы, убившей их матерей, Морган Келл лишился правой руки. А потеря жены Саломеи заставила отца Кейтлин страдать сильнее чем когда-либо. Гибель Мелиссы он также тяжело переживал. Впрочем, не только Морган Келл, а все Федеративное Содружество. И Кейтлин всегда полагала, что только яростное желание отомстить человеку, который стоит за наемным убийцей, и поставило ее отца на ноги после этих ран.

– С отцом все в порядке. – Кейтлин проталкивала слова, застрявшие комком в горле, чтобы успокоиться самой и успокоить Катрин. – Так что, может, и к счастью для Риана, что его успел на Солярисе подстрелить снайпер, а то отец, даже без одной руки, разорвал бы негодяя на части.

Катрин вытерла слезы, размазывая косметику по щекам.

– Верно. Морган добрался бы до него, хоть тот и был звездолетчиком.

Кейтлин мрачно улыбнулась.

– Я бы тоже не обратила внимания на это. Я бы сама до него добралась.

Ее золотоволосая кузина хмыкнула.

– Да, уж ты-то нашла бы что сделать. А меня бы хватило лишь на то, чтобы как-нибудь оскорбить его на званом вечере. Пусть бы он даже сидел рядом с баронессой Гамбер!

– Ну, ну, даже я не дошла бы до такой жестокости. – Кейтлин покачала головой, так что затрепетали кончики ее темных волос. – И не надо считать себя такой никчемной, Катрин. Ты, конечно, не воин и не водитель боевого робота, но тебе известны все связи Риана.

Катрин задумалась немного, потом спросила:

– Ты о чем?

– Я, разумеется, провела большую часть жизни, тренируясь с Гончими Келла на Арк-Ройяле, но не надо думать, что я ничего не видела, кроме этого болота. Во всяком случае, я прекрасно понимала, насколько нужна ты была Риану, являясь связующим звеном между ним и Виктором. Ведь это ты не позволила им заниматься кое-какими делами, которые раскололи бы Федеративное Содружество. И решение Виктора вернуться на Новый Авалон привело к тому, что здесь тебе удалось навести порядок.

– Возможно, но только я далеко не такой медиатор, каким была моя мать. – Катрин закрыла лицо ладонями. – Мне так ее не хватает. Кейт.

Кейтлин сдвинулась на край кресла, наклонилась и обняла Катрин за шею.

– Я знаю, знаю. – Бедняжка Катрин. Сначала маму убило бомбой, затем точно так же погиб ее воз любленный Гален Кокс. А с отъездом Виктора и исчезновением Питера она, должно быть, чувствует себя всеми покинутой. – Нам всем не хватает твоей мамы, Катрин, но в твоем лице у нее достойный преемник.

Катрин вновь вытерла слезы.

– Моя мама была явлением. Одним холодным взглядом или – что гораздо чаще – теплой улыбкой и крепким рукопожатием она, казалось, в любой момент могла убедить людей делать то, что, по ее мнению, было лучшим для Федеративного Содружества. Все любили маму и уважали, преклонялись перед ее качествами лидера. Она была такой красивой и жизнерадостной. Для Федеративного Содружества она служила не только прочным фундаментом, но и цементирующим началом.

Легкая улыбка заиграла на губах Кейтлин при воспоминании об архонтессе Мелиссе Штайнер-Дэвион.

– По-моему, никто не мог ей ни в чем отказать. Поэтому-то наемный убийца и применил бомбу. Вряд ли он посмел бы нажать на курок, глядя своей жертве в глаза.

– Наверное, поэтому мама и должна была умереть. – Катрин с трудом сглотнула. – Может быть, это патология, но как только я узнала, что это Риан приказал убить Мелиссу, я попыталась влезть к нему в мозги и понять, почему он задумал такое злодеяние.

– Это не патология. Вполне понятная вещь. – Кейтлин погладила Катрин по волосам. – Я никогда не перестаю удивляться людям, которые устанавливают бомбы, зная, что могут убить многих людей. Убийство твоей матери уже само по себе мерзость. Должно быть, речь идет о каком-нибудь тупом ублюдке, который боялся, что иначе заговор будет обречен на провал. И вероятно, Риан сказал ему, что сделать надо именно так.

Катрин встала и покачала головой.

– Нет, уж Риан-то не был тупицей. Кем угодно, только не тупицей.

– Но убийство твоей мамы было глупостью! Катрин принялась расхаживать по комнате, отмеряя шаги длинными ногами.

– Риан понимал, что моя мать играет стабилизирующую роль в обществе. При ней политика моего отца – несколько осовремененная и очеловеченная – продолжалась бы. Оставшиеся годы примирения с кланами мы потратили бы на воссоединение нации. Мы готовимся к нападению кланов и даже создаем союзы с другими нациями для отражения завоевания кланами Внутренней Сферы.

– Риан не мог этого вынести. Стабильность для нашей нации означала для него стагнацию.

Кейтлин фыркнула от отвращения.

– Ему надо бы найти другое применение своим способностям.

– Он не смог бы. Его амбициозность жаждала власти, с помощью которой он мог бы достичь своих целей. И не все были согласны с той праведностью, которую вкладывала в политику Мелисса. У людей, подобных Риану, планы моей мамы относительно будущего вызывали законные опасения.

– Это верно, Катрин, но только большинство людей делились своими опасениями с Верховным Правителем, чтобы она могла внести необходимые коррективы в планы руководства страной. А Риан бросил в нее бомбу.

– Да, я думаю, что он имел радикально другой взгляд на природу Федеративного Содружества. Ты же прекрасно знаешь, что кланы выцарапали себе двадцать пять процентов от завоеванных территорий, принадлежащих Федеративному Содружеству. Риан переживал это как смертельную рану. Он жаждал вытеснить кланы, а моя мама хотела успеть подготовить нас и восстановить боевые силы до возобновления войны. – Катрин остановилась и облокотилась на спинку одного из плюшевых кресел. – Риан полагал, что моя мама уничтожает Лиранское Содружество.

– И чтобы спасти его, он собирался добиться независимости Острова Скаи?

– Подстрекательство к мятежу должно было показать моей матери, насколько серьезной является эта проблема. Он никак не мог забыть, как Содружество Лиры спасало экономику Солнечной Федерации после того, как двадцать пять лет назад мой отец отбил у Конфедерации Капеллана сообщества Сарн и Тихонов. К тому же он увидел, как испуганные люди, боясь вторжения кланов, покидали лиранскую часть Федеративного Содружества, чтобы найти убежище на территории, принадлежащей Дому Дэвиона. Моя мать ничего не делала, чтобы предотвратить такое развитие событий, уверенная, что люди вернутся, как только поймут, что кланы прекратили вторжение.

– И они возвращались, Катрин. Мы все знали это.

– Да, но не так быстро. Количество вернувшихся не идет ни в какое сравнение с числом беженцев. Да и возвращались зачастую лишь те, кому не хватало денег, чтобы прокормиться. Правительственные программы финансировали их перемещение. Но страшнее всего для Риана, я думаю, было то, что никто не разделял его взглядов на развитие ситуации. Он считал, что моя мама убаюкивает нацию своей добротой и, пока Мелисса находится у власти, никаких изменений, никакого прогресса ждать не приходится.

Кейтлин сверкнула зелеными глазами.

– Слава Богу, что он со своим мнением оставался в меньшинстве.

– В меньшинстве, да. – Катрин содрогнулась. – Но не в одиночестве.

– О чем ты говоришь?

– И не спрашивай, Кейтлин.

Кейтлин быстро встала, видя, как дрожит подруга.

– В чем дело, Катрин? Ты можешь мне довериться.

– Нет, нет, не могу. Это слишком ужасно.

– Ужаснее смерти наших матерей, взорванных террористом? – Кейтлин схватила Катрин за плечи. – Посмотри на меня! Что может быть ужаснее этого?

Рот Катрин раскрылся в безмолвном крике, и она бросилась на грудь Кейтлин.

– Я думаю, что Риан действовал не в одиночку. Слезы Катрин ушли как-то на задний план, когда смысл сказанных ею слов дошел до Кейтлин. Со дня смерти Мелиссы Штайнер-Дэвион по всему Федеративному Содружеству бродили слухи о заговорах, связанных с ее убийством. Многие пытались приписать его Виктору Дэвиону, но Кейтлин-то знала Виктора не первый год. И она не обращала внимания на слухи. Вспышка эмоций Катрин внезапно заставила ее вновь вспомнить об этих слухах. В конце концов, ведь именно Виктор и Гален Кокс оказались первыми у тела Хэнса Дэвиона, скончавшегося от инфаркта. Фактом являлось и то, что Виктора не было на Таркаде во время похорон его матери, а ведь другие ее дети совершили для этого путешествие с Нового Авалона. Гибель Мелиссы освободила Виктору место на троне и сделала Верховным Правителем империи, дальние границы которой выходили за пределы Внутренней Сферы, объединяя триллионы людей.

А последний слух о растущих разногласиях между Галеном и Виктором приобрел зловещее звучание после гибели Галена Кокса от взрыва такой же бомбы, от которой погибла и Мелисса. Люди шептались, что Виктор убил собственного отца в присутствии Галена, пообещав руку Катрин за молчание, а затем Виктор передумал и убил Галена, потому что Кокс был уже на грани открытия правды о смерти Хэнса Дэвиона и убийства Мелиссы Штайнер-Дэвион.

– Катрин, как ты можешь говорить такое? Что заставляет тебя так думать?

– Не знаю, Кейтлин. Это ощущение, но все сходится к одному. После смерти Риана Виктор сказал мне, что тайна покушения на мою мать раскрыта. Он сказал, что покушение задумал Риан и заплатил за это жизнью. Затем он сказал, что Риан действовал в одиночку. Он сказал, что делать нечего. Что надо двигаться дальше. Пора сделать для Федеративного Содружества то, чего не успели сделать наши родители.

– Но ведь не думаешь же ты, что Виктор имел отношение к их гибели?

Катрин покачала головой, и прядки золотых волос прилипли к мокрым от слез щекам.

– Нет, конечно нет. Виктор не мог… я бы жизнью поручилась, но…

– Но?.. – Кейтлин ощутила, как все сжалось у нее внутри. – Что ты имеешь в виду?

– Но все те причины, по которым Риан мог убить мою маму, служили и на пользу Виктору. И мне. И Питеру, и Артуру, и Ивонне. Каждый из нас выигрывал от смерти наших родителей.

– Но Виктор? Он не смог бы убить твою мать или твоего отца.

– Ну конечно, я не верю в это. Разумеется, я знаю, что он не делал этого, но не могла же я забыть, кто я и какая на мне ответственность. Исходя из этого, я принялась наблюдать за Виктором, все больше удивляясь.

Кейтлин нахмурилась и схватила кузину за руку.

– Катрин, о чем ты говоришь?

– Ну хорошо, во-первых, взять для начала его возвращение на Новый Авалон. – Катрин высвободила руку и вновь принялась расхаживать. Иногда всхлипывая, она говорила все же достаточно решительно. – Да, как правило, правительство находилось то на Таркаде, то на Новом Авалоне, даже в годы вторжения кланов. Да, население старой Солнечной Федерации ощущало себя обойденным, когда трон оставался на Таркаде после смерти нашей матери, но трон должен находиться там. Я упрашивала Виктора остаться, но он был решительно настроен вернуться на Новый Авалон.

Кейтлин опустила голову, размышляя и машинально теребя рукав шелковой блузки.

– А тебе не приходило в голову, что отъезд Виктора связан с его желанием навести порядок, когда Остров Скаи был настроен против него?

– Я вместе с ним могла бы навести порядок отсюда. А уехав, Виктор позволил своим врагам в Скаи думать, что он испугался. Те же, кто любил его, сочли, что он просто бросил их в беде. Например, он дал Грейсону Карлайлу Смертоносному титул барона Гленгарри и потребовал взамен клятвы личной преданности, а затем не сделал ничего, чтобы помочь Карлайлу и его Серому Легиону Смерти в битве против скайских сепаратистов на Гленгарри. Фактически Виктор сбежал на Новый Авалон за несколько месяцев до того, как ситуация успокоилась. Он бросил Карлайла так же, как бросил других.

– А мне кажется, что в свете всего случившегося ты лишь одна ощущаешь себя покинутой, дорогая.

Катрин остановилась и улыбнулась кузине.

– Но, по крайней мере, не тобою, Кейт. Ты появилась сразу же, как только смогла.

– И я рада, что оказалась здесь, несмотря на сложившиеся обстоятельства.

– Ты моя опора, Кейтлин. Ты всегда была сильнее меня.

– А помнишь, что я тебе только что говорила? Не надо считать себя такой никчемной, Катрин.

– Может быть, разок я и сочла себя такой, но больше не буду. – Катрин глубоко вздохнула и откинула волосы с лица. – Я Штайнер, и на мне лежит ответственность за безопасность моего народа. Это правительство в переходный период действует как автопилот. И теперь, когда все люди Виктора вместе с ним на Новом Авалоне, я использую всю оставленную мне Виктором власть, чтобы сделать то, что должна. И в первую очередь займемся устранением политических разногласий, исцелением болячек от мятежа сепаратистов Скаи.

Кейтлин улыбнулась.

– Похвальные намерения.

– О, я еще больше сделаю. Я собираюсь сосредоточиться на медицинских исследованиях госпиталей, ликвидацией ущерба от мятежа и ненависти, угрожающей расколоть Федеративное Содружество. Если я справлюсь с этим, то нам нечего бояться кланов после окончания перемирия.

Кейтлин кивнула.

– А Виктор?

Катрин задумалась, глядя в пол.

– Прежде всего, я отвечаю за людей, которым может принести вред его деятельность. Я не хочу считать Виктора монстром, готовым пойти на убийство, но если узнаю, что он именно таков, то разберусь с ним. И что бы ни случилось, я больше не позволю Виктору вредить людям.

Даош, Цюрих, Пограничная область Сарна

Федеративное Содружество

Ноубл Тэйер улыбнулся, когда Кен Фокс похлопал его по спине.

– Я вам весьма признателен, мистер Фокс, что мне столь быстро предоставлена в аренду квартира, но не хотелось бы, чтобы кто-то видел в моем лице такого же ветерана, как и вы. – Он провел левой рукой по коротко остриженным черным волосам. – А та же самая прическа, что и у вас, вовсе не означает, что я служил в вооруженных силах Федеративного Содружества.

Фокс нахмрился, сложив руки на объемистом животе.

– Разве мужчина вашего возраста не должен был служить, воюя против кланов?

Ноубл улыбнулся и поставил два своих туристских чемодана рядом с дверью внутри меблированных апартаментов.

– Вообще-то должен был. Услышав о вторжении – я жил тогда на Гаррисоне, – я со своими друзьями отправился в мобилизационный пункт. Но по дороге туда мы попали в дорожное происшествие, я сломал ногу в двух местах, и на этом все закончилось. – Тэйер наклонился и приподнял брючину, чтобы продемонстрировать швы от хирургического вмешательства. – Мои приятели отправились воевать, а я попал на операционный стол.

Фокс сморщился и впился зубами в потухшую сигару.

– Я терпеть не мог этих хирургов, которые распарывали меня и что-то вытаскивали из брюха. Это хуже, чем иметь дело с врагом.

Старик оглядел Ноубла сверху донизу.

– Но если вы не ветеран, откуда же у вас эта прическа и туристские сумки? То есть, глядя на вас, я думаю: «Вот парень с внутренней дисциплиной и военной подготовкой».

Улыбка Ноубла отразилась даже в его темных глазах.

– В вояки меня не взяли из-за ноги. Я добровольцем пошел в части Гражданской Обороны, и выяснилось, что у меня неплохо получается с подготовкой юного поколения. У одного из моих инспекторов брат управлял небольшой военной академией на Хайде – Академией военной подготовки Стивенсона. Может быть, доводилось слышать?

Фокс фыркнул что-то неразборчивое.

– Ну вот, я получил там работу и последние три года преподавал химию и общеобразовательные науки.

– А зачем же вы прибыли на Цюрих? У нас таких заведений здесь нет.

Ноубл Тэйер кивнул.

– Именно этим и привлекло ваше местечко.

– Что-то не понял.

– Шесть месяцев назад умер мой дед, оставив мне небольшой капитал. Как-то я говорил ему, что хотел бы стать писателем, но мне не хватало усидчивости и мужества заняться этим делом. Ваш мир так далек от Хайда, что я уже не смогу вернуться ни к спокойному преподаванию, ни к семье. Остается тонуть или плыть.

– Жизнь и так хороша, когда есть наследство, мистер Ноубл.

– Так-то оно так.

– Так почему же все-таки Цюрих? Ноубл покачал головой.

– Я хочу писать триллеры, и признаюсь, примерно год назад видел по головидео отрывок о женщине-докторе, которая, столкнувшись с членом банды Занзенг, сумела разоружить его. И решил, что я хочу – просто обязан – создать нечто вроде атмосферы вокруг себя, помогающей мне писать.

Фокс засмеялся.

– Что ж, Ноубл, этой атмосферы у тебя будет в избытке. Эти апартаменты как раз и принадлежали той докторше.

– Не может быть!

– О да. Ты арендовал сразу за ней. – Фокс с гордостью кивнул. – Доктор Дейра Лир и ее сын Дэвид жили как раз здесь. Она же платила мне, чтобы я никому не сдавал этих комнат на случай, если вдруг решит вернуться в госпиталь, где работала. А два месяца назад доктор Лир сообщила нам, что собирается ненадолго остаться на Сент-Иве. Потом кто-то из ее друзей из Рейнсайдского медицинского центра пришел, упаковал ее вещички и запер в хранилище в подвале. Ключ от хранилища есть у тебя на связке. Ее друзья ждут теперь корабля на Сент-Ив – он бывает раз в месяц. Надеюсь, проблем не будет?

– Ну что вы, какие проблемы. Все мое – в моих сумках. – Ноубл пожал плечами. – Вы уж чересчур доверчивы, коли даете мне ключ до того, как хранилище освободилось.