Текст книги "Только МАТ или иномирянка со своим уставом (СИ)"

Автор книги: Майарана Мистеру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Не думать, не спрашивать, не говорить. Не думать, не спрашивать, не гово …

«Что это было?»

Возмущению не было предела, любопытство через край, недоумение тошнотворной радугой наружу. Моя рука покоится в ладони наглого ванпайра, а сам он ведёт … пешком, да! Ведет меня до оставшегося на улице взвода с весьма хмурым выражением на лице, на котором виднеется усиленный мыслительный процесс.

У меня возникает, ну просто, дикое желание остановить это путешествие и поговорить, наконец, о том, что давила в себе с первого дня пребывания здесь. Немыслимое количество вопросов крутилось в голове, но важен для меня был по сути лишь один.

– Ты можешь вернуть меня домой?

Его глаза сверкнули глубиной холодного космоса, когда он бросил на меня колючий взгляд, но он не ответил, продолжая шагать.

Горько хмыкнув, задумалась над собственными чувствами. Домой меня почему-то не тянет. Я безумно скучаю по Жене, отношения с которым мне нужно пересмотреть, это да, но в остальном, мне там делать нечего, да и не та я уже, что раньше. Моё присутствие на Земле, возможно, будет опасным, а посему вопрос ЧП я задавала зря. Но меня волновал ещё один: А не из-за него ли я попала в Этраполис? Ведь, вполне возможно, что это было его рук дело, не зря же я встретила его в тот день дважды.

Кто же такой Карсайто Варнингейл? Ванпайр способный перемещаться между мирами, отдающий приказы ректору академии, обладатель редкого дара чтения чужих душ, да ещё и существо, от запаха, крови которого у меня просто сносит крышу.

Бросила на него задумчивый взгляд, но была поймана с поличным.

– Смотришь так, будто что-то новое во мне разглядела.

– Скорее присмотрелась и сделала переоценку твоей персоны. – Невесело выдохнула я. – Так что с возвращением меня домой?

Несколько долгих секунд молчания и напряжённого ожидания, сквозь бурю эмоций, бушующих во мне, и он отвечает, когда я неожиданно для себя понимаю: Может, но не станет этого делать, потому что эгоист!

– Я не хочу тебя отпускать. Тем более в тот мир.

Усмехнулась неожиданной своей проницательности. Что ж, по крайней мере, честно.

Чем ближе мы подходили к месту сбора, тем отчётливее я слышала бранную ругань Ужаса, попеременно кого-то отчитывающего

– Ты! Движения должны быть более весомыми! Кого ты изображаешь, дыра пророка! Да вы же тут как балерины все. Наступаешь всей стопой, да так, чтоб земля задрожала под ногами! Руками ветки не раздвигать! Не раздвигать говорю, а хлестать по ним. Имитация – это подделка, и чем лучше её качество, тем превосходнее результат! – Ужас хлопал крыльями над головами топающих товарищей и зорко следил за движениями каждого. – Смысл ясен?! Не слышу ответа. Ясен? Вот и отлично, а теперь натянули улыбку на морду лица и со всей силы заверили нашего взводного, что никто не бросит её на пути, потому что, что?

– Мы не бросаем своих на поле боя. – Ответил стройный хор голосов.

Ужас чихнул в воздухе и продолжил:

– Правильно! А тот, кто не внял и попытается сбежать будет схвачен и отхерачен!

Я фыркнула, чтобы сдержать откровенный ржач, потому как лица их быль столь озадаченными сейчас, что невольно подумалось о видеокамере. Такой момент было бы неплохо запечатлеть.

Окинула всех взглядом и поперхнулась своим же смешком, напоровшись на ментальное лезвие скальпеля. Лютый не резал своим острым взглядом, он им с откровенным наслаждением препарировал, будто я сделала что-то, за что можно без вынесения приговора сжечь на костре.

По телу прокатились ежовые мурашки, а через секунду Лютый перевёл своё убийственное внимание на мою ладонь … Ту ладонь, что баюкали сильные пальцы ЧП. Я неосознанно дёрнулась, но Карсайто не дал мне освободиться, подтверждая тем самым, что внимание некоторых не осталось незамеченным. Перевела взгляд на лицо космоглазого и досадливо закусила губу, увидев, как эти двое зрительно сражаются друг с другом.

«Вот же вляпалась»

Нужно было как-то отвлечь этих двоих, пока они, как два кота не сцепились в борьбе за территорию. Ничего лучше не придумав, отдала команду «Строится» и всё-таки выдернула свою ладонь, одарив двух тихих агрессоров хмурым взглядом.

Нет, я понимаю Сайто. Ему я в какой-то мере дала право бороться за моё внимание … Но Лютый? Только поцелуй, да и тот настоящим не был. А может дело в чём-то другом? Найти время, поговорить с ним и выяснить причину? Наверное, стоит, но точно не сейчас. Сейчас пора надрать задницу двум дядькам, что имели неосторожность перейти дорогу Василисе Дарганир.

От этой мысли все проблемы просто вышибло из головы, а на лице появилась коварная ухмылка.

– Ну, что мальчики, поиграем по-взрослому?

И я увидела скорее удивление на их лицах, нежели некий азарт.

– Даже я понял. – Вновь чихнул мышь. – Спрячь оскал, за километр страшно.

Ещё раз, обсудив план первой диверсии, и отправив Ужаса на разведку, дабы узнать местонахождения всех триад, мы, наконец, выдвинулись к воротам. Бесшумный шаг, общение лишь жестами, а главное скорость. Если раньше мы передвигались, как черепахи, то за время совместных тренировок довольно быстро приноровились друг к другу. В общем, командная работа была на уровне.

Ночь была, как по заказу. Немного ветрено, что помогало маскировать шум, но достаточно комфортно, чтобы провести операцию.

Я отвела руку назад и отдала команду «стоп», затем подозвала жестом условных предателей, у которых было своё задание. Тёмный, Вояка и Кот беспрекословно двинулись в сторону ворот, на этот раз намеренно создавая шум, чтобы привлечь внимание триады. Долгих несколько секунд, и мы слышим

– Стой! Кто идёт? – а в ответ тишина, но я вижу вспышку, означавшую, что условный враг на несколько минут обезврежен.

Взвыла, серена, вызывая улыбку на моих губах, ведь я знаю, что некоторые подорвались из академии, но не все смогут выйти.

Команда «Быстро» и «Туда» и мы срываемся с места, внимательно глядя по сторонам. Деревья просто мелькают перед глазами, пока я не натыкаюсь взором на фигуру одного ванпайра из триады, который, вероятно, бросился на поиски врага, когда заверещала сирена. И пока он соображал куда бить или бежать, я не тормозя, выбрасываю ногу вперед, пиная его прямо в солнечное сплетение. Быстро, точно, а главное действенно. Страж, пролетев несколько метров, встретился затылком с мощным деревом и отключился, а я устремилась дальше, заработав одобрительный хмык, следующего за мной Лютого.

У ворот нас уже ждали Тёмный, Кот и Вояка, а вокруг лежали постовые. Все без сознания. Оперативно сработали, ничего не скажешь.

Сирена выла нещадно, но мы старались не обращать на это внимание. Я махнула рукой, и имитация началась. Хрустели и ломались ветки, бросался боевой клич Валлауров, и беззастенчиво топталась земля.

– Идут справа! – верещит Ужас, чтобы мы побереглись.

Знаком меняю направление движения, нам нужно добраться до постройки, а там уже воплотить весь замысел в жизнь. Обещаю, это будет их самый запоминающийся тест в жизни. Весело, задорно, а главное со вкусом.

Наконец я вижу нужное здание, мы врываемся туда всей толпой, и … меня резко дергают за руку, после чего я оказываюсь в крепких объятиях. Горло знакомо полыхнуло, а значит это ЧП. Подняла на него возмущенный взгляд, но тот лишь кивнул в ту сторону, куда я чуть не провалилась, в виду отсутствия пола, как такового. Здание слишком старое, потому пол прогнил и обвалился, к счастью, не везде. Поскольку подвал был очень глубок, а значит и звукопроводимость отменная …

И тут в моей голове зажглась лампочка. Я просияла довольной улыбкой.

– Ребя-я-ята-а-а-а! Всем вниз. Сейчас начнется шоу, от которого у некоторых волосы дыбом встанут. – Кровожадно прошипела рыжая особа в моём лице, не обращая внимания на озадаченные взгляды товарищей.

* * *

Мышь врывается в здание и сигает на моё плечо, возбужденно сверкая своими глазами-бусинками.

– Прибыли. – Мне в ухо.

– Начали. – Уже парням.

Валун изображает нечеловечески громкий рык, от которого, лично у меня мурашки прокатились по коже. Лязг мечей и вспышки света, имитирующие бой. Лютый кивает, подбодряя, мол, у тебя всё получится и …

Здание просто разрывается от моего крика, наполненного болью, ужасом и отчаянием. Все присутствующие вздрагивают, порываясь меня успокоить, особенно ЧП, который незамедлительно прижал к себе за плечи.

Я кричала долго, протяжно, со вкусом и надрывая голосовые связки, как кентервильское приведение. Это была моя лучшая в жизни распевка, потому что это было очень правдоподобно, и Станиславский бы подавился своим «Не верю!». Последний вой, разорванный моим коротким вскриком, и мы затихли. Только я начала шепотом напевать первое, что пришло в голову, чтобы призвать знакомые нити энергии. Нам же нужно удивить гостей?

Парни прислушивались с легким удивлением, и явно не понимая, что я делаю, один только Карсайто как-то странно усмехнулся мне на ухо, не выпуская из уютных объятий. Возможно потому, что из присутствующих он один и знает, чем эта песня закончится для него.

 
Если не буду тебя обнимать.
Я замерзну совсем среди ночи.
А будет ли сердце снова стучать?
Ведь каждый вечер ты отрываешь его кусочек.
Если не буду с тобой говорить.
Ты сорвешь все слова с моих губ.
И даже если все вокруг врут.
Тебе я верю, и ты поверь мне, я буду верной.
Я чувствую слабость в коленях.
Твой взгляд сильный магнит.
Ты обнажил мою душу.
Как панорамный вид.
 

Сайто обнимает меня чуть крепче, как-то нежнее даже, а я, наслаждаясь этим мягким чувством безопасности и тепла, закрываю глаза, чтобы увидеть, как нити потянулись к рукам, ластясь, будто скучали в неимоверно долгой разлуке. Сворачивались в клубочки разных размеров, виляли маленькими хвостиками и вообще вели себя, как игривые котятки, а один так и вовсе укусил за палец, тихонько, но всё же. И я выпускаю их из рук, чтобы через секунду услышать удивлённый слаженный вздох присутствующих.

Открываю глаза и понимаю, что сделала что-то невозможное для этого мира. В руках и на руках ребят, искрилось и переливалось всеми цветами радуги оружие, какое используют самые лучшие и слаженные триады в Этраполисе.

Сайто обнимал меня, а на его руке была перчатка, которая однажды уже украшала его руку от моей песни, переливаясь всем цветами радуги. Лютый хмурым взглядом рассматривал нечто похожее на валлаурский сортроп. У этих мечей, есть секретный механизм, который убивает все, во что воткнётся. Оружие считается запрещённым в Этраполисе, но конкретно, этот меч будет вне закона, поскольку он был изменён энергией. У Взрыва был необычного вида клинок, похожий на кацбальгеру с кольцом на рукоятке, переливался он знойной синевой. Зверь тоже любовался когтями, только эти были ярко-алыми, будто раскаленными. Болтун покачивал в руке булаву, примеряясь к её весу.

– Вот это да! – выдохнул Тёмный, выражая всеобщее удивление, пока я хлопала ресницами, пытаясь хоть как-то самой себе объяснить произошедшее.

Насколько помню из вводного курса, боенергики так делать не могут. Силенок не хватит. Тут на одного-то еле хватает. А я даже не устала. От слова совсем. И не чувствую, что мне нужно восстанавливать МП.

Хотелось спросить у парней, как они себя чувствуют, но воздух будто дрогнул, а я поняла, что сейчас сюда ворвутся, причём нагло и бесцеремонно. Внутренне вытянулась, сбросила с себя руки Сайто и рванула туда, где воздух прочертила синяя искра, открывая пространство для входа посторонним.

Всё произошло так неожиданно, что позже я ещё долго разбирала этот момент и смаковала в памяти, как самое лучшее, что случалось в моей жизни. Увиденное и прочувствованное было для меня полнейшим откровением, которое свалилось словно признание Бога на грешную душу.

Первым из портала вышел учитель О’Шен. На лице неотвратимая решимость, с которой идут убивать и крушить, а через секунду, глаза удивленно застывают на мне, летящей походкой, ломящейся к нему, формирующей на ходу занесенные над его головой пальцы рук в особой форме, которая позволяет отключать от сознания всё живое. Да, это был старый добрый тумак, сдобренный щедрой порцией энергетических ниточек, так нежно льнущих к пальцам.

«Жбеньк» – громко прозвучавший в тишине заброшенного подвала, секунда, добротный смешок Лютого, который видел О’Шена в отключке впервые и я, неожиданно почувствовавшая чужую руку на своём плече.

Рывок. Меня затягивает в портал под взглядами, неуспевающих ничего понять, парней. Пространство меняется на ночной лес. Легкие набираются свежим воздухом, а я разворачиваюсь лицом к нарушителю моего пространства и заглядываю в зеленые, как мои любимые воспоминания об отпуске Жени глаза.

А я и не думала раньше о том, какой Евгеша красивый. Эти мерцающие в ночи зеленые глаза, приятные черты лица, манящие губы, немного встрепанные длинные иссиня-черные волосы …

Евангелион судорожно выдохнул, протянул руку к моей голове, запустил свои пальцы в волосы и просто прижал к своей груди, так ничего и не сказав.

Я слышала, как сильно колотится в груди его сердце и с удивлением замечала, что моё ему отвечает в тон. Чувствовала, как его пальцы поглаживают мой затылок, и понимала, что мне это безумно нравится. Я чувствовала его губы на своём лбу … И всё это вкупе мне нравилось. Не так, как с ЧП, не горячо, но очень близко к тому. И нежно, до одурения нежно.

– Мату маи… – шепчет он что-то странное вновь. – Адаиэрвэр тода ни гаора.

А я таю, как первый снег. Таю, как мороженное на солнце и понимаю, что со мной происходит что-то не то. И кто бы мне объяснил, что это? Что за странные ощущения мурашками по коже, а главное, что за чувство ожидания? Причём, такое знакомое и далёкое, что кажется, в моей голове, сейчас будет разрыв реальности.

Перед глазами всплывает родной и знакомый до боли образ Жени, сердце в груди больно дёрнулось, а руки сами дрогнули оттолкнуть почти незнакомого мужчину, но он не выпустил из объятий, сжимая крепче.

– Не спеши. – Шепчет он мне в лоб, не давая вырваться. – Ещё несколько минут, и мы вернёмся к привычному образу поведения. – Но я всё равно продолжала упираться руками в массивную грудную клетку, пока не услышала: – Пожалуйста …

Нутро пронзило незначительным осознанием: Ему это нужно.

Эта нужда слышалась в болезненных нотках голоса. Виделась в тоскливом взгляде, когда я подняла свой упрямый. Чувствовалось в подрагивающих руках, прижимающих к крепкому телу.

То, что я сделала дальше, не было жалостью, не было смирением или желанием помочь этому мужчине. Просто в груди болезненно сжалось, и я поспешила прикрыть глаза, позволяя вернуть свою голову на чужую грудь. Позволяя вернуться чужим губам на свой лоб.

Мне было непонятно, что происходит. Неясно билась мысль в голове, что моя жизнь похожа на кукольный театр, отыгрывающий дебютную пьесу, и я в нём не последняя героиня, которой виртуозно управляет остроумный кукловод.

– Почему? – шепчу непослушными губами, пытаясь понять новые чувства, мысленно кривясь от своей странной беспомощности. Я не должна быть такой, совсем расклеилась. – Почему? – повторяю уже более твёрдо. Не для него, для себя.

Но вместо ответа, руки Евангелиона сворачиваются кольцом вокруг плеч, губы целуют в лоб, а оттуда прокладывают дорожку к виску, скуле, носу, пока я судорожно глотаю воздух и тону в тревожном, но сладком ощущении близости.

И вдруг понимаю:

Так не бывает! Не бывает так, чтобы гореть к одному малознакомому парню и тут же понять, что тонешь в океане безграничной нежности к другому почти незнакомому мужчине! Не бывает так, чтобы любовь, испытанная ранее, не вызывала и толики тех чувств, которые вызывает симпатия. Не бывает так, чтобы в каждом из двух понравившихся незнакомцев можно было разглядеть какие-то особенные черты самого близкого человека.

Я зажмурилась, борясь с собой, уже собираясь вновь оттолкнуть проректора, как мой мир взорвался новым вкусом нежного до одури поцелуя.

Он отобрал дыхание, но дал взамен ощущение полёта.

Он убил сопротивление, но подарил наслаждение.

Он вырвал из груди всхлип странной радости, но притупил чувство древнего как мир ожидания.

Я млела, плавилась и растекалась лужицей, пока где-то внутри меня плескался невиданной силы ураган, готовый в любой момент вырваться наружу и разгромить всё. Ярость вперемешку с болью, обидой, и снова, чувством ожидания чего-то по-настоящему нужного и невозможного. Того, что Евангелион мог мне дать, но не давал.

Поцелуй прервался, но я потянулась за ускользающими губами, пытаясь заполучить то, чего желало бьющееся, как заполошное сердце.

– Так понравилось? – услышала я насмешливый голос.

Реальность обрушилась на голову неумолимо.

Распахнула глаза и вгляделась в насмешливый взгляд, в котором уже не было той звериной тоски, что побудила меня поддаться странной просьбе.

И это разозлило.

Я знаю, что я вспыльчива. Что моё настроение меняется, как по щелчку переключателя, но ничего не могу с собой поделать. Такой у меня темперамент.

Полная грудь возмущенного вдоха и тумблер настроения Бедокура переключился на «В бешенстве». Мозг за секунду сообразил, что хочет сделать, а рука уже летела, сжатая в кулак, точно в цель. Прямо под дых, невозмутимого Евгеши.

Мужчина согнулся и закашлялся, пока мой тумблер переключался в режим «мама дорогая!» и я соображала, что наделала.

Это же проректор! Единственный мужик, который меня слушает и слышит! А я силу не рассчитала, он же не ванпайр, чёрт возьми. Мало ли, как сильно могла ему навредить.

Схватила его за плечи, когда он разогнулся, и участливо заглянула в глаза.

– Больно?

Кашель прервался издевательским смехом, когда Евангелион увидел мою перепуганную моську.

– Не больно. – Хохотнул в последний раз, потому что…

Щелчок тумблера Бедокура и злое:

– Ну, н-на ещё! – сказала, одновременно нанося удар.

Мой кулак неожиданно очутился в капкане чужих рук, а раскрытый от возмущения рот накрыли чужие губы.

Возмутительно и волшебно до беспредела! Так, что ноги подкосились, когда моего языка осторожно коснулся чужой, чуть шершавый. Стон вырвался сам собой, чтобы вернуться приглушенным покашливанием постороннего.

Поцелуй прервался, вынудив меня открыть глаза и узреть прячущуюся коварную ухмылку проректора, которая как бы намекала, … Что кое-кто теперь знает, как именно усмирять мой пыл.

– Твою дивизию, Вася… – пискнул Ужас, рухнув на моё плечо.

Я осторожно обернулась, чтобы увидеть две прожигающих пары глаз.

– Да … Мою …

Глава 15

Две недели пролетели слишком быстро, и моя уверенность в том, что мы готовы к играм таяла, как первый снег. После моего похищения Евангелионом наши с ребятами отношения больше не продвигались вперёд, хотя, казалось, что я почти влилась в коллектив. Но любые разговоры, свидетельницей, которых я становилась, тут, же сворачивались. Даже Лютый старался не смотреть в мою сторону, что меня немало удивляло, ведь именно к его прожигающему взгляду я так долго привыкала.

Что касается Карсайто, то мы не разу ещё не оставались наедине, чтобы попытаться что-то прояснить. Иногда он смотрел на меня с укором, но я не видела в своём поведении ничего предосудительного, в конце концов, я не вешалась на шею проректора.

Честно признаться, после поцелуя Евангелиона, я потерялась в противоречиях. Я чувствую нечто приятное к обоим из них, но эти ощущения столь разительно отличаются, что я даже представить не могу чего бы мне хотелось больше. Посему я решила ждать. Да. Ждать у моря погоды. Евангелион все эти дни больше не появлялся в поле моего зрения, полагаю, избегая меня таким образом. Конечно, я не пробовала ходить к нему в кабинет, мне моя гордость глотку перегрызёт, но все, же искать встречи пыталась.

Присев на корточки, я тщательно заправила форменные штаны в новые ботинки, чтобы ничего мне не помешало в движении во время игр. Проверила снаряжение, запас еды, приготовленный на два дня, так называемый минимум. Заправила шнуровку нового образца и хорошенько потянулась, пока Ужас летал по мелкому поручению до ректора академии.

День был погожий, чуть влажный и солнечный. На Земле в такую погодку мы с Женей, наверняка, засобирались бы на шашлыки или стрельбище, чтобы просто отдохнуть от городской суеты. Знаете, что забавно? Здесь вроде бы не город, а на природу хочется. И я говорю это вам стоя посреди леса, ага.

– Все готовы? – Раздается голос учителя О’Шена, осматривающего нас зорким взглядом. – Помните, игры будут длиться два дня. На это время ваш взводный является непосредственным командиром, и его приказы не подлежат обсуждению. Вам запрещено попадаться кому-либо на глаза и контактировать с посторонними. Это нарушение будет стоить вам очков оценки и моего недовольства.

Я кивнула и проверила нашивку на грудном кармане, просто, чтобы не встречаться глазами со своими ребятами.

Да, мне было стыдно за тот поцелуй с Евангелионом, свидетелями которого стали ребята. А ведь, они устремились мне на помощь …

– Первый день у вас уйдет на ознакомление с местностью, построй лагеря, планирование и подготовку. Второй на репетицию и… – грозный взгляд учителя падает на меня. – Наступление. Бедокур, в случае вашего проигрыша, тебя снимают с должности.

У меня аж в груди кольнуло. Прямо в эту секунду я осознала, что потеряй я должность взводного, я и якорь свой потеряю. Что я здесь делаю? Для чего мне всё это? Академия, знания, придирки и предъявы сокурсников, споры со старшими и куча всего, что в моём мире совершенно не пригодится. Я же не собираюсь взаправду служить здесь до конца времён? Но ответ на внутренний вопрос лежал на поверхности. Собираюсь! Собираюсь быть и жить здесь, потому что всё это, действительно, моё. Это то, чего я всю жизнь искала, бороздя просторы бескрайнего интернета в поисках цепляющей душу вакансии. То, к чему всегда стремилась своим сознанием. И пусть отношения в команде сейчас не столь гладки, как хотелось бы, но я чувствую себя на своей волне и в своей посудине.

Глупо полагать, что я вернусь домой и стремглав брошусь менять свою жизнь. Глупо думать, что так просто найду «свою» работу, в которую не жалко и душу вложить, но здесь и сейчас меня всё устраивает. Прямо здесь, я не чувствую дискомфорта, и прямо сейчас у меня только одно желание: наладить контакт со своими парнями. А они свои. Свои в доску. Свои до зубовного скрежета и костного хруста, и я чувствую в них то, чего никогда ни в ком не ощущала. Дружескую поддержку, несмотря на то, что они её тщательно скрывают. Да, они не идут на контакт, да не позволяют себе сблизиться со мной, но я уверена, что это не так уж важно. Потому что я у них под кожей, въелась, не оттереть. И они всегда придут на помощь, даже если делают вид, что вообще не знают кто такая.

Поняв это, я открыто посмотрела на своих ребят и улыбнулась во весь рот, зная мысль, которая мелькнула в их головах.

– А без меня будет ещё хуже.

Ответом мне были немного обескураженные и слегка возмущенные взоры, но я точно знаю, что мысль избавиться от меня почти мелькнула перед их глазами.

О’Шен как-то странно на меня посмотрел, будто хотел что-то сказать, но за секунду передумал. Усмехнулся и махнул на меня рукой, мол, хрен с тобой, делай, как знаешь.

Неожиданно над академией прозвучал короткий сигнал, а после мы услышали голос проректора академии.

– Приветствую адептов магической академии триад! – я удивленно воззрилась на учителя. Это впервые за всё время моего здесь пребывания звучит объявление. До этого так же мощно орала только серена. – Сегодня впервые состоятся игры на новых условиях. Все давно уже свыклись с мыслью, что вас в команде всегда трое. Свыклись с тем, что главное звено – боевой маг материи, не так ли? Сегодня нам подвластно в корне изменить мнение абсолютного большинства. Что, если в команде будет не три мага, а пять триад? Что если командиром такой команды будет боевой маг материи, или энергии, или защитник? Интересно? Мы создали четыре таких команды! Их главной задачей является занять здание бывшей администрации и укрепиться в нём, продемонстрировав слаженность, хитрость и находчивость. Пока в академии шли обычные занятия, эти команды дополнительно изучали новые навыки, отрабатывали новые приёмы и брали новые высоты своих возможностей! Я хочу, чтобы каждый из вас очень внимательно следил за игрой, а по её завершении дал знать о своём желании изменить манеру обучения, запустив эсполонт в небо. Я желаю нашим участникам удачи! Покажите, на что вы способны! Да прибудут с вами силы, да начнётся игра!

Ещё несколько секунд я смотрела в пустоту, слушая звенящую тишину. Все были в легком шоке от того, что услышали, а до меня медленно доходило, что после моего появления многое стало меняться. А теперь и форма обучения. Странно? Возможно, но с другой стороны, я не вижу в этом ничего необычного. Рано или поздно, должно было, что-то изменится. Всегда меняется.

Собралась с мыслями и посмотрела на ребят, понимая, что нам уже пора выдвигаться. Учитель О’Шен просверлил нас своим придирчивым взглядом и кивком дал добро.

Игра началась.

Первое, что необходимо сделать, это разведать обстановку в месте дислокации врага. Но делать это средь бела дня не то, что неправильно – безрассудно, а посему у нас есть время обустроить лагерь до ночи, но ставить его нужно так, чтобы, ни одна душа не прознала.

Построила своих ребят, заглядывая каждому в глаза, где не могла прочитать никаких эмоций. Все знали, что отношения во время задания – это не то же самое, что отношения вне заданий. Обиды, упрёки, разочарование – должны остаться позади. Сейчас главное – выйти из игры победителями.

– Пошли!

* * *

В освещенном помещении происходил едва слышный разговор. Мужчина, сложив руки перед собой и сцепив их в замок, заметно напрягся, как только прозвучало одно единственное слово, которого сторожились все жители Этраполиса. И дело было даже не в том, что его что-то пугало, просто он не ожидал этой информации так рано.

– Валлауры заметно оживились. – Голос звучал достаточно громко, но были и легкие помехи, которые раздражали проректора академии, они отвлекали. – На севере проходят то ли учения, то ли подготовка. Там непонятно, у нас не хватает разведчиков, а те, что есть, боятся подходить ближе.

Евангелион прикрыл глаза. Немногие согласились идти в разведку, страшась самого лютого и опасного врага. После первой встречи с ними мало кто выживает. И дело даже не в бесчестной битве, которую ведут Валлауры, а в отравленном ядом оружии. Малая царапина и вероятность вытащить ванпайра с того света слишком низка, чтобы даже пытаться.

– Даже самые смелые? – усмехнулся мужчина, вспоминая разговор с теми, кто всё же отважился пойти на границу.

Собеседник прочистил горло, но это не помогло ему скрыть рвущийся наружу смешок.

– Даже они, Ваше Величие.

– Я понял, Авалдон. На сегодня достаточно. – Мужчина взмахнул рукой, и помехи вместе с голосом собеседника истаяли, погружая кабинет в тишину.

Евангелион откинулся на спинку кресла, расцепив пальцы рук и устало потер переносицу. Было дикое желание послать всё к чертям, забрать самое драгоценное и вернуться на Землю, но он пообещал … А посему нужно всё менять. Возвести отвагу, честь и храбрость до абсолюта, показать всем, что Этраполис может быть совершенно другим. Избавиться, наконец, от паразита и открыть межмировые порталы.

Невольно мелькнула мысль о Василисе, которая знает об этом мире лишь в теории.

Если игры пройдут, как он задумал, академия впервые получит долгожданные каникулы. Хотелось показать Василисе прикрасы Этраполиса. Увидеть восторг и безграничное, почти детское счастье, какое он видел много лет назад.

Перед глазами тут же предстало удивленно-взволнованное лицо, совсем не так, как хотел. Искры в будто намагниченных глазах от которых невозможно оторваться … И этот поцелуй. В груди тут же всё стянуло от не прошеных воспоминаний, наполнивших душу безудержной нежностью. Вдох, словно перед прыжком в бездну …

Мужчина тряхнул головой и положил пальцы на висок. Это не то чувство, которое он хотел к ней испытывать. Мучения, заставляющие много лет бороться с собой … Слишком много сил вложено, чтобы вот так, разрушить всё своими руками.

Вздохнул, прищурившись … И внезапно резким движением схватил со стола стакан, чтобы в следующую секунду швырнуть его в стену. Наблюдать, как брызги сверкающих в свете стёкол орошает пол кабинета.

Поджал губы, стиснул зубы, но мысль всё равно рвалась наружу.

Карсайто Варнингейл.

Когда-то давно, Евангелион позволил свершиться ритуалу, который сейчас связывает его по рукам и ногам. Он давно уже свыкся со странной мыслью, что Василиса никогда ему не принадлежала, но всё ещё готов бороться до последнего с судьбой. Вырвать из её лап, самое драгоценное, и отпустить на все четыре стороны. Но это его ошибка. Ошибка, отнимающая ровно половину души …

Он исправит всё.

Обязательно найдёт способ исправить.

* * *

Разбить лагерь? Обычно это словосочетание ассоциируется со стуком молотков, деревом и запахом дыма. Но в случае с нами, диверсантами, всё обстоит совсем не так. Первое, что необходимо сделать – это найти место, которое будет удалено от посторонних глаз, но желательно на возвышении, чтобы был обзор, если вдруг враг приблизится. Быстро свернуться и уйти, когда настанет необходимость или дать бой, имея небольшое преимущество, чтобы удержать свои позиции. Второе – внимательно изучить территорию и выставить часовых.

Шли, молча, контролируя каждый шаг, чтобы не создать ненароком лишнего шума. Взгляд Лютого жег затылок, но я знала – повернись я, отвернется он, как не раз уже бывало. Рядом ЧП, напряженный, словно струна гитары. Я чувствовала это в каждом его шаге, набатом, отдающим в ушах, несмотря на бесшумность его ходьбы.

Вспомнила о том, что поступала учиться на направление «Организация работы с молодежью», и тут же горько пожалела, что не вгрызалась зубами в гранит этой странной науки. Даже не сомневаюсь, что с этими знаниями мне было бы легче наладить контакт с теми, кто рядом. Не зря же на курсе был предмет по психологическим основам работы с молодежью.

Выдохнула, понимая, что прямо сейчас налаживать контакт бессмысленно. Мы все напряжены и не знаем, чем всё закончится. Единственное, в чем абсолютно уверены, так это друг в друге. Прикрывать спину товарища, что бы не случилось. Вот, что я вдалбливала им всё это время. Это, по сути, единственное правило, … а правило ли? Это должна быть внутренняя граница. У каждого русского человека есть эта граница. Мы можем гадить друг другу в душу сколь угодно, но стоит сделать это кому-то чужому, каждый, у кого есть эта самая граница, повернет голову к врагу, начав защищать.

И вот сейчас, бесшумно ступая в высокой траве, я почему-то сильно задумалась над тем, удалось ли мне хоть немного привнести это неповторимое желание защищать в свою, … не побоюсь этого слова, стаю.