Текст книги "Явь: Жизнь за жизнь (СИ)"

Автор книги: Мая Яринская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Явь: Жизнь за жизнь

Пролог

Отблески лунного света ярко мерцали на волнах неспокойной реки. Небольшая волна врезалась в каменную глыбу и окропила пресной волной силуэт девушки, возвышающейся над водой. Длинный чешуйчатый хвост нетерпеливо косился из стороны в сторону, изредка приподнимаясь и покачиваясь. Небрежным движением откинув мокрые пряди волос за спину, морская дева бросила пристальный взгляд на побережья, внимательно наблюдая за любыми признаками движения. Позади раздался тихий всплеск воды, и из глубины вынырнула светловолосая русалка, по-хозяйски располагаясь на поверхности речного камня. Блестящий на лунном свету хвост довольно хлопнул по водной глади и скрылся под тихими волнами. Новоприбывшая кокетливо приблизилась к темноволосой русалке и мягко ткнула ее костяшками пальцев в плечо.

– Никак долю свою поджидаешь, сестрица? – русалка хищно улыбнулась и заинтересованно посмотрела на появившийся огонек в лесной чаще. Молчащая до этого русалка сосредоточенно нахмурила брови, тщательно высматривая направление и движение источника света. – Брось беспокоиться, у них нет выбора.

– Зря мы так, – темноволосая недовольно покачала головой и украдкой приобняла себя, осторожно сжав острыми когтями локти. – Не следовало с них плату брать.

– За все нужно платить, – русалка деловито накрутила светлый локон на палец, и увидев напряжение подруги, все же смягчилась. – Мы поступили по справедливости, не забывай. Я буду рядом, если понадобиться помощь.

Последний раз взглянув на собеседницу, русалка лениво развернулась, и нырнув в воду, исчезла. Тихий вздох морской девы унес проснувшийся ветер. Отвлекшись ненадолго, она привстала и запустила бледную руку в ручной омут. Родная стихия приятно холодила руки, и зачерпнув кромку воды, темноволосая поднесла ладонь к лицу, и уже собиралась отхлебнуть воду, как заметила собственное отражение на речных волнах. С раздражением стряхнув воду обратно, она тяжело выдохнула и обратила свой взор к берегу – огонек уже почти дошел до края зарослей, а значит, настало время действовать. Ветер завыл сильнее, подгоняя русалку, и та спешно соскользнула в радушные объятия волн.

Ночь обещала быть долгой.

Глава 1. Другие

Яркое солнце пробивалось сквозь плотные облака и изредка кидало теплые лучи на землю. На небольшой холмистой поляне, освещенной солнцем, расположились люди. Каждый из них занимался чем-то своим: коренастые мужчины таскали дрова в землянку, женщины плели корзинки из ивовых прутьев, а рядом с ними играя, шумели и резвились дети. Тут же находился хлев – крытый загон для крупного рогатого скота. Особого загона для животных рядом не находилось – жители привыкли выпускать питомцев пастись на воле на лугах и полях. Неподалеку виднелось возвышение, оно внезапно заканчивалось обрывом – там было озеро, путь к которому по извилистой дороге едва можно было назвать безопасным. На большом холме, именуемым «Маленькой горой», расположилось капище, окруженное деревянными кольями из сушняка поваленных деревьев. Внутри святилища, ближе к краю, красовался могучий дуб с мощными корнями, яро пробивающимися сквозь землю. Прямо на корнях величественного дерева сидела черноволосая девушка, благоговейно вдыхая запах весенней листвы, и придерживая руками корзинку с фруктами. Ее белое платье с длинными рукавами было обвязано крепким лиловым поясом, к которому было прикреплено несколько мешочков. Вокруг девушки выстроился полукруг из деревянных, высоких изваяний божеств, лики которых были обращены в сторону восходящего солнца. Подойдя к одному из раскрашенных природными красками идолу, девушка уважительно поклонилась, и повернувшись к алтарному камню – булыжнику с плоской поверхностью, – с любовью разложила дары и с благоговением улыбнулась.

– Чернава! – светловолосый парень, перешедший через границу капища, окликнул девушку и подошёл к ней. Голубые глаза юноши стали почти прозрачными, когда на них попали солнечные лучи. – Опять благости просишь?

– Мороз? Вспомнишь солнце – вот и лучик, – с улыбкой ответила сероглазая, и беззаботно откинула с лица прядь черных, как смоль, волос. – Я заметила за собой привычку за семью благословения просить, да ради собственного благополучия к силам обращаться. Вот как раз и подумала: почему бы у богов и для тебя напутствия не попросить?

– Ты же знаешь, – тяжело вздохнул юноша и недоверчиво провёл взглядом по деревянным статуэткам, возвышающимся над ним. – Не существуют они для меня. А если вдруг и появятся – то точно невзлюбят.

– Жизнь приобретает краски, когда есть, во что верить, – темноволосая покачала головой, и придвинувшись к юноше, зашептала. – Я крайне удивлена, как старшие до сих пор не заметили твоего истинного отношения к вере. По тебе ведь не скажешь, что ты чтец традиций.

– Не люблю притворство, но ради блага общины приходится пересиливать себя, – парень печально улыбнулся и указал рукой на детей, бегающих по поселению. – Вон, смотри какие они счастливые! Я должен стать для них подходящим примером, раз уж у нас в племени так заведено.

Чернава грустно обвела его взглядом, поднялась с земли и положила руку ему на плечо, сжав ткань белой рубахи в знак поддержки.

– Ты сам волен выбирать свой путь. Коли это искренний выбор, идущий из глубины сердца – пусть будет так.

Собеседница улыбнулась напоследок и, развернувшись, направилась к недалеко стоящей компании, состоящей из светловолосой девушки и кудрявого парня.

Мороз проводил подругу взглядом и обратил внимание на темноволосую девочку, сидящую возле землянки с пучком свежесобранных трав. Осторожно перебирая свежие цветы, она выбирала подходящие и аккуратно вплетала их в венок. Из глубины землянки послышался звонкий голос.

– Мира, жду не дождусь от тебя сон травы. Подай же, какой раз прошу!

Девочка всполошилась и, заглянув в лежащую рядом корзинку, шустро вытащила несколько стеблей нужного вида растения. Неловко встав с земли, она быстрыми движениями отряхнула белое платьишко, собрала остальную кучу цветов под мышку и скрылась в землянке.

Спустивший в дом, Мирина передала корни прямо темноволосой женщине в руки, а остальные цветы выложила и разложила на столе.

– Погоди. Сначала помоги мне, потом венки плести будешь. – женщина подвинула к девочке рабочие инструменты и подложила ярко пахнущий пучок трав. – Вон, ступу возьми, измельчи порей! Духовладу мазь заживляющую надобно, я экстрактом вербены займусь.

Девочка, закатав рукава и откинув за спину густую косу, взяла ступку и со всей силы принялась толочь траву. Хозяйка тем временем подошла к другой части стола и стала вытаскивать принесенные цветы из корзинки.

– Опять отраву принесла – женщина грустно покачала головой и легонько шлепнула девочку по руке, отчего та тихо зашипела. – Говорила же, эти травы опасные, нельзя их брать. Не дай Велес[1], ты отравишься или пострадаешь. Вот что со мной будет?

– Бабенька, ну как же я могу отравиться одним лишь прикосновением? Про отвары ядовитые я знаю, сварить можно, но чтобы растение касанием убило? – Мирина озадаченно нахмурила брови, и не прекращая молоть круговыми движениями траву, внимательнее вгляделась в принесенный улов.

– Крапиву помнишь? Одним касанием жалит. С другими растения также – только некоторые раз в десять опаснее, так еще и ядовитые.

Так из крапивы же можно лекарства делать, – девочка слегка наклонила голову и искоса глянула на бабушку. – Почему из других трав опасных нельзя?

– Ой, дитя… Вся в матушку, – бабушка недовольно покосилась на внучку, и отбросив в угол кучу опасных, по ее мнению, растений, тяжело вздохнула. – Что мне с тобой делать-то?

Девочка неловко втянула голову в шею и потопталась на месте, не зная, что ответить. Суровый взгляд бабушки смягчился, и женщина махнула на Мирину полотенцем, как бы говоря: «А ну сдрызни с моего рабочего места, хватило мне твоей помощи».

– Иди уже, – бабушка взяла в охапку безобидные растения и стала по очереди раскладывать их на столе, невольно тихо вздыхая. – Давай-давай, тебя наверняка дети порезвиться ждут. Ты заслужила отдых, сегодня в лес ходила, как-никак.

Мирина, неловко улыбнувшись, украдкой вытащила несколько колосков из корзинки, захватила с собой не сплетенный до конца венок и выбежала наружу. Солнце светило пуще самого яркого костра, небо было чистым и ясным – даже легкие облака не скользили по небу. Вздохнув свежий воздух полной грудью, девочка заулыбалась и направилась к своему любимому месту, плетя венок на ходу. Проходя мимо молодых девушек и юноши, она неосознанно уловила знакомые обрывки фраз, заставившие девочку приостановиться и понаблюдать за более старшим поколением. Девушки звучно напевали песню, обходя каждую землянку, потихоньку направляясь к хлеву.

Ты спаси скотинушку,

Нашу сиротинушку,

Всю животинушку,

В поле, да за полем,

В лесе, да за лесом,

В лесу за горами,

За широкими долами,

Дай ты скотине траву да воду,

А духам злым пень да колоду![2]

Известный в округе приговор каждый год распевался в цветень месяц – тогда Даждьбог оплодотворял Мать Сыру-Землю и выпускал росу, заставляя травы и цветы расти пуще прежнего. Перед тем, как отворить ворота хлева и выпустить животных наружу, молодежь напевала оговоры, прося у Ярилы[3] покровительства.

В это же время сам Ярила объезжал весь белый свет на коне, наведывался в леса и кормил волков, давал им наставления, дабы те не охотились на зверьков поменьше и послабее.

Видимо, о Яриле и зашла речь, так как пение остановилось и молодые люди затеяли беседу.

– В это году моя очередь, – кареглазый юноша слабо тряхнул кудряшками и взволнованно потер шею. Рукава его красной рубахи были по локти задраны, а завязки на груди слегка расслаблены. – Уверен, я отлично справлюсь.

– Никто в тебе и не сомневается, – светловолосая девушка лучезарно улыбнулась, и закружилась на месте, развевая подол малиновой свиты, расшитый белыми узорами. – Не холодно ли тебе в одной рубахе с нами гулять? Представить не могу, как ты Ярилу будешь с синим лицом изображать.

Девушка хитро захихикала под недовольное цоканье юноши с каштановыми волосами и, закрыв глаза, подняла руки к небу, приветствуя утренние солнечные лучи.

– Ты, как всегда, умеешь поддерживать, Рада. – Юноша скрестил руки на груди, нагоняя на себя напускную серьезность, но заметив смеющиеся глаза девушки, не выдержал и отвернулся, скрывая улыбку.

– Баламут, мы у Мороза так и не спросили, будет ли он участвовать. Сходить надобно к нему, – Чернава подала голос и хитро улыбнулась, легонько толкая юношу в бок. – А то парни без его помощи вряд ли тебя до поля на спине дотащат.

– Ты намекаешь на их слабость, иль на то, что я – тяжелый груз? – Юноша вопросительно приподнял брови, еще сильнее смеша Радость, на что темноволосая добро усмехнулась и указала рукой в сторону землянки Мороза. – Так и быть, схожу за ним.

Чернава довольно улыбнулась и лукаво подмигнула Мирине, проходящей мимо. Девчушка радостно помахала рукой и довольно фыркнула, наблюдая за уходящим Баламутом. Бросив быстрый взгляд на молодежь, девочка смело зашагала к капищу и к большому раскидистому дубу. Дети подождут, а сейчас у нее есть дела поважнее – насладиться мягкой тишиной, сопровождаемой шепотом ветра, ведь это не всегда удается. И пусть Мирина часто ходила в лес по травы и цветы, там она не чувствовала себя одинокой – девочка ясно чувствовала, как кто-то постоянно ходил за ней по пятам, будто следил за каждым ее шагом. А как только юная знахарка пересекала границу леса, ощущение слежки вдруг исчезало, будто за ней и не присматривал никто вовсе.

Здесь же, на капище, она находилась будто в защитном кругу – девочке казалось, что изваяния божеств улыбались ей несмотря на то, что лица их были устремлены в сторону. Каждый раз, как она приходила на место силы, то чувствовала необъяснимый прилив сил и радости.

Теребя в руках соцветия колосков, Мирина присела возле дерева, аккуратно вплетая растения в венок. Со стороны поселения послышался радостный клич – похоже, началось представление, и девочка заинтересованно приподняла брови.

Из хлева, на троих парнях, выехал Баламут, ряженный Ярилой – на голове пестрел венок, а сам юноша был одет в ярко-красную свиту. С боевым кличем он махнул рукой в сторону ближайшего холма и скомандовал друзьям нести его к полю. Скрючившись пополам, забавно кряхтя и прихрамывая, парни понесли Баламута к указанному месту, Баламут же взбалмошно махал руками – видимо, пытаясь удержать столь хрупкое равновесие. Хихикающие девушки вывели из хлева коров и быков, а рядом с ними пробежало несколько собак. С горем пополам юноши дотащили ряженного друга до верхушки холма, и тот, широко расправив плечи – правда, чуть не упав, – пафосно воткнул деревянный кол во влажный грунт. Восседая на сгорбившихся товарищах, Баламут встал в позу и величественно провозгласил:

– От имени Ярилы благословляю Матушку-Землю и всех присутствующих! Да будет жизнь!

Послышался восторженный клич – заинтересованные взрослые присоединились к ликованию молодежи. Радостный Баламут таки спустился со спин друзей, благодарно хлопнув каждого по плечу. Резвые собаки подбежали к наряженному юноше и стали обнюхивать – по внешнему виду так сразу не признали хозяина, видать. Одна из собак – белая, словно выпавший снег, – прыгнула прямо на юношу и стала ластиться к нему, отчего молодежь вокруг задорно рассмеялась и начала водить шуточные хороводы.

Вдруг повеяло непривычным холодом, и Мирина, отвлекшись от созерцания веселья, прижалась к дереву, в надежде почувствовать тепло. Ветер неприятно зашелестел, как будто пытался что-то ей передать, правда, на знакомом только ему языке. Девочка прислушалась, пытаясь разобрать принесенный ветром шепот. Незнакомые голоса нарастали, юная знахарка взволнованно задышала все чаще и чаще, и стала оглядываться по сторонам. Она с трудом заметила две неприметные, медленно движущиеся точки, и в недоумении поняла, что к их селению приближаются незнакомые люди. Мирина тут же вскочила с места и побежала к скоплению людей. Ветер все сильнее подталкивал ее, будто намеревался подхватить и донести быстрее, чем она могла добежать. Переполошившись, она чуть было не проскочила мимо коренастого мужчины, к которому так стремительно неслась. Это был Духовлад. Оправляясь от спешки, она остановилась прямо перед мужиком, старательно очищающим древесину от коры.

– Там… Люди! – задыхаясь от переполнявших ее чувств, выпалила девочка. Ее темные зрачки бегали из стороны в сторону, хотя Мирина и сама не понимала, почему так разволновалась – то ли от внезапно появившихся голосов, то ли от осознания, что в племя придут незнакомцы? Тихий восторг от предвкушения встречи разлился по телу и глаза заблестели от преждевременной радости. Инцидент с голосами поблек на фоне ожидания встречи с новыми людьми.

– Сколько их? – отвлекшись от работы, мужчина дружелюбно поинтересовался и внимательно заглянул ей в глаза, увидев испуг и необычайное волнение. Духовлад не был главой общины, но имел неоспоримое уважение и авторитет. Люди часто обращались к нему за помощью в сложных бытовых ситуациях. Люди его любили за трудолюбие, смелость и самоотверженность. – Как далеко они?

– Их всего двое, – та смешно дунула на выбившуюся из косы прядь, и повела ладонью в сторону незнакомцев. – Они пока далеко, возле пустого холма.

– Значит, нужно их поприветствовать. Пошли, поздороваемся.

Мужчина деловито воткнул рабочий инструмент в землю, вытер руки об одежду – за что получил недовольный взгляд от рядом сидящей женщины, – и распрямив спину, стал зазывать всех жителей.

Потихоньку семьи стали собираться – те, кто не пошел на представление, вышли из домов, а кто-то вернулся из подлеска. К тому времени фигуры на горизонте значительно приблизились – настолько, что уже можно было определить их рост и примерное телосложение.

– Это девушки! – радостно воскликнул один из юношей, поддерживающих Баламута, на что получил легкий подзатыльник от товарищей.

И вправду – к поселению не спеша приближались девушки невысокого роста. Движения их были измученными и усталыми, но несмотря на это, они старались оставаться в сознании и продолжали идти. Навстречу им с распростертыми объятиями вышел Духовлад, явно желая показать свое расположения к новоприбывшим.

Подошедшие девушки выглядели усталыми и потрепанными – у обеих был помятый вид, намокшие и ободранные юбки. Рыжеволосая уже бросила попытки стереть грязь с рук, в отличие от своей спутницы – девушка с светлыми волосами безнадежно оттирала кожу правой руки с помощью разорванного рукава серой рубахи. Дойдя до границы поселения, обе переглянулись друг с другом и с надеждой подняли глаза на собравшихся людей.

– Мы рады вас приветствовать. – мужчина с примирением протянул им руки. – Как звать вас? Куда путь держите?

– Меня Пламеной звать, – представилась рыжеволосая, и, после недолгой паузы указала рукой на соратницу, неловко застывшую на месте. – А ее Венцеславою. Мы с Невы пришли, на нас соседнее племя напало.

– Ой, бедняжки, – мужчина покачал головой и махнул рукой, подзывая девушек. – Что ж, проходите, милые, мы вам кров дадим.

Девушки благодарно кивнули и поплелись за мужчиной, ловя на себе множество любопытных взглядов. Многие сочувственно вздыхали, пока некоторые с подозрением оглядывали девушек. В их числе и оказался Мороз – стоя поодаль толпы, он внимательно наблюдал за внезапно появившимися гостями. Чувство тревоги не давало ему покоя – оно всколыхнулось внутри и не на шутку насторожило юношу. Он не мог объяснить, почему внезапно ощутил неприязнь. Может ему это кажется? Догадка одна за другой спутывали мысли Мороза, он искал в себе причины такого отношения к вновь прибывшим, как вдруг его окликнул знакомый голос.

– Красивые девушки, правда? – Чернава подошла незаметно, бросая заинтересованные взгляды в сторону незнакомок. – Тебе приглянулась какая?

– Равнодушен я. – Юноша старался по возможности не смотреть на них, что Чернава, конечно, заметила. Настороженно нахмурившись, та украдкой отвела его еще дальше от толпы, дабы никто не подслушал их разговора.

– Что это с тобой? – Девушка обеспокоенно потрясла его за плечо. – Худо стало? Ты бледен, словно снежно поле.

– Не принимай близко к сердцу, – юноша пожелал закончить разговор, и прощально улыбнувшись, двинулся в сторону своего дома. Чернава печально вздохнула и направилась обратно к празднующим.

Сегодняшнюю ночь Морозу явно придется провести в раздумьях.

Девушек поселили в дом к знахаркам, бабушке и внучке. Мирина и Горица с радостью приняли девушек и условились – новоиспеченные соседи должны были помогать им по хозяйству.

Остальные жители племени благородно одолжили несколько необходимых вещей. Венцеслава и Чернава принесли свои одежды, юноши натаскали сена для спальных мест. Семьи обеспечили уют и тепло пришедшим, за что девушки были безумно благодарны. Постепенно быт стал налаживаться, и поселение стало потихоньку привыкать к новоиспеченным соседям, но никто из жителей не догадывался, что их ждало впереди.

[1] Велес – центральное божество в древнерусском языческом пантеоне

[2] Народное песнопение

[3] Ярило – ритуально-календарный персонаж, олицетворяющий плодородие

Глава 2. Случай в лесу

Дни сменялись неделями, а туманное небо, залитое серыми тучами, постепенно прояснялось. Небольшие капельки росы мирно висели на травинках, чуть колышущихся от лёгкого ветерка. Венцеслава, в перерыве от работы, наблюдала за веселой игрой детей. Жизнь в поселении текла своим чередом – маленькие детишки резвились, а все остальные занимались своими бытовыми делами и подготовкой к праздникам. Традиции являлись важной и неотъемлемой частью каждого племени, поэтому подготовке к празднованию всегда уделялось должное внимание. Семья знахарей исключением не стала – им нужно было запастись растениями для пряных напитков и венков. Главными задачами знахарей – по совместительству, волхвов, – были сбор трав, их обработка – которая включала в себя сушку, резервирование по ключевым характеристикам – а также заботу о каждом больном жителе по мере необходимости.

Грустная улыбка невольно скользнула по лицу Венцеславы, когда мальчишка схватил маленькую сестренку и начал щекотать ее. Та громко засмеялась и попыталась отпихнуть его от себя маленькими ручками. Девушка оперлась на деревянную перегородку, подперла рукой подбородок и бросила взгляд вдаль. Наивный смех детей стал таким далеким, что время будто замедлилось, а облака перестали бежать по небу и остановились. Девушка невольно затаила дыхание и явственно услышала нервный стук своего сердца, гулко бьющий по ушам. Казалось, в этот момент кроме нее ничего не существовало – все вокруг стало серым и неприметным, будто она единственная была разноцветным пятнышком на черно-белой картине.

Голос близкой подруги над ухом прозвучал излишне громко и непривычно:

– Слава, мы с Мирой в лес пойдем. Ты с нами? – Пламена окликнула подругу, подбежав к ней с корзинкой в руках.

– Идите, – светловолосая натянула слабую улыбку и оттолкнулась от деревянной постройки. – Хочу небом полюбоваться.

– Многое упускаешь, – с укором вздохнула Пламена, и, осторожно приобняв ее, прошептала. – Тяжело, знаю я. Постарайся не переживать слишком сильно. Ради меня.

Венцеслава с сожалением посмотрела подруге в глаза и, вздохнув, кивнула. Рыжеволосая ласковым движением заправила ей прядь за ухо, и, подбежав к Мирине, осторожно взяла юную знахарку за рукав и повела в сторону леса. Девочка в последний раз обернулась в сторону Славы и послала ей сочувственный взгляд. Все-таки Мирина понимала, что девушкам было сложно расстаться со своими близкими, когда они покинули селение. Пламене удалось быстро привыкнуть, а вот Венцеслава моментами была вне себя от осознания того, что она находится в чужом для себя месте.

Славе все казалось не таким – слишком странным, отчужденным и незнакомым. А может проблема была не в месте, а в ней самой?

Ответа девушка не знала, однако старалась изо всех сил оправдать надежды окружающих и не поддаваться нахлынувшим эмоциям. Все жители нового племени, даже те, кто приютили ее – казались ей не по-настоящему добрыми, ждущими определенного момента, чтобы потребовать плату за приобретенные еду и кров. Казалось, после потери дома и родных ничего хорошего в жизни больше невозможно было встретить. Собственные страхи и недоверие сковало Венцеславу, отчего она первую неделю не могла заговорить ни с кем, кроме близкой подруги.

И все же, передумав хандрить, русоволосая огляделась вокруг и, решив догнать девочек, направилась в сторону леса. Она точно не знала дороги и шла, в основном, полагаясь на свою интуицию и прочие ощущения. Может, поэтому она так часто и попадала в необычные ситуации?

Тем не менее, Венцеслава давным-давно поняла для себя, что собственное сердце ее не обманет и всегда приведет в нужное место. Именно то место, в котором она действительно должна быть.

Золотые лучи пробивались сквозь зеленые листья деревьев, а птицы щебетали так звонко, что из их пения можно было сложить самую красивую композицию. Остановившись на минуту, Слава прикрыла глаза, вдохнула лесной запах глубоко-глубоко и расслабилась – при выдохе ее тело тут же наполнилось приятным теплом. Что всегда ее по-настоящему успокаивало, так это лес. Лес в любых его проявлениях – светлый со звонким пением птиц или темный и загадочный со скрипящими ветвями и каркающими воронами. Чуткий слух сквозь пение птиц и шелест травы уловил инородный звук – непривычный для леса хруст листвы и ветвей, как если бы на них наступили человеческой ногой. Увидев в нескольких метрах от себя сероглазого юношу, держащего под мышкой полено, девушка подскочила от неожиданности. Тот без интереса посмотрел на нее и, решив не отвлекаться от дел, зашагал дальше – Венцеслава и опомниться не успела, как он скрылся из виду. Оказывается, не все соседи здесь были дружелюбны.

Не успела девушка расстроиться от потери нового знакомства, как недалеко раздался еще один треск – на этот раз гораздо громче предыдущего, – в сопровождении отчаянного «Ой!». Прислушавшись и попытавшись определить источник звука, девушка завернула за череду крупных деревьев и обнаружила широкий овраг, через который было повалено дерево. Прямо над оврагом, зацепившись воротником за крупную ветку, висел русоволосый юноша невысокого роста. Несмотря на панику в его глазах, вид его был до неприличного смешон: белая рубаха, зацепившаяся за цепкую ветку, грозилась вот-вот порваться; сам же парень, чертыхаясь, пытался руками достать до бревна и зацепиться за него. Его бесполезные попытки добавили ситуации эффект комичности, отчего Слава не смогла сдержать улыбку вместе с тихим смешком. Юноша сначала испугался постороннего свидетеля, а когда нашел глазами ту, что над ним подшучивала, недовольно скривил лицо, понимая в каком невыгодном положении он оказался – да еще и перед кем! Лицо его сердито покраснело и одной рукой он попытался держаться за бревно, а другой отцепить края одежды от колючей ветки.

Наверное, не стоит говорить, что попытки оказались неудачными?

Из-за большого расстояния осуществить придуманную тактику оказалось невозможным – потеря равновесия гарантировала ему непременное падение – что и было его целью. Однако это принесло бы ему несколько внушительных ссадин и точно разорвало бы одежду. Тяжело вздохнув, юноша вскинул голову и уставился на девушку. Та непонимающе изогнула бровь и спрятала улыбку в кулаке.

– Это вообще не смешно. Может, уже перестанешь стоять на месте и поможешь мне?

– Надо же, как вежливо, – Слава удивленно фыркнула и сложила руки на груди. Если колкости она еще могла принять, так неуважительно отношение к себе терпеть она не умела. И проявлять милосердие стала бы только в том случае, если бы юноша обратился к ней с без грубостей. – Представиться не желаешь, дорогой друг?

– Я в беде! А как же бескорыстная помощь? Я ведь могу умереть! – тот просверлил выжидающим взглядом девушку, не думающую сдвигаться с места, и сердито цыкнул, отвернувшись головой в другую сторону. – Вот так и жди от людей помощи, все приходиться делать самому!

– Если ты упадешь, единственное, что ты получишь – это синяки, умник. А имя – не такое уж несказанное сокровище, которым разбрасываться опасно, – Венцеслава не упустила возможности поддеть новоиспеченного знакомого, совершенно позабыв о том, что вообще-то она хотела подружиться с остальными ребятами. – Хотя, не стоит называть его тем, кто живет рядом с тобой. Так, чтобы уж наверняка обезопасить себя.

– Что ж тогда у знакомых не поинтересовалась, раз стало так любопытно? – колкостью на колкость парень не мог не ответить, а после продолжительной паузы понял, что находится не в том положении, чтобы спорить. – Ладно, Мороз меня зовут. А теперь помогай давай.

– Свершилось чудо! Боги снизошли с небес иль ты головой успел удариться? – девушка весело подошла к бревну, пытаясь оценить ущерб, нанесенный одежде парня.

Было удивительно даже не то, насколько крепко растение схватило юношу, сколько то, насколько прочная ткань была у рубахи, раз простая одежда смогла выдержать весь вес юноши.

– Замолкни уже и помоги мне. – Мороз зашипел в ответ и бросил тщетные попытки освободиться самому, стараясь не раскачиваться.

Венцеслава победно хмыкнула, и осторожно встав на бревно, расправила руки в разные стороны, дабы держать равновесие и не упасть самой. Маленькими шажками девушка добралась до страдальца и осторожно села рядом с висящим юношей.

– И как тебя вообще угораздило? – Венцеслава, нахмурившись, осмотрела место происшествия, засучила рукава и обхватила ногами бревно. – Ну что, давай руки, будем тебя вытаскивать!

Мороз нетерпеливо поднял рукава вверх, и девушка ухватилась за его запястья, изо всех сил стараясь поднять юношу наверх. При попытке вытянуть парнишку, край рубахи несчастного зацепился еще и за второй сук – швы жалобно затрещали, и юноша протестующе замахал руками. Пытаясь отделить застрявшего юношу от извилистых веток, Венцеслава начала заметно раздражаться и дергать юношу за руки все сильнее.

– Эй, полегче! Меня же потом самого заставят шить одежду! – это было последнее, что успел произнести Мороз, прежде чем услышал сухой треск ткани и почувствовал на себе силу свободного падения.

От неожиданности парень растерялся и даже не успел среагировать, в отличие от Славы – она успела перестраховаться и быстро ухватилась за бревно левой рукой, в то время как юноша уже валялся лицом на земле. Со страхом посмотрев сначала на приличный кусок ткани, мирно покачивающийся на ветвях, затем на Мороза, распластавшегося в грязи, Венцеслава быстро приняла самое логичное решение на ее взгляд – убежать. Обычно этим способом решения проблем пользовались люди из ее деревни, желающие быстро избавиться от трудностей – правда, не всегда успешно – и в этот раз Слава предпочла последовать их примеру. Однако ее плану не удалось осуществиться – уже успевший оправиться от падения Мороз, отправил комок земли прямо ей в шею. Ошалевшая девушка принялась отряхиваться и повернулась, прожигая его возмущенным взглядом, пока ей в плечо не прилетел второй ком. Парень нахально усмехнулся, взглядом говоря «вот твоя расплата, за то, что я на земле оказался». Венцеслава была гордой особой, а потому не желала оставаться в долгу – быстрым движением она соскребла с себя мокрую землю и со всей злости швырнула ком в обидчика. За секунду лицо Мороза успело только вытянуться, а дальше поймало смачный кусок грязи – влажная земля прилипла к лицу и начала медленно сползать по лицу, пока парень с отвращением не смахнул ее с лица и грозно не уставился на девушку. Венцеслава сразу поняла – добра не жди, – а потому резво поднялась на колени и затем на ноги, чудом избегая точных бросков. Чуть не поскользнувшись, девушка с волнением пробежала по бревну и без оглядки ринулась в сторону поселения.

Вслед ей доносились гневные выкрики «А ну, вернись!» и «Я тебе устрою!». Вскоре неразборчивые крики стали стихать, и Слава смогла спокойно выдохнуть.

Да, не так она представляла себе знакомство с остальными жителями. Видимо, общение – это что-то очень сложное, и это просто не для нее.

Спокойно идя по лесу, Мирина и Пламена наслаждались природой, попутно собирая травы, пока не услышали где-то вдалеке яростные восклицания. Недоуменно переглянувшись между собой, они пожали плечами и продолжили свой путь. Обе знали, что мальчишки ходят в лес за древесиной, а в походе у них нередко могли зародиться шуточные спор или драка – зависело это от того, кто в какой компании отправлялся в лес.