Текст книги "Явь: Жизнь за жизнь (СИ)"

Автор книги: Мая Яринская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Решив не провоцировать конфликт, Мирина предпочла отойти в сторону и дать Пламене время на размышления. Горица, заметив подошедшую внучку, взяла ее под руку и вопросительно кивнула в сторону Пламены, на что получила краткий ответ в виде отрицательного мотания головой. Тихо вздохнув, та что-то прошептала себе под нос, и тихо приговаривая, повела к землянке.

Тучи на небе все сгущались и сгущались до тех пор, пока не заморосил мелкий дождик, медленно переросший в ливень, и над Пламеной вспыхнула первая белая вспышка. Уже мокрая ткань одежды всколыхнулась от внезапного порыва ветра, и девушка сделала глубокий вдох, будто до этого момента находилась в глубоком сне. Ресницы мелко задрожали, а сама Пламена часто задышала, согнувшись в коленях и чуть не упав на землю. Проведя долгое время наедине с собой, она, вероятно, нашла дверцу в самый запрятанный, самый дальний и темный чулан своей души. Волосы уже полностью промокли, неприятно холодя шею и слипаясь прямо у нее на спине. Руки невольно задрожали от воспоминаний, мелькающих в отражении глаз словно картинки, и девушка ощутимо хлопнула себя по щекам несколько раз, в надежде привести себя в чувство. Прямо над головою громыхнул раскат грома, и очнувшись от глубокого забвения, Пламена направилась в сторону землянки знахарей, задирая полностью промокший подол юбки и знатно пачкая обувь.

В тот же вечер расстроенные и уставшие, жители один за другим повыходили из своих домов – несмотря на то, что гроза прошла относительно быстро, на удачу в поисках погодное явление не повлияло. Прочесав все окрестности, люди не нашли ни единого намека на присутствие Невзора в лесу. Некоторые ребята высказали свои предположения Духовладу, и он еще раз подробно обсудил возможные причины бесследной пропажи Невзора. В тот же вечер юношу, на удивление всех жителей, окрестили «украденным русалкою», и в его честь зажгли большой поминальный костер. Яркий свет от огня должен был стать маяком для души Невзора и помогать ему не заблудится все сорок дней, что его душа будет пребывать на границе этого мира. Не сумев его душа выбраться из реки, осталась бы она там навечно, пугая и мучая заблудших путников. Потому единственное, что могли сделать семьи для пропавшего юноши – зажечь для него костер судьбы, провожая душу в долгий и далекий, невероятно сложный путь.

[1] Сварожич – языческое божество древнеславянского пантеона, олицетворяющее огонь

[2] Евства – тоже самое, что явства

Глава 6. Купала

Жизнь в поселении кипела повсюду. Тут и там сновали люди – кто-то таскал дрова для вечернего костра, кто-то набирал воду, а кто-то украшал статуи идолов и небольшое капище. Мороз устало вытер пот со лба и довольно прищурился – ритуальные костры были подготовлены, а веселый шум и гам вокруг напоминал о праздничной суете.

Воровато оглядевшись, юноша подкрался к землянке семейства Радости и Мстислава – у которых временно жила Слава, – и осторожно приоткрыл деревянную дверь, заглянув в узкую щелку. Внутри никого не было. Рискует он сейчас знатно – если кто увидит, он получит по затылку. А если этот кто-то будет Мстиславом – Морозу попадет не только по шее, но и по всем остальным частям тела, в особенности по часто страдающим ногам. И все-таки, для Мороза цель стоила подобных жертв, так что приняв возможные серьезные последствия, он быстро распахнул дверь и прошмыгнул внутрь, так же молниеносно закрывая вход.

Внутри пахло свежим сеном и шерстью. Быстро оглядев лежанки, юноша приметил самую отдаленную от всех и спешно направился к ней. Присев, ощупывая сено руками, Мороз пытался найти на ощупь что-то, кроме высушенных веток травы. Скошенная трава невольно царапала руки, и спустя недолгое время, он разочарованно выдохнул, осматривая жилище на предмет нужной вещи. Поняв, что на видном месте лежать ничего важного не будет, юноша зацепился взглядом за сундучок, стоящий рядышком со спальным местом.

Мороз уже протянул руку к нему, как тут же одернул себя и мысленно ругнулся. С одной стороны – он, вроде как, помогает Славе избавиться от неприятностей. С другой стороны – его, впрочем, не просили о помощи, да и невежливо будет по личным вещам девичьим лазить.

Звук открывающейся двери заставил сердце юноши уйти в пятки. Ну все, он пропал! Медленно повернув голову ко входу, Мороз с утешением заметил Венцеславу, непринужденно стоящую у входа и явно наслаждающийся неловким положением юноши. Девушка скрестила руки и бросила скептичный взгляд в сторону своего спального места, явно потерявшего свою форму от хаотичных поисков. Юноша болезненно сморщился, понимая, что легко ему не отделаться.

– Куклу мою небось ищешь? Брось, это пустая трата времени – Слава по-хозяйски закрыла дверь, и, поставив корзинку с цветами возле входа, подошла ближе к Морозу. – Вот еще, будто мне нужно, чтобы кто-то моё творение крал и ломал – а я еще и расплачивалась бы за это. Я вашими играми не увлекаюсь. Меня подобное не забавляет.

Юноша округлил глаза, судорожно думая о том, как же доходчивее объяснить девушке, что если бы ее куклу нашли, пришлось бы ей разделить с одним из юношей купальскую ночь в лесу.

– Нет, я не для себя хотел, – юноша настолько разволновался, что невольно запнулся, и разозлившись, продолжил уже громче. – Я хотел забрать… Одолжить, чтобы другой никто не взял. Ты наверняка знаешь, те, кто найдут куколку – вряд ли слушать просьбы твои станут, в отличие от меня. Сломают березовые прутья, и все. Ты в нашем поселении живешь, как никак, таковы здешние традиции и им придется следовать.

Венцеслава удивленно приподняла брови и замолчала в задумчивости, специально затягивая с ответом.

– В таком случае, действительно спасибо за усилия, – после небольшой паузы, девушка уперла руки в боки и коротко улыбнулась, однако в следующую секунду улыбка исчезла с ее лица. – Но я справлюсь сама. Уже имела дело с теми, кто девушек в темные воды водил. Тем более, куколку я подготовила не для юношеских забав, а для другой более серьезного случая.

Поняв, что сказала лишнее, Слава чуть ли не хлопнула себя по лицу, медленно опустив взгляд на вопрошающее лицо Мороза. Юноша встал, поравнялся с ней и заинтересованно поднял брови.

– А что за случай, если не секрет?

– Секрет, – тихо огрызнулась девушка, и медленно выдохнув, смягчилась. – Верование мое ты, наверняка, глупостью считаешь.

– Вовсе нет, – юноша протестующе замахал руками и замотал головой, будто сам пытался убедить себя в праведности сказанных слов.

– Правда ли? Мне казалось, ты с неприязнью высказывался о магических ритуалах, гаданиях и всему к этому относящемуся. – Венцеслава скрестила руки на груди, и отвернувшись от юноши, бодро зашагала к двери. Заметив направление движения девушки, Мороз спохватился и подбежал к ней, еле успевая схватить за рукав.

Русоволосая в недоумении обернулась и резко шевельнув рукой, освободилась от удерживания. Еще чего вздумал – удержать? Не получится.

– Мне любопытно стало, – Мороз серьезно сощурил глаза и суетливо потер щеку, как будто говорил о чем-то запретном и наказуемым для него. – Да, не верилось мне раньше. Однако, может если я увижу чудеса в живую, то частички веры, давно угасшие во мне, смогут снова загореться?

Маленькая искорка надежды, полыхнувшая в глазах юноши, зацепила девушку. Еще сначала Слава поняла, что юноша только увиденному верит, а словами сказанное предпочитает проверять. Казалось, невозможно было разбить толстый слой льда недоверия, однако со временем, постепенно общаясь все больше и больше, Венцеслава и Мороз становились ближе – стена таяла, а юноша порой перенимал некоторое мировоззрение подруги. И сейчас он, по сути, сам предложил участвовать в магическом ритуале. Чуднó, не так ли?

Тяжело вздохнув, девушка смерила сосредоточенным взглядом юношу и, не дав ответа, вышла на улицу. Дымку загадочности нужно было оставить – в этом был свой особый шарм.

Уже привыкший к подобным выходкам, Мороз со вздохом закатил глаза и последовал за русоволосой. К счастью, на улице до сих пор стоял шум и гам, наполняющий воздух приятной суетой, что означало – сейчас никому до них дела нет. Вот бы всегда так.

– Возьму я тебя с собою, – не смотря на внешнюю суету, Слава не спешила, вдумчиво проговаривая каждое слово. – Но есть условия. Первое – каждому слову моему внимай, лишних вопросов не задавай. И если скажу что-то сделать – ты сразу сделаешь.

Венцеслава аккуратно пододвинула к себе корзинку с цветами, стоящую около входа в землянку, и начала раскладывать их по траве. Юноша чуть нахмурил брови с первого условия, но продолжил внимательно слушать дальше.

– Второе – никому об обряде не рассказывай. Это моя личная тайна, которую я рискнула раскрыть, – взяв в руки несколько ярко-красных маков, девушка шустро сплела из них узор, добавляя зеленые колосья. На этот раз Мороз понимающе кивнул и присел, помогая сортировать цветы. – И третье – помоги мне лучше дров на костер натаскать. С цветами я сама справлюсь, а остальное все я уже подготовила.

– Раз таковы условия, будь, по-твоему, – упрямый юноша примирительно разложил цветы по кучкам под тихие возгласы Славы, и встав с земли, подхватил пустую корзинку. Девушка, не успевшая ее поймать, шуточно-недовольно засопела. – В таком случае, пойду выполнять свои обязанности. Вот только от вопросов не могу тебе пообещать сдерживаться.

Хитро подмигнув, Мороз шустро развернулся и побежал в сторону леса, пока девушка с улыбкой качала головой, зная, что ждет его за поворотом лесную гущу. Как только юноша шагнул в подлесок, на него тут же обрушился столб ледяной и грязной воды. Тихо хихикающая Радость и прячущий смех в кулак Мстислав, осторожно выглядывали из-за дерева, наблюдая за реакцией Мороза. Тот медленно повернулся в их сторону и с взглядом, полным «благодарности» натянул на лицо улыбку, не предвещающую ничего хорошего.

– Мы знаем, что тебе не нравится эта традиция, – начал Мстислав, пытаясь найти наиболее подходящие слова для объяснения.

– Однако ты представь, как здорово после грязи очищаться в озере! – Рада, явно заставившая брата принимать участие в этой затее, воодушевленно перебила его, и подбежав к Морозу, чуть потрясла того за плечи. – Теперь ты тоже в числе облитых! Осталось только Славу и Баламута поймать. Первая, когда за цветами ходила – такая шустрая была, аж ускользнуть смогла. Ну ничего, мы всех успеем догнать, никто от нас не отделается.

Девушка заговорчески потерла ладони и продолжила тараторить, пока ее брат устало вздыхал, а Мороз не выдержал и усмехнулся – раздражение от неприятного сюрприза растаяло и превратилось в радость. Даже намокшая, испачканная одежда не смогла отменить того факта, что юноше стало весело. Похоже, с ребятами действительно никогда не бывает скучно, да и сейчас его никто не прогоняет. И как он раньше этого не замечал?

Вместе с надеждой на приобретение новых друзей у Мороза вспыхнуло и сомнение – где-то глубоко, в тайных закоулках души. Оно словно червячок ползало внутри, юноша поежился и, неловко улыбнувшись, пожелал удачи ребятами. Ненадолго изменив курс и направившись к озеру для омовения, Мороз старательно пытался понять, что же всегда мешало ему довериться остальным. Если он совсем не умел доверять, почему он дружит с Чернавой и рассказывает ей почти обо всем? И, если уж на то пошло, почему он так быстро сблизился со Славой, хотя она пришла в поселение позже всех?

От негодования юноша пнул попавшийся под ноги камень и тут же об этом пожалел – обычно, так он и получал травмы. Мысленно отругав себя за взбалмошность, Мороз решил оставить эти мысли и подумать об этом в следующий раз, в более спокойной обстановке. Сейчас, как никак, праздник на носу – нужно готовиться. И собрав весь свой боевой дух, юноша решительно зашагал в сторону водоема.

Легкие облака парили по небу, изредка пряча за собой солнечные лучи. Раскидистая крона дуба защищала Мирину от прямых солнечных лучей, на что он благодарно улыбнулась дереву и, довольная собой, осмотрела свою работу. Каждый идол уже был украшен к празднику – один был исписан знаками засеянного поля, другой уже обложили ветвями хвойных деревьев, а возле третьего красовался рог изобилия, наполненный всеми видами фруктов и овощей, которые только были. Самым высоким из чуров богов[1] был родовой столб – лика на нем не было, ибо он являлся сутью ликов всех богов в единстве, однако на нем виднелись три глубокие зарубки, символизирующие трёхмирье[2].

Посреди них мирно стоял накрытый алтарь – на нем покоились чаша мёда, колосья и ветви дуба. Решив немного отдохнуть, девочка села на землю и устало прислонилась спиной к дубу, закрыв глаза. После нескольких глубоких вдохов и мягких выдохов, улыбка вновь появилась на лице и засияла ярче.

Покой ее решили нарушить торопливые шажки и мягкое постукивание по плечу. Приоткрыв один глаз, Мирина с удивлением обнаружила перед собой Богдану, светящуюся от радости.

– Мира, представляешь, твои амулеты сработали! – светловолосая девочка восторженно воскликнула и прыгнула к подруге в объятия. Не ожидавшая такого напора девочка чуть покосилась в сторону, но быстро восстановила равновесие и облегченно выдохнула.

– Слава Велесу, наконец-то! Я уже новую партию амулетов для вас сделала, даже другую технику решила применить – на случай, если с этими что-то не так вышло, – юная знахарка победно улыбнулась и в ответ обняла девочку, сдувая с ее лица светлые пряди. – Признаться, я даже не подумала о том, что они так долго будут привыкать к дому и готовиться к работе. Вы все делали четко по моей инструкции?

Девочка задумчиво потерла подбородок и утверждающе кивнула, на что Мирина задумчиво хмыкнула, и выпустив Богдану из объятий, легко встала на ноги.

– Значит, я промахнулась в технике, все-таки давно не делала, – юная знахарка разочарованно вздохнула и встряхнула головой. – Ну, это ничего, буду дальше практиковаться, а там глядишь – сделаю настолько сильные амулеты, что в первый же день заработают!

Богдана ободряюще улыбнулась, и взяв подругу под локоть, весело вывела ее из капища и повела в сторону поселения. Сегодня им предстоял насыщенный день, полный ожидания и веселой работы. А вечер и ночь оставались для празднества, отдыха и развлечений.

Но так ли было на самом деле?

Близилась ночь. Закатное солнце осветило землю последними, ярко-алыми лучами, прежде чем скрыться за горизонтом, отдавая узды правления сестрице-луне. На подножии у капища молодые люди уже установили березку, всю украшенную цветными лоскутами ткани. Прямо под деревцем мирно сидела соломенная кукла, одетая в нарядную одежду и украшенная цветочным венком – изображение Ярилы. Рядом были два костра – один небольшой, выстроенный в форме колодца, мужчинам по пояс, а второй, посреди которого красовался шест с деревянным просмоленным колесом, был по росту выше их в три раза. Первый костер обычно предназначался для прыжков, в то время как второй использовали для сожжения лика Ярилы – процесса очищения от невзгод, после сожжения начиналась самая веселая часть празднества.

Прямо напротив куклы находился стол для праздничного пиршества, украшенный разнообразными яствами – вкусно пахнущей кашей, пирогами, золотым медом и другими вкусностями. Баламут незаметно протянул руку к столу, как Радость тут же шуточно шлепнула его по тыльной стороне ладони. Поморщившись, юноша картинно нахмурил брови и обиделся, скрестив руки.

– Пора начинать, – к паре подошла светловолосая, улыбчивая женщина, заботливо кладя руки на плечи Радости. – Ярило ждет, доченька.

Рада согласно кивнула и направилась к группе девушек, стоящих неподалеку от березки. Празднование потихоньку начиналось.

Девушки взялись за руки и заключили тоненькое деревце в круг, тихо выжидая последние секунды перед тем, как начать водить хоровод.

Ночной июньский ветер развевал подолы белоснежных платьев. Отблески рыжих языков пламени ласкали лица молодых девушек. На их головах покоились плетеные венки из крапивы и василька. Ведя хоровод вокруг костра, они бросали улыбки друг другу и весело переглядывались. Живой огонь трепетал, все сильнее и сильнее зазывая в волшебный танец юных девиц. Дружным хором они напевали праздничную песню, разносимую ветром по всем окрестностям.

Бог Солнца, призываем тебя мы прежде всех,

В честь тебя костры возжигаем, ради тебя мы,

Уповая на благочестие, твёрдо ступаем

Через огонь по пылающим угольям!

Тихо переговариваясь, молодые люди не спеша окружили девушек, после чего все разом, как по команде, побежали на них, стараясь пробраться сквозь плотный круг из рук, ближе к березке. Девушки изо всех сил старались не пропустить юношей, то опуская, то поднимая руки – мальчишки то и дело норовили пробраться через свободные места под сцепленными руками. Не выдержав, девушки рассмеялись от стараний парней и шуточного напора, а потому не удержали неожиданно прорвавшегося Мстислава – тот крепко ухватился за березку и шустро отпрыгнул в сторону. Послышался победный клич со стороны молодых людей, сломя голову побежавших к озеру, возле которого их уже поджидали волхвы с остальными жителями поселения.

Улыбающиеся девчонки спешно последовали за победителями, наблюдая за тем, как Мирина с Горицей отламывали от березки небольшие кусочки. Мирина с улыбкой раздавала каждому по кусочку священного растения, внимательно следя за реакцией молодежи и жителей: кто-то взбудоражено прижимал частицу растения к груди, с горящими глазами смотря на небо и загадывая желание; кто-то с улыбкой шептал что-то на ухо соседу, беспорядочно крутя руками, из-за чего растение порой выскальзывало из ладоней; кто-то задумчиво разглядывал неровности, проводя рукой по шероховатой коре и бормоча себе под нос.

У каждого была своя реакция, свои мысли и поведение – этой разнообразностью Мирина и восторгалась. До сегодняшнего вечера она смотрела на весь процесс будто со стороны, а сейчас, она наконец-то получила разрешение поучаствовать в нем. Естественно, раньше и ей давали частичку священного дерева, но знахарке еще никогда не доводилось участвовать в обряде на плодородие в качестве волхва. Видели бы ее сейчас родители, наверняка гордились бы – достойная ученица у бабушки растет.

Девочка встряхнулась и собралась, рукой предлагая селянам бросить в воду очищенную березку, пока Горица шепотом заговаривала воду:

Вода везде течет, везде бывает,

Плодородие в недрах земли омывает,

Как мы в воду березку бросаем,

Так мы бед и неурядиц не знаем.[3]

Вслед за березкой в воду посыпались освещенные на капище травы и крапива, после чего юноши и девушки, обнажившись, забежали в воду. За ними последовали и остальные – взрослые держались ближе к берегу и детям, молодые же наоборот, поближе к середине озера. Девушки задорно резвились, укрываясь от теплых брызг, насылаемых парнями. Смех слышался отовсюду, птицы вторили веселью дружным щебетанием. Природа и не думала засыпать в эту волшебную ночь.

Баламут со спины подплыл почти впритык к Венцеславе, намереваясь испугать девушку, как только та резко развернулась и сильно ударила ладонями по водной глади.

– Ай! – вода попала прямо юноше в глаза, отчего тот зажмурился и послал ответный хлопок по воде в сторону хохочущей девушки.

Последствия не заставили себя долго ждать – вода накрыла Венцеславу с головой, девушка тоненько ойкнула и уже хотела послать волну, как Баламут перехватил ее руку и с победным взглядом послал ей брызги прямо в лицо. Девушка драматично вздохнула и возмущенно воскликнула:

– Так нечестно! Это запрещенный способ!

– Правда, что ли? – юноша дразняще усмехнулся – Никогда подобного не слыхал.

Венцеслава хитро сощурила глаза и пнула Баламута в ногу – от неожиданности он расслабил хватку и девушка, вывернувшись, окатила его водой. Задорно смеясь, светловолосая быстро уплывала от парня, пока тот пытался ее догнать, уворачиваясь от брызг, летящих с ног.

Наблюдая за шуточной перепалкой, Мороз исподтишка кинул взгляд на Раду, мирно плавающую вдалеке от всех. Осторожно подплыв к ней, Мороз остановился на расстоянии протянутой руки, тихо посматривая на резвящуюся компанию неподалеку.

– Почему Пламена не с нами? – юноша оглядел всех людей в поисках рыжей шевелюры. Огненную макушку среди купающихся он так не заметил.

Радость, не оборачиваясь, бросила взгляд на скрывающуюся за кустами девушку и чуть повела в ее сторону головой.

– Не любит воду, – девушка мягко провела рукой по водной глади. – Когда все купаться идут, она на берегу отсиживается.

Видимо, отсутствие Пламены заметил не только Мороз, но и другие молодые люди. Девушки и парни стали переглядываться между собой, подплывать к другим жителям и смотреть, не плавает ли рыжеволосая рядом. Радость приподняла уголки губ, наблюдая за шуточными поисками подруги, пока юноша следил за ними взглядом, после чего развернул голову в сторону Пламены.

– Почему же?

Не дозволено мне говорить. Коли хочешь узнать, спроси ее сам, – девушка глубже погрузилась в воду, оставляя на поверхности только половину лица.

Юноша разочарованно поджал губы, наблюдая за тем, как Рада задерживает дыхание и полностью скрывается в воде. Приняв этот жест за нежелание говорить о тайнах рыжеволосой, Мороз спокойно прикрыл глаза и раскинул руки в стороны, растворяясь в воде.

Странно, раньше водная стихия не казалась ему настолько привлекательной. А сейчас она успокаивала, обволакивая все тело приятной прохладой. Хотелось соединиться с ней, стать единым целом, расщепляясь на тысячи капелек. Интересно, что было бы, если бы он действительно стал водой? Был бы он буйной рекой, спокойным, тихим озером, или глубоким морем, полным тайн? Скорее всего, он был бы морем – иногда спокойным, приветственным для каждого, кто хочет прокатиться по волнам, а иногда губительным для тех, кто зашел в воды ради получения выгоды, славы и уничтожения других жизней. На дне у него обязательно копошились бы рыбины и разные существа морские. Да и русалки наверняка присутствовали бы. Но Мороз позволял бы им являться только по грязные души тех, кто с недобрыми целями путешествовал бы по морю.

А ведь вода находится в тесном контакте с ветром. Мороз определенно дружил бы с ветром – договаривался, когда можно устроить бурю и кому создать попутный ветер. В качестве образа ветра перед глазами почему-то промелькнула Радость. Непостоянная, загадочная, в какой-то мере, ветреная. В ее движениях всегда присутствовала легкость и мягкость, а сама девушка нередко была похожа на пушинку, готовую улететь в любой момент. С другой стороны, Радость имела интересную способность влиять на других одними только словами – дар то был врожденный или приобретенный, Мороз не знал. А дар ли это был вообще, юноша, увы, не мог понять – не довелось ему подобного на собственной шкуре испытать. Ветер-то так или иначе может менять и направление воды, и движение пламени, и направление тумана. По большей части, именно ветер решает, в какую сторону будут бежать волны, в какую сторону брызнут искры из костра. Мороза был поражен, когда он осознал, насколько большая сила у стихии ветра.

По спине кто-то мягко провел рукой, от чего юноша вздрогнул и резко открыл глаза. Мгновенно обернувшись, подняв взбалмошным движением волны, он обнаружил перед собой улыбающуюся Радость. Девушка кивнула в сторону берега, якобы говоря «выходить пора, все уже к игре собираются».

Мороз встряхнул головой – совсем в мыслях утонул, действительно уже пора бы и на берег. Загребая руками воду, юноша с девушкой поплыли к берегу, у которого остальные уже натягивали на себя одежду.

Песок был липким и влажным, но от того не менее приятным – Мороз прощупал пальцами все песчинки, пока натягивал на себя рубаху и порты. Онучи надевать было бесполезно – ноги грязные и мокрые, уж лучше по берегу да по земле босиком походить.

Парень скептично хмыкнул, следуя за остальными по протоптанной тропинке. Вылезшая из кустов Пламена попыталась незаметно присоединиться к строю, но молодежь заметила девушку и тут же скучковалась вокруг нее. Задумавшись, Мороз чуть было не врезался в них, однако взрослые окликнули ребят и те, закопошившись, подбежали к основной группе. Вскоре все прибыли к месту назначения – поляне подле капища. Здесь же красовалось два костра, а зажигать их было положено девушкам – вызвавшиеся Чернава и Пламена вышли вперед и склонились над сухими ветками. Немного повозившись с камнями – чего требовали традиции, – девушкам наконец удалось извлечь заветную искру, быстро превратившуюся в высокое пламя, охватывающее все сухие ветки. Со стороны послышались одобрительные возгласы, постепенно перерастающие в хромой звукоряд – народ вразнобой запел, провозглашая начало самой веселой части праздника. Чередование мягких и грубых голосов слилось воедино, образуя неповторимую песню – каждый пел собственную мелодию, идущую из глубины души.

Когда огонь разгорелся ярко-ярко, охватив все дрова полностью, народ опять разделился на группы: взрослые и некоторые дети подошли к столу с яствами, а девушки собрались вместе возле корзин с заранее подготовленными травами и цветами. Заплетая венки и напевая песни, они поглядывали в сторону группы парней, приглядывая себе суженных. Юноши же расположились неподалеку от костра, затеяв шуточные бои. Даже младший Тихомир захотел присоединиться – настолько захватывающим и интересным со стороны казался ему бой Мороза и Мстислава. Вот уж где точно они могли на равных условиях друг другу насолить – и, хотя, Мороз обычно не любил отвечать на подколы и дерзкие шутки, во время шуточных соревнований он мог не на шутку разыграться.

Со стороны стола то и дело доносились обрядовые заклинания, читаемые Горицей. Это время было для трапезы более старшего поколения – взрослые наблюдали за молодыми людьми, пели песни далеко не в унисон, и радовались празднику.

Уже прогоревший костер посылал золотые искры в разные стороны, и заметив это, девушки перестали петь, тихо зашептавшись и оглядываясь по сторонам.

Юноши, поняв намек, закончили последний бой, и более-менее приведя себя в порядок, выстроились вокруг костра. Каждый из них стоял не слишком близко огню, на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Как по команде юноши закрыли глаза и, прислушиваясь к треску дров позади себя, принялись терпеливо ждать.

Первая встрепенулась Чернава – глубоко вздохнув, та решительно направилась к Мстиславу. Протянув к нему руку, та на несколько секунд задержала ее в воздухе, после чего быстро коснулась его плеча, и не дождавшись ответа, с улыбкой бросилась в противоположную от него сторону. Реакция юноши не заставила себя ждать – распахнув глаза, он сразу вычислил оставившую прикосновение, быстро поджег факел, и добро усмехнувшись, сорвался с места за ней. Как оказалось, Чернава была довольно хороша в беге, а потому Мстиславу было сложновато угнаться за девушкой.

Суть игры была в том, чтобы девушка прикосновением обозначила юношу, который ей больше всего нравился. Затем парень должен был догнать девушку и отвести ее к костру – держась за руки, они должны были перепрыгнуть через костер. Если руки при этом не расцепились, значит они являлись истинным партнерами и в их паре могла вспыхнуть настоящая искра любви. Если ладони расцепились, тогда выбирался другой партнер до тех пор, пока не найдется истинные суженый или суженая. Таким образом пары проходили чистку огнем, проверяя на прочность не только свою любовь друг к другу, но и очищая самые далекие потемки своей души, выжигая тени спасительным жаром и светом.

Второй из строя вышла Радость – та маленькими шажками, не спеша подошла к Баламуту и встала перед ним. Казалось, внутреннее противоречие не давало ей сил поднять руку, однако через несколько секунд он все же хлопнула парня по плечу и побежала от него из всех сил. Открыв глаза, юноша неловко застыл на месте, глядя на удаляющуюся спину Рады – не ожидал увидеть именно ее на этом месте. Очнувшись от удивления, Баламут встряхнулся и помчался со всех ног в сторону Радости. На лице убегающего можно было увидеть только счастливую улыбку, которую он никак не мог спрятать.

Венцеслава шустро поднялась с земли, ловя на себе многозначительный взгляд подруги – со стороны было непонятно, что Пламена хотела этим сказать, но Слава сразу прочитала скрытое сообщение в глазах и утверждающе кивнула. Рыжеволосая провожала ее глазами, пока девушка подходила к Морозу и решалась дотронуться до него.

Со стороны парень выглядел спокойным. Кажется, он почти привык к тому, что его не выбирают. Венцеслава несмело дотронулась до него, позабыв о том, что после прикосновения нужно сразу же броситься в бег. Юноша вздрогнул и в удивлении распахнул глаза, пытаясь осмыслить увиденное.

Видимо, Слава вспомнила правила игры и неловко вздохнув, кинулась в сторону леса, руками чуть приподнимая подол юбки. В голове у юноши зашумел сильный ветер, сметая все мысли прочь, отчего Мороз рассеянно повел головой в сторону и собравшись, погнался за русоволосой.

Ночная прохлада приятно била в лицо, пока юноша гнался за Славой по лесу, чудом не спотыкаясь о корни и не падая в овраги. Легкий шлейф страха, отдающий призрачной надеждой, все-таки окрылял, заставляя ускориться. Краски вокруг сгущались, и в какой-то момент картинка перед глазами даже поплыла, однако Мороз отчаянно завертел головой, призывая все крупицы разума для победы над страхом. Ветви над головой редели все больше и больше, пока совсем не разошлись в разные стороны – пара выбежала на открытую местность у реки. Девушка приостановилась и устало оперлась руками на колени – пробежали они немалое расстояние, прежде чем сильно отдалиться от остальных. Юноша облегченно выдохнул, с недоверием глядя на темный лес и недовольно поворачиваясь к Венцеславе.

Могла бы и по побережью путь продолжить, нет – нужно мчаться через самые дебри. Так еще и в темень гадкую, – проносились мысли в голове Мороза.

Он поежился и сложился пополам, пытаясь выгнать давящее чувство страха из тела. Еще чего, не хватало, чтобы и Слава испуг его увидела – об этом и так всего несколько человек знают, да те, что секреты чужие не рассказывают и ложь за правду не выдают.

Русоволосая выдохнула, и видимо вспомнив о присутствии Мороза за спиной, шустро развернулась, приложив ладони к рукам и готовая задать вопрос. На подобный жест юноша устало махнул рукой в сторону леса и одним взглядом спросил, долго ли еще добираться до места назначения.

– Коли ты отдохнул, можем продолжить бежать, – девушка смахнула с плеча длинную косу и поставила руки в боки, показывая свою готовность отправиться в путь, несмотря на изнурительные догонялки. – Коли нет, спокойным шагом направимся, и так быстро управимся.