Текст книги "Сингапурский Гамбит (СИ)"

Неизвестный доброжелатель

– Заберите себе,– сказал Гарри Ли.– Я не хочу чувствовать этот запах.

Монах уложил листок в конверт и спрятал его за пояс. Пахло всё равно, но теперь запах можно было не замечать.

– Мы можем здесь говорить?

– Да. Мой отец тоже иногда здесь обедает.

– Я хочу вас кое о чём предупредить. Не следует думать, что это письмо было розыгрышем. Мы просто хотели, чтобы вам его передали лично в руки. Женщины обычно умеют хранить такие тайны.

– Вы монах. Вам легко играть с такими вещами!

– Я не всегда был монахом.

– Вы знаете, сколько у нас в школе девочек? У нас одна девочка. Она учится в моём классе! И она китаянка!

– Ты можешь рассказать, почему тебя не захотели слушать в английской контрразведке?

– Меня выслушали,– Гарри Ли перевёл дух. Смена темы хорошо на него подействововала,– Но из моей попытки ничего не вышло.

– Не жалуйся. Рассказывай.

Дело было несколько дней назад.

Гарри Ли с портфелем подмышкой взбежал по серым ступеням и вступил в выложенный белым мрамором холл, похожий на пещеру внутри айсберга. Мрамор дышал прохладой, но всё равно было влажно и душно.

Дежурный в чёрном полицейском мундире покосился, но подходить не стал. Китайцам в военном управления делать, конечно, нечего, – но Гарри казался мирным и едва ли собирался подбросить адскую машину.

– Что вам угодно, молодой джентльмен?– спросил дежурный секретарь.

– У меня важное сообщение для господина губернатора колонии.

– Простите, молодой джентльмен, но на господина губернатора возложено управление всей огромной колонией Поселений Пролива. Которая включает в себя, если вы помните географию, княжества Малайи, этот "долларовый арсенал" Британской Империи, Бруней, Саравак и многие другие важнейшие территории. Почти всё время он очень занят и у него даже нет времени поиграть в поло. Приходится ограничиваться бриджем и крикетом. Он не может принять вас сейчас. И вообще не принимает доклады от гимназистов.

Клерк, видимо, заметил нашивку гимназии Стемфорд. Теперь будет издеваться до конца. Сам-то он, конечно, видел престижные гимназии только из-за забора.

– Моё дело имеет отношение к шпионажу,– сказал Гарри Ли,– Если губернатор занят – мне нужно на приём к ответственному за контрразведку. Учтите, если вы меня не пропустите, я изложу мои соображения в письменном виде.

– Вы думаете, из кто-то будет читать?

– Нет. Но когда дело откроется, вас будет судить военный трибунал. За помощь в укрывательстве иностранных шпионов.

Клерк хмыкнул и велел сперва заполнить анкету. Анкета была на четыре листа. Когда с ней было покончено, клерк отправил непрошенного гостя во вторую канцелярию, к лейтенанту Блэру.

Лейтенант Артур Блэр восседал за тонкой перегородкой с матовым стеклом. На ещё молодом лице топорщились учы, чёрные, словно нефть. Стандартный светлый мундир был подогнан по фигуре и удивительно ему шёл. Так подходит небогатому денди новенький костюм из магазина готового платья.

Гарри Ли сразу понял, что этот Блэр не очень много решает. Наверняка, не больше, чем одних младших контрразведчиков, которому сплавляют странные донесения. Тот, кто действительно может приказать начать аресты, должен быть хотя бы полковником.

На тонкой дубовой столешнице лежала анкета Гарри. Впрочем, дальше первой страницы н щё не продвинулся.

– Значит, это ты тот школьник, который поймал шпиона?– спросил он. Из-под густой брови сверкнул карий глаз.

– В настоящий момент я не смог его поймать.

– Шпион сбежал?

– Нет. Шпион пока ничего не заподозрил. Мы ловим его всем радиокружком.

– Молодцы, хорошо развлекаетесь.

– Для нас это не развлечение. Оно отнимает почти всё время кроме занятий. Мы едва успеваем делать уроки.

– Ну поиграйте в индейцев! Или в шарики!– Блэр отложил анкету.

– Вы помните обстоятельства крушения транспортного самолёта TAW 8 класса Douglas DC-2

во время рейса Буэнос-Айрес – Нью-Йорк?– спросил китаец.

– Нет. Авиаперевозки – это в Транспортное управление. Выходишь отсюда, и идёшь дальше по набережной. У них есть картотеки. Они у довольствием послушают про шпионов, которые роняют самолёты.

– Авиакатастрофа произошла 3 августа 1935 года, сэр,– сказал Гарри,– Самолёт бесследно пропал, когда пролетал район Бермудских островов. Последнее поступившая радиограмма: "Ожидаемое время прибытия в Нью-Йорк – 17:45. CEDNETS". Последнее слово так и не было расшифровано.

– Это очень интересно. Ты не думал, что это может быть просто ошибка радиста?

– Ошибка радиста исключена, сэр. Оператор радиостанции в Нью-Йоркском аэропорту трижды просил повторить последнее сообщение. И все три раза оно было одно и то же: "Ожидаемое время прибытия в Нью-Йорк – 17:45. CEDNETS". И, повторюсь, последнее слово так и не было расшифровано.

– А ты его, получается, расшифровал?

– Нет, сэр. Я не знаю, что значит это слово. Но три месяца назад ваша служба обратилась к криптографам Британской Империи с просьбой помочь в расшифровке перехваченной радиопередачи одного из агентов неназванной державы.

Школьник достал из портфеля и положил на стол аккуратно вырезанную заметку из The Times. Лейтенант Артур Блэр кивнул, но не притронулся.

– А вот, что удалось перехватить нашему кружку,– Гарри Ли достал три листка из ученических тетради с машинописью,– Вы можете убедиться в их несомненном сходстве, сэр.

Блэр взял странички и посмотрел на них. Лицо оставалось непроницаемым.

– Мне неизвестно, сэр, насколько подлинный шифр опубликован в Times. Но сходство радиопередач, повторю, несомненно.

– Шифр в Times подлинный. Но неужели ты думаешь, что они не додумались после публикации заменить шифр?

– Я полагаю, что они могли это сделать, сэр. Но скажите, зачем кому-то, кроме шпиона, передавать зашифрованные сообщения из отеля Бингли?

– Почему ты решил, что из Бингли?

– Мы пеленговали его, сэр.

– Насчёт зашифрованный – не согласен. А вот с Бингли согласен. Есть подозрение, кто это делает?

– Нет, сэр. Но это можно

– А вы уже и шифровальную книгу украли? Какие талантливые дети!

– Нет, сэр. Но вам должен быть известен шифр. Ведь кто-то откликнулся

– Шифр знать мало. Нужен ключ. А лучше вся шифровальная книга.

– Разве после публикации в Times не нашлось человека, который бы взломал этот код?

– Признаться, не знаю. Скорее всего, нет. Разрабатывать шифры намного проще, чем взгламывать. Даже русские сейчас шифруют так, что проще украсть ключ. И мы публиковали шифрованный текст не для того, чтобы найти расшифровку. Там всё равно нет ничего, что мы бы сами не знали.

– Тогда зачем вы его напечатали?

– Чтобы посеять ужас,– невозмутимо ответил Блэр,– Чтобы каждый шпион знал – рано или поздно мы до него доберёмся.

– Это очень хитро. Такие хитрости приписывают обычно китайцам.

– Ты слишком много читаешь газеты, раз знаешь, кому что приписывают. Попробуй вместо глупостей читать классику. Шекспира. Гомера. "Журнал для девочек".

– Разве вы не собираетесь арестовать шпиона из Бингли?

– Собираюсь.

– Но... почему вы не начинаете?– Гарри с трудом подирал слова.– Он может уйти в люой момент.!

– А что я могу ему сделать?

– У вас, наверное, имеются полномочия его арестовать..

– И как ты себе это представляешь? Вот я сейчас звоню, вызываю к себе сержанта из гарнизона и приказываю собирать команду, выдвигаться в Бингли и арестовать шпиона. А сержант у меня и спрашивает – "Простите, а кого именно из постояльцев я должен арестовать?". И я не знаю, что отвечать. Или ты предлагаешь арестовать первого попавшегося постояльца и назначить шпионом его?

– Но, сэр! У него должен быть передатчик и шифровальная книга. Наконец, у него должны быть связи в канцеляриях. Он должен откуда-то брать то, что потом шифрует!

– Скажи, ты в Стэмфорде учишься?

– Да, сэр. Китайцы там редкость, но мне удалось сдать вступительные экзамены.

– А я вот Итон закончил. Потом служил в Бирме. Перевели сюда. Это считается повышением. Хотя я предпочитаю деревенскую жизнь. А ты?

– Мне нравятся большие города, сэр. Я мечтаю увидеть Лондон, Нью-Йорк, Рим и Вавилон.

– В твоём возрасте мечтать – это нормально. И хорошо, очень хорошо, когда у молодого человека такие смелые мечты. Но вот мне уже скоро тридцать. И если я буду следовать твоим советам, то вместо контрразведки поеду наслаждаться сельской жизнью.

– Я не могу понять вас, сэр.

– Да что тут понимать!– взорвался лейтенант Блэр.– Ты предлагаешь заявиться с отрядом в самый престижный отель Сингапура, где останавливались Киплинг, Моэм, Джозеф Конрад и прочие, арестовать там половину постояльцев и обыскать без ордера все номера? Ты хотя бы представляешь, что там, наверное, половина постояльцев – иностранцы, достаточно богатые, чтобы безвылазно сидить в этой щёлке между Европой и Азией и не замечать жары? По твоему, их правительствам не будет до этого дела? Дела им нет до Рейнской демилитаризованной зоны, а вот до "законности в Британской империи" дело им есть! Они просто завалят нотами протеста наше министерство иностранных дел! Все – от президента Франции до короля Албании – будут требовать объяснений! И как ты предлагаешь объяснять? Что ко мне пришёл китаец-гимназист, принёс три тетрадных странички и я тут же приказал арестовать и обыскать подданых половины стран Европы? Какая деревня, какая Англия! Меня прямо здесь, не выезжая с острова, на Лу Чу Кан Роуд служить переведут. В новый сумасшедший дом! Пациентом!

– Я не удивлён, что лейтенанта Блэр волнуется,– монах сложил пустые мисочки,– Видно, что это его первое дело.

– Вот как.

– Получается, он вам сказал, что мы должны угадать шпиона с первой попытки?

– Да. Он ещё добавил, что это как русская рулетка, только наоборот. Револьвер, в котором не хватает одной пули.

– Это очень ответственное задание,– улыбнулся монах,– Кстати, бинокль у тебя отличный. Продолжай наблюдение. Если увидишь что-то странное – отправляйся в отель Rex и требуй меня или сэра Саймона. Этот расположен в одном здании с Каледонией, если не знаешь.

– Да, я помню вывеску.

– А что касается усатого в светлом костюме – как по твоему, он похож на кого-то, кого ты уже видел?

Гарри Ли задумался.

– Нет, наверное нет. Европеец-южанин, хромает, но ходит быстро. Нет, не видел.

– Всё в порядке. Можешь о нём не думать. Я знаю, кто это был и где он сейчас скрывается.

– Расскажите!

– Пока не могу,– монах поднялся,– Просто можешь не тратить на него силы. За эту птицу нам всё равно не заплатят. И ещё вопрос. У тебя случайно нет последнего сборника Честертона про отца Брауна? Может, попадалась у книготорговцев?

– Нет, этой книги у меня нет.

– Жаль,– монах поджал губы и добавил,– Мои три выпуска в Улан-Баторе остались.

– У меня есть вопрос,– Гарри Ли тоже поднялся,– Он касается не расследования.

– Спрашивай.

– Правда ли, что в одной из сутр сказано, что если накормить монаха, то в одном из следующих перерождений родишься в семье царя и унаследуешь царство?

– Возможно, это есть в одной из сутр. К сожалению, дойти до конца Ганджура я пока не успел. Но карма у того, кто кормит монаха, несомненно, улучшится.

– Отлично,– Гарри достал кошелёк,– Плачу за двоих.

– Ты хочешь переродиться царём?

Китаец усмехнулся.

– Нет. Я хочу проверить несколько идей. А чтобы их проверить, мне нужно царство.

– Глава IX. В саду отеля Бингли спать не положено

– Простите, почтеннейший, что потревожил. В саду отеля Бингли спать не положено.

Монах обернулся и ответил улыбкой. В руках он держал чётки.

– Лама попросил меня каждый день читать мантру Ченрези. Я вспомнил, когда шёл к отелю, и решил прочитать. Чтобы не забыть снова.

Сингалец просиял.

– У нас, на Шри-Ланке, почтеннейший, монахи редко мантры дают. Говорят, нам в этом перерождении ещё рано. Наверное, для себя прячут, как вы думаете? Я вот читал, у вас, в Тибете, даже простым людям можно сильные мантры читать.

– Это обычай. Они отличаются в разных странах. Главное, что Учение одно и то же. Только количество обетов различается.

– Вы меня простите, пожалуйста, почтеннейший. Глупые подозрения, я понимаю. У нас на Шри-Ланке климат похожий. Так в рощах за городом по ночам ступить негде, там постоянно бездомные вповалку спят. И не все они святые люди!

– Я не стал бы так поступать, не беспокойтесь.

Сингалец присел рядом

– А вот не скажите, почтеннейший, не скажите!– заговорил он,– Вы вы сами посмотрите – и Индия и Шри-Ланка давно в Британской Империи, верно? А Китай до сих пор сам по себе государство. Но если какому-нибудь британскому инженеру надо что-нибудь построить или на местности перегородить, он никогда не наймёт пару сотен индусов. А китайцев нанимают! И ещё говорят, что китаец приедет один и будет работать, а индус с собой половину деревни притащит. Это, конечно, в наше время не годится так поступать, но почему не нанять честных сингальцев? Мы и так следуем Учению, и у нас монахи вместо брахманов. И мы обещаем, что не будем везти всё равно. Но всё равно сингальцу работу найти тяжело, потому что плохо нас знают. Вы вот английский хорошо знаете, уж постарайтесь прояснить им про Учение Будды, а то совсем эти англичане дикие. У нас в Сингапуре сейчас возьми пять человек – из них четыре будут неприменно китайцы, и женщин совсем не хватает. Сами строят форты, стены, пушки дорогие устанавливают. А если там китайский или японский шпион проберётся? Но наш господин губернатор в это не верит, он так сказал на днях – "Японцев бояться нечего, мы легко справимся с этими недомерками". Это даже в газетах было! А как они собираются справляться, если японцы сначала победили русских, а потом отобрали у немцев шанхайский пивоваренный завод?

Монах закончил с мантрой и намотал чётки на руку, как браслет.

– Я слышал,– сказал он,– что Бингли строили как раз сингальцы. И когда заливали фундамент, то положили туда шкатулку с подлинным зубом Будды. Чтобы если враги Учения захотят ему навредить, им бы пришлось иметь дело не только с монахами, но и с хозяевами отеля Бингли. А также со всеми судьями, стряпчими и полисменами Британской империи.

– Про это я не слышал, почтеннейший,– заявил сингалец,– Наверное, неправда. Если бы было правдой, наш управляющий мистер Субботин говорил бы о ней каждому постояльцу. Он очень любит сумасшедшие истории.

– Кстати, о постояльцах,– монах поднялся,– Постоялец из восьмого так и не вернулся в свой номер?

– Нет. Хотя я вам скажу, почтеннейший, в этом городе ему непросто затеряться. Он же высокий... да, прямо как вы. На голову выше среднего китайца.

– Это очень важно. Спасибо. Кстати, пришёл мой напарник.

Кроу стоял возле входа и брезгливо щурился на вечернее, но по-прежнему удушливо-жаркое солнце из-под низко нахлобученного котелка.

– Ах, этот,– сингалец нахмурился,– Знаете, почтеннейший, подозрительный он джентльмен, этот ваш приятель. Всё никак не в толк не возьму – он какой-то сильный теософский спиритист, или просто карточный шулер?

– Дома, в городе Лондон, он считался великим магом. Но сейчас вынужден скитаться по заморским владениям британского короля. Сэра Саймона преследуют.

– Преследуют?– лицо сингальца стало серьёзным.– Почтеннейший, это же опасно! Может мне амулетов купить? Кто его преследует?

– Он не говорит. Я думаю, кредиторы.

Монах и коридорный подошли к Кроу. Тот тяжело дышал и цеплялся за палку жёлтыми пальцами.

– Ничего,– сказал он,– ни в аптеках, ни у врачей. Хотя, не удивительно. Они бы всё равно не сказали... Ох, ну и жара! Пошли к управляющему.

При виде монаха Субботин пришёл в полный восторг.

– Хорошо начали, превосходно! Уже нашли тибетского монаха. Отличное начало! А господин Элбакян ещё не попадался?

– Мы ведём розыски,– ответил Кроу.– Расследование идёт так, что даже дымиться. Пока в европейском квартале. Здесь искать легче. Посмотрели Армянскую церковь, Армянский переулок. Там ничего не знают, разумеется. Но не исключено, что само имя вымышлено. И вот что подозрительно. Ведь основатели Бингли – братья Саркис. Как вам такое совпадение?

– Совпадение интересное,– согласился Субботин,– хотя не объясняет пропажи.

– Он мог быть связан с братьями Саркис. А через них – с самим Сермунским братстсвом. Скажите,– обратился Кроу к коридорному,– В последнее время в мусоре не находили ничего подозрительного?

– А что такое "подозрительное", масса.

– Пустые ампулы? Исписанные листки? Книги по чёрной магии?

– Ничего такого не помню, масса.

– Это ничего не доказывает,– заметил Кроу,– Бумаги можно сжечь, а пепел – перемешать. Подозрительные вещи – просто выбросить в океан, он тут под окнами.

– Кстати, об окнах. Вы уже нашли, что это за ритуал – воду в окно выливать?

– Я полагаю, что это не ритуал... Почтеннейший Лобсан! Пока мы тут беседуем – посмотрите вместе с вашим единоверцем, где хранятся ключи от номеров.

– По-вашему, это обошлось без магии?– спросил Субботин, когда дверь закрылась.

– Я этого не говорил.

– Если что, я не могу про магию в отчёте писать. Мои наниматели, конечно, к даосам ходят. Но одно дело магия у даоса, а другое – в квартальном отчёте!

– Я с вами полностью согласен. Даже Восток пока не совсем готов к восприятию Нового Эона.

Сэр Саймон пододвинул опустевший стакан. Субботин налил ещё виски.

– Девочка в тот вечер читала мистера Джексона, мсье Шовена, герра Кластермана, сеньориту Ферраз, сеньора де ла Торре.,– произнёс Кроу,– Именно в этом порядке.

– Вижу, вы многое выяснили.

– Интересно, как ей удалось распознать вашу компанию? Или вы начали играть вместе только после того вечера?

Субботин задумался.

– Знаете, я думаю, это просто совпало. Мистер Джексон стоял ближе всех, а мы просто рядышком. Этот парнишка просто хватал за руку всех, кто стоял поблизости. Им же, наверное, всё равно, кого читать.

Сингалец продемонстрировал монаху стойку с ключами и регистрационную книгу.

– Что будет, если постоялец пропал, а вам надо войти в номер.

– Мы откроем запасным ключом, почтеннейший.

– Можно ли украсть запасной ключ?

– Если украдут, я сразу увижу, почтеннейший. Они все лежат вот тут,– коридорный выдвинул из-под столаа небольшой окованный железом сундучок.

– У вас есть ключ от этого сундука?

– Да, разумеется, почтеннейший.

– Можно вглянуть?

Сингалец поколебался, но протянул монаху посеребрёный ключ. Монах взял его пальцами и посмотрел на свет. Потом вложил в правую руку, пробормотал мантру и поднёс к уху.

– Скажите, у кого ещё есть такой ключ?

– У господина управляющего, почтеннейший.

– Давайте откроем и проверим.

– Сегодня с утра он был здесь, почтеннейший.

Коридорный поставил чемоданчик на стол. Монах протёр ключ краем рясы и вернул сингальцу.

Щёлкнул звонок, крышка поднялась. Ключ с биркой "8" лежал в своём гнезде. Другие тоже.

– Желаете осмотреть комнату, почтеннейший?

– Давайте попробуем.

Они прошли в комнату восемь. Она ничуть не изменилась. Чемодан по прежнему лежал на столе.

Монах подошёл к столу, заглянул в чемодан, потом осмотрел окна.

– Вы проветривали эту комнату?

– Ещё не проветривали, почтеннеший. Возможно, управляющий распорядится проветрить её ночью.

– Благодарю вас. А кто живёт в соседних комнатах?

Лобсан стоял посреди комнаты. Он был настолько необычен среди европейской мебели и цветочных обоев, что казался картинкой монаха, которую наклеили на фотографию.

– Они пусты, почтеннейший.

– А над ним кто живёт?

– Там проживают молодая ясновидящая госпожа Агата Бах и её обслуга, почтеннейший. Госпожа Керридвен МакМеган, господин друид Эмброуз Аурелианус Мирддин и молодой господин Гвион Бах, двоюродный брат молодой ясновидящей госпожи.

– Что значит "господин друид"?

– Не знаю, почтеннейший. Он так в книге регистраций расписался.

– А этот мальчик, Гвион Бах – он тоже ясновидящий?

– Ничего про это не знаю, почтеннейший. Если он тоже такой, то всё равно не говорит об этом. Я его вижу каждое утро, но ходит на почту или носит еду для молодой ясновидящей госпожи. Молодая ясновидящая госпожа Агата не любит покидать комнату.

– А чем занимаются госпожа Керридвен и господин друид?

– Господин друид почти всегда читает, почтеннейший. Внизу, на диване, или у себя в комнате. А госпожа Керридвен иногда уходит с визитами.

– К ним приходили гости? Или может быть, их кто-то спрашивал?

– Не замечал ничего такого, почтеннейший.

– Это очень хорошо. Можешь запереть комнату.

В коридоре монах остановился возле Бильярдного зала и прислушался. Там как раз начиналась очередная партия. Громче всех говорил Кроу.

Лобсан должался, пока коридорный положит ключ на место, подал знак следовать за ним, вышел из отеля и отошёл к воротам.

– Мой напарник рассказывал, что юная Агата в тот вечер прочитала нескольких человек. Можешь мне примерно показать окна номера для каждого их них.

– Господин Шовен с супругой снимают номера люкс на втором этаже. Господин Сирил Джексон из Североамериканских штатов прибыл один и тоже снимает люкс. Господин де ла Торре из Мексики тоже живёт на втором, но его номер простой. Доктор Кластерманн снимает обычный номер на первом. Госпожа Ферраз тоже живёт в обычном номере на первом, но в правом крыле. Я могу назвать и даты их прибытия, почтеннейший. Я их выписал из регистрационной книги и передал копию вашему другу!

– Нет, это не важно,– монах надвинул конусовидную шляпу так низко, что было неясно, куда он смотрит,– просто скажи – как давно они здесь живут?

– Они прибыли в разное время, почтеннейший, и были незнакомы друг с другом. Мне это так показалось.

– Но в Бильярдном зале они всегда вместе.

– Потому что они легко переносят жару, почтеннейший. И господин Джексон почти не общается с господами Шовеном и Кластерманном. Он тоже с утра уходит в город, возвращатся к обеду, а потом снова пропадает до вечера. Я редко вижу и господина де ла Торре. Похоже, что он присоединился к компании уже после того памятного вечера и одновременно с госпожой Ферраз.

– Как ты думаешь, он влюблён в госпожу Ферраз?

– Исключено, почтеннейший. Госпожа Ферраз каждый день ходит к мессе и помолвлена с неким раджой из города Венгрия.

– Это хорошо. Отведи меня к господину управляющему.

В Бильярдном беседовали о снах.

– На герра Кластермана надо давить,– заметил француз,– иначе он нам так ничего и не расскажет.

Герр Клстерманн промолчал.

– Прошу вас, расскажите, что говорят немецкие учёные про толкование сновидений доктора Фрейда. Вы ведь не просто можете прочесть его работы в оригинале. Вы наверняка читали и работы его критиков. Они академичны и сухи, там нет ни слова про свободную любовь, – поэтому их почти не переводят. Но вам-то они должны быть знакомы.

– Я, конечно, не более, чем скромный ботаник,– сказал Кластерманн,– но достаточно знаком со специальными журналами. Современная наука так и не выяснила, зачем и каким образом человек видит сны. И с теорией доктора Фрейда я согласиться не могу. Это нелепость – утверждать, что детские сны просто напрямую выражают детские желания. Я думаю, господа, любой из вас может припомнить что-нибудь из детских снов и легко установить – они не менее нелепы, чем взрослые.

– Когда мне было лет шесть,– сказал Субботин,– родители купили и повесили литографию, где изображён один зал Теремного Дворца. Это в Кремле. И в этом зале была огромная изразцовая печь в форме башни с ажурными зубчиками. И той же ночью мне приснилось, что такая же печь стоит у нас в коридоре, напротив моей комнаты. Хотя я и не хотел, чтобы у нас была такая печь. Я скажу больше – я захотел такую печь только после того, как увидел её во сне и понял, как это здорово!