Текст книги "Нетуристический Нижний (СИ)"
Автор книги: Матвей Курилкин
Жанры:
Бояръ-Аниме
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– На самом деле не всё так плохо, – беспечно махнула рукой девушка. – Если у тебя есть семья, есть защита, никакой опасности нет. И даже если ты простец, ни к одному клану не принадлежащий, тебя тоже трогать нельзя, потому как тогда за тебя император заступится. Не сам, конечно, но ты понял. А у нас с тобой пока хуже всего – никто нас не защитит.
– Меня, кстати, не попытаются прибить за то, что я себя князем объявил? – Птицын до этого как-то несерьёзно относившийся к своему «титулу», вдруг подумал, что за него придётся в случае чего отвечать. И загрустил ещё сильнее.
– Не ты себя князем объявил, а я, – наставительно подняла палец Алиса. – А ты только согласился. Я – лицо свободное, да ещё благородного сословия, и потому могу себе господином объявить кого угодно, лишь бы достойным был оный разумный. Это не сработало бы, если бы ты уже кому-то клятву приносил, но ты ведь этого не делал. Значит, формально – свободный разумный, не подчиняющийся никому… на нашей стороне, я имею ввиду. Так что ты можешь принять титул князя. Правда, и лишиться его легко можешь – принесёшь кому-нибудь клятву, и всё.
– А ты разве не приносила клятву своему… я не знаю, отцу, или кто у вас главный в клане?
– Неа, – покачала головой Алиса. – Ты меня очень вовремя под руку принял. Я как раз стала совершеннолетней, а вот клятву верности князю принести не успела. Вчера должна была. Если бы братья меня не подставили перед волкодлаками, запихали бы сейчас на какие-нибудь дальние выселки за свиньями ухаживать. -Лисица мечтательно улыбнулась: – а теперь выкусят! Я – первая помощница нового князя. Правая рука, можно сказать.
– Угу, – покивал Валерка. – Только этого нового князя, как я понимаю, может любой прибить и ничего ему за это не будет. Как и тебя.
– Ну, это мелочи. Всё равно так гораздо лучше, чем то, что меня ждало. И не забывай – если бы не ты, я бы, скорее всего, уже в Навь отправилась, и никто бы по мне даже слезинки не проронил. Папаша только рад небось, что от обузы и позора избавился. Я всю жизнь напоминанием перед его супругой была, что он ей изменил! Только это меня и держало. Хоть немного этому уроду досадить, хоть своим существованием.
«Да уж, всё сложно», – подумал Птицын. Неизменный оптимизм Алисы после таких откровений вызывал теперь настоящее уважение. Не каждый сможет оставаться таким живчиком в столь мрачной семейной обстановке.
Поиски подходящего жилья продолжили вместе. Птицын расчехлил ноутбук и показывал девчонке дома – сначала само объявление, потом на карте.
– Должна заметить, ваша версия Нижнего отличается разительно, – поделилась впечатлениями девчонка, раздражённо дёрнув ухом. – Намного, намного больше! У вас здесь жителей больше, чем в нашей версии столицы! И площадь тоже впечатляет, честное слово! Как вы только друг друга не поубивали ещё!
Частных домов на продажу было предостаточно, только большая часть Алисе совсем не понравилась. Однако к утру несколько более-менее подходящих вариантов придирчивая «правая рука» всё-таки выбрала.
Утром Птицын засобирался на работу – увольняться. Думал оставить лисицу в номере, но девчонка наотрез отказалась сидеть, по её выражению «в тесной конуре».
– Нет, если ты прикажешь, княже, то я твою волю исполню, – хитро посмотрев на «господина» сказала девушка. – Но я считаю, что я тебе и на твоей работе могу пригодиться.
Что удивительно – не соврала. Сначала Валерка хотел оставить её возле офиса – ждать, когда он договорится с начальником, потом подумал, и отказался от этой идеи. Не режимный объект, ничего страшного, если посидит тихонечко в уголке. «Заодно Надька больше не будет говорить, что я неудачник, на которого ни одна нормальная баба внимания не обратит», – подумал парень. Надька – это секретарша шефа. Самое смешное, что сама она как-то к Птицыну даже подкатывала, но он космическим усилием воли отказался. Девчонка ему тогда нравилась, но он всегда считал, что крутить романы на работе – это последнее дело. Как показала практика, сдержался не зря. На поверку Надька оказалась особой крайне вредной и мстительной, постоянно капала на мозги шефу, с которым тоже во всю флиртовала, жаловалась на всех, кто ей чем-то досадил и прежде всего на него, Валерку.
– Это моя подруга Алиса, она здесь побудет, – поздоровавшись, представил девушку коллегам, и решительно направился к шефу. Заявление он написал заранее и решил не дожидаться утренней планёрки.
Шеф, против ожидания, большой радости от ухода Птицына не выказал. Даже наоборот, предложил повышение зарплаты. Впервые за всё время работы! Раньше Валерке приходилось выпрашивать прибавку, что казалось ему крайне унизительным. Ещё и подавалось это как большое одолжение, которое делает шеф не самому ценному сотруднику чисто из благотворительности. А тут на тебе – оказывается, и сотрудник вполне ценный, и прибавить можно не три тысячи, а сразу удвоить оклад, да ещё и проценты теперь будут считаться тщательнее, а то в прошлом месяце его немного обманули, но чисто случайно. Птицын, несмотря на работу тесно завязанную на общение, в вопросах оплаты труда обычно ужасно стеснялся. Видел, что ему постоянно немного недоплачивают, но предпочитал не обращать на это внимание. Собственное душевное спокойствие было ему ценнее, чем несколько сотен рублей, чтобы каждый раз выбивать их из бухгалтерии… «Вот только тебя тут все держали за лошару, чувак, – сообразил вдруг Птицын. – Очень удобного лошару, который и везёт, и денег не просит».
Стало немного гадко. От повышения Валерка, конечно, отказался.
– Да куда ты уходишь? – горячился шеф. – Тебя ж там налюбят и накрячат! Работник ты хороший, тут не спорю, но совершенно беспомощный когда дело тебя касается! Тебя ж любой своим долгом ограбить посчитает, а ты и промолчишь! Оставайся здесь, поверь, лучшего тебе не найти! Права у тебя есть? Хочешь, я тебе область нарежу ещё?
– Не хочу, Евгений Валерьевич, – отказался Птицын. – И к конкурентам вашим я не ухожу. Я женюсь. А потом, может, и перееду.
Лицо у шефа вдруг странно скривилось, он поднялся, опершись руками на стол, и прошипел:
– Женишься? Переедешь? А может, перейдёшь? Или переведёшь кого-то? Мальчик, а ты не подумал, что переход не просто так закрыли? Не подумал, что многие разумные кровью своей заплатили, чтобы перехода не было? И что, вот так пришёл Валерий Птицын, и все усилия уважаемым разумным порушил?
Глава 12, в которой неприятности сыплются на голову одна за другой
Только растерянностью можно объяснить, что Валерка всё ещё пытался говорить с шефом.
– Эээ… Евгений Валерьевич?
– Что Евгений Валерьевич? Ты же ничтожество, мальчик. Ты зачем-то принял силу, которой не сможешь распорядиться. Тебя или убьют, или сделают рабом. Тем, кем ты и должен быть. Зачем тебе это нужно, мальчик? Лучше сделай так, как мы говорим тебе. Ты открыл проход, с этим уже ничего нельзя сделать. Но мы можем тебя простить. Отдай её нам. Не переживай, мы сможем её забрать. А взамен получи свою двойную зарплату и забудь обо всём, что с тобой случилось.
– А если я откажусь? – уточнил Птицын.
– Пожалеешь, мальчик. Ты подумай. Ты ведь был доволен своей жизнью. Тебя всё устраивало. Зачем тебе эти проблемы? Подумай. А мы будем тебя ждать. В следующий раз, когда ты решишь перейти на другую сторону – мы будем здесь.
Шеф вдруг как-то обмяк, потёр лицо, недоумённо взглянул на Валерку, посмотрел заявление на столе.
– Так, о чём это я? – неуверенно начал мужчина. – В общем, заявление твоё я подпишу, Птицын. Две недели тебе на отработку. Передумаешь – заберёшь. Пока не уволился, мои предложения в силе. Подумай.
«Да ведь он не помнит, что говорил! – догадался парень. – Это не он говорил!» Всё это требовалось срочно обдумать. То есть само предложение Птицын даже не рассматривал. И утвердиться в решении, как ни странно помогло именно ультиматум, поставленный неизвестной нечистью. Да и то, что начальник от себя говорил, свою долю в копилку добавило. «Ничтожество, говорите. Забудь всё, и живи как жил? На большее ты не способен? Да пошли вы!»
Птицын выглянул из кабинета, крикнул:
– Алиса, подойди, пожалуйста.
И, не слушая вопросов Евгения Валерьевича, объяснил:
– Евгений Валерьевич, это Алиса. Мы с ней собираемся пожениться. В ближайшее время. Могу я по соглашению сторон уйти? А то мне никак нельзя сейчас ещё две недели оставаться. Некогда.
– Да мне плевать, что тебе некогда? И чего так резко жениться собрался, девчонка чтоль залетела? Так подождёт ещё пару недель, не родит небось. И потом, если залетела, так тебе тем более за работу держаться надо!
– Евгений Валерьевич, мы же договорились! – тут же включилась Алиса. – Вы сами сказали, что Валерий вам сейчас не нужен! Помните?
Шеф немного подумал, и неуверенно кивнул.
– А, ну да, чего это я… Как раз же хотел Маркова пока поставить на замену…
Уже через час Птицын был свободен и безработен. Тогда и пересказал свой разговор с начальником. В подробностях. Алиса уточнила несколько деталей, спросила, в какой момент изменилось выражение лица у шефа и когда, наоборот, вернулось в норму.
– Недотыкомки, определённо, – покивала сама себе девушка. – И теперь многое становится понятно.
– Мне вот нихрена, – честно признался Валерка. – Я даже не знаю, кто такие недотыкомки. Хотя слово знакомое.
– Ну… существа такие, – пожала плечами Алиса. – Раньше у них даже клана своего не было, они просто бродили тут и там, питались обрывками эмоций, которые воровали у людей и других, побирались, выпрашивали.
Остановившись прямо посреди тротуара, девушка продекламировала:
– Их никто всерьёз не воспринимал, потому что они были слабыми. И вообще, на нашей стороне их давили, чтобы не плодились. А потом, когда проход на эту сторону закрылся, они стали сильнее, свой клан организовали. Никто им больше не мешал попрошайничать.
– А ты говорила, что никто не может перейти через границу, – укоризненно ответил Птицын.
– Они и не могут. Но они чуют людей. Очень хорошо чуют. Могут находиться рядом с ними, даже оставаясь на нашей стороне, могут забирать немного сил, немного злобы, немного обиды… ну, всякого в общем. А самые сильные могут даже управлять оттуда теми, кто хорошо восприимчив. Твой шеф даже не запомнил того, что тебе говорил, ты же понял уже. Это говорил недотыкомка.
– Хочешь сказать, это недотыкомки закрыли проход? Чтобы им никто не мешал кормиться с людей?
– Да, и чтобы остальных ослабить. Раньше обе стороны постоянно взаимодействовали. По чуть-чуть, незаметно, но польза обеим сторонам от этого была существенная. А когда закрылся проход, доступ на эту сторону остался только у недотыкомок. Они ведь не только эмоции отсюда тащат. Идеи, знания, всякое такое. Сами не пользуются, нет у них талантов, но продавать другим могут. И уж поверь, популярностью их товар пользуется бешеной. А теперь ты им, получается, конкурент.
– Он ещё сказал, что может забрать у меня способность к переходу, – напомнил Птицын. Вот этот момент его на самом деле беспокоил. То, чем его хотели купить, парень воспринял как угрозу.
Алиса немного подумала, глядя в небо:
– Я не знаю, что сказать, – подытожила девушка, – Я ведь даже не знала, что проход закрылся не сам собой, а стараниями клана серых. Может, и дар твой забрать смогут. Хотя я о таком никогда не слышала. Это ведь не инструмент, это часть твоей души. Проводник – это ты и есть. Чтобы перестать быть проводником, тебе нужно перестать быть собой или перестать быть. Не знаю, Валерий. Но предлагаю пока держаться от них подальше. Давай уйдём отсюда. На той стороне эти места как раз их территория, они здесь особенно сильны.
«А ещё нам надо, чтобы все остальные знали, что возможность перехода появилась, – подумал Птицын. – Эти недотыкомки как раз этого и боятся – вот и нужно им это устроить. Полагаю, их тогда быстренько укоротят, не до меня станет».
– Знаешь, сдаётся мне, долго отсиживаться здесь нам не выгодно, – подытожил Птицын. – В связи с новыми обстоятельствами. Придётся шевелиться быстрее. Пойдём. Раз я теперь свободен, займёмся нашими делами.
– Согласна. Только давай пока повременим со свадьбой, княже? – уточнила вдруг Алиса. Птицын закашлялся.
– Да я это для отмазки сказал, – смущённо пояснил парень. – Просто ляпнул первое, что в голову пришло!
Алиса состроила на мордашке какое-то непонятное выражение лица и промолчала. Не ясно было даже, рада она такому ответу или разочарована. Уточнить Валерка не успел. Они как раз спустились в переход возле Гордеевского универмага. Ну, как переход – длиннющий тоннель, проходящий под всеми железнодорожными путями, а потом ещё и под автомобильной дорогой, с выходами на платформы… Не сильно загруженный в рабочее время. Пустоватый, откровенно говоря. Алиса зябко поёжилась и встала поближе к парню. «Клаустрофобия у неё, что ли?» – недоумевал Валерка. Видно было, что девушке не по себе. Они прошли мимо выхода на платформы и уже приближались к ответвлению на метро. Впереди показалась компашка из цыганки и трёх детишек, расположившихся на картонке. Птицын обычно старался побыстрее прошмыгнуть мимо таких нищих. Не потому что опасался цыганского гипноза, просто брезговал. Визгливые, вечно грязные дети, замотанные в какие-то невнятные пёстрые тряпки женщины, просительно-требовательные интонации… Знакомые, кто поувереннее в себе, обычно слали их матом или и вовсе бросались проклятиями, которых цыганки боятся, но не Валерка. Не привык он крыть матом людей, даже таких, а молчание они воспринимают за слабость. Ладно, если ещё народу вокруг полно – тогда эти нищенки сильно не цепляются, переключаются на другую жертву. Не то чтобы он их боялся, просто было неприятно. Одно слово – брезговал.
Валерка сделал морду кирпичом, упёр взгляд в бесконечность и ускорил шаг. Иногда помогало, но не сейчас. Стоило им с Алисой приблизиться, и навстречу с протянутой рукой побежали детки, следом за ними поднялась мамаша.
– Помоги, молодой-красивый, деткам кушать нечего! – издалека начала цыганка. – Дай сколько не жалко на хлебушек!
Птицын, стиснув зубы, ещё ускорил шаг, но в этот раз цыгане как с цепи сорвались. Дети бросались под ноги, цыганка начала хватать за руки и уже практически визжала. Откуда ни возьмись появились ещё три со своими выводками, и тоже присоединились к осаде.
– Дай, ну дай… тебе не надо всё равно, молодой-красивый. Тебе жалко? Ты ведь можешь отдать, сам отдать, добровольно. А я тебе жизнь счастливую нагадаю…
– Да пошли вы к чертям, сволочи! – Птицын отпихнул детёныша, тот свалился под ноги своим братьям, визг поднялся и вовсе до небес. Цыганки, будто того и дожидались, перешли от просьб к угрозам:
– Убилиии! Зашибли ребятёнка! Полиция! Фашист, будь ты проклят! Отдай нам то, что тебе не надо, или до седьмого колена проклянём!
– Да будьте вы сами прокляты! – рявкнул Птицын, и уже не стесняясь, начал раздавать цыганкам пощёчины. Одной рукой, потому что Алиса по-прежнему мёртвой хваткой держалась за вторую. Ещё и шаг замедлила. Мельком оглянувшись Валерка увидел пустые глаза девушки – кто-то уже сорвал с неё шапку, рыжие ушки торчали на всеобщем обозрении, но девушка не обращала внимания, как и цыганки.
– Прочь, твари! Птицын почувствовал, что двигаться толком не может – их уже обступили так, что пройти было нельзя. Сунул руку в карман, ухватил железку, которую подобрал у упырей. Пользуясь импровизированным кастетом расчистил дорогу – наконец-то цыганки хоть как-то отреагировали на его удары. Детишек отгонял пинками, окончательно наплевав на собственные моральные принципы. Каждый удар сопровождал площадной бранью, и, как ни странно, это действовало. Битьё в сочетании с матом будто лишали цыганок боевого духа. Они всё ещё вопили и крутились вокруг, но уже не напирали. Да и выглядели как-то растерянно, будто сами не понимали, из-за чего устроили этот балаган. Алиса, к слову, тоже зашевелилась гораздо активнее, теперь её не приходилось тащить за руку.
Парочка, наконец, добралась до выхода наверх, цыганки туда за ними не последовали. Отбежав для верности к остановке, Птицын плюхнулся на скамейку, облегчённо выдохнул.
– И чего это было? – недоумённо спросил сам себя Валерка. Риторический вопрос, на самом деле, он уже и сам догадался. Опять недотыкомки гадят. Алиса, видимо, восприняла вопрос на свой счёт, принялась оправдываться.
– Прости, Валера, я ничего не могла с этим сделать. Их чары… они опутывают, вяжут по рукам и ногам, да так незаметно, что когда поймёшь, уже и сопротивляться нельзя! Я едва ноги могла переставлять!
– Странно, – удивился Птицын. – Я ничего такого не почувствовал.
– На тебя всякие зачарования плохо действуют, я же говорила. Видимо и недотыкомки с тобой ничего сделать не могут, хотя они не совсем зачаровывают.
Валерка вопросительно поднял бровь. Интересно же, что тогда они делают?
– Да я уже говорила. Они черпают силу из чувств. Особенно плохих. А злость, раздражение, страх – это ведь плохие чувств. Вот они меня на этом и поймали. Я ужасно не люблю попрошаек. Нет, я понимаю, что бывают больные, немощные, старые, которым иначе не выжить. Только их ведь мало совсем, и уж недотыкомки точно к таким не относятся. Вот они мне все эти чувства и погасили. Сожрали. Ничего не осталось, мне просто всё равно было. И ведь понимаю, что нужно встряхнуться, нужно драться… но мне всё равно. Хорошо, что на тебя это не действует!
Краем глаза Валерка заметил неторопливо нацелившихся на остановку полицейских. Стражи порядка смотрели на Птицына и Алису, но двигались как-то неуверенно. Как будто не совсем понимали, зачем им эта парочка понадобилась.
– Знаешь, пойдём отсюда, – поднялся Валерка. – И направился в противоположную от полицейских сторону.
– Это стражники, да? – тихонько спросила девушка.
– Угу. От них так просто, как от цыган, не отобьёшься. И мне не понравилось, как они на нас смотрит!
– Они и сейчас за нами идут, – сообщила девушка. Её правое ушко было чуть развёрнуто, так что лисице даже оглядываться было не нужно, чтобы знать, где находится полицейский.
Птицын очень хотел побежать, но вместо этого даже чуть замедлил шаг.
– Валера, нам лучше уйти с территории недотыкомок. Здесь они от нас не отстанут, – сообщила очевидное девушка, и рванула через дорогу. В неположенном месте. Мысленно чертыхнувшись, Птицын побежал следом, чуть не попав под машину, а сзади слышалось уверенное: «Молодые люди, подождите!» Теперь полицейским не нужно было гадать, что такого подозрительного они увидели в парочке молодых людей. Ну, кроме лисьих ушек у девчонки. Раз убегают – значит, точно с ними что-то не так.
«Нарушитель» останавливаться даже не думал, только ускорился. «Вот зараза! И не отстаёт ведь!» Если бы полицейские действовали не под внушением, они давно оставили бы странную парочку в покое. Да и не заинтересовались бы ими. Но теперь они не только не отставали, но и что-то бормотали в рацию. Явно подкрепление зовут!
– Алиса! – крикнул Валерка. Они с лисицей уже перебежали канавинскую. Девушка вырвалась немного вперёд, и Птицын никак не мог её догнать, так что пришлось придержать. Впереди показалась патрульная машина, и времени на то, чтобы что-то сделать у парня не было.
– Сейчас за угол сворачиваешь, и оборачиваешься, – Валерка уже немного запыхался, говорил отрывисто. – Одежду постарайся куда-нибудь скинуть, чтоб незаметно было. И вот, оружие моё тоже забрось куда-нибудь, – он передал девчонке немного испачканную кровью железяку-кастет. – И жди меня в гостинице. Или даже рядом!
– А ты? – спросила Алиса.
– А я разберусь. Давай, это приказ!
Алиса только кивнула и ускорилась, мгновенно оставив парня позади. Когда он добежал до переулка, куда она свернула, девчонка уже пропала из виду. Полиция же, напротив, деваться никуда не собиралась – обнаружив, что один из беглецов замедлился, упорный сержант прибавил шагу. Азарт, видимо, сыграл.
– А ну стоять, гнида! – Птицына сбили с ног и повалили на землю, ещё и по рёбрам прошлись пинками.
– Эй, вы чо творите?! – возмутился Валерка. – Я ж не террорист!
– Щас посмотрим, какой не террорист. Где товар?!
Ну ясно. Решили, что он закладками промышляет. Птицыну стало страшно. Никакого товара у него нет, но ведь и подкинуть если что, не сложно. Он уже не раз слышал о таких случаях. По большей части старался делить их надвое – чаще всего их рассказывают те, у кого и так рыльце в пушку. Но вот сейчас стало не по себе.
– Какой товар, блин, вы чего?!
Его быстро охлопали, не заморачиваясь поисками понятых. Прямо на улице выпотрошили рюкзак, залезли во внутренний карман куртки.
«Ну всё… Сейчас и подкинет чего-то. А потом и понятых позовёт!» – понял Птицын. Но, видимо, у стражей порядка ничего наркотического с собой не было, или же они оказались более порядочными, чем он о них думал.
– Как зовут? Документы есть?
– Трудовая книжка только. Зовут Птицын, Валерий Николаевич. Тысяча девятьсот девяносто седьмого года рождения.
– Так, Валерий Николаевич. Почему убегали? – Валерку подняли на ноги, придерживая под локти.
– Да я не от вас убегал, а за подругой своей бежал! – возмутился Птицын. Как ему показалось – достаточно натурально. – Обиделась неизвестно на что, и рванула через дорогу прямо под колёса. Истеричка! Ну, я за ней побежал!
– А почему на требования остановиться не реагировали?
– Да не слышал я требований. Не до того было!
– Ладно, Лёх, пошли в отделение, – махнул рукой второй.
– Эй, а меня-то за что? Не сопротивлялся я! Я вас вообще не видел! За Алиской бежал, а она потом скрылась – и всё.
– Вот и расскажешь в подробностях, – хмыкнул Лёха. – Чего поссорились, чего она от тебя убегала. Или не от тебя. Или не поссорились. Вы, гражданин, задержаны до выяснения личности.
Птицын хотел выругаться, но сдержался. Как-то нелояльно к нему настроены стражи порядка. Ещё и оскорбление при исполнении приплетут, или что у них там. До кучи.
