Текст книги "За магическим прилавком. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Матильда Старр

Соавторы: Мстислава Черная
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 26

Сундук был полон. В самом деле, доверху набит разнообразными товарами. Ничего себе пополнение ассортимента! Такого я уж точно не ожидала. Неужели лавка просила мне мою неудачу, зато так высоко оценила ремонт, что наградила по-царски?

Я одну за другой стала вытаскивать вещицы. Крутила их в пальцах, чтобы понять, для чего предназначены и сколько стоят. И с каждым новым товаром понимала: выходку с тапочками мне, кажется, так и не простили…

Артефакты, которые я доставала, были несколько… гм… своеобразными.

Вот пожалуйста, перо вдохновения – пишет стихи, но исключительно не в рифму, полсеребрушки.

Метелка лени – убирает дом самостоятельно, но непрерывно жалуется и обзывает хозяйку лентяйкой и неумехой. А еще поднимает пыль до потолка. Две серебрушки за такое? Да я бы приплатила, чтобы такой артефакт забрали и унесли подальше!

Я продолжала перебирать товары.

Печенье с предсказаниями – целая коробка. Только вот каждое третье предсказание – ложное.

Мантия-невидимка! Ну прекрасная же вещь, всегда о такой мечтала. Только есть нюанс – закутавшись в нее, ты тоже ничего не видишь. Сомнительное удовольствие – спотыкаться и врезаться во все подряд, пусть даже никто этого не заметит. По крайней мере, пока ты в него не врежешься.

Или вот – зеркальце привлекательности. Делает того, кто в него смотрится, красавцем. Но только пока тот смотрится. Стоит отвернуться – и все становится как было.

Да уж… Товаров много, они, безусловно, магические. Беда в том, что толку с них – ноль и покупателей на такое найти будет очень трудно.

Я освободила полку – подальше от прилавка – и сложила эти странные вещи туда. Продать это невозможно, так пусть, по крайней мере, создают видимость богатого ассортимента.

Вот так-то, от всего может быть польза. Даже от совершенно бесполезных вещей.

Кажется, мой боевой настрой сработал, во всяком случае, до вечера ко мне заглянули несколько покупателей. Настоящих, новых.

Они не устраивали истерик, не пытались никого приворожить. И двое из них ушли с товарами. Правда касса пополнилась всего лишь парой медяков и одной серебрушкой, но лиха беда начало!

Вечером я закрыла лавку, вернулась в свою комнату и выслушала положенную лекцию от тапочек. В основном, нравоучения касались того, что негоже шляться по злачным местам с бессердечными инспекторами. И они не нанимались выслушивать мои жалобы, когда он наконец разобьет мне сердце!

Я даже не спорила. Хотят тапочки ворчать – пусть ворчат. Лишь бы кровать не ломалась, шкаф выдавал одежду и скатерть не исчезала…

Кстати скатерть пришла в полный порядок и даже сменила гнев на милость: на ужин я получила краюху хлеба да пару яблок. Оптимистично заключила, что могло быть и хуже, и искренне поблагодарила ее за заботу.

В этот вечер я даже приняла ванну. И ничего, что вода была не слишком горячая, скорее чуть теплая. Не ледяная – уже хорошо.

А потом быстро юркнула под одеяло, стараясь не обращать внимания на то, что зуб на зуб не попадает. Все-таки прохладная ванна – совсем не то, что требуется.

Зато ко мне пришел кот, улегся рядом, положил голову на плечо и мирно затарахтел. Кот был теплый и пушистый – что оказалось очень кстати.

Я на всякий случай пожелала доброй ночи тапочкам, коту, скатерти, лавке и вообще всем заинтересованным лицам и предметам. После чего спокойно уснула. На завтра у меня были грандиозные планы, и я собиралась выполнить их все.

* * *

Проснувшись утром, я приступила к реализации своих намерений. Не сразу, конечно. Сначала выпила кофе с пирожным, попутно выяснив у Мартины, где находится редакция вестника.

Затем явился мастер Гастор. Я отдала ему свое жалованье, он смутился, покрутил монеты в руках и вернул их обратно.

– Это еще что? Это еще почему?

– Я же у вас столовался все это время. А еще доски с красками брал… Для личных, так сказать нужд.

– Столовался – и хорошо! Только зарплату это никак не отменяет. А уж о досках с красками и вовсе говорить не стоит – они же лишние были. Остатки.

Однако брать деньги мастер Гастор не спешил.

– Тут такое дело… Думаю, я уже почти закончил. Так, по мелочи кой-чего осталось. А у меня вроде как заказ большой намечается, – он просиял. – Еще парочка маленьких…

– Так это же здорово! – обрадовалась я.

А вот мастер почему-то не радовался. Наоборот, выглядел донельзя смущенным. Мялся, чесал рукой рукой затылок, явно хотел что-то сказать.

– Ну же, что случилось? – забеспокоилась я.

– Так это… Без инструмента я ничего не сделаю… Можно я вместо этих денег пока инструментом попользуюсь? А как на собственный накоплю – сразу же все верну, честное слово!

Я едва сдержала смех. Вернет он! А я, как только заполучу эти сокровища, как начну строгать, пилить да красить, только пыль столбом да дым коромыслом.

– Не нужно возвращать. Да и куда мне это все? А вам пригодится.

Мастер разом побледнел, лоб покрылся испариной.

– Да вы что! Сразу видно, что не от мира сего… Такой инструмент знаете каких денег стоит? Заграничная работа, редкая. И без магии не обошлось.

– Вот и отлично! Рада, что понравился и пригодится теперь.

Мастер молчал. То ли не мог поверить своему счастью, то ли прикидывал не позвать ли ко мне местных санитаров, чтоб везли в местную психушку.

– Вы не думайте, я тут не заброшу, буду все потихонечку доделывать. Да там и осталась-то ерунда совсем! – он наконец снова обрел дар речи.

– Делайте как удобно, – легко согласилась я.

Вчерашний осмотр показал, что лавка уже выглядит бесподобно. А если и есть там какие огрехи, рассмотреть их сможет разве что сам мастер.

Я подвинула к мастеру монетки. Он отшатнулся.

– Денег не возьму! Ни сейчас, ни потом!

Добрых четверть часа мы отчаянно торговались. Я уже почти выбилась из сил, когда соглашение было наконец достигнуто. Мне удалось всучить Гастору одну монетку.

Он недоверчиво крутил ее в руках.

– Ваша взяла, возьму… Хочу подарок Ингрид сделать. И дочкам ее тоже. Ну вроде как с первой зарплаты… – Теперь он стал окончательно и бесповоротно пунцовым.

– Вот и здорово, вот и правильно, – обрадовалась я. – Подарки – это же прекрасно!

А про себя подумала, что еще прекраснее то, что у милой Ингрид и нашего мастера явно роман. Вот за кого можно искренне порадоваться! И ей одной с четырьмя дочками будет легче справляться, и за ним присмотр будет.

– Жаль только, что торговля у вас не особо хорошо идет… – вдруг погрустнел мастер. – Я же видел.

– Ничего, – заявила я со всей возможной бодростью. – Это сейчас она идет не очень. А скоро так пойдет, да просто полетит!

Он посмотрел на меня с жалостью, словно я была тяжело больна.

Из лавки мы выходили вместе. Я на всякий случай уточнила у мастера, как пройти в редакцию, получила еще порцию ценных указаний, после которых заблудиться было совсем невозможно, и разумеется, направилась в само сердце местной прессы.

Настроение было приподнятое, и золотые монеты, которые лежали в кармане, пришлись очень кстати.

Я-то думала, что явлюсь в редакцию и предложу им сенсационный материал. Лавка снова работает. По меркам маленького городка это уже само по себе выдающееся событие, а уж если рассказать, что там и ремонт, и целый ворох совершенно новых товаров, вполне можно заинтересовать особо любопытных граждан.

Ну а если такие увлекательные новости не заинтересуют издателей, что ж, попробую заказать платную рекламу.

Здание, где располагалась редакция вестника, соседствовало с городской управой, и я предположила, что столичные новости приходят вместе с указами, приказами и прочими важными документами. Да и не факт, что вестник существует сам по себе, вполне возможно, что он государственный.

Трехэтажное сплюснутое с боков строение напоминало неуклюжий донжон, основательный и неказистый. Строители сэкономили на архитектурных изысках, и на контрасте даже не с моей лавкой, а с аккуратными домиками местных жителей или той же городской управой смотрелось довольно странно, незаконченно. Пожалуй, выделялся только вход, охраняемый скульптурными изображениями голубей-переростков, головами достававшими мне аж до пояса, но и в фигурах чувствовалась та же небрежность, если головы были вытесаны тщательно и правдоподобно, то на задней половине туловища скульптор откровенно схалтурил, отчего хвосты каменных птиц напоминали скальные обломки.

Может, мне у себя садовые фигуры поставить?

Я вошла в здание, ожидая увидеть столь же непритязательный интерьер, однако внутри «донжон» поражал безвкусной роскошью: позолота, тяжёлые стеновые панели из дерева, лепнина на потолке и драпировки из тёмно-красного бархата, брр. Не желая задерживаться в холле, я торопливо поднялась по широкой, устланной красным ковром лестнице, и уткнулась в широкую дверь, на которой сияла золотая табличка: «Главный редактор вестника Фиора Нокс».

Признаться, я чуть-чуть оробела, слишком уж пафосно тут все было обставлено. А вдруг эта редакция самая консервативная из всех консервативных, а в газете лишь перепечатывают лишь королевские указы и новости из полей? Да уж, в этом случае известие о какой-то там сомнительной лавке вряд ли придется ко двору.

Но не разворачиваться же, если пришла! Я смело распахнула дверь и застыла на пороге. За массивным дубовым столом сидела она – та самая дама, что требовала у меня набор «Свежо и чисто» и едва не получила за это когтями от моего кота.

Она посмотрела на меня заинтересованно.

– Что, передумала? Принесла мой товар?

Я только тяжело вздохнула.

Боюсь, не получить мне в этом месте рекламы. Ни бесплатно, ни за деньги, ни за все блага мира. Можно, конечно, выменять ее на тот самый злополучный набор «Свежо и чисто», но вести торговлю с этой дамочкой мне совершенно не хотелось, что бы там ни говорил инспектор.

– Просто ошиблась. Вошла не в ту дверь. Со всяким может случиться, простите.

Я торопливо захлопнула это самую «не ту» дверь и молнией слетела по ступенькам, словно опасалась, что Фиора Нокс рванет за мной следом и потребует объяснений.

Даже выскочив из здания, я продолжала то ли быстро идти, то ли бежать до тех пор, пока не оказалась в спасительной лавке. Какая-то нехорошая традиция складывается. Стоит увидеть эту дамочку, и я бегу прятаться.

Я переобулась и печально побрела к прилавку. Кажется, на продвижение в средствах массовой информации можно даже не надеяться. А значит, следовало придумать план получше.

Ну или просто хотя бы какой-нибудь план…

Глава 27

Я устроилась за прилавком и начала напряженно соображать. Как обычно бывает в таких случаях, мысли отказывались приходить в голову. Лезла всякая ерунда, в основном на тему: ничего не получится, все пропало, какой кошмар…

Я вспомнила технику, которую психологи советовали исполнять еще в моем мире: думать с листком бумаги и записывать идеи. Метнулась в свою комнату, вытребовала у шкафа бумагу с карандашом и снова села за прилавок.

Прошел добрый час, а на моем листке было написано только: «Надо что-то придумать». От творческих мук меня спасло звяканье колокольчика, в лавку ввалилась шумная компания, причем всех этих посетителей я была рада видеть. Мастер Гастор, Ингрид и четыре девчонки, которые тут же устроили шумную возню.

Я с облегчением отложила свой листок. Подумаю об этом после…

– А мы это, за подарками… – смущаясь проговорил Гастор.

Вот же хитрец! Собирался не брать денег за работу, не вышло, зашел с другой стороны.

– Так вы решили их тут покупать? – Я с укоризной посмотрела на мастера.

– Конечно! – вместо него ответила Ингрид. – Кому нужны обычные подарки, если можно купить волшебные!

– И то правда, – согласилась я.

Рыжие огоньки (дочери оказались копиями матери, такие же яркие улыбашки-светлячки) рванули к полкам, я едва успела высказать своё категоричное «нет» и объяснить, что за прилавок заходить нельзя. Чуть не ляпнула, что нельзя без тапочек, но вовремя спохватилась, что объяснить, почему я тапочки не уступлю, будет сложнее, чем просто запретить. Дочки у Ингрид оказались на диво понятливыми, покивали и прыснули в разные стороны, наперебой прося показать «вон ту розовую штучку», синий камешек, бутылочку с блёстками. Ингрид не отставала, тоже вовсю фонтанировала восторгом, примеряя то волшебную брошку, благодаря которой любое платье станет к лицу, то шляпку, защищающую от дождя лучше любого зонтика, то зубастый поясной кошель. Мастер Гастор, который, казалось, был занят девочками – поднимали их по очереди себе на плечи, чтобы девочки могли лучше рассмотреть товар на верхних полках, каким-то образом заметил, что больше всего Ингрид понравились довольно дорогие гребни-волосочёсы, умевшие не только укротить непослушные кудри, но и собрать пару-тройку причёсок.

Когда довольные девчонки выскочили во двор играть со своими приобретениями, а не менее довольная Ингрид – присмотреть за этой бандой, мастер Гастор нахмурился.

– Тут еще вот что… – он замялся. – Я даже не знаю, говорить или не стоит, но лучше знать…

Сердце ухнуло вниз. Неужели случилось что-то ужасное?

– Что такое? – встревоженно спросила я.

– Да тут вот…

Он достал из кармана нечто очень похожее на газету. Разумеется, не современную. Страницы желтоватые, буквы с завитушками. И все же это была вполне себе газета, или вестник, как их тут называют. Гастор выложил ее на прилавок. На первой же странице огромными буквами было написано: «Магическая лавка. Насколько опасна она для жителей города». Ого, кажется, моя задумка вполне себе реализовалась! Правда, совсем не так, как я планировала.

Я с трудом вчиталась в строки. Надо сказать, завитушки на буквах очень мешали восприятию. Кажется, в этом мире я могла бы преуспеть, если бы взялась разрабатывать простые и удобные шрифты. Но боюсь, уже поздно. С единственным печатным изданием в городке отношения у меня явно не сложились. И с каждой строчкой я все больше убеждалась, что они совсем-совсем не сложились.

Моя свежеобретенная врагиня лишь вскользь прошлась по хамству персонала, оставив, правда, намек, что это не случайно, в таком опасном и вредном месте ничего другого и ожидать было нельзя. Основная же часть статьи, как можно было ожидать из заголовка, была посвящена опасностям, которые может таить в себе магия. Особенно если волшебная вещица попадает не в руки дипломированных специалистов, а к обычным людям, которые толком не умеют с ними обращаться и не в силах справиться с последствиями. А дальше шли страшные истории о том, как товары из магических лавок приносили вред и разрушения.

Обогревающий амулет сжег целый дом.

Сумка с пространственным карманом (мысленно я назвала её сумкой Гермионы) поглотила не только вещи, но и владельца, опустившего в горловину руку слишком глубоко. Спасти купца не удалось.

Браслет, который должен помочь понимать зверей, привлёк целую стаю голодных волков, оставивших от носителя обглоданные косточки.

Зеркало, дарившее хозяйке красоту, в конце концов лишило её лица.

Разумеется, все это происходило не в нашем городке, а где-то там, далеко, в других населенных пунктах. По моему глубокому убеждению, ничего подобного и вовсе никогда не происходило – слишком уж жутко выглядели эти истории. Как страшилки, которые дети рассказывают по ночам, спрятавшись под одеяло.

Однако публицистическим стилем Фиора Нокс владела неплохо. Дочитав статью, я сама почти поверила, что магические лавки – чистое зло и всякий благоразумный человек будет обходить их стороной, если он, конечно не выжил из ума.

Ну что ж, вот и внимание масс-медиа, которого я так жаждала. Только вот не так его себе представляла. Совсем не так.

И все же, отложив газету, я улыбнулась Гастору как можно беззаботнее.

– Ничего страшного. Всего лишь глупая статейка. Да кто в такое поверит?

Я старалась говорить как можно убедительнее, хотя искренней уверенности в моем голосе, конечно, не было.

– Как же не поверят? – удивленно вскинул брови Гастор. – В вестнике ж пропечатано!

Ага, понятно… Я не удержала тяжелый вздох. Вот как тут все устроено! Ничего, прорвемся, где наша не пропадала.

– Да вы не беспокойтесь, идите, там Ингрид ждет и девочки, – бодренько проговорила я.

Сочувствие – это, конечно, здорово, но сейчас оно было совсем некстати. Добродушный мастер смотрел на меня с таким видом, как будто я уже при смерти. И под этим взглядом мне становилось так себя жалко, что того и гляди, не выдержу, разревусь.

Оставшись одна, я снова подвинула к себе «список идей». С минуту посидела над ним и отложила в сторону. Ждать посетителей было бессмысленно. Так что я вернулась в комнату и сняла тапочки.

– И что теперь делать? – спросила я горестно.

– Что делать, что делать, – буркнула правая. – Работу свою делать.

– Угу, и верить в лучшее, – добавила вторая.

– Отлично, – хмыкнула я. – Как на тренинге побывала.

Верить в лучшее у меня получалось плохо. Так что я просто рухнула на кровать и прикрыла глаза. У самого уха раздалось громкое тарахтенье. Котяра. Явился не запылился. Неужели решил охранять меня не только от внешних угроз, но и от уныния? Я стала гладить его за ухом, и от этого почему-то и правда становилось легче.

Глава 28

Колокольчик звякнул так неожиданно, что мы с котом дружно подскочили. Я поправила волосы, натянула тапки и поплелась к прилавку. Покупателей после сегодняшней статьи я не ждала, а вот какого-нибудь землевладельца с претензиями – очень даже запросто. А может принесли новое проклятье или еще какую-нибудь пакость? В любом случае, вряд ли меня ждало там что-то хорошее.

– Эй, есть кто-нибудь? – раздался молодой звонкий голос.

Я вошла в торговый зал и увидела… Ну да, паренька. На вид мой ровесник или чуть помладше. Волосы взъерошенные, на лице радостная улыбка, в глазах пляшут черти. Выглядел он как типичный студент. Но не из тех, которые прилежно учатся, зубрят и побеждают на конкурсах научных работ. А из тех, кто прогуливает, забивает на все и умудряется сдавать экзамены исключительно за счет личной харизмы. Впрочем, такие обычно неплохо соображают. И прочитав учебник по диагонали, а то и вовсе наискосок, в целом могут сносно ответить на вопросы. А, ну еще таким шебутным и легкомысленным обычно чертовски везет.

– Читал в вестнике, вы открылись. Или врут, как всегда?

– Да нет, не врут. Открылись, – осторожно сказала я.

Радость на лице парнишки была мне совершенно не понятна. Я-то точно знаю, что там про нас написали.

– Пришли полюбоваться на самое страшное место в городе? – со вздохом поинтересовалась я.

– Ага, – он кивнул. – Только что-то она у вас совсем не страшная.

А затем полез в карман и высыпал на прилавок горсть монет. Медяшки, серебрушки.

– День рождения у приятеля. Вечеринка уже сегодня. Мы с ребятами на подарок скинулись, а вот найти что-то интересное никак не могли. Надо же какую-то такую штуку, что просто отвал башки, понимаете?

– Вы же это образно? – осторожно поинтересовалась я. – Или и правда ходите обезглавить именинника? В этом случае я вам не помощник.

Он рассмеялся, громко и заливисто.

– Мы хотим поразить его до глубины души, чтобы ошалел. И магические товары тут подходят больше всего. Ну согласитесь.

Я и согласилась, и очень даже охотно. Как и любой на моем месте.

– Кому нужны обычные подарки, если можно магические? – повторила я светлую мысль мастера Гастора.

– Вот, соображаете. Ну показывайте, что тут у вас есть крышесносного?

Я с сомнением оглядела полки. Что-то не припомню я ничего крышесносного.

– А он студент? – высказала я свою догадку.

– Ага, еще какой, – кивнул парнишка.

– Вот, пожалуйста. У нас тут тетрадь для конспектов. Все, что туда вписываешь, запоминаешь тут же. Даже повторять не надо. Правда выветривается из головы через три дня, но чтобы сдать экзамен этого более чем достаточно.

– Хорошая штука, – со знанием дела кивнул мой посетитель. – Может даже прикуплю себе как-нибудь. Но в качестве подарка чертовски скучно. Да и не надо оно ему, Маркус и без того отличник. Гордость академии. Давайте что-нибудь повеселее.

Я перебирала один товар за другим, а лицо моего покупателя все больше скучнело.

– Ну тоска же. Давайте что-нибудь повеселее, – всякий раз говорил он мне.

И я со вздохом шла искать что-нибудь еще. Обидно. В кои-то веки явился нормальный покупатель, а мне ему и предложить-то нечего.

– А вот смотрите, браслетик. Он повышает шансы попасть на веселую вечеринку.

Я покрутила артефакт в руках и добавила:

– Где-то на двадцать пять процентов.

– Уже веселее, – подбодрил меня парень. – Но вы когда-нибудь учились в академии?

Я замешкалась с ответом. Училась я в университете, без всякой магии. Это считается или нет? И все же, после недолгих раздумий я кивнула.

– Тогда должны знать, что там гораздо больше шансов попасть на вечеринку, чем не попасть. Более того, чтобы не попасть, надо постараться.

Я вздохнула, вспомнив свои учебные годы. А ведь и правда.

– Постойте, – напряглась вдруг я. – Так вы хотите что-то, о чем писали в вестнике? Навроде обогревателя, который сожжет весь дом?

Он рассмеялся.

– Чушь и бабушкины сказки. У всех магических предметов есть встроенная защита. Они ну никак не могут навредить своему владельцу.

– Ну это как сказать, – я покосилась на дальнюю полку. Конечно, штук, которые откровенно вредят, там не было. Но и помогают они не очень. – Как вам, например, такое?

Я представила покупателю магическую метелку с вредным характером. И даже показала в действии, велев ей прибраться. Кстати, с пылью она справлялась неплохо, но вот поток ругани, который на нас вылился, – это было нечто. От ее витиеватых ругательств у меня загорелись щеки. И даже парнишка удивленно приподнял бровь и посмотрел на метлу с уважением.

– Ладно, хватит, – велела я метле, и она обиженно двинулась в свой угол.

– А неплохо. Я бы даже сказал, очень хорошо, – обрадовался вдруг мой покупатель. – А есть еще что-нибудь в этом же роде?

– Да сколько угодно. Сейчас покажу.

Я один за другим стала доставать товары с той самой «бракованной» полки, и каждый новый экземпляр приводил парнишку в бешеный восторг.

– Ну ничего себе у вас выбор! Глаза разбегаются. Даже не знаю, на чем остановиться, – восхищенно говорил он.

Я злорадно покосилась на сундук. Вот так тебе! Хотел меня наказать, а на самом деле выдал отличнейший ассортимент. Просто на любителя. Правда сомневаюсь, что кроме этого юного хулигана найдутся еще любители, и все же уже хорошо. В конце концов, парнишка остановился на будильнике, который сперва отвратительно звенит в назначенное время, а затем крепко усыпляет.

Наверное, с пользой можно использовать вместо снотворного.

Ещё на полке нашлась оберточная бумага, с виду хрустящая и роскошная, но на ощупь как дохлая лягушка.

Парнишка погрузился в экстаз. Сцапав покупки, он пододвинул мне горстку монет. Там явно было больше, чем нужно, но на мои попытки пересчитать и дать сдачу только махнул рукой.

– Сдачи не надо. Мне сказали купить подарок на все. Вот я и покупаю на все.

Он вышел, а я плюхнулась на стул, довольная. Ну вот, все не так уж плохо. Как же я могла забыть, что черный пиар – это тоже пиар!

А затем колокольчик снова звякнул. На пороге стояла симпатичная дама средних лет. Она вошла осторожно, испуганно оглядываясь по сторонам, и шепотом произнесла:

– Я читала, вы открылись?

– Именно так, – подтвердила я. – И уверяю, все наши товары абсолютно безопасны. У них есть встроенная защита, – уверенно поделилась я знанием, которым сама обзавелась лишь полчаса назад. – И для владельцев они совершенно не опасны.

– Да-да, я так и думала. Фиора Нокс – известная паникерша. Из любой мухи такого слона раздует, мало не покажется.

Я не сдержала смешок. Вот уж действительно.

– Впрочем, ей так по работе положено. Кому интересны обычные новости? Всем нужны сенсации.

Я не стала говорить, что к нам с лавкой у любительницы сенсаций есть еще и личные претензии. В конце концов, она себе это объяснила, и хорошо.

Через полчаса посетительница выходила от меня с коралловыми бусами, теми самыми, что рассматривала Белатрисса. И еще с парой безделушек. Она сразу нацепила все это на себя, и действительно заметно похорошела. Уж не знаю, в чем тут было дело: то ли в магии, то ли в том, как радостно сияли ее глаза. Как это обычно бывает после удачного шопинга.

До закрытия ко мне успели зайти еще несколько покупателей. Кто-то заглянул из любопытства – посмотреть на диковинки и прицениться, а кое-кто действительно что-то покупал. За этот день моя шкатулка с выручкой изрядно пополнилась. Но пересчитывать я не стала, оставлю это на завтра. Слишком уж устала за этот долгий-долгий, да что там, почти бесконечный день.

Скатерть порадовала меня вполне сносным ужином, ванная комната – горячей водой и душистой пеной. Даже тапочки почти не ворчали, ну разве что самую малость. Засыпала я почти довольная, с ощущением, что жизнь налаживается.