Текст книги "Твоя на десять дней"

Автор книги: Матильда Стил

Соавторы: Даяна Стил,Матильда Старр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

При слове «положиться» я вздрогнула и с подозрением посмотрела на него. Но он продолжал без тени иронии:

– … который не подведет в трудной ситуации. А у нашей компании сейчас действительно непростая ситуация.

Я насторожилась.

– А что такое с нашей компанией?

Вообще-то я планировала работать там долго и счастливо.

– Дело в том, что у нас возникли некоторые разногласия с одним из инвесторов…

При слове «инвестор» я сделала стойку не хуже, чем охотничья собака на дичь.

– … так что дополнительные каналы финансирования, а особенно бюджетного финансирования, могли бы нам крепко помочь.

Вот оно в чем дело! Я задумалась. С одной стороны, тащиться в сомнительное место и выступать в сомнительной роли мне совершенно не хотелось. Но с другой… Выцарапать Алексея Александровича и его компанию из цепких лапок высокомерной инвесторши… О-о-о, это стоило того, чтобы провести несколько часов в неприятном обществе, а как только крепкий Алексей Александрович падёт жертвой алкогольной интоксикации – утащить его в безопасное место на своих хрупких плечах, дабы, не дай бог, он не вывел нетвердой рукой подпись на каком-нибудь особенно неудачном контракте.

– Ну что, вы поможете мне? – проникновенным голосом сказал Алексей Александрович. И посмотрел на меня так, словно не только его бизнес, а вся его жизнь зависела от моего ответа. – Вы станете моей «любовницей» на ближайшие пару дней? – с совершенно серьезным выражением лица спросил он.

Но как спросил! Я снова вспомнила кремовый торт, когда в душе что-то ощутимо дрогнуло. Вот тебе, пожалуйста, и вся диета.

– Фиктивной любовницей, – уточнила я, прежде чем скрепить наш договор чем-то похожим на обещание.

– Безусловно. – Алексей Александрович согласился так охотно и радостно, что сердце разочарованно дрогнуло.

Вот и пойми это сердце… Говорят, будешь любовницей, – ему не нравится, обижается. Говорят, не будешь любовницей, – оно опять недовольно. Ну уж нет, лучше я его не стану слушать, буду слушать разум. А он уверен: отвратительной брюнетке не место в числе наших инвесторов. И, кстати, в этом вопросе сердце с ним солидарно.

– Согласна!

Это был сумасшедший день. Стоило отъехать от отеля, как начались звонки, звонки, звонки.

Десятки вопросов… Водоворот дел и забот, в который пришлось окунуться сразу и с головой.

Впрочем, это была исключительно моя вина. Полностью выпасть из жизни на три дня накануне гастрольного тура – это такая штука, которая не проходит бесследно. Теперь буквально за пару дней нужно окончательно отрепетировать шоу-программу с балетом, группой, световыми эффектами. И я там должен быть, чтобы точно знать, в какой точке сцены находиться каждый момент.

Сегодня генеральный прогон. Это полное сумасшествие, десятки снующих людей. Где-то что-то взрывается, падает, все носятся как сумасшедшие, но носятся по четко заданному плану, как это должно быть. Бесконечные провода, усилители и четко отлаженные движения всей команды.

Я был занят и едва успевал выпить кофе на бегу. Поэтому о том, что наши с Мелиссой пикантные фотографии попали в Сеть, я узнал самым последним. Несколько часов после того, как это случилось, я был на сцене. А все уже знали. Может, я и замечал на себе какие-то не такие, как обычно взгляды, но не обратил на них внимания. Когда я работаю, я работаю, и я сосредоточен на деле.

Поздно вечером, когда это сумасшествие закончилось, я вернулся в гримерку, обессиленный упал в кресло и все же первым делом потянулся к телефону. Мне хотелось услышать один голос, только один. Почему-то казалось, что как только я ее услышу, вся нервная суматоха и усталость сегодняшнего дня горой свалиться с плеч и станет легче дышать.

Среди десятков пропущенных звонков я увидел один. От нее. Она набирала меня трижды. Это известие отдалось теплом где-то внутри. Значит, тоже думает обо мне. Это было приятно. Я нажал на вызов. Уже сейчас, еще несколько гудков, и я ее услышу, а если выберусь отсюда до полуночи, мы еще успеем увидеться. На самом деле я здесь больше не нужен. Пусть остальное разгребает Габриель, в конце концов он получает за это хорошие деньги.

Но гудок шел за гудком, и никто не отвечал. Ну что ж не только у меня полно дел, возможно, Мелисса сейчас в больнице у сестры. Я отложил телефон и направился в душ смыть с себя пот и усталость. А когда вышел, в гримерке уже сидел Габриель.

– Ты должен кое-что знать, – вид у него был серьезный и взволнованный. И мне сразу стало ясно: того, что он сейчас скажет, я знать не хочу.

– Что еще? – раздраженно спросил я.

Вливаться в работу после отдыха оказалось непросто. Меньше всего мне сейчас нужны были плохие новости. Габриель сунул мне в руки планшет. От того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. Я и Мелисса, показанные с отвратительной натуральностью, словно кто-то выбрал самые удачные ракурсы.

– Что это за черт возьми? – зло бросил я Габриелю. – Как в номере оказались камеры? Ты же сказал, надежное агентство. Кто-то проверял номер, перед тем как мы там оказались. Как, черт возьми, ты мог так лопухнуться! – я сорвался на крик.

– В том-то и дело, что проверяли, – тихо сказал Габриель, никак не реагируя на мой тон. – И перед тем, как вы туда вошли, их там не было. Как видишь, никаких фото с самой первой ночи. Камеры появились после. Тебе не следовало оттуда выходить. Прослушал бы звучание позже. Видимо, когда она осталась там одна, пустила тех, кто установил камеры. Больше некому.

– Чушь, этого не может быть, – отмахнулся я. Представить, что Мелисса меня предала, я не мог.

– Очень даже может быть, девчонке нужны были деньги, она нашла возможность их заработать, почему бы и нет.

– Потому, она даже не знала, что это я.

– А ей и не нужно было это знать. Достаточно знать, что у нее на глазах повязка, а значит человек, который с ней развлекался, не хочет, чтобы это куда-то выпало. Может быть, рассчитывала на какого-нибудь политики или олигарха с женой и кучей детишек, планировала шантаж. Когда увидела, что это ты и шантажировать особо нечем (ни жены, ни обязательств, ни политической карьеры), наверняка расстроилась, а потом додумалась продать снимки желтой газетенке. Мы нашли первоисточник. Эти уроды хорошо платят за скандальные фото, и уже от них снимки расползлись по всему интернету.

– Она не могла, я точно знаю, не могла. Я позвоню ей, мы поговорим, и выясниться, что все это чушь.

Габриель смотрел на меня, приподняв бровь, так смотрят на психически больного родственника, снисходительно и с жалостью.

– Она что так тебя зацепила? Рэй, я все понимаю, ты живешь в своем мире, розовых пони и единорогов, и я изо всех сил старался, чтобы ты занимался только творчеством, и все столкновения с жесткой частью этого мира брал на себя. Но, черт возьми, тебе пора повзрослеть. Милые, юные девушки, которым нужны деньги и которые готовы зарабатывать их так, вовсе не несчастные жертвы, обычно они точно знают, чего хотят от этого мира. Конечно, в этом есть и моя вина. Мне эта девчонка тоже показалась безобидной. Но нужно принять все, как есть.

– Я их засужу ко всем чертям, и ты мне в этом поможешь.

Габриель оживился:

– Да-да, стоит подать в суд, это привлечет к скандалу чуть больше внимания.

– Внимания? – теперь я уже смотрел на него как на сумасшедшего. – Ты всерьез считаешь, что мне нужно такое внимание?!

– Не кипятись и наконец вернись с небес на землю, да, тебе нужно внимание, такое или не такое. Билеты неплохо продавались и до сегодняшнего дня, но после этого фото их смели почти все. Я дал распоряжение повысить цену на билеты, и все равно их смели почти все. Администраторы залов обрывают мне телефон и просят дополнительных выступлений. Мне удалось добавить в расписание еще четыре концерта, и на всех на них будет аншлаг. На кого бы ни работала эта девчонка, что бы она ни имела в виду, но эти фото чертовски повысили твою популярность.

– Бред какой-то, – проговорил я.

– Вовсе не бред, парни с плетками в руках теперь в моде, так что можешь даже сказать ей спасибо. И еще кое-что тебе не очень понравится. Но в целом тоже не самая плохая новость.

– Что еще? – устало спросил я.

Габриель сунул мне в руки тот же планшет. Там красовалась реклама: «Скоро в продажи скандальная книга Стефани Сикорски «В постели с Рэем Бертоном. Откровения бывшей подружки». Если вы хотели узнать о тайных пристрастиях суперзвезды, не пропустите. Честный и откровенный рассказ».

– И что же в этом хорошего? – я смотрел на Габриеля так, словно видел его впервые. Кто в здравом уме может считать все это хорошей новостью?

– Послушай, Рэй, мы с тобой вместе уже много лет, ты не пятнадцатилетний мальчик, которого вчера взяли в шоу-бизнес, ты должен знать: скандал – лучшая реклама. Ты в заголовках газет и журналов. И продержишься там долго, а книга станет бестселлером. Я понимаю, тебе не приятно, что и Стефани кое-что перепадет, но ты продержишься в топах чартов на пару недель больше и заработаешь больше.

– Уйди, Габриель, – сказал я ему. – Не хочу тебя видеть.

Он рассмеялся.

– Ты и не должен хотеть меня видеть. Если помнишь, вся эта бадяга с выступлениями, концертами, хитами и рыдающими поклонницами нужно только для одного – зарабатывать деньги. А если забыл, я буду иногда тебе напоминать.

– Пошел вон, – сказал я почти беззлобно, и Габриель направился к двери.

Он остановился на пороге:

– Завтра, перед самым отъездом, я назначил пресс-конференцию, у журналистов есть к тебе вопросы. Я уже велел пиарщику набросать ответы. Ясно, о чем они будут спрашивать. С утра принесу тебе ответы, разучи их так же хорошо, как знаешь тексты своих песен.

Как только он оказался за дверью, я потянулся к телефону. То, что случилось, мерзко и отвратительно, но был только один человек, с кем это имело смысл обсуждать. Я набрал номер Мелиссы и услышал холодный и безразличный голос: «Абонент временно недоступен».

Я швырнул телефон в стену. Она на самом деле причастна и не хочет меня видеть и слышать, потому что ей нечего сказать? Но тогда почему до этого она звонила трижды? Я слишком давно знал Габриеля, и, похоже, знал недостаточно хорошо. Он так искренне радуется скандалу, что возникает вопрос: не причастен ли он к этому скандалу сам?

Верить в то, что Мелисса, моя Мелисса, оказалась расчетливой сучкой, мне не хотелось. Потому что, кем-кем, а расчетливой сучкой она не была.

Это не Стефани.

Стефани… А ведь это неплохая мысль. Видеть ее не хотелось, вообще никогда и ни при каких обстоятельствах. Но, возможно, от нее я получу какие-то ответы. Неслучайно фотографии уплыли в интернет так своевременно.

Слишком удачное для нее совпадение. Кто знает, возможно, ей об этом известно куда более, чем кажется на первый взгляд.

***

В эту ночь мне спалось паршиво. И проснулся я раньше, чем обычно.

Впрочем, сейчас это было только на руку. Я собирался нанести один очень важный визит. Идти к Стефани вечером вряд ли был смысл. Заядлая тусовщица, она наверняка зажигала в каком-нибудь из элитных клубов, тем более что повод отпраздновать у нее. А вот застать ее утром – полусонную и растерянную, это был куда более удачный план.

Но прежде я зашел на площадку. Схватил первого попавшегося паренька, на бэйджике которого было написано ассистент.

– У меня есть к тебе поручение, – сказал я. – Нужно найти одного человека. Ее зовут Бэлла. И сейчас она находится в больнице Святого Патрика. Больше ничего не знаю, но найди мне ее.

Я сунул в руку ему визитку с моим прямым номером. Если я не могу отыскать Мелиссу, попробую сделать это хотя бы через сестру.

Я снова и снова набирал ее номер, чтобы в очередной раз услышать «Абонент вне зоны действия сети». И с каждым новым разом понимал, нет, дело вовсе не в том, что телефон разрядился, сломался или произошла еще какая-то ерунда, не имеющая связи с нашими отношениями. Мелисса не хочет меня слышать. Впрочем, я ее понимал. Утечка фотографий даже для меня стала шоком. Что об этом думает она, мне даже подумать страшно. Наверняка, винит во всем меня и собственно правильно делает.

Я открыл дверь своим ключом.

Просто варварское нарушение личного пространства.

Но ничего, переживет. В конце концов, это я купил ей эту квартиру.

Как покупал все, чего она хотела. Тогда мне нравилось ее баловать.

Стефани вышла из спальни сонная взлохмаченная. Припухшие глаза явно свидетельствовали о том, что вечер был бурный.

– Что тебе здесь надо? – буркнула на неприветливо.

– Да вот зашёл поговорить. Ты ведь у нас теперь писательница… Всегда интересно пообщаться с творческим человеком.

Стефани зыркнула на меня недобро.  Никакого сожаления или вины в её взгляде я не заметил. Кажется, она на вовсе не считала, что сделала что-то не так. А вот страх в ее глазах был.

И правильно.

– Уходи! – сказала она, но без особой уверенности в голосе.

– Не раньше, чем ты мне расскажешь кое-что. – А вот в моем голосе уверенности хватало. Так что Стефани быстро сдалась и махнула рукой в сторону гостиной.

Я прошел и уселся в мягкое кресло – раньше это место было моим. Теперь здесь нет ничего моего. И не нужно.

Стефани села напротив. Она явно нервничала. На столике рядом стояла початая бутылка вина и бокал. Стефани налила немного и жадно выпила.

Действительно. Самое время.

– Твоя книга меня не волнует. Если тебе вдруг приспичило делиться пикантными подробностями – твое дело. Мне нужно знать другое. Фотографии, которые слили в Сеть. Ты что-то об этом знаешь?

Взгляд Стефани заметался. Она снова плеснула вина в бокал.

Знает.

– Нет, – сказала она и отвела взгляд.

Что ж, теперь все более чем понятно.

– Кто это сделал? Только не говори, что ты сама. У тебя на это не хватило бы ни ума, ни возможностей.

– Не смей меня оскорблять! – вдруг взвизгнула она. – И вообще, убирайся. Иначе я вызову полицию!

– Думаешь, мне доставляет удовольствие тут находиться? Скажи, кто стоит за фотографиями – и я тут же уйду.

– Пошел к черту! – Стефани смотрела на меня злобно.

Что-то не давало мне покоя. Какая-то деталь. Очень важная. Я чувствовал, что что-то упускаю. И тут мой взгляд остановился на столике. На прозрачном журнальном столике, где стояла бутылка вина и бокал, который Стефани наполняла и опустошала.

Там было кое-что еще.

Пачка сигар. Отвратительных вонючих сигар.

Я знал только одного человека, который курит такие. И Стефани была с ним знакома.

– Габриэль! – сказал я вслух. – Вы вместе провернули это за моей спиной!

– Ничего подобного, – все еще спорила со мной Стеф.

Но получалось неубедительно. Актриса из нее была так себе.

– Он ведь часто у тебя бывает. Настолько часто, что оставляет тут свои сигары.

Об этой его привычке я хорошо знал. Заядлый курильщик, Габриэль все время боялся, что останется без своих любимых сигар – сигареты он не признавал. В студии всегда лежало несколько пачек, и парочку я находил у себя дома, где он тоже часто бывал…

Стефани смутилась и, кажется, покраснела.

– Ты с ним спишь! Точно, даже не отрицай…

– А если и так? – Стефани перестала защищаться и пошла в атаку. – В отличие от тебя он меня ценит!

Ценит… Похоже, дорого ценит, раз решил рискнуть нашим сотрудничеством. Он ведь неплохо на мне зарабатывал… А теперь решил заработать еще больше?

Стефани к этому моменту уже наполовину опустошила бутылку. Утреннее пьянство после вчерашней вечеринки, что называется, на старые дрожжи – дело опасное и непредсказуемое. Ее уже изрядно развезло, но она все еще подливала вино в пустеющий бокал.

– И чья же это была гениальная идея? – уже задавая этот вопрос, я знал ответ. Вряд ли Стефани могла придумать что-то подобное. Вся эта история, начиная с написания ее книги, и заканчивая скандалом, в который меня сейчас втянули предполагало другое авторство. Габриэль – великий интригант и жадная сволочь, человек, с которым я был связан с начала карьеры и которому привык доверять безоговорочно. Как оказалось зря. Я посмотрел на часы. Пресс-конференция должна была начаться уже через час. Обсуждать со Стефани было больше нечего. Я выяснил, все, что мне нужно. Я поднялся и направился к выходу.

– Ну что, встретимся в суде? – спросила она с вызовом.

– Разумеется, нет, – ответил я. – Я не дам тебе возможности раздуть этот скандал еще сильнее и более того, намерен его замять.

***

Пока я ехал в такси к конференц-залу, где меня, наверняка, ждала толпа журналистов, телефон звонил не переставая. Все звонки были от Габриэля, но я их старательно игнорировал. Ответил лишь на один звонок с незнакомого номера. Это был ассистент, которого я попросил найти сестру Мелиссы. Новость, которую он мне принес, оказалась нерадостной. Сегодня утром Бэллу перевелась в другую больницу по собственному желанию и в какую именно там никто не знает. На какое-то мгновение сердце сжалось. Значит ли это, что Мелисса теперь скрывается. И по моей вине ей пришлось менять больницу накануне важной операции. В любом случае поиски не дали никакого результата.

– Рэй, черт тебя побери, – глаза Габриэля метали молнии. Но сейчас его гнев волновал меня меньше всего. – Я тебе звонил. Почему ты не отвечал.

Я равнодушно пожал плечами.

– Наверное, я не слышал.

– Ответы, которые подготовили пиарщики, – с этими словами Рэй сунул мне в руки синюю папку. – Я же сказал выучить все наизусть, перед тем как эти акулы на тебя набросятся.

Зал для пресс-конференции был полон. Все-таки Габриэль был прав. Скандал действительно привлек ко мне столько внимания, никогда раньше такого не было. Не то чтобы мои встречи с журналистами происходили при пустом зале, но сейчас тут буквально яблоку было негде упасть. Пишущая братия жадно ожидала еще более пикантных подробностей. Разумеется, среди журналистов были и купленные Габриэлем писаки. Так что следует ожидать вопросов о книге Стефани. Я ни на минуту не смог бы поверить, что он взялся ей помогать исключительно из любви к ее прекрасным глазам. Ну или длинным ногам и внушительному бюсту. Наверняка, он и сам неплохо поимеет с этой книги, а значит следует ожидать вопросов и о ней тоже. Я пролистал папку, которую всучил мне Габриэль.

Я не сомневался, что пиарщики подобрали идеальные ответы, на любой вопрос, которые мне могут задать, и на десятки других, которым и в голову никому не придет задать. Но сейчас это было неважно. Я не собирался пользоваться их помощью. А на все вопросы, которые мне зададут у меня были ответы, свои собственные.

Сначала журналисты задали пару нейтральных вопросов. Что-то о грядущем гастрольном туре, о новом альбоме и о том, как мне над ним работалось. Говорить об этом было легко. Но я ждал совершенно другого. И конечно, дождался.

– Как вы прокомментируете фотографии, которые попали в сеть, – спросил меня паренек неопрятного вида. Кажется, я его уже видел, то ли на какой-то презентации, то ли на звездной тусовке.

Впрочем, я не дам им насладиться своей растерянностью.

– В сети полно моих фотографий, – улыбнувшись, сказал я. – Уверяю, их там даже больше, чем в моем мобильном телефоне. Какие именно вы хотите, чтобы я прокомментировал.

Кажется, мне удалось его смутить, но быстро справившись с собой он ответил:

– Пикантные фотографии с одной юной леди в весьма необычном антураже.

– Ах эта, – сказал я. – А что тут комментировать. Видно, для кого-то понятие личное пространство не существует. Я знаю, кто за этим стоит. Уверяю вас, этому человек не поздоровиться.

Я бросил взгляд на Габриэля, чтобы у этого засранца не возникало ни малейших сомнений в том, кого я имею в виду. Мне показалось, что он побледнел. Но я мог и ошибиться.

Вспышки, которые то и дело мелькали перед глазами, мешали его рассмотреть.

– А что это за девушка? Думаю, этот вопрос интересует всех ваших поклонниц.

– Эта девушка – моя невеста, – сказал я.

По залу прокатился удивленный гул. И вот теперь я уж точно смог рассмотреть, как вытягивается лицо Габриэля. Ну что, получил. Звезда и секс-символ должен быть свободен, чтобы восторженным фанаткам было о чем мечтать. Больше это не сработает.

– К сожалению, скандал с фотографиями в сети, все испортил. И сейчас она пропала. Я никак не могу ее найти. Она порядочная девушка. У нее своя нормальная жизнь, со знакомыми, родственниками, друзьями. И эта гнусная история стала для нее шоком. И раз уж вы все здесь собрались, граждане-папарацци, у вас есть редкая возможность не портить жизнь, а сделать что-то хорошее. Опубликуйте в своих газетах и журналах, блогах и желтых листках обращение: «Мелисса, ты мне нужна. Ты самый главный человек в моей жизни. Пожалуйста, прости за то, что так вышло и что из-за моей популярности пострадала ты. Позвони мне. Вернись и обещаю , что впредь я не позволю никому тебя обидеть».

Когда я закончил говорить, в зале стояла мертвая тишина. Кажется, даже журналюг насквозь пропитанных цинизмом, моя речь тронула. Я видел, как от наворачивающихся слез заблестели глаза у Моники Эшер, одной из самых злобных пираний на ТВ. По идее сейчас должны были раздаться вопросы о книге Стефани, которая поделилась с общественностью пикантными подробностями наших отношений. Но их не последовало. После моего заявления о том, что у меня есть невеста, Стефани автоматически стала вчерашней новостью, что не могло меня не радовать.

– Расскажите о своей невесте. Как вы с ней познакомились? – раздался следующий вопрос из зала.

Я усмехнулся. Разумеется, настоящую историю нашего знакомства я рассказывать не буду. Это уж точно не для них. Но тем не менее и для них у меня кое-что найдется, кое-что романтичное.

– Мелисса – удивительная девушка. Как только я ее увидел, сразу понял, мы должны быть вместе. Это был как гром среди ясного неба. Любовь с первого взгляда…

Когда пресс-конференция закончилась, Габриэль подлетел ко мне. Его лицо было перекошено от злобы. Но теперь это совершенно меня не волновало.

– Что черт возьми ты творишь? Какого черта ты решил все разрушить? – он говорил тихо, боясь, что его услышит кто-то из журналистов, но в его голосе клокотала ярость.

– Боюсь, теперь это не твое дело, – холодно сказал я. – Габриэль, ты уволен. Я буду искать себе нового продюсера.

– Что ты несешь? – Габриэль выглядел растерянно.

– Ну-ну, – сказал я. – Не делай вид, что ты так уж огорчен. Теперь ты можешь уделить больше внимания своему новому проекту – молодой, но уже подающей надежды писательнице Стефани Сикорски. Желаю вам отличных продаж. Впрочем, нет, не желаю.

Сказав это, я вышел из зала для пресс-конференций. Разговаривать с Габриэлем мне было уже некогда. К тому же, у меня была куча дел. Я уже сделал предложение одному из молодых, но очень толковых продюсеров, и он согласился. Разумеется, каждый хочет работать с Рэем Бертоном.

***

Когда концерт закончился, моих сил хватило только чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло. Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Габриэля добавить в него еще несколько концертов, последнее решение, которое Габриэль принял, будучи еще моим продюсером, выходило мне очень дорого. Такой плотный график гастролей выдержать было очень трудно. Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, мне даже и думать не хотелось.

Мелисса так и не нашлась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы мне ее нашли. Одно меня останавливало, если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь. Мне казалось, что имею. В дверь постучали.

– Входите, – сказал я, и на пороге появился парень из охраны.

– Там к вам прорывается одна девушка.

– Только одна, – усмехнулся я. Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были не новостью. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Габриэля Смита, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не сошла на нет. Более того, кажется, она вышла к своему пику. Сотни статей, миллионы писем от поклонниц. Ну и конечно же предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.

– Нет, не одна, – улыбнулся охранник. – Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я хотел бы, чтобы это была она.

– Как ее зовут? – мой голос прозвучал словно чужой, будто я мгновенно охрип.

– Мелисса, – сказал охранник.

– Мелисса? Конечно, зови ее. Впрочем, нет.

Я подскочил с кресла, словно только что не был размазан по нему, обессиливший. Мелисса здесь. Я все еще не мог в это поверить. В конце концов не одна она живет с этим именем. Уверен, что среди моих поклонниц немало Мелисс. Я вылетел из гримерки, прошелся быстрым шагом по коридору и там, где держали оборону от поклонниц секьюрити, остановился как вкопанный. Это была она. Черт возьми, она. Стояла тонкая растерянная и смотрела на меня своими невозможными синими глазищами.

– Мелисса, – выдохнул я, сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, и схватил ее в объятия.

Проснулась я, ощущая под головой что-то теплое и ужасно удобное. Во всем теле ощущалась сытая блаженная легкость, настроение было на редкость радужным. Некоторое время я еще плавала в сладкой утренней дреме, а потом разом все вспомнила. И вчерашний день, и его феерическое продолжение. Ой… Я осторожно разлепила глаза. Прямо перед ними маячила мужская щека, покрытая вылезшей за ночь синеватой щетиной. Самая прекрасная и завлекательная щека в мире. Такая потрясающе замечательная щека, что просто невозможно удержаться. Я и не удержалась. Слегка потянулась и поцеловала, потом еще раз… И еще… М-м-м-м… Вкусно. Безумно вкусно, так бы и съела! Владелец щеки заворочался, и я притихла, внезапно обнаружив, что не только свою голову нахально устроила у него на плече, а руку водрузила на мерно вздымающуюся грудь, так еще и ногу закинула на его ноги, словно заявляя: «Мой!»

А что, мой и есть. Мы вообще вчера заявление подали. Пусть фиктивное, но все равно! Я счастливо вздохнула. Оказывается, просыпаться вот так, в обнимку, прижимаясь к сильному теплому телу, безумно приятно. И целовать в колючую щеку приятно и так сладко! Полежав еще немного, я осторожно убрала свои конечности и попыталась отползти, но не тут-то было. Босс сонно пробормотал: «Куда?», ловко обвил своей рукой мою талию, подтащил обратно к себе и уткнулся носом в макушку, засопев.

Я снова была притиснута к боссу. Не просто к боссу, а к совершенно голому боссу. Да и на мне, кстати, тоже ничего не было. Никакой защиты в виде хотя бы халатика. Сейчас я была согласна даже на тот, розовый. Потому что от одной только мысли, в каком виде мы сейчас лежим, в животе сладко вспыхнуло, а вся кожа покрылась мурашками. И я знала, чем это может закончиться. Очень хорошо знала.

– Пора вставать! – решительно заявила я и для убедительности легонько укусила босса за плечо.

Он недовольно замычал и лишь сильнее придавил меня к себе. Теперь я даже кусаться не могла.

– Не «М-м-м-м», а пора вставать! У нас там бабушка некормленая! – взывала я к совести любящего внука.

Любящий внук молча сопел мне в волосы.

– Кто-то хвастался, что я отличная хозяйка! – не унималась я. – Мне нужно готовить завтрак! Пусти!

– Этот кто-то обо всем позаботился, – хриплым со сна (или не со сна?) голосом наконец отозвался босс. – Холодильник забит блюдами из ресторана на любой вкус. Только разогреть.

Самого босса, похоже, и разогревать не надо было. Он провел горячей ладонью по моей спине, вплел пальцы в мои волосы и потянул, заставляя запрокинуть голову. От поцелуя, жадного, дерзкого, не по-утреннему бесстыдного, помутилось в голове, откуда разом вылетели все мысли. По телу прокатилась волна жара и дрожи, в животе томительно заныло.

– Доброе утро… – шепнул он, проводя большим пальцем по моим припухшим от поцелуя губам.

– Доброе утро… – эхом отозвалась я, глядя в потемневшие синие глаза.

Они медленно приближались, и я тонула в их глубине без всякой надежды на спасение.

И снова поцелуй, невыносимо чувственный, дразнящий, будоражащий, превращающий кровь в венах в жидкий огонь… Воздух густел и тянулся, с трудом струился в легкие, кровать нагревалась, словно под ней полыхал костер. Кости плавились, превращаясь в желе. Я словно погружалась в блаженный дурман… Но что-то мешало. Что-то…. Оно скреблось в мозг, мигало как сигнальная лампочка. Я с трудом оторвалась от упрямого рта и тут же меня осенило: Роза Георгиевна! Заниматься тем, чем мы тут занимаемся, когда за стеной бабушка босса? Меня словно ведром ледяной воды окатило.

Я решительно выпуталась из объятий, соскочила с кровати и метнулась в ванную. Мылась я долго и тщательно, давая время Руслану Эдуардовичу прийти в себя. Потом насухо вытерлась розовым полотенцем с мишками и запаковалась в халат. Тщательно так запаковалась, до подбородка, чтоб у кого-то не возникло ни одной фривольной мысли! Даже пояс завязала на два узла. Расчесав волосы, я заплела их в строгую косу, наконец, шагнула из ванной комнаты в спальню и... И тут же попала в цепкие объятья.

Руслан Эдуардович и не подумал заниматься такими глупостями, как одевание и остывание. В чем мама родила он караулил меня под дверью! В общем, второй раз я принимала душ очень быстро, потому что где-то вдалеке хлопнула дверь.

На кухню я явилась вместе с боссом, которому не дала даже побриться: после того, что мы только что вытворяли, предстать перед его бабушкой в одиночестве было ужасно неловко.

За завтраком я молчала, не смея взглянуть в глаза Розе Георгиевне. Конечно, я старалась не стонать и не кричать, и вообще вести себя как можно тише во время утреннего… эм.. утренней гимнастики. Но вдруг у бабушки босса слух, как у рыси, и она все слышала? Лишь изредка я бросала сердитые взгляды на Руслана Эдуардовича и натыкалась на ответный взгляд синих глаз, в которых плескалось веселье. Он вообще выглядел довольным, как слон после купания, словно то, что он натворил, его ни капли не смущало. Шутил и общался за двоих.

Роза Георгиевна уехала домой сразу после завтрака. На прощание она крепко обняла меня, пожелала нам счастья и скорее купить свадебное платье.

А вот меня домой никто не отпустил. Но не могу сказать, что я туда очень уж стремилась.

И у нас начались выходные, наполненные объятиями, поцелуями, тихим шепотом, совместным смехом по поводу и без – в общем, всем тем, чем обычно бывают наполнены дни безнадежно влюбленных людей, совершенно потерянных для общества. Мы даже не удосужились выйти за эти дни из дома ни разу. Ели то, что находили в холодильнике, не особо заботясь, что, собственно, за блюдо попалось под руку.

В конце воскресенья я уже не могла представить, что моя жизнь могла бы быть какой-то другой. Без того, чтобы просыпаться вместе, вместе завтракать, а потом – говорить, целоваться, заниматься любовью в самых неожиданных местах, и снова говорить – узнавая, изучая, любя друг друга.