Текст книги "Форменное безобразие - 1 (СИ)"

Автор книги: Маша Могильнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Ты еще не смотрела конверт? – понимающе кинул Гарик.

– И не собираюсь! – отрезала я

– Зря, ты ничего не теряешь, просто загляни. Только завтра ближе к вечеру, когда придешь в себя.

– Скажи мне, Гарик, – речь моя была немного затруднена, но слова я еще выговаривала. – Весь вечер мучит один вопрос. Что такое синдром белого воротничка, который у меня отсутствует.

– Пренебрежительное отношение к техническому обслуживающему персоналу. К синим воротничкам.

– Ааа, – потянула я. – А еще, знаешь, – я наклонилась к нему, чуть не свалившись с табуретки, – а вот мне интересно, а если бы я забила на все и пошла бы с Ромом. Он что, трахнул бы меня, а потом делал доклад о моих возможностях в постели.

– Ну, почему? Поверь, у вампиров есть много способов оставить девушку довольной даже не притрагиваясь к ней, ты бы очнулась и тебе рассказали, что ты быстро заснула, потом бы он отвез тебя домой или в офис, и больше не появлялся на твоем горизонте. Хотя практически, может и трахнул. Уж больно сильно ты ему понравилась. Если уж он поцелуй страсти применил, – Гарик разговаривал со мной как с адекватным человеком, а я понимая что могу получить нужную информацию, пыталась собрать мозги в кучу.

– А это что такое?

– Вообще-то это запрещенный на работе прием, да и вообще запрещенный. Видишь ли, вампиры и так обладают чрезвычайной притягательностью для обычных смертных. А поцелую страсти, практически никто не может противостоять. После него любой человек ощущает сверхсильное сексуальное желание по отношению к вампиру.

– Это он когда меня в машине целовал? – я начала немного трезветь. – А, чего ты так разорался на собрании? Ты же знал, что он меня из губ пил?

– Так есть разница, просто пить кровь из губ и поцелуй страсти.

– Какая? – Соображала я медленно, но было интересно.

– Да я то откуда знаю, – внезапно взорвался Гарик, – я же не вампир.

– Козлы вы, – с чувством сказала я, – я все понимаю, там проверяли на молчание, на сообразительность, на терпение, но это-то какого фига?

– Это был один из главных тестов– неожиданно жестко сказал Гарик, – кто его знает на что ты способна ради смазливой морды. У нашей организации есть враги, и они знаешь ли, могут такого мужчину подослать, я б не удержался.

– Да? – я иронично вскинула бровь. – Даже так?

– Не в том смысле, что я голубой, – отмахнулся Гарик, – ты бы знала каких красавцев мы подчас отлавливали. Понимаешь, если ты мой напарник, я должен знать что могу доверять тебе на 200 процентов, что никакая личная жизнь, что никакой большеглазый высокий красавец не сможет вынудить тебя сделать то, что противоречит инструкции.

– За-ши-бись, – ответила я, – а откуда мне знать, что я могу тебе доверять. Мужики, знаешь ли, гораздо с большим рвением носятся за юбками. Ты что, тоже проходил этот тест?

– Конечно, – кивнул Гарик.

– И с кем? – поинтересовалась я

– Изольда… – вздохнул, он.

– В жизни не поверю, что ты не клюнул на Изольду. Я бы не устояла, если бы она попыталась меня соблазнить, не то чтобы я…, но что-то в ней есть..

– Именно об этом я и пытаюсь тебе сказать..

– И ты хочешь сказать, что устоял? – я вновь сделала большой глоток коктейля и посмотрела на двух Гариков, которые сидели передо мной.

– Устоял, – вздохнули они. – Тебе точно хватит. Поехали.

В это время музыканты закончили играть и разбрелись по всему залу. Солист и барабанщик, увидев Гарика, оживились и подошли к нему.

Они поздоровались и обменялись ничего незначащими фразами

– Вы знаете, – я обратила к симпатичному солисту, – вы очень хорошо поете.

Он застенчиво улыбнулся. Гарик тем временем о чем-то разговаривал с барабанщиком.

– А вы очень хорошо играете, – я наклонилась к нему, но вновь, чуть не свалилась с табуретки.

– Вот, Игорь, это моя новая напарница, – представил меня Гарик.

Барабанщик Игорь кивнул и улыбнулся.

– А у вас тут мило, – я пыталась завязать непринужденный разговор.

– Заходите почаще, – кивнул барабанщик, – ваши, частенько у нас бывают.

– Наши? – я повернулась к Гарику, требуя объяснений, – он что в курсе?

– Ты знаешь, этот бар открыли ребята, из Ирландских колдунов. Правда, потом нашим продали, не смогли они соорентироваться в местном бизнесе, хоть и колдуны, и перепродали нашим. А те из потомственных шаманов сибирских. Нормально. Запросто все наладили, так что публика здесь соответствующая.

К этому моменту, я допила свой третий коктейль и реальность воспринималась плохо. Уловив мой остекленевший взгляд, Гарик решил, что надо завязывать с объяснениями

– Так, пойдем-ка домой, – он встал, жестом приглашая меня следовать за ним. – Максим, сколько там?

– А почему это ты за меня платишь? – возмутилась я. – Я и сама могу, мне сегодня зарплату дали. Думаю ее хватит…

– Радость моя, так ты вообще не открывала пакет с документами? Молодец! Решила сразу нажраться? Отличное решение. Хвалю. Дай уж я заплачу. За моральный ущерб, так сказать.

– Плати, – великодушно разрешила я, сейчас мне было все равно, строить из себя эмансипированную барышню совершенно не хотелось. Как не хотелось рыскать в рюкзаке, искать деньги. Хотелось домой и спать. – Кстати, – я посмотрела на лицо Гарика более внимательно, – а может я должна тебе платить за этот, как его, ущерб. Как челюсть?

– Удар у тебя хороший, – Гарик потер скулу, – если бы не кое– какие травки, не избежать бы мне вопросов "с кем подрался"?

– А жалко, что у тебя синяков не осталось, – я мечтательно закатила глаза, – мы так идем по улице, встречаем кого– нибудь, и тебя спрашивают, Гарик, а с кем это ты подрался, какой ужасный синяк, а я так скромно с боку– со мной. Здорово

– Пошли, – Гарик расплатился, а я тем временем пыталась слезть со стула. Стул меня отпускать не хотел, а наклонялся вместе со мной. В конце концов, Гарик не без помощи барабанщика все-таки снял меня. Причем, последний, предложил довести меня до машины.

Но я отказалась. Я понимала, что к этому времени совершенно не адекватна, и предпочитала позориться перед Гариком, а не перед незнакомым молодым человеком. Довольно симпатичным, прошу заметить. Гарик героически дотащил меня до выхода, и прислонил к стенке возле двери.

– Нет, Машуня, – он покачал головой, – как только ты устроишься на постоянку, будешь ходить в спортзал, под моим чутким руководством.

– А с чего ты взял, что я устроюсь на вашу долбанную работу, – про себя я удивилась, что смогла выговорить слово "долбанную".

– А чего тебе терять? – Гарик умудрялся, одновременно открывать дверь машины, втаскивать меня внутрь и общаться, – другого такого предложения ты не найдешь. С такой оплатой, с такими требованиями. Ну, куда ты со своим образованием, Менеджер по персоналу на 500 баксов?

– Неправда, – возмутилась я, – у меня народ и по штуке зарабатывает

– Ага, по штуке, и страдают от скуки, живут от субботы до субботы. – Гарику наконец удалось запихать мое тело в кабину, и он сел на место водителя. – Поехали.

Как мы ехали, я помню смутно. Помню, что долго, и голова у меня моталась из стороны в стороны. Не смотря на то, что мое тело было в хлам, мозги мои соображали, правда с оглядкой на градус. Почему-то, перед глазами у меня проплывала вся моя неделя, наверное, так же у человека проплывает жизнь перед смертью. Мне становилось себя все жальче и жальче.

Так, что из машины, Гарик вынимал хлюпающее носом существо.

– Ну, что такое? Почему мы плачем? – он разговаривало со мной так, как взрослые говорят с детьми. Или с пьяными.

– П-п-почему, вы так со мной, п-ппоступили. Ты такие гадости говорил, обзывался, ударил меня, а потом еще Рооом… – тут я не выдержала и разревелась в полный голос.

Гарик уткнул меня в свое плечо и начал нашептывать в ухо что-то успокоительное.

– Чего ты Машуня, совсем расклеилась? Понимаю, жестоко, думаешь мне это нравилось? – Я, оторвалась от уютного плеча, посмотрела на него заплаканными глазами и кивнула

– Думаю, нравилось, ты делал это как-то по особому с садизмом.

– Да, брось ты, – Гарик вернул мою голову себе на плечо, – просто, понимаешь, я должен быть уверен, что когда твоя задница по уши в дерьме, ты не будешь на меня срываться, ну во всяком случае не будешь тратить на это слишком много энергии.

– Гарик, – я посмотрела на него, – у задницы нет ушей.

– А не слишком ли вы придираетесь к словам, при вашем то градусе?!!! И вообще тебе пора спать, а то ты бледно зеленого цвета. Тебе, кстати, идет

– Дурак ты, Гарик, – сказала я. А что я еще могла сказать.

Потом Гарик транспортировал мое тело на седьмой этаж, каким– то образом открыл дверь и впустил меня в пустую квартиру. Друзья куда то уехали на выходные и я оставалась наедине с собой и своим пьянством.

– Все, пока, – я помахала рукой Гарику, мучительно подавляя приступ тошноты.

– Ты уверена, что все в порядке, может мне остаться?-

– Уверена, уверена, – я постаралась поскорее выпроводить его за дверь и направилась в ванную. Вообще-то все обошлось малой кровью, и холодный душ более менее привел меня в порядок. То есть ровно в такое состояние, в котором я была способна добраться до дивана и завалиться спать. Снилась мне какая-то хрень.

А вот, утро было отвратительным. Просто ужасным.

Я возблагодарила Бога за то, что дома никого не было, и ползком добралась до кухни, где стояла бутылка с водой и аптечка с активированным углем и церукалом.

О целебных свойствах церукала мне рассказал мой друг, по совместительству анестезиолог-реаниматолог, отличный, надо вам сказать, врач. Мне не раз выпадал шанс в этом убедиться. Его консультации всегда были объемными и точными, а уж введение церукала в ряд знакомых мне медикаментов возводило его в ранг Бога медицины. Для непосвященных: церукал– это такие волшебные таблеточки, которые действуют на мозговой центр отвечающий за чувство тошноты. Самое лучшее средство по утрам, после больших возлияний накануне. Но видимо лонгайлендский чай обладал настолько убийственным действием, что церукал не помог. Мне не полегчало. Ничуть.

С жалобным стоном и бутылкой воды подмышкой, я приползла обратно в зал, и улеглась на кровать. Посмотрела на часы. Время было 6.30.

Еще спать да спать, но мой организм обладал одним отвратительным качеством. Большее количество алкоголя накануне толкало его к ранней побудке, и он категорически отказывался спать дальше.

Таким образом, в состоянии жуткой алкогольной интоксикации, в народе называемой похмельем, я прослонялась по квартире часа полтора, и решила выползти в магазин для моциона и закупок хоть каких-то продуктов. Потому, что зверский голод также был последствием мощного алкогольного опьянения.

Благо наш любимый супермаркет было недалеко, и через тридцать минут я вернулась домой, нагруженная сумками с вкуснятинкой. Объем и цены вкуснятинки объяснялись одним: я заглянула внутрь конвертика, который мне передал Лев Борисович. Сказать, что я была шокирована количеством содержания, не сказать ничего. Денег было много. Очень много.

И мой решительный настрой послать всю эту работу к чертям собачьим начал таять. Обдумывая все это, я тихонько добрела до дому, где разрывался мой мобильный. Поминая все, что можно, я с руганью добралась до него.

Звонил Гарик

– Ты жива, радость моя? – от его жизнерадостности меня незамедлительно начало тошнить.

Я пробурчала что-то неразборчивое.

– Жива, – удовлетворительно отозвались в трубке. – Не забудь, что тебя сегодня ждут в офисе, с ответом. И загляни все-таки в конверт, почитай документы на досуге. Я понимаю, что жизнь кажется тебе отвратительной. Но ты все-таки почитай. Кстати, если твой ответ будет правильным, напою тебя волшебным чайком, будешь как новенькая. Все пока.

Я, ругаясь себе под нос и спотыкаясь о принесенные из магазина пакеты, поползла в комнату, разыскивая документы.

Как это ни странно, конверт обнаружился на самом видно месте. На гладильной доске, которая стояла разложенный посреди комнаты… Сообразить, кто гладил или каким образом доска материализовалась в середине комнаты я не смогла, поэтому плюнула и решила-таки просмотреть бумаги.

Контракт, в общем то, был стандартным. Даже пункт о неразглашении организационных тайн, тоже не особо выделялся из обычных рабочих контрактов. Выделялось два пункта. Первый – зарплата, раз в пять превышающая то, на что я могла рассчитывать, и как уже упоминалось, положение о 4-х разовом оплачиваемом отпуске и нефиксированном рабочем дне. Я напрягла все свои извилины и начала придираться к каждому слову. Подвоха не было. Ни-ка-ко-го

Неужели мне начало везти?

Первый раз в жизни мне действительно предлагали интересную высокооплачиваемую работу, не особо обремененную начальством. В контракте проговаривалось, что хотя моим непосредственным начальником является Лев Борисович, я имела полное право действовать на свое усмотрение, конечно, при согласии своего напарника…Последний пункт конечно напрягал, но проанализировав последнюю информацию, мне подумалось, а может быть Гарик, и вправду не так уж плох?

Он себя конечно вел, как последняя свинья, но… если они действительно собираются мне настолько доверять, понятно, что меня надо было хорошенько проверить.

Как вы уже поняли, я начала заниматься самоубеждением. Что всегда приводит к одному и тому же К очередной глупости.

Не избежала я ее, и на этот раз. Стрескав несколько бутербродов с колбасой и сыром и запив все это горячим и сладким чаем с лимонов, выкурив пять сигарет, раскашлявшись до звона в ушах и дав себе клятвенное обещание бросить курить, я взяла ручку, и поставила подпись на контракте (почти зажмурив глаза, конечно, но поставила).

– С них бы сталось заставить меня расписаться собственной кровью. Очень в духе организации, – подумалось мне.

Однако, выбор был сделан.

Конечно, я могла бы продинамить сегодняшнюю встречу, выкинуть бумаги в мусорный ящик и забыть все как страшный сон.

Но…

Меньше всего на свете, мне хотелось сидеть в офисе с 9 до 6, получать свои 500–700 баксов и жить от выходных до выходных. А эта работа давала шанс, что в моей жизни, что-то будет по-другому.

Когда я, наконец, договорилась сама с собой, время было около шести, и я начала собираться в авральном режиме.

Вылетая из подъезда, я столкнулась с Гариком, который задумчиво ковырялся в кодовом замке…при открытой двери.

– Ты чего тут делаешь? – недоуменно спросил я его.

– А ты прекрасно выглядишь, – он удивленно посмотрел на меня, – и не скажешь, что вчера ты выдула порцию алкоголя, способную свалить с ног слона во время брачного периода

– Странные у вас метафоры, – я подозрительно покосилась на него, скажет ли какую то гадость?

Нет, собака, молчал, наоборот, мило улыбался.

– Я просто подумал, а вдруг ты опоздаешь, и решил вот за тобой заехать?

– А с чего это мы такие милые стали?

– Маш, мы ж напарники, я тебе все вчера объяснил

– А с чего это ты взял, что мы с тобой напарники? – я постаралась придать своему тону максимальную холодность. – После всего того, что ваша организация со мной сделала, мне надо просто выбросить эти документы не читая

– Машунь, – мягко сказал Гарик, – давай не будем препираться. Если бы я знал, что ты откажешься, я бы никогда не рекомендовал тебя на эту должность. А потом я немножко умею угадывать… и все прочитал по твоему лицу.

– Ты умеешь читать мысли? – я посмотрела на него с ужасом.

– Ну, что ты, нет, конечно, – поспешил успокоить он меня, но я ему не поверила.,– просто я понял все когда еще увидел тебя первый раз, в кабинете у Льва Борисовича.

– Так какого хрена ты надо мной неделю издевался?

– Давай продолжим этот разговор в машине? – мне ничего не осталось как последовать за ним

Всю дорогу мы препирались, я пыталась убедить его в его исключительной вредности и противности, но скорее автоматически. Хорошая музыка кондиционер и быстрая езда(а что ни говори, Гарик был действительно отличным водителем) привели меня в довольно милое расположение духа.

Поэтому, когда мы добрались до офиса, мы уже над чем-то весело смеялись Подкалывая друг друга, мы ввалились в кабинет к Льву Борисовичу, где сидел Ром.

– Быстро вы спелись, – он грустно посмотрел на нас. Но я смерила его лишь холодным взглядом (чтобы он не заметил моих ярко пылающих ушей)

– Ну, Машенька, каково твое решение? – Лев Борисович посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков.

– Думаю, я поработаю у вас, попробую во всяком случае.

Мой, теперь уже официальный шеф, довольно улыбнулся, и пододвинул пакет документов к себе поближе.

– Ну что, ты выбрала себе квартиру?

– Неа, – у меня совершенно вылетело из головы еще и это преимущество моей новой работы.

– Если вы позволите, Лев Борисович, я уже подобрал для нее жилье.

От подобной наглости у меня пропала речь. Вообще. Идея работать с Гариком снова показалась мне совершенно идиотской. Если этот человек собирается так бесцеремонно вмешиваться в мою жизнь и дальше, то лучше нам расстаться прямо сейчас, пока еще не нанесены никакие увечья.

Пока я пыхтела от возмущения пытаясь подобрать слова, Лев Борисович взглянул на документы которые ему подсунул Гарик.

– Ты уверен? – шеф посмотрел на проспект поверх стекол. – Далековато от центра и от тебя. Если забирать придется, добрые полчаса, круг делать? Ты согласен пойти на такие жертвы?

– Да какие полчаса, Лев Борисович, – Гарик уселся на край стола и склонился над картой, – не больше двадцати минут, а если Жанночка в хорошем настроении то и пятнадцать.

– Ну, ладно, ты как согласна? – они наконец соизволили обратиться ко мне. – Квартира хорошая, большая, рядом с метро, только вот район…

Я вскинула подбородок, всем своим видом показывая свое негодование, но все-таки решила посмотреть, что за гадость мне подсовывают. Гадость оказалась уютной двухкомнатной картинкой, в подозрительно знакомом доме.

– Но это же… Гарик, как ты узнал? – теперь я готова была расцеловать своего напарника. Это был дом, в пяти минутах ходьбы от метро, в моем любимом Свиблово.

– Да тебя за уши оттуда не вытащишь, – Гарик дал мне щелбан. Я естественно его толкнула. Он меня слегка ударил. Мы пихались, пока Гарик не своротил со стола папку и Лев Борисович не прикрикнул на нас, веля успокоиться.

Что вам сказать еще? В принципе все закончилось хорошо в этот день. Шеф объяснил мне некоторые вещи, касаемые моего дальнейшего переезда. Гарик сидел и подкалывал меня по поводу и без повода, но грань не переходил. Ром сидел и молчал, однако, перед тем как уйти, я краем глаза заметила, как он что-то вытащил из бумажника и отдал Гарику. Мой напарник нагнал меня у выхода.

– Машуня, пойдем поужинаем, я угощаю.

– С чего это вдруг? – я подозрительно покосилась на него.

– У нас материальная прибавка. Вполне ожиданная, но не менее приятная от этого. Мы поспорили с Ромом.

– По поводу?

– По поводу тебя, конечно. Я сказал, что ты согласишься работать, а он настаивал, что нет

– И почем я нынче?

– Не ты, а твое решение.500 баксов, так что гуляем.

– Да, дороговато. Видимо, Рому очень хотелось, чтобы я ушла.

– Думаю, тут две причины. Ему не так часто отказывают девушки, это раз. А тем более, девушка, которая ему понравились, это два. Он действительно расстроился. Так что, ты имеешь полное право на отличный ужин. Куда пойдем?

– Может во вчерашнее местечко? – предложила я

– Рози? Отличный выбор. Пошли. Накормлю тебя fish and chips. Наверняка ты не ела такой вкуснотищи

– Размечтался, я ж в Ирландии была.

– Да?

Беззлобно препираясь мы догуляли до Рози О`Грэдис.

Машину Гарик оставил в гараже, заявив, что сегодня тоже хочет выпить.

В баре было много народу, но мы нашли свободный столик в самом углу.

Бармены и музыканты поздоровались с нами крайне дружелюбно, еда была восхитительной, музыка неплохой, и народ вокруг был очень приятный. Я поняла, что местечко мне нравится.

– Я собираюсь стать завсегдатаем, – сообщила я Гарику, после того как сделала глоток вкуснющего сидра.

– Тогда мы будем видеться с тобой еще и после работы, – подмигнул мне Гарик.

Часа через полтора я решила проветриться. Сидеть в уютном, но душном помещении долго – было сложно и я вышла на улицу.

Пахло летом. Мимо на огромной скорости проносились машины. Из двери доносились звуки старого доброго рок-н-рола. В рюкзаке был контракт с моим новым работодателем. Внутри меня ждал мой новый напарник, который на поверку оказывался вполне симпатичным товарищем. Послезавтра мне предстоял переезд в прекрасную квартирку. И вообще…

– Жизнь налаживается, – сказала я невидимым в московском зареве звездам. – Жизнь налаживается.

– Курить хочешь? – сзади меня внезапно нарисовался Гарик.

– Конечно хочу. Но надо бросать, – я взяла сигарету.

– Бросать надо, – согласился он. – Когда начнем?

– Завтра? – предложила я.

– Нет, – Гарик покачал головой, – завтра воскресенье, я иду с парнями пить пиво, в боулинг играем. Там бросить никак не получится.

– Тогда с понедельника?

– Отлично. Значит с понедельника? Пошли, сидр нагреется, – он положил руку на плечо и настойчиво увлек меня из свежей московской ночи в уютный накуренный зал.

Жизнь действительно налаживалась

Старый детский анекдот о том как пьяный мужик идет по кладбище и видит что-то зеленое. Ты кто? – спрашивает мужик. Я– зеленое могильное пятно. Идет мужик дальше. Видит что-то красное. А ты кто? Спрашивает мужик. – А я красное могильное пятно. Идет дальше и видит что-то синее. А я знаю кто ты, говорит мужик, ты синее могильное пятно. – Синее, синее, пройдемте гражданин:)))

Часть 2.

– … и ты представляешь! Мало того, что Мартини был теплый, так его еще и принесли в неправильном бокале!!! Я в шоке! – в голосе красивой брюнетке, сидевшей с нами за столиком, было столько негодования, что на минуту, мне захотелось встать, пойти в то место, где ее так жестоко оскорбили, заказать Мартини и выплеснуть в лицо незадачливому бармену или официанту. А если повезет, то может и администратору. Действительно! Мало того, что Мартини теплый, так еще и в бокале не таком. Как же дальше жить-то?!

Изыскания на родственные с этой темы, продолжались давно. Вот уже около получаса, две тощих девицы, пара этаких бухенвальдских крепышей, пытались поразить Гарика минимальным количеством одежды, натянутой на угловатые тела и дорогими мобильниками, которые они постоянно крутили в руках. Добить же его, видимо, они решили интеллектом, но несколько не подрассчитали, поэтому добили меня пассажем: "ну, нет, АльмодовАр мне не нравится, снимает про всяких извращенцев. Отстойное кино. Я вообще то, знаток фильмов всяких, но АльмодовАр нет".

– Скажите, а к Квентину ТарАнтино, вы как относитесь? – поинтересовалась я. Но меня не удостоили ни взглядом, ни ответом, что было вполне предсказуемо, так как девушки даже не сочли нужным поздороваться, когда Гарик представил нас друг другу. Я, безусловно, расстроилась, что осталась без внимания таких интересных собеседников, но как-то пережила это, честно говоря, не самое сильное разочарование в жизни. Позже поняла, что зря, так как после фразы: "Нет, я поняла, если чашка кофе стоит меньше двухсот рублей, хорошего там не жди" – осознала, что историческая встреча землян и инопланетян состоялась. И я на ней присутствовала. И не где-нибудь, а в небольшом клубе Вермель. Клуб находился в самом центре Москвы, и у меня создалось впечатление, что, вынырнув из небольшой подворотни, можно будет доплюнуть до Кремля.

Но плеваться в сторону грандиозного архитектурного ансамбля в тот вечер мне не хотелось. А вот плюнуть, или еще лучше, хорошенько стукнуть Гарика, который сидел рядом и с явной заинтересованностью внимал нашим соседкам по столику, я бы не отказалась.

– Ну вот, она мне говорит, ну, сделай мне макияж, ты же лучшая. Ну, приедь, я тебе заплачу в два раза больше. А я ей говорю, ну, Наташа, понимаю, у тебя концерт, но я еду за шубой. Я не могу. Я тебе девочку пришлю. А она, мне, ну, Лариса, ну, мне не нужна девочка, мне нужна ты, – я заметила, что некоторые люди считают, что если они будут говорить тянуче и в нос, то это придаст им бОльшую значимость. Если судить по этому критерию, рядом сидящая девочка была невероятно важной фигурой. Пообщавшись, таким образом, еще с десяток минут, я поняла, что мне нужен а) перерыв и б) выпивка, поэтому направилась к барной стойке. Ведь, собственно говоря, для этого мы и пришли в клуб. Чтобы отметить мой переезд, который, наконец, состоялся, через неделю после предполагаемого срока.

Но с утра, ничего не предвещало беды. Начиналось все, как обычно, совершенно безвинно. Накануне, мы договорились с Гариком, что он подъедет ко мне в районе двенадцати и поможет перевезти вещи. Стоит ли говорить, что когда я, в полвторого позвонила своему напарнику, и осведомилась, а что, собственно говоря, он делает, то услышала сонное:

– Привет, Машунь! Ты чего так рано? Что, уже утро?

Огромным усилием воли, сдержав первые двадцать слов, я вежливо объяснила сомнамбуле на том конце провода, что уже (епт) утро, точнее даже день, и что они (епт) обещались полтора часа назад поспособствовать перемещению вещей, принадлежащих мне, из одной квартиры в другую.

После того, как я повторила эту речь три раза, в самых разных выражениях, сомнамбула удивительным образом превратилась в кое-что соображающую особь, мужского пола, известную среди знакомых как Игорь Сергеевич Долинский, он же Гарик, и она (особь) начала изо всех сил извиняться, бормоча что-то про вчерашний удачный вечер.

Удачный вечер накануне– действительно уважительный повод для того, чтобы отмазаться от чего бы то ни было, и я решила милостиво освободить Гарика от его великодушного предложения помочь мне с переездом.

Ну, правда! Дом, в который я собиралась переезжать, находился буквально в нескольких минутах ходьбы, а вещей у меня было не так уж и много. И я вполне могла справиться в одиночку.

Но Гарик был неумолим. Он с несвойственным, только что проснувшемуся человеку, жаром, начал меня убеждать, что никогда не простит себе, если я буду таскать вещи сама, и он просто обязан мне помочь. Как напарник, мужчина и гражданин, в конце концов. Я не стала выяснять, причем тут его гражданское самосознание, а зря. Потому что через несколько минут, меня обвинили в том, что я избалованная девчонка, которая привыкла, чтобы ей все подавали сразу, и что мне в лом подождать двадцать минут и принять помощь человека, который специально (это было особо подчеркнуто несколько раз) отменил на сегодня все дела, дабы помочь любимой напарнице. Я пообещала исправиться, и спросила, когда он все-таки появится.

Гарик сказал, что гадом будет, но явится ко мне через сорок минут. Полтора часа спустя, я позвонила Гарику и сообщила ему о том, что он все-таки стал гадом. Он, однако, не расстроился, а клятвенно заверил, что уже подъезжает. В его голосе было столько решимости и искреннего раскаяния, что я совершила непростительную глупость. Мы с подругой начали таскать вещи вниз. Не так уж их было много, если честно. Большая сумка с вещами, пара рюкзаков, набитых всяким хламом и сумка с ноутбуком.

– Все, спасибо, ты иди – сказала я подруге, которая опаздывала на свидание. – Гарик сказал, что подъезжает. Думаю, минут через пять, он будет здесь.

После того как полпачки сигарет свели на нет всю пользу, принесенную сидением на свежем воздухе в течение одного часа и семнадцати минут, я увидела сияющий серебристый капот машины и не менее сияющего Гарика за рулем оной.

– А зачем ты вещи вниз стащила? – спросил этот удивительный человек. – Что, подождать еще пять минут не могла? Я бы тебе помог!

Я ничего не ответила, а стала медленно считать до десяти. Говорят, что некоторым это помогает успокоиться.

– Пяяяять, – думала я, пытаясь не обращать на Гарика никакого внимания, – шееесть.

Но Гарик не привык, когда его игнорируют, поэтому он начал самыми разными способами пытаться снова появиться в эпицентре событий.

– Сеееемь, – мужественно крепилась я, потом не выдержала, плюнула и начала орать.

– Гарик, ты два часа назад сказал, что ты подъезжаешь? Я поняла, что я идиотка, что не уточнила, куда именно ты подъезжал, но ты хоть открой секрет, что ты делал?

– Я пылесосил, – он посмотрел на меня с укором. Как я посмела повысить на него голос в такой чудесный летний день.

– Теперь я поняла, – мне стало почти стыдно за свое негодование, – когда я звонила, ты подъезжал пылесосом к дивану, о чем не замедлил сообщить мне, я же по наивности предположила, что ты подъезжаешь к дому? Моя вина. Согласна.

– Нет, – Гарик решительно помотал головой, – Маш, чего ты паришься, я же приехал. Просто, у меня был уборочный день.

– У тебя бывает уборочные дни? – пришла моя пора удивляться. – Убираешь урожай? С утра на страде? И сколько раз в году?

– Да, ну тебя, – Гарик стал закидывать мои вещи в машину, – раз в неделю, я обычно убираюсь. – Услышав это, я немного напряглась. Согласно моему личному опыту, все мужчины, помешанные на чистоте, были страшными педантами и пакостниками по жизни. Причем, ладно, если бы чистюля сам убирался. Обычно, чистота вокруг, достигалась различными способами терроризирования домашних. Гарик не очень соответствовал этому образу. – Нууу, – потянул он, увидев мою приподнятую бровь, – не всегда, конечно, получается. Бывает, что и пару месяцев руки не доходят. Ты же понимаешь, на работе завал, тут дела, не всегда успеешь.

– Конечно, понимаю, – с жаром подхватила я. – Оно и к лучшему, – это я пробормотала уже про себя.

После того как мы перетащили вещи в мою новую, крайне симпатичную квартирку: две комнаты, большая кухня, балкон, – обставленную практически в моем вкусе, без всяких вычурных стенок, диванов и иже с ними, мы решили это дело отметить. И Гарик предложил сходить с ним в клуб, где выступали его друзья – довольно известная рок-группа. Конечно, был вечер воскресенья, и завтра нужно было идти на работу, но отдыхать-то тоже нужно. А так как всю прошлую неделю, я пыталась въехать, что к чему, ходила, со всеми знакомилась, то хотелось каким-то образом отвлечься от работы. Поэтому я с удовольствием поддалась гариковским уговорам.

Получив массу удовольствия от самого концерта и общения с музыкантами, которые несмотря на известность оказались довольно милыми людьми, я была представлена двум вышеупомянутым особам, которые, как я уже сказала, не обращали на меня совершенно никакого внимания, полностью посвятив себя Гарику, чему он, впрочем, не противился.

Я вернулась с выпивкой, посидела для вежливости еще минут пятнадцать, а потом поняла, что устала и хочу домой.

– Гарик, я пойду, – шепнула я ему на ухо, не обращая внимание на недовольные физиономии девушек, которым явно не понравилось мое присутствие в такой близости от интересующего их объекта.