Текст книги "Пленница демона (СИ)"
Автор книги: Марья Лиса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Зато я не все сказала, – безапелляционным тоном перебила она. – Бедный Макс даже слетал в Англию в поисках тебя. Ты хоть позвонила ему?
Я слушала её, а в голове работала мысль – как забрать сына. Может, стоит попросить Макса выступить в роли посредника?
– Ты слышишь, что я тебе говорю?
– Э… да…
– Так ты звонила?
– Кому?
– Как кому? Максиму, конечно же!
– Пока нет.
– Тебе плевать и на него тоже! – исходила желчью женщина. – Конечно, ведь твой ненаглядный вернулся! У тебя же любовь! А головой ты когда будешь думать? Мне кажется, что у тебя все мысли – через одно место. Взять и оттолкнуть такого парня! Посмотри, как Макс любит твоего сына!
– Мама!
– Что «мама»?
– Может, я сама как-нибудь разберусь?
Лифт остановился на моем этаже. Я замерла и прислушалась. Тениэль! Вот кто поможет мне забрать Дениску! Шаги проследовали мимо моей квартиры. Господи, так недолго и с ума сойти с бумажными стенами и чересчур громкими звуками!
Отчаянье накатило волной, утаскивая в черноту.
– Ага, разберешься! Видела я, как ты разбираешься! Бедный парень… Я не о тебе сейчас думаю, а о сыне твоем. Ему отец нужен. А Максим….
– Я подумаю.
– Вот когда определишься, тогда и получишь Дениску назад.
Мать кинула трубку.
И все же я поехала к родителям. В доме горел свет, а на мои звонки никто не отвечал. Около часа я старалась пробиться внутрь, но деревянные ворота были плотно закрыты, высокий забор стал непреодолимой стеной. Все внутри восстало. Изначально я не верила, что моя мама может быть столь жестокой. Зачем она так поступает со мной? Понимаю, с ее точки зрения я виновата. Но зачем же так показательно наказывать меня, а вместе со мной и Дениску, лишая нас друг друга? Хотелось разметать и эти ворота и это стену. Но сила вдруг оставила меня. Сколько бы я не пыталась воззвать к ней чтоб с ее помощью прорваться к сыну она не поддавалась.
Мне оставалось ждать Тениэля и надеяться, что он скоро появится и поможет мне забрать сына. Ведь он же обещал! Возможно, он уже ждет меня дома.
Слезы давно высохли. Задумчиво поглаживая гребень, я ждала мужчину, подарившего мне его. Он один был в состоянии вернуть мне сына. Тишина, царившая дома, давила на нервы. Краем уха я продолжала прислушиваться к тому, что происходит на лестнице, и мечтала обнять сына, прижаться к нему, но даже в этом мне отказала родная мать.
Кружка с кофе задрожала в руках при очередном движении лифта. Кто-то вышел, а я замерла в ожидании. Хлопнула соседская дверь. Это невозможно – каждое мгновение прислушиваться к тому, что происходит на лестнице! Еще немного такого ожидания, и я сойду с ума.
Лифт опять открылся на нашем этаже. Да что же происходит у соседей?
Секунда – и кофе стекает по стене кухни. Ярость затуманила разум, а глаза начали искать, что бы еще сломать. Под руку попался тот самый гребень, который еще минуту назад я с любовью поглаживала.
Сломать руками его не удалось, а вот от стены он здорово отскочил, и вот ведь, зараза, несмотря на то, что теперь в стене образовалось довольно большая вмятина, на гребне не оказалось даже пустячной царапинки.
– Беречь его, говоришь? – с яростью крикнула я в пустоту.
А потом вскочила и, перекинув массу своего тела на одну ногу, надавила на проклятую вещицу, стараясь сломать. Но гребень даже не погнулся. Лежал себе спокойно на полу и поблескивал.
– Ненавижу!
Черт, ну почему такая отличная слышимость в подъезде?
Опять зазвонил телефон. Макс. Разговаривать с ним не хотелось. Разговаривать вообще не хотелось ни с кем. Но Макс не сдавался.
Позвонили в дверь. Я подскочила. Может, Тэль? Подбежала к двери и в глазок увидела Макса, стоящего с трубкой, поднесенной к уху.
Я чувствовала свою вину перед ним. А мое обещание, данное самой себе в нашу последнюю встречу, казалось сейчас далеким и неосуществимым. Он не смог бы стать для меня больше чем другом. Потому я тихонько отошла от двери и замерла, про себя молясь, чтобы он ушел.
Замок щелкнул, и дверь открылась. Как же я могла забыть? Ведь у Макса был запасной комплект ключей от квартиры.
Когда он вошел, я замерла в потрясении. Его лицо было в многочисленных царапинах, на лбу красовалась огромная шишка, в волосах запеклась кровь.
– О господи, Макс, что…
Он не дал договорить, в мгновение ока, оказавшись рядом, подхватил меня на руки и прижал к себе. В нос ударил запах парфюма, смешанного с запахом крови, и меня замутило.
– Софи, – простонал он.
Его губы жадно припали к моим. Я боялась сопротивляться, боялась причинить ему боль.
– Макс, подожди. Что случилось? – спросила, пытаясь отстраниться.
– Это ничего… ничего страшного… – между короткими поцелуями бормотал он. – Я сходил с ума. Думал, что потерял тебя!
И опять, словно оголодавший, впился в мои губы поцелуем. Я задыхалась. Замерла на некоторое мгновение, ошеломленная его напором, не зная, как оттолкнуть.
Меж тем ласки Макса становились все неистовее. Держа меня на руках, он прошел в комнату и положил на диван, не давая возможности отстраниться.
Не знаю, что произошло бы дальше, но внезапно я почувствовала чей-то взгляд и тут же поняла что мы в квартире не одни.
Меня замутило от запаха крови. Задержав дыхание, я уперлась ладонями в грудь Макса. Слабая попытка сопротивления, как ни странно, подействовала на мужчину, и он отстранился, позволяя мне, наконец, вдохнуть. Открыв глаза, я встретила его проникающий в душу взгляд, от которого по коже побежали мурашки, заставляющие забыть о чуждом присутствии.
Сколько же любви было в глазах Макса! Сколько душевной муки! Напополам с надеждой…
– Не буду спрашивать, где ты была. Главное, ты сейчас рядом…со мной! Ведь со мной? – спросил он убежденно.
У меня перехватило горло. Преданность и любовь Макса грели меня долгие одинокие годы и сейчас, когда Тениэль вернулся, я не могла взять и разорвать всё, что нас связывало.
Что ответить? Что сказать лучшему другу? Или, вернее, как ему сказать? Как сказать, что мои чувства к нему – это любовь сестры к брату? Почему-то вспомнились слова Сент-Экзюпери: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
Я была в ответе за Макса. С моего молчаливого согласия он решил, что между нами может быть нечто большее, чем было на самом деле. Мне было больно и стыдно за то, что дала ему надежду, взрастила её и сейчас должна была её убить.
– Макс… – я обняла и прижала его к себе, на глаза навернулись слезы. Он зарылся руками в мои волосы.
Я понимала, что должна, наконец, собраться с духом и сказать ему правду.
– Макс…
Вдруг со стороны прихожей послышался возглас:
– Мама!
Меня словно прошибло током. Заготовленные слова выветрились из головы. Макс, также как и я, на секунду замер, а затем, вскинув голову, уставился на что-то видимое только ему, мне же обзор закрывал журнальный стол.
– Ты? – напряженный голос друга подтвердил, что детский голосок не был слуховой галлюцинацией. Но почему столько ненависти в одном слове? Ответ пришел слишком быстро.
– Я смотрю, вы времени даром не теряете, – с насмешкой процедил до боли знакомый баритон. Почему-то захотелось стать малюсенькой букашкой и просочиться под диван, на котором я лежала, придавленная тяжелым телом Мака. Вжавшись в спинку, я боялась поднять голову и встретиться взглядом с Тениэлем.
– Мама! – опять раздался голос Дениски.
Значит, не послышалось!
Звук детского голоса придал смелости. Приподнявшись на локтях, я осторожно выглянула из-за столика и растерянно уставилась на Тениэля, который одной рукой бережно прижимал к себе Дениску, а другой – опирался о дверной косяк. Торс мужчины слегка отклонился назад, ноги были скрещены, отчего создавалось впечатление, будто Тэль давно стоял у двери и наблюдал за нами.
Этого не могло быть! Казалось, глаза обманывали меня. Я зажмурилась и тряхнула головой.
– Не поможет, – словно угадав мои мысли, холодно изрек мираж.
Открыв один глаз и убедившись, что те, кого мне действительно хотелось видеть, стоят в проёме, я открыла и второй.
Я чуть было не бросилась к сыну, но меня пригвоздил к месту взгляд Тениэля, полный холодного презрения. Замерев, я поедала глазами своего ребенка.
Заспанное личико сына взирало на меня с радостной улыбкой. Его голубая пижамка со слониками и босые ножки с поджатыми от холода пальчиками… все было таким милым и родным!
Обхватив ручками мужскую шею, сын доверчиво льнул к мощной, обтянутой белой футболкой груди Тениэля. Это было так трогательно! Как будто отец и сын никогда не разлучались.
Я давно перестала мечтать о том, что когда-нибудь увижу их вот так – по-семейному прижавшимися друг к другу. Дениска казался уменьшенной копией Тэля, но волосы у него были моими. А вот выражения лиц у отца и сына разительно отличались.
В то время как припухшие ото сна губки сына улыбались, а голубые глазенки светились от радости, поджатые губы Тениэля, превратившись в тонкую суровую линию, выдавали с трудом сдерживаемый гнев. Прищуренные глаза горели точно два уголька – того и гляди пожар устроит.
Тениэль отлепился от стены и выпрямился. Теперь не только его губы таили угрозу, всё его тело – каждая напряженная мышца – вопили о ярости.
Оставаться в том положении, в котором я лежала, не позволили чувство самосохранения и страх за Максима.
– Макс, да встань же ты! – отталкивая навалившееся на меня тело, истерично крикнула я, обратившись затем к Тениэлю: – Это не то, что ты думаешь!
Кошмар! Ничего умнее в тот момент я не придумала. Классика.
Ужом выскользнув из объятий друга, вскочила с дивана, попутно больно ударившись коленкой об угол стола. Не обратив внимания на боль, я сделала несколько шагов по направлению к сыну и замерла. Сзади раздался шорох, подсказавший, что и Макс не стал разлеживаться.
– Почему же не то? – донеслось из-за спины. – Как раз то, о чем ты подумал.
Я испугалась, что Тениэль сейчас исчезнет вместе с моим сыном навсегда или наоборот набросится на Макса. Ни один из этих вариантов меня не устраивал.
– Нет! – замотала головой, не в силах вымолвить ни слова, сделала шаг в сторону застывшей пары. На мое плечо легла рука Макса, удерживая на месте. Но не только это останавливало меня. Колючий, полный презрения взгляд Тениэля не давал подойти ближе.
– Дай мне сына.
– По-моему, ты не особенно скучала, – вместо ответа, лениво сказал он.
– Максим мой друг! И все.
– Интересно, – выгнул бровь мужчина. – Ваш поцелуй мало походил на дружеский.
Я покраснела, отчего-то почувствовав себя виноватой.
Дениска меж тем растерянно переводил взгляд с меня на Тениэля. Ему было непонятно, отчего взрослые, в столь радостный для него момент, так напряжены.
– Догадываюсь. Конечно, ты подумал… – начала, было, я.
– Софи, прекрати оправдываться, – вмешался Макс.
– Да заткнись ты! – сбрасывая руку со своего плеча, рассвирепела я.
– Может, мы с Денисом подождем в другом месте, пока вы выясняете отношения? – со злым ехидством поинтересовался Тэль.
– Нет, я…
– Можешь не продолжать. Его мысли как на ладони, – глаза Тениэля полыхнули яростью.
– Отдай мне сына, он замерз, – я попыталась переключить внимание мужчины, но тут вмешался Денис.
– Не павься, папа, он все вемя об этом думает, – подражая взрослым, заявил сын, и пояснил слегка обиженно: – А вот мама свои мысли читать не дает. Павда, мама?
Ребенок несколько снизил возникшее напряжение.
– Да, малыш, – механически ответила я.
– Я хочу к маме! – Денис начал вырываться из объятий, стремясь ко мне.
Тениэль с видимым сожалением и несколько неловко опустил ребенка. На ледяную плитку! Несмотря на то, что в двух шагах лежал пушистый ковер. Босые ножки сына на мгновение коснулись холодного пола, прежде чем я успела подхватить его на руки.
Как только ребенок оказался в моих объятьях, я забыла о мужчинах и их взаимных претензиях, полностью погрузившись в радость встречи.
– Денис! Дениска! Мой маленький!
– Мама, почему ты плачешь? – состроил он лукавую рожицу, вытирая ладошками мои мокрые щеки.
– Я соскучилась, котенок.
Не помню, сколько времени я тискала и целовала сына, но ему этот род занятий наскучил гораздо раньше, чем мне, и он начал активно крутиться.
– Мама, а почему папа хочет дваться с дядей Максимом? – наконец, вернул меня к действительности ребенок. – Я не хочу, чтоб они двались. Я дядю Максима люблю. Он ховоший. Он давит мне игвушки.
Да уж, против детской логики не попрешь. Если дарит игрушки – значит, хороший.
– И папу тоже тепей люблю. Он меня к тебе пинес. Педставъяешь, я заквыл глаза, а когда отквыл, был тут. Папа сказал, что меня тоже так научит, только не сейчас. А еще папа сказал, что неховоший дяденька его ко мне не пускал. Вот я вывасту и убью неховошего дядю.
Увлеченная болтовней сына, я не заметила, что Макс успел встать между мной и Тениэлем, словно защищая от него.
– Мама! Почему дядя Максим так пвохо думает о папе?
Я растерялась, не зная, что ответить ребенку. За меня это сделал Тэль:
– Наверное, потому что дяде Максиму жить надоело.
– Это еще надо выяснить, кому из нас надоело! – выплюнул Макс.
– Заткнитесь оба! – в сердцах воскликнула я.
Макс подобрался, а я будто вернулась назад во времени, к той памятной встрече в клубе.
Опять моим вниманием завладели мужчины, и это начинало раздражать и злить. Вместо того чтобы наслаждаться общением с сыном, я должна была опять растаскивать драчливых соперников в разные стороны. Но тут опять вмешался Денис:
– Папа, но ведь Максим ховоший! Его незя убивать! Кто тогда мне будет давить игвушки? – расстроенная физиономия ребенка поубавила пыл мужчин.
– Не волнуйся, мой хороший, никто убивать дядю Максима не собирается, – попыталась успокоить я ребенка, одновременно кидая на Тэля грозный взгляд: – Ведь так?
– Если дядя Максим поскорее уберется, то, возможно, я позволю ему сделать подарок, правда, очень не скоро, – сощурив глаза, процедил Тениэль.
– Никуда уходить не собираюсь! Это ты тут лишний! – голос Макса вибрировал от еле сдерживаемой ярости.
Тениэль же, напротив, был спокоен, чем еще больше выводил Макса из себя.
– Макс!
Друг внезапно повернулся ко мне, и ненависть, горящая в его глазах, заставила меня инстинктивно отпрянуть. Заметив реакцию, Макс взял себя в руки, его кулаки медленно разжались, а взгляд наполнился нежностью.
– Извини, Софи. Я… у меня сегодня был несколько тяжелый день.
Он нервно прорезал пятерней волосы на голове, от чего лицо исказилось от боли.
– Черт! – отдернул руку и стряхнул, словно на ней была кровь.
– Что ж, попробуй, выстави меня, – усмехнулся Тениэль, опять подначивая Макса.
Макс сжал кулаки и, развернувшись лицом к противнику, двинулся в его сторону. Я успела перехватить руку, готовую подняться для удара.
– Прекрати, Макс!
Но он попросту стряхнул меня, продолжая наступать на Тэля.
– Думаешь, не получится? Думаешь, ты пришел – и она твоя? Нет! Где ты был эти годы? Снимал девок?
– Ну, по крайней мере, не трахал ее подруг всю ночь напролет, – спокойно парировал Тениэль.
Макс задохнулся:
– Откуда ты.…? Вот черт!
– Вот именно. Черт.
– Мама, а что такое тлахал? – уцепился Денис за новое слово.
Это стало последней каплей.
– Заткнитесь оба! Тут находится ребенок! – Встав между мужчинами, я обратились непосредственно к Тэлю: – Вы не будете драться! Не сейчас, когда Макс ранен. Да и вообще никогда. Успокойтесь оба! Я не приз, и победителю не достанусь.
– Мама, почему ты кричишь? – испуганно спросил Дениска.
– Не бойся, солнышко. Иногда мужчины бывают хуже детей, и их нужно ставить в угол, – назидательно ответила я, ласково погладила сына и поцеловала в макушку.
– Это да, – глубокомысленно изрек он.
Соперники, сверля друг друга злобными взглядами, казалось, не обращали на меня никакого внимания. Ей богу, два бойцовых петуха! Того и гляди, кинутся друг на друга.
Вот уж нет!
– Я сказала – стоп! – обратилась одновременно к обоим. – Вы слышите меня? Аут! Я не видела своего ребенка прорву времени, а вы портите такой момент! Сейчас я уйду с Дениской в спальню, а вы пойдете на кухню, поставите кофе или чай, – словом, чего сами захотите, – мне все равно. И не вздумайте драться, иначе обоим путь в мой дом будет заказан. Ты, – я посмотрела в глаза Тениэля и обомлела, увидев в них кусочек неба, пусть не фиолетового, но и не черную пугающую мглу, и тут же потеряла мысль. Несколько мгновений я соображала, что же хотела сказать. Ах да!
– Так вот ты, – ткнула пальцем в грудь Тениэля, – промоешь раны Максиму. Мне, знаешь ли, очень не хочется бегать к нему в больницу, – и, сделав многозначительную паузу, шепотом добавила: – Или на кладбище….
Тэль ухмыльнулся.
– А ты, – повернулась и посмотрела в глаза Максу, – не спровоцируешь его и дашь промыть свои боевые раны. Понял?
– Ради тебя я потерплю, – кисло заверил тот.
– Вот и ладненько. Надеюсь, мне не придется выскакивать из комнаты на звук ломающейся мебели.
Соперники виновато посмотрели на меня.
– Вы обещаете мне это?
Мужчины смерили друг друга ненавидящими взглядами, но всё же кулаки разжали и кивнули, соглашаясь.
Гордость помешала Максу принять помощь от соперника, а тот не стал настаивать, пожал плечами, и, словно хозяин, прошествовал на кухню, деловито залез в бар и достал бутылку дорогущего коллекционного коньяка, того самого, что Макс когда-то принес в подарок Софи.
В тот день он заключил особо удачную сделку и решил отметить радостное событие. Вовремя вспомнив, что Софи любит хороший коньяк, Макс отвалил за бутылку полсотни тысяч рублей, но дело было даже не в цене спиртного, а в том, сколько усилий было потрачено на то, чтобы его достать. Продегустировать коньяк сразу не удалось, так как Максу позвонил отец и попросил срочно приехать. Извинившись перед Софи, мужчина предложил оставить бутылку для другого подходящего случая и в шутку добавил, что поводом, несомненно, будет являться их помолвка. Софи тогда промолчала, а он не стал настаивать на ответе, решив не торопить девушку.
При виде Тениэля, хозяйничавшего на кухне Софи, Макс непроизвольно сжал кулаки и заскрежетал зубами, но промолчал. Не время и не место поднимать бучу из-за какой-то бутылки. Но все равно было обидно. Этот увалень, небось, даже не понимает, что пьет. Наблюдать, как соперник в одиночестве уничтожает раритетный напиток, было выше его сил, поэтому, от греха подальше, Макс решительно направился в ванную.
Едва взгляд упал на зеркало, как мысли о загубленной бутылке вмиг выветрились – лицо в засохших струпьях крови, у лба в корнях волос блестят стеклянные крошки, волосы склеились и стали темно-бурого цвета. Да уж, хорошо он приложился о лобовое стекло!
Теперь стали понятны жалостливые взгляды и уговоры водителей, которые останавливались, увидев аварию. Макс тогда наотрез отказался от предложения вызвать скорую или отвезти в больницу. Не дождавшись полиции, он сел в первую попавшуюся машину, водитель которой согласился отвезти его по указанному адресу. К радости пострадавшего, шофер оказался молчуном и лишних вопросов не задавал.
Пока ехал к Софи, Макс не чувствовал боли, видимо, шок оказал анестезирующее действие. Теперь же, от одного взгляда на отражение, грудную клетку сдавило, и даже неглубокие вдохи приносили боль. Лицо начало гореть, словно его лизали языки пламени. Макс застонал.
Кое-как приведя себя в порядок, он еще долго сидел на бортике ванной и смотрел на льющуюся из крана воду. Он попросту боялся выйти, и не потому, что его страшила драка с Тениэлем. Как раз наоборот – кулаки чесались разукрасить этому красавчику физиономию. Только вряд ли эта мера поможет.
Макс в очередной раз бросил кислый взгляд на себя в зеркало и поморщился, словно от зубной боли. Да уж, хорош! Огромная шишка на лбу начала наливаться фиолетовым цветом, лоб в порезах.
Макс судил о своей внешности непредвзято. Он и в лучшие времена не был эталоном красоты, а что уж говорить о том, как выглядел сейчас? Но ведь любят не за красоту, так?
Впервые Макс так пристально изучал свое отражение. Все вроде при нем: глаза как глаза – не маленькие и не большие, нос прямой, зубы ровные, белые. Шишка на лбу… но ведь она не навсегда, через неделю-другую пройдет. Да и волосами её можно прикрыть. Мужчина перебросил часть челки на лоб, смотрелось вполне прилично.
А вот рубашку придется выкинуть. Кровавые пятна не застирать, а если и получится, то не одевать же её мокрой! Он вряд ли смутит Софи своим голым торсом, а вот непрошеного гостя его вид точно разозлит.
Макс опять внимательно посмотрел на свое отражение, порезы после умывания выглядели уже не так страшно, как в первое мгновение.
Как еще Софи при виде столь жуткой физиономии не кинулась прочь? А ведь не кинулась. И, несмотря на то, что он, Макс, выглядел препаршиво, обняла и прижалась к нему. Возможно, есть шанс?
Макс удрученно улыбнулся, понимая, что подпитывает себя пустыми надеждами. И все же где-то в глубине души теплилась слабая надежда.
Он знал, что если сдастся и уйдет сейчас, то до конца своих дней будет мучиться вопросом «что было бы если….».
Нет, так легко он не уступит Софи сопернику! Пусть тот поборется, если девушка ему дорога.
Звонок телефона оказался совсем некстати, да и звонившая тоже. Макс несколько секунд раздумывал, брать ли трубку, но подумав, что она может перезвонить Софи, испугался.
– Але.
– Я видела, что Софи появилась в скайпе, пыталась ей позвонить, но она не отвечает. С телефоном та же ситуация… Ты в курсе, где она? – голос Киры был не на шутку обеспокоенным.
– Да, она дома.
– Ясно…
– Позвони ей завтра, сейчас она укладывает Дениса.
– А ты, как всегда, ждешь под дверью?
– Кира…
– А что Кира? Мне позвонить не мог? Я ведь тоже волнуюсь.
– Значит, не мог, – вздохнул устало мужчина.
– Ты ей рассказал? – поинтересовалась собеседница ровным тоном.
Макс про себя чертыхнулся:
– А надо было?
– Не знаю, Макс… – в трубке послышался тяжелый вздох, а затем удрученный ответ: – Я еще никогда не спала с парнями своих подруг.
Макса разозлила привычка Киры не к месту называть вещи своими именами.
– Не следовало и начинать! – резко ответил он.
Тон и сами слова, в свою очередь, взбесили Киру:
– Послушай, в этом мероприятии, насколько мне помнится, принимала участие не только я.
Максу стало стыдно. Конечно, она права. Жестокие слова вырвались под влиянием момента, и он успел пожалеть о них.
– Может, замнем эту тему? – раздраженно предложил мужчина, по привычке запустив пятерню в волосы. Голову обожгло болью.
– Черт, чтоб тебя!
Кира восприняла последнюю реплику на свой счет, поинтересовавшись со всей возможной агрессией:
– Почему ты со мной разговариваешь в таком тоне?
– Извини, последние слова никакого отношения к тебе не имели. Просто… я слегка взвинчен.
– Знаешь, я тоже! Потому что иногда легкое недоразумение тянет за собой некоторые последствия.
– О чем ты? – удивился Макс.
– А ты не знаешь, что бывает, когда двое встречаются и проводят ночь вместе, забыв о предохранении?
Последовала долгая пауза. Ладони мужчины покрылись липким потом, трубка противно заскользила вниз. Макс вытер руку об штанину и перехватил телефон.
Услышанное стало последним гвоздем, вбитым в крышку гроба. Все! Теперь можно ставить крест в отношениях с Софи. Если, конечно, это его ребенок. Щекотливый вопрос вертелся на кончике языка, но так и остался не озвученным.
– Кира, ты уверена? Ведь прошло не так уж много времени, – наконец, отмер Макс, быстро прикидывая в уме. Получалось, что ночь, проведенная с Кирой, случилась всего дней десять назад.
– Еще не совсем, у врача я не была. Только что сделала тест на беременность. Он показал две полоски, но одна из них еле видна. Возможно, это просто ошибка.
Кира понимала, что вряд ли ошиблась, ее организм работал по часам, и в нем она не сомневалась. Однако девушка удивилась, что неожиданный результат проведенной с Максом ночи проявился столь быстро.
– Эти полосы мне ни о чем не говорят, – Макс бросил тоскливый взгляд в зеркало, отражение ответило ему тем же.
– Меня немного подташнивало два дня подряд, и вчера месячные не начались. Я купила тест. И вот…
– Ясно. Давай обсудим это позже. Пока я не готов принимать какие-либо решения.
Винить в случившемся одну Киру он не мог, так же, как и бросить ее на произвол судьбы.
– Я понимаю, что для тебя эта новость как гром среди ясного неба. Поверь, мне не лучше. У меня рабата.… И сказать об этом я никому не могу. Ты же знаешь, я плохо схожусь с людьми. Моя единственная подруга – это Софи. Ну, ты понимаешь…
– Да, Кира я все понимаю. Мы что-нибудь придумаем.
– Чувствую себя предательницей. Думаю, что не стоит пока говорить Софи. В принципе, я и звонила-то тебе, чтобы предупредить. Не хочу портить с ней отношения.
– А ребенок?
– Его пока нет, и не знаю, будет ли…
Повисла неловкая пауза. Каждый молчал, задумавшись о своем. Оба чувствовали, что надо что-то сказать, но не знали что.
Первой не выдержала Кира:
– Пока, – и, не дожидаясь ответа, отключилась.
Тениэль плеснул в бокал очередную порцию огненной жидкости и, с удобством развалившись на небольшом диванчике у стола, с наслаждением сделал глоток. Коньяк был хорош, несмотря на то, что уступал хранящемуся в его погребах, но все же… Мысли унесли Тениэля в недалекое прошлое.
Первое свидание с сыном произвело на него гораздо большее впечатление, чем мужчина ожидал. Не то, чтобы он мечтал об этой встрече, скорее, сына он воспринимал как входной билет к Софи. В какой-то мере он даже злился на этого, пока еще чужого, незнакомого ему ребенка. Ребенка, чье появление на свет перевернуло небо и ад вверх дном, и с момента зачатия угрожало жизни его женщины.
А увидев сына… не смог остаться равнодушным.
Может, с Тениэлем сыграла злую шутку частичка души Софи, с недавнего времени, поселившаяся в нем? Возможно, именно она, едва его взгляд коснулся спящего ребенка, начала вопить о том, что надо защитить дитя. А может, проснулись инстинкты, переданные Тениэлю матерью? Мужчина долго смотрел на посапывающего мальчика, не в силах подойти и разбудить. В какой-то момент на него напала робость – еще одно, незнакомое чувство. Вдруг он осознал, что боится взглянуть сыну в глаза.
И в тоже время он не смог не ощутить щемящего чувства нежности. Светлые короткие волосы мальчика рассыпались по подушке. Нижняя губка чуть оттопырилась и припухла.
Вдруг в глаза Тениэлю бросились неестественная худоба ребенка и залегшие под глазами тени. Нездоровый вид малыша не на шутку обеспокоил новоиспеченного отца. Тениэль присмотрелся к сыну, сканируя его состояние, и через некоторое время облегченно выдохнул – малыш не был болен. Точно такие же симптомы сопровождали в детстве и его самого. Это был голод, так хорошо знакомый демону.
Бедный ребенок! Желание насытить дитя было непреодолимым. Теперь, обладая властью своего отца, Тениэль мог это сделать. Не раздумывая, мужчина подошел к кроватке.
Маленькая ручка, лежащая поверх одеяла, была сжата в кулачке. Едва Тениэль коснулся ее, как маленькие пальчики обхватили его ладонь. Тениэль вздрогнул, по его спине прошел холодок.
Внутри разлилась нежность. Захотелось поднять ребенка и прижать к своей груди. Он даже потянулся к нему, не в силах сопротивляться зову крови.
Сонный всхлип ребенка развеял наваждение и заставил отпрянуть. Мужчина не был великим знатоком детской психологии, но и ему стало ясно, что мальчик долго плакал перед сном. Даже демон в своей темнице поднял голову и недовольно заворчал, науськивая разорвать человека, расстроившего сына.
– Я хочу к маме, – еле различимо простонал во сне ребенок и, захныкав, продолжил: – Ты плохая!
Тениэль замер. Щемящее чувство в груди достигло апогея, не в силах сопротивляться он наклонился и коснулся маленького лобика губами.
Ребенок вдруг открыл глаза, отчего Тениэль резко отпрянул. Малыш часто заморгал, а потом с интересом уставился на незнакомца. В его глазах не было страха.
А вот последующих слов мужчина не ожидал. Услышанное заставило его сердце выпрыгнуть из груди.
– Папа?
Тениэль дернулся, словно от удара. Откуда он узнал?
– По твоим мыслям, – смущенно пояснил ребенок, а потом, осознав, что сделал нечто плохое, окончательно проснулся и испуганно уставился на мужчину.
– Ты ведь не будешь меня за это лугать?
– Нет, – к пространному ответу Тениэль был не готов. Дыхание перехватило, к горлу подступил ком. На него смотрели его собственные глаза. Пытливый взгляд, который мало подходил трехлетнему ребенку, смутил мужчину.
– Ты меня отвезешь к маме? – деловито осведомился мальчик.
– Да, родной.
Тениэль никогда и никому не говорил таких слов. Даже не знал, что подобные сюсюканья существуют в его лексиконе, но они так естественно сорвались с его губ, что мужчина невольно опешил.
Ребенок радостно подскочил и, не дав отцу собраться с мыслями, кинулся к нему на шею. Детские объятия стали еще одним потрясением для Тениэля. Так доверчиво к нему прижималась только Софи.
Ход воспоминаний прервал Макс, решивший, наконец, выйти из ванной.
Щеголяя голым торсом, он прошел на кухню. Теперь уже Тениэль заскрипел зубами:
– Если этот стриптиз для меня, то спешу заверить – зря стараешься, меня мужские тела не привлекают.
– Отвали.
– Хотя... – Тениэль сделал вид, что на мгновение задумался, – могу подсказать одно местечко. Сам я там не был, но…
– Отвали, – хмуро повторил Макс.
– Как знаешь.
Пока Макс доставал бокал, Тениэль плеснул себе очередную порцию.
– Кстати, неплохая вещь, хотя я пробовал лучше.
Тениэль сам не знал, что толкало его подначивать Макса. Возможно, свою роль играл демон, сидящий внутри и пощелкивающий зубами в предвкушении.
Макса перекосило. Казалось, еще секунда, и он бросится на обидчика.
– Ну-ну, мальчик мой, успокойся! Рядом спит МОЙ сын, и я не хочу беспокоить его дракой, да и Софи расстроится. А я достаточно причинил ей боли, чтобы теперь доставлять ненужное беспокойство.
При упоминании имени Софи огонь в глазах Макса погас. Он, молча, подошел и, плеснув себе порцию коньяка, выпил залпом, затем налил еще и, устроившись напротив соперника, замер, уставившись в точку повыше головы Тениэля.
Тягостное молчание нарушали только часы, размеренно тикавшие на стене.
Тениэль нервничал, ночь коротка, а нужно было сделать так много. К тому же он не знал, как избавиться от Макса. Просто вышвырнуть его он не мог, приходилось ждать.
От нечего делать, Тэль отстраненно следил за раздумьями соперника. Мысли Макса метались от Софи к Кире и ребенку. Тениэль усмехнулся. Что ж, подслушанное было в его пользу. Вряд ли Софи, узнав о нежданном прибавлении, захочет остаться с Максом. А уж он, Тениэль, постарается донести новость до ее сведения.
Тишина давила на Макса, с каждой минутой им все больше овладевало отчаянье.
