Текст книги "Сердце Демона [СИ]"

Автор книги: Марья Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

  Окунаясь в мир отца, и познавая уклад его жизни, Тэль все больше недоумевал, зачем тому понадобилось забирать сына с улицы. Мужчина совершенно не проявлял интереса к нему, они встречались только в столовой по противоположным сторонам длинного стола, все остальное время юноша был предоставлен себе.

   После исчезновения старика обитателей в замке Дениэля осталось двое: он да сам хозяин.

  Слуг Тэль не считал, – молчаливые и угодливые, они напоминали скорее теней, чем существ из плоти и крови.

  Единственное, в чем проявлялась забота отца, так это в том, что Тэль иногда находил нужные фолианты у себя в комнате. Отец запретил Тениелю покидать пределы замка, пока тот не овладеет необходимыми познаниями в том, как усмирять демона внутри себя и дружно сосуществовать с ним.

  Продуваемый насквозь ветрами, старый угрюмый замок был большим и неуютным, слуги – немыми призрачными тенями, но Тэля это вполне устраивало. Все же это был дом, которого у него никогда не было, а одиночество утоляли книги, ставшие его постоянными и единственными спутниками, учителями и друзьями. И юноша со всем пылом погрузился в чтение.

  Поначалу Тэль перечитал все, что только можно узнать об устройстве мира, в котором он прожил, буквально проглатывая содержимое толстенных огромных книг в кожаных переплетах. А затем перешел к изучению старинных рукописных фолиантов, описывающих привычки и повадки обитателей иной, темной стороны реальности. Перелистывая пожелтевшие от времени хрупкие страницы, юноша внимательно изучал иллюстрации и пояснения к ним, написанные кровью. Тогда он впервые узнал, что книги о потустронних обитателях мира написаны так называемыми видящими, – людьми, способными узреть истинную природу демонов, прячушихся внутри оболочки из плоти.

  Также он узнал, что вполне может обрести бессмертие, если только будет своевременно подкармливать своего демона. А это означало близкие, очень близкие отношения с противоположным полом. Поначалу юношу выворачивало наизнанку при одной только мысли об этом. Нет, конечно же, он был не против физической близости как всякий нормальный мужчина, но рабская зависимость от своей второй демонической составляющей неимоверно унижала Тениэля.

  Однако демон внутри него не дремал, и с каждым днем все увереннее чувствовал себя в теле юноши, заставляя того испытывать адские приступы голода плоти, после которых сознание Тэля отказывалось вспомнить, что он делал.

  ***

  Когда Дениэль, наконец, решил что Тэль достаточно обучен и обладает необходимыми познаниями, он впервые вызвал сына к себе в покои.

  Морозным декабрьским утром они появились в мире людей. В том самом городе, где некогда жил юноша.

  Впервые Тениэль оказался среди людей уже не в рваных одеждах и не как вор, а как потенцильный хозяин этих жизней, ведь одной только силой мысли он мог уничтожить любого человечишку. Отец и сын стояли под гигантскими часами у городской ратуши, а толпа текла мимо, даже не подозревая о том, КТО стоит на главной площади города. Власть опьяняла и кружила голову.

  Тэль ощущал ее каждой клеточкой тела, и демон внутри него солидарно облизывался, урча, и нервно бил хвостом в нетерпеливом ожидании. Он мог. Мог подчинить себе любую девочку, девушку, женщину и даже старуху, какую только пожелает.

  -Эту, – показал отец на темноволосую девушку, спешащую по улице.

  Незнакомка была как две капли воды похожа на ту высокомерную богачку, что некогда сначала зачаровала Тениэля, а потом облила его презрением. Возможно, действительно, это была она, но юноша не мог поклясться себе в этом с большей долей вероятности. Тэль все еще помнил брезгливый взгляд, окативший его, и тем сильнее было желание сделать так, чтобы темноволосая незнакомка выпрашивала у него каждую ласку, чтобы молила о прикосновении и униженно выклянчивала поцелуй. И странное дело, Тэль знал, что так оно и будет. Он многому научился за время пребывания в замке отца. Тениэль хотел доказать, что, хотя он и рожден всего лишь женщиной, он достоин своего отца.

  Юноша быстрым шагом направился вслед за девушкой.

  Первый шаг состоял в том, чтоб проникнуть в мысли жертвы, что Тэль выполнил с блеском. Девушка думала о своем поклоннике, младшем сыне городского главы, а также о том, когда он сделает ей предложение.

  Второй шаг заключался в том, что жертва должна была познать вкус желания и ощутить запах плотского влечения. Таким образом, демон пометит свой подарок. Слюна Тениеля содержала своеобразный фермент, действующий на человека как наркотик, и нужно было подобраться к темноволосой незнакомке как можно ближе.

  Девушка почти потерялась в толпе, когда Тэль начал охоту. Стремительно врезавшись в гущу людей, он быстро догнал ее, пристроившись за спиной, а потом как бы случайно толкнул незнакомку. Не удержавшись на ногах, она начала падать. Тэль, схватив девушку за руку, дернул ее на себя, тем самым предотвратив падение. С негромким вскриком незнакомка очутилась в его объятьях.

  -Камилла, дорогая! – Тениэль сознательно назвал девушку чужим именем, и прижав ее к себе, припал к нежным атласным губам. Демон внутри взвыл от восторга. Но не зря же юноша учился обуздывать его порывы!

  Девушка, не ожидавшая подобного натиска, на мгновение замерла, а затем начала неистово отбиваться от наглеца.

  Наконец, отпустив незнакомку, Тэль испуганно посмотрел на нее:

  – Ой! Извините, мисс, я обознался.

   И... получил затрещину.

  -Наглец!

  Тэль развернулся и быстро ретировался от горящего гневом взгляда, – все, что ему было нужно, он уже сделал.

  Третий шаг состоял в том, чтобы проникнуть в сны жертвы. И она уже будет ждать его, распаленная непонятными ей чувствами, жаром в теле и неяным томлением в груди. Вот тогда демон получит свою закуску, наслаждаясь сонной страстью.

   И четвертый, завершающий шаг заключался в том, чтобы довести девушку до такого состояния, когда она уже и наяву будет грезить о незнакомце, мечтая о том, чтобы он появился перед ней. Это и будет десертом для второй сущности Тэля.

  После случайного поцелуя на улице темноволосая девушка уже была в его руках. А когда Тениэль ночью пришел в ее сон, она, не сопротивляясь, бросилась в его объятья. Тэль несколько дней медлил, наслаждаясь невинными ласками с юной девственницей, не спеша переходить к основным действиям. Проснувшийся аппетит бесновавшегося демона, почуявшего добычу, за это время набрал полную силу.

   Девушка пала на четвертую ночь. Когда в доме стихли все шумы и погасли свечи, Тэль пробрался к ней в комнату. Бедняжка даже не поняла, что это был уже не сон. Когда последний вздох слетел с ее побелевших губ, демон в Тэле взревел, ликуя. Демон, которого Тэль впервые накормил до отвала.

  Юноша был словно пьян. Прежде он никогда не ощущал в себе такой силы. Она перекатывалась по его мышцам, вскипая в крови, играла в нервах всплесками невыносимого наслаждения, и концентрировалась в подушечках пальцев, приятно покалывая кожу. Впервые Тениэль смог сам телепортироваться в замок отца. Он так торопился, что совсем забыл о девушке, все еще лежащей на кровати, и даже не придал значения тому, что она бледна и неподвижна.

  Но его радость была преждевременна.

  Дениэль встретил триумф сына с кривой усмешкой. Тэль не понимал в чем, он провинился.

  – В следующий раз следует оставлять им жизнь, – только и сказал отец, а затем удалился из залы.

  Но инцидент вскоре был исчерпан, Тэль быстро научился держать себя в руках. Отец и сын стали охотиться вместе. Тэль начал замечать, что отец гордится им. Дениель стал чаще разговаривать с ним, иногда даже позволяя себе похлопать отпрыска по плечу и рассказать какую-нибудь шутку или сплетню.

  И они оба были беспощадны к своим жертвам. Ночной демон дважды не посещает одну и ту же пищу, ему это неинтересно. А жертвы после подобных визитов обычно испытывали жестокую ломку, сходя с ума, болели странными душевными болезнями, не говоря уже об испорченной репутации девственниц.

  Все чаще Тениель покидал замок отца с его молчаливого одобрения, уходя на охоту в одиночку. Юноша упивался вседозволенностью, а демон полностью поглотил его, с сытой отрыжкой позволяя узнавать пределы своей силы. Например, Тэль научился летать, с удовольствием паря в ночном небе, его раны заживали мгновенно, а всего лишь усилием мысли он мог прочитать мысли любого человека или вызвать его удушье. Человеческая часть Тениеля слабела с каждый днем.

  Все это длилось до тех пор, пока Тэль не встретил девушку. Ее звали Мари, она была дочерью приходского священника.

  Раскормленный демон стал капризным, и требовал особенной добычи и изысканной охоты. Поэтому однажды Тениель, выбравшись в город к воскресной мессе, стоял недалеко от церкви, наблюдая за выходившими прихожанами. Среди божьей паствы были весьма аппетитные женские экземплярчики, при виде которых демон начал плотоядно облизываться и принюхиваться. И чем недоступнее казалась добыча, тем больший интерес состоял в том, чтобы соблазнить ее. Но в любом случае, исход всегда был одинаков – ни одна жертва еще не устояла перед сыном демона разврата и похоти.

  И вдруг Тэль увидел ее. Это было, наверное, затмение. Сразу и бесповоротно девушка вошла в его мысли. Если у юноши когда– либо были сердце и душа, то теперь они целиком и полностью принадлежали ей. Тениель боготворил невинное создание. Мари была настолько чиста в своих помыслах, что он просто не смог коснуться ее своим развращенным дыханием. Он долго наблюдал за ней издалека, не смея приблизиться. Девушка напоминала ему цветок, такая же нежная и ранимая. Изящный стройный стан, глаза небесной лазури, белокурые волосы и кроткая улыбка – все это пленило Тэля, и он не заметил, как всерьез увлекся ею. Боясь приблизиться к Мари, он любовался ею со стороны. И в то же время юноша берег девушку от отца как зеницу ока, но Дениэль все же прознал о его тайне и наказал сына за слабость.

  Просто соблазнить девушку Дениэлю показалось мало, и он привез ее в замок как напоминание Тэлю о глупости, которую тот себе позволил. "Нельзя ставить чувства превыше своей сущности" – поучал он сына, едва тот появился в замке, но Тэль забыл об этой истине и теперь сходил с ума, видя, как Мари унижалась перед отцом, вымаливая ласки. Девушка осталась жить в замке в выделенной ей комнате. Она забыла свой родной дом и родителей, и тенью преследуя Дениеля, по-собачьи преданно заглядывала в его глаза.

  Ярость кипела в юноше, порождая ненависть. Но он не смел открыто признаться отцу в своих чувствах, это означало бы признать свою слабость.

  Однажды во время ужина в столовой во время смены блюд Дениель вдруг мягко спросил у девушки:

  -Мари, ты хочешь получить меня сегодня?

  Тэль увидел, как глаза девушки загорелись.

  -Да, господин.

  Тениэль с силой сжал вилку и даже не заметил, как она сломалась в его руке.

  -Мой сын тоже хочет тебя.

  За столом повисло неловкое молчание. А Дениэль самодовольно продолжил:

  -Доставь сначала удовольствие ему, а я посмотрю, чему ты научилась.

  Девушка вздрогнула, и ее некогда гордо развернутые плечи опустились. С угасшим взором она, обреченно вздохнув, поднялась со стула. Казалось, что она усохла за те несколько месяцев, что находилась в замке.

   Отец в это время лениво потягивал вино из высокого кубка, наблюдая за разворачивающимся спектаклем. Девушка нерешительно подошла к Тэлю и как заправская шлюха опустилась на колени. Тэль почувствовал, как завязки его штанов начали развязывать проворные пальчики. Его затошнило. Выскочив из-за стола, он ринулся к выходу из столовой.

  На следующий вечер все повторилось сначала.

  На этот раз, после предолжения Дениеля девушка стала умолять Тэля, вцепившись в него руками:

  – Пожалуйста, господин! Не уходите. Он опять накажет меня. Я все умею, я все сделаю.

  Дениэль из-под полуприкрытых век наслаждался этой сценой, откинувшись на спику высокого стула и все так же попивая красное вино. И юноше на миг показалось, что в бокале не вино, а кровь.

  -Будь милосердным, убей ее, – обратился он к отцу.

  -Зачем? Она и так уже мертва, – коротко ответил тот, залпом осушив бокал.

  Тэль не понял, что имел в виду отец, он был слишком занят тем, чтобы оторвать от себя цепляющуюся девушку, и не задумался над его словами.

  Вскоре Мари умерла. Тэль видел, как ее бездыханное тело выносили слуги отца, положили в телегу и, накрыв рогожей, повезли прочь со двора.

  Забыв, что сам просил отца убить ее, Тэль, не помня себя от бешенства, ринулся в покои Дениэля. Образ Мари стоял перед глазами живым укором.

  -Зачем ты убил ее? – Прокричал Тэль, едва завидев отца.

  -Я? Я и пальцем ее не тронул. – Совершенно спокойно ответил тот.

  -Тогда кто?

  – Ребенок.

  Тэль опешил:

  -Какой ребенок?

  -Ну, если тебя при том деле не было, значит мое семя проросло в ней.

  – И ты дал им умереть? Обоим?

  И тут в голову юноши пришла ужасная мысль:

  – И моей матери ты тоже дал умереть? Ведь тогда ты тоже знал, что она... – договорить Тэль не мог, он задыхался от переполнявшей его ненависти.

  – Допустим, знал, и что это меняет? Твоя мать не должна была родить тебя. Обычно все заканчивается так же, как стало с Мари. Ребенок убивает мать, прежде чем готов появиться на свет. Конечно, с Мирабелой я промахнулся и узнал обо всем слишком поздно, но кто же мог подумать, что человеческая женщина может столько выдержать.

  – Ты жестокое чудовище! – Тэль ощущал себя в кошмаре, но реальность была во стократ страшнее самого страшного кошмара. Вдруг Тэля озарило, что все, кто волею судьбы пересек свои жизни с Дениелем, – все были игрушками в руках злого и бездушного демона. Именно Дениэль и его скука уничтожили дорогого Тэлю человека, – мать, любившую это чудовище до последнего вздоха, и вопреки всему на смерном одре просившую повитуху назвать сына в честь отца.

  Тениэлю стало отвратительно его имя, он с удовольствием сменил бы его на другое, стер бы, снял словно одежду. Но это было единственным напоминанием, что осталось от женщины, бескорыстно любившей его. Его матери.

   И тут еще одна довольно неприглядная мысль посетила Тэля. От нее холодок прошелся по спине.

   Неужели и он когда-нибудь превратится в такое же чудовище, как и его отец? Этот вопрос напугал юношу. Он не хотел этого, и в тоже время что-то подсказывало – да, его природа недалека от природы отца. Демон, сидящий в нем, никуда не исчезнет и будет все время жаждать пищу. И пусть Тэль рос среди людей, очень скоро все человеческое в нем облетит как пожелтевшая листва с деревьев. Оглядываясь назад, он вспомнил лица девушек, которых сам погубил, и понял, что не чувствует к ним ни жалости, ни сострадания. Только одна Мари смогла затронуть струны его души, но она мертва и похоронена вместе с его сердцем, если таковое вообще билось. Тениель больше никогда не допустит, чтобы кто-либо еще смог причинить ему такую боль. И пусть демон, находящийся внутри, со временем завладеет им, для начала Тэль расквитается с тем, кто во всем этом виноват. Он знал, что взбунтоваться против отца – это верная смерть, но даже смерть будет лучше той жизни, которую ему предстояло вести в дальнейшем.

  И Тэль ушел, однажды бесследно исчезнув из замка. С этого дня его ничего не связывало с отцом, кроме ненависти и жажды мести

  Глава 1

  -Привет, Сонька! – сначала из динамиков послышался голос Киры и только после, когда на экране монитора, наконец, загрузилось видео, показалось ее красивое личико. Как всегда легкий макияж эффектно подчеркивал яркие черты лица Киры, а черные волосы были гладко зачесаны и собраны в хвост.

  – Привет, Кирюша!

  -Ну, как дела? Как сажа бела? – улыбнулась она.

  – Отлично, – мои губы непроизвольно расползлись в ответной улыбке.

  -Да уж, даже отсюда вижу, как ты цветешь и пахнешь! Розанчик... А теперь рассказывай, кто на тебя так подействовал? И весьма плодотворно, скажу я тебе, – подмигнула Кира, – точно парень, по глазам вижу.

  Я смутилась:

  – С чего ты взяла, что дело в парне?

  – Сонья, френд, я слишком хорошо знаю тебя. Я так понимаю, что это не Макс... Ну, так кто? – начала допытываться подруга.

  – Кира, ну, не сейчас. Я лучше познакомлю тебя с ним при личной встрече.

  – О, майн гот! На радостях, что скоро тебя увижу, совсем забыла спросить. Ты зачем в Англию едешь? И, я так понимаю, что с ним? – от многозначительности Кириного тона мне сразу поплохело.

  Оставалось лишь энергично кивать головой:

  – С ним. Но все остальное расскажу при встрече.

  – Ты меня заинтриговала, бейби! Я же от любопытства с ума сойду! Я ж не доживу! Я ж все ногти себе изгрызу, – Кира с озабоченным видом забарабанила пальцами по столешнице, – Когда приедете?

  – Через полторы недели, билеты и визы уже на руках.

  – Подожди секундочку, я сейчас ручку и бумажку найду, чтоб записать, когда вы прилетаете, – она вскочила, исчезла с экрана, оставив вместо себя пустой прямоугольник розовой стены, завешенной фотографиями в рамочках. Потом что-то грохнулось, рассыпалось и, судя по звуку, разбилось, раздалось глухое ругательство на английском, и вот Кира снова взгромоздилсь перед камерой с болезненной гримаской на лице. – Проклятая кровать! Точно пора на джакузи менять. Давай, говори время и число.

  – Зачем?

  – Сонь, ты что ли, не проснулась еще? Как это зачем? Конечно, для того чтоб встретить мою дорогую подругу. Не думаешь же, ты что я пропущу такое событие? – с оскорбленным видом вздернула Кира нос.

  Я представила немую сцену. Кира, увидев, Тэля, может и в обморок упасть, если, конечно, еще помнит ту картину, висевшую в гостиной у моих родителей. Но думаю, помнит, так как память у нее феноменальная. Она даже в школе не затрудняла себя зубрежкой: один раз пробежит глазами текст, – и вуаля! – все помнит вплоть до последней буковки.

  – Кир, может, не надо, а? Я лучше позвоню. Сразу, как приеду. Честно-пречестно!

  -Соня, да ты что?! Как это не надо?! – изумившись, воскликнула Кира, – Англия – это тебе не тяп-ляп. Вот не дай бог, случится что-нибудь... Ты же не хочешь, чтобы меня удар хватил от переживаний за тебя, – и она театрально закатив глаза, прижала руку к сердцу. Вид у Киры был при этом подозрительно хитрый.

  – Кира ты только не обижайся, но когда сама увидишь, все сразу поймешь, – поспешила утешить я подругу.

  – И что я должна буду понять? – сразу насторожилась она, отпустив свое многострадальное сердце.

  – Блин, сейчас ты как всегда все у меня вытянешь. Ничего больше не скажу. Просто Тэль... Он несколько другой.... Не такой, как другие парни... он... словом, он не такой, каким ты ожидаешь его увидеть.

  -Не пугай меня. Он, что, такой же страшный, как моя жизнь? – предположила Кира.

  – Ну, во-первых, твоя жизнь не так уж и страшна, как ты ее рисуешь. А во-вторых, не в этом дело. Просто будет лучше, если ты познакомишься с ним, например, дома. Так сказать, в спокойной обстановке.

  – Я не могу понять, ты что, издеваешься, что ли? Или не доверяешь мне? – опять обижаясь, надула губы подруга.

  -Ну, что ты, Кир, ни в коей мере, – оставалось только усердно уверять ее в этом, что я и сделала с тяжелым вздохом.

  – Ну, хорошо, не хочешь знакомить – и не надо, – прежним обиженным тоном произнесла Кира,– А жить-то вы где будете?

  -У Тэля в пригороде Лондона есть дом, так что с этим вопросом тоже все в порядке.

  -Так-так... Я, кажется, что-то пропустила? Что-то не припоминаю такой сенсационной новости, – от Кириного язвительного тона даже скулы сводило. – Ты вместе с мужчиной и в одном доме?

  Намек был очевиден, и я покраснела как рак.

  – Кира давай не сейчас, мы поговорим об этом через полторы недели.

  Подруга опять надулась:

  -Ты меня с ума сведешь своими секретами.

   Я только ухмыльнулась в ответ:

  -Ты лучше расскажи, как твои дела? Как лондонские туманы?

  -Вот приедешь и сама увидишь. А вообще... у меня тут тоска смертная.

  -Так уж и тоска?

  Теперь уже она ухмыльнулась и хитро подмигнув, ответила:

  -Тоскливей не бывает.

  Мы еще минут пятнадцать поболтали о всяких мелочах, а потом я занялась хлопотами по дому.

  К вечеру квартира сверкала, а на плите стоял вкусный ужин. Я сервировала стол на две персоны, не забыв поставить посередине бутылку вина и высокие витые свечи в подсвечнике в виде сердца.

  Время близилось к восьми, а Тэля все не было. Я старалась занять себя чтением в ожидании его, но мысли разбегались и уносились в облака. В итоге в памяти не отложилось ни строчки из прочитанного. Вскоре реальность спустила меня на землю, отдав во власть легкого беспокойства, а к десяти часам я уже довольно сильно злилась, тем более, что собака жалобно на меня смотрела и битый час скреблась под дверью, а я никак не могла заставить себя одеться и выгулять бедолагу.

  Неужели Тэль просто забыл обо мне? Сам же просил не выходить из дома, и где теперь его носит? Левику свои дела в прихожей делать, что ли? Наконец, не выдержав мучений собаки, я засобиралась на вынужденную прогулку. Обидно было до слез, и дело вовсе не в прогулке с собакой и не в том, что мне лень. Ведь Тениэль сам предложил, и даже не предложил, а твердо заявил, чтобы я никуда без него из дома не выходила. А теперь получается, что его вовсе не волнует моя безопасность! Нет, конечно, я лукавила, но кому захочется покидать теплую уютную квартиру, когда за окном воет холодный северный ветер? Я поморщилась, глядя в окно. Там только темень и промозглость, пробирающая до костей. И еще вечная питерская песня непогоды, завывавшая уныло за окном.

   Даже с моего четвертого этажа было видно, как в свете фонарей ветер резкими порывами гнул к земле голые молодые деревца, по весне посаженные во дворе.

  Последние годы зима напоминала скорее позднюю осень с ее непременным атрибутом – промозглой слякотью и серостью. Да уж, природа давненько не радовала нас обильным снегом. Если и выпадало сие чудо, то недолго ему было суждено лежать на земле белым ковром. Ночь, от силы день, – и опять хлябь и серость, нагнетавшая депрессию и тоску по солнечному лету. Казалось, что еще и не начинался рассвет, как уже близится закат, и все это без единого луча солнца.

  "Хорошо, что хоть дождь закончился" – Вздохнула я, отрываясь от окна.

  ****

  Далеко от дома отходить не хотелось, еще были живы неприятные воспоминания о встрече с тем сморщенным стариком. К тому же ощущение чужого пристального внимания вызывало беспокойство и неприятно холодило спину. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я продолжала мерзнуть около парадной двери.

  – Блин, скоро точно параноиком стану, везде взгляды мерещатся, – пожурила я себя, однако не перестала оглядываться и присматриваться к прохожим.

  Время ползло медленно, и хотя я интуитивно чувствовала, что прошло не более десяти минут, мне казалось, что я топчусь на одном месте целую вечность. Еще чуть-чуть, и точно превращусь в сосульку.

   "В напуганную сосульку", – поправила я себя.

  Неприятное ощущение усилилось, хотелось скорее уйти в тепло, под защиту родных стен. Да и Левику прогулка доставляла мало удовольствия, ветер нещадно трепал его мягкую шерстку, сбивая с ног. Щенок подбежал ко мне, трясясь мелкой дрожью.

  – Домой? – Спросила я. Малыш тявкнул и с надеждой посмотрел в сторону железной двери подъезда.

  *****

  Закрыв за собой дверь на замок, я привалилась к стене. Сердце до сих пор колотилось, не желая верить тому, что я уже дома, и что железная дверь прочно отделяет меня от всех неприятностей.

  Накормив щенка и не зная, куда себя деть, я некоторое время бездумно слонялась по комнатам, а потом присела на все еще разобранную постель Тэля. Почему я не убрала ее? Не знаю. Сегодня я полдня провалялась в ней, млея от воспоминаний и фантазий.

  Я приложила к лицу подушку, на которой спал Тэль. Запах уже успел выветриться, но одна только мысль, что он касался ее, будоражила воображение.

   "Докатилась! Еще чуть-чуть, – и точно свихнусь, начну его трусы нюхать...", – представив сие действие, я усмехнулась нелепости возникшей мысли.

  Есть в одиночестве не хотелось. Ужин давно остыл, а сервированный стол смотрелся горьким напоминанием глупых надежд. Левик, выгулянный и объевшийся тушеного мяса, храпел в кресле. Счастливый! Я опять взяла книгу и постаралась вникнуть в сюжет. Глупо! Невозможно пытаться читать и одновременно думать о постороннем. Ну, наверное, возможно, но только не понятно, о чем читаешь. После третьей попытки одолеть одну и ту же страницу, я с легким вздохом откинула книгу и поплелась на кухню. Перед глазами возник опостылевший накрытый стол.

   Тэль, где же ты? И все ли с тобой в порядке?

  И тут, как будто в ответ на эти мысли, я неожиданно оказалась в плену своих видений. Калейдоскоп спонтанных образов молнией пронесся в голове, разрезая сердце на части подобно ножу. Вот Тэль и рыжая девушка целуются в баре. Затем едут по городу: Тэль за рулем автомобиля, а девица, положив руку на его колено, продвигается ладонью вдоль бедра мужчины.

  "Я не верю! Я не хочу верить! Это не так, это просто моя ревность и бурная фантазия", – пытаюсь успокоить себя. Что-то взрывается во мне.

  Ярость и злость, набирая силу, проявлялись во все более резких движениях и, наконец, захлестнув целиком, с криком вырвались наружу. А затем...

  Полетело все, что только попалось под руку! Я превратилась в ураган, сносивший все на своем пути. В глазах яростная пелена, а в душе боль. От пинка переворачивается горшок с цветком. Не вовремя вставший на дороге стул летит об стену и, ударяясь с громким стуком, падает на пол, следом взгляд натыкается на праздничный стол, и в тот же миг его содержимое летит в разные стороны. Бутылка с вином падает на диван и чудом остается цела, витые свечи в тяжелых бронзовых подсвечниках с грохотом отлетают к батарее. Желание крушить все вокруг ослабевает, довольное учиненным погромом.

  Зачем Тэль так поступил? Я не хочу больше видеть осколки своих надежд и бегу в свою комнату. Теперь мне хочется забраться на кровать и выплакать свое горе. Но тут взгляд натыкается на разостланную постель, до сих пор лежащую на диване. И ярость опять накрывает сознание, и вот уже под руками трещит простыня, превращаясь в две неровные половинки. И тут только до меня доходит осознание того, во что я превратилась. Силы покидают тело, и я кулем валюсь на постель. В непонятном исступлении прижимаю к себе одеяло, которым он укрывал свое тело, и чувствую себя ближе к нему. Вспоминаю его жаркие поцелуи, и по телу разносится сладкая судорога. Что же ты делаешь со мной, Тэль?! Обнимаю его подушку, и она быстро пропитывается слезами. Ярость и злость уходят, оставляя тупую боль. Он обещал! Он обещал вернуться!

  И тут еще одна вспышка-образ пронзила голову. Я замерла, вцепившись в белый хлопок наволочки.

  Перед взором встает чужая незнакомая комната. Спальня – поняла я. Большую кровать освещает ночник, примостившийся рядом на тумбочке. Этот единственный источник света позволяет увидеть два обнаженных тела, слившихся в страстном поцелуе.

   Нет! Я не хочу этого видеть! Я знаю, кто этот мужчина, чью спину ласкают жадные женские руки с длинными красными ногтями. Рука девушки соскальзывает с его спины, оставляя глубокие царапины.

  Не хочу знать! Но мой дар, мое проклятье, не хочет прислушиваться к моим просьбам. Видение все еще держит в своих цепких объятьях, не желая отпускать свою жертву. Вижу девушку, прильнувшую к мужчине. И ненавижу ее так, как никого и никогда в жизни. Мои ногти вдавливаются в подушку, рискуя проделать в ней десять далеко не аккуратных дырочек.

   И тут происходит нечто, сбивающее меня с толку: Тэль откидывает от себя рыжую девицу и встает с кровати! Его голая грудь в мгновении ока скрывается под рубашкой, а на лице проглядывает злость.

  Злость? На кого?

  – Оставь меня, – говорит он.

  -Ты не можешь со мной так поступить! – возмущенно восклицает девица.

  Тэль даже не пытается скрыть раздражение.

  -Вон. – Его голос дрожит от злости.

  Картинка прерывается, и я не могу понять, что все это значит? Почему он выгнал ее? Нет, не так – почему он вообще был с ней?

  ****

  Меня разбудил скрежет ключа в замке. Я понимала, что надо встать, но не могла пошевелиться, и только часы на стене неумолимо отсчитывали мгновения до того момента, как Тениэль обнаружит меня в своей постели.

  Что он скажет? Выгонит или прижмет к себе?

   Казалось, что ураган, бушевавший во мне несколько часов назад, схлынул, унеся с собой все силы.

   Я не могла больше противиться зову тела и решила, – пусть Тэль с позором прогонит меня, так как сама я уйти не могла. Но в глубине души зрела уверенность – он не сделает этого.

   Дверь открылась, впустив полоску света с лестничной площадки. Луч прополз по моим кроссовкам, по кафельному полу, затем осветил шкаф и блеснул ярко, на мгновение отразившись в зеркале, а затем ворвался в гостиную. Тэль вошел, принеся с собой холодный воздух, и я, вздрогнув, сжалась под одеялом.

   Тэль был пьян, это я поняла по характерной походке, и возблагодарила за это бога. Может он не выгонит меня сегодня, унижая?

  Боже, до чего я докатилась? С каждой минутой я узнавала себя все меньше и меньше. Подкарауливать мужчину в его же кровати – явно не мой метод, но опять же, нечто необъяснимое держало меня, не давая встать. Пусть будет один только раз, и ради этого раза я была готова на все. Хотя кого я обманываю?

  Тэль закрыл дверь, и квартире стало темно. Почему он не включил свет? В темноте не представлялось возможным понять, где он и что делает. Я чутко прислушивалась к звукам, но ответом была лишь тишина.

   Сколько я пролежала так? Секунды? Минуты? Час? Тишина. Она давила. И только мерное тиканье часов, да сопение Левика раздается в ночи. Может, Тэль ушел? Или не приходил вовсе? Может мне это только приснилось? И спала ли я?

  В темноте все кажется по-другому. То, что минуту назад было ясно и понятно, вдруг искажается, принимая совсем другую форму, и я уже не верила собственным глазам.

  Тик -так, – отсчитывают время часы . Тик – так. И больше ни чего. Ни шороха, ни звука.

  -Тэль, – тихонько позвала я в темноту. Ответом мне был лишь очередной всхрап собаки.

  Не выдержав, я поднялась с кровати и побрела в сторону выключателя.

  -Тэль, – еще раз позвала я.

  – Я здесь, – послышался его шепот рядом со мной. Вздрогнув, я повернула голову на голос. Напрасно. Только тьма. Плотные шторы надежно скрывали все вокруг. И вдруг я почувствовала дыхание на моей щеке, замерла... Холодные пальцы прошлись по изгибу моей шеи, поднимая надежду в груди и вызывая трепет в теле. А сердце грозило разорваться в груди.