Текст книги "Сердце Демона [СИ]"

Автор книги: Марья Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

  – Что ж, договор с дьяволом должен быть скреплен. – Выплюнув эти слова, Тениэль со злостью полоснул по своему запястью кинжалом. Холодное лезвие вошло в плоть, легко разрезая сухожилия. Обильно окропив свиток своей кровью, Тениэль протянул его Князю.

  – Ты что же, даже не прочтешь его?

  – Зачем?

  – Ты прав.– Ответствовал Князь и, повернулся к своему слуге. – Эрикл, прими.

  Когда свиток и кинжал перекочевали сначала к молчаливому Эриклу, а затем оказались у Повелителя Тьмы, Тэль невольно сжался в ожидании неминуемой расплаты за жизнь любимой.

  – На колени. – Голос повелителя отдавался в голове тупой болью, подчиняя сознание, действуя на каждую мышцу, на каждый нерв. Тэль еще пытался сопротивляться, но тело уже не слушалось его: склонив голову, он рухнул перед Повелителем на колени. В голове шумело, предметы расплывались перед глазами. Тэлю казалось, что взгляд Князя прожигает до самого основания, выплавляя мозг и выпивая жизненные силы. Невидимая рука сжала его оголенную душу в попытке вырвать ее из тела.

  Тэль закричал от боли и все же умудрился вырваться из когтистых объятий Князя, но от этого боль только усилилась.

  – Я хочу видеть твой истинный облик, полукровка!– Голос Князя гремел в сознании, выворачивая тело от боли. Тут же довольный демон внутри возликовал и начал рваться наружу. Софи... Ее изможденное лицо еще прорывалось сквозь боль, не давая Тениэлю уплыть в черное нечто, а Князь продолжал давить, выжимая из Тениэля последние силы. Страх потерять Софи был сильнее боли и остатков здравого смысла. Тогда, почуяв сопротивление, Князь увеличил нажим, и мозг Тениэля вскипел, прокручивая воспоминания и тут же стирая их, даже те, что были погребены под слоем веков.

   Воспоминания боролись с болью за право на существование, сводя с ума, а демон внутри, набирая силу, рвался наружу, стремясь завладеть всем существом без остатка. Тэль понимал, что он должен расслабиться и выпустить демона, но из-за всех сил продолжал держаться за любимый лик смертной женщины. Все силы уходили на то, чтобы усмирить демона и выдержать натиск боли. Он понимал, что это бесполезная трата сил, но не мог позволить убить свою любовь к Софи. Князь рвал его душу и воспоминания из тела, а Тэль пытался найти одно хоть крохотное местечко, в котором он мог бы их сейчас спрятать от самого себя, чтобы в дальнейшем попытаться найти.

  Выгнув спину и запрокинув голову в беззвучном крике, Тэль боролся с невыносимой болью, чувствуя, что проигрывает ей. И тогда, уже находясь на грани сумасшествия, он умудрился вырвать частичку души и всего лишь одно мгновение из воспоминаний – светящийся безграничной любовью и верой взгляд Софи, обращенный к нему. Наконец, он нашел место, куда можно спрятать столь дорогие его сердцу вещи. Он укроет их там, куда Князь и не подумает заглянуть. Он вплетет их в океан ненависти к своему отцу.

  Тысячи игл вошли в его мозг, разрывая ткани убивая остатки последних воспоминаний. Он забыл, где он и с кем, все это перестало иметь значение. Осталась боль, сдавливающая мозг и одновременно разрывающая на части. Он чувствовал сквозь мучительную пытку, что должен вспомнить нечто очень важное, но дикая боль мешала, не давая этого сделать.

  – Покажи мне его, – впивались в сознание слова Повелителя, окатив еще более сильным приступом. Он и не подозревал, что на свете может существовать ТАКАЯ боль. Физические муки были ничто по сравнению с терзающим его плоть и рассудок адом. Боль все больше овладевала сознанием и не давала возможности думать и понимать слова. Тэль продолжал сопротивляться, даже не понимая зачем, а боль, словно подпитываясь его противодействием, только набирала силу. И тогда Тениэль, наконец, сдался, выпуская демона на волю.

   Если раньше демон жил в нем, подавляемый человеческой сущностью, то теперь все поменялось с точностью до наоборот. С колен поднялся уже не Тениэль, а существо, обретшее свой второй облик. Крылья за спиной с шумом распахнулись и забили в воздухе, уши удлинились, а тело раздалось вширь под напором выросших мускулов. В глазах заплясал огонь. Нет, теперь глаза стали самим настоящим адским пламенем, он чувствовал, как огонь обдает лицо жаром. А еще его тело наполнила небывалая мощь, о которой он никогда и мечтать не смел.

  С колен поднялся Демон.

   -Ты прошел первый этап посвящения. – Губы Князя не шевелились, а слова отпечатывались прямо в сознании Тениэля.– Великий огонь выжег в тебе человеческую составляющую. Та боль, что терзала тебя, словно хороший лекарь, убила тлен, убрав все ненужное.

  Эти слова уже ничего не значили для только что рожденного демона разврата. Тениэль распрямился и полностью раскрыл крылья в ожидании дальнейших приказаний Князя. Рядом с Князем Тьмы стоял Эрикл – его правая рука.

  Тэль не помнил, что привело его сюда. Казалось, что его жизнь началась только что и была подчинена служению Повелителю Тьмы. Из всех чувств осталась только ненависть к отцу. Только его Тэль помнил, а также помнил, что должен отомстить.

  За что? – Да какая разница?!

  Я проснулась от собственного крика. И тут же услышала надрывный звонок в дверь. Страшный сон, приснившийся мне, не оставил четких воспоминаний, но в тоже время я была уверенна, что это было пророчество, которое я не смогла запомнить. Оглядевшись, я, наконец, вспомнила, как попала в свою квартиру, и меня опять охватила дикая злость на Тэля. А дверной звонок меж тем надрывался. Я легко встала и, подойдя к двери, открыла. На пороге стояла мама.

  – О, боже, Софи! – Обняв меня, она расплакалась.

  – Я думала... Я думала... что опоздала.

  – Нет, мамочка, все хорошо, – уверила я ее, с удивлением осознав, что действительно чувствую себя хорошо. Слабость исчезла, а на смену ей пришел дикий аппетит.

  – Софи, еще чуть-чуть и я сама убью тебя.

  – Не надо, мамуль, – шутливо ответила я, сделав вид, что жутко испугана. – Лучше накорми.

  Мама отстранилась и посмотрела на меня.

  – Ты чувствуешь себя лучше, – по ее интонации невозможно было понять, то ли она спрашивает, то ли утверждает.

  – Да, мама.

  Я сама не верила в чудо, которое случилось. А потом вдруг испугалась, что с ребенком что-то случилось плохое, но тут он пошевелился внутри. Успокоившись, я посторонилась, пропуская маму в квартиру.

  Слабость больше не вернулась. Врачи только разводили руками, недоумевая, как настолько быстро можно прийти в себя после тяжелейшего предкоматозного состояния. Я попыталась больше не думать о Тэле, целиком посвятив себя малышу, который вскоре должен был появиться на свет. Днем это удавалось, поскольку слишком много дел надо было успеть сделать, но ночи... Ночи были холодны и бессонны. Мысленно я вела бесконечные споры с ним, умоляла вернуться, но все было напрасно, он не слышал меня. Что случилось в тот день, когда он, оставив меня, ушел? Этот вопрос еще долго не давал мне покоя. Но ответа на него не находилось.

  Эпилог.

  Ну почему все так,

  А не иначе?

  Я не могу простить

  И не могу забыть.

  Пусть по ночам

  В подушку я не плачу,

  И знаю точно,

  Вместе нам уже не быть.

  Но так невыносимо одиноко

  Порой становится,

  И глядя в небеса

  Кляну судьбу

  За то, что так жестока,

  Еще за то,

  Что у неё твои глаза. ( Ання)

  3 года спустя.

  Я сидела на скамейке возле небольшой детской площадки, наблюдая за белокурым ангелочком, возящимся в песке. Рядом с ним примостилась девочка, по виду его ровесница. Дети мило обменивались игрушками, и Денис как истинный джентльмен уступил даме свои богатства и заинтересованно разглядывал ее сокровища. Невольно я ловила в этом маленьком человечке сходство с его отцом. Никогда не видя Тениэля, сын умудрялся копировать его взгляд, его движения и иногда даже интонации голоса. Вот и сейчас он посмотрел на меня его глазами.

  "Пора уходить, пока не началось", – решила я, вставая со скамейки, и подошла к сыну.

  – Дениска, нам пора. Собирай свои игрушки, и мы пойдем домой.

  – Почему? Мы ведь только пишли! Мама, можно еще чуть-чуть? – Расстроился малыш и посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что кот из "Шрека" и рядом с ним не стоял. В выразительных больших глазах цвета аметиста стояли слезинки, а нижняя губка дрожала.

  Материнское сердце растаяло, и я подумала – "может на этот раз пронесет?" И села обратно на свое место.

   – Мама, а что значит телочка? – Уже через несколько минут вывел меня из задумчивости голосок сына.

  – Это маленькая коровка, – не раздумывая, ответила я.

  – А почему тот дядя, – и малыш указал пальцем на семейную пару, пришедшую с девочкой и стоящую неподалеку, – подумал про тебя, что ты телочка с клевыми титьками? И что такое титька?

  Я мысленно застонала. Началось!

   Ребенок со свойственной всем детям непосредственностью почти прокричал свой вопрос на всю площадку. Женщина обернулась ко мне, ее глаза удивленно расширились, а выражение лица напомнило мне воблу, выброшенную на берег. Хотя я никогда не видела эту самую рыбу только что выловленной, но, наверное, именно такими должны были быть ее глаза.

   Тут взгляд женщины опустился на указательный палец моего сына, показывающий на ее спутника, и удивление в глазах сразу же сменилось негодованием. Мужчина же, стоявший подле нее, покраснел как рак и засуетился.

  – Мама, но почему ты так и не ответила, что такое титька? – В нетерпении дергая меня за руку, не унимался малыш.

  – Господи! Дениска, я сколько раз говорила тебе, что читать чужие мысли некрасиво? И даже если это получилось у тебя случайно, то все равно говорить об этом вслух нельзя! – Опускаясь на корточки и обнимая сына, зашептала я в ответ. – Обещай, что больше так не будешь делать!

  – Ну, ладно, мам, – нехотя согласился малыш, явно огорчившись.

  И тут я услышала то, что привело меня в крайнее возмущение:

  – Галь, да ты чего?! Неужели ты думаешь, что я мог думать об этой пародии на женщину? Да ее грудь даже рядом не лежала с твоими прелестями! – Оправдывался мужчина.

  "Конечно, не лежала, потому что моя стоит, в отличие от его жены!" – Мелькнула мысль.

  Ну, почему некоторые представители мужского пола позволяют себе разговаривать в подобном презрительном тоне? Да еще пытаются при этом унизить женщину, совершенно им незнакомую.

  – Пошли это... в парке прогуляемся, а то этот де... еще невесть что напридумывает, – нервно поглядывая на Дениску, тихо сказал мужчина жене.

  Почему-то недоговоренное слово "де" я восприняла не как начало имени моего сына, а как нечто другое, гораздо более оскорбительное.

  – Паша, не принимай близко к сердцу. Конечно, я понимаю, что это жалкое подобие женщины не вызывает твоего интереса. Приглядись: ребенок явно не в себе, так же как и его мамаша. Это же надо – обучать ребенка такому?!– громко возмущалась женщина и на последней фразе повернулась ко мне, брезгливо смотря прямо мне в глаза, причем слово "ребенок и мамаша" она выплюнула как ругательство.

  Я поблагодарила бога, что Денис еще ничего не понимает. Было обидно до слез. Ну, ладно, мужик – кобель, но жена-то у него горазда... Язык что помело. А у самой девочка по площадке носится... Разве можно так говорить? Меня больше возмутило даже не то, что они прилюдно начали оскорблять меня, а то, что они осмелились задеть моего ребенка.

  Я не смогла удержаться от ответного злого взгляда. И в тот же момент на женщине вспыхнула юбка. Вот так просто взяла и вспыхнула. Женщина на мгновение замерла, затем смешно подскочила, перебирая в воздухе ногами, а потом противно закричала. Но представление длилось недолго, ее муж не растерялся и успел сдернуть горящую одежду с жены, пока огонь не распространился дальше. При этом обнажились неприятного вида панталоны, обтягивающие полные дряблые бедра.

  Остального я не видела. Быстро подхватив Дениску на руки, я почти бегом побежала к машине, забыв про игрушки. Я надеялась скрыться с места преступления, пока мужчина не пришел в себя от потрясения и не набросился на меня с кулаками. А такое вполне было возможно.

  – Мама, а огонек делать можно? – с надеждой спросил сын, видимо ему понравилась новая игра.

  – Нет, Денис, нельзя, – ответила я, запихивая его в автомобильное кресло.

  -Ой, моя машинка, – запричитал мальчик, выворачиваясь из моих рук в попытке рвануть обратно на площадку.

  – Дениска, я тебе новую куплю.

  – Я не хочу новую, я хочу эту!

  – Денис, мы не можем сейчас вернуться, но я обещаю тебе, что мы пойдем вместе в магазин и купим тебе новую машинку. Такую, какую захочешь ты. – Твердым голосом сказала я, пресекая возможные попытки к истерике. Малыш уже по опыту знал, что стальные интонации в моем голосе сведут на нет все его капризы, и поэтому сразу успокоился и дал себя пристегнуть.

  Этот случай был не первый и даже не второй, и Денис знал, что в самом скором времени получит новую машинку. Нет, конечно, раньше до поджогов дело не доходило, но Денис постоянно умудрялся поставить меня в неловкое положение. И черт бы побрал эти мои новые способности, проявившиеся вскоре после рождения сына. Поначалу они приводили меня в восторг – это же классно, когда для того, чтоб зажечь газ, не нужно искать спичек, когда порезанный палец заживает в течение пяти минут, а любую дверь можно открыть без ключа. Просто мечта для домушника!

   Но то, что случилось сегодня, больше не должно повториться. Ведь мой взгляд мог спалить женщину, виноватую лишь в том, что она плохо высказалась обо мне и о моем сыне. Я расстроилась еще больше, поняв, что если бы не быстрая реакция ее мужа, то все могло закончиться намного плачевнее.

  Вскоре мы подъехали к дому, и я, отпустив Дениску из плена ремней, начала выгружать продукты, купленные заранее.

  – Мама, мама, дядя Максим идет с ёвиком! – закричал Денис и, обернувшись, я увидела Макса, подходящего к нам.

  – Привет, Максим. Не ожидала тебя увидеть, – натянула я вынужденную улыбку на лицо.

  – Мы с Левиком соскучились и приехали, а вас нет. Я как раз собирался домой, когда увидел твою машину. – Макс поцеловал меня в щеку и нехотя отстранился. – У тебя что-то случилось?

  Да, Макса провести не удалось.

  – Как всегда. Увидела пустую детскую площадку и решила погулять.

  – Видимо, кто-то все же решился нарушить ваше уединение?

  – Семейная пара с ребенком.

  – И что же на этот раз вытворил Денис?

  – Ох, – тяжело вздохнула я, – на этот раз виноват не он.

  Макс, с усмешкой посмотрев на мое покаянное лицо, не смог удержаться и расхохотался.

  – Ничего смешного.

  – Видела бы ты себя сейчас! Ты похожа на маленького обиженного ребенка. Ладно, пошли домой, там и поговорим. – Подхватывая пакеты со снедью, Макс пошел вперед, а я с Денисом, которому была поручена крайне важная миссия держать поводок, поплелась за мужчиной.

  – Ну, рассказывай горе ты мое, что случилось? – Наконец, разложив еду в холодильнике и устроившись в гостиной с чашечкой кофе, спросил Макс.

  – Я чуть не убила человека. То есть женщину.

  – А женщина – это не человек?

  – Нет, человек, конечно, – не обращая внимания на его подколы, ответила я. А затем вкратце рассказала, что случилось, но вызвала не сочувствие, а смешки.

  – Макс, ты можешь быть серьезным? Это все не шутки!

  – Софи, посмотри на эту ситуацию с другой стороны. Бедный мужик не успел подумать о твоих хм... как твой сын уже выдал эту информацию вслух, а тут рядом жена. Вот конфуз! О боже, представляю ее лицо в этот момент! – И он опять расхохотался, настолько заразительно, что я не могла не улыбнуться, а уже через минуту мы оба хохотали над нелепым происшествием. Вспоминая все новые детали, я тут же выкладывала их Максу, чем вызывала следующий неконтролируемый взрыв смеха. Под аккомпанемент его комментариев случившийся инцидент начал представляться мне в смешном свете.

  -Да, согласен, с этим надо что-то делать, а то такими темпами ты действительно можешь натворить нечто такое, о чем потом пожалеешь. Только вот что делать, я пока не знаю, но обязательно найду выход. – наконец, успокоившись, сосредоточенно сказал Макс.

  Вмиг став серьезными, мы замолчали, каждый уйдя в свои мысли.

  Я думала о том, что еще ни разу не пожалела, рассказав Максу о моих новых способностях. Я считала излишним скрывать что-либо от своего лучшего друга, который поддерживал меня и помогал в течение этих трех лет, ничего не прося взамен. Единственное, чего я не открыла ему – кто является отцом моего ребенка. Я просто не могла говорить, да он и не спрашивал. Наверное, чувствовал, что мне все еще больно, поэтому и не задавал вопросов, а я заводить этот разговор не желала.

  Макс никогда не приходил в гости без подарка для моего сына и во многом заменял мальчику отца. На каждый мой и Денискин дни рождения Макс готовил сюрпризы. Я знала о его молчаливой любви, но старалась гнать от себя все мысли о ней. Я ничего не могла ему дать, кроме своей дружбы. Да, я никому ничего не смогла бы дать, и только мой сын был исключением из правил. Он возродил мой мир и стал моей вселенной, помог из осколков собрать жизнь. Я с обожанием посмотрела на мальчика, игравшего с собакой.

  – Мама, а почему дядя Максим думает о твоих губах? – Ворвался в наш разговор голосок Дениски.

  Мы с Максом покраснели как два помидора. Возникла неловкая пауза. А затем одновременно раздалось:

  – Денис...

  – Денис...

  И тут мы рассмеялись.

  – Твой сын – это что-то! – все еще смеясь, проговорил Макс.

  – Дениска, я же недавно говорила тебе, что нельзя читать чужие мысли! – Сделала выговор я, на что малыш надулся и отвернулся от меня.

  – А почему все думают не то, что говорят? – Чуть не плача, проворчал он.

  Пес, почувствовав огорчение мальчика, начал смешно тыкаться в его ножку и громко тявкать.

  – Вот один ты любишь меня, – со вздохом сказал мой сын, этим вызвав у нас с Максимом еще по улыбке.

  Видя, как Дениска играет с собакой, я опять пожалела, что не забрала Левика обратно. Но после моего возвращения из Англии, Макс, видя, в какой депрессии я была, предложил оставить собаку на время у себя. Я согласилась, а потом, видя их взаимную любовь, просто не смогла затребовать Левика обратно, хотя Макс и не раз предлагал.

  – Он так и не позвонил?

  Я сразу замерла, вспомнив о Тэле. После того памятного дня он больше не появился, так почему, несмотря на его предательство, боль до сих пор не отпускала меня? Наверное, потому, что я так и не смогла убить свою любовь к нему, а только засунула ее в дальний уголок своей души, спрятав за крепкой дверью и, навесив большой замок, запретила себе открывать ее.

  Я понимала, что подвигло Макса задать этот вопрос и невольно разворошить рану в моей душе. Он любил меня и Дениса, и хотел жить с нами. И задавал этот вопрос для того, чтобы прощупать почву: а связывает ли меня до сих пор что-либо с отцом мальчика.

  Ну, почему этот негодяй не уходит из моего сердца, и даже его имя повергает меня в трепет? Я мысленно произнесла "Тениэль" и ощутила знакомую дрожь в теле.

  – Мама, а кто такой Тэнь? – встрепенулся Дениска.

  – Никто. Просто один мой знакомый.

  Малыш посмотрел на меня ЕГО глазами, но я привыкла постоянно видеть ласковый и любящий взгляд аметистовых глаз. Теперь он для меня значил даже больше чем, когда-либо.

  – Значит, это все же он? Я всегда подозревал это.

  – Да.

  – Я хотел...

  Я оборвала Макса на полуслове, так как не хотела слушать того, что он мне скажет.

  – Прошу, Макс, не надо. Я пока не готова.

  – Значит, я подожду еще.