Текст книги "Шаг вперед, два шага назад"

Автор книги: Маруся Хмельная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 11

Он смотрел на меня, играя желваками, глаза затягивали в свою ледяную пустошь.

– Ладно, ты права. Я хочу от тебя многого, не давая в ответ никакой информации. Я поделюсь с тобой кое-чем.

Он протянул руку и положил на мою. Я отдёрнула как от ожога.

– Слушаю.

– Видишь ли, с недавних пор, я, если и не стал почти суперменом, но не совершаю ничего противоправного. Ну, то есть я не этот, бэтмен, человек-летучая мышь, который спешит на место преступления, чтобы спасти жертву, я не герой и не совершаю подвигов. Никого не спасаю. Но и не убиваю умышленно. Я не выхожу, знаешь, в образе чудища на улицу и не мочу всех подряд налево и направо, – он говорил насмешливо, но в глазах была такая тоска, что я ему верила. – В общем, тебе нечего бояться, я не преступник, не убиваю хороших. Только плохих и защищаюсь.

Он смотрел на меня осторожно, ожидая реакции. Я помолчала, пытаясь пораскинуть мозгами. Но под его взглядом это было сложно. Тем более он был рядом, совсем рядом – только руку протяни. Тот, кого я так долго боялась, и кто приходил мне в кошмарных снах на протяжении восьми лет! Мне было неуютно рядом с ним. Одновременно хотелось бежать от него подальше и узнать побольше. Любопытство не лучшая моя черта. Реагировать надо было быстро, и я решила быть искренней, будь что будет.

– И я должна вот так просто тебе поверить? С чего бы? Я знаю тебя, ты не добрый самаритянин…

– Я этого и не говорил. Да, я зверь, я чудовище…

– Кто ты? – осторожно спросила я. – Оборотень? Волколак?

– Нет. Разве ты не видела, что я не волк?

– Я слышала и о других оборотнях, о собаках, медведях, птицах…

– Ну ты же видела меня, – он усмехнулся.

Я ничего не видела, но не разубеждать же его сейчас, всё равно не поверит. А если подумает, что я ему вру, может сам закрыться. Тогда из него вообще ничего не вытяну.

– Тогда кто же ты?

– Мутант.

– Кто?! Это как?

– Долго объяснять, сейчас не время. И, прости, и нет желания. Пока! Наша дружба только зарождается, – он улыбнулся, пытаясь смягчить сказанное, хотя его улыбка для меня выглядела больше как оскал, – а ты хочешь узнать всё сразу.

– Да, прости, – стушевалась я. – Просто мне очень сложно поверить в твои добрые намерения.

– Да нет у меня добрых намерений! – взбесился Алекс. – Я только не причиняю вреда. Если, конечно, на меня не нападут сами, – сразу поправился он быстренько. – Я дал слово одному человеку…

Он сказал это так обречённо, что я поверила. Нелегко ему, наверное.

– Кхм, хотела бы я посмотреть на того человека, что имеет на тебя влияние. Я бы никогда не подумала, что найдётся такой.

– Это она, – вздохнул он так тяжело, что я опять поверила.

– А-а, ну так бы сразу и говорил, – я обрадовалась, потому что это было мне близко и понятно. – Надо же, и тебя любовь не миновала, ни за что бы не поверила. Она же знает кто ты, раз потребовала дать слово? Хотела бы я посмотреть на ту, которая тебя полюбила.

Он как-то странно взглянул на меня.

– О том, что она меня любит, речи не было. Так ты поможешь мне?

Я смутилась и ответила согласием.

Я занялась поисками подходящей квартиры. Дело это оказалось нелёгким. Каждый раз находилась причина, по которой вроде бы подходящий вариант отбраковывался. То место слишком шумное, то улица, по которой планировался путь отступления, заводила в тупик. Самое нелепое, что чтобы это всё оценить, я ставила себя на место преступника, который скрывается. Фантазия у меня богатая, и я стала придумывать себе полностью легенду, от преступления, которое я совершила, с мотивами и подробностями дела, до всех деталей побега и укрывательства.

Потом я была полицейским, который ищет меня-преступника. Как бы я могла напасть на след и вычислить место укрывательства. И так, меняясь местами, вычисляла все лазейки побега или поимки.

Когда моя фантазия истощалась и заходила в тупик, я звонила зверю и сообщала свои рассуждения, в надежде, что всё продумала, и искомая квартира отыскалась. Но он моментом обнаруживал слабые места, задавая наводящие вопросы, и поиски продолжались.

А ещё мне волей-неволей приходило на ум ставить себя на его место. И я впервые посмотрела на него под другим углом. Каково это быть человеком-зверем? Я много о нём в это время думала. Но совершенно ничего о нём не знала, поэтому все мои мысли, мои фантазии и предположения – это были всего лишь мои домыслы, не имеющие к реальности никакого отношения. Просто моё воображение само разыгрывало разные вариации на эту тему, и я не могла его унять.

Не прошло и нескольких дней, после появления Боровского в моём офисе, как позвонил Стас и настойчиво попросил о встрече. Я согласилась. Он хотел поговорить в укромном месте, приглашал к себе домой, но я предпочла встретиться в нейтральном месте, и мы договорились поужинать в ресторанчике, котором раньше часто бывали. Он принадлежал приятелю Стаса, Андрюшке Ракитину, тоже известному ресторатору-плейбою, милому обаяшке, разбившему не одно девичье сердечко, но уже пару лет как остепенившемуся.

Жена его Ирина, редкая красавица, была девушка с характером, и Андрюшка только что не на задних лапках перед ней прыгал, превратившись из легкомысленного сердцееда в послушного подкаблучника. Что его нисколько не смущало и не задевало, друзьям можно было шутить на эту тему сколько угодно, он лишь снисходительно посмеивался в рыжие отращённые после женитьбы усы. Сам он посмеивался над Стасом, что когда тот женится (полагалось что на мне), то поймёт, что видимая слабость к жене есть самая лучшая позиция твёрдости мужчины в семье, которая окупается сторицей.

Я, как и все, была удивлена переменами Андрея в браке – такого циника ещё поискать было, но в отличие от многих, считала, что Андрюха поступает очень мудро. Он был настолько в себе уверен, в своей силе, что мог себе позволить быть рядом с женой мягким, и их брак был очень счастливым. Я даже завидовала Ирине, обычно мужики сразу начинают доказывать кто главный, подавлять свою половину, подстраивать по себя. Я всегда была уверена, что это от неуверенности. И Андрей – прекрасный пример моей теории.

К тому же мне казалось, что когда у него произошла перемена ценностей, он больше прикрывался Ирочкиным недовольством: ах, Ирочка мне не разрешает, ах, Ирочка меня убьёт, – чем на самом деле так боялся её гнева. Ирина на него и дуться-то не могла, впрочем, он и повода не давал. По глазам всегда видно правду – а Ирины светились неимоверным счастьем, так ярко, что отблески одаривали теплом находившихся рядом.

Я любила наблюдать за этой парой. Когда мы со Стасом были вместе, часто проводили с ними время. Втайне я надеялась, что мой будущий муж сделает меня такой же счастливой и так же сильно будет любить, как Андрю свою Ирочку.

Как ни странно, Андрей переживал наш разрыв со Стасом. По какой-то причине он считал, что я подходящая партия Стасу. Он обзывал того дураком, раз сразу не затащил меня под венец.

– Упустишь, убежит от тебя Анютка – будешь локти кусать, помяни мое слово, – предупреждал он его по пьяни на посиделках. – Держи её крепче.

Стас крепко, чуть не удушив, обнимал меня, под общий смех, показывая, как он меня держит.

А когда мы расстались, Стас пожаловался, что Андрюха, посчитав Стаса виновным в нашем расставании, чуть не побил его. Сами они с Ириной звонили, пытались деликатно и не очень, узнать что случилось, и как нас помирить. И даже предпринимали попытки. И не оставляли до сих пор, пытаясь свести вместе, приглашая обоих в одну компанию. Мне было даже неудобно, ведь объяснить я им не могла, а их отношение и попытки устроить наше счастье, хоть и в их понятии, трогали.

Когда я появилась в ресторане и подсела к Стасу, к нам сразу же подлетел предупреждённый Андрю. Стас успел мне быстро шепнуть:

– Приготовься к испытанию.

Я улыбнулась. Андрюха сиял, как начищенный самовар. Его просто распирало, и он долго не смог вытерпеть, хоть и пытался придать себе загадочный вид. Но где-то за несколько секунд до того, как он сказал, я уже поняла, что он скажет. Такой свет, такая гордость и счастье в глазах могли говорить только об одном.

Глава 12

– Мы с Иришкой ждём малыша, – выпалил он. – Только тс-с, об этом ещё мало кто знает, только самые близкие. Вам я первым сообщаю.

Я вскочила, сначала неловко бросилась ему на грудь с поздравлениями через столик, потом неуклюже выбежала и повисла на шее будущего папаши. Повизгивая, сумбурно поздравила его и заочно Ирину с такой сногсшибательной новостью. Андрей потребовал от официанта вина, чтобы отпраздновать. Я закидала его кучей вопросов. Пока он на них отвечал, Стас бубнил и ворчал:

– Никто не знает… ага… да у тебя всё на лице написано, к гадалке не ходи. Весь ресторан уже, наверное, знает… Да что там, если газеты ещё не напечатали, так это потому, что я их хозяин… Первым сказал, ага – как позавчера узнал, так телефон мне за эти дни оборвал, звонит каждые десять минут, хоть телефон отключай…

Мы уставились на Стаса со смехом.

– Стас, ты чё бурчишь-то? – удивилась я.

– Завидно, да? Так и скажи, – поддел его счастливый будущий папа.

– Мне очень завидно, – согласился Стас, – и я так и быть, готов быть на связи все двадцать четыре часа в сутки и отвечать и поздравлять каждые пять минут. Но, ё-моё, я пришёл сюда с девушкой, с которой хочу посидеть и поговорить в камерной обстановке. А вместо этого на нас напал шумный бурный лев и перетянул всё внимание на себя, – он выразительно посмотрел на друга.

Со львом мы Андрея часто сравнивали из-за его рыжеватых густых волос, длиной до плеч, выглядевших как грива, и мощной фигуры с широкими плечами. А сейчас, восторженный и с льющейся через край энергией, он вообще походил на молодого льва, ищущего приключений и игр.

– Всё, ухожу! – поднял Андрей примиряюще руки. На мои возгласы возмущения, он обратился ко мне: – На самом деле Стас прав, если меня не остановить, я буду говорить об этом без умолку. Я не собирался вам мешать, хотел только убедиться, что всё будет в порядке, – кивнул он на накрытый столик, и подмигнул мне: – и поделиться новостью. Меня вообще Ирочка ждёт, я от неё ни на шаг стараюсь не отходить.

Андрей сделал ещё пару распоряжений, попрощался, дав мне обещание передать самые тёплые поздравления жене, и убежал. Я с улыбкой смотрела в окно, как он резко стартанул на своем бентли континентале, оставив после себя только сгусток энергии. Повернулась к Стасу. Тот тоже отвернулся от окна.

– Вот поэтому я и не хотел сюда идти. Он реально звонит мне каждые десять минут и сообщает, что, – он начал передразнивать Андрея: – ой, Ирочка захотела солёненького огурчика, значит, будет мальчик. Ой, Ирочке захотелось фиолетовых лилий, значит, будет принцесса, ой, Ирочке взгрустнулось, чем развлечь беременную с малышом? Ой, Ирочку мучает изжога, это, говорят, волосики уже растут. Я скоро буду знать как Ирина какает и пукает, – Стас зарычал и воздел очи к небу. – И это только самое начало беременности, ребёнку всего четыре недели! Что дальше?!

– Да ладно тебе, – я хохотала во всё горло, представив всё в лицах, – Андрей просто не нарадуется новому статусу. Когда привыкнет, успокоится.

– Ты в это веришь? – с сомнением спросил Стас.

– Ну, Стас, он же твой друг, с кем ему ещё разделить свою радость?

– Я рад, правда, рад. Но я не хочу чувствовать такую причастность к их ребёнку. У меня уже такое ощущение, что я этому ребёнку близкий родственник или второй родитель. Что будет, когда тот родится?!

– Тогда будет не до тебя, уж поверь мне, – я потянулась и пожала Стасу руку: – Я бы очень гордилась такими отношениями с другом, если бы мне так доверяли. Делились самым ценным. Завидую тебе.

Стас благодарно на меня посмотрел, взял мою руку в ответ, но я тут же выдернула.

– Ты всегда могла найти нужные слова, – он нежно смотрел на меня.

Я забегала глазами, схватила бокал и заявила:

– Будет неудивительно, если первый тост будет за Андрея, Ирину и будущего короля-солнце!

– Или принцессу! – чокнулся бокалами Стас.

– С такими-то гормонами, как у Андрея? – усмехнулась я. – Что-то сдаётся мне, что Ирина родит команду футболистов, прежде, чем дело дойдёт до девочки.

Стас загоготал. Потом посмотрел пристально мне в глаза.

– Знаешь, а я ведь действительно ему завидую. Не могу отмахнуться от мысли, что не будь я таким дураком и послушался бы вовремя Андрюху, то сейчас мог стать таким же счастливым отцом белокурой принцессы, точной копией мамы.

– Да не вопрос, Стас. Что тебе мешает? Претенденток хоть отбавляй. Сможешь догнать друга уже через месяц.

– Аня, ну зачем ты так? – упрекнул он меня. – Речь идёт о тебе, о нас. Я не знаю, что я тогда сделал такого…

«Вот именно что – ты ничего не сделал!» – мысленно крикнула я ему, но сказала другое.

– Я не хочу о нас, нет больше нас, Стас. К тому же ты ведь не живешь бобылём, – сказала я, некстати вспомнив о Жанне.

– Если у меня что-то и есть, то случайные связи, незначительные интрижки. Я до сих пор жду тебя. Одно только твоё слово…

– А они в курсе? – подивилась я.

– Конечно, – он сказал так уверенно, что сомнений не было. – Я ни от кого не скрываю, что люблю тебя и хочу вернуть. Все об этом знают! Но ты ускользаешь от меня, как вода. Мы даже поговорить толком не можем! – он говорил возмущённо. – Я могу получить хотя бы какие-то объяснения? Я имею право хоть на это?

– Я тебе всё сказала, Стас. Не о чем тут больше говорить.

– Что ты мне сказала?! Какой-то детский лепет, что мы не подходим друг другу, и поэтому нам надо разойтись? И ты думаешь, я хоть на минуту тебе поверил? То есть все пять лет что мы знакомы, до того самого дня ты думала, что я вот такой, а в тот день поняла, что другой? И что же случилось? Что подвигло тебя к таким переменам? Скажи, не стесняйся, мы вместе разберёмся. Может, кто-то тебе что-то шепнул про меня, оболгал? А я даже не знаю. Может, ты подозреваешь меня в чём-то ошибочно? Я чего только не напридумывал себе за это время, каких вариантов не перебрал. Что случилось, Аня?

– Ничего такого, Стас. То, что я тебе сказала, это было правдой на самом деле. Может, я была неубедительна, не знаю. Но давай больше не будем об этом.

– Да, только знаешь, мне вот как-то трудно смириться с этим, – саркастически сказал он, – накануне всё нормально, девушка, которую я люблю и на которой собираюсь жениться, говорит что любит меня, всё как обычно. А на следующий день бац, прости, нам надо расстаться, всё кончено. Ну ты прости, что я вот так не могу спокойно это пережить как ты. Либо всё, что было до этого, ложь, либо что-то случилось за тот день. Что выбираешь?

Пока я молчала, лихорадочно думая как мне выбраться из этого положения, он продолжил.

– Я, конечно, был огорошен, но решил дать тебе время во всём разобраться. Думал, что кто-то оклеветал меня и скоро это выйдет наружу. Но ты молчишь как партизан, избегая меня, а я провёл расследование, выясняя с кем ты встречалась и разговаривала в те последние дни, и так ничего не выяснил. И что прикажешь мне думать?

– Ты ищешь то, чего нет, – терпеливо повторила я. – Всё так, как я тебе сказала. Да, я поняла в какой-то момент, что мы разные и не подходим друг другу.

Самое интересное, что я говорила правду, но ему было проще поверить в заговор, чем в такие простые вещи.

– Можно узнать, в какой? – в его голосе уже слышалось раздражение. – А до этого не понимала?

– Нет.

– Аня, ты любишь меня? Скажи, ты ведь ещё любишь меня? – это был не вопрос, это была надежда.

Мне было трудно ответить на этот вопрос, поэтому я промолчала.

– А я люблю тебя. И не представляю свою жизнь без тебя.

На это я усмехнулась. Ну, тут уж он хватил лишку. Живёт и прекрасно живёт без меня, и будет жить.

– Давай попробуем всё с начала? – предложил он. – Дай мне ещё один шанс!

Странно, но сейчас в его голосе была такая мольба, словно он действительно страдал и это то, чего он сейчас хочет больше всего на свете, и от этого зависит его жизнь. Но я уже не обманывалась на его счёт. Без ума от него я была в прошлом. Пелена слепого обожания спала. Раньше я бы безоглядно поверила ему, больше потому, что хотелось поверить. Но это в прошлом.

Я повела себя как стерва, так, как выгодно было на тот момент мне. Я подняла на него глаза и пристально, оценивающе, холодно его разглядывала. Взяв бокал, отпивала, смотрела на него и молчала. Он взбесился.

– Играешь теперь со мной, да? Потому что новый претендент появился? Я слышал, к тебе в клиенты Боровский набился.

О, вот теперь начинается интересное.

Глава 13

О, вот теперь начинается интересное. Я фыркнула вином, засмеялась.

– Ты чего, Стас? Я же не Вика твоя. Где я и где игры? Нашёл роковую женщину. Это вы с Боровским, между прочим, лучшие друзья. Ты его, кстати, к Викуле своей не ревнуешь?

– Викуля не моя, – зло отрезал он. – Если ты до сих пор меня к ней ревнуешь, то зря. Я с ней не виделся уже сто лет.

– Что так? Ты ей больше не интересен? Новые игрушки появились? Ой-ой-ой, какие мы злые, ладно, не дуйся, тебе не идёт. Но и ты к Боровскому зря ревнуешь, насколько я знаю, им твоя Викуся вплотную занялась.

– Не знаю, кто им занялся, но вот он никем не занят. Только если тобой. Что ему от тебя тогда надо?

Ну вот, наконец Стас подошёл к тому, что его интересовало. Но давай-ка, дружок, бартер сделаем. Мне тоже нужна информация.

– Квартиру хотел. Вряд ли ты не знаешь, что он купил тот пентхаус.

– Да уж, он словно его дожидался.

– Да, странная с ним история, все сделки в последний момент по разным причинам срывались. Просто мистика какая-то.

– Вероятно дожидался своего хозяина.

– Вероятно, – согласилась я. – Боровский тоже ох как непрост. Странный товарищ, очень подозрительный. Что ты накопал о нём?

– С чего ты взяла, что я что-то копал? – нервно хохотнул Стас.

– Да ладно, тебе, Стас. Мы с тобой оба журналисты, и как хороший журналист, ты как минимум не мог не подумать о том же, что и я. Вся легенда Боровского – очень подозрительная, и очень интересно, зачем он прибыл в наш город. И тем более зачем ему с его богатством и возможностями переезжать в нашу северную глубинку из солнечной процветающей Пенсильвании? Никак климат решил сменить или хандра от голливудских улыбок одолела? Решил что хмурые, но такие искренние лица русских людей, ему заменят солнце Филадельфии? Поделись, – соблазнительно улыбнулась я, наматывая белокурую прядь волос на палец.

Стас проследил за моим движением, облизнул губы, ответил.

– Вообще-то, хоть всё и выглядит крайне странно и нелогично для нас, всё подтвердилось.

Стас рассказал то, что знал. Алекс Боровский родился в Соединенных штатах Америки в семье эмигрантов из России родом из нашего края, около сорока лет назад. Если быть точнее, тридцать семь. Родители не забывали своих корней, тем более, здесь остались родственники, с которыми держат постоянную связь. Родители Алекса хоть и не пожалели о том, что уехали, и даже смогли хорошо устроиться на новом месте, – семейство Боровских вело респектабельную жизнь и были хорошо известны в узком кругу искусствоведов, – но сильно ностальгировали по своим корням.

Поэтому в воспитании Алекса большое внимание было уделено изучению всего русского: языка, литературы, культуры. Так, чтобы понятие «русская душа» было для него не пустым звуком, а частью его самого. Его даже отправляли сюда к родственникам на каникулы. Поэтому неудивительно, что хоть Алекса и могло что-то выдать как иностранца, особенно в то время, то и сойти за русского он тоже вполне мог. А сегодня, среди молодёжи он бы вообще смотрелся как русский, получивший образование, к примеру, заграницей.

Родители его лелеяли надежду, что когда-нибудь их потомки смогут вернуться в изменившуюся и процветающую столь любимую ими родину. Ну а пока, юному Алексу предстояло продолжить обучение в Америке, получить диплом и найти работу там же или в другой любой точке цивилизованного мира, потому что профессию себе Алекс выбрал не предполагающую сидения на одном месте, а именно – археолога. Но случилось непредвиденное. В респектабельном интеллигентном семействе чуть не случился скандал, который мог поставить репутацию семьи на кон. Даже больше, настоящее несчастье. И причиной его послужил Алекс.

Неопытного юношу совратила бойкая юная латиноамериканка, являющаяся то ли племянницей, то ли двоюродной сестрой прислуги в доме. Девушка увидала стеснительного парня, когда заскакивала на огонёк к своей родственнице и, по её словам, влюбилась в него. Когда их застукали, выяснилось, что девушке, которой на вид дашь все двадцать, было всего пятнадцать лет.

И хотя парень не отказывался жениться и, вообще, серьёзно отнёсся к роману, по закону того штата, где они тогда жили, за совращение несовершеннолетней ему грозило пожизненное заключение. В семействе разразился скандал. Девушка обещала, что сохранит всё в тайне, если юноша женится на ней по её совершеннолетию.

Родители Алекса, естественно, были против такого маргинального брака. Тогда бойкая девчушка стала шантажировать заявлением об изнасиловании в полицию. Но как выяснилось, у девушки были проблемы с миграционными документами, поэтому в полицию ей тоже обращаться было невыгодно, тогда бы её выслали из страны. И родители в ответ напугали её этим. Но девушка, науськанная родственниками, потребовала большую сумму за молчание – пусть её вышлют из страны, но Алексу грозят неприятности посильнее.

Она всё-таки подала заявление в полицию. Родители Алекса испугались и выплатили большие деньги за то, чтобы она его забрала. С трудом, дело удалось замять, поскольку улик вины предоставлено не было. Но дело в архиве осталось.

От греха подальше Боровские переехали во Флориду, а сына на какое-то время отправили в Россию, в наш город. У нас на историческом факультете была и есть кафедра археологии, вот на ней Алекс и отучился, получил диплом, который потом подтвердил в Пенсильванском Университете, получив степень бакалавра, и продолжил обучение до защиты докторской как раз по дипломной работе, связанной с местной историей.

Проведённое в России время не прошло даром. Спустя годы работы на кафедре археологии и антропологии, участвуя во многих научных археологических экспедициях в разных странах мира и являясь автором многих научных работ и даже не очень значительных исторических открытий, Алекс выиграл грант на исследовательские работы и выбрал местом для своих изысканий непаханое поле для исторических находок и открытий – наш край.

Такова официальная легенда Алекса Боровского. И по мнению Стаса, она не подвергается критике.

– Что, всё-всё подтвердилось? – с понятным сомнением спросила я.

– Ну, история про девчонку известна только с тех источников, что есть. Чтобы её проверить, надо поднимать дело на месте, а я, как понимаешь, нахожусь тут, а не в Америке. Хотя я мог бы кое-кого попросить заняться этим делом, но для этого у меня должны быть какие-то основания поболее, чем просто любопытство. Возможно, всё было менее красиво, или у девушки был свой вариант этой истории, но как бы то ни было, факт остается фактом, такая история есть и дело тоже есть. Кого сейчас интересует лирика?

– Никого, – согласилась я. – Но Алекс Боровский реально учился здесь и получил диплом пятнадцать лет назад?

Эти сведения не укладывались у меня в голове.

– Да, – пожал плечами Стас.

– Нет, я имею в виду не бумажку, я сама могу купить диплом за деньги хоть завтра. Есть реальные люди, которые могут подтвердить это? Преподы, сокурсники?

– Да, – заявил Стас, чем поверг меня в полное изумление. – Он же не сам по себе здесь. Он приехал сюда, чтобы проводить исследования, прикреплен к институту, и работает с теми, с кем и у кого когда-то учился. Да и я говорил с парой его сокурсников. Они хорошо его помнят, и даже могут рассказать парочку историй не для официальной биографии.

– Например? – спросила я, не зная что хочу услышать, но представляя что-то о странностях студента, у которого вдруг появлялись когти или зрачки сужались как у зверя или ещё что-то в подобном духе.

– Ну, студенческие байки, как перепились на свидании с девчонками и вместо того, чтобы за ними ухаживать, облевали все вокруг. С каждым это когда-то случалось. Или как решили заказать проститутку на четверых ботанов, а в итоге все засмущались и отважился на подвиг только один. Обычные истории юных студиозов, – пожал плечами Стас.

Я хмыкнула. Да, не таких историй я ожидала услышать. Очень странно было представить в такой роли чудовище.

– И что, он не сильно изменился с тех пор? – допытывалась я. – Что-то не очень он похож на ботана.

– Детка, ну конечно, он изменился, прошло пятнадцать лет! У него за плечами экспедиции в Африке, Латинской Америке. Ты хоть представляешь себе, что такое экспедиция? Это тест на выносливость, требуется хорошая физическая подготовка, потому что приходится проводить под открытым солнцем и в непогоду круглые сутки. Задохлики там долго не протянут.

– Ты видел его фото институтских времен?

– Видел. Он повзрослел, возмужал, но лицо то же, – подтвердил Стас.

– Ладно. А потом он уехал отсюда, после окончания института, то есть пятнадцать лет назад и больше сюда не приезжал до этого времени?

– Нет. Я, собственно, не рыл в этом направлении, но никаких данных о том, что он был в России нет. А что?

– Да так, обычные вопросы, которые напрашиваются, когда человек подозрителен, – пожала я плечами. – Ты разве не задавал их себе?

– Этот нет. А если бы он и был здесь, что бы это дало?

– Пока ничего. Но в дальнейшем, кто знает, – ушла я от ответа. – А его увлечение антиквариатом, как вписывается в общую картину?

– Он же историк, прежде всего. У него прекрасное образование даже внутри семьи, он вертится в респектабельном обществе, родители, его, кстати, искусствоведы. А он закончил одно из самых престижных учебных заведений США. Сложи всё это и неудивительно, что он им занимается. Это приносит ему отличный доход. Странно, что он вообще остался работать на кафедре. Но, может, это его увлечение.

– Вот именно что! Зачем ему при такой жизни ехать сюда, в нашу дыру? – задала я вопрос, который, наверно, занимал большинство.

– Но он же не навсегда. На время. Поработает на раскопках и свалит обратно. Допустим, тщеславие, в конце концов. Может, мечтает открыть у нас тут вторую Атлантиду? – хохотнул Стас. – А вообще, есть у меня одна версия…

– Ну! – потребовала я. – Не тяни кота за хвост!

Но Стас загадочно смотрел на меня и не собирался говорить.

– Стас, ну скажи же, – заныла я, так мне было любопытно.

– А что я за это получу? – решил он пококетничать.

– Ты получишь по лбу, если не скажешь, – разозлилась я.

– Нет, серьёзно, я только и делаю что отвечаю на твои вопросы. Причём, не о себе. А о Боровском. Я требую компенсации!