Текст книги "Фракс и оракул"

Автор книги: Мартин Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15

На сей раз я не против, что рядом Ханама. Возможно, сейчас не лучшее время оставаться наедине с нашим военным лидером. Похоже, она в весьма дурном настроении. Понять легко – после стычки-то с ниожцами, хотя нет причин вымещать его на мне. Это же не моя вина.

– Капитан Фракс, – рычит Лисутарида. – Я возлагаю всю вину в основном на тебя.

– Я виноват?

– Да, ты виноват. Как, по-твоему, легат Апирои пронюхал о Дизиз? Она явно как-то ему намекнула. Возможно, анонимным сообщением. Эта женщина сеет хаос в моем лагере, а теперь доносит об этом моим противникам!

– Полагаю, вполне вероятно...

– И чьей обязанностью было предотвращать такие случаи? Твоей! Если б ты израсходовал на поиски Дизиз столько же времени, сколько тратишь, надираясь элем с симнийским квартирмейстером, возможно, сейчас ты бы ее уже обнаружил.

– Надираясь элем? Опять Анумарида шпионила за мной? Она явно преувеличивает...

– Преувеличивает? Одна из членов твоей команды бесстыдно валяется снаружи шатра, выведенная из строя после очередной твоей бесконечной пьянки! Не удивительно, что ты не можешь найти Дизиз. Она могла бы прогуливаться в своем лучшем наряде оркской колдуньи, а ты бы, вероятно, даже и не заметил. Когда я назначила тебя главой службы моей личной безопасности, то ожидала, что ты хоть как-то обеспечишь безопасность! Пока же твои бесплодные усилия ни к чему не привели, и это никуда не годится!

Лисутарида поворачивается к Ханаме. Она рослая женщина и возвышается над миниатюрной убийцей.

– Что же до тебя, капитан Ханама, ты проявила себя не лучше. Твое отделение разведки не доставило мне никаких полезных сведений о Дизиз, а твой хваленый эльфийский агент впустую растрачивает время. – Лисутарида берет со стола листок пергамента и глядит в него: – "Полевой отчет от Меглет. Следов армии принца Амрага не обнаружила. Подозреваю, они скрыты высшей магией".

Лисутарида швыряет листок обратно на стол.

– Что от него толку? "Мы не можем обнаружить армию принца Амрага"? Мне это уже известно! Когда ты уговорила меня взять на службу эту проклятую эльфийскую убийцу, то заявляла, что она мастер в шионском деле.

– Она весьма талантлива, командующая, – говорит Ханама, и я рад заметить, что ей приходится несладко от обвинений. Она это заслуживает.

– Весьма талантлива? Будь у нее хоть капля таланта, она бы уже нашла эту чертову оркскую армию! Разве это трудно? Спрятать куда труднее! Это же армия! Из тысяч орков! Однако твой лучший агент не может отыскать ее?

– Возможно, она права насчет высшей магии, – бурчит Ханама.

– Ты же талдычила мне, что для Меглет Эльфийки магия не помеха!

– Обычно так, – безнадежно бормочет Ханама. – Возможно, это великое заклинание сокрытия...

– Великое заклинание сокрытия! – кричит Лисутарида. – Еще одни никчемные сведения. Пока все, что вы узнали, – орки запасаются кристаллами и воруют книги. Может Дизиз выдать это заклинание или нет? Может она спрятать их армию?

– Не знаю.

– Так узнай! Прекрати слать мне бесполезные отчеты и займись, наконец, делом!

Ханама отчаянно глядит на Лисутариду, затрудняясь с ответом. Хотя я наслаждаюсь зрелищем критикуемой убийцы, подозреваю, что довольно скоро Лисутарида вновь мной займется. Поэтому испытываю облегчение, когда Ирит Победоносный врывается в шатер. Не такое уж и облегчение, стоит признать. Ирит Победоносный ненавидит меня за то, что я обманул и ограбил его на Ассамблее чародеев. Мое оправдание, что это было необходимо во славу Тарая, ситуацию ничуть не улучшило.

– А вот и ты, Ирит, – говорит Лисутарида. – Все ли прекрасно у тебя и у твоего отдела волшебного обнаружения?

– Да, командующая.

– Рада это слышать. Помнишь то небольшое поручение, что я тебе дала?

Настает черед Ирия смущаться. Он крупный человек, почти такой же тяжеловес, как я. На Ассамблее не было никого жизнерадостнее, и никто не пил больше. Сейчас-то он выглядит не так уж весело.

– Ну?

– Похвастаться нечем, командующая, – признает Ирит.

– А с чего бы мне ожидать иного? Я прошу тебя и твоих предположительно сильномогучих абеласинских чародеев найти Дизиз Невидимую, и сделали ли вы это? Нет, конечно. Проку от вас не больше, чем от Фракса и Ханамы.

– Мы стараемся в поте лица, – возражает Ирит.

– В поте лица? Правда, что ли? Так ты это называешь? У вас есть доступ к любому разделу магии поиска, известной на Западе, да еще мои собственные воспоминания о Дизиз вдобавок. Этого должно быть более чем достаточно, чтобы обнаружить ее. Почему же вы этого так и не сделали?

– Где-то вкралась ошибка, – говорит Ирит с безысходностью.

– Где-то вкралась ошибка? – Лисутарида положительно лопается от гнева. – Фантастическая догадка, Ирит! И как же долго ты шел к такому выводу? Конечно же, есть некая ошибка! Ты не в силах отыскать вражескую колдунью, которая прямо среди нас!

– Если бы она применяла обычные чары сокрытия, мы бы уже пробились через них. Должно быть, она использует вид магии, с которым мы прежде не сталкивались.

От этого наш военный лидер чуть ли не взвивается. Она обрушивается с бранью на злосчастного Ирита Победоносного и его товарищей-абеласинцев.

– Не вздумай еще раз заявляться сюда и лопотать, что Дизиз пользуется магией, с которой ты прежде не сталкивался! – кричит она. – Это было очевидно с самого начала, ты, жалкое оправдание для чародея! Ваша задача обнаружить и противостоять ей! Можешь усвоить этот простой факт?

– Да, командующая, – мямлит Ирит.

Лисутарида обжигает всех нас злобным взглядом.

– В качестве глав безопасности, разведки и магических исследований вы все провалились. От тебя, Фракс, пользы, как от одноногого гладиатора. Даже не верится, что я все время на тебя полагалась. Ирит Победоносный – у моей бабушки было больше волшебной силы, чем у тебя, а ведь она применяла магию только на кухне. А тебе, капитан Ханама, добрый совет: прекращай слоняться по лагерю, якобы добывая сведения, и займись чем-то и впрямь полезным, например поиском Дизиз. Или еще ты бы могла, наконец-таки, установить расположение оркской армии. Если только не желаешь, чтобы они провальсировали сюда, не подняв тревоги, и не перерезали всех нас во сне.

Никто не отвечает. Похоже, сказать тут нечего. В течение всего разноса Макри торчит сзади с самодовольным видом. Для нее было неприятной неожиданностью, что Лисутарида накидывается и на нее.

– Не вижу причин, чего ты так собой довольна. Не очень-то ты отличилась, когда мы посетили оракула, нет, что ли? В противном случае Ибелла Ливневый Град, возможно, не погибла бы. А в следующий раз, когда легат Апирои и этот проклятый богами генерал-епископ возжаждут моей крови, не могла бы ты чуток поднапрячься и удержать их подальше от меня? Конечно же, если только ты не предпочтешь пьянствовать с Фраксом. Может, он бы тебе и дива раздобыл. Почему бы вам всем просто не присоединиться к нему в его фургоне для небольшой приятной вечеринки, пока я тут рву жилы и руковожу армией, в то время как глава оркской Гильдии колдунов делает из меня полную дуру?

Макри лишается дара речи. Возникает неловкая пауза, пока Лисутарида не приказывает нам убраться из ее шатра. Мы, толпясь, выбираемся наружу. Охрана, которая, наверное, слышала каждое словечко, глумливо скалится нам вслед. Дру поднимается на ноги и плетется за нами, когда мы уходим.

– По-моему, это было несправедливо, – довольно подавленно говорит Макри. Никто более не раскрывает рта. Не многого тут скажешь. Мы расходимся по своим дорогам. Не могу поверить, что наш военный вождь упрекала меня, будто я бесполезен, как одноногий гладиатор. Едва ли ожидаешь, что благородная глава Гильдии волшебников станет изъясняться на таком языке. Возвращаясь в фургон, я погружен в раздумья и до удручения трезв. Симнийское пиво на деле не такое уж и хорошее. Выветривается напрочь слишком быстро.

Анумарида Громовая Молния сидит с вожжами в руках, повозка медленно катит вперед, когда армия вновь продолжает путь. Приветствует она меня лишь для виду. Сомневаюсь, что она восхищается капитаном Фраксом хоть немногим больше Лисутариды. Я решаю прикорнуть на какое-то время. Возможно, меня посетит вдохновение, когда я высплюсь. Прежде чем отхожу ко сну, на меня обрушивается мысль. Стараюсь выкинуть ее из головы. Мысль никуда не девается. Издаю проклятие и сажусь. Припоминаю времена, когда бывал в Маттеше с Гурдом. Этот никчемный симниец Колбеши тоже там ошивался, обманом получая свой кусок хлеба, корча из себя наемника. Лет двадцать уже минуло с того. Может, больше. С нами был еще один тураец. Полдакс. Здоровенный мужик с секирой. Я ни разу о нем не задумался за прошедшие годы, пока Колбеши не напомнил. Не знаю, что с ним сталось после той кампании. Что-то не дает мне покоя. Что же? Трясу головой и оглядываюсь, разыскивая пиво. Ничего нет. Будь проклята эта война.

Еще одно имя всплывает у меня в голове. Полдий. Лисутарида сказала, что отца Тирини звали Полдием. Мелкий придворный чиновник, уважаемый человек. Всю жизнь я прожил в Турае и никогда не слышал это имя среди знати. Заставляю себя встать и просовываю голову через полотнище поближе к вознице, чтобы потолковать с Анумаридой. Ее длинный чародейский плащ весь запылен, а лицо обмотано шарфом.

– Ты когда-нибудь слышала о турайце с именем Полдий?

Для разговора она сдвигает вниз шарф.

– Как-то не приходилось.

– Уверена? Он, вроде как, из твоего сословия.

Анумарида убеждена, что никогда о нем не слышала.

– Не знаешь часом, где можно найти Дазиния? Дворцовый писец, занимался турайскими беженцами, когда те прибывали в Самсару. Отправился он в путь с армией?

– Если так, то он должен быть среди нестроевых турайских чиновников в административном подразделении. Их фургоны метрах в ста позади, чуть правее.

Я спрыгиваю на землю, выбираюсь на свободный участок дороги, постоянно сохраняемый между повозками в движении, и жду, пока армейские части медленно тянутся мимо. Когда замечаю вереницу фургонов под турайским флагом, что трепыхается над ними и ездоками преклонного возраста, я устремляюсь к ним наперерез и спрашиваю Дазиния. Меня направляют к одной из турайских повозок, где на переднем сиденье сидит дворцовый писец с вожжами в руках. Как и Анумарида, он обмотал нижнюю часть лица шарфом для защиты от пыли, поднимаемой армией на марше. Он с кислым видом глядит на меня.

– Зачем явился?

– Немного потолковать о населении Турая.

К его явному неудовольствию, я забираюсь к нему на сиденье. Похоже, никто из чиновников, знакомых мне со службы во дворце, не поминает меня добрым словом. Сословные предрассудки, я бы сказал.

– В прежние времена ты работал в дворцовой канцелярии, так ведь? Регистрировал рождения, и смерти, и свадьбы, и тому подобное?

– Я был главой отдела. – Слова его звучат с гордостью. Я же никогда не считал, что тут есть, чем гордиться.

– Всплывало там у тебя когда-нибудь имя Полдий?

– Нет.

– Уверен?

– Да, уверен. В Турае не было Полдия.

– Может, ты просто с ним никогда не встречался?

Дазиний приспускает шарф и награждает меня злобным взглядом.

– При моем возрасте и без того тяжко быть изгнанным из Турая, а тут ты еще лезешь с вопросами, Фракс, бывший дворцовый следователь. За что тебя выгнали? За пьянство? Лень? Или растрату?

– Лучше ответь на вопрос, Дазиний. Я личный офицер безопасности Лисутариды. Не хочешь же ты вызвать ее гнев.

Пожилой чиновник смеется.

– Гнев Лисутариды? Да и черт с ним. Моя жизнь окончится в сражении с орками, которые захватили мой город и обставили нас по всем статьям. Лисутарида ничего тут не поделает.

Очевидно, боевой дух турайцев не так высок, каким мог бы быть.

– Так что там о Полдии?..

– Нет никакого Полдия. Я бы узнал это имя.

– Во всем Турае нет Полдия? Вообще?

– Черт тебя дери, Фракс, сколько раз я должен повторять?

Минуту-две размышляю над этим. Дазиний кашляет и натягивает шарф обратно на рот.

– А Полдакс?

– А о нем что?

– Он был чуть старше меня. Одно время сражался как наемник в Маттеше.

– Знаю, помню его. Я заполнял его брачное свидетельство. И свидетельство о смерти, лет пятнадцать назад.

– Кем он работал?

– Городским служащим. Трудился по найму Управления общественными работами для проверки канализации.

– Дети у него были?

Дазиний слегка задумывается.

– Одна дочь. Тирина.

Его знания о жителях города-государства воистину впечатляют. Интересно, о каждом ли он так осведомден.

– Тирина? Что с ней сталось?

Дазиний пожимает плечами.

– Не знаю. Не припоминаю ни одного свидетельства, выданного на нее – ни о свадьбе, ни о смерти, ни о чем-то еще. Возможно, она покинула город.

Я благодарю Дазиния. Оставив его, я быстро иду вперед между строгими вереницами медленно едущих фургонов, пока не нагоняю свой. Анумарида все еще правит, Дру так все и дрыхнет. Надо бы и мне чуток подремать. Подкладываю плащ под голову вместо подушки и ложусь. Появились новые сведения, над которыми следует поразмыслить. Нужен отдых.

Глава 16

На следующий день в армии множатся слухи. Внезапно имя Дизиз Невидимой оказывается у всех на языках. Похоже, всем известно, что самая могучая колдунья орков прямо в сердце армии, незамеченная. Оптимизм солдат сменяется дурными предчувствиями. Буря, что приостановила поход, прежде казалась злополучным природным явлением, теперь же воспринимается, как доказательство силы Дизиз. Жестокий удар по боевому духу. Даже несмотря на то, что наше воссоединение с ниожцами было отсрочено, армия отличалась высоким духом. Теперь же нет. Слухи, поражающие воображение, оставляют неизгладимое впечатление. Везде, куда ни глянь, солдаты с подозрением посматривают на соседей, гадая, не оркский ли это шпион или оркская колдунья. Вера в Лисутариду-военачальника подорвана.

Я угрюмо сижу в глубине фургона, когда туда забирается Дру с полупустой бутылкой вина в руке. Дрянного урожая, но тут ничем не помочь. Если б не чудесное чутье Дру на сэкономленные запасы выпивки, я бы находился в гораздо худшем состоянии.

– Дизиз – коварный орк, – бормочу я, изрядно отхлебнув из бутыли вина. – Она распространяет слухи о своем же собственном присутствии. Теперь все подразделения охвачены тревогой, а Лисутарида выглядит в дурном свете.

Могло быть хуже. Если Дизиз решит отправить ниожцам анонимное послание о визите Лисутариды к оракулу, нашему союзу, возможно, придет конец.

Появляется Риндеран. Юный чародей тащит перечень имен.

– Волшебник Ирит и его сослуживцы проверили каждого из перечня, – сообщает он мне. – Безуспешно.

– Что, прямо всех проверили?

– Так Ирит говорит. Они использовали всю доступную магию и изучили всех, кто близок к нашему военному лидеру. Каждого командира, каждого из ее личных службистов, каждого, кто с ней контактировал. Также они проверили в армии всех тех, у кого есть хоть крохи магической силы – волшебников-фронтовиков, связистов, чародеев-целителей, даже отделение погоды. Ни у кого нет хоть каких-нибудь признаков оркского самозванца.

Я досадливо хмыкаю. Если верить Ириту, так его отделение по обнаружению чар разработало новые способы магического расследования, которые он выдает за надежные. Ясно же, что все это ерунда. Беру перечень и отпускаю Риндерана, довольно усталый. Вся эта затея начинает казаться безнадежной. Перечень содержит подробности о каждом возможном подозреваемом, о каждом, кто достаточно близок к Лисутариде, чтобы знать ее планы. Он до удручения пространен. Там и ее военный совет – генерал Хемистос, лорд Калит-ар-Йил и генерал-епископ Ритари. Ее адъютант Юлий. Мой собственный отдел безопасности. Макри. Ирит Победоносный и его товарищи абеласинские чародеи. Каптан Ханама со своими подчиненными, включая таинственную Меглет, эльфийскую убийцу. Далее Тирини и ее сиделка Саабрил Чистая Вода. Два чародея из Кастлина, ее бывшие спутники. Кораний Точильщик. Доверенные охранники, которые всегда окружают ее шатер. Там нет старших офицеров, но они легко вхожи к Лисутариде, так что способны выведать кучу сведений, возникни такое желание. Старший чародей штормового класса Хабинтенат и его отделение погоды. Офицеры рангом ниже верховного совета – генерал Мексес и адмирал Арит. Всех этих людей уже проверяли – и моя служба, и волшебники Ирита. Я пристально вглядываюсь в перечень со смутной надеждой, вдруг снизойдет вдохновение. Получасом позднее я все еще таращусь в него, когда Макри забирается в фургон. Ее волосы туго стянуты длинным хвостом и перевязаны тесьмой, возможно, некоторая дань попытке выглядеть более дисциплинированно. Интересуюсь, прячется ли она от Си-ата.

– Нет. Поблизости его нет. Лисутарида попросила меня оставить ее ненадолго.

– Очередное сверхсекретное совещание командиров?

Макри хмурится.

– Говорит, что встречается с легатом Апирои. Не нравится мне это.

– К чему ей с ним встречаться?

– Не знаю. Вчера она хотела, чтобы он убрался с ее дороги, а сегодня встречается наедине. Не очень-то хороший знак. Легат Апирои заинтересован лишь в одном – росте своего влияния. Думаю, он хочет подсидеть генерал-епископа Ритари. Не удивлюсь, если его амбиции простираются и на место военного лидера. – Макри отбирает у меня бутылку вина и пьет. – Как-то дурно от этого пахнет. Лисутариде следовало бы избавиться от него.

– Она обязана проявлять учтивость. Отношения с ниожцами всегда замысловаты.

Макри замечает свиток в моей руке.

– Что читаешь?

– Перечень возможных подозреваемых.

– Помогает?

– Нет, он бесполезен. Там, должно быть, человек сорок или пятьдесят, кто общался с Лисутаридой достаточно тесно и способен навредить. Мое отделение исследовало прошлое у них у всех. Ирит Победоносный проверил их всех магически. Безрезультатно. Если Дизиз так ловка, то, возможно, не имеет значения, какие проверки мы устраиваем. Наверное, она может напустить туману где угодно. Может, она способна подменять людские воспоминания фальшивыми.

– Это возможно?

– Не знаю. Начинаю задумываться, есть ли хоть что-то, непосильное для этой оркской бабы. На вершине горы она определенно обучилась куче всего. Может, Лисутарида и впрямь слишком часто шастала по вечеринкам.

Делаю еще глоток из бутылки.

– Я всегда знал, что наша вырожденная аристократия превратит Турай в руины. Лисутарида и Тирини провели все свое время, отплясывая и сплетничая на дворцовых званых вечерах, тогда как Дизиз занимается тем, что подобает волшебнику – углубляет познания в магии. А теперь погляди, что случилось. Тирини на пороге смерти, Лисутарида свихнулась, а честного человека, вроде меня, облили грязью и злоумышленными пророчествами продажной Верховной жрицы. Вот что я скажу, Макри, дело плохо. Мы даже не можем обнаружить армию орков. Для Ханамы и ее разведслужбы эта задачка не по зубам. У нас есть чародейное отделение погоды, которое неспособно справиться с бурей, и отделение волшебного сыска, которое не смогло бы обнаружить оркскую колдунью, даже разгуливай она у них перед глазами и заявляя о себе во все горло.

– Иными словами, всю вину надо валить на других? – говорит Макри.

– Точно. Никчемные, криворукие дегенераты, все они.

– Сколько же вина ты выдул?

– Недостаточно. Поверить не могу, что Лисутарида сравнила меня с одноногим гладиатором. Такого грубого выражения слышать от своего военачальника никак не ожидаешь.

– Мне не понравилось, что меня попрекнули смертью Ибеллы. Но Лисутарида под грузом ответственности. Она обеспокоена тем, что не сумеет уберечь армию от развала.

– Еще большая причина ценить своих доверенных товарищей. Я спас эту женщину из Турая!

– Ты когда-нибудь прекратишь хвастать этим? – Макри отпивает из бутылки.

– Во всем виноват оракул.

– Оракул?

– Мы прокляты с тех пор, как посетили это место. Ненавижу оракулов. Вечно никуда не годятся. Какое-то невнятное мумбо-юмбо. Никогда не дождешься от оракула стоящих изречений, например, "Завтра тебе купят флягу эля и пирог с бараниной". Вот такое пророчество было бы достойным.

– Интересно, насколько же крепко оракулы держат в своих тисках людское воображение, – говорит Макри.

– Люди глупы. Оракулы – чепуха.

Макри пожимает плечами.

– Я знаю. Хотя некоторые предсказания Верховной жрицы до странного точны. Ибелла погибла от яда сразу же, как ее предостерегли об опасности одной лишь отравы.

– Одно-единственное пророчество. Любому может повезти. Я же по-прежнему считаю, что ее слова, посвященные Ханаме, смехотворны. "Многая смерть". Ханама – убийца, не требуется нечеловеческого прозрения, чтобы дойти до этих слов.

– А Верховная жрица осведомлена, что она убийца?

– Не исключено. Я бы не удивился, если б ее последовательницы шептали ей на ушко подсказки о посетителях. Шарлатаны, вот они кто. А Гурду – "Многая жизнь", – я делаю паузу. – Теперь же, говоря об этом, вспоминаю, как Гурд сказал мне, что Танроуз хочет ребенка. Пожалуй, это можно отнести ко "многой жизни".

Макри удивлена.

– Может, Верховная жрица знала, о чем говорит.

Не позволяю сбить себя с толку. Я же в курсе, что Макри верит в оракулов не больше моего.

– Почему Гурд рассказывал тебе, что Танроуз хочет ребенка?

– Так как ему известно, что я – один из немногих здравомыслящих людей, оставшихся на Западе, и он нуждался в совете.

– И что же ты ему насоветовал?

– Главным образом то, что не желаю обсуждать детей.

– Из него бы вышел хороший отец, – говорит Макри.

– Вышел бы. Но он беспокоится, сумеет ли прожить достаточно, чтобы увидеть своего ребенка. Здравое беспокойство. Если эта кампания так и продолжит катиться в тартарары, никто из нас долго не протянет.

Мы все еще медленно катим по низким холмам, приближаясь к границе Симнии и Ниожа. Мы можем встретиться с ниожской армией уже в любое время. Гадаю, какие же рапорты легат Апирои и генерал-епископ Ритари им отсылают.

– Я выяснил кое-что странное о Тирини Заклинательнице Змей, – говорю я Макри, понижая голос, чтобы не подслушала Анумарида. – Она происходит не из знатной семьи, как заявляет. Не думаю, что она вообще вышла из знати Турая. Ее отец служил смотрителем за сточными трубами. Если он тот, кого я знал, его происхождение не выше моего – а оно весьма низкое по турайским понятиям.

– С чего бы Тирини лгать об этом?

– Ты же прожила в Турае достаточно долго, чтобы осознавать положение дел. Сословный строй сильно разделяет общество. Знать захапала себе все плюшки и не любит делиться привилегиями.

Макри, как иностранка-гладиатор с оркской кровью, в Турае обладала статусом ниже некуда, поэтому понимает, о чем речь. И даже при этом ее озадачивает Тирини.

– Разве чародеям обязательно происходить родом из аристократии?

– Большинство волшебников – сыновья и дочери знатных семей. Не из высшей аристократии, но уважаемых. Есть несколько худого рода, но в Гильдии волшебников они далеко не ушли. Лучших постов им не досталось. Полагаю, Тирини не желала разглашать свое прошлое, в особенности потому, что помешалась на желании быть самой эффектной женщиной Турая. Могу понять. Но я в недоумении.

– Почему?

– Никогда бы не подумал, что скрывать свое прошлое от других волшебников так уж легко. Во всяком случае, на начальном этапе. Когда она впервые пришла в Колледж чародеев, не могла же она обладать такой силой. Тамошние профессора обязаны распознавать любую попытку обмана. При собеседовании они, в том числе, делают упор на исследовании прошлого студентов.

Макри вынимает мешочек из кармана из-под кольчужной рубашки.

– Лисутарида отдала его мне.

– Выходит, она прекратила его курить?

– Сильно урезала дозу. Весьма сильно. Ну, курит она меньше привычного. – Макри скручивает палочку фазиса и запаливает. Затягивается, затем передает мне. Несколько минут мы мирно курим вместе.

– Что плохого работать смотрителем за сточными трубами? – спрашивает Макри.

– Извини?

– Ты сказал, что Тирини стыдилась своего отца – смотрителя за сточными трубами. Не вижу причин, чего бы вдруг стыдиться работы в канализации. Тебе не доводилось иметь с ней дело при расследованиях?

– Разок-другой.

– И мы бежали из города через канализацию. Можно сказать, что она спасла жизнь Лисутариде. Да и вообще, это годный образчик архитектуры.

– Канализация, что ли?

– Конечно. Турайская система сточных труб – одна из лучших, возьми любой город. Она была разработана Главным архитектором Янавием.

– Тебе-то откуда известно?

– По учебе в колледже. Если б не нововведения Янавия, Турай стал бы гниющей выгребной ямой, как того и заслуживает. Он построил под городом восемь новых туннелей, объединив три древних трубопровода в систему, и он отвечал за...

Я поднимаю руку.

– Макри, тебя никогда не беспокоило, что ты способна читать лекции по любому мыслимому поводу?

– Нет.

– А меня это беспокоит.

– Наверное, ты просто бесишься, что женщины могут получать хорошее образование в Колледже гильдий.

– Я возмущаюсь этим, лишь когда они читают мне наставления на этот счет, – я затягиваюсь из палочки фазиса и возвращаю ее Макри. – Приму на веру твои слова, что наша канализация – чудо архитектуры. На убеждение остального населения потребовалось бы время. Могу понять, почему Тирини старалась сохранить это в тайне.

– Я того же мнения. Хотя Янавий действительно заслуживает большего доверия к его работе. Тебе известно, что он предложил добавлять вулканический пепел в цемент, что дало возможность строить под водой? Он обнаружил это благодаря...

Я вздыхаю и пытаюсь сдержать напор поучений Макри о чудесах турайской подземной архитектуры. Стоит ей раскрыть рот, и ее не остановить. Я почти радуюсь тому, что через полог просовывает голову Анумарида Громовая Молния со злым выражением лица.

– Мне почудился запах фазиса! Его нельзя курить.

– Почему?

– Нельзя одурманиваться на службе.

– Мы не на службе.

– Нет, на службе. Что, если грянет бедствие?

– Тогда ты им и займешься.

Передаю палочку фазиса обратно Макри.

– А я-то полагал, что ты допекла меня нотациями о непрерывном пьянстве. Но нынешняя Анумарида в десять раз хуже.

– Я просто исполняю свой долг! – протестует юная чародейка. – Мы отправляемся на войну. В любой миг нас могут поднять по тревоге. Кто знает, что произойдет.

– Лучше правь фургоном, Анумарида. Ничего не произойдет.

В этот момент, Лисутарида, военный вождь, главнокомандующая западных армий, появляется позади фургона. Она весьма проворно забирается внутрь.

– Я же говорила, что-нибудь да произойдет, – замечает Анумарида.