Текст книги "Идеальная невеста"

Автор книги: Марта Гудмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Возвращаясь к делам насущным… – Почтенная дама выдержала паузу, дабы мысли Сильвии вернулись в нужное русло. – Свободны ли вы в следующую субботу?

В глазах молодой женщины отразилось откровенное изумление – как, уже?! – и твердая решимость не упускать удачно подвернувшейся возможности.

– Да, конечно, мисс Бьюмонт.

– Я вот тут подумала… Приятель моего племянника, Джеймс Гилрой, в следующую субботу играет здесь свадьбу. Мне бы хотелось подготовить для него нечто особенное. Я договорилась, что петь будет сам Тони Локхарт. Вы ведь его знаете?

– Не лично, конечно. Я видела его на сцене много раз. У него очень приятный баритон… До оперного, естественно, не дотягивает. Но как камерный исполнитель бесподобен. А уж опереточные арии – это его «конек»… Записи его отлично расходятся.

– О да. Тони Локхарт очень популярен. По большей части он поет под фортепиано. А мне вдруг пришло в голову: почему бы ему не исполнить песню-другую под аккомпанемент арфы? Любопытно получится, вы не находите? Когда вы ту популярную арию из «Кармен» играли, мы ведь не удержались и принялись вам подпевать. Значит, вести мелодию вы можете. Так что я подобрала бы для вас небольшой репертуар…

– Мне аккомпанировать Тони Локхарту?

– Ну да. Конечно, в том, что касается песен, я бы и к вашим пожеланиям прислушалась. Что-нибудь такое… – Патриция Эсперанса задумчиво пошевелила пальцами в воздухе, – популярно-классическое отлично подошло бы, вы не находите? Из Кальмана что-нибудь… Вот дуэт Эдвина и Сильвы у Тони здорово получается… Он его, конечно же на два голоса поет. «По-омнишь ли ты…» – так прочувствованно! И для свадьбы – в самый раз! Да и «Кармен» была бы очень кстати…

– Да, но…

– Я просто уверена: вы вдвоем сделали бы эффектнейшую аранжировку. Если с нотами возникнет проблема, Тони вам поможет… с гармонией и все такое. И еще «Эдельвейс» из «Звуков музыки» отлично бы прозвучал, как мне кажется…

– Но… – Сильвия встревоженно нахмурилась, – захочет ли восходящая звезда вроде Тони Локхарта делиться со мной своей славой?

– Тони Локхарт сделает все, о чем я его попрошу. – Да уж, ради такого случая придется пустить в ход и связи, и деньги, но дело того стоит. – Только в течение недели вам придется с ним порепетировать.

– Если вы уверены, что он… Ну, мисс Бьюмонт, вы же понимаете, что в сравнении с Тони Локхартом я – жалкая дилетантка…

– О, я больше чем уверена: Тони оценит вас по достоинству. – Мисс Бьюмонт одарила гостью покровительственной улыбкой. – А деловую часть предоставьте мне. Я позвоню вам, как только переговорю с Локхартом. Ну что, договорились?

– Договорились. И спасибо вам огромное.

Вид у Сильвии Морено был слегка ошарашенный, однако ей хватило силы духа бросить вызов судьбе. Да уж, характер у девочки что надо! Дайте ей сотую долю шанса – и она пешком до Вашингтона дойдет, было бы только ради чего стараться! Пока что бедняжка свято убеждена, что Винсент Бьюмонт ей не пара. Но стоит ей поверить в обратное… Стоит ему оказаться в пределах ее досягаемости…

Что еще важнее, стоит ей оказаться в пределах досягаемости Винсента…

Тесное общение, естественное влечение, постоянный контраст между тем, что у него есть, и тем, что могло бы быть. Одним словом, искушение…

– Тони Локхарт всегда выступает во фраке. Так что вам понадобится вечернее платье, – предупредила Патриция Эсперанса, от души надеясь, что в гардеробе Сильвии найдется что-нибудь этакое, соблазнительное. Женщина с такой роскошной грудью может позволить себе низкий вырез.

– Да, думаю, я подберу что-нибудь, – кивнула Сильвия.

– Вот и славно, – заулыбалась Патриция. – Кстати, на свадьбе будут все мои племянники и племянницы, родные и двоюродные. Должна признаться, что я ужасно тщеславна: обожаю хвастаться перед ними своими находками!

Молодая женщина вздрогнула и опустила ресницы, пряча взгляд, исполненный надежды и муки. Но от внимания хозяйки «Каса дель Рей» эта мгновенная вспышка эмоций не укрылась.

– Я постараюсь оправдать ваше доверие, мисс Бьюмонт.

– Я в этом не сомневаюсь, деточка.

Еще мисс Джермейн Бьюмонт очень рассчитывала на то, что в следующую субботу Сильвия Морено затмит мисс Колдуэлл благодаря своему врожденному чарующему обаянию и мягкой женственности.

4

– Леди и джентльмены…

При первых же произнесенных со сцены словах гул разговоров стих и в бальном зале воцарилась тишина. Все головы повернулись в сторону Тони Локхарта. Элегантный и неотразимый как всегда, он, заложив руку за спину и небрежно выставив вперед ногу, остановился на фоне великолепного белого рояля, на который ради торжественного случая поставили позолоченный подсвечник в викторианском стиле. Сплошное пижонство, невольно поморщился Винсент. Слишком много блеска, слишком много манерности… И этот белый фрак, и вызывающая поза, и антураж… Да уж, Тони Локхарт всегда бьет на внешний эффект и ведь неизменно ослепляет слабый пол, ловелас треклятый!

– Сегодня мы приготовили для жениха и невесты нечто особенное… – Тони широким жестом указал на стол, за которым восседала счастливая чета, а рядом – шафер и прелестная шестнадцатилетняя Аврора, младшая сестра Винсента, подружка невесты. Ради такого случая Аврора прилетела на выходные из частного парижского пансиона. – И все это благодаря нашей замечательной хозяйке, несравненной мисс Бьюмонт…

Сидящие рядом с Винсентом двоюродные кузины, темнокудрые Клара и Грасиана, похожие друг на друга как две капли воды – «Горошинки» ласково называли их в семье, – возбужденно зашептались. Клара нетерпеливо потянула его за рукав.

– Что еще такое абуэлита затеяла?

– Сам не знаю, – отозвался заинтригованный Винсент, наблюдая за тем, как его тетя благожелательно улыбнулась певцу и кивком подала знак начинать.

– Позвольте мне представить вам… – певец картинно отступил на шаг и взмахнул рукой по направлению к левой кулисе, – Сильвию Морено!

– Да это же твоя крошка артисточка, Винс, промурлыкала Оливетт, и от этих интонаций по его спине пробежал неприятный холодок.

В прошлое воскресенье Оливетт закатила ему скандал, и Винсент отнюдь не желал повторения неприятной сцены. А главная проблема состояла в том, что доводы Оливетт не могли не пробудить в нем угрызений совести – в ситуации с Сильвией он и впрямь повел себя не безупречно. Да, он был кругом виноват перед невестой, но, увы, понятия не имел, как с этим теперь разбираться.

– Твоя артисточка? – сверкнула темными глазами Клара.

– Скорее тетина, – отрезал Винсент и демонстративно повернулся к невесте.

Тем временем Сильвия уже вышла на сцену и подала руку Тони. Он церемонно провел молодую женщину к белому занавесу в глубине сцены, изящным жестом отдернул затканную золотом ткань и взглядам зрителей открылась арфа. Винсент немедленно ощетинился. О чем только думала абуэлита, знакомя Сильвию со всем известным донжуаном? Этот тип уже дважды был разведен и любовниц меняет как перчатки. Представить этакому хищнику женщину настолько привлекательную и настолько уязвимую, как Сильвия Морено, означает почти неминуемо разбить ей жизнь.

– Мы с Сильвией репетировали всю неделю…

Всю неделю!

А Сильвия так и сияла. На губах ее играла счастливая улыбка, синие глаза искрились, точно сапфиры под лучами солнца. Густые черные кудри в художественном беспорядке рассыпались по плечам, а роскошную фигуру ничуть не скрывало платье из переливчатой серебристой парчи. Облегающий верх с низким вырезом приоткрывал соблазнительно пышную грудь, длинная широкая юбка ниспадала до полу мягкими складками, а округлые плечи эффектно драпировал невесомый газовый шарф, словно сотканный из серебристой паутинки.

– Гмм… прямо гурия из арабских сказок, да и только, – прошептала неугомонная Клара.

Винсент подумал примерно то же самое, что и его кузина, и, ощутив мгновенно разлившийся в крови жар, виновато посмотрел на невесту. Не стоит забывать, что рядом с ним сидит Оливетт… Оливетт в облегающем алом платье, отливающем металлическим блеском, на тонких бретельках, с открытой спиной и с боковыми разрезами – живое воплощение чувственного соблазна. Во время свадебной церемонии мужчины так и пожирали ее взглядами. И эта белокурая красавица, это бесценное сокровище принадлежит ему! Так с какой стати ему пылать желанием при виде другой женщины?

И тут Винсент понял разгадку. Все дело в том, что сексапильная прелесть Оливетт – искусственная. Все ее чары заключают в себе нечто манерное, напускное… даже в чем-то фальшивое.

А Сильвия, она не такая. Она вся – женственность, вся – застенчивое, неизъяснимое очарование. И Тони Локхарт просто-таки упивается нежданно-негаданно свалившимся на него счастьем… черт бы его подрал!

– Предупреждаю заранее: таланты этой чернокудрой очаровательницы никого равнодушным не оставят, – лукаво улыбаясь, объявил он, как если бы хвастался своей законной собственностью. – Так что устраивайтесь поудобнее и наслаждайтесь… дуэтом Сильвы и Эдвина из знаменитой оперетты Кальмана! Эта мелодия вобрала в себя все оттенки чувств, связывающих мужчину и женщину, а в новой аранжировке знакомый мотив обретает новые краски!

И, по-хозяйски обнимая Сильвию за плечи, Тони подвел ее к арфе. Винсент почувствовал, что внутри у него все кипит. Да что этот тип себе позволяет! Как смеет вольничать и заигрывать с женщиной, по сути дела посторонней!

– Интересно, они уже переспали или еще не успели? – усмехнувшись, ядовито заметила Оливетт.

Винсент недовольно нахмурился.

Ничуть не смутившись, белокурая красавица многозначительно улыбнулась краем губ.

– Дайте Тони лишь неделю… – Тон мисс Колдуэлл не оставлял места сомнениям в возможности какого-либо иного исхода.

Примерно то же самое пришло на ум и Винсенту, хотя он от души надеялся, что у Сильвии хватило здравого смысла не поддаться на уловки опытного соблазнителя. Впрочем, чарам модного певца Тони Локхарта противиться было не так-то просто. При сравнительно невысоком росте он обладал неотразимой внешностью записного ловеласа: изящная, худощавая фигура, дерзкий взгляд голубых глаз, длинные белокурые локоны, что эффектно взлетают в воздух, когда певец берет особенно прочувствованную ноту или посылает воздушные поцелуи дамам… Если верить светским сплетням, за последние пять лет Тони еще ни одной ночи не провел в одиночестве. Всегда находилась красавица, желающая – нет, мечтающая! – составить ему компанию в постели.

Тони Локхарта окружала прямо-таки осязаемая аура сексапильного обаяния, и изрядная доза этого опасного «облучения» приходилась сейчас на долю Сильвии. Певец установил микрофон поближе к арфе, сам встал рядом и ободряюще поулыбался аккомпаниаторше. Театрально взметнулись и опали полы фрака. Показушник и пижон, раздраженно подумал Винсент, от души желая, чтобы Сильвия не купилась на его дешевые уловки. Все это неотъемлемая часть сценического ремесла, но знает ли об этом простодушная мать-одиночка?

Зазвучали первые аккорды точно тающий в воздухе перезвон далеких колоколов. Тони Локхарт наклонился к арфистке и, не сводя с нее выразительного, жадного взгляда, прочувствованно запел: «Можно часто увлекаться, но один лишь раз любить…» О, этот бархатистый, завораживающий баритон! Каждое слово знаменитого музыкального номера дышало подкупающей искренностью. Винсент стиснул зубы. Это все игра… сценическая игра, спектакль, не более! – упрямо внушал он себе. Исполненная любовной тоски мелодия звенела в воздухе. Пальцы арфистки порхали по струнам, напевные аккорды перетекали один в другой, и заключенная в мотиве колдовская сила завораживала, подчиняла себе аудиторию так, как никогда не удалось бы знакомой и привычной фортепьянной аранжировке. В бальном зале царила благоговейная тишина. Все слушали затаив дыхание, наслаждаясь кристальной чистотой звука и той сдержанной страстностью, что исполнительница вкладывала в каждую ноту. Сильвия играла запрокинув голову, и арфа, словно оживая, откликалась на партию баритона. Нет же, она вовсе не обращается к партнеру, ни о чем его не молит… Они просто вместе выступают, вот и все… Разумеется, никаких таких особенных чувств арфистка к Тони Локхарту не испытывает!

Но, невзирая на все доводы здравого смысла, Винсент так и не сумел расслабиться и просто наслаждаться выступлением как все прочие. Собственно говоря, вечер вдруг утратил для него всю прелесть, даже свет канделябров словно померк. А когда, едва отзвучал последний аккорд, Клара в порыве чувств первая захлопала в ладоши и воскликнула: «О, да это же настоящая находка!» – Винсент Бьюмонт испытал лишь досаду.

– Они с Тони так славно «спелись», ты не находишь? Просто нашли друг друга, – проворковала Оливетт, и этот комментарий настроения Винсента тоже не улучшил.

По счастью, музыкальный номер задумывался как своеобразная прелюдия к официальным речам, так что новых инсинуаций насчет Сильвии и Тони не воспоследовало, и Винсент вздохнул с облегчением. Более того, порадовался возможности отвлечься от чернокудрой арфистки, хотя сосредоточиться на смысле произносимых речей ему удавалось с большим трудом.

Первым поднялся шафер. Кто-кто, а он знал свое дело! Язык у парня был подвешен что надо, и очень скоро собравшиеся уже хохотали до колик над его забавными анекдотами из холостой жизни жениха и предположениями о том, что за чудесные перемены в его жизни произведет красавица невеста.

Винсент воспользовался моментом, чтобы, в свою очередь, поразмыслить над тем, как переменится его собственная жизнь в результате брака с Оливетт. Очевидно, ему придется куда меньше времени проводить в поместье, среди стад и лимонных рощ, и куда больше – в городе, среди банкиров и бизнесменов. А еще придется волей-неволей вникнуть в интригующие подробности рекламного бизнеса. Оливетт так дорожит своим агентством, для нее главное – успех, карьера… Ну что ж, эта сфера жизни тоже весьма любопытна… Новые знакомства, новые связи, вся эта шумиха вокруг лидирующих фирм и элитных марок. Неведомый прежде мир ослеплял его и завораживал точно так же, как ослепляла и завораживала красота Оливетт…

Наконец речи подошли к концу. Тони Локхарт объявил новый музыкальный номер: арию Цыганского барона из знаменитой оперетты Штрауса. На сей раз Винсент намеренно не смотрел в сторону сцены, а улыбался жениху и невесте и переглядывался с родственниками. Но вот мелодия стихла, и вновь возобновились разговоры.

– Еще пара-тройка месяцев, Винс, и настанет ваша с Оливетт очередь разрезать свадебный торт. То-то мы на вас полюбуемся! – заметил счастливый новобрачный.

– И торт я хочу трехъярусный, никак не меньше! – весело рассмеялась Оливетт.

«Я хочу…»

А еще она хочет подождать как минимум три года, прежде чем заводить детей. Эта досадная подробность выяснилась на прошлой неделе в ходе их последней ссоры. По правде говоря, Винсент вовсе не был уверен, что дети вообще входят в планы Оливетт Колдуэлл.

А вот в его планы входят, еще как входят! Он просто мечтает о детях. О прелестной маленькой дочурке вроде Эстреллы Морено… Или сынишке… А лучше – о двух. Или даже трех.

Ход его мыслей нарушило очередное объявление Тони Локхарта, взявшего на себя по совместительству и роль конферансье.

– А теперь еще одна мелодия, специально в честь новобрачных. – Тони картинно развел руками. – Я временно удаляюсь, я здесь лишний. Но с вами… сногсшибательная, зажигательная «Кармен»!

Знаменитую арию из оперы Бизе Винсент слышал на первом прослушивании и теперь, словно повинуясь неодолимой силе, повернулся к сцене и впился взглядом в исполнительницу. Музыка оказывала на него тот же эффект, что и неделю назад, в субботу, в день их первой встречи. Тони Локхарт недаром удалился в тень. Звуки арфы заключали в себе столько страсти, столько чувства, что вкрадчивый баритон певца лишь испортил бы впечатление.

Пальцы арфистки проворнее запорхали по струнам, мотив убыстрялся, набирал силу. Сильвия самозабвенно откинула назад голову, и черные кудри шелковистой волной упали на спину. Во всей ее фигуре ощущалась такая свобода и раскованность, такое упоение музыкой, что Винсент непроизвольно стиснул кулаки. Ему до смерти хотелось погрузить пальцы в ее пышные волосы, почувствовать их щекочущее, волнующее прикосновение, ощутить, как шелковистые пряди струятся сквозь пальцы…

А мелодия звала и манила – казалось перебирая струны, арфистка обращается к нему и только к нему… Что за безумие! Это внезапно вспыхнувшее влечение ставило под вопрос все, что Винсент когда-либо испытывал с Оливетт. Мимолетное знакомство, одно совместное чаепитие, одно появление на сцене – вот и все, на что Винсент Бьюмонт мог сослаться в отношении Сильвии Морено. Словом, сущие пустяки. Тогда отчего же эта женщина так сильно возбуждает его? Еще не хватало оспаривать решение, уже принятое раз и навсегда! Однако молодой человек чувствовал, что теряет контроль над ситуацией.

Мелодия смолкла – и последние звуки утонули в грохоте аплодисментов. А Тони Локхарт, непринужденно переключившись на роль распорядителя, пригласил новобрачных на первый танец. Предполагалось, что к ним тут же присоединятся все желающие. Зазвучала музыка в записи – к слову сказать, один из «хитов» Локхарта. Винсент тут же вскочил и протянул руку Оливетт. Ему отчаянно хотелось заключить невесту в объятия, притянуть к себе как можно ближе, ощутить ее волнующие прикосновения, с новой силой осознать, что Оливетт целиком и полностью принадлежит ему… то есть напомнить себе, что они с Оливетт помолвлены.

Но ничего не вышло.

Белокурая красавица предпочла танцевать, почти не соприкасаясь, чуть в стороне так, чтобы не теряться в толпе и по возможности притягивать к себе восхищенные мужские взгляды. И все равно Оливетт моя законная собственность, твердил себе Винсент, так что пусть себе кокетничает. Он вовсе не возражает… С чего бы ему возражать? Другие мужчины откровенно ему завидуют, и в этом нет ничего странного. Да, Оливетт обожает быть в центре всеобщего внимания. В конце концов, Сильвия Морено только что произвела настоящий фурор на сцене, почему бы и Оливетт в свою очередь не блеснуть на танцевальной площадке?

И Винсент невольно поискал глазами Сильвию. Арфистка уже сошла со сцены, Тони Локхарт – тоже. И теперь оба стояли у стола, за которым сидела очень довольная Патриция Эсперанса. Сильвия так и сияла, глядя на свою работодательницу, а Тони, похоже, болтал без умолку, беззастенчиво выуживая комплимент-другой своим исполнительским талантам.

И тут на Винсента накатило неодолимое желание предоставить Оливетт ее многочисленным обожателям, отнять Сильвию Морено у ее лощеного спутника, заключить молодую женщину в объятия и увлечь на танцплощадку. От неожиданности мистер Бьюмонт даже сбился с ритма.

– Винс, да что с тобой? – удивленно спросила Оливетт, соблазнительно покачивая бедрами.

Он резко остановился. В нынешнем своем состоянии он не хотел даже пытаться повторять ее движения.

– Для таких танцев я сегодня не в настроении, – бросил он.

Изумрудно-зеленые глаза Оливетт сверкнули вызовом.

– Тогда я подыщу себе другого партнера!

– Ищи, – безразличным тоном отозвался Винсент, не поддаваясь на шантаж и даже тени досады не испытывая. – А я пойду побеседую с тетей.

Он сам напрашивается на неприятности, мстительно подумала Оливетт и обвела оценивающим взглядом толпу молодых холостяков. Секунда – и она уже кружится в объятиях другого. О да, Винсент Бьюмонт готов был поручиться: неприятности не за горами, да еще какие крупные неприятности! Но сейчас первостепенное значение имело совсем другое: надо было разобраться в проблеме под названием «Сильвия Морено».

5

Выступление закончилось, и Сильвия ощущала себя не в своей тарелке. Она знала, что ей полагается ликовать и радоваться собственному успеху. Тони Локхарт пришел в восторг от «находки мисс Бьюмонт» и уже предложил арфистке отрепетировать еще несколько совместных номеров. Гости просто-таки осыпали ее комплиментами. А молодой женщине почему-то отчаянно хотелось убежать куда глаза глядят и поплакать всласть наедине.

До чего глупо, что на нее так подействовала самая что ни на есть банальная сцена – Винсент Бьюмонт повел свою невесту танцевать, – а у нее, Сильвии, глаза мгновенно наполнились слезами. Эти двое первыми присоединились к новобрачным. Оливетт Колдуэлл томно покачивалась и изгибалась в такт музыке. Облегающее алое платье не скрывало ни одной соблазнительной подробности ее безупречно изящной фигуры. Неудивительно, что Винсент глаз с невесты не сводит. А почему бы, собственно, и нет? – одернула себя Сильвия. Они же помолвлены!

– Тони, принеси-ка, пожалуйста, вон тот свободный стул, – попросила Патриция Эсперанса. – Сильвия немного посидит со мной…

– Нет-нет, мне уже пора, – смущенно запротестовала молодая женщина.

– Как это пора? – нахмурилась Патриция Эсперанса. – Я рассчитывала, что вы останетесь и повеселитесь вместе с нами. За дочь вам беспокоиться нечего: за ней приглядывает Маргарет.

Мисс Бьюмонт загодя пригласила арфистку переночевать в замке, и Сильвия, не устояв перед искушением, согласилась. Она не признавалась даже себе самой, что втайне надеется, что Винсент Бьюмонт ее все-таки заметит. Но теперь, когда сокровенная надежда безжалостно развеялась, Сильвия отчаянно искала путь к отступлению.

– Девочка может проснуться и испугаться, мисс Бьюмонт. Сами понимаете, в чужой обстановке…

– Право же, вам не о чем беспокоиться. Маргарет вынянчила и старшего моего племянника, и младшенькую, Аврору…

Но последних слов арфистка словно не расслышала. Винсент Бьюмонт прокладывал себе путь сквозь толпу танцующих, явно направляясь к их столику, и такую властную решимость излучал, что гости покорно расступались перед ним, точно Красное море – перед Моисеем. А конечная цель его – она, Сильвия Морено. Молодая женщина прочла это во взгляде Винсента. Он ни на кого больше не смотрел, даже на тетю.

Ощущение было престранное: как если бы в ее тело вонзилось множество крохотных иголок. А сердце забилось так, что грозило вот-вот выскочить из груди. Сильвия застыла неподвижно, дожидаясь, когда Винсент подойдет ближе, и не веря, что все это происходит наяву, а не во сне. Неужто Винсент Бьюмонт и впрямь хочет побыть с нею, обменяться словом-другим?..

Довести до конца эту мысль Сильвия не рискнула. Все ее существо замирало от волнующего предчувствия, выходящего за рамки самой дерзкой грезы. Каждый шаг приближающего Винсента заставлял ее погружаться в водоворот эмоций, не замечая ничего из того, что происходило вокруг.

До чего же он хорош! Высокий, прекрасно сложенный, он словно воплощал собой суровую, властную мужественность. В груди Сильвии что-то беспомощно дрогнуло – рядом с Винсентом она ощущала себя полнейшей дурочкой. О, как она рискует! Этот человек затрагивает в ней самые сокровенные струны, пробуждает дремлющую женственность…

Винсент обогнул стол и встал перед Сильвией, Окружающий мир по-прежнему был одет белесым колыхающимся туманом, заставляя молодую женщину забыть о присутствии посторонних. Под пристальным взглядом серых глаз Винсента она ощутила себя беспомощной жертвой, готовой на все, чего бы от нее ни потребовал.

– Пойдем со мной.

– Да, – покорно выдохнула Сильвия, скорее повинуясь его воле, нежели принимая сознательное решение.

Винсент завладел ее рукой. А может быть, она по доброй воле подала ему руку в ответ на приглашение?.. Как бы то ни было, ее тонкие пальцы покоились в его широкой ладони, а ноги сами несли по направлению к танцевальной площадке. Едва столы и стулья остались позади, Винсент заключил Сильвию в объятия. От напористого прикосновения его упругого мускулистого бедра по телу ее пробежали мурашки.

Одну руку Сильвия положила ему на плечо и отрешенно уставилась в пространство, борясь с желанием чуть сдвинуть ладонь и коснуться крепкой шеи Винсента… Нельзя, никак нельзя, существуют же на свете приличия. То, что она так отзывается на его близость, ужасно само по себе. А погладить его шею, запустить пальцы в волосы… Нет, это значит самой навлечь на себя беду. Здравый смысл властно требовал раз и навсегда установить разумную границу.

Кроме того, где-то здесь рядом – Оливетт Колдуэлл. Что, если она наблюдает за ними?

Но Винсента, казалось, не занимало, что подумает его невеста. Или он так прижимает к себе любую партнершу? Сильвия ощущала интригующе терпкий запах его одеколона, и от этого аромата у нее кружилась голова, точно от крепкого вина. О, как хочется прильнуть к нему еще теснее, изведать все до конца! О, если бы она только считала себя вправе дать волю необузданным желаниям, так неожиданно пробудившимся в груди!..

А ощущает ли Винсент запах ее духов? Нравится ли он ему? Молодой человек наклонился к самому ее уху. Еще чуть-чуть – и черный упругий локон заденет его щеку. Что он думает, что чувствует? Сильвии казалось, будто партнер упивается ее благоуханием, ее близостью… и жаждет большего.

Винсент не произнес ни слова. И Сильвия тоже словно онемела. Но взаимное молчание только усиливало ощущения от танца: ритмичные движения в лад друг с другом, жар, разливающийся по телу от соприкосновения бедер, волнующий холодок в груди, острое, почти мучительное возбуждение… Ладонь, властно лежащая на ее талии, недвусмысленно давала понять, кто тут главный, – все вплеталось в общий узор. Каждая нота, каждый музыкальный аккорд многократно умножали чувственный соблазн их близости, и ощущала это отнюдь не одна Сильвия.

Молодая женщина почувствовала, как напряглась его плоть, и мысленно возликовала: сколь сильный эффект оказывает она на Винсента! А тот, словно подслушав ее мысли, чуть ослабил объятия и отстранился. Впрочем, не поспешно. Скорее даже неохотно. Или это у нее разыгралось воображение?

Сильвии отчаянно хотелось поверить в то, что столь недвусмысленное свидетельство страстного отклика заключает в себе нечто большее, нежели простую физическую реакцию на возбудитель. Безумие, запретное удовольствие, опасный соблазн, и все же, все же…

Медленный танец закончился. И почти сразу же музыка зазвучала вновь, на сей раз куда более энергичная и быстрая. Танцующие пары немедленно откликнулись на смену ритма, но Винсент застыл на месте. И Сильвия тут же запаниковала. Неужели это все? Неужели теперь он отпустит ее, словно ничего и не было? Отведет назад, к тете, и возвратится к Оливетт?

Не в силах вынести пытки сомнением, Сильвия робко подняла взгляд. На лице Винсента читалась угрюмая решимость – челюсти стиснуты, лоб прорезала глубокая складка. Серые глаза так и впились в нее, словно требуя ответов, которыми она не располагала. Похоже, и мистера Бьюмонта тоже раздирали внутренние противоречия.

– Пойдем подышим свежим воздухом! – выпалил он.

И, не дожидаясь ответа, потянул молодую женщину за собою. Винсент решительно прокладывал дорогу сквозь толпу, Сильвия едва поспевала за ним. Она покорно позволила увести себя из бального зала, подальше от посторонних глаз. Наверное, ей следовало бы воспротивиться, но голос здравого смысла умолк уже давно.

Широкая ладонь по-прежнему лежала на ее талии, недвусмысленно давая понять, что отпускать молодую женщину Винсент не собирается. И тут Сильвия решила узнать, что же все это значит. Если мистеру Бьюмонту нет дела до того, что подумают люди, то с какой стати беспокоиться ей? Может быть, он и впрямь хочет прогуляться по саду, подышать свежим воздухом…

И действительно, едва они покинули бальный зал и очутились в саду, в мыслях у них прояснилось. Неужто лихорадка безумия и впрямь прошла? Сильвия искоса взглянула на своего спутника – он отвернулся и на нее не смотрел. Но вот Винсент вновь размашистым шагом устремился вперед, увлекая молодую женщину за собою, видимо задумав переговорить с нею наедине, вдали от любопытных глаз.

Те немногие, что последовали их примеру и вышли подышать свежим воздухом, толпились у дверей. Но чуть дальше, среди деревьев, не было ни души, и фонари здесь не горели. Сюда-то и привел ее Винсент. Сильвия поняла, что предстоит конфиденциальный разговор. Однако Винсент мешкал, словно не смея нарушить молчание. У одной из скамеек он замедлил шаг, шумно выдохнул и сказал:

– Лучше присядь.

Сильвия послушно опустилась на резное сидение. Однако ее спутник и не подумал устроиться рядом. Он стоял в каком-нибудь метре от нее, даже не пытаясь снять напряженность ничего не значащей фразой или избитым комплиментом. Не знающей, что ее ждет, женщиной овладело странное предчувствие, будто она находится на пороге перемен, способных перевернуть всю ее жизнь. И все же Сильвия не находила в себе сил сделать первый шаг.

Пауза грозила затянуться на века. Время шло, а Винсент по-прежнему угрюмо размышлял о чем-то, сдвинув брови. Однако взгляд его серо-стальных глаз, казалось, выжигал незримое клеймо собственника на ее открытых округлых плечах, на пышной груди, целомудренно прикрытых шарфиком. Сильвия вспыхнула до корней волос. Ей очень хотелось верить, что вырез ее платья достаточно скромен, что, впрочем, соответствовало действительности. В сравнении со многими туалетами дам, приглашенных на сегодняшнее празднество, ее наряд занял бы одно из первых мест в номинации «Мисс Целомудрие».

– Сильвия, сколько тебе лет? – неожиданно спросил Винсент.

– Двадцать четыре, – глухо ответила она и почувствовала, что в горле у нее пересохло.

– А мне – тридцать два. Тридцать два, – с нажимом повторил он, словно вынося себе суровый, не подлежащий обжалованию приговор.

При чем тут возраст, если речь идет о чувствах? – подумала Сильвия. Винсент покачал головой с таким видом, будто возрастная разница в восемь лет – невесть какая непреодолимая преграда. На его лице отразилась целая гамма самых противоречивых чувств. И, словно чего-то испугавшись, он отошел подальше от молодой женщины и, повернувшись к ней в профиль, продолжил расспрашивать с этого безопасного расстояния.

– Расскажи мне о своей жизни.

И снова просьба его прозвучала приказом. Но при этом в голосе Винсента звучало столь жадное желание узнать о ней как можно больше, что Сильвия не нашла в себе сил сказать «нет». Каких признаний он ждал от нее, оставалось только гадать. Она могла лишь ответить правдиво и надеяться, что ее собеседник останется удовлетворен услышанным.

– Я выросла в сельской местности. Мои родители занимаются разведением овец, но особо не разбогатели.

– Где именно ты родилась и выросла?

– Под Сан-Бернардино.

– Как их зовут?

– Гутьеррес. Хулио и Катарина Гутьеррес.

Винсент кивнул, как если бы эти имена ему о чем-то говорили.

– У меня еще есть старший брат. Он на паях с дядей владеет небольшой птицефермой. Брат год назад женился и скоро у меня появится племянник… или племянница…