Текст книги "Подпусти меня ближе (СИ)"
Автор книги: Марсия Андес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
26
The Birthday Massacre – Goodnight
Егор.
Убедившись, что за нами нет слежки, я сворачиваю с главной дороги во двор и останавливаю машину под деревом, растущим недалеко от детской площадки, словно надеясь, что это может мне спрятать автомобиль. Глушу двигатель и решительно выбираюсь на улицу.
– Где мы? – интересуется Розина, вылезая из авто и хлопая дверью.
– Тебе лучше не знать, – хмурюсь я.
Закрыв машину, я осматриваюсь, чтобы ещё раз успокоиться и избавиться от мысли, что за нами наблюдают, а затем направляюсь в сторону крайнего подъезда. Пятиэтажные старые дома обступают дворик, нависая над нами, окна первых этажей прячутся за деревьями, где-то далеко смеются дети. На балконе на втором этаже стоит какой-то пропитый мужчина и курит, всматриваясь в проходящих внизу людей.
Соня следует за мной. Я подхожу к подъезду – здесь нет домофона, потому что здания старые и потрёпанные временем, – и я с лёгкостью проникаю внутрь, даже не соизволив придержать дверь для девушки. Она, кажется, не возражает, а если и возражает, то мне как-то всё равно. Я не из тех галантных ухажёров, которые пропускают даму вперёд, водят их по ресторанам и дарят дорогие подарки.
Мы поднимаемся на третий этаж и останавливаемся возле левой двери. Я смотрю вниз, свешиваясь с перил, чтобы убедиться, что за нами не идёт хвост, но в подъезде тишина и спокойствие. А ещё воняет каким-то дерьмом.
Убедившись в том, что всё в порядке, я нажимаю на звонок три раза. Открывают не сразу. Осторожничают. А когда, замок, наконец, щёлкает и дверь приоткрывается, я хватаю её рукой и резко тяну на себя, поспешно проникая в квартиру. Матвей шарахается в сторону, поджимая губы, словно я его напугал.
– Можешь не разуваться, – говорю я Розиной.
Подождав, пока девушка зайдёт внутрь, я закрываю за ней дверь и поворачиваю ключ. Ну, вот и всё. Дело сделано. Надеюсь, что аноним даже не заподозрил о том, что мы решили собраться вчетвером, или хотя бы не узнал, где именно.
– Что это за место? – снова спрашивает Розина, проходя вглубь квартиры.
– Да так, хата кореша, – бросаю я, не собираясь рассказывать подробности об этом месте и о том, как именно я заполучил его. Это, в принципе, не так интересно.
Протиснувшись мимо Матвея и Сони, я прохожу в глубь помещения Квартира однокомнатная и чертовски ужасная. Здесь настоящий клоповник, хотя, если прибраться и привести всё в порядок, то жить можно. Света здесь нет, так как его отключили за неуплату, но он, в принципе, нам и не понадобится, ведь на улице ещё светло. Так же тут нет ни телевизора, ни вообще какой-либо техники. Лишь старая плита на кухне и раковина.
В комнате стоит одна кровать, на которой сидит Маша и роется в телефоне. Рядом старая тумбочка, в углу комод с зеркалом. Стул возле шкафа. Прогнившее окно скрывает полупрозрачная грязная тюль. На стене рисунок девушки и ещё какие-то калякали.
Маша поднимает на меня взгляд, отрываясь от сотового, а потом переводит его на свою сестру, которая как раз заходит в комнату. Соня морщится, осматриваясь. Ей явно не по душе подобные условия.
– Ну, мы собрались, – говорит Матвей, прикрывая за собой дверь. – Что дальше?
Я отступаю в сторону, чтобы каждый из присутствующих попал в поле моего зрения. Маша ставит блокировку на телефон, но не убирает его, словно бы вместе с ним чувствует себя гораздо комфортнее. Все молчат, неловко смотря друг друга.
– Ну, – Соня первая подаёт голос. – Давайте расскажем, что нас связывает с анонимом. Для начала.
– Нужно будет принести карточки, – говорит Маша. – Может быть сможем как-то связать их. Все письма, каждое из них.
– У меня дома пасутся копы, – бросает Матвей, прислоняясь спиной к стене. – К тому же по любому все мои карточки забрали в полицию. Они висели у меня на стене.
Розина-старшая вздыхает и облокачивается предплечьями о свои колени. В своих военных штанах она смахивает на солдата, который отслужил уже как минимум лет пять.
– Ладно. Тогда давайте просто расскажем, что было в последних письмах. После того, как нас собрал этот петуш ночью, – предлагаю я, думая о том, что аноним запретил говорить об этом.
Все пожимают плечом, соглашаясь.
– Мне надо было пойти в больницу и провериться, – говорит Матвей. – Но, ясен хуй, я туда не пошёл. Поэтому аноним натравил на меня копов. Типа у меня дома запрещённые наркотики. Вот и всё.
Я поджимаю губы, думая о том, что парень умолчал о транквилизаторах и о своей зависимости.
Я смотрю на Машу, затем на Соню.
– Я должна была отнести конверт по указанному адресу, – признаётся Розина-старшая. – Недавно я отнесла его. Что было внутри, я не знаю.
– И ты даже не открыла? – возмущаюсь я. – А вдруг там что-то важное было!
Она пожимает плечом и недолго молчит.
– Он сказал, чтобы я не открывала… – я с упрёком смотрю на девушку. – Да что? – возмущается она. – Я настолько подозрительная в последнее время, что мне уже кажется, что жучки не только на мне, но и внутри меня тоже! Я побоялась открывать. Не знаю…
Я вздыхаю и качаю головой.
– Отстань от неё, – говорит Соня. – Если бы аноним узнал, всё могло быть и хуже. Видел, что он с Матвеем сделал? Нужно быть осторожными, – девушка замолкает, а я выжидающе смотрю на неё, дожидаясь, когда же Розина начнёт свой рассказ. Блондинка поджимает губы и отворачивается, строя гримасу. – Я должна была встретиться с человеком в месте, где познакомилась с Егором. И передать ему «небо падает». Это оказалась Яна Куркина.
– Куркина? – выпаливаю я. – Да ладно! Она же свалила в Москву. Или куда там. Куркина…
Я задумчиво хмурюсь, вспоминая, как после переезда Розиной в Питер, ещё до того, как я встал на ноги, Яна пыталась сблизиться со мной. Она постоянно названивала и приходила к нам домой, списывая всё на то, что ей меня жаль и что она хочет поддержать меня, особенно после того, как я расстался с Соней. А потом вообще начала слишком упорные знаки внимания проявлять. Я тогда был не в состоянии вообще с кем-либо общаться или же сближаться, поэтому в конце концов просто послал её. Девушка обиделась и больше не приходила, а потом я узнал, что она свалила в Москву после окончания школы.
– Странно… Ладно. Мне аноним написал, чтобы я отказался тренировать одного парнишку. Пригрозил, что сдаст «Конечный пункт» копам. Там, вроде как, продаются запрещённые вещества. Я поговорил с Шершнем, – замечаю непонимающие взгляды девушек и поясняю. – Владелицей клуба… Чёрт… – мысли начинают путаться, и я трясу головой. – Короче. Есть чувак, Арчи, которому я должен кучу бабла. Я тренировал его племянника, чтобы отработать долг. Если бы я отказался работать с парнем, то у меня были бы большие проблемы. Но если бы я отказал анониму, то «Конечный пункт» прикрыли бы. Плюс и меня могли потянуть за собой. Поэтому мы с Шершнем договорились, что попросим Арчи о помощи, потому что, если потонет клуб, то и чувак тоже сольётся. Ибо он толкал наркотики нам. Арчи согласился и сказал, что найдёт анонима, но я должен продолжать играть по правилам преследователя. Вот я и играю.
Я замолкаю, и неловкая тишина обрушивается на нас всех. Присутствующие всматриваются в меня, словно я только что рассказал нечто страшное и неприятное. Я вскидываю брови, мол, что?
– Да тебе, по ходу, фиговее всего, – констатирует факт Соня. – С каких пор ты в криминал подался?
Я прищуриваюсь, поджимая губы.
– Ничего я не подался… Так получилось, – скрещиваю на груди руки. – Между прочим, я дерусь так-то тоже незаконно. Это всё считается подпольными боями, и не в почёте у копов.
Соня качает головой, и это меня злит ещё больше, но я сдерживаю свои порывы съязвить. В комнате прохладно, не смотря на духоту на улице, а ещё здесь пахнет плесенью и сыростью. В этой квартире уже давно никто не бывал.
– У кого-нибудь есть идеи, как всё это может быть связано? – спрашивает Маша, выжидающе смотря на всех нас по очереди, но в ответ ей только молчание.
Как может быть связан поход в больницу Матвея, Яна Куркина, странное письмо, адресованное непонятно кому, и мой отказ тренировать Антона? Это всё какая-то бессмыслица.
Допустим, Иркутского аноним хочет вылечить. Это логичнее всего, иначе зачем бы его посылать к врачу? Яна, скорее всего, из моего прошлого. Может быть аноним в курсе, что она пыталась подкатить ко мне после ухода Розиной. Письмо…Что было в конверте? Пока мы не знаем, кому оно и что внутри, мы не сможем никак связать это с остальными заданиями. И Антон. По любому, аноним просто хотел, чтобы у меня были проблемы с Арчи. Насолить мне решил. Вот только он не подумал, что я могу попросить помощи у кого-то.
– Нужны карточки, чтобы хоть что-то понять. Надо было захватить их… – Маша снова за своё. – Пока можно просто подумать, кто шпионит за нами. Кто постоянно крутится вокруг нас…
Соня пристально смотрит на сестру, и я вижу в её взгляде то ли упрёк, то ли досаду.
– Можно сделать проще, – я подхожу к тумбочке и отодвигаю ящик, собираясь найти там маркер. Вроде бы он должен быть именно здесь… Ага. В моих руках оказывается чёрный предмет. Я медлю, осматриваясь и думая о том, что бумаги, конечно же, в этой квартире нет, а после подхожу к обоям и рисую прямо на них круг со знаком вопроса. От него в четыре стороны стрелки, а рядом с каждой наши имена. – Просто напишем, кто рядом с нами и кого мы подозреваем.
Я прикусываю губу, думая о том, кого же мне написать. С кем я общаюсь в последнее время? Хм… Делаю стрелку от своего имени и пишу: Шершень. Следующая стрелка уходит к Арчи и Антону. Дальше персонал клуба (лень их всех перечислять). Так… кто ещё. Чёрт… всё это не логично. Шершень и Арчи вряд ли вообще связаны с анонимом, они же ищут его… Кто-то из работников клуба? Вполне возможно…
Я отступаю, любуюсь своим творением. На ум больше никто не приходит…
Повернувшись к Соне, которая стоит ближе всех ко мне, я отдаю ей маркер. Девушка берёт её своими тонкими пальцами и прикусывает губу, смотря на своё имя. Затем она приближается к стене и пишет «Таран», а после «персонал кафе».
– Что за Таран? – кривлюсь я.
Маша поднимается с кровати и подходит к нам, чтобы увидеть написанное.
– Это Андрей, – говорит Розина-старшая, принимая от сестры маркер. – Из моей команды по страйкболу. Живёт в общаге.
Я поджимаю губы и ехидно говорю, обращаясь к Соне.
– Новый хахаль?
Блондинка бросает на меня злой взгляд, но я лишь кривлюсь в улыбке. То же мне. Только вернулась, а уже мужика нашла себе. Посмотрел бы я на него…
Маша приближается к стене и пишет всего одно имя: «Миша», после чего оборачивается к Матвею, который неохотно подходит ближе и принимает «подарок». Он медлит, затем прикусывает губу и пишет сначала «Надя», а потом «Лёша».
Всё. Все предполагаемые имена на стене, возможные предатели и шпионы тоже. И что делать дальше?
– Есть предположения, кто аноним?
На несколько секунд нас окутывает молчание.
– Малийский, – выпаливает Маша, скрещивая руки на груди. – Кто ещё мог додуматься до такого?
– Вряд ли, – Соня качает головой. – Он в тюрьме и он слишком туп, чтобы провернуть подобное. Да, к тому же аноним явно действует не в одиночку. И каждый, кого мы подозреваем, должен быть знаком с ним и должен иметь претензии к нам, чтобы подписаться на подобное.
– Да больше некому, – бурчит её сестра. – Нас четверых связывает только Малийский. Уж не знаю, как он это провернул, но я уверена на сто процентов, что это он.
Они замолкают. Малийский… Возможно. Решил отомстить нам за то, что мы его отправили за решётку. Это самый оптимальный вариант. Но тогда кто его помощники? И зачем они это делают? А самое главное, как, если Саша сидит в тюрьме? По крайней мере, должен там сидеть.
– Если он узнает, что мы собрались вчетвером, то раскроет все наши секреты, – говорю я, прикусываю губу. – Нам нужно быть осторожнее.
– Тогда давайте прямо сейчас это сделаем, – выпаливает Соня. – Выложим всё, чтобы потом аноним не смог ничего нам сделать. В чём проблема? Если всё равно потом раскроется. Мы должны действовать заодно.
Я пожимаю плечом.
– Да, в принципе, я и так уже всё рассказал. У меня проблемы с Арчи. Я должен кучу денег, и если я их не верну, то мне конец, – невозмутимо говорю я, вспоминая про Кристину, которая утверждает, что залетела от меня. Вряд ли стоит об этом сейчас упоминать, и вряд ли это вообще имеет значение, потому что ребёнок всё равно не мой.
– Ладно, – Соня смотрит то на Машу, то на Матвея.
Но Розина-старшая упорно молчит – я пристально смотрю на неё, пытаясь понять, о чём она сейчас думает. На её лице мелькает страх и даже какой-то ужас.
– Я подсел на транквилизаторы, травку и ещё кое-что, – безмятежно бросает Матвей. – И мне плевать, что вы скажете, так что не утруждайтесь.
Я продолжаю смотреть на Машу, потому что новость о колёсах друга мне уже не нова. Девушка косится в мою сторону, и мы встречаемся взглядами. Я прекрасно понимаю, что сейчас у неё в голове. День, когда мы с ней переспали. Я пытаюсь взглядом показать, чтобы она даже не думала рассказывать об этом. Если Соня узнает, она психанёт, и тогда пиши пропало. Она не поймёт, и тогда не видать нам совместной работы. Хотя, постойте. Это ведь именно она предложила собрать всех.
Соня смотрит на Машу, но та усердно прячет взгляд. Молчи. Придумай что-нибудь левое, только ни слова про тот вечер. Пожалуйста, не будь такой тряпкой. Молчи.
Девушка набирает в грудь воздух и выдыхает. Напряжение нарастает и с каждой секундой обрушивается на нас сверху, словно каменная плита. Маше тяжелее всего, и я буквально слышу, как яростно метаются её мысли в черепной коробке.
– Я переспала с Егором, – выпаливает девушка.
– Ну, заче-е-ем? – стону я, запуская руку в волосы. – Нахрена ты сказала?
– Что?! – почти одновременно со мной выпаливает Соня. – Что, блять?!
Маша виновато смотрит то на меня, то на сестру.
– Нихуя се, – присвистывает Матвей.
– Блять, вы серьёзно? – продолжает возмущаться Соня, прожигая меня взглядом. – Ты трахнул мою сестру?
Она скрещивает руки на груди, пытаясь переварить только что услышанное.
– Мы были бухими, – пытаюсь оправдаться я. – Случайно встретились, вспомнили старые времена. Ей ночевать негде было, я и позвал к себе…
– Да плевать, – Розина-младшая зло толкает меня в плечо и направляется к выходу.
– Мы же расстались, чё сцены устраиваешь?! – злюсь я.
Девушка резко останавливается и поворачивается ко мне.
– Это не даёт тебе права трахать мою сестру! – почти орёт Соня.
– Трахаю кого хочу, законом не запрещено! – выпаливаю с горяча я.
Девушка качает головой, морщится, затем смотрит на Машу, а после поспешно выходит из комнаты. Я слышу, как хлопает дверь, оповещая, что истеричка покинула квартиру. Я поворачиваюсь к Розиной-старшей.
– Довольна? – с упрёком тяну я. Девушка обнимает себя руками, так и норовя разреветься. – Нахрена ты сказала?
– Она бы всё равно узнала, – прикусывает губу Маша. – И я устала уже скрывать всё это дерьмо. Это грузит слишком сильно. Тебе-то вообще без разницы. Переспали, ну и ладно!
– О, ну, конечно! – возмущаюсь я. – Я же такой пофигист и эгоист. Думаю только о том, кому бы присунуть. Чё вы из меня делаете постоянно последнего урода? Это, между прочим, не я себе спину сломал. Если бы не это, всё было бы по другому.
– Да, ты прав! – выпаливает Маша. – Уж извини, что я согласилась помочь двум подросткам, которые своими головами думать не могут. Вы могли чего похуже натворить.
– А, может, и нет.
– А, может, и нет, – соглашается девушка. – Я ухожу.
Она сжимает зубы так сильно, что я вижу жилки на её челюсти, а затем направляется вслед за сестрой. Я жду, пока входная дверь хлопнет, и только после этого заваливаюсь на кровать, шумно вздыхая.
– Ты серьёзно переспал с Машей? – кривится Матвей.
Я ничего не отвечаю. Говорить на эту тему больше не хочется: противный червяк начинает проедать в моей груди дорогу на свободу, но я не могу его вырвать и выбросить. Здорово собрались вчетвером вычислить анонима! Хороша затея.
27
Oxxxymiron x ЛСП – Безумие
Соня.
Всё вокруг меня рушится, пока я сбегаю по старым ступеням, а потом вырываюсь на улицу, сильным толчком распахивая двери. Я замираю и осматриваюсь. Жарко. Духота проникает в меня и пытается разорвать на кусочки изнутри, но я собираю все свои силы и направляюсь в сторону главной дороги, невольно бросая взгляд на припаркованную под деревом машину Егора.
Тошное чувство въедается в мои лёгкие, и я стискиваю зубы. Поверить не могу, что Егор и Маша переспали. Как вообще они могли это сделать после всего, что между всеми нами было, и почему меня так сильно это задело? Да, мы расстались со Штормом и к тому же очень давно, меня вообще не должно волновать, с кем он был. Держу пари, в его постели была не одна девчонка, но мысли о том, что в этом списке есть моя сестра, которую я уже почти решила простить, выбивают меня из колеи.
Чёрт. Зачем я вообще предложила раскрыть все карты?
Злость и обида пробирает меня до костей, и я тону в ней, тая под жаркими солнечными лучами, словно липкое мороженое. Смотрю себе под ноги, прокручивая в голове недавний разговор. «Я переспала с Егором» эхом разлетается по моему сознанию, постепенно сводя с ума. Не заметив прохожего, я налетаю на него, на мгновение вырываясь обратно в реальность, но, даже не извинившись, продолжаю свой путь. Куда я иду? Без понятия. Этот район мне незнаком, а в таком состоянии я даже не могу сообразить, на какую маршрутку сесть, чтобы добраться хотя бы до центра. Хочется просто идти, плевать куда, лишь бы подальше от всего этого дерьма, которое творится в моей жизни.
«Я переспала с Егором».
Я чертыхаюсь, вовремя успевая остановиться на светофоре, который загорается красным. Хочется плакать, но не получается. Тошное чувство впитывается в лёгкие, но не позволяет даже парочке слезинок вырваться наружу. Желание скулить только увеличивается, и я прекрасно понимаю, что если поплачу, то мне станет легче, но я просто не могу. И не потому что вокруг меня люди, а физически не могу и всё. Словно во мне больше нет слёз, будто я корка от выжатого лимона.
Единственное, что внутри меня остаётся, – это злость и беспомощность.
«Я переспала с Егором».
– Дерьмо… – вырывается у меня, и краем глаза я вижу, как стоящая рядом девушка смотрит в мою сторону.
Не обращаю на неё внимания, нетерпеливо смотря на дико медленные цифры, с каждой секундой томительно направляющиеся к нулю. Светофор загорается зелёным, и я, даже не смотря по сторонам, быстро пересекаю дорогу.
«Я переспала с Егором».
Чёрт бы их всех побрал…
Меня отвлекает телефонный звонок – я не сразу вытаскиваю сотовый из кармана, потому что нет никакого настроения ни с кем разговаривать. Да и, скорее всего, это либо Егор, либо Маша. Наверное, хотят поговорить со мной и убедить, чтобы я вернулась обратно и продолжила гадать вместе с ними, кто такой этот сраный аноним. Будь он проклят. Если бы не он, я бы сейчас спокойно сидела в Питере и как обычно прожигала бы свою жизнь ничегонеделанием.
Мелодия раздражает, и я всё-таки вынимаю телефон. Это Таран. Поджав губы, я отвечаю на звонок.
– Да.
– Йоу. Куда пропала?
Я осматриваюсь, словно думая, что Андрей прямо сейчас следит за мной.
– Да, дела были, – уклончиво отвечаю я.
– Может пересечёмся сегодня? – спрашивает Таран.
Я облизываю губы, пытаясь выбросить из головы навязчивый голос сестры.
«Я переспала с Егором».
– Забери меня, – неожиданно прошу я, понимая, что если ещё хотя бы секунду пробуду в центре своих собственных мыслей, то точно сойду с ума. Я ищу взглядом адрес на ближайшем доме и говорю парню. – Я не знаю, как отсюда доехать до общаги.
Андрей недолго молчит.
– Океу, сейчас подъеду. Жди там.
– Ага.
Парень отключается, и я шумно вздыхаю. Правильно ли я поступила, что позвала Тарана, ведь он запросто может оказаться шпионом. Если он узнает, что я встречалась с остальными ребятами и обсуждала проделки анонима, то точно догадается, что тайная квартира находится неподалёку. Ему нельзя ничего говорить. Но чёрт возьми, я так расстроена, что даже не знаю, что мне делать.
Ладно, просто вернусь в общагу, а Андрей мне в этом поможет. Я всё равно чёрт знает где нахожусь, а с прохожими у меня нет никакого желания разговаривать. Присев на ближайшую скамейку, я шумно вздыхаю и прикрываю глаза. Господи, что я творю? Почему в моей жизни вечно всё через пятую точку? Что ни день, то очередное расстройство…
Егор.
Я отвожу Матвея обратно к Наде, потому что Иркутский настойчиво заявляет, что там единственное место, где его не будет искать полиция. Ему там спокойнее и безопаснее, вот только я вообще так не считаю. Эта девчонка, балующаяся разными травками и таблетками, до добра не доведёт. Друг уже выглядит так, словно при смерти. И я вообще не знаю, как ему помочь. Силком тащить в больницу? Сплавить копам? Они запрут его далеко и надолго. Да и Матвей без боя не сдастся. Если я заявлю, что мы идём в больницу, или же как-то обманом заставлю его прийти к врачу, то парень тут же сбежит, и его хрен найдёшь. Чёрт… Нужно будет поднять связи и найти независимого доктора, чтобы проконсультироваться.
Избавившись от Матвея, я возвращаюсь к себе домой, загруженный мыслями, пытающийся выбросить из головы, что произошло на встрече. Соня узнала, что я переспал с её сестрой. Но это было всего один раз, да и то мы напились. Всё получилось само собой: мы разговаривали о прошлом, обсуждали всё, жаловались и плакались друг другу, а потом, может быть, я спьяну просто увидел в Маше Соню, поэтому и решил поддаться эмоциям. А на утро пожалел. Мы решили оставить всё, как есть, и забыли о существовании друг друга. К тому же Розина-старшая в последствии начала встречаться с другим, кого на самом деле любила.
Блин, ну, подумаешь, переспали когда-то, что психовать-то сразу? Трагедия блин… Ладно, если бы я влюбился в неё, но тут был просто пьяный секс, который я даже почти и не помню.
С такими мыслями я вхожу в подъезд своего дома и медленно поднимаюсь по лестнице, замечая привычную физиономию Кристины, которая курит возле окна. Я игнорирую девушку, даже не здороваясь с ней, ибо нет никакого настроения в очередной раз выслушивать россказни про её беременность.
– Егор, – окрикивает меня Крис, когда я прохожу мимо и уже начинаю подниматься на этаж выше.
Приходится остановиться и обернуться.
– Я тебе уже говорил, что ребёнок не мой, – бурчу я.
Девушка пристально смотрит на меня, затем затягивается и выпускает на свободу густой дым. Она вскидывает руку, и в её зажатых пальцах я вижу белый конверт, очевидно, адресованный мне. Лёгкий укол страха пронзает меня. Неужели, аноним узнал о том, что мы сегодня встречались? От него уже давненько не было никаких вестей.
Я быстро спускаюсь обратно и подхожу к Крис, собираясь забрать конверт, но девушка ловко отстраняет руку и не позволяет мне добраться до желанного письма.
Крис вскидывает бровь, держа сигарету возле своего лица, словно ванильная кукла, сидящая на подоконнике.
– Ребёнок… – начинает она, но я её перебиваю.
– Не мой.
Не собираясь играть с соседкой, я ловко отбираю конверт из цепких пальцев и поспешно ухожу, на ходу распечатывая его. Внутри карточка. Я останавливаюсь возле двери, машинально доставая из кармана ключ и, не глядя, отпирая преграду.
«Ты думал, что сможешь обмануть меня? – сердце падает вниз. Я прохожу в квартиру и прикрываю за собой дверь. Он точно догадался о нашей встрече. – Сделал вид, что отказался тренировать Антона, а сам сговорился с Арчи? Он тебе не помощник. А за то, что ты нарушил мои правила, можешь попрощаться с Конечным Пунктом. И с твоей подружкой. И с Арчи тоже. Вот только ему вряд ли понравится такой расклад. Удачи, Егор. Она тебе понадобится».
Я замираю, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Аноним узнал, что я сговорился с Арчибальдом? Но как? Об этом практически никто не знал. Только я, Шершень и Арчи. Всё… Чёрт… Неужели этот урод действительно сдал клуб копам?
Я достаю телефон и набираю Шершня, чтобы предупредить обо всём. Может быть, она успеет прибраться в заведении и замести все следы. Тогда у полиции не будет повода закрыть Конечный Пункт. Хотя…
Гудок идёт томительно долго. Трубку никто не берёт. Я звоню ещё раз, и ещё, но ответа так и не получаю. Обычно Аня сразу отвечает на звонки. И телефон всегда при ней, потому что ей частенько названивают по работе. Точно что-то случилось… Неужели, я опоздал и клуб уже прикрыли? Если это так, то скоро они доберутся и до меня, так как я числюсь у них одним из бойцов, к тому же почти весь персонал знает, что я спал с Шершнем. Меня захотят допросить, а, возможно, привлечь за соучастие. Это плохо. Это очень плохо!
