Текст книги "Немного безумства"
Автор книги: Марша Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Поистине философское наблюдение, – сухо заметил Майкл.
Прощаясь с Майклом у дверей «Шелтера», Бетти протянула руку для рукопожатия.
– Спасибо за… все. Прощайте.
Бетти рассчитывала на быстрое и окончательное прощание, но ее планы нарушила Долли, которая появилась в дверях и радушно предложила:
– Майкл, может быть, останетесь пообедать?
Майкл улыбнулся, но отрицательно покачал головой.
– Я бы рад, но не могу, мне нужно возвращаться.
– Ну что ж, – Долли развела руками, – нужно так нужно. Но имейте в виду, у меня на обед седло барашка под мятным соусом – пальчики оближешь!
– Долли, это запрещенный прием! – шутливо возмутился Майкл. – Вы знаете, как найти у мужчины самое слабое место. Сегодня я действительно не могу, но за приглашение спасибо. Могу я воспользоваться им в другой раз?
– Конечно! Я всегда буду рада угостить вас своей стряпней.
Майкл пристально посмотрел на Бетти.
– Берегите себя.
Потом повернулся и быстрым шагом пошел к машине. Бетти хотела войти в дом, но дородная Долли, которая махала Майклу рукой, загородила собой весь дверной проем. У Бетти не было другого выбора, кроме как остаться. Наконец автомобиль Майкла скрылся из виду.
Долли опустила руку, покачала головой и вздохнула.
– Вот это мужчина! Все при нем. Будь я лет на двадцать помоложе и не замужем, уж я бы его просто так не отпустила. Небось женщины ему проходу не дают!
Бетти подумала об утонченной элегантной Хизер. Майкл, правда, говорил, что у Хизер нет оснований возражать против чего бы то ни было в его жизни, однако сегодня вечером он идет на званый обед к ее родителям.
– Возможно, он уже выбрал ту, которая ему подходит.
Кроме того, Хизер, как показалось Бетти, была одной из тех женщин, которые точно знают, чего хотят, и умеют этого добиться.
– Ну, пора и делом заняться, – сказала Долли, поворачиваясь к двери. Она внимательно посмотрела на Бетти. – У тебя усталый вид. Советую тебе полежать, а когда отдохнешь, возьми Леди и прогуляйся верхом. – Долли дождалась, когда Бетти войдет в дом, и только после этого спросила:
– Когда вы снова встретитесь?
– Никогда.
Бетти показалось, что ее ответ прозвучал как приговор, но Долли рассмеялась.
– Не скромничай, на тебя это не похоже.
– Я не скромничаю.
– Тогда я вот что тебе скажу. Этот парень тебя хочет, и он непременно вернется, помяни мое слово!
– Не знала, что ты умеешь читать чужие мысли.
– Насчет мыслей не скажу, но язык тела я читаю довольно неплохо, – парировала Долли. – И я вижу, когда мужчина делает на женщину стойку, как охотничья собака на дичь. Это как раз тот случай. Так что, Бетти, – подытожила она, – если он тебе не нужен, тебе надо удирать.
Глава 7
На следующее утро, когда Бетти вошла в кухню, Долли посмотрела на нее так, словно только что узнала о ней что-то новое, и покачала головой.
– А ты, оказывается, скрытная. Ни словом не обмолвилась, что ночевала у этого супермена, с которым якобы не собираешься больше встречаться. Или о том, что за вами охотились папарацци.
Бетти недоуменно заморгала.
– Что ты имеешь в виду?
Долли взяла со стола вчерашнюю вечернюю газету и ткнула пальцем в фотографию в колонке светских сплетен.
– Вот, смотри. Это ты, фотография очень четкая, не то что та, которая была напечатана в нашей местной газете.
Бетти с неприятным предчувствием взяла в руки газету. Автор снимка запечатлел ее и Майкла садящимися в машину возле его дома. Подпись гласила: «Рано утром Майкл Гаррис вышел из собственного дома с новой пассией. Кто она?».
Долли даже не пыталась скрыть любопытство.
– Ты видела репортера?
– Нет.
– Что ж, это и неудивительно. Если бы рядом со мной был такой красавчик, я бы тоже ничего вокруг не замечала. – Она посмотрела на Бетти с легкой завистью. – Ты у нас становишься знаменитостью, уже во второй раз попадаешь в газету.
Может, тебе уже пора собирать коллекцию вырезок?
Бетти отчаянно замотала головой.
– Какая ерунда!
Долли боковым зрением заметила за окном какое-то движение и, повернув голову, посмотрела в окно.
– Ну не знаю, ерунда или не ерунда, а мне надо идти встречать гостя. К нам пожаловал не кто иной, как этот твой Майкл Гаррис.
Бетти охватили смешанные чувства – удивление, радость и тревога одновременно. Она подбежала к окну. Так и есть, на стоянку перед гостиницей въезжал хорошо знакомый ей темно-вишневый «БМВ».
– Черт возьми, этого только не хватало! – в сердцах воскликнула Бетти.
Долли усмехнулась.
– Готова поспорить, ты – первая женщина на свете, которая при его появлении не обрадовалась. Я пойду встречать гостя, а ты сходи переоденься во что-нибудь посимпатичнее. Эти джинсы сидят на тебе неплохо, но вот свитер явно знавал лучшие времена.
– Майкл не обратит внимания на мою одежду.
Долли снова покачала головой и авторитетно возразила:
– Ну нет, этот замечает все. Так что не теряй времени, иди и переодевайся. И хотя бы губы немного подкрась, а то ты с утра какая-то бледная.
Бетти, бросив еще один взгляд в окно, выбежала из кухни. Оказавшись в своей комнатке, она достала из ящика комода относительно новый свитер цвета морской волны, который очень хорошо гармонировал с цветом ее глаз и выгодно оттенял рыжие волосы. Однако подкрашивать губы Бетти все-таки не стала. Она сомневалась, что встреча с Майклом будет приятной. Он наверняка взбешен из-за фотографии. Она тоже не в восторге. Но если их караулил какой-то репортер, то только из-за Майкла: кому нужно выслеживать ничем не знаменитую Бетти Паркер?
Читателям газеты ее имя ничего не скажет.
Почему-то при мысли о новой встрече с Майклом Гаррисом Бетти охватывало тревожное предчувствие, хотя она не чувствовала за собой никакой вины. Стараясь не показывать своего волнения, Бетти вышла из своей комнаты и пошла по коридору, держа спину неестественно прямо.
Долли ждала ее у лестницы.
– Я проводила его в твой кабинет, – быстро сказала она.
В ожидании Бетти Майкл стоял у окна и с мрачным видом смотрел вдаль. Когда она вошла, он обернулся и окинул всю ее ледяным взглядом. У Бетти мелькнула мысль, что она могла бы и не переодеваться, вряд ли при виде ее непрезентабельного свитера Майкл мог выразить еще большее недовольство, чем сейчас.
– Нам нужно поговорить, – отрывисто проговорил он вместо приветствия.
Бетти нравился ее кабинет, но присутствие в нем Майкла подействовало на нее угнетающе, ей даже стало казаться, что потолок в комнате слишком низкий.
– Если вы не возражаете, я бы предпочла выйти на свежий воздух, – сказала она. – Мы можем прогуляться по берегу океана.
– Не возражаю, – все так же отрывисто бросил Майкл. – Показывайте дорогу.
Бетти пошла вперед, Майкл последовал за ней. Он держался в футе от нее, но она постоянно чувствовала на себе его взгляд и ощущала его присутствие каждой клеточкой тела.
Каменистая тропинка, петляя между валунами, вывела их на берег океана. Майкл огляделся.
– Это место чем-то похоже на Блу-Вэлли.
– Наверное, тем, что и то, и другое на океане.
Майкл не поддержал ее шутливый тон, и Бетти замолчала.
Они спустились к самой воде. Волны набегали на узкую полоску песчаного пляжа, оставляя хлопья белой пены. Океан был испещрен треугольниками парусов – дул свежий бриз, и для любителей парусного спорта погода была самая что ни на есть подходящая.
– Зачем вы приехали? – спросила Бетти.
– Отчасти для того, чтобы поговорить о снимке в газете.
Бетти посмотрела вдаль, щурясь от яркого солнечного света.
– Какой смысл его обсуждать? Все равно мы ничего не можем сделать. Будем надеяться, что сплетни скоро утихнут, ведь меня никто не знает, я не представляю интереса для читателей светской хроники. – Она повернулась к Майклу. – А вам часто досаждают папарацци?
– Не очень, но случается.
– Почему репортер подкарауливал вас именно в тот день?
– Не из-за вас, – отрезал Майкл.
Бетти бросила на него сердитый взгляд.
– Разумеется, не из-за меня, мне такое и в голову не приходило. Ведь это вы знаменитость, а не я.
– Я не знаменитость и сплетни меня не волнуют.
– К сожалению, не могу сказать того же о себе. У меня при мысли, что кто-то тайно следит за мной и фотографирует без моего ведома, а потом эти снимки могут появиться в газетах, просто мороз по коже. – Бетти поежилась. – Главное, я не могу понять, где прятался фотограф. Я никого не видела.
Наверное, потому что то и дело украдкой поглядывала на Майкла, с досадой подумала Бетти.
– Снимок вполне могли сделать с противоположной стороны улицы через телеобъектив. – Майкл остановился, поднял с песка ракушку и бросил ее в воду. – В любом случае вы можете об этом не волноваться. Ни одна ваша фотография, во всяком случае, в моем обществе, больше не попадет в газеты.
– Ра» это слышать.
В сердце Бетти вспыхнула надежда, но, чтобы не страдать потом от разочарования, она решила не дать крошечному огоньку разгореться до размеров костра и протараторила:
– С вашей стороны, конечно, было очень мило приехать и сказать мне все это, но, право же, в этом не было необходимости. Я ни на что подобное не рассчитывала, вам достаточно было просто позвонить. В конце концов, мы ведь уже попрощались.
Майкл посмотрел на нее сверху вниз и мрачно поинтересовался:
– Неужели вы думали, что Сьюзен обменяется с вами фотографиями и распрощается навсегда?
Бетти обескураженно молчала. Именно так она и думала.
– Вижу, что думали. Значит, вы ошиблись.
– Но почему? – удивилась Бетти. – Ей должно быть неприятно меня видеть, я постоянно напоминаю ей о крахе ее первого брака и о… – у Бетти язык не повернулся сказать «о моей матери», – о той женщине.
– Ваше появление, точнее, само ваше существование было для нее потрясением, – признал Майкл. – Но теперь, когда она привыкла к этой мысли, ее чувства изменились. Сьюзен очень любила своего первого мужа, и вы, его дочь, – единственное, что от него осталось, хотя вы и похожи на свою мать. С годами люди становятся мудрее, юношеский максимализм проходит. Теперь Сьюзен уже не считает, что ваш отец ей изменил. Строго говоря, измены не было, ведь отношения Колина с Фионой закончились до его брака со Сьюзен. Она не хочет терять с вами связь.
Бетти не знала, что на это сказать. В конце концов она осторожно заметила:
– Сьюзен очень добра, но я не хочу, чтобы она считала себя чем-то мне обязанной.
Майкл пожал плечами.
– Ничего не поделаешь, такой уж у нее характер. Она послала меня передать, что просит вас пожить некоторое время у нее, точнее, в ее загородном доме Мейсон-грин, чтобы вы могли лучше узнать друг друга. Вам должно там понравиться, Мейсон-грин стоит на побережье, там очень красиво.
Лицо Майкла не выражало никаких эмоций, но Бетти каким-то образом почувствовала, что он не одобряет решение мачехи. Бетти колебалась.
Желание поближе познакомиться с женщиной, которую любил ее отец, с женщиной, которую она некоторое время считала своей матерью, было сильным, но инстинкт самосохранения был сильнее.
– Но Хизер…
– Хизер это не касается, – перебил ее Майкл, – она живет в другом месте. Она жила со Сьюзен только потому, что та была нездорова, но не желала это признать и отказывалась нанять сиделку.
Бетти украдкой вздохнула с облегчением.
– «Некоторое время» – это сколько? – уточнила она.
– Пару недель.
Бетти представила, как две недели живет в роскошном особняке, подавляющем ее своей элегантностью… Вряд ли дом Сьюзен на побережье окажется скромнее ее городского особняка.
– По-моему, это не очень удачная мысль, – быстро сказала Бетти. – Я вообще не понимаю, зачем нам знакомиться поближе. У Сьюзен больное сердце, а я буду вызывать у нее болезненные воспоминания, даже если сейчас ей кажется, что это не так.
Майкл помрачнел.
– Боюсь, вы несколько переоцениваете значимость этих воспоминаний. После короткого брака с вашим отцом Сьюзен много лет была замужем за моим, и они были счастливы.
– Я подозреваю, что она меня жалеет, а мне не нужна жалость. Я не нуждаюсь ни в чьей благотворительности. – Бетти дерзко вскинула подбородок. – Я не какая-нибудь нищая сиротка, а взрослая женщина, которая в состоянии себя обеспечить.
Ветер взъерошил ее волосы и бросил одну прядь на лицо. Бетти, продолжая с вызовом смотреть на Майкла, заправила волосы за ухо.
Он холодно заметил:
– Что-то не припоминаю, чтобы Сьюзен или я называли вас нищей сироткой, которая стучится во все двери в поисках приюта.
Если Майкл нарочно продолжил сравнение с сироткой, чтобы смутить Бетти напоминанием о ее кошмарном сне, то ему это удалось. Бетти покраснела.
– Кроме того, – как ни в чем не бывало продолжал Майкл, – Долли сказала, что у вас остался неиспользованный отпуск, так что не вижу проблемы в том, чтобы вы уехали на пару недель.
В том-то и дело, подумала Бетти, что для него это пустяк, а для меня – событие. Если я соглашусь, то мне неизбежно придется встречаться с Майклом, а у меня в последнее время развилась опасная склонность предаваться мечтаниям о нем.
– Большое спасибо, – сказала она твердо, но в этом нет необходимости. Я хотела встретиться с моей матерью и узнать, почему она меня бросила. Сейчас, когда я знаю правду, у меня нет к вам никаких притязаний, так что нам наверное лучше оставить все как есть.
Майкл спокойно возразил:
– Бетти, раз уж вы достали пресловутого кота из мешка, вам не удастся затолкать его обратно.
Если вы откажете Сьюзен в этот раз, она не успокоится. Я не удивлюсь, если она сама приедет в «Шелтер», – бесстрастно добавил Майкл.
У Бетти возникло новое для нее и определенно неприятное ощущение, что ею манипулируют, что ее исподволь заставляют принять решение, к которому она не готова.
– Сьюзен здесь не понравится. Я видела ее дом, она привыкла к элегантности и комфорту, а у нас здесь все просто и без затей.
– Ничего, она легко приспосабливается.
Бетти отвернулась от Майкла и посмотрела на океан. Пока они разговаривали, ветер почти совсем стих, и сейчас ее лицо пригревали ласковые солнечные лучи. Она молчала, потому что не знала, что сказать. Ей, конечно, хотелось установить хоть какую-то, пусть даже хрупкую связь с единственной своей родственницей, но по иронии судьбы поддерживать отношения с Сьюзен означало бы постоянно подвергаться опасности, которая исходила от Майкла. Вернее, не от самого Майкла, мысленно поправила себя Бетти, а от ее безрассудной реакции на него.
Бетти тянуло к нему, как мотылька к огню, но поскольку она в отличие от мотылька была наделена разумом, она понимала, чем чревата для нее встреча с опаляющим огнем. К сожалению, опасное притяжение от этого не становилось слабее. Но ведь Майкл не говорил, что собирается провести эти две недели с ними… Бетти решилась.
– Ну хорошо, я поживу со Сьюзен в ее загородном доме. Но только не две недели, а десять дней.
Полчаса спустя Бетти уже сидела рядом с Майклом в машине, увозившей ее прочь из «Шелтера», ставшего для нее вторым домом.
– Долли, хотя и улыбается поминутно, все-таки мне не вполне доверяет, – заметил Майкл, вторя мыслям Бетти. – Она и на этот раз потребовала, чтобы я оставил ей точный адрес и телефон виллы, где вы будете жить.
– Не обижайтесь на нее, Долли никому не доверяет по-настоящему, кроме своих родственников.
Майкл кивнул.
– Возможно, она права. Осторожность никогда не бывает излишней.
Бетти почему-то показалось, что он хотел добавить: «Иногда нельзя доверять и родственникам», – но не стал.
Загородный дом оказался на поверку средних размеров особняком с колоннами и множеством полукруглых балкончиков. Он величаво возвышался над окрестностями, лес, подступавший к дому с противоположной от океана стороны, создавал выгодный темно-зеленый фон для его бежевых стен. Подъездная дорога сделала поворот, – и особняк предстал во всей красе.
– Похоже на кукольный домик! – воскликнула Бетти, прильнув к окну. – Только очень большой.
– Да, немаленький, – согласился Майкл. Лет сто назад этот участок принадлежал зажиточному фермеру. Строя этот дом, хозяин, по-видимому, стремился подражать архитектуре особняков аристократии.
Майкл выехал на подъездную дорогу.
– Фермера? А где же ферма?
– Мы по ней ехали, вернее по тому, что от нее осталось. Раньше по обеим сторонам дороги были пастбища. Мой отец, покупая это владение, естественно, не собирался заниматься животноводством, поэтому он пригласил ландшафтных архитекторов и разбил на бывших пастбищах большой парк.
Майкл въехал на крытую площадку на небольшом расстоянии от дома, где уже стоял автомобиль – консервативный «бентли», – и затормозил.
– Приехали. Добро пожаловать в мой дом, Бетти.
Бетти застыла.
– В ваш дом? Но я думала, вы живете в Нью-Йорке.
– И там тоже, но стараюсь как можно больше времени проводить здесь. А что, это имеет для вас какое-то значение?
– Нет, – солгала Бетти.
А что ей оставалось? Признаться, что она ни за что не согласилась бы поехать сюда, если бы знала, что Майкл тоже здесь будет?
Впрочем, она могла бы и не трудиться лгать, Майкл все равно видел ее насквозь. С каменным лицом он произнес:
– Не волнуйтесь. Завтра я улетаю в Нассау, Должно быть, облегчение, которое испытала Бетти, было написано у нее на лице, потому что Майкл улыбнулся одними губами и многозначительно предложил:
– Если хотите, могу взять вас с собой.
– Нет, спасибо.
Бетти поспешно вышла из машины, Майкл тоже вышел – не спеша, – потом достал из багажника ее дорожную сумку, посмотрел Бетти в глаза и вкрадчиво спросил:
– Боитесь?
– Я приехала по просьбе Сьюзен! – вскипела возмущенная столь откровенной провокацией Бетти.
Майкл пожал плечами, подхватил ее сумку и пошел по дорожке к дому. Еще до того, как он поднялся по ступеням, дверь открылась и на пороге возникла улыбающаяся Сьюзен.
– Майкл!
Бетти чувствовала себя очень неловко. Ей Сьюзен тоже улыбнулась, но более сдержанно.
– Входите, Бетти, я рада, что вы приехали.
– Спасибо, – машинально ответила Бетти.
Сьюзен повела Бетти в отведенную ей комнату, Майкл с сумкой Бетти шел сзади. Убранство комнаты было выдержано в разных оттенках голубого, Бетти, чувствуя на себе взгляд Майкла, ахнула с несколько преувеличенным восторгом:
– Как красиво! – Сьюзен показала на французские окна, выходящие на балкон.
– Отсюда очень хороший вид на залив. – Она повернулась в другую сторону. – За этой дверью – ванная. Вы пока освежитесь, отдохните, мы не будем вам мешать, а потом спускайтесь к чаю. Уверена, вы не заблудитесь – как только спуститесь по лестнице, так сразу услышите наши голоса.
Оставшись одна, Бетти первым делом вышла на балкон и сделала приятное открытие: балкон был отдельный, на него выходила только дверь ее комнаты. Она вдохнула полной грудью воздух, напоенный ароматами цветущих растений, к которым примешивался вездесущий терпкий морской запах. – Однако времени любоваться пейзажем у нее сейчас не было.
Бетти неохотно вернулась в комнату и огляделась. Дизайнер, оформлявший интерьер, несомненно, был знатоком своего дела. Каждая вещь в комнате выглядела так, словно стояла здесь всегда, с первого дня существования самого дома. Больше всего Бетти порадовало, что в обстановке не было никакой вычурности: старинная деревянная кровать с пологом, плетеный коврик перед ней, простая мебель в деревенском стиле, зеркало в резной раме, веселенькие обои в мелкий цветочек, – все вместе создавало ощущение поистине домашнего уюта. Бетти открыла дверцы дубового гардероба и развесила одежду на плечиках. Потом взяла туалетные принадлежности и пошла в ванную. Здесь она умылась и расчесала волосы.
Как Сьюзен и предсказывала, Бетти без труда нашла ее и Майкла по звуку голосов. Они ждали ее в гостиной, выходившей окнами на ту же сторону, что и ее комната.
Сьюзен приветствовала Бетти радушной улыбкой.
– Садитесь, дорогая, я налью вам чаю. Вы предпочитаете с сахаром или без?
– Без сахара, пожалуйста.
За чаем обменивались незначащими репликами о погоде. Минут через десять Бетти пришла к выводу, что безупречные манеры Сьюзен – своеобразная маска. Впрочем, подумала она, украдкой взглянув на Майкла, каждый носит какую-нибудь маску. Предстоящие десять дней, которые Бетти согласилась провести с Сьюзен, казались ей вечностью.
После чая Сьюзен встала и хозяйским тоном распорядилась:
– Майкл, покажи Бетти дом и поместье. Я уверена, она с удовольствием прогуляется.
Майкл с плавной грацией хищника встал.
Нечто хищное было и в его улыбке.
– Пойдемте, Бетти, я покажу вам Мейсонгрин.
Они вышли из дома, пересекли лужайку, и Бетти увидела, что к воде ведет пологая деревянная лестница, которую она раньше не заметила.
Лестница привела их в уютную бухточку, с трех сторон заслоненную от ветров высоким берегом.
– Должно быть, здесь очень хорошо купаться, – заметила Бетти. – Не то что в «Шелтере», где постоянно дует ветер с океана и высокие волны.
– Здесь тоже бывает опасно – когда ветер дует с океана. Не советую купаться в одиночку. Майкл насмешливо улыбнулся и вдруг философски изрек:
– Жизнь, знаете ли, вообще небезопасная штука.
Бетти промолчала. Она спустилась к воде и пошла вдоль линии прибоя. Песок хрустел под ее подошвами. У оконечности мыса, окаймлявшего бухту с севера, был построен деревянный причал, выдающийся далеко в воду. На приколе стояли небольшой быстроходный катер и элегантная яхта, сияющая на солнце лакированным деревом и надраенной бронзой.
– Когда-то я любил нырять с причала, – сказал Майкл. – Говорят, плавать я научился раньше, чем ходить, хотя сам я, конечно, этого не помню.
– Я тоже в детстве проводила много времени на пляже. Любила смотреть на океан.
– Вы скучаете по Блу-Вэлли?
– Да, но я всегда знала, что рано или поздно уеду. В Блу-Вэлли у меня не было будущего. Я не могла представить, что всю жизнь проживу в тихом маленьком городке.
– Ваш отец долго болел перед смертью?
– Странно, что вы этого не знаете, я думала, вы разузнали о моей жизни абсолютно все, – не смогла удержаться от иронического замечания Бетти. – Он болел почти год – Ему не приходило в голову перебраться в более цивилизованное место, где бы ему было обеспечено надлежащее лечение?
Бетти уставилась на песок под ногами и глухо сказала:
– Он даже к тем врачам, которые были рядом, не обращался, пока не стало слишком поздно. Мне кажется, он хотел умереть.
Только произнеся последние слова, Бетти осознала, что впервые призналась в этом самой себе. К ее удивлению, Майкл подошел ближе и обнял ее за плечи. От его прикосновения по руке Бетти словно прошел разряд тока и по всему телу сразу разлилось приятное тепло. У нее мелькнула неожиданная мысль: если просто прикосновение Майкла действует на нее таким удивительным образом, что бы она почувствовала, если бы он занялся с ней любовью?
Только он бы не занимался с ней любовью, это был бы просто секс. Поэтому Бетти, хотя ей и было приятно ощущать тепло и силу его тела, осторожно отстранилась.
– Мне кажется, он до конца своих дней любил Сьюзен, – тихо сказала она.
Майкл отреагировал неожиданно резко:
– Пустая трата времени! Не спорю, прошлое не так легко забыть, оно отбрасывает тень на нашу дальнейшую жизнь, но бесконечно переживать о том, чего давно нет, – пустая трата времени и душевных сил. – Он помолчал и продолжил уже мягче:
– Мы, конечно, никогда этого не узнаем, но я уверен, что ваш отец хотел, чтобы вы строили собственную жизнь без постоянной оглядки на его ошибки. Так что пусть прошлое остается в прошлом, не стоит его ворошить.
Бетти глубоко тронуло его понимание.
– Слушаюсь, сэр.
Майкл рассмеялся, звук его смеха, глубокий, низкий, подействовал на Бетти как прикосновение теплого бархата.
– Кажется, я слишком увлекся морализаторством.
– Я бы не сказала. – Бетти старалась быть объективной. – Во многом вы правы. Просто моего отца было трудно любить, потому что его сердце, казалось, всегда было не там, где тело, не со мной, а где-то далеко. Но он был надежным, порядочным человеком, все, кто его знал, его уважали. – Бетти посмотрела Майклу в глаза. – И мне кажется, он воспитывал меня правильно, он учил меня не обманывать ни в большом, ни в малом, не лукавить. Я привыкла считать его человеком твердых моральных принципов. Поэтому я была глубоко потрясена, когда узнала правду о своем рождении.
– Не будем судить его слишком строго. Иногда страсть ослепляет мужчину и толкает его на поступки, которые он никогда не совершил бы в здравом уме. Главное, что вы должны помнить о своем отце, – это что он никогда вас не предавал.
Бетти кивнула, думая о том, что их разговор принял очень интимный характер. Она не ожидала, что когда-нибудь станет обсуждать эту глубоко личную тему с кем бы то ни было, тем более с Майклом Гаррисом.
Она прошла немного вперед и остановилась под старой сосной, наклонившейся над водой.
К толстой нижней ветке были привязаны самодельные качели.
– Ваши? – спросила Бетти.
– О, они гораздо старше меня. Еще мой отец качался на них в детстве. Но веревку с тех пор заменяли, и не раз. Когда у нас бывают гости с детьми, ребятня с удовольствием качается на этих качелях.
Бетти попыталась представить Майкла ребенком и не смогла. Ей казалось, что Майкл всегда был таким, какой он сейчас: зрелым мужчиной, большим, сильным, – Это место – настоящий рай для детей, – сказала она преувеличенно жизнерадостным тоном. Сказала – и чуть не поморщилась от банальности собственного высказывания.
– Да, так и есть, – серьезно ответил Майкл. – Но надеюсь, что вам здесь тоже понравится, хотя вы давно не ребенок. Как только я уеду, вы наконец сможете расслабиться.
Бетти, которая снова побрела вдоль берега, чуть не споткнулась от неожиданности.
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
Ваше присутствие меня вовсе не нервирует.
Она тут же пожалела о собственных словах.
Лучше бы ей вовсе не открывать рта!
Майкл насмешливо взглянул на Бетти. Но она, заметив искорки смеха в его глазах, посмотрела на него так воинственно, что он сразу посерьезнел. Его взгляд стал напряженным, пронизывающим. У Бетти пересохло во рту. Наступившую тишину нарушали только крики чаек.
– Тогда почему в тех редких случаях, когда вы не боитесь на меня посмотреть, ваши глаза сразу темнеют? – вкрадчиво поинтересовался Майкл.
– Что значит «в редких»? Я часто на вас смотрю! – пылко возразила Бетти.
Даже слишком часто, могла бы она добавить, но не стала.
– Ну да, если принимать в расчет те случаи, когда вы смотрите на мое ухо, на мои волосы, на нагрудный карман моей рубашки. А вы знаете, что всякий раз, когда я подхожу к вам близко, у вас учащается пульс? И не возражайте, я точно это знаю – мне видно, как у вас на шее бьется жилка.
Бетти решительно замотала головой, не рискнув заговорить.
Майкл медленно поднял руку и коснулся пальцем ямочки у основания ее шеи, где бился пульс. Бетти могла только удивляться тому, что даже такая малость способна оказать столь мощное разрушительное действие на ее волю. Она даже попятиться не смогла и, застыв как соляной столб, зачарованно смотрела в прищуренные глаза Майкла.
Он негромко рассмеялся и наклонился к ней так, что его лицо оказалось в каком-нибудь дюйме от ее лица. Теперь его глаза были широко раскрыты, и из них полыхнуло на Бетти таким жаром, что она зажмурилась. Но, как только Майкл коснулся ее плотно сжатых губ своими, она потеряла способность думать.
Бетти покачнулась и прильнула к его сильному телу. В то же мгновение Майкл обнял ее и прижал к себе. У Бетти возникло странное ощущение, как будто он обнимал ее сотни, тысячи раз, она расслабилась в его объятиях, ее губы сами собой приоткрылись, и поцелуй Майкла разрушил то немногое, что еще оставалось от ее изрядно пошатнувшихся защитных барьеров.
Он провел рукой по ее спине сверху вниз и положил ладонь на ее бедро. Бетти не отшатнулась. Раньше, когда она целовалась с мужчинами, их возбуждение всегда если не пугало ее, то вызывало слабое отвращение. Однако сейчас, когда ей в живот уперлось твердое – в прямом и переносном смысле – доказательство возбуждения Майкла, она испытала восторг и ответную вспышку собственного желания.
Майкл оторвался от ее губ и поднял голову, но Бетти не успела почувствовать разочарование: он уже покрывал быстрыми поцелуями ее шею. Кожа Бетти покрылась мурашками – от удовольствия.
Между ее нервными окончаниями, казалось, проскакивали маленькие молнии, а ее саму подхватил мощный торнадо. Майкл нашел ее ухо и стал ласкать мочку губами и языком. Дыхание Бетти сбилось, тело налилось томлением, груди отяжелели, соски стали невероятно чувствительными.
Когда Майкл переместил руку и нащупал большим пальцем отвердевший сосок, Бетти невольно застонала от избытка переполняющих ее ощущений.
Слишком поздно она поняла, что этот стон означает ее полную капитуляцию! Майкл поднял голову, заглянул Бетти в глаза и спросил:
– Ну что, Бетти, не передумали? Вы по-прежнему не хотите отправиться вместе со мной в Нассау?
Его голос – на удивление пустой, бесстрастный – подействовал на Бетти, как холодный душ.
Она вздрогнула, посмотрела Майклу в глаза и встретилась с его холодным взглядом. Как же у нее чесались руки дать Майклу пощечину! Но еще больше ей хотелось убежать куда-нибудь, спрятаться в укромном уголке и дать волю слезам.
Гордость придала Бетти сил и помогла собраться с мыслями. Она сделала шаг назад, расправила плечи и – как она надеялась – с достоинством ответила:
– Я приехала сюда по приглашению Сьюзен, так что уехать с вами в Нассау было бы с моей стороны непростительной грубостью.
Майкл цинично усмехнулся.
– Зато это было бы куда интереснее.
Бетти пожала плечами.
– Интересно, не интересно – разве это главное?
Она осталась довольна собой: ей удалось достаточно убедительно изобразить презрение. Она также надеялась, что ей удалось ранить самолюбие Майкла, – но так это или нет, она не узнала, Майкл умел хорошо скрывать свои истинные чувства. Он знаком предложил Бетти возвращаться и бесстрастно заметил:
– Вы, конечно, правы. Гораздо важнее безопасность.
– Что вы имеете в виду? – резко спросила Бетти.
Майкл посмотрел ей в лицо, и его глаза как-то странно блеснули.
– А вы как думаете?
Бетти, как ей показалось, поняла, на что он намекает.
– Послушайте, мистер Гаррис! Мне не нужно, от Сьюзен никаких денег!
Если она рассчитывала своей прямотой обезоружить Майкла, то ей это не удалось. Он лишь пожал плечами и спокойно ответил:
– Рад это слышать.
Однако Бетти подозревала, что он ей попросту не поверил. От горечи и разочарования у нее чуть было не выступили слезы, лишь все та же гордость, ее верная союзница, помогла ей сдержаться.
– Я не собираюсь перед вами оправдываться, это было бы бесполезно. Люди, склонные к предвзятости, редко меняют свое мнение, даже если столкнутся с правдой лицом к лицу. А то, что я вам сказала, и есть чистая правда. Я не первый год живу одна и пока ни у кого не просила денег.
