Текст книги "Чайная роза"

Автор книги: Марша Кэнхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Слезы, высохшие от шока, снова хлынули у нее из глаз.

– Я все продумал, Чайна, – продолжил Джастин сдержанно, облекая ее страхи в слова. – Как я уведу у него невесту, как погублю ее, как верну ее Рейналфу, зная, что был у нее первым. Это казалось плевым делом. Ты была всего лишь худенькой девчушкой с большими глазами и необычным именем. Я говорил себе, что ты ничего не значишь. Что ты просто избалованная, невежественная наследница, которую Рейн нашел, чтобы расплатиться с долгами. – Джастин помолчал, глядя на капельки влаги, катившиеся по ее щекам, затем сунул руки в карманы и продолжил напряженным тоном: – Но все оказалось не так просто, как я рассчитывал. Я увидел, что ты испуганна, одинока и беззащитна. Что каждый в доме может тиранить тебя, как ему вздумается… И неожиданно ты приобрела для меня значение. Очень большое. И будь я проклят, если знаю почему.

Чайна прикусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Слезы потоком струились по ее щекам, стекая на шею и за ворот полотняной рубашки.

Джастин глубже засунул руки в карманы и мрачно задумался. Какая бы внутренняя борьба ни шла в нем, она выразилась лишь в приглушенном проклятии. Он шагнул вперед и остановился перед ней:

– Ты чертовски много плачешь. Я не могу ясно думать, когда…

Внезапно Чайна всхлипнула и бросилась ему на шею. Джастин вытащил руки из карманов и крепко прижал ее к себе, осушая поцелуями слезы, затем приподнял пальцем ее подбородок.

– Проклятие, – пробормотал он. – Это не должно было так закончиться. Я все тщательно продумал. – Его руки скользнули вниз, спустив с ее плеч рубашку. – Даже сегодня утром я полагал, что смогу осуществить свой замысел. И мог бы, если бы ты держала глаза закрытыми и ограничилась дружескими поцелуями.

– О, Джастин, – прерывисто прошептала она, – боюсь, даже если ты солжешь мне, я все равно поверю.

Ответ Джастина прозвучал неразборчиво. Его губы скользили по шелковистой коже, от плеча к груди, дразня и лаская порозовевшие маковки, пока Чайна не начала задыхаться. Он выпустил ее из объятий, но только для того, чтобы избавиться от одежды. Их соединение было стремительным, нетерпеливым и безмолвным, не считая оглушительного стука сердец. Удовлетворив собственную страсть, Джастин снова занялся с ней любовью – на сей раз нежно и неторопливо, пока Чайна не закричала, содрогаясь в неистовых спазмах экстаза.

Глава 12

Чайна лежала, склонив голову на плечо Джастина. Его руки обнимали ее, согревая вместо грубого полотна рубашки, забытой на полу. Ее ладонь покоилась на его груди, поглаживая густую поросль волос, пружинившую под ее пальцами. Чайна поражалась собственному бесстыдству. Еще месяц назад она бы не поверила, скажи ей кто-нибудь, что она окажется на борту корабля, восхитительно утомленная, уютно устроившись в объятиях мужчины, который не был ее мужем и даже женихом.

Ее рука замедлила движения.

Джастин открыл глаза, слегка ослабив объятия.

– Тебя что-то тревожит?

– В общем-то нет. Хотя, видит Бог, мне следовало бы тревожиться. Что сказали бы люди, увидев меня сейчас?

– Позавидовали бы, – не задумываясь, ответил он, – и удивились бы, что тебе потребовалось так много времени, чтобы понять, что твое истинное место в моей постели.

– Сомневаюсь, – тихо сказала Чайна.

– Вот как? Значит, тебя все-таки волнует, что о тебе подумают?

– Нет, хотя и следовало бы волноваться. Интересно, почему?

Он коснулся губами ее лба.

– Видимо, из-за моего дурного влияния. Я не могу придумать другого объяснения.

– Рейналф наверняка согласится с тобой.

– Вот так заявление! Разве ты не знаешь, что это возмутительный образчик дурного вкуса – беспокоиться о мнении одного мужчины, находясь в объятиях другого?

– Я не беспокоюсь. Во всяком случае, не больше, чем он, когда преспокойно готовился к свадьбе со мной, посещая Бесси Тун.

– То же самое можно сказать и обо мне: как я мог соблазнять тебя, печалясь из-за потери Бесс?!

– Наверное, – согласилась она.

– Но ты так не считаешь.

Чайна промолчала.

– Ах вот в чем дело. Пора бы тебе сообразить, что мы, Кроссы, обожаем всяческие игры. Один строит козни против другого. Двое стремятся перехитрить третьего. Тот отражает атаку и переходит в наступление. Разделяй и властвуй даже в сердечных делах.

– Тебя послушать, так это невинные забавь!.

– Порой это действительно забава, Чайна. Но временами она превращается в войну. Войну умов и поступков.

– Но зачем? В войне не бывает победителей – только жертвы.

– Твое глубокомыслие поражает, – заявил Джастин, приподняв голову, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Я не собиралась никого поражать, – вздохнула Чайна, снова устроившись у него на плече. Она вспомнила девушку, которую видела в модной лавке мадам Рошель, с рыжими волосами, соблазнительной фигурой и смазливым личиком… – Она была очень молода, да?

– Бесс? Наверное. Я никогда не интересовался ее возрастом, а она вообще не говорила об этом. На Грейси-стрит женщины быстро взрослеют. Им недоступна такая роскошь, как детство.

– Как ты познакомился с ней?

– А как мужчина знакомится со шлюхой? – огрызнулся Джастин и тут же пожалел об этом. Вздохнув, он крепче обнял Чайну. – Это произошло три-четыре года назад. Плавание выдалось на редкость тяжелым, нас преследовали штормы и прочие бедствия. Двое моих людей упали за борт, третий умирал от пневмонии. По прибытии в порт я направился прямиком в гостиницу, напился вдрызг и пьянствовал две недели. Когда я вышел из запоя, то обнаружил рядом Бесс. Не знаю, откуда она взялась, долго ли присматривала за мной, но она осталась… Кстати, говорить с мужчиной о другой женщине, лежа в его объятиях, – тоже дурной тон.

– А где Рейналф встретился с ней? – не отставала Чайна. – Определенно не на светском приеме и не в клубе, который он посещает. И я не могу себе представить, чтобы он зашел в «Кабанью голову».

– Он постоянный клиент заведения на Монтмейер-лейн, если тебе так уж необходимо это знать. Там он ее и встретил.

Чайна недоуменно нахмурилась.

– В борделе, – коротко пояснил Джастин.

– О!

– Заведение принадлежит особе, которая годами поставляла Рейналфу женщин. Собственно, он помог ей начать дело. Одолжил деньги, когда она в них нуждалась, в обмен на право выбирать лучших. Эммелин постоянно рыщет, в том числе и в трущобах, в поисках особых талантов и необычных услуг. Бесс обладала исключительными данными, сулившими немалые выгоды. Для Эммелин этого вполне достаточно.

– Ты хочешь сказать, что она не удосужилась выяснить, где Бесси жила и с кем общалась?

– Скорее всего.

– Значит, ты не думаешь, что она как-то причастна к убийству?

Джастин прищурился:

– Нет.

Чайна снова откинулась на его плечо. Кто-то знал, что погибшая девушка была знакома с Рейналфом Кроссом и Джейсоном Сэвиджем. И был уверен, что она не знает Джастина Кросса в лицо. Понятно, что капитан Сэвидж не мог представить ее Джастину, и большинство матросов с «Реюниона» знали об этом. В то же время, будучи любовницей сэра Рейналфа, она могла легко поверить, что незнакомец прислан его братом…

Версии и предположения были настолько шокирующими, что становилось страшно. И непричастность владелицы борделя едва ли упрощала ситуацию.

Это мог быть любой член команды, затаивший зло на капитана. Или кто-то из завсегдатаев «Кабаньей головы», случайно узнавший о двойной жизни Джастина. Или один из врагов сэра Рейналфа, желавший уничтожить репутацию Кроссов. Для политических амбиций сэра Рейналфа наличие любовницы не представляло угрозы – в аристократических кругах это было обычным явлением, – но любовница, забитая до смерти из ревности его братом, – совсем другое дело!

Существовала еще одна возможность, слишком ужасная, чтобы даже размышлять на эту тему: сэр Рейналф мог каким-то образом узнать о Бесси и Джейсоне Сэвидже.

– И чтобы Бесс убили за это? – усомнился Джастин, когда Чайна объяснила, чем вызвана пронзившая ее дрожь. – Вряд ли.

– Ты сказал однажды, что он склонен к насилию.

– Да, но он никогда не стал бы позорить собственное имя. Если помнишь, он обещал награду. Он проделал бы все потихоньку, постаравшись вначале убрать меня.

– Родного брата? Свою плоть и кровь? – Потрясенная чудовищностью подобного предположения, Чайна вспомнила выражение лица сэра Рейналфа, когда он приказал Джастину убираться из Брейдон-Холла. – Не может быть, чтобы он настолько ненавидел тебя.

– Ты будешь удивлена, узнав, насколько члены нашей семьи ненавидят друг друга.

– Но не настолько же, чтобы убить? – Она села на постели. – Споры, интриги, стычки, даже тот факт, что тебя изгнали из дома, – это я могу понять. Но убить?

– Кто знает, на что способна ненависть?! Как, по-твоему, знатные фамилии испокон веков избавлялись от своих неугодных членов? Сильные убивали слабых, называя это семейным долгом. Конечно, теперь мы стали более цивилизованными. Общество не одобряет открытой расправы с родственниками, даже если они позорят доброе имя семьи. И тем не менее это случается. Рейналф спит и видит, как бы покончить со мной и Юджином. В свою очередь, Юджин отказался бы от выпивки на всю оставшуюся жизнь, лишь бы лишить Рейналфа власти и уничтожить меня. Но он слишком труслив, чтобы предпринять что-либо самому. Вместо этого он пытается стравить нас с Рейналфом, чтобы мы выполнили за него всю грязную работу. Между прочим, это он сказал мне, что Рейналф завел себе любовницу и кто она такая, хотя одному Богу известно, как он это узнал.

– Но если у него были сведения о Бесси, то…

– Возможно, он знает и обо мне? – Джастин покачал головой: – Нет, я готов поспорить на свою жизнь, что ему ничего не известно. Уверяю тебя, я прокрутил в уме сотню вариантов, пытаясь докопаться до правды, но, увы, безрезультатно. Если бы Юджин заподозрил, что Джейсон Сэвидж – это я, он тут же помчался бы к Рейналфу, чтобы насладиться зрелищем пролившейся крови. Кроме того, меня настораживает одна вещь, сказанная Бесси, когда ее доставили в больницу. По ее словам, мерзавца, побывавшего у нее прошлым вечером, прислал Джей. Если за этим стоит Юджин либо кто-то другой, пытающийся уничтожить Рейналфа через меня, к чему впутывать сюда Джейсона Сэвиджа?

Чайна вздохнула, когда еще одна версия растаяла в воздухе.

– Учитывая все это, – задумчиво произнес Джастин, – приходится удивляться, что мне удалось та к долго протянуть в этой семейке. Рейналф просто помешан на том, чтобы вернуть семейному имени былое величие. Ради этого он готов забыть, что был еще один Кросс, избравший морское поприще.

– Еще один?

– Да. У меня наследственная тяга к морю. Сэр Энтони Кросс был адмиралом флота ее величества. Он вышел в отставку, после того как потерял руку в 1812 году.

– О! – Чайна вспомнила портрет в галерее: военный мундир, ордена.

– К сожалению, я не могу похвастаться репутацией кораблей, на которых мне приходилось плавать.

– Потому что команда «Реюниона» занималась работорговлей?

– Отчасти, – натянуто отозвался Джастин. – Хотя я готов поклясться чем угодно, что за последние шесть лет мы перевозили только законный груз.

– Тогда почему ты не борешься со слухами, которые ходят о твоем судне? Почему позволяешь, чтобы тебя и команду обвиняли в работорговле?

– Потому что работорговцы являются париями, моя прелесть. Прокаженными. Они приходят и уходят, когда пожелают. Никто не решается подойти к ним слишком близко из опасения замараться. На данном этапе меня это устраивает.

– Почему?

– Твой отец вырастил чересчур любопытную дочь, – раздраженно заметил Джастин. – Неужели никто не объяснил тебе, насколько женщина выигрывает в глазах мужчин, когда помалкивает и позволяет собой любоваться?

– Ты снова пытаешься уйти от ответа.

– Тебе незачем это знать.

– Потому что тебе не хочется говорить, что «Реюнион» когда-то был «Скорпионом»?

Последовала короткая пауза.

– Откуда ты это знаешь?

– Мистер Бейтс рассказал. После того как я догадалась, что это твой корабль. Видимо, он считал нужным объяснить, как получилось, что ты взял себе имя Джейсона Сэвиджа.

– Мистер Бейтс слишком много болтает, – уронил Джастин. – Что еще он рассказал тебе?

– Немного. Во всяком случае, он так и не объяснил, что тобой движет. Что заставляет тебя возвращаться в порт, где тебя ничего не ждет, кроме презрения и враждебности.

– Он упомянул про «Орион»?

– Коротко. Сказал только, что «Орион» столкнулся с «Реюнионом» – точнее, «Скорпионом» – и затонул.

– В соответствии с заключением флотского трибунала это не было случайным столкновением. Происшествие было квалифицировано как «беспрецедентный акт убийства, имевший место в открытом море».

– То есть «Орион» был потоплен преднамеренно?

– Таков вердикт суда. Капитан «Скорпиона» был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, тут они просчитались. Спустя несколько месяцев он умер в тюрьме от чахотки.

– Но это несправедливо! Мистер Бейтс сказал, что в ту ночь был шторм, однако следствие не учло этот и другие факты, когда выяснилось, что «Скорпион» перевозил рабов.

– И это правда. К сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения, меня не интересуют простые ответы. Чертовски просто настроить общественное мнение против капитана и команды на основании того, что они везли горстку черных невольников. Проще, чем пытаться выяснить, почему на борту «Ориона», направлявшегося во Францию, оказалась дюжина весьма уважаемых и влиятельных людей.

– Во Францию? – изумилась Чайна. – Они сочувствовали бонапартистам?

– Проклятие! – выругался Джастин с мрачной гримасой. – Ты слишком сообразительна для женщины. Это действует на нервы.

– Но это правда? Англичане, находившиеся на борту «Ориона», работали на Бонапарта?

Помолчав, он вздохнул:

– Да. Причем это были не просто богатые англичане, а члены правительства и крупные финансисты. Доверенные люди, имевшие доступ к планам Веллингтона, знавшие его стратегию и слабые места. Не говоря уже о переписке с прусским командованием, из которой следовало, что наши союзники не горят желанием воевать. Веллингтону пришлось чертовски туго в Бельгии – я был там и могу это подтвердить. Пруссаки тянули и откладывали до последней минуты, прежде чем бросить свою армию на поддержку объединенного фронта. Знай Бонапарт заранее, что между союзниками существуют разногласия, возможно, сегодня Англия и вся Европа жили бы под французским флагом. Мы были на волоске от этого.

– Понятно. – Чайна лежала, скрестив руки на груди Джастина и положив на них подбородок. – Как ты узнал об этом? И почему это никого больше не заинтересовало? Те, кто вел расследование, должны были обратить внимание на список пассажиров «Ориона». И что пункт их назначения находится во Франции.

– В судовой декларации значилось, что корабль следует в Лиссабон. А что касается списка пассажиров, то его просто не оказалось.

– В таком случае как же ты узнал? – снова спросила она.

Он удручающе вздохнул.

– Потому что среди тех, кто находился на борту, был сэр Энтони Кросс.

Чайна резко вскинула голову:

– Твой отец?

– Да.

– Он был… бонапартистом?

– Можешь не стесняться в выражениях. Он был изменником. Хотя, видит Бог, у меня до сих пор это не укладывается в голове.

– Ты не веришь этому?

– Дело не в том, верю я или нет. Существуют неопровержимые факты. Он был на борту. Он вел дневник, где фиксировал все свои действия, – довольно неосторожно с его стороны, но, полагаю, он делал это для собственной безопасности. Должно быть, он не сомневался, что в один прекрасный день вернется назад с армией завоевателей. Он оставил копии писем, которые вез во Францию, чтобы доказать свою лояльность, и документы, содержащие сведения о военно-морских силах Англии, о размещении сухопутных войск, о наклонностях и привычках высших офицеров. Короче говоря, все, что требовалось французам, чтобы нанести поражение Веллингтону задолго до Ватерлоо. – Джастин выдержал паузу, затем продолжил: – Кроме того, обнаружились бумаги, подтверждающие ликвидацию собственности Кроссов. Он продал все, за исключением Брейдон-Холла, что вызвало бы подозрения. Рейн был потрясен, когда ознакомился с состоянием доставшегося ему наследства. У него не было ничего, помимо средств, заработанных им лично в качестве хирурга. Труд докторов, – сухо подытожил он, – оплачивается немногим лучше, чем военных.

– И все же это произошло, – Чайна задумалась, подсчитывая, – одиннадцать лет назад. Ты сказал, что твоей первой мыслью было, что он наконец-то нашел себе богатую невесту. Почему он не сделал этого раньше?

– Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос, – сказал он, нисколько не удовлетворив ее любопытство. Задумчиво хмурясь, Чайна снова положила подбородок на скрещенные руки.

– Юджин тоже не женился, – заметила она.

– Как и я. Чем дальше, тем интереснее, ты не находишь? – Видя, что она не разделяет его шутливого настроя, он добавил: – Не знаю, что останавливает братьев, но в моем случае это стойкое отвращение к домашнему очагу. В моем незабываемом детстве не было ничего, что вдохновило бы меня на брак, да и никакой тяги к кучке кирпичей и клочку собственной земли у меня нет. – Джастин помолчал, наблюдая за румянцем, медленно проступившим на щеках Чайны. – Надеюсь, ты не рассчитывала, что в конечном счете я поступлю как честный человек?

Единственным ответом Чайны явился еще более густой румянец.

– Я не давал таких обещаний, – тихо произнес он.

– Знаю.

– Я дорожу своей свободой. Ты вольна разделить ее со мной при условии, что не станешь требовать большего.

– Не стану, – прошептала она.

– Даже если твой живот округлится, а характер испортится?

Чайна напряглась и повторила:

– Я не стану требовать большего.

Джастин поцеловал ее. Затем поцеловал снова, настойчивее, пока не почувствовал, что она расслабилась в его объятиях.

– Рейналф – еще больший дурак, чем я думал, – промолвил он. – Наверное, это судьба, что я спас тебя от него. Рейн слишком ослеплен жадностью и амбициями, чтобы ценить простые радости жизни. Не то чтобы я считал тебя простушкой. Отнюдь. Порой даже мой блестящий ум пасует перед твоими сложными умозаключениями.

– Блестящий? – переспросила она с явной иронией.

– Конечно. Разве ты не заметила?

– Скорее опасный. И уж точно неуравновешенный. Но «блестящий»?

Джастин усмехнулся:

– Ты забыла сказать – страстный. – Его руки скользнули по ее атласной спине. – Причем настолько, что, боюсь, этот разговор скоро подойдет к концу.

– Но… но ты сказал, – она заерзала в его объятиях, – что сведения об «Орионе» так и не стали достоянием гласности.

– Конечно. Разве можно упрекнуть трибунал за желание утаить от общества, что ведущие деятели страны оказались изменниками? Да еще в тот момент, когда мораль находится на грани гибели?

– Да, но, с другой стороны, если команду твоего корабля обвинили в преступлении, не имея на то веских оснований, разве ты не хочешь, чтобы все факты вышли наружу, невзирая на последствия? Что сказал капитан «Скорпиона» в свою защиту?

– Ничего.

– Ничего? Будучи невиновным, он безропотно позволил приговорить себя к пожизненному заключению? – Не дождавшись от Джастина ответа, она снова устроилась на его груди. – Но почему? Почему… – Ее глаза внезапно округлились, а рот приоткрылся. – Рейналф! Он заявил вчера, будто ты шантажируешь его! В этом все дело, да? Кто-то шантажирует сэра Рейналфа из-за твоего отца?

– Похоже на то.

– И теперь ты пытаешься выяснить, кто это? Джастин насмешливо улыбнулся:

– Я не настолько благороден. Мне плевать, даже если шантажист снимет с Рейналфа последние штаны. Я ввязался в это дело не для того, чтобы спасти его шкуру или его драгоценную репутацию.

– Тогда зачем?

Джастин задумался. Стоит ли говорить Чайне больше? И какого черта он рассказал ей так много? Это может оказаться небезопасным для нее.

– Из любопытства, – произнес он наконец. – Уверен, тебе знакомо это чувство. Что ты делала в моей комнате позавчера?

– В твоей комнате? – растерянно переспросила Чайна, сбитая с толку неожиданной сменой темы.

– Ну да. Ты ведь побывала там, верно?

– А… да. Я случайно обнаружила потайной коридор и решила обследовать его.

– Коридор или мою спальню?

– Собственно, его обнаружила Тина, а я решила воспользоваться случаем, чтобы выяснить, как тебе удалось пробраться из своей комнаты в мою. – Она снова вспыхнула под его пристальным взглядом. – Я не пыталась ничего разнюхать. И не искала ничего определенного.

Руки Джастина скользнули вверх, погрузившись в ее волосы.

– А что бы ты делала, если бы я оказался у себя?

– Повернулась бы и ушла… естественно.

– Естественно, – повторил он, улыбнувшись. – С каким-нибудь правдоподобным объяснением, полагаю?

– Ты намекаешь, будто я надеялась найти тебя там?

– А разве нет?

– Конечно, нет!

– Но такая мысль приходила тебе в голову?

Чайна вздрогнула, борясь с восхитительными мурашками, пробегавшими по ее спине от прикосновений его пальцев, ласкавших ее затылок.

– Не раньше, чем я оказалась внутри и подумала…

– Что?

Она вздохнула и закрыла глаза, когда он прижался губами к ее шее.

– Что ты можешь вернуться и застать меня в ночной рубашке…

– Что? Опять, мисс Грант? – вкрадчиво произнес Джастин, обдавая теплым дыханием ее кожу. – У вас вошло в привычку разгуливать в ночной рубашке. Надеюсь, в такой же прелестной, как в первый раз? Или как во второй? – Его руки блуждали по ее груди. – В любом случае ты испытывала судьбу.

– Уверяю тебя, я не нарочно, – оправдывалась Чайна.

Он слегка передвинулся и расположился поверх нее, не прерывая своих действий. Казалось невозможным думать о чем-либо, помимо его рук, губ и тела, но что-то из сказанного Джастином не давало Чайне покоя.

– Джастин?

– М-м?.. – последовал приглушенный и несколько рассеянный ответ.

– Ты говорил, – она стиснула зубы, сдерживая трепет, – что Бесси сказала доктору, будто того типа прислал ты, то есть Джейсон Сэвидж.

Губы Джастина переместились с ее груди вниз, к теплой поверхности живота.

– Да.

– Это не мог быть Рейналф.

– Нет, – отозвался он, лаская ее бедра.

– Тогда… О!.. Это был кто-то из гостиницы… или с «Реюниона»… О, Джастин, не смей, ты не должен!

Джастин поймал ее руки и прижал их к ее бокам.

– Джастин! – воскликнула она, забыв обо всем, что собиралась сказать. Она даже перестала дышать, а когда он выпустил ее руки, вцепилась в простыню, сдерживая крик.

Спустя некоторое время Джастин целовал ее влажный лоб и веки, а она только вздыхала под его невесомыми поцелуями.

– Вот вам первый урок корабельного устава, мисс Грант, – шепнул он ей на ухо. – Никогда не говорите капитану, что он чего-то не смеет или не должен.

– Ладно…

– А что касается твоих попыток отвлечь меня от моих удовольствий… – Ее глаза широко раскрылись. – Сейчас ты получишь второй урок.