Текст книги "Затерянный поезд"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13
ЖЮВ В АНТВЕРПЕНЕ

– Я просто счастлив вас видеть, мсье Жюв. Дело настолько запутанное… Я думаю, нам стоит вместе порассуждать.

Королевский прокурор антверпенского трибунала принимал Жюва в своем кабинете. Удобно устроившись в глубоком кресле и машинально поглаживая ножом из слоновой кости седые, аккуратно подстриженные бакенбарды, он ежеминутно посылал Жюву любезные улыбки. По правде говоря, он был вообще-то несколько удивлен манерой поведения инспектора.

Бельгийский прокурор являлся воплощением спокойствия и флегматизма. Что бы ни случилось, он никогда излишне не волновался и не дергался. А перед ним Жюв ходил взад-вперед, не в силах оставаться на месте ни на секунду, топал ногами, кусал губы, временами отпуская какие-то нечленораздельные восклицания.

Но как Жюв очутился в Антверпене? И, главное, каким образом проник в кабинет к главному прокурору?

Инспектор испытал глубокое потрясение, когда в Бордо Алиса Рикар по трагической ошибке убила своего мужа, после чего покончила с собой. Честный полицейский подсознательно чувствовал себя ответственным за то, что не сумел предотвратить эти две смерти.

К счастью, мсье Авар утешил инспектора. Менее чувствительный и восприимчивый, чем Жюв, но еще более опытный (если такое вообще возможно!), привыкший к постоянным опасностям во время полицейской службы и презирающий эти опасности (ничего удивительного – едва ли этот вояка более двух раз в течение всей своей работы покинул стены кабинета), он усмотрел в событиях в Бордо лишь одно.

– Это чертовски здорово, – подмигнул он Жюву, – что не вы оказались на месте Фернана Рикара, не так ли, а?

И добавил цинично:

– А теперь, когда эти ребята спокойненько дрыхнут на глубине шесть футов, старина Жюв вновь приступит к работе.

Мсье Авар замял дело. Несмотря на отчаянный протест, он уверил Жюва в том, что, кроме совести полицейского, есть еще общественное мнение, убежденное в том, что причина гибели Рикаров – любовная драма.

Потом, когда все формальности были соблюдены, мсье Авар проводил Жюва до его кабинета, а по дороге описал в двух словах таинственные необъяснимые происшествия в Антверпене.

– Что вы обо всем этом думаете? – спросил он. – Не прослеживается ли здесь вмешательство Фантомаса?

По правде говоря, в этот момент Жюв ничего еще не прослеживал в «антверпенских событиях».

Ему необходимо было кропотливо все изучить и взвесить, чтобы убедиться, действительно ли Фантомас побывал в Антверпене и продырявил посла Гессе-Веймара, а впридачу и англичанина, затем точно ко времени подоспел в Бордо и там возле охотничьего павильона осуществил свой коварный замысел…

Проведя расследование (как только он это умел делать, – не покидая кабинета, изучая лишь материалы, предоставленные полицией), Жюв в высшей степени проникся тем, что некоторые именовали уже не иначе, как «антверпенская тайна».

Это произошло в самый разгар его ознакомления с «бельгийскими событиями». Как-то утром ему доставили депешу от брюссельской Службы безопасности, содержащую следующее:

«Если вас не затруднит, срочно приезжайте в Антверпен к господину королевскому прокурору, который будет счастлив побеседовать с вами, а также официально поручит вам расследование дела».

Депеша подчеркивала также, что предложение очень даже выгодно с финансовой точки зрения. Впрочем, на это Жюв не обратил особого внимания.

– О! О! – только и воскликнул полицейский, прочитав короткое послание, и тут же заторопился собирать чемодан. – Похоже, на этот раз меня поджидает неплохая работенка.

В тот же вечер Жюв был в Антверпене, и на следующее утро его принимал королевский прокурор.

К сожалению, Жюву не удалось заполучить хоть сколько-нибудь ценной информации в ходе визита к обходительному прокурору, который довольствовался лишь тем, что заново оттарабанил инспектору официальную версию.

Из его слов невозможно было понять, в чем тут дело; гипотеза, предложенная прокурором, была попросту заимствована из газет.

– Видите ли, – резюмировал прокурор, – вся история сводится в двух словах к следующему. Мистер Гаррисон, приехавший из Англии, был убит. Этот факт не может отрицать и сам Господь Бог. А еще – представляется весьма вероятным, что укокошивший его злоумышленник стянул все деньги, которые Гаррисон имел при себе. Впрочем, до конца это еще не выяснено… Кроме того, англичанин находился в компании князя Владимира из Гессе-Веймара, однако, что случилось с этим князем, пока не известно. И, увы, сие тоже следует принять как факт…

– Хм! – кашлянул Жюв.

– Решительно никаких известий, – продолжал невыносимый прокурор, – так как, возможно, он уже «готов», и не исключено, что труп его выкинули в море, и… знаете ли…

На это Жюв не ответил ни да, ни нет.

– Пардон, – только спросил он, – но ведь насколько мне известно, бельгийская полиция произвела арест?

– Да, – ответил прокурор, – и это самое ужасное, что вообще могло произойти. Мы арестовали одну девицу, показавшуюся нам подозрительной. Создалось впечатление, что она каким-то образом, так сказать, замешана в убийстве. Ну, а сейчас, когда эта поганка умудрилась улепетнуть из надежно охраняемой тюрьмы, с такой неподражаемой изобретательностью, я даже не знаю, что и думать…

– Да уж, – промолвил Жюв.

Но в этот момент он замер как вкопанный посреди кабинета.

– Постойте, а эта девушка, – уточнил он, – какая она была из себя?

Как всегда невозмутимый прокурор с улыбкой ответил:

– Это очень даже славненькая девочка. Подобных красоток не так уж много в Антверпене.

– Но ее имя?!

– Она ни в какую не желала называться.

– О, да, я думаю! Но вы хотя бы пытались выяснить?

– Да, но увы – безуспешно.

– А как же антропометрическое обследование?

– К сожалению, мы не успели его провести.

Жюв топнул ногой.

– Однако газеты твердят, что…

– На этот раз, мсье Жюв, газеты и в самом деле говорят что-то более или менее правдоподобное. Опираясь на рассказ следственного судьи Ван Миделика, они утверждают, что речь идет о дочери Фантомаса.

Итак, который уже раз на своем полицейском поприще Жюву пришлось услышать это треклятое имя!

С одной стороны, пока инспектор скрупулезно изучал материалы антверпенского дела, ему в голову не раз приходила мысль о возможном участии в этой чехарде его старого «дружка», точнее, его дочери. По крайней мере, на это было как-то похоже. Но с другой, по словам Фандора, эта девица ну никак не могла находиться в Антверпене, так как села на пароход в Бордо и отправилась в Натал, где, собственно, Фандор и собирался ее подкараулить.

Поэтому, слушая королевского прокурора, поддерживавшего версию, что так ловко сбежавшая особа – дочь Фантомаса, Жюву, ох, до чего хотелось тряхнуть этого малого как следует…

Дочь Фантомаса? А вот – черта лысого! Здесь-то как раз и невозможно ее участие. Но что касается ее папочки…

Внезапно Жюв проговорил:

– Эта девчонка могла быть только соучастницей. Следовательно, нужно искать истинного виновника в другом месте. Господин королевский прокурор, я полагаю, вы просмотрели весь порт, и труп князя Владимира, само собой, искали повсюду?

– Разумеется, – ответил прокурор, – перерыли и обшарили буквально все, тем не менее, труп пока не найден.

– Это черт знает что! – пробормотал Жюв и, встряхнув головой, плюхнулся в кресло напротив прокурорского бюро.

– Вы прояснили, мсье прокурор, что за личность этот князь Владимир? Кто он такой? С точки зрения моральной, физической, политической и так далее? – нервно спросил он.

Королевский прокурор как-то замялся.

– Нет, – признался он, – мы почти не занимались князем Владимиром. Ведь он является жертвой и, следовательно…

– Хм! Да уж, жертва… – прервал инспектор. И подытожил:

– Мсье королевский прокурор, давайте разберемся: два человека обладают внушительной суммой – Гаррисон и Владимир. Первый из них убит, деньги бесследно исчезают, как, впрочем, и второй участник нашей истории. Что прикажете думать обо всем этом?

Крупные капли пота выступили на лбу прокурора.

– Но это ужасно! – вскричал он. – Вы, значит, допускаете, что князь Владимир мог воспользоваться украденными деньгами или даже сам их… Нет, поверьте, это решительно невозможно!

Жюв ограничился лишь тем, что пожал плечами. Королевский прокурор приходил все в большее смятение.

– Подозревать князя Владимира! О, Боже мой! Это же недопустимо! Может разразиться грандиозный скандал…

– Ну и что из того? – спросил Жюв.

Невозмутимость полицейского чуть успокоила разволновавшегося прокурора. Но мысль о том, что князь замешан в краже денег и убийстве, казалась ему невообразимой.

– Мсье Жюв, мсье Жюв, разве можно допустить такое… – пробормотал прокурор.

От волнения он не мог усидеть на месте. Вскочил и принялся расхаживать взад-вперед, а Жюв, напротив, теперь довольно спокойный оставался в кресле.

– Мсье Жюв, – отчеканил судебный чин, – бельгийская Служба безопасности выразила желание пригласить вас сюда на консультацию, так как именно вы лучше, чем кто бы то ни было в мире, знаете всю подноготную Фантомаса, а до сих пор полиция была убеждена, что Фантомас…

– Да, – прервал Жюв, – ну и…

– Ну и вот, – продолжал прокурор, – я уполномочен заявить вам следующее: мсье Жюв, необходимо пролить свет на это дело. Для Бельгии – это вопрос чести. Мы должны установить, кто осмелился на нашей территории прикончить посланников Гессе-Веймара и Великобритании.

Жюв спокойно улыбнулся и сказал:

– Допустим, вы правы, мсье прокурор, прекратим дискутировать. Скажите, мне будет предоставлено все необходимое для поисков?

– Разумеется.

– И мне позволят довести дело до конца?

Королевский прокурор, возбужденный до предела, платком промокнул лоб.

– Без сомнения, – выдавил он, – вам не будет препятствий… однако – это чудовищно! Просто невообразимо, чтобы князь Владимир… кузен самого Фридриха-Кристиана II…

Жюв больше не слушал.

– Мсье прокурор, – опять прервал он без малейшего стеснения, – я благодарю вас за предоставленные сведения и расследую это дело прямо в Антверпене. Надеюсь, через четыре или, максимум, пять дней смогу предоставить довольно интересные подробности.

Жюв поднялся и уже собирался откланяться, но прокурор, в полном недоумении от поведения сыщика, удержал его за руку:

– Мсье Жюв, вы не хотите быть аккредитованы от нашей полиции? Кроме того, мы могли бы передать в ваше подчинение несколько отличных парней. В конце концов, можно объявить в газетах…

– Черт побери! – вспылил Жюв. – Не вздумайте делать ничего подобного!

И так как прокурор уставился на него расширившимися от изумления глазами, инспектор продолжил:

– Я предпочитаю не быть нигде аккредитованным, не иметь в своем подчинении никаких «отличных парней», никаких помощников, действовать в одиночку и, более того, оставаться инкогнито.

И он попрощался, кивнув головой:

– Мсье прокурор, я в вашем распоряжении.

Затем, оставив последнего в немалом замешательстве, он вышел на улицу и по большому бульвару направился к Дворцу Правосудия. Жюв был весьма озадачен этой историей.

– Дело странное, – рассуждал полицейский сам с собой, – непонятно почему, но упорно создается впечатление, что Фантомас каким-то образом к нему причастен. С другой стороны, личность этого Владимира мне совсем не известна… Что же касается хитрой молодой красотки…

По правде говоря, в мыслях Жюва не было уж такой ясности. Он ускорил ходьбу. И уже неподалеку от отеля, где остановился, инспектор попытался подытожить имеющиеся на данный момент факты.

– Проворство, с которым было совершено преступление, а также его важность, наводят на мысль о Фантомасе. Обстоятельства же заставляют подозревать в убийстве князя Владимира. Фантастическая изобретательность, проявленная при побеге из тюрьмы ловкой девицей, арестованной по этому же делу, подталкивает к самым тревожным выводам…

Но в этот момент рассуждения Жюва были прерваны. Перед ним стоял служитель гостиницы.

– Вы – мсье Рауль?

– Да, – ответил Жюв, назвавшийся этим именем.

– В таком случае, вот депеша для мсье.

Жюв схватил телеграмму, поступившую от парижской Службы безопасности на имя, выбранное Жювом по совету мсье Авара. Телеграмма была зашифрована, однако инспектору не потребовалось много времени, чтоб ее перевести:

«Немедленно возвращайтесь в Глотцбург, Фридрих-Кристиан II требует личной беседы с вами».

Еще не дочитав текст, Жюв наморщил брови и прикусил губу.

– О! Фридрих-Кристиан II требует меня лично. Что это могло значить?

И полицейский вновь увидел перед глазами молодого короля, которого так коротко узнал во время его пребывания в Париже. Тогда Жюв занимался историей, названной прессой «дело поющих фонтанов», в которой, как всегда, не обошлось без трагического участия Фантомаса.

– О! – продолжал рассуждения Жюв. – Должно быть, монарх вызывает меня в связи с прозвучавшим именем моего старого «дружка»…

Инспектор, пожав плечами, выговорил сам себе:

– Посмотрим, посмотрим… Это я, наверное, по глупости не догадался, что речь идет об антверпенском деле. И очень похоже, что Фридрих-Кристиан II желает побеседовать со мной об этом убийстве. Он, видимо, хочет удостовериться, действительно ли Владимир, его кузен и официальный посланник, был убит, стал жертвой в этой зловещей истории!

Жюв аккуратно сложил телеграмму, засунул в портфель и позвал:

– Швейцар, дайте мне справочник.

И, вздохнув, инспектор добавил:

– Ох, уж и придется мне помотаться с этим треклятым делом…

Глава 14
ПЫШНЫЕ ПОХОРОНЫ ВЛАДИМИРА

Через два дня Жюв, одетый в черный пиджак и шелковые брюки, находился в королевском дворце Гессе-Веймара. Он имел довольно жалкий вид, бросал настороженные взгляды во все стороны и недоуменно шептал:

– Да что же это такое? Что это все значит?..

И впрямь, было чему удивляться.

Едва инспектор успел высадиться с парохода в столице Гессе-Веймара, как сразу побежал к портному, чтобы сшить костюм, необходимый для королевской аудиенции. И по дороге Жюв просто не мог не заметить крайнее волнение, царившее в маленьком городе.

Улицы были запружены возбужденной толпой, то и дело дворцовые кареты сновали туда-сюда, и отовсюду слышался зловещий звон колоколов.

В чем дело?

Вскоре Жюв узнал все от своего портного, к счастью, говорившего по-французски.

– О, мсье! – воскликнул тот. – Такое несчастье! Сегодня хоронят князя Владимира, кузена его величества Фридриха-Кристиана II.

В эту секунду инспектор еле удержался от крика удивления и досады.

Он чуть было не начал подробно расспрашивать портного, но вовремя остановился.

– Хоронят князя Владимира, – пробурчал Жюв, – следовательно, обнаружили его труп, следовательно…

Но он тут же замолчал, притворяясь глубоко равнодушным к предстоящей сегодня церемонии. Между тем, с того момента, как Жюв узнал о похоронах, его стало терзать жгучее любопытство.

Полицейский в самом деле в течение всей поездки непрерывно размышлял об антверпенском деле. Прогнав в памяти все детали, собранные воедино, Жюв пришел к выводу: более чем вероятно, что его старый «приятель» Фантомас не имеет ни малейшего отношения к убийству Гаррисона.

Зато инспектор не сомневался, что кое-кто другой очень даже причастен к нему, и этот другой – не кто-нибудь, а именно сам князь Владимир. Жюв пришел к такому выводу путем элементарного рассуждения.

– Убитый Гаррисон, – сказал он себе, – имел приличную сумму, кроме того, он находился в компании князя, который впоследствии исчез, как, впрочем, и денежки. Черт меня подери! Ведь вроде было совершенно ясно, что их стырил «его высочество». А кто же еще?

Все аргументы сыщика основывались, в сущности, на том, что до сих пор был не найден труп Владимира. И поэтому, прибыв в Глотцбург, Жюв оказался буквально сраженным известием о похоронах князя.

Теперь, когда тело обнаружено, все добросовестные построения летят в тартарары…

Жюв и сам не заметил, как приблизился к королевской резиденции, почти машинально поднялся по лестнице, оказался в приемной… И вот открылась дверца, появился придворный в ливрее и объявил зычным голосом:

– Его королевское высочество Фридрих-Кристиан II.

В этот момент Жюв согнулся вдвое. Он с должным вниманием относился к подобным формальностям и знал этикет королевского двора. Он был глубоко тронут приемом, оказанным ему королем Гессе-Веймара.

– Добрый день, Жюв, – произнес без лишних церемоний монарх. – Это очень любезно, что вы откликнулись так быстро на мой зов. Впрочем, я хорошо знаю вашу преданность. Я никогда в вас не сомневался…

– Ваше величество так добры и великодушны, – проговорил инспектор. – Ваше величество имеют повсюду такое влияние, уважение и вдруг… привлекают мою персону…

– Полно, полно, Жюв. К чему комплименты?

Король Гессе-Веймара указал сыщику на кресло и промолвил:

– Жюв, я должен с вами серьезно поговорить. Забудьте, что я король, вспомните лучше про нашу дружбу… Я попросил вас приехать, чтобы вы оказали одну услугу.

– Что бы ваше величество не соизволило приказать, – отчеканил Жюв, – я всегда в его распоряжении.

На это Фридрих-Кристиан II топнул ногой.

– Нет, – сказал он, – это не приказ, а именно просьба, я повторяю…

И изменившимся тоном, внезапно выдавшим его огромное волнение, король продолжал:

– Жюв, вы в курсе того, что происходит? Вы знакомы с обстоятельствами темного дела в Антверпене?

– Да, – ответил инспектор, – я знаю эти печальные события.

– Вы знаете, – промолвил Фридрих-Кристиан, – что сэр Гаррисон, посланный королевским двором Англии, вез большую сумму, выплаченную моим правительством, в сопровождении моего собственного кузена князя Владимира, и что он был убит и ограблен?

– Да, знаю.

– Вам, конечно, известно – до сих пор не найдено тело моего несчастного кузена, возможно, убитого в то же самое время, что и сэр Гаррисон?

При последних словах Жюв буквально подпрыгнул в кресле. Казалось, он забыл про всякий этикет и позволил спросить королевскую персону:

– Что вы говорите? Не нашли тело князя Владимира? Но как это?! Ведь сегодня Глотцбург в трауре!

И Жюв указал на королевские сады. В открытом окне были видны траурные флаги. Повсюду – мрачная зловещая атмосфера.

– Как же так? – воскликнул инспектор. – Кого же сегодня хоронят?

Слушая полицейского, Фридрих-Кристиан II удрученно опустился в кресло.

– Жюв, – сказал он, – вам не известно, может быть, самое ужасное в антверпенской истории. Послушайте меня… Я вручаю в ваши руки не только собственную честь, не только честь князя Владимира, но и честь всего Гессе-Веймара…

Король говорил с таким напряжением, что волнение передалось и сыщику.

– Ваше высочество может не объясняться и не открываться скромному полицейскому… Я всегда был и остаюсь искренне преданным вам и сделаю все от меня зависящее…

Жюв собирался продолжать, но остановился, заметив слезу, сверкнувшую на ресницах короля.

– Жюв, – медленно проговорил Фридрих-Кристиан, – история чудовищная. Потому я и просил вашей помощи и поддержки…

Чувствовалось, как тяжело ему говорить. Каждое слово как бы выдавливалось с громадным трудом.

– Жюв, труп Владимира вовсе не нашли. Поговаривают… причем, и английские, и бельгийские власти, и даже мой собственный народ, что князь Владимир жив…

Жюв закусил губу, ожидая, что добавит Фридрих-Кристиан.

– От слухов недалеко до откровенного злословия. То, что не решаются произносить во весь голос, передается из уст в уста. Жюв, и англичане, и бельгийцы, и граждане Гессе-Веймара подозревают, что… подозревают, что… мой кузен, официальный представитель, посол королевства… убил сэра Гаррисона, ограбил и скрылся, прихватив деньги…

Тихо-тихо король добавил:

– Боже, какой позор!

Жюв побледнел. До сих пор ему было непонятно, как такое возможно, ведь хоронят-то все-таки не кого-нибудь, а князя?!

– Жюв, – продолжал король, – вы, разумеется, вникаете в ситуацию: Англия обвиняет Владимира в убийстве и ограблении Гаррисона. Это обвинение пока еще не официальное, но, тем не менее, с минуты на минуту оно может стать таковым. Если Владимир действительно виновен, для меня это означает прежде всего необходимость немедленно выплатить британцам утраченную сумму. Но разве в том дело?! Вы прекрасно понимаете, Жюв, если он и в самом деле вор и убийца, как осмеливаются некоторые утверждать, – я и моя страна обесчещены навсегда!

Неподдельное рыдание сквозило в его речи. Фридрих-Кристиан был бледен, на лбу проступили крупные капли пота. Внезапно он поднялся.

– Жюв, я хотел ответить, – объявил король, – на коварную клевету. Я сам решил, что князь Владимир непременно должен быть мертв, и сегодняшние официальные похороны – всего лишь следствие моего решения. Увы, Жюв, это фиктивные похороны. Как еще мне убедить сомневающихся и притормозить подозрения хотя бы на срок пятнадцатидневного траура? Инспектор, сегодняшние утренние похороны, катафалк, установленный в честь погибшего (тело которого до сих пор не обнаружено), – это вызов, брошенный мной всему свету, это ответ на обвинения недоброжелателей… Но, безусловно, не аргумент!

И голосом, настолько тихим, что Жюв едва расслышал, Фридрих-Кристиан прибавил:

– Я – честный человек, Жюв, и желаю, чтоб в этом деле была полная ясность. Конечно, я верю, что князь Владимир убит, как и его спутник, сэр Гаррисон, но хотел бы иметь полную уверенность… Жюв, из всех полицейских я доверяю только вам. Необходимо, чтобы вы разыскали князя живым или мертвым, чтобы вам стали известны все без исключения детали этого кошмарного дела.

Сыщик ответил также тихо:

– Ваше высочество, даю слово чести, что до тех пор, пока не установлю истину, не буду иметь ни минуты передышки.

В королевском кабинете воцарилась тишина. Монарх погрузился в глубокие горькие размышления, Жюв, со своей стороны, продолжал кусать губы с удвоенной яростью.

Фридрих-Кристиан первым нарушил молчание.

– Инспектор, – голос держался лишь благодаря крайнему усилию воли, – вам нужны какие-нибудь справки? Вы можете получить любые сведения для прояснения обстоятельств дела.

– Я хотел бы узнать, кем именно являлся (или является…) князь Владимир. Ваше высочество позволит мне задать несколько вопросов?

– О, разумеется! И вообще – оставьте, пожалуйста, все церемонии…

– Каковы в точности узы родства, связывавшие князя с вами?

– Князь – мой кузен, сын эрцгерцога Жана Норта.

– Сын Жана Норта!

Жюв побледнел еще сильнее. Жан Норт!

О, дьявол! Он знал, да что там, весь мир знал это имя. Тот самый эрцгерцог, который в один прекрасный день внезапно исчез, просто испарился из королевства Гессе-Веймар, отказавшись от титулов, почестей, всех привилегий, оставив удачную карьеру, семью, обязанности, уединившись от всех. Жан Норт, который после нашумевшего скандала превратился в личность прямо-таки легендарную.

Одни поддерживали версию, будто он погиб в кораблекрушении, другие утверждали, что он обитает где-то в джунглях Южной Америки.

И князь Владимир был его сыном!

Это обстоятельство выглядело весьма настораживающе.

Жюв спросил:

– Если это возможно, ваше высочество, скажите со всей откровенностью: князь Владимир действительно являлся достойным и уважаемым человеком?

На этот вопрос Фридрих-Кристиан II ответил, густо покраснев:

– Жюв, я не стану скрывать от вас ничего. Честно говоря, князь не вызывал почти ни у кого ни малейшей симпатии. Это был человек весьма легковесный, игрок. И даже способный на все…

Жюв промолчал.

Полицейского восхищала потрясающая честность и искренность Фридриха-Кристиана. Больше всего король Гессе-Веймара опасался, что его несносный кузен убил сэра Гаррисона. Тем не менее, ему хватило силы духа прямо сказать инспектору:

– Вы бы знали, я так боюсь, что Владимир – убийца… Хуже всего то, что он и в самом деле способен на подобное злодеяние.

– Ваше высочество, – сказал Жюв, – позволит мне откланяться? Немедленно приступлю к расследованию. Я проведу его с максимальной осторожностью. И как только тайна будет приоткрыта, как только узнаю всю истину до последней крупицы, я сразу же буду у вас.

Прошло три дня.

Жюв сидел в своем кабинете в Париже, подперев руками подбородок, в явном замешательстве.

С того момента, как он был принят Фридрихом-Кристианом II в Глотцбурге, полицейский не переставал ни на минуту напряженно размышлять.

В его распоряжении пока не было никаких достоверных сведений, только предположения, гипотезы.

Жюв оставался несколько часов в Глотцбурге, поприсутствовал на условных похоронах, после чего возвратился в Париж.

Сыщик недоумевал, с чего ему начинать работу?

Справки, которые удалось раздобыть, еще больше убеждали в том, что князь Владимир – фигура весьма сомнительная. Гуляка и кутила, прожигающий жизнь в бесконечных оргиях.

Жюв все более склонялся к тому, что именно князь Владимир – истинный виновник; и если полицейский еще немного колебался, то лишь потому, что представлял, в какое отчаяние придет Фридрих-Кристиан, узнав окончательный вывод инспектора. Впрочем, Жюв был слишком энергичен, чтобы подолгу застревать на подобных сентиментальностях.

– Ведь Фридриху-Кристиану я обещал представить истину, какой бы она ни была…

Жюв поднялся, позвал своего помощника:

– Жан, – скомандовал он, – приготовьте мой чемодан, сегодня вечером я возвращаюсь в Антверпен.

Однако не успел Жан отправиться по поручению, как тут же вновь появился в кабинете и протянул Жюву телеграмму.

Сыщик ознакомился с ней, устало провел рукой по лбу. Затем, взглянув на помощника, произнес:

– Жан, продолжайте готовить чемодан. Правда, я еду не в Антверпен, а в другое место… Бельгии…

Тот, не выразив ни малейшего удивления, удалился. А Жюв медленно и вдумчиво перечитал полученную телеграмму, которая сообщала:

«Если вы свободны, прошу срочно приехать и сопровождать мой специальный поезд. Здесь происходит что-то очень странное. Только вы можете разобраться. О деньгах не беспокойтесь, все расходы за мой счет. Довожу до вашего сведения: тут, похоже, замешан Фантомас…»

Следовало название маленького городка на границе Люксембурга. И стояла подпись – импресарио, Барзюм.

Что же случилось в поезде Барзюма?

Почему великий циркач обратился к помощи вездесущего полицейского?