Текст книги "Затерянный поезд"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7
ЛЮБОВНАЯ ДРАМА?

Через полчаса после того, как Алиса Рикар покинула Жюва, она достигла пруда Шевро. Она чувствовала себя совершенно разбитой. И причиной тому была не усталость, а нервное напряжение.

Местность кругом была пустынной и мрачной. Алиса остановилась, увидев в темноте зеркальную гладь пруда.

От страха и отчаяния сердце ее то учащенно билось, то вовсе, казалось, замирало в груди.

В этот момент у Алисы Рикар в голове промелькнула мысль, совершенно противоположная той, которую она утром усиленно вдалбливала мужу.

– Надо предать Фантомаса, – утверждала она поутру, – чтобы сослужить службу Жюву. Это выгодно нам!

Увы! Теперь она потеряла всякую веру в то, что можно перехитрить и побороть коварное чудовище – Фантомаса.

Ей показалось вдруг, что темному и грозному бору конца-краю нет, что она тут совершенно одна, без всякой надежды на помощь. Если Фантомас догадается о западне, которую ему приготовили, то месть его будет неумолимой и чудовищно жестокой.

Алиса стояла у темнеющего края леса, перед ней простиралась тихая гладь воды. Было слышно кваканье лягушек, шорох крыльев редких птиц, которые перелетали с ветки на ветку. Эти приглушенные звуки лишь подчеркивали глубокую, ничем не нарушаемую тягостную тишину ночи.

Алиса пыталась разглядеть окрестности. Фантомас писал в своем письме, что он будет у трех гигантских деревьев, растущих возле пруда.

Ничего не скажешь, хорошенькое место для жуткого свидания!

Густой слой сосновой хвои под ногами заглушал звуки шагов. В этом было что-то предательское и коварное, казалось, в любую минуту можно упасть в какую-нибудь волчью яму или угодить в капкан.

«Я пропала!» – подумала Алиса Рикар.

Она в отчаянии подняла глаза к небесному своду, будто ожидая благую весть или помощь, надеясь увидеть хотя бы сверкающую звезду в высоте.

Вдруг ее мечущаяся мысль ухватилась за соломинку.

«Может быть, Фантомас не смог прийти? Может, его нет здесь?» – подумала она.

Алиса не выдержала мрака и неизвестности, которые ее окружали, и вдруг каким-то странным, сдавленным голосом она крикнула:

– Фантомас! Фантомас!

Ответом было лишь гулкое эхо, а слова ее растворились в пелене тумана, который стелился над водой.

Вдруг перед ней возникла тень, которую она напрасно пыталась разглядеть, хотя глаза ее буквально вылезали из орбит.

Молодая женщина в ужасе выговорила, запинаясь:

– Кто там? Кто вы… отзовитесь…

В ответ раздался насмешливый голос:

– Не сходите с ума, не будьте дурой! Подойдите же, я стою прямо перед вами.

Перед ней стоял Фантомас во всем черном, в черной маске и в черных перчатках, сливаясь с окружающим мраком ночи.

Разглядев наконец человека с тысячей лиц, Гения зла, она с великим трудом сделала несколько шагов вперед, чуть ли не бухнув на колени.

– Фантомас, – бормотала она, – я пришла одна, без мужа.

Молнией сверкнули во мгле глаза бандита.

– Молчи, Алиса Рикар, – сказал он грозно, – я знаю все, что ты мне собираешься сказать. Я знаю, что твой муж Фернан сидит с Жювом в охотничьем домике, и что ты пришла сюда, чтобы предать меня. Ты должна заманить меня в западню!

Резким движением он бросил ее на землю.

– Я знаю также, что скоро ты умрешь, Алиса Рикар!

– Прости, помилуй, – закричала несчастная, – не убивай, это не так…

– Это так! Пойми, тварь, что нет таких вещей на свете, которых я бы не узнал!

Раздался его сатанинский хохот.

– Я нахожусь повсюду, я слышу все. Ночь моя сообщница, вечер мой приятель. Если я захочу, я вхожу в закрытые комнаты. Если мне угодно, я слышу сквозь стены. И если мне надо, я преодолеваю самые немыслимые расстояния. Я нахожусь повсюду, я вижу все…

И, перестав смеяться, он добавил:

– Я есмь Смерть! А смерть бывает всегда и везде, в любое время и в любом месте…

Алиса Рикар продолжала умолять:

– Хозяин, не убивай меня! Я буду твоей преданной рабыней! Да, Жюв готовил тебе западню, но почему ты решил, что мы с мужем согласились помочь ему?

– Ты пришла, чтобы продать меня, – прервал ее Фантомас.

– Хозяин, я обманула Жюва, я пришла, чтобы спасти тебя…

– Я не нуждаюсь в спасителях…

– Хозяин, не убивай меня…

Фантомас опять расхохотался:

– Ладно тебе ныть! Надоела. Скоро вода в пруду будет твоим саваном, и не далее как сегодня вечером Фернан Рикар составит компанию тебе. Вот и поспите вечным сном, как миленькие…

Он садистски продолжал:

– Ты умрешь легкой смертью. Я вскрою тебе вены, привяжу к ногам тяжелый камень и спокойненько брошу в пруд. И кровь твоя, кровь предателя, вся без остатка вытечет из вен. Уста твои, которые посмели обманывать меня, будут забиты илом и грязью… Готовься, тварь, к своему концу!

Фантомас сделал шаг вперед, положил ногу на голову женщины и прижал ее лбом к земле.

– Мне только жаль, что никто так и не узнает, почему я тебя убил. Я бы хотел, чтобы повсюду разнеслась молва о судьбе предателя. Чтоб другим неповадно было.

Тут несчастная собрала последние силы, поднялась на колени и, протянув к нему умоляюще сложенные руки, прошептала:

– Помилуй, сжалься надо мной, хозяин! Не губи, клянусь тебе всеми святыми, что сама убью Жюва!

– Жизнь за жизнь? – спросил Фантомас и задумался. – А ты, стерва, не безнадежна. В тебе что-то есть…

Пожав плечами, он продолжал презрительно:

– Убить Жюва очень нелегко. Уже около десяти лет я мечтаю о смерти этой хитрой полицейской ищейки. Он не сумел одолеть меня, но и я не смог расправиться с ним. И ты, Алиса Рикар, вознамерилась победить такую бестию?

– У Жюва нет никаких причин подозревать меня, – стонала женщина. – Он знает, что я возвращаюсь с вами, чтобы схватить вас. Я войду к нему в комнату и заколю его ножом. Он доверяет мне. Хозяин, поверьте, так и будет. Сжальтесь надо мной!

Фантомас заколебался:

– А чем ты докажешь, что опять не врешь? Почему я должен верить, что ты не предашь меня еще раз? Хорошо, если Жюв умрет, ты и твой муж будете жить. Встань и не кричи, не нужна мне твоя собачья благодарность. Молчи и слушай меня внимательно.

Полупомешанная от пережитого ужаса Алиса Рикар пыталась понять и запомнить каждое слово бандита.

– Мы подойдем к охотничьему домику, и я устрою так, чтобы твой муж Фернан смог выйти из этой лачуги, – наставлял Фантомас. – Надо, чтобы он из заложника Жюва превратился в моего заложника. Тогда ты войдешь в дом и убьешь Жюва. Если это удастся тебе, вы с мужем будете свободны. Если же ты дашь маху и не сумеешь поразить его в сердце, то твой муж умрет сегодня же ночью, а ты, тварь, сдохнешь завтра. Я найду способ, как помочь искупить тебе тогда свою подлость!

Фантомас завернулся в просторный черный плащ, который он ранее небрежно бросил на низкую веточку сосны, и коротко скомандовал:

– Пошли!

Алиса Рикар, еще не веря, что она только что избежала смерти, плохо соображая, еле переставляла одеревеневшие ноги. Это была безвольная марионетка, которой суждено теперь прикончить сыщика Жюва, стать слепым орудием убийства.

Они плелись в кромешной тьме довольно долго, пока Фантомас не остановился у цели. Он неплохо знал дорогу сюда, так как целый день и вечер крался по следам Жюва и злополучных супругов Рикаров.

– Где комната Жюва? – спросил он.

Алиса повторила слова Жюва:

– Его комната справа, мой муж сидит в комнате налево.

Фантомас преспокойно вытащил из кармана острый нож.

– На, держи! Ударить надо прямо в сердце, – наставлял он, – удар должен быть сильным и точным. Поняла?

Алиса автоматически взяла холодное оружие, не сказав ни слова, готовая выполнить все, что ей прикажут, без всякой мысли о сопротивлении разбойнику.

Фантомас, между тем, явно торопил события. Он не очень рассчитывал на полумертвую от страха женщину. Но подумал:

«Чем черт не шутит, Жюв доверяет ей, глядишь, и в самом деле пырнет его и отправит к праотцам».

Фантомас вынул духовую трубку и объяснил Алисе, что бесшумным выстрелом отправит записку в комнату второго этажа, где сидел Фернан Рикар, с приказом украдкой спуститься по густому плющу, который покрывал фасад домика.

Он объяснил ей, что когда Фернан станет его заложником, ей надлежит подняться в комнату Жюва и совершить то, о чем договорились.

Но тут он задумался, прикусив губу. Ведь Жюв ждет Алису вместе с ним, Фантомасом! Увидев ее одну, он может заподозрить неладное.

Фантомас ловко выстрелил из духовой трубки, и небольшой комок, внутри которого было письмо, попал в щель между ставнями окна верхней левой комнаты. Прошли еще долгие томительные десять минут, пока в окне не показался силуэт человека, который, цепляясь за плющ, стал медленно спускаться. Фантомас приготовил лассо, чтобы на земле тотчас заарканить его.

– Пора, – скомандовал он, – идите в дом через веранду!

Она шла, как лунатик, не чувствуя почвы под ногами, не ощущая даже страха. Бесшумно поднявшись, она остановилась перед дверью Жюва.

«Я должна убить его, убить, убить! – повторяла она беззвучно. – Если он умрет, я буду жить!»

Она отворила совершенно неслышно дверь и шагнула в мрак комнаты, ощутив внезапно ледяное спокойствие.

В кресле посредине комнаты спал Жюв! Спал глубоким праведным сном предельно уставшего человека, не подозревая о грозившей смертельной опасности.

Алиса приблизилась к нему, прижимая к груди острый клинок. Остановилась, глаза застилал кровавый туман. Она усилием воли отбросила сомнения, подняла руку, мгновенно блеснула сталь, и она с силой вонзила нож в грудь спящего. Тело человека бесшумно забилось в предсмертных судорогах. Алая теплая кровь брызнула прямо в лицо убийцы. Это было и тошнотворно, и опьяняюще! Алиса совершенно обезумела, она ударила жертву еще раз, потом еще раз, десять раз, сто раз! Она не могла остановиться, хотя была с головы до ног в липкой крови, жестокость ее превосходила все мыслимые границы.

Вдруг открылась дверь, и на пороге стоял человек! Она как безумная закричала:

– Хозяин, я прикончила его! Жюв мертв!

Только тут она разглядела человека с фонарем. Это был… Жюв! Фонарь его осветил истерзанное тело в луже крови. Это был труп злосчастного мужа Алисы!

– Что вы натворили, несчастная! – крикнул пораженный сыщик. – Зачем вы это сделали?!

Алиса Рикар рухнула на пол с диким воплем:

– Фернан! Я убила своего мужа… я заколола Фернана…

Сыщик наклонился над креслом, чтобы осмотреть труп Фернана Рикара. В это время раздался страшный звук.

Женщина успела приподняться, пошарила кругом и наткнулась на окровавленный клинок, который из последних сил вонзила себе в грудь. Звук падающего тела и услышал Жюв.

Несчастная долго еще корчилась и хрипела, предсмертная агония ее длилась до самой зари.

Только при первых лучах солнца ей было суждено испустить дух, так и не приходя в сознание…

* * *

Поздно вечером следующего дня двое мужчин тихо разговаривали между собой в злополучном охотничьем домике в Аркашонском лесу, который смерть посетила дважды в минувшую ночь.

Один из двоих был господин Авар, шеф Службы безопасности, другой – Жюв.

Жюв вызвал срочно шефа в Бордо, так как произошло действительно нечто из ряда вон выходящее. Сам сыщик был буквально раздавлен случившимся. Ему пришлось многое повидать на своем веку, но этот ужас сразил его наповал.

Взяв напрокат автомобиль, он на большой скорости приехал с шефом Службы безопасности в Аркашонский лес.

– Я во всем виноват, я почти убийца этого Фернана Рикара, – обвинял он себя.

Шеф никак не мог успокоить страшно расстроенного Жюва:

– Если вы и виноваты, то только в том, что так рисковали своей жизнью. Кому вы доверились? Соучастнице Фантомаса! Они могли запросто убить вас, а вы себя ничем не подстраховали.

– Нет, – покачал Жюв головой, – я был достаточно предусмотрителен и осторожен. Даже чересчур. Когда я отправил Алису Рикар к пруду, чтобы она привела Фантомаса, я предусмотрел возможное предательство этой женщины. Я подумал, что если она предаст меня, она направится сперва в комнату мужа…

– Я что-то не улавливаю, – сказал господин Авар, – какое это имеет значение?

– Да все очень просто. Я сказал Алисе Рикар: «Я буду находиться в комнате справа, ваш муж – в комнате налево. Вы должны направить Фантомаса в левую комнату, а пока он будет разговаривать с вами, я наброшусь на него».

Он продолжал:

– Так вот, я поменял комнаты и для верности, боясь также предательства ее мужа, привязал его в своей комнате к стулу и заткнул ему рот кляпом. Страшно подумать, что он видел, как его жена подняла нож над ним, и он, бедный, не смог даже крикнуть, чтобы она остановилась, что он – ее муж!

– Что с вами? – огорчился шеф Службы безопасности. – Ну зачем так горевать…

– Нет, я не могу простить себе, что из-за меня погиб другой человек! – воскликнул благородный Жюв.

Он продолжал рассказывать:

– Я был практически вне прямой опасности… В комнату, где я находился, влетела записка. Я догадался, что ее выстрелили из бесшумной духовой трубки. Автором записки мог быть только Фантомас: «Срочно выходите, вы мне нужны, со мной ваша жена».

– Ну, а дальше что? – спросил господин Авар.

– Дальше? Я делал вид, что выполняю распоряжение бандита, вылез из окна и стал медленно спускаться со второго этажа, благо там был густой плющ.

– И тогда… что случилось?

– В это время Алиса зашла в мою комнату, решила, что я сплю на стуле… дальше вы все знаете! Я стал живо подниматься обратно, услышав какой-то жуткий хрип… нет, не могу!

Жюв был в отчаянии. Тут его совершенно поразил насмешливый тон, которым господин Авар заговорил:

– Черт побери! Хотите знать, что я думаю обо всем этом деле? Я нахожу, что вам очень повезло, что все повернулось таким боком, и нечего вешать нос! А супруги Рикары заслужили виселицы! Счастье, что на вашем месте оказался этот субъект.

И шеф Службы безопасности добавил:

– Чтобы не волновать общественное мнение, мы заявим, что речь идет о любовной драме и самоубийстве. Ведь истину знаем только мы с вами.

Жюв не поверил своим ушам! И это говорит сам господин Авар! Заметив его реакцию, начальник Жюва авторитетно заявил:

– Жюв, примите это и как совет, и как приказ. Огласка деталей происшествия помешает дальнейшему выполнению вашей основной задачи. Иначе будет такая лавина всяческих бумаг, что на деле это будет означать ваше отстранение от расследования преступлений Фантомаса.

И, как бы между прочим, он сказал:

– Боюсь, мой дорогой Жюв, что вы уже несколько дней не читаете газеты?

– Увы, не читаю.

– А между тем произошли трагические события, и нужна ваша помощь…

– И где же? – спросил Жюв.

– В Антверпене…

– А почему в Антверпене?

– Потому что там дочь Фантомаса только что прикончила…

Услышав эти слова, Жюв почувствовал, что лоб его покрывается холодной испариной.

Глава 8
ДОПРОС И ОЧНАЯ СТАВКА

В то время, пока Жюв вертелся в гуще событий в центре Франции, Элен, арестованную на сорок восемь часов в Антверпене, держали в строжайшем секрете в муниципальной тюрьме, куда она была заключена.

Дочь Фантомаса, удивленная тем, что ее неожиданно разбудил комиссар полиции в сопровождении двух агентов, не могла понять мотивы, определившие столь суровое решение. Впрочем, этот служака был всего лишь исполнителем, обладателем «права уводить», и не вникал ни в какие тонкости. Ему сказали вести в тюрьму человека, сознавшегося в хранении револьвера, – и все дела.

Элен же случайно признала во время первого допроса у комиссара, показавшего ей револьвер, что это ее оружие, что у нее его похитили несколько часов назад, ну, а судья тотчас исполнил свою миссию, не стремясь особо узнать, какие побуждения ею руководили…

Элен разрешили поспешно одеться, потом под шиканье гостиничного персонала она пересекла коридоры, спустилась по лестнице, по бокам которой стояли двое ребят в форме; ее посадили в машину, и по узким многолюдным улицам города она прямехонько подкатила к тюрьме.

В одиночке, куда ее упрятали, Элен, еще порядком обалдевшая от такой быстрой смены событий, начала понемногу бороться с отчаянием, уже было захватившим ее. Затем с той силой характера, которой, должно быть, обладала только она, Элен спросила себя: какова все же истинная причина ее задержания?

Увы! Девочка быстро сообразила, в чем тут штука. Конечно же, уже в течение многих недель французские полицейские власти просто обязаны были ее разыскивать из-за нашумевшего дела Виль-д'Аврэ, в котором, чтобы спасти своего папашу, ей пришлось создать видимость собственной виновности.

Несомненно, она была поймана легавыми, брошенными по ее следу. А влипла из-за дурацкой забастовки моряков, помешавшей отправиться, как она хотела, в Натал. Теперь же ее личность установлена, и, возможно, ее отправят в Париж.

Элен была настолько убеждена в том, что это и есть причина ареста, что когда за ней пришли после полудня и повезли, она здорово удивилась, заметив, что ее тащат не на вокзал, а на площадь Правосудия.

Полисмены ей сообщили:

– Вас будет допрашивать королевский прокурор.

И действительно, молодую девушку ввели в роскошный кабинет, где за бюро лакированного красного дерева возвышался важный субъект с довольно бравой выправкой. Ему могло быть лет шестьдесят. Сухой, худой. На щеках длинные седые бакенбарды.

То была наиболее известная личность в бельгийском магистрате – Боорнает, королевский прокурор при Антверпенском трибунале.

Он сперва окинул девушку сверлящим взглядом инквизитора. Вообще он казался удивленным, даже пораженным тем, что перед ним был человек с изящным, почти возвышенным выражением лица, с обликом энергичным и одновременно мягким, ну абсолютно ни в чем не похожим на физии бандюг и воров, которые, как правило, мелькали перед ним.

Несмотря на ситуацию, Элен внушала весьма глубокое уважение.

Мягким голосом мсье Боорнает указал на сиденье девушке, и она бесшумно села.

Она думала: «Сейчас этот фараон скажет мне: „Вы дочь Фантомаса“, и если я вздумаю отрицать, он пригласит в кабинет кого-нибудь из ребят французской Службы безопасности, может быть, самого Жюва, давненько поджидавшего случая меня хватануть».

Элен в самом деле решила уступить. Впрочем… Да что ей теперь! Надо ведь, чтобы все как-то разрешилось. Уж лучше сейчас, чем потом. Несчастная, долгое время изолированная, измученная многочисленными событиями, в полном упадке сил… Если бы прокурор сумел этим воспользоваться, он имел бы перед собой заключенную, которая даже не сопротивляется.

Мсье Боорнает, однако, медленно проговорил:

– Я вас выслушаю, мадемуазель, в присутствии мсье Ван Миделика, следственного судьи, назначенного заниматься ужасным делом, в котором вы замешаны.

Прокурор нажал на кнопку, отдал приказ судебному исполнителю, и через несколько секунд судья вошел в кабинет.

Мсье Ван Миделик был полная противоположность прокурору. На вид добродушный, с немного помятым лицом. Похоже, он был легко возбудим и впечатлителен и без труда переходил от гнева к веселью и наоборот. А в остальном, можно сказать, парень что надо.

– А-а! – воскликнул он, продолжая при этом пыхтеть, как кузнечные меха (этот здоровенный дядя преодолел два этажа бегом). – А-а! Вот и наша крошка!

И, оглядев своими маленькими глазками Элен, он промолвил вкрадчиво:

– О, какая жалость! Возможно ли, чтоб такая славная девочка оказалась способной на столь ужасное преступление?!

Элен постепенно рассматривала двоих фараонов, ожидая в каждую секунду точно поставленного вопроса, который бы вынудил ее ответить абсолютно честно. Мсье Боорнает, тем временем, продолжил речь:

– Мадемуазель, – спросил он, – вы догадываетесь, почему вы здесь?

Из осторожности Элен ответила:

– Нет, мсье.

Прокурор хранил спокойствие, в то время как судья воздел руки к небу, причитая:

– Да возможно ли дальше скрывать?!

Но мсье Боорнает не без некоторого замешательства проговорил:

– Я вам скажу, мадемуазель. Вчера вечером в половине десятого было совершено преступление. Убиты два человека. Один из них брошен в Шельду и унесен волнами реки. По крайней мере, мы так предполагаем, поскольку труп еще не найден. Что касается второго, он был поражен пулей в сердце и отбросил коньки моментально. Тело его осталось на берегу… Наши парни прибежали на шум выстрела, но только и успели констатировать смерть одной из жертв, да исчезновение другой. Однако им было проще пареной репы установить личность виновного, благодаря револьверу, оставленному на этот раз на месте преступления. Один из полицейских, находившихся в момент выстрела на станции, получил в тот же день после полудня жалобу на пропажу сумки, в которой находился револьвер.

Эта сумка, доставленная часом позже в полицейскую часть, не содержала больше оружия, описание которого, тем не менее, было дано служащим судоходной компании, оказавшимся случайно в курсе дела. Он сказал, что видел это оружие в руках одной путешественницы, и сообщил ее приметы. И нам не составило труда, – добавил прокурор, – в течение ночного расследования определить, что револьвер, которым было совершено преступление, именно тот самый, что вы признаете как свою собственность. Я предвижу ваше возражение, вы нам скажете, мол, точно, у вас его стащили, чтобы затем продырявить кого-то. На это я отвечу, что, к сожалению, ваша аргументация хромает, ибо наши парни, прибежавшие к месту происшествия, засекли не кого-нибудь, а вас, улепетывающую со всех ног. В общем, мы советуем в ваших же собственных интересах полностью признаться во всем и указать причину, побудившую совершить столь чудовищный акт.

Элен внимательно выслушала небольшую речь прокурора, в которой сперва не понимала ни черта. Потом потихоньку ее сознание начало проясняться.

Итак, ее подозревали в убийстве двух субъектов, которых она, впрочем, и знать-то не знала, ей даже были не знакомы их имена. Очевидно, убийство было совершено ее револьвером; ничего удивительного – оружие действительно было похищено за несколько часов до преступления.

Было, кроме того, одно досадное совпадение – она в самом деле находилась совершенно случайно возле рокового места и вправду слышала выстрел, о котором упоминал прокурор; видела она и двух полисменов, принявших ее за убийцу.

Но Элен больше не волновалась из-за этого идиотского обвинения, висевшего теперь на ней, как мешок с булыжниками; она верила в свою звезду и считала, что сможет достаточно быстро оправдаться. Девушка довольствовалась лишь тем, что повела плечами, да тряхнула головой.

Она процедила дерзко:

– Мсье королевский прокурор, то, что вы мне тут изобразили – это прямо целый роман. Знайте – я здесь абсолютно ни при чем. Я отрицаю все эти бредни.

Мсье Ван Миделик при последних словах аж выпрыгнул из своего кресла.

– Бог ты мой! – вскричал он. – Да знаете ли вы, что это вообще событие из ряда вон! Обвиняемая, позволяющая себе противоречить самому королевскому прокурору!

И от подобной мысли лицо его налилось кровью. Мсье Боорнает, между тем, был невозмутим, словно не замечал запирательства молодой девушки. Он продолжал:

– А пока, мадемуазель, мы знакомимся с деталями дела, я попрошу вас представиться: имя, фамилия, домашний адрес, национальность…

Элен побледнела. Это было как раз то, чего она опасалась. О! Девушка ни за что не хотела, да и не могла сознаться, что она – дочь Фантомаса. Нет, она не откроется, не расколется ни в какую. И просто, но решительно, она проговорила:

– Я уже говорила, что остановилась в отеле «Брабант», зовут меня мисс Элен, и я не дам более обширных справок.

– Почему? – спросил прокурор.

– Потому что, – ответила Элен, – это невозможно.

Неожиданно для нее прокурор не был так уж удивлен, он наклонился к судье и пробормотал на ухо слова, которые она, впрочем, сумела разобрать:

– Я в сомнении, дорогой друг, это дело своеобразное, на редкость странное от начала до конца… И, знаете ли, мы постоянно натыкаемся на загадки.

Затем, попусту не теряя времени, прокурор нажал на кнопку. Явились два чина.

– Уведите обвиняемую, – скомандовал он.

Восемь часов вечера. В большой муниципальной тюрьме Антверпена – тишина. В камере Элен испытывала некоторое замешательство, но это не мешало думать. Ей не сиделось на месте. Ослабленная, взволнованная, она все же ощущала прилив энергии.

– Им не известно, – повторяла она без конца, – что я – дочь Фантомаса. Меня только подозревают в преступлении, к которому я не причастна, стало быть, ничего не потеряно, и мне удастся запросто выбраться отсюда. Но что делать?

Глаза Элен увлажнились, когда она вспомнила о тяжелых дверях и высоких стенах, мимо которых проходила в сопровождении двух стражников.

Прошло еще полчаса, и в коридоре послышались тяжелые шаги. Ключ с шумом повернулся в замке, дверь камеры отворилась. Тюремный смотритель с фонарем проворчал:

– Пошли!

Девушка, слегка заинтригованная, последовала за ним. Это был помощник начальника тюрьмы по присмотру за заключенными. Он провел ее через тюремные дворы к судебной канцелярии.

Она вышла на улицу. На тротуаре поджидала машина. Тюремщики подсадили Элен, предварительно нацепив ей наручники.

– Когда я наконец освобожусь? – спрашивала себя девушка. Она побледнела. Страх возрастал по мере того, как она стала замечать, что везут ее вовсе не к Дворцу Правосудия, а в неизвестном направлении. Подозрения ее, кажется, оправдывались. «Они пронюхали, что я – дочь Фантомаса, – пульсировало у нее в голове, – и сейчас меня направят в Париж… вроде как, уже везут на вокзал».

Элен ошибалась!

Ее везли в противоположном направлении. Через двадцать минут машина остановилась, и когда Элен вышла, то сразу очутилась на пристани среди доков. Ее провели сквозь полицейский кордон прямо к реке, где стояли жандармы в высоких касках и тугих сюртуках. Среди них Элен тут же приметила своих «старых дружков» – королевского прокурора и судью.

«Что им от меня надо?» – пронеслось у нее в голове. Но Элен не пришлось долго ждать. Мсье Боорнает приблизился к ней и произнес важным начальственным тоном:

– Сейчас мы воспроизведем весь ход событий. Но сперва – я еще раз предлагаю вам, скажите всю правду!

По знаку прокурора Элен сделала несколько шагов вперед. Оступившись среди тросов, наваленных на набережной, она наткнулась на хлопковые тюки, возвышавшиеся всюду густыми ватными стенами.

Место выглядело зловеще. Сердце девушки сжалось, и вдруг она испустила ужасный крик. Прямо под ногами она внезапно обнаружила вытянутое тело человека с синеватым лицом, черными губами и мертвыми глазами. Узкая струйка крови, испачкав рубашку, тянулась от сердца к шее и исчезала за ушами.

– Ах, Боже мой… – пробормотала Элен, отступая на шаг. Ее расширенные от ужаса глаза неотрывно взирали на труп. Что же это был за человек?

Он казался элегантным, изящным, несмотря на мертвецкую бледность, даже загорелым, волосы цвета светлого шатена.

Девушка вглядывалась в лицо покойника, словно пытаясь сообразить что-то. Наконец она выдавила, запинаясь:

– По-моему, я видела этого несчастного… Причем, похоже, не так давно. Не пойму только, где именно…

Королевский прокурор наклонился над ней и со всей вкрадчивостью, на какую был способен, произнес:

– Я помогу оживить ваши воспоминания, мадемуазель… Вы должны были встретить этого мсье вчера после полудня в момент, когда выходили из конторы судоходной компании, где осведомлялись об отправке парохода до Натала.

– Точно! – воскликнула Элен, вставая между прокурором и убитым. – Там-то я и видела этого мсье несколько секунд перед тем, как у меня стянули сумку с револьвером.

Судья также подошел вплотную.

– Так вы, значит, признаетесь, что прикончили его? – спросил он в упор.

Но Элен, возмущенная, запротестовала срывающимся голосом:

– Не знаю, что вы хотите сказать, мсье, но я никогда никого не убивала, я невиновна…

Тогда вмешался королевский прокурор:

– Мсье Ван Миделик, – выговорил он строго, – воссоздание преступления должно быть произведено мной, а не вами… Поэтому позвольте мне, а вы будете допрашивать обвиняемую в своем кабинете…

И прокурор повернулся к Элен, добавив:

– Несчастный, что валяется у ваших ног, мадемуазель, – иностранец, сэр Гаррисон, посланный сюда специально английским правительством для выполнения секретной миссии. Он должен был отвезти в Англию сумму в пять миллионов, уплаченную ему вчера вечером князем Владимиром, представляющим Гессе-Веймар, что следует из расписки, обнаруженной рядом с телом жертвы.

– Ну и?.. – выдохнула Элен. – Я-то что могу тут поделать?

– О! – вскипел прокурор. – Оставьте же эту вашу систему защиты и расскажите нам, что все-таки произошло.

Молодая девушка опустила голову и пробормотала, запинаясь:

– Я не знаю, мсье…

– Итак, – с оживлением сказал прокурор, потирая руки, – раз вы не желаете, мне придется самому все изложить. Очевидно, вы принадлежите к тому разряду людей, у которых отвага граничит с безрассудством. Вы также весьма находчивы и проворны. Короче говоря, вот как обстояло дело: пронюхав сперва, что эти два господина – князь Владимир и сэр Гаррисон – обладают пятью миллионами, вы решили непременно похитить у них эту сумму. Чтобы создать себе алиби, объявили о пропаже револьвера, подали даже жалобу по этому поводу, после чего пришли на набережную от восьми до половины десятого вечера в надежде, что ваши жертвы явятся туда (ведь накануне вы им назначили встречу, по сути, заманили, пустив в ход все чары своего коварного обаяния). И в самом деле, во время обеда в ресторане «Л'Эстюржеон» они говорили о какой-то женщине, поджидавшей их.

– Ах, мсье! – попыталась прервать Элен.

– Молчать! – приказал прокурор. И продолжил: – Итак, вы подстерегли двух несчастных на этом самом месте… Сначала вы укокошили выстрелом из револьвера сэра Гаррисона. Возможно, в этот момент он находился один. Вы опустошили его карманы, а заодно и портфель, прихватив банковские билеты. После чего, когда появился князь Владимир, не подозревавший ни о чем (а может, как раз наоборот, стремившийся помочь своему товарищу), вы уже были вполне наготове, чтоб скинуть его в реку. Вероятно, не обошлось без некоторой схватки между вами и жертвой, так как мы обнаружили на месте преступления смокинг и шляпу князя. В этом-то смокинге и лежала расписка о получении денег, которую я вам уже демонстрировал.

– Так вот оно что! – выкрикнула Элен, ошеломленная всем этим. – То, что вы тут выдумываете – какой-то сумасшедший бред, я знать не знаю этих мсье… Впрочем, посудите сами – ну как бы я могла справиться с ними!? Я – слабая женщина против двоих мужчин…

Прокурор заулыбался.

– Я ждал этого аргумента! Вот вы и загнали себя в ловушку. О, нет! Совершенно очевидно, что эти два убийства вы не могли совершить одна. Следовательно, для исполнения замысла, построенного заранее (в чем я уверен) вам необходимы были сообщники. Итак, мадемуазель, теперь, когда вы находитесь возле тела одной из ваших жертв, заклинаю – раскайтесь! Скажите нам истину, и над головой этого мертвеца во имя справедливости назовите имена сообщников, участвовавших в таком ужасном злодеянии!