Текст книги "Месть космического ландскнехта (СИ)"

Автор книги: Марк Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 22

Сижу в кресле и мрачно смотрю в окно. Посещение KAT-76R оставило смешанные чувства. Стоит ли эта игра с Федерацией свеч? Атланты тоже не смогли остановиться вовремя и это привело к гибели их цивилизации. А что будет со мной? С другой стороны, я не объявлял Консулу и Сенату войну. Они сами сделали первый шаг. А, как учили меня в Гильдии, на удар надо отвечать ударом, иначе твой противник поймёт, что ты не можешь дать ему отпор, и начнёт пользоваться этим. Но как далеко зайдёт наше стремление уничтожить друг друга?

– Мы прибыли, Рейден, – Кэй толкнула меня локтем. Но, едва я начал вставать, она схватила меня за руку и развернула к себе:

– Хорошенько подумай, брат, стоит ли это делать? Помни о том, что будут последствия. Время не повернёшь вспять.

Я вздрогнул от неожиданности – настолько её мысли совпали с моими. Но быстро взял себя в руки и холодно произнёс:

– Не я начал эту войну, Кэй.

– Но ты можешь её закончить.

– А смысл? Сдаться властям и отправиться в тюрьму или на рудники на ближайший десяток лет? Я уже сбежал с одной зоны и не вернусь за решётку добровольно. Те иглы и цепи палача мне до сих пор снятся в ночных кошмарах. Нет, я пойду до конца.

– Это безумие. Федерацию нельзя уничтожить.

– Османам удалось захватить Константинополь. Готы и вандалы два раза разграбили Рим. Тамерлан покорил почти всю Азию…

– А Рейден Сон поставит на колени всю Галактику, так? – голос Кэй прямо сочился сарказмом.

– Может быть. А может и нет. Как пойдёт, – устало вздыхаю, убирая руки в карманы штанов. Достал бластер, тщательно его осмотрел, проверил оба меча. Вроде всё в порядке.

На экране высветилось уведомление о прибытии в пункт назначения. Еле дождавшись, пока звездолёт приземлится, спрыгиваю на землю. Планета не слишком большая, точнее, это даже не планета, а крохотный астероид. Вокруг пусто, только в центре поля, поросшего невысокой травой, гордо белеет высокий храм.

Захожу внутрь. Странно. Ни священников, ни верующих здесь нет. Только горят какие-то кристаллы и висят иконы. В центре – позолоченная плита алтаря. Провожу по нему рукой, чувствуя гладкость поверхности и наношу сильный удар прямо в центр. Пол ощутимо завибрировал. Несколько повторных атак дали только неглубокую трещину и ощущение локального землетрясения.

Так дело не пойдёт. Концентрирую всю энергию в ногах и мощными пинками разламываю пластину на несколько крупных обломков. Формирую в руке огненную сферу, поджигая подгнивший деревянный пол храма.

Быстро выбегаю из весело пылающего голубым пламенем здания и удовлетворённо смотрю на яркий огонь. Когда он погас, от некогда прекрасного сооружения осталась только кучка пепла.

Завибрировал браслет, сообщая о входящем звонке. Я смахнул иконку вправо – «ответить» и чуть не оглох от нечеловеческого крика.

– Идиот! – голос Кирилла был полон отчаяния. – Теперь нам всем действительно конец!

– Воу-воу, полегче. Что я такого сделал? Разрушил твой любимый храм?

– Баран, это был не просто храм! Ты разрушил Первохрам – единственное, что защищало Землю от прорыва тёмных сил! Теперь грядёт Апокалипсис, и мы все умрём!

– А-что? Я не верю в эти предрассудки. А смерть… она всё равно ждёт любого из нас в конце его жизненного пути.

– Философ хренов, – пробурчал Патриарх, успокаиваясь. – Посмотри на небо. Оно никак не изменилось?

– А что с ним должно произойти? – саркастично ответил я, но тут же прикусил язык. Творилось действительно что-то странное.

– Включи камеру, наёмник. Я хочу видеть, что там происходит.

Едва лицо Кирилла возникло на голографическом экране, он крепко выругался ещё раз:

– Ты не видишь, что небо меняет цвет? На ядовито-зелёный, красно-оранжевый, чёрный, мертвенно-голубой и белый? Пять всадников Апокалипсиса…

Изображение пошло помехами, и Патриарх отключился.

Блеснула ослепительная молния, прозвучал гром и на землю хлынул сильный ливень. От окрашенных облаков потянулись лучи, сплетаясь в своего рода дорогу, послышался цокот копыт.

Первым на землю спустился конь, на котором сидела фигура в ядовито-зелёном балахоне. За плечами у неё висел колчан, полный стрел, в руках она держала лук.

Вновь громыхнуло и от облаков опустился ещё один луч – красный, оплетающий зелёный. Рядом с первым всадником занял место второй – в ярко-алых одеждах, с мечом, висевшим на поясе.

Следующий раскат грома сопроводил чёрный. Третий всадник держал в руках весы.

Последняя вспышка – и на землю спустился четвёртый – в голубом балахоне, с остро отточенной косой.

Каждый участок неба соответствовал по цвету вестнику Апокалипсиса. Но их было пять, а наездников – всего четыре.

Не зная, как приветствовать уничтожителей мира, я почтительно присел на колено.

Тот, что был в голубой одежде, снял капюшон, обнажая голый череп. Его голос звучал странно глухо, словно доносился издалека:

– Встань, Завоеватель. Негоже тебе приветствовать равных, стоя на коленях. Займи своё место на коне и скачи вместе с нами, низвергая этот мир в прах.

– Я – Завоеватель? Боюсь, вы ошиблись…

– Не ты, я, – Курт отделился от моего тела, зависнув бестелесной сущностью в воздухе. Под ним из вихря материализовался конь и он оседлал его. Привычная глазу одежда сменилась на такой же балахон, белого цвета.

– Рейден, думаешь, обычный человек смог бы оставить хоть царапину на алтаре? – наконец-то он заговорил более-менее нормально, а не этим раздражающим шёпотом на грани сознания. – Я дал тебе силу вытащить моих братьев из небытия.

– А мои…?

– Способности? Не волнуйся – они останутся на том же уровне, и ты сможешь развивать их дальше.

– Если я правильно понял, ваша цель – уничтожить мир?

Всадники переглянулись, словно раздумывая, стоит ли мне доверять. Наконец, один из них нехотя сказал:

– Да, ты прав, человек. Мы возвращаемся из Ничто только ради одной цели. Когда живущие во Вселенных начинают их разрушать, мы пресекаем это. И так – раз за разом.

– Может… хотя бы представитесь? Кто вы?

Красный странно усмехнулся:

– Совсем уже людишки зажились, даже наши имена позабыли. Я – Война. Тот, что с весами и в чёрном – Голод. Зелёный со стрелами – Чума. Ну или Мор, его по-разному называют. В светло-голубом балахоне – Смерть. Белый – Завоеватель. А ты…

– Рейден. Это моя сестра Кэй, – решаю, что лучше тоже назвать своё имя.

Кэй, до этого стоявшая с открытым ртом, встрепенулась:

– Это… это невозможно! Всё, что сейчас происходит, противоречит здравому смыслу!

– Не все вещи дано понять и объяснить человеку, дитя, – Голод подъехал ближе. – Однако мы, как видишь, так же материальны, как и ты.

– Но… разве вас не должно быть четверо?

– Многие путают меня с Чумой, – Завоеватель вздохнул. – Я – не он. Ну вот как, скажи, можно объединять нас в одного всадника?

– Скажи, Курт, – я решился задать вопрос, вертевшийся на языке последние пять минут. – Ты всё-таки аватар?

– И да и нет. Что такое аватар? По сути, воплощённая сущность живого существа, его душа. Посмотри на нас – разве мы из плоти и крови? Нет, но для нас не составляет труда держать вполне осязаемое оружие, – он коснулся меня кончиком меча, и я почувствовал холод стали. – Правда, оно разит и материальную и духовную часть человека. Но, мы не души. У нас нет памяти о прошлом, воспоминаний. Каждый раз проживая одну и ту же жизнь, уходим в пустоту, чтобы явиться из неё снова.

– Мы слишком долго болтаем, – прервал Завоевателя Смерть. – Оставьте Рейдену жизнь – всё-таки, он позволил нам явиться в этот мир. Его сестре тоже. Остальных уничтожьте.

– Постой! – я остановил его. – У меня свои счёты с… некоторыми из людей. Ты позволишь на время присоединиться к вам?

– Почему бы и нет? – после недолгого размышления всадник принял решение. – Тебе нужен конь?

– Нет, полечу сам, – киваю на корабль. – Главное, дайте мне метку или ориентир, чтобы я не потерялся.

– Хорошо. Догоняй нас, – разноцветные кони поднялись в воздух и поскакали по нему, словно по твёрдой поверхности, развивая приличную скорость.

Мы с Кэй спешно вернулись в звездолёт. Я включил двигатели и потянул штурвал на себя, выжимая всю мощь из космического корабля.

– Держись, сестра! Чую, повеселимся мы знатно…

Глава 23

Патриарх был в панике. Он так спешил попасть в зал собраний, что едва не упал на нескольких особо коварных участках гладкого пола.

– Всё хуже, чем мы ожидали! – пыхтя и пытаясь отдышаться, Кирилл плюхнулся в жалобно заскрипевшее под его весом кресло. – Нам конец!

– Тихо, мой друг, – Консул как всегда был спокоен и невозмутим. – Выпей вина и объясни, что произошло.

В бокалы полилась тёмная, почти чёрная жидкость. Правитель Федерации сделал несколько глотков, покатал сладковатый и терпкий напиток во рту, с наслаждением проглотил и отставил сосуд в сторону.

Кирилл трясущимися руками опрокинул свою порцию в рот, пролив половину на бороду и белую с позолотой рясу, после чего начал глубоко дышать, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы.

– Ты прав, мне надо расслабиться. Я старый человек, это вредно для меня. Но то, что совершил Рейден – последнее святотатство!

– Тише, тише. Тебя так и удар может хватить. Так что сделал этот наёмник?

– Он… он пробрался на планетоид, где находился Первохрам – главная святыня Федерации! Осквернил алтарь и сжёг церковь!

– В этом вся проблема? – Консул налил ещё вина своему собеседнику. – Я соберу лучших зодчих, прикажу им отстроить новое здание – ещё лучше прежнего. Тебя туда доставят персональным звездолётом, и ты лично освятишь новый алтарь. Деньги – не проблема, возьму из казны государства.

– Если бы всё было так просто, – Кирилл закрыл лицо ладонями. – Это был Первохрам – то, что, по легенде защищало наш мир от прорыва пяти всадников Апокалипсиса.

– Разве это не просто библейская легенда? И всадников вроде четверо, а не пять.

– В том-то и дело, что нет. Алексий Второй, царствие ему небесное, перед своей смертью завещал мне защищать Первохрам, в особенности, его алтарную плиту. Дескать, именно она защищает наш мир от сил Тьмы. А я, старый дурак, не смог выполнить просьбу покойного и остановить еретика.

– Ты точно видел всадников?

– Не самих вестников, а небо, вспыхнувшее пятью цветами – ядовито-зелёным, красно-оранжевым, чёрным, мертвенно-голубым и белым. Дальше связь прервалась, но я готов поклясться, что слышал звук грома и видел отблеск молнии.

– Надо заканчивать с этим, – Консул поднял пустую бутылку к лампе, пытаясь рассмотреть, осталась ли там хоть капля вина и, удостоверившись в обратном, швырнул тару в мусорный контейнер. – До этого момента мне было просто интересно наблюдать за Рейденом, так ловко он выпутывался из наших силков. Но если это привело к началу Армагеддона…

– Древнее пророчество говорит, что всадники пробуждаются каждые шестьсот шестьдесят шесть лет и, если их не остановить, они просто сотрут этот мир.

– Который затем восстанет из пепла, словно феникс. Если так предсказано – значит, это будет. Не нам вмешиваться в естественный ход истории.

– Побойся Бога! Неужели мы не остановим еретика?

– Я не боюсь Его, Кирилл. Но меня пугает Рейден. Он стал на порядок сильнее, чем задумывалось при создании этого суперсолдата. В идеале, у наёмника должна была отсутствовать собственная воля, но все карты спутала эта девчонка, Кэй. В итоге, оружие обратилось против того, кто наделил его мощью. Я пойду не против всадников Апокалипсиса, но против Рейдена. И убью его, даже если мне придётся заплатить за победу своей жизнью.

– Павшие за правое дело попадают в Рай вне очереди.

– Может быть, – Консул медленно поднялся. – Я распоряжусь, чтобы нам подготовили звездолёт. Где ты хочешь встретить своего врага?

– Там, где пострадает меньше всего прихожан. Какая-нибудь равнина на Земле. Зло должно уйти в иной мир там, где оно появилось. Западно-Сибирская равнина.

– Ты хочешь навязать ему бой на своей земле? Но ведь Рейден – кореец.

– Равнина. Равнина.

Ни яра, ни пади.

Равнина – на север,

Равнина – на юг.

Как будто гористую землю разгладил

Какой-то гигантский утюг.

Здесь воду качают полынные ветры.

Идет на поля ледяная вода.

Здесь смотришь и видишь на сто километров:

Полсотни – туда и полсотни – сюда [1] …

– Символично, – усмехнулся Консул. – Дело твоё… Только я пойду с тобой. Надо иногда возвращаться к своим истокам, знаешь ли…

Духовный и мирской правители Федерации, негромко переговариваясь, медленно пошли к ангару.

***

Корабль летел медленно. Я мог бы использовать варп-прыжок, или врубить двигатели на полную мощность, но не видел в этом смысла. Всадники должны успеть устроить небольшой хаос во Вселенной, чтобы меня не заподозрили в связи с ними особо умные личности. Конечно, Сенат на это вряд ли купится, но рядовых обывателей вполне можно попытаться обмануть.

Тянусь к банке с газировкой, делаю несколько глотков, расслабленно смотря на звёздное небо. Кайф…

Который вскоре был прерван очень знакомыми звуками выстрелов пушек корабля. Звездолёт ощутимо тряхнуло, и я пролил половину напитка на штаны и куртку. Ну зашибись… Как я в таком виде пойду покорять мир?

Еле сдерживая поток не самых цензурных ругательств, сосредоточенно пытаюсь стереть цветную лужу с одежды. Вроде ничего впитаться не успело, пятен не будет.

Голосовой командой вывожу на экран картину происходящего. Знакомый полицейский катер, за стеклом которого отчётливо видна перекошенная от бешенства рожа полицейского.

– Майк, – включаю внешний динамик. – Я к тебе претензий не имею, лети-ка домой, пока не получил по полной.

– Ты думаешь так легко от меня избавиться?! Да, сволочь?! – коп начал лихорадочно жать на все кнопки подряд, паля из доступного (и довольно скромного) арсенала оружия.

Первые выстрелы оставили несколько подпалин – я успел во время одного из посещений космосервиса немного обновить броню корабля. Теперь она стала гораздо прочнее, чем в нашу первую встречу.

Отвечаю несколькими атаками, целясь в двигатели противника. Сработало – один из них начал активно дымиться. Экран Майка окрасился красным.

На лице полицейского появилось отчаяние, смешанное с решимостью. Он неожиданно врубил всю доступную ему мощь, сжигая запасы аккумуляторов и в бешеном рывке понёсся на таран.

Атака была настолько внезапной, что увернуться я не успел.

Обшивка выдержала, но наши звездолёты на бешеной скорости попали в гравитационное поле ближайшей планеты и наполовину ушли в песок.

Было так жарко, что металл начал раскаляться. Отстёгиваю ремни, вываливаюсь через открытую дверь, не теряя времени. Майку тоже удалось выбраться, что было немного странно.

Коп попёр на меня, даже не доставая оружия и с ходу зарядил кулаком по лицу. Я на мгновение опешил – слишком мало противников решало схватиться со мной врукопашную, но ответил полицейскому ударом колена в живот.

Майк согнулся, пытаясь оправиться и одновременно сделал подсечку. Перекатываюсь, не дожидаясь, пока мне врежут по носу тяжёлым ботинком (что полицейский и попытался сделать секунду спустя) и дёргаю оппонента за лодыжку, заваливая его на песок.

Коп начал вставать, одновременно выхватив бластер и открывая на ходу веерный огонь. Неудачно уклоняюсь – пара зарядов всё-таки попала в цель, и, игнорируя боль, иду вперёд, хватая Майка за голову и насаживаю его лбом на колено.

Тот рыкнул от боли, перехватил мою ногу и ответил прямым в голову. Крепкий всё-таки череп у этого негра, обычно после такого удара противник уже лежит в нокауте. Но атака прошла не совсем безуспешно – из ссадины сочится кровь и полицейскому приходится останавливаться, чтобы она не заливала глаза.

Ещё одна подножка от моего противника и, в этот раз он успел, мощный пинок по рёбрам.

Поднимаюсь, ощупывая дико ноющий бок. Трещина или перелом, что, в общем-то не так уж страшно – регенерация подлатает повреждения за пару минут. Вот только есть они у меня?

Вскакиваю, опрокидывая врага и мощными ударами в грудь начинаю вбивать его в песок.

Майк уже не сопротивляется – лишь хрипит, пытаясь увернуться или закрыться руками:

– Прости, Эрик, я не смог отомстить за тебя…

– Что? Что ты сказал? – я в шоке прекращаю избиение. Тот самый Эрик? Неужели…?

– Эрик, мой сын, – коп словно выплюнул эти слова. – Он пошёл в наёмники и погиб по твоей вине!

Хватаю руку полицейского, пускаю по ней волну исцеляющей энергии. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас мне хочется знать правду.

Лежащий Майк осторожно ощупывает сросшиеся ткани и кости, недоумённо смотря на гладкую кожу. Не осталось даже самого крохотного шрама.

– Рассказывай, – устало выдыхаю и сажусь рядом с ним. – Всё, от начала до конца.

Полицейский с подозрением смотрит мне в лицо, но начинает своё повествование:

– Ты знаешь, что нам, на самом деле, не так уж и много платят? «Чистые» стражи порядка, которые не берут взятки, влачат полунищенское существование. Я был из таких. И мне очень не хочется вспоминать ту чёрную полосу моей жизни.

Мой сын Эрик, тогда он был примерно твоего возраста (ты знал его, судя по всему), отчаянно искал способы заработать. Трейдинг[2], криптовалюты, прочая муть… В конце концов, он плюнул и решил пойти в наёмники. Несмотря на то, что это было официально запрещено Федерацией, «солдатам удачи» хорошо платили.

Он сказал нам полуправду: что устроился на хорошую работу, за которую немало платят. Так было несколько месяцев. Эрик вместе с твоим отрядом колесил по Галактике и брался за самые щедрые заказы.

– Да, мы считались «профи». Нам поручали то, что никогда бы не смогли доверить менее «квалифицированным» наёмникам. У нашей группы был только один провал.

– Именно к нему я сейчас и подбираюсь. Расследование этого дела мне не дали, поэтому можно только догадываться, что же на самом деле произошло. Накануне, сын позвонил нам, сказал, что намечается крупная сделка, можно сорвать неплохой куш. Только потом я узнал из новостей про взрыв. Крупным планом показали тело Эрика и остальных, к тому же, раскрыв их «профессию» – с трупов сорвали одежду, показывая под УФ-лучами татуировки на предплечьях – символ вашего Братства. Я предполагаю, что кто-то намеренно решил от вас избавиться, заложив бомбу в здании завода. Ты был единственным выжившим, правда в очень тяжёлом состоянии – это тоже сообщили. Моя жена умерла через некоторое время после того, как похоронили сына, мне самому еле удалось вырваться из депрессии и запоя. Остальное ты знаешь – в слепой ярости я попытался отомстить тебе, как пережившему этот ад, и расплатился за это собственным глазом.

– Эрик был моим другом и братом. Я доверял ему, как и остальным наёмникам из отряда, но не знал, что ты связан с ним. Чего ты хочешь добиться? Моя смерть не вернёт тебе сына. Если это тебя утешит – именно Эрик отпихнул меня дальше от бомбы, когда понял, что, взрыв неизбежен. Я обязан ему своей жизнью и тем, что сейчас говорю с тобой.

– Может, ты знаешь, кто оставил там взрывное устройство? – единственный глаз негра блеснул надеждой.

Качаю головой:

– К сожалению, нет. Скорее всего, в отряде был «крот». Другого объяснения я не вижу.

– Но кто? Кто это мог быть?

– Наверное… Лис, – отвечаю после недолгого размышления. – Он был в нашем отряде, а позже похитил мою сестру. Стой, ты куда?

– Найти его. И убить.

– Если тебя это успокоит, он мёртв, – показываю ему серебряный медальон с лисой, висящий на цепочке.

– Разве вы не ограничиваетесь только татуировками?

– Нет, – усмехаюсь. – У каждого в подпространственном кармане хранится такая штучка с символом, который соответствует татуировке. Перед смертью наёмник обычно достаёт её оттуда. Такая вот странная традиция.

– И для чего она нужна?

– Кто-то забирает её себе, как трофей. Кто-то может вернуть жетон в Братство, послав весточку о гибели товарища. Иногда жетон передают как наследие преемнику, иногда уничтожают. Подвеску также снимают, если кому-то расхотелось стать наёмником. Таким добровольцам остаётся только стереть татуировку лазером и всё, они полностью свободны. Если кто-то убил владельца медальона в бою, он может забрать его и явиться к лидерам Братства, чтобы занять его место.

– Братство возглавляет не один человек?

– Нет. Два, три, четыре, иногда пять членов, обладающих наибольшим влиянием среди остальных. Они контролируют друг друга и совместно управляют наёмниками, согласовывая принятые решения.

– Что ты планируешь сейчас делать?

– Как будто у меня есть выбор… Пойти за всадниками, конечно же. Не хочешь присоединиться к нам?

Майк поднялся и, молча убрав руки в карманы, зашагал к своему кораблю. Присел, осматривая смятый корпус, потрогал раскалённый металл, пару раз пнул его ногой, раздражённо сплюнул и пошёл назад.

– Я с вами, Рейден. Мне очень не хочется иметь с тобой какие-то общие дела, но в память о моём сыне, который пожертвовал жизнью, чтобы ты сейчас ходил по земле, а не пил нектар на небесах, я готов пойти против Федерации. Чёрт возьми, да я даже готов доверить тебе прикрывать мою спину!

– Отлично, – протягиваю ему руку. Майк с подозрением смотрит на меня, но пожимает её.

– Запомни, наёмник, – его голос твёрд, несмотря на усталость, в тоне чувствуется сила. – То, что мы сейчас на одной стороне – это не моя собственная прихоть, а стремление отдать дань памяти погибшему Эрику. Если бы он не спас твою жизнь, я бы сейчас просто прострелил тебе голову. Но, враг у нас один – Сенат, а ты – единственный, кто может дать этим зажравшимся политикам хоть какой-то отпор.

– Не любишь правительство? – усмехаюсь.

– Нет. А за что мне любить Консула? За годы нищей жизни? За смерть Эрика? Он ведь не от хорошей жизни пошёл в ваше Братство. Кстати, ты не можешь привлечь к этой операции других наёмников? Поддержка нам не помешает.

Качаю головой:

– Нет, Майк. Одно дело – позвать их на рискованную, но более-менее успешную вылазку или битву. И совсем другое – отправить на смерть половину Ордена. Мы готовы отдать свою жизнь, они – нет.

– Мертвецу не надо отчитываться перед боссами.

– Честь для меня – не пустой звук. И мне не хочется умирать, осознавая, что я подставил под удар Братство ради своих целей и амбиций. Живым за такое стирают метку, снимают жетон, ставят клеймо раскалённым тавром и с позором изгоняют. Они становятся персонами нон грата во всей теневой части Федерации. Более того, каждый имеет право убить ренегата – от торговца оружием до крупного мафиози. Клеймо предателя обычно ставят на лице, чтобы его было видно. Некоторым, правда, удаётся так ловко проворачивать свои делишки, что их почти невозможно поймать, даже если всё это творится у лидера под носом. Тот же Лис, например.

На лице Майка отразилась напряжённая работа мысли, словно он хотел сделать что-то противоречащее его моральному кодексу. Наконец он плюнул на свои убеждения и, достав из кармана какой-то предмет, протянул его мне.

– Наверное, странно просить об этом своего врага, но… – он замялся, не решаясь разжать кулак. – Здесь капсула с ростком баньяна – любимого растения Эрика. В своё время он увлекался Востоком. Я бы хотел, чтобы ты выполнил мою просьбу – посадил дерево на моей могиле, если тебе удастся выжить.

Я принял у него из рук прозрачную упругую капсулу, повертел её в руках, рассматривая зелёную веточку – зачаток могучего дерева.

– Не обещаю, Майк, сам понимаешь, – тяжело вздыхаю. – Хотя, мне кажется, ты рано себя хоронишь.

– Нет. Я чувствую, что не переживу эту битву. Интуиция никогда меня не подводила.

– Биополимер? На основе водорослей? – киваю на оболочку.

– Да. Ты что, разбираешься в этом? – на лице негра отразилось удивление.

– Я закончил факультет биоинженерии со степенью бакалавра. Кажется, где-то дома у меня даже хранится диплом, подтверждающий это.

– Слушай, ты получил высшее образование? Почему тогда в наёмники пошёл?

– Просто не было свободных вакансий. Тогда (да и сейчас тоже) были больше востребованы ИТ-специальности. Работы не было, доступные варианты предлагали смехотворную зарплату, пособие по безработице платили мизерное. А я, знаешь ли, не собирался существовать на хлебе без масла и воде. Те же наёмники тогда зарабатывали очень хорошо, плюс было много свободных мест, в связи с высокой смертностью.

– Но почему биоинженерия, а не компьютеры?

– Мне хотелось создать вирус, который бы не отторгался организмом и повышал физические характеристики человека. Потом появились имплантаты, и эта идея потеряла свою актуальность. Я начал изучать цепочки ДНК, чтобы попытаться создать гены сверхспособностей, как в популярных фильмах и комиксах.

Это, как ни странно, сработало. Моими разработками заинтересовалось правительство, но их передали другому учёному, который присвоил это открытие себе. Позже это вылилось в проект «Лайт» и начались секретные эксперименты по созданию металюдей.

Позже я забросил биоинженерию, так как не видел смысла заниматься ей дальше. Именно тогда пришло осознание того, что деньги и влияние решают всё. Работал я в домашней лаборатории, средств на навороченное оборудование не было, поэтому тягаться с теми, кого «крышевал» Консул не мог.

Поэтому я пошёл в наёмники, впоследствии обнаружив, что также умею убивать, причём очень неплохо. Именно тогда впервые появились более-менее нормальные суммы, а не те копейки, которые платили лаборантам. Всё это время во мне зрела ненависть к людям, стоящим во главе государства, что в итоге и вылилось в наше длительное противостояние.

– Классическая история тихони-ботаника, которого однажды обидели плохие дяди, а он спустя вернулся с пистолетом и перестрелял всех!

– По-твоему, это так смешно? – глядя на хохочущего полицейского, мрачно спросил я.

– Нет, ну я не могу! Как в каком-то дешёвом кино!

– Захлопни рот и садись в звездолёт. Твоя птичка ещё долго не полетит. Но, если будешь меня бесить – вышвырну в открытый космос.

– Злой ты, наёмник, – Майк вытащил бластер, подышал на него, протёр рукавом униформы и уверенным шагом направился к моему кораблю.

– Не я такой – работа такая, – мрачно усмехаюсь и иду за ним.

_____________________________________________________________________________________________________

[1] Стихи И.Е. Фролова.

[2] Совершение операций по покупке и продаже активов на финансовых рынках (прим. автора)