Текст книги "Бухта мертвых (ЛП)"

Автор книги: Марк Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава четвертая

Энди Дэвидсон свернул влево на трассу Габалфа. Не было необходимости разыскивать дом по номеру, чтобы определить источник неприятностей. «Скорая» уже прибыла туда и припарковалась на обочине, мигая красными огнями. Некоторые из людей вышли из дома и суетились в неухоженном саду или на тротуаре. Большинство из них казалось пьяными и сбитыми с толку, некоторые ссорились между собой, сердитыми жестами указывая на дом, и друг на друга.

– Ты в порядке? – спросил Энди, взглянув на свою новую партнершу, Давн Стрэттон.

Давн закатила свои светло-зеленые глаза:

– Я уже говорила тебе, Энди, не надо обращаться со мной, как с неженкой..

– Я просто спросил, – сказал Энди, и выключил мотор. – Это и в моих интересах, не только в твоих.

– Со мной все в порядке, – сказала она твердо и открыла дверь.

Вызов поступил пять минут назад – беспорядки на вечеринке в доме, населенном студентами. Согласно словам уведомителя, неизвестный вломился в дверь, напал на одну из девушек и ранил ее.

Энди и Давн прошли мимо «Скорой», при этом, парируя комментарии наиболее нахальных пьяниц. Задняя дверь машины была открыта, и внутри парамедик в желтой куртке оказывал помощь молодой девушке.

– Привет, – сказал Энди, заглядывая туда. Он поморщился, увидев рану на руке у девушки. – Выглядит неприятно. Тебя что, укусили?

Девушка кивнула. Она была хрупкая, бледная и дрожала от шока. Глубокая отметина от зубов на ее предплечье имела вид полумесяца и все еще кровоточила.

– Кто это сделал? – мягко спросил Энди.

Девушка облизала губы.

– Без понятия, – ответила она тоненьким голосом. – Просто какой-то парень. Он был как животное. Наверное, обдолбился чем-то.

– И где сейчас этот парень? – Спросила Давн, выглянув из-за плеча Энди.

– В кладовке. Ребята заперли его там. Он чокнутый. Лезет ко всем.

– Не волнуйся, дорогая, мы с ним разберемся, – сказал Энди. – Есть еще раненые? – спросил он у парамедика.

– Только легкие раны, – ответил парамедик. – В основном, царапины и порезы. Ими занимается мой коллега в машине.

Энди поблагодарил его и вместе с Давн пошел по тропе к открытой двери террасы. Внизу лестницы еще один парамедик склонился над девушкой, сидящей на ступеньках, убирая ее светлые волосы от пары царапин на шее. Оба офицера полиции кивнули ему, и зашли в комнату, полную людей. Это было типичное студенческое жилье – убогое оформление, обшарпанная мебель, постеры на стенах; банки, бутылки, и переполненные пепельницы на всех горизонтальных поверхностях. Тускло освещенная комната пропахла сигаретным дымом, и в ней было так жарко, что запотели оконные стекла. Стереосистема в углу, казалось, вот-вот взорвется от громкой музыки. Энди узнал ее – у него дома был такой CD. Короли Леона, «Только этой ночью».

– Выключите это, пожалуйста, – попросил он девицу с тусклыми рыжими волосами и острым носом, которая сжимала в руке бутылку сидра. Девица безропотно исполнила его просьбу, и Энди указал на открытую дверь в дальнем углу комнаты. Через нее было видно достаточно, чтобы предположить, что она ведет в ярко освещенную кухню.

– Кладовка там? – спросил он.

Все добросовестно закивали. И Энди с Давн направились к двери. Толпа расступалась перед ними.

Кухня была узкой и выходила окнами на задний двор, выложенный кирпичами. Рядом с засаленной плитой стояла пластиковая ванна с ледяной водой, в которой плавали банки и бутылки. Остальные бутылки загромождали стол и тумбочку. У задней двери красовались два черных пластиковых бака с уже пустой посудой. В кухне находилось шестеро парней, вид у них был возбужденный. Один пил красное вино прямо из горлышка, остальные держали в руках банки с пивом. Двое курили самокрутки. Под потолком зависла тонкая серо-голубая дымка.

– Привет, герои, – дружелюбно сказал Энди. – Я так понял, вы заперли в кладовке какого-то типа?

Словно в ответ на эту реплику, послышался залп беспорядочных ударов в дверь, выкрашенную синей краской, скрытую в нише в задней части кухни. Ему сопутствовал низкий рев.

– С ним там все в порядке? – спросила Давн.

– Он помешанный, – буркнул один из парней.

– И вонючий, – добавил другой.

Энди подошел к двери и прижался лбом к деревянным доскам.

– Эй, там, привет, – сказал он, – это полиция. Мы здесь расследуем предполагаемое нападение. Назовите, пожалуйста, свое имя.

С другой стороны двери вновь послышался град ударов вперемешку с ревом. Энди коротко взглянул на Давн и поднял бровь, а потом сделал еще одну попытку.

– Я думаю, вам нужно успокоиться, сэр. От агрессивности толку не будет никому и вам менее всего. А теперь, пожалуйста, скажите свое имя.

На этот раз удары сопровождались отчаянным царапаньем в дверь. Рев перешел в гортанное рычание.

Энди вздохнул и отошел от двери.

– Что вы можете рассказать об этом парне? – спросил он.

Шестеро студентов посмотрели друг на друга. Один из них, с бутылкой вина, ответил:

– Он просто ворвался в дом. Он рычал и, вроде бы, ранил нескольких людей. Потом он схватил Хэйли за руку и укусил ее. Она верещала, как в аду на сковородке.

Самый высокий и широкоплечий из парней сказал:

– Я и Мартин прыгнули на него и повалили его на пол. Но он совершенно съехал с катушек. Понадобилось шестеро, чтобы запереть его там.

– Шестеро это вы? – спросила Давн.

Они кивнули.

– А как он выглядел, этот тип? – спросил Энди, – опишите мне его.

– Он выглядел, как оборванец, – сказал долговязый юноша с бородкой, представленный, как Мартин. – Лет… тридцати, по-моему. Не худой, но похож на наркомана. Белая кожа и дикий взгляд. И, как сказал Джэйс, от него воняло так, будто он ночевал на свалке. Вся его одежда была испачкана в чем-то мерзком, – Он поморщился, – Нам всем пришлось вымыть руки после того, как мы дотрагивались до него.

Энди кивнул.

– Ладно. Мы сейчас заберем его отсюда. Не могли бы вы выйти из кухни и закрыть дверь. Ребята гурьбой протиснулись в дверь, явно благодарные за избавление от ответственности за незваного гостя.

– Ты готова? – спросил Энди.

Давн слегка улыбнулась:

– Да. И манжеты тоже.

Энди вновь подошел к двери. Глубоко вздохнув, он сказал:

– Я собираюсь открыть эту дверь, сэр. Я хочу, чтобы вы спокойно вышли оттуда, держа руки так, чтобы мы их видели… Если вы поведете себя агрессивно по отношению ко мне и к моей партнерше, мы будем вынуждены арестовать вас. Вы понимаете меня?

Рычание и удары в дверь были единственным ответом.

Энди состроил Давн гримасу, и она нервно улыбнулась в ответ. Затем он протянул руку и медленно открыл три засова в нижней части двери. Так же медленно он повернул ключ в замке. Затем он потянул дверь на себя, благоразумно отступив назад.

Человек набросился на него без предупреждения. Энди успел заметить только остекленевший взгляд и странное выражение на его застывшем лице, таком ужасно бледном, что оно казалось синеватым, и руки напавшего вцепились ему в лицо.

Он изловчился и ухватил человека за руки. Отступив назад, он использовал бросок вперед нападавшего, чтобы заломить их и повалить его на пол.

Человек бился об пол, лежа на животе, а Энди скручивал ему руки за спиной… Все напоминало обычный арест, но, когда Давн нагнулась, чтобы надеть на человека наручники, он, к удивлению Энди, вдруг вывернулся из его захвата, как угорь. Удары об пол должны были, вышибить из него дыхание, но, казалось совсем не повредили ему… Он развернулся и схватил Давн за руку. От потрясения она выронила наручники, которые упали с лязгом на пол, покрытый линолеумом. Прежде, чем она или Энди успели среагировать, человек сел, вытянул голову вперед и вцепился зубами в руку Давн.

Она взвизгнула от боли и инстинктивно ударила человека по голове другой рукой. Это не подействовало. Человек зарычал, как пес, и еще крепче впился в руку Давн, в то время, как из раны хлынула кровь. Энди вскочил с пола, обошел человека сзади и обхватил рукой за шею. Другой рукой он схватил его за нос и стал выворачивать его голову верх и назад, не заботясь о том, что может сломать ублюдку шею.

Это помогло. Челюсти мужчины разжались, и Давн выдернула руку с криком. Человек все еще рычал и корчился в захвате у Энди. Казалось, он не восприимчив к боли. Он щелкал окровавленными зубами, готовый впиться в любое тело, которое окажется поблизости. Нижняя часть его лица была покрыта кровью Давн; его белая рубашка была вся в кровавых пятнах и полосах.

Учитывая то, каким истощенным выглядел этот мужчина, Энди изумился силе его сопротивления. Он мог только предположить, что это влияние наркотиков. Ему пришлось использовать всю свою силу, чтобы развернуть человека и заломить ему руки назад Рука Давн сильно кровоточила, но она бросилась на помощь, схватив наручники и застегнув их на запястьях мужчины.

Они все-таки обуздали его, хоть он бился и выворачивался, как рыба в сети. Энди встал, утирая пот и тяжело дыша. Давн тоже встала, но почти сразу же, пошатываясь, дошла до стула и снова села.

Она запыхалась и была почти такой же бледной, как и напавший на нее арестант. Ее раненая рука повисла между коленями. Кровь обильно текла, заливая пол.

– Нужно очистить рану, – сказал Энди.

– А вдруг у него СПИД? – тихо и испуганно спросила Давн. – А вдруг он заразил меня?

Они немного помолчали. Потом Энди сказал:

– Пойдем к парамедликам, они осмотрят тебя. Не волнуйся, я уверен, что с тобой все будет в порядке.

Она хмуро посмотрела на него:

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

На лице у Энди отразились сострадание и чувство вины.

– Нет, я не знаю. Извини. Просто постарайся не волноваться. Скорее всего, все будет хорошо.

Она кивнула, глубоко вздохнула и неуверенно встала на ноги. Энди помог ей вымыть руку в раковине и обернул ее кухонным полотенцем. Вместе они поставили все еще рычащего и сопротивляющегося мужчину на ноги и Энди силой повел его к выходу из кухни..

– С ним что-то не так, – сказала Давн.

– Как будто я и сам не вижу! – ответил Энди.

Давн покачала головой.

– Нет, в самом деле. Посмотри на него. У него кожа вся в пятнах. Глаза запавшие и мертвые; ничего не выражают, как будто он слепой. Я видела трупы, которые выглядели здоровее, чем он. И от него пахнет смертью.

Это было правдой. Человек смердел, как труп недельной давности. Когда Энди держал его в захвате, то с отвращением ощущал, что его кожа влажная и какая-то сальная.

– Давай просто отвезем его в участок, – сказал он, – там его осмотрит врач. Освободи нам дорогу, если тебе не трудно. Я не хочу, чтобы он укусил еще кого-нибудь.

Она кивнула и открыла дверь в заполненную людьми комнату.

– Пожалуйста, держитесь подальше, – крикнула она, двигая раненной рукой так, словно раздвигала занавески. Все присутствующие торопливо расступались, испуганные видом рычащего окровавленного арестанта.

Они уже почти вышли в прихожую, когда вдруг услышали крики снаружи. Через секунду в дом ворвались люди, сталкиваясь в спешке, и падая друг на друга.

– Эй! Эй! – крикнула Давн, которую толкали и теснили. Инстинктивно она схватилась раненной рукой за руку парня, который пробегал мимо. Она поморщилась от боли, но не ослабила хватки:

– Что происходит?

Страх в глазах парня сменился внезапным гневом. Затем он заметил полицейскую форму и ответил, задыхаясь:

– Они появились непонятно откуда. Они нападают на людей. Рвут их на части.

– Кто? Спросил Энди.

Парень посмотрел через плечо Давн. Его взгляд упал на слюнявое существо, которое Энди держал за скованные запястья и глаза его широко раскрылись.

– Они такие, как этот. Все они такие, как этот. Затем он в панике убежал дальше в дом.

Энди и Давн обменялись взглядами и стали проталкиваться сквозь уже сокращающийся поток людей к входной двери. Они слышали крики снаружи. Энди до костей пробрала дрожь, когда он услышал несколько отчаянных воплей агонии, которые внезапно оборвались. Толкая арестованного впереди себя, он и Давн вышли из дома – и застыли. Перед ними открылась сцена такой ужасающей резни, что минуту они могли только смотреть.

В передней части сада, метрах в пяти от них, двое мужчин с такими же мертвыми глазами и отвисшими челюстями, как у арестованного, голыми руками рылись в разорванном желудке молодой девушки. Девушка еще дергалась, но помочь ей уже было нельзя. Залитые кровью мужчины горстями вычерпывали ее внутренности и ели их.

Посреди дороги, залитой тыквенно-оранжевым светом уличных фонарей, лежал на животе молодой темноволосый мужчина. Он дергался и всхлипывал, пока пять человек – трое из них женщины – голыми руками рвали, кромсали и ломали его открытую спину.

Другие убийцы толпились возле все еще открытой «Скорой», неуклюже толкая друг друга в попытке добраться до ее содержимого. Энди не видел, что случилось с парамедиком и девушкой с укусом на руке, но он заметил, что руки, лица и одежда большинства нападающих испачканы свежей кровью.

Это продолжалось пока из задней части «Скорой» не выбрался, шатаясь, голый мужчина, пережевывая кусок сырого окровавленного мяса, и Энди вдруг ясно понял, чему стал свидетелем. С ужасом он увидел, что у голого мужчины не только огромная черная дырка в голове, но и то, что через его грудь и живот, от паха до ключицы тянется уродливый Y-образный надрез, который делают в морге при вскрытии трупа. Разрез был зашит черной нитью.

Я смотрю на мертвеца! О, Иисусе, я смотрю на мертвеца! Внезапное осознание этого сразило его, как скоростной поезд и он вдруг заметил и другие странности нападавших. Он заметил, какие они все потрепанные и то, как неуклюже они двигаются. Он заметил, какими больными выглядят многие из них – их цвет лица варьировался в пределах от призрачно-белого до ужасного серо-зеленого. Он заметил, что у одной из женщин, напавших на молодого человека, были черные раковые опухоли на руках и ногах. Он заметил, что в стороне от толпы, теснившейся у «Скорой», стоял, корчась от голода, ребенок без глаз. Он заметил, что у многих нападающих кожа такая сухая и сморщенная, что их рты не могут закрыться и обнажают черные десны и желтые зубы. Он заметил кости, протыкающие плоть, открытые раны, язвы и гниль.

И он заметил запах. Стойкий тошнотворный смрад чумного барака или склепа.

– Нет, – побормотал он, – это невозможно, черт побери.

Потрясенный, он не заметил, как ослабил захват, и арестованный внезапно вывернулся и бросился на него с рычанием, готовый укусить.

– Энди! – взвизгнула Давн, но Энди уже отпрянул назад. Он услышал, как зубы мужчины щелкнули, хватая воздух.

Бывший арестованный снова напал – и те двое мужчин, которые ели девушку (два зомби, подумал Энди с изумлением и страхом) встали на ноги, потревоженные суетой. Они повернули головы. Один из них издал низкий гортанный рев. Из его вялого рта текли кровь и слюна.

Энди отступил вбок, когда зомби со связанными за спиной руками вновь набросился на него. Он выставил вперед руки, чтобы защититься и зомби вцепился ему в пальцы. Тогда Давн оказалась позади существа. На ее лице было выражение отвращения и решимости. Она прыгнула вперед и изо всех сил толкнула зомби. Потеряв равновесие, он отшатнулся в сторону и упал вниз головой в кусты рододендрона.

– Спасибо, – выдохнул Энди, но к ним уже приближались те два окровавленных создания, которые съели девушку. Одно из них было одето в рубашку и джинсы, другое, с окровавленной бородой, куталось в лохмотья погребального савана.

Энди увернулся от удара зомби в рубашке. Он скорее почувствовал, чем увидел, как рука со скрюченными пальцами и окровавленными ногтями метнулась над его головой. Давн схватила его за руку и потащила к воротам.

– Мы должны выйти отсюда, – сказала она.

– Но все эти люди там, в доме…

– Что мы вдвоем можем сделать против такой толпы? Мы должны позвать на помощь.

Энди кивнул, и они побежали к машине. Боковым зрением он увидел, что зомби каким-то образом осознали своими мертвыми мозгами, что они уходят. Они бросили свою еду и, неуклюже пошатываясь, направились следом за новой, еще живой добычей.

Он и Давн увернулись от девушки в зеленом платье с оторванной нижней частью лица; от лысого мужчины в промасленном комбинезоне механика с лицом раздутым от разложения.

Когда они подбежали к машине, Энди нащупал в кармане ключ, вынул его вспотевшей рукой и нажал на кнопку. Он и Давн рывком открыли дверь и запрыгнули в машину. Энди сунул ключ-карту в прорезь и нажал кнопку. Мотор завелся. Вокруг он видел только мертвые лица, пустые и вялые, но оживленные каким-то неотступным идиотским голодом. Когда они выехали на дорогу, он думал только о том, что, как только они вызовут поддержку, он позвонит Гвен. Она и ее коллеги из Торчвуда должны знать, что происходит.

Глава пятая

Тристан Томас положил в свою кружку ложку Хорликса, добавил немного молока и энергично размешал. Он посмотрел на плиту, где в маленькой кастрюльке грелось молоко для горячего шоколада Сары. Его жена страстно ненавидела Хорликс. Она говорила, что у него запах «отрыжки дьявола». Она всегда заставляла Триса чистить зубы сразу после того, как он выпьет его. Фактически она утверждала, что если встанет перед выбором, поцеловать ли собаку в зад или мужа в рот после Хорликса, она, конечно же, выберет собаку.

Они посмотрели фильм с Томом Крузом и Сара уже оттащила свое брюхо наверх, в спальню. Трису все еще трудно было осознать, что через несколько дней у них в семье будет прибавление, крохотное человеческое существо, с которым отныне они свяжут остаток жизни…

Трис задумался над тем, сколько ночей они провели в этом доме, как «пара». Сколько их было до того, как они официально стали «семьей»? До того, как он официально станет «папой»?

Иногда эта мысль пугала его. Иногда он лежал в кровати, глядя на потолок, рядом с Сарой, которая все время шевелилась, и чувствовал себя, что все это слишком для него. Ему казалось, он слишком молод, чтобы стать отцом, сам еще почти ребенок. Как он справится с этим? Что будет делать? Его переполняло ощущение бегущей вперед жизни и того, что дверь, ведущая в его юность и свободу, скоро захлопнется навсегда.

Но утром, при дневном свете, он смотрел на свою красивую беременную жену, женщину, которую он любил, внутри которой рос их ребенок, и он ощущал прилив радости, возбужденно предвкушая чудо.

Чайник и молоко закипели одновременно. Трис налил дымящиеся молоко в любимую кружку Сары и добавил две чайные ложки растворимого шоколадного порошка. Он размешивал его, когда услышал, как жена зовет его по имени. Нет, не зовет – кричит. Всего один слог, но Трис услышал в нем настойчивость с оттенком паники.

Он бросил ложку в раковину и выбежал из кухни еще до того, как она звякнула, ударившись об дно. У них был небольшой дом – две комнаты вверху, две – внизу, и узкий коридор. Он взбежал вверх по ступеням и, запыхавшись, ворвался в спальню.

– Что случилось?

Сара сидела на краю кровати в ночной рубашке с испуганным выражением лица. Она не была красива по общепринятым нормам – ее нос был чуть великоват, глаза – слишком глубоко посажены, но Трис считал ее обворожительной и необычной и вдвое прекраснее всех этих одинаково скучных красоток с тусклыми волосами и правильными чертами лица.

– У меня отошли воды, – сказала она. – Это началось, Трис.

Он заметил мокрую кровать и лужицу на полу между ее босых ног.

– О, черт!

– Позвони Рианне, – скомандовала Сара, – скажи, что мы едем к ней в больницу. Моя сумка в прихожей. Только помоги мне переодеться и спуститься вниз.

– Конечно, – сказал Трис. Он поднял руки, знаком приказывая ей оставаться на месте. – Вернусь через минуту.

Он побежал вниз, схватил телефон и набрал номер мобильника их акушерки, Рианны Килкенни, считав его с листка, который приклеили на стену две недели назад.

Мысли беспорядочно метались у него в голове. Теперь, когда это началось, он не мог поверить, что наконец-то все случится. Он вспомнил о кружках, оставленных на кухне, одна с горячим шоколадом, другая – со смесью густой пасты Хорликса и молока, и подумал про себя: «Когда я в следующий раз увижу эти кружки, я буду отцом». Это было потрясающе, невероятно. Он начал смеяться. Он все еще смеялся, когда нежный голос Рианны с ирландским акцентом произнес:

– Алло?

Рианна отключила звонок и вздохнула – не то чтобы она была против того, что придется ждать Томасов. Просто позади уже был целый очень длинный рабочий день. Одна из ее «дам» (она предпочитала называть их «дамы», а не «пациенты» – в конце концов, они же не больны) успешно разрешилась от бремени девочкой после двадцатичетырехчасовых родов, и Рианна предвкушала скорое возвращение домой и отдых.

Но это было частью ее работы. Профессиональный риск. Она никогда не знала наверняка, когда милые крошки ее «дам» соизволят появиться на свет. Могло случиться так, что у одной из женщин срок заканчивается в текущем месяце, а у другой – в следующем, но если одна рожает на две недели позже, а другая – на две недели раньше, то у Рианны внезапно оказывается в два раза больше работы, чем она рассчитывала – но радости и чувства удовлетворения тоже в два раза больше.

Звонок Тристана застал ее на выходе из больницы. Теперь она должна была повернуть назад и снова подняться наверх – но решила купить себе в буфете десерт из фруктов и орехов. Она заслужила лакомство.

Повернувшись, она заметила девушку, сидящую, съежившись, на неудобном металлическом сидении в приемном покое. Девушка выглядела, как студентка – лет двадцати, красивое лицо, длинные темные волосы. Девушка нерешительно улыбнулась ей и кивком указала на мобильник, который Рианна все еще держала в руке.

– Все в порядке? – спросила она.

– Что? Ах, да, – ответила Рианна, – я просто жду одну из своих дам. Она должна родить. Я решила подзаправиться шоколадом перед ее приходом.

– Вы акушерка?

– Да, – Рианна кивнула, указывая на ногу девушки. – Похоже, вы побывали в боях.

На девушке были джинсы, одна штанина которых была закатана и открывала окровавленную повязку на икре.

– Я немного выпила. Стукнула ногой по стеклянной двери. Мои приятели считают, что нужно наложить пару швов.

– Понимаю. А где сейчас ваши приятели?

Девушка криво улыбнулась:

– Наверное, где-нибудь в клубе, – она вдруг протянула руку: – Я Нина Роджерс.

– Рианна Килкенни, – сказала Рианна, пожимая руку. – Ну, удачи со швами, я лучше… – она неопределенно махнула рукой в сторону торгового автомата.

– Да, и вам тоже удачи, – сказала Нина. – Пусть все дети, которых вы примите, будут здоровыми.

Рианна улыбнулась и собралась было уходить, но вдруг уловила звуки странной суеты у главных дверей. Она оглянулась и с удивлением увидела разношерстную группу людей – некоторые из них в халатах и тапочках поверх обычного больничного белья – торопящихся зайти вовнутрь. Это были курильщики, постоянная по величине, но все время меняющаяся группа пациентов и посетителей, которые всегда бродили стаей у главного входа, подобно птицам-падальщикам. Теперь же они все вместе направлялись обратно в больницу, по-видимому, так желая вернуться в тепло, что почти валились друг на друга в спешке.

Сначала Рианна подумала, что их, наверное, застал ливень, но, взглянув не небо за стеклянной дверью, то увидела только легкую морось, которая продолжалась весь этот вечер. Затем она заметила, что многие из пациентов, сидящих на стульях близко к входу, начали медленно вставать и вертеть головами, выглядывая наружу.

– Что происходит? – спросила Нина Роджерс.

Рианна встала на цыпочки, пытаясь увидеть, что происходит за растущей толпой людей, которые сбивались в кучу у входа, но их качающиеся головы закрывали ей обзор.

– Понятия не имею, – сказала она.

Нина с усилием встала на ноги.

– Ну так давайте пойдем и посмотрим.

Рианна колебалась лишь секунду, затем кивнула и вместе с хромающей Ниной пошла к главному входу. Когда он подошли к толпе, теснящейся у дверей, Нина похлопала по плечу седую женщину с длинным морщинистым лицом.

– Извините, вы не знаете, что происходит?

Женщина повернулась:

– Это люди, – ответила она, – они идут со всех сторон, окружают дом. Все думают, что это бандиты.

– Кто думает? – спросила Рианна.

К ним повернулся коренастый круглоголовый мужчина:

– Они все накачаны наркотиками, – сказал он.

– Кто-нибудь вызвал полицию? – спросила другая женщина, взволнованно повышая голос.

– Лично мне хотелось бы знать, где больничные охранники, – сказал юркий человечек с редеющими волосами в коричневом кардигане.

Толпа забормотала, рябь недовольства прошла по ней, как электрический импульс.

– Что происходит? – упрямо спрашивала Нина, безуспешно пытаясь разглядеть что-то за группой людей впереди. Пожилая дама с напудренными волосами и слишком нарумяненным лицом, которая стояла впереди круглоголового мужчины, сказала через плечо.

– С ними что-то не так. Они неправильно двигаются.

– Неправильно двигаются? Что вы имеете виду? – спросила Рианна. Но женщина уже отвернулась, поглощенная тем, что происходит снаружи.

Рианна коснулась руки Нины:

– Я пойду наверх, – сказала она. – Окна родильного отделения выходят на автостоянку. Оттуда лучше видно, чем отсюда.

Она ждала, что Нина кивнет и попрощается, но вместо этого девушка уверенно сказала:

– Я иду с вами.

– О, – сказала Рианна, настолько озадаченная прямотой Нины, что, вместо того, чтобы, охладить ее пыл, она кивнула. – Ладно. Идемте.

Две женщины направились через коридор к лифту. Родильное отделение было на пятом этаже. Молча, они поднялись и прошли в двойную дверь. Когда Рианна вошла и придержала дверь, впуская Нину, сестра Фелисити Эндрюс высунула голову из пункта медсестер, держа в руках кусок шоколадного печенья.

– Привет, Рианна, – сказала она дружелюбно. – Забыла что-нибудь?

– Одна из моих дам рожает, – поспешно объяснила Рианна. – Она уже по дороге сюда, – перед тем, как сестра Эндрюс успела ответить, она добавила: – Вы не видели, что происходит снаружи?

– Снаружи? Нет, я… – сестра Эндрюс заметила Нину. – А это кто?

Нина выступила вперед, протянув руку:

– Нина Роджерс. Все в порядке, я просто посетитель.

– Посетитель, ну это, по правде говоря, не…

– Не волнуйся, Фелисити, она со мной, – сказала Рианна.

Сестра Эндрюс с сомнением посмотрела на забинтованную ногу Нины:

– Ну, если ты говоришь…

Родильное отделение напоминало скорее гостиницу, чем медицинское учреждение. По одну сторону широкого коридора в центре тянулись родильные комнаты, по другую – палаты на десять кроватей для тех, кто уже родил. Все в нем было удобным и уютным, стены и пол выкрашены в спокойные цвета.

– Палата номер пять в отделении интенсивной терапии, – объясняла Рианна по дороге. – Она сейчас пустая.

Они зашли в тускло освещенную комнату. Там было всего четыре кровати, каждая замкнута в своей автономной кабинке. На стене напротив двери был ряд окон. Рианна бросилась к ним и выглянула наружу, опираясь руками об подоконник. Нина ковыляла следом.

Автостоянка напротив больницы размещалась на нескольких уровнях и была довольно широкой. Каждый уровень отмечали группы деревьев или кустов и прожилки пешеходных дорожек. Обычно в это время там было немного людей; движение автомобилей было редким. Но сегодня, несмотря на дождливую погоду, там было полно народу – несколько дюжин темных силуэтов, двигающихся по направлению к больнице. С некоторым испугом Рианна поняла, что седоволосая женщина внизу была права – было что-то странное, что-то неправильное было в том, как двигались эти люди.

Они шли, пошатываясь, шаркая, волоча ноги. Так, словно каждый из них спал на ходу или был под влиянием наркотиков. Кроме того, казалось, что все они не способны держаться прямо – их плечи сутулились, головы были наклонены под странными углами.

– Что это с ними? – удивленно спросила Нина.

– Я не – начала Рианна, но вдруг ее глаза широко раскрылись:

– О, Иисусе! Посмотрите туда.

Она указала на большие заросли кустов прямо под ними, которые сверху казались черной массой в местами освещенной темноте. Секундой ранее она увидела, как из кустов появилась пара рук, а следом за ними – голова и плечи. Она никак не могла понять, что такое могло случиться с человеком, чтобы ему пришлось ползти по земле, а затем он полностью оказался на свету. Она изумленно смотрела на него, не в состоянии понять, почему он такой маленький. У него просто не было тела ниже пояса. Остатки позвоночника тянулись за ним, как костистый хвост.

Рианна почувствовала, как рука Нины сжала ее ладонь. Глаза девушки были так же широко раскрыты, как и ее собственные.

– Но ведь это же невозможно? – спросила она. – Он не смог бы выжить в таком состоянии, верно?

– Очевидно, этот смог, – сказала Рианна и почувствовала внезапное желание захихикать.

Большинство шатающихся силуэтов уже вынырнули из темноты на свет, который лился из больничных окон. Когда это случилось, обе женщины с ужасом увидели, что ползущий человек был не одинок в своем уродстве. Большинство фигур были одеты в лохмотья. Слишком многие из них были болезненно худы, у слишком многих были деформированы или отсутствовали конечности.

– Что это? – пробормотала Нина, – шествие инвалидов?

– Они выглядят так, как будто побывали в бою, – сказала Рианна. – Это марш раненых.

Едва слова сорвались с ее губ, как у входа на стоянку позади шаркающей армии мелькнули свет фар – поздний пациент или посетитель, – подумала Рианна, – Или, может быть, кто-то из ночной смены.

Машина неслась по изогнутой дороге так, словно водитель торопился и понятия не имел о толпе на его пути.

– Он кого-нибудь собьет, – сказала Нина, снова хватая за руку Рианну.

И тут тормоза взвизгнули и машина остановилась. Ни одна из фигур не вздрогнула и не отшатнулась, когда машина надвинулась на них. Даже сейчас они не отходили в сторону, чтобы дать автомобилю проехать, как сделал бы любой нормальный человек. Машина замерла на минуту, темная и гладкая, как большая черная кошка, выслеживающая добычу, затем открылась передняя дверь, и наружу выбрался человек. Ни Нина, ни Рианна не слышали оттуда, что он говорил, но по языку его тела ясно было, что он не доволен. Он подошел к трем или четырем фигурам, стоящим на пути его машины, размахивая руками и мотая головой. Две женщины увидели, как пара шаркающих силуэтов внезапно остановилась, заметили как они неуклюже повернулись к разъяренному мужчине.

Затем они видели, как мужчина резко остановился, разведя руки в стороны и, Рианна могла бы поклясться, что даже с пятого этажа было заметно, как глаза мужчины широко раскрылись от ужаса и потрясения.

Через секунду он бросился бегом к своей машине, а фигуры брели за ним. Рианна почувствовала, как ее сердце заколотилось от страха за безопасность мужчины, но она сказала себе, что он, конечно же, окажется быстрее своих плетущихся преследователей; и, что вовремя окажется в машине, запрет дверь, и окажется в безопасности задолго до того, как они сумеют пройти половину расстояния.