Текст книги "Мрак остаeтся"

Автор книги: Марк Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

– Думаю… думаю, это часть того, что со мной сделали. – Он облизнул губы и перешел на шепот. – Так много всего… Все в порядке. Я все вижу. Глаза… глаза в листве деревьев, и тени… Они тянутся ко мне. Я падаю, а моя лошадь бежит, и я бегу… Но тени быстрее мня. Они хватают меня.

Дарж изумленно уставился на шута. До него смутно стало доходить, что Таркис перестал говорить стихами. Шут обхватил голову костлявыми руками.

– Слишком много, слишком много… Я вижу все, что произошло, но все разбито на куски, подобно тысячам зеркальных осколков, которые я не могу сложить вместе. Только стихи… только стихи имеют смысл. Только они важны. Тени в моей голове…

Таркис цепенел, его рот открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Дарж немного помешкал, затем протянул к нему руки.

Костлявая ладонь оттолкнула его. Шут, кувыркнувшись, отпрыгнул назад. Косые глаза вновь засияли, на лицо вернулась прежняя ухмылка.

– Не поймаешь, мой дрожащий от старости рыцарь, ибо я намного легче и проворнее тебя.

Выражение лица шута изменилось лишь на одно короткое мгновение. Он стал больше похож на маленького испуганного ребенка, чем на взрослого безумного проказника. Но что бы там ни произошло, этот момент уже в прошлом, и Дарж достаточно натерпелся.

– Я раздавлю тебя, шут, если ты не уберешься немедленно прочь!

Дарж бросился вперед, и Таркису пришлось подпрыгнуть, чтобы действительно не быть вдавленным в каменный пол. Когда шут приземлился за его спиной, раздалось нестройное бренчание, но рыцарь не останавливался. Таркис позвал его пронзительным голосом:

 
Паук прядет сияющую паутину
И ждет, когда мы запутаемся в ее нитях.
Но планам его не суждено исполниться,
Если он попадется в собственные сети.
 
 
Кто паук? Кто муха?
На эту загадку ответишь, когда будешь следить за ними:
Если паука можно поймать,
Кто тогда сплетет паутину, чтобы поймать муху?
 

Слова безумца растаяли в пыльном воздухе, но Дарж не повернулся, не стал отвечать и побрел дальше по коридору.

12

События трех дней между первым собранием Верховного Шабаша и Первым колдовством, когда колдуньи плетут новый узор до следующего собрания, позволили Лирит позабыть о своих снах. А также о путанице, которую она мельком узрела в Паутине жизни.

Это был второй в ее жизни Верховный Шабаш. Первый состоялся семь лет назад в замке барона Дартуса в южной Толории. В тамошних местах поговаривали, будто старому барону было прекрасно известно, что его молодая жена – колдунья. Его даже радовало это обстоятельство, поскольку приготовленный ею отвар заново подарил его чреслам былую мужскую силу. Это произошло весной того года, когда Лирит исполнилось двадцать зим. Минул лишь месяц с тех пор, как она бежала из вольного города Коранта и босиком, стирая в кровь ноги, отправилась в Толорию, так ни разу и не обернувшись назад.

На Верховном Шабаше она была скорее бессловесной мышкой, чем послушницей, маленькой серой мышкой с широко открытыми глазами. Зажатая в угол, она наблюдала за всеми этими женщинами, наделенными могучей силой, за тем, как они коварно следят друг за дружкой. Но Лирит старалась на все обращать внимание, все запоминала, всему училась.

Прошел год, и вскоре она привлекла внимание лорда Беренда Арафельского, одного из графов барона Дартуса. Через шесть месяцев они обвенчались.

Когда спустя немногим больше года Беренд умер, появились слухи – большей частью их распускала его сестра, – что причиной этой трагедии явилось снадобье, приготовленное Лирит. Тем не менее, хотя она действительно привлекла к себе внимание Беренда, используя кое-какие заклинания – что правда, то правда, – но полюбил он ее не из-за магии и не из-за магии умер. Хотя Лирит и не могла сказать, что искренне отвечала на любовь графа, она чувствовала привязанность к нему и никогда не смогла бы причинить ему вред.

После смерти Беренда его сестра подала прошение королеве Иволейне о присуждении ей права владения поместьем, но королева ей отказала, и Лирит осталась графиней. После того как сестра графа последовала за братом в могилу следующей зимой – все предки графа отличались слабым, больным сердцем, – никто, кажется, и не вспоминал, что происхождение Лирит не соответствовало этому положению. Она правила несколько лет, и подданные обожали ее.

Затем, два года назад, когда королева Иволейна вызвала ее в Ар-Толор, Лирит охотно приняла приглашение. Она оставила заботу о поместье племяннику Беренда, и сестра графа наконец получила то, о чем мечтала. Только теперь она не могла насладиться этим, поскольку ее больше не было в живых, как всегда и случается с теми, кого поглощает желание.

С тех самых пор Лирит почти и не вспоминала о графе Беренде и их поместье в южной Толории. Ее место было здесь, в Ар-Толоре, на службе у Королевы Колдуний.

И на этот раз Лирит вовсе не пряталась по углам. Наоборот, она искала колдуний, представлявших для нее наибольший интерес, с кем можно было поговорить о практических знаниях трав, искусстве заклинания и способах прикосновений к Паутине жизни и плетении из нее новых узоров.

Все те, к кому она подходила, были старейшими из колдуний. Именно они хранили тайные знания и древние секреты. Однако Лирит сразу заметила, что она – одна из немногих молодых колдуний, разыскивающих старших сестер и вступавших в разговоры с ними.

– Я не хочу знать то, что знают они, – фыркнула Нонна, колдунья из доминиона Брелегонд. – Они такие мерзкие.

Это случилось в первый вечер после начала Верховного Шабаша, на собрании узкого круга, к которому была приписана Лирит. В него входило семь колдуний, по одной из каждого доминиона.

Лурса, темноглазая ведьма из Эмбара, глубоко вздохнула:

– Боюсь, мне никто не говорил, что необходимым условием мудрости должна быть красота. Думаю, придется подкрасить губы и расчесать волосы, прежде чем выучить новое заклинание.

С губ Лирит сорвался смешок. Она подмигнула Лурсе, и некрасивая колдунья застенчиво улыбнулась в ответ. Однако несколько женщин встревоженно заерзали.

– Именно старых колдуний они и схватили первыми, – тихим голосом произнесла одна из женщин.

Остальные шесть тут же повернулись к ней. Это была Адилин, она приехала из доминиона Эридан. Еще раньше, тем же вечером, колдуньи выслушали ее душераздирающую историю о том, как она сбежала из Эридана в середине прошлой зимы. В те дни в их землях появились черные рыцари, прислуживающие безымянному барону, они убивали на своем пути всех колдуний, толкователей рун, проповедников и других, кого подозревали в причастности к магии.

– Думаю, их было легче всего заметить и поймать, – продолжала Адалин, – древних старух, колдуний. Вскоре казалось, что огню предавали любую старую женщину, что-то невнятно бормочущую себе под нос или имеющую кота. Сначала мы молчали, ведь сжигали не нас. Но потом они стали приходить за каждой, о ком ходила молва, будто она – ведьма. Многим из моих сестер не удалось сбежать, как мне. Быть может, если бы мы восстали против черных рыцарей раньше, когда они хватали старух, то смогли бы остановить все это.

После этого разговоров о старухах больше не возникало. Но Лирит видела холодный свет в глазах Нонны и некоторых других колдуний и знала, что рассказ Адалин лишь усилил их неприязнь к старшим сестрам.

Следующие два дня принесли новые встречи и новых колдуний. Лирит приветствовала всех с большой радостью. Хотя большая часть времени отводилась обмену тайными знаниями, достаточное внимание уделялось и обсуждению того, как создавать узор на Первом колдовстве. Многие упоминали имя Ирсайи и о том, как вплести ее имя рядом с именем Сайи или, может быть, над ним. Другие полагали, что наступает время, когда колдуньи перестанут просто следить за воинами Ватриса, а приступят к активным действиям против них.

Эти слухи озадачили Лирит, но не в такой степени, как несколько произнесенных шепотом обрывков разговора, которые ей удалось уловить.

… что он уже среди нас…

… мы должны восстать против него…

… говорю вам, конец еще ближе, чем мы…

И каждый раз, когда Лирит приближалась, шепот стихал. Она прекрасно знала, что, как только она снова удалится за пределы слышимости, разговоры снова возобновятся и что в одном из них снова прозвучит:

Говорят, она путешествовала с ним…

На второй день Шабаша, как раз когда на землю опустились серебристые сумерки, Лирит прогуливалась вдоль одной из высоких зубчатых стен замка, улучив удобный момент, чтобы обдумать все, о чем узнала.

Она уже собралась вернуться в замок, когда ее внимание привлекло какое-то движение внизу. Небольшая дверь в стене вдруг открылась, и из нее, спотыкаясь, вышла фигура в коричневой накидке. Судя по изящным формам, это была женщина. Она обернулась и посмотрела через плечо, словно на того, кто толкнул ее, но дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась. Женщина направилась вперед. Затем, будто почувствовав на себе чужой взгляд, подняла глаза, и с головы ее упал капюшон. Даже в тусклом свете Лирит разглядела бледный овал лица, обрамленный темными локонами. Сайрин!

Сайрин пыталась кого-то отыскать глазами, но Лирит отступила в тень. В конце концов девушка, еще недавно исполнявшая роль Девы, опустила глаза. Затем, спотыкаясь, побрела по тропинке, ведущей в сторону от замка, покачиваясь из стороны в сторону, словно сама не знала, куда идет.

Лирит каким-то образом точно знала, куда направляется Сайрин, хотя сама девушка об этом и не догадывалась. Лирит вздохнула. Уж ей-то было известно, каким омерзительно жестоким местом может быть бордель.

Храни тебя Сайя, про себя помолилась она, развернулась и зашагала обратно в замок.

На следующее утро, прямо после рассвета, Лирит отправилась на поиски Эйрин, которую за последние два дня видела лишь мельком. Баронессу она нашла как раз тогда, когда та выходила из покоев Трессы.

– Наша новая Дева делает успехи. У нее чудесно получается, – по-матерински улыбаясь, сказала рыжеволосая колдунья. – Завтра вечером она будет вполне готова к своей роли.

– Рада слышать, – ответила Лирит.

Когда за ними закрылась дверь и две женщины остались в коридоре одни, Лирит улыбнулась и пожала Эйрин руку.

– Ты чудо.

Эйрин нервно усмехнулась:

– Не уверена. Хотя мне действительно удалось уберечь голову, чтобы она не лопнула о переизбытка сведений, которые в нее запихнула сестра Тресса. Я и представить себе не могла, что нужно следовать такому множеству правил, чтобы просто стать Девой.

Лирит кивнула:

– Я слышала, что намного легче быть Старухой. Но к тому времени, когда ты доживешь до такого возраста, тебе вряд ли захочется, чтобы молодые колдуньи учили тебя, как себя вести.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Эйрин.

Они прошли мимо залитых солнцем окон. Лирит говорила о том, что сделала на шабаше, а Эйрин описала ей все то, чему научилась во время занятий. Наконец они попрощались в передней зале замка. Но не успели они разойтись, как в главную дверь замка вошла какая-то женщина.

Это определенно была колдунья, хотя Лирит и не помнила, чтобы видела ее на шабаше. Женщина имела довольно примечательную внешность. Ее темные волосы украшал перламутрового оттенка локон. Когда она проходила мимо, разноцветное платье развевалось, словно крылья прекрасной бабочки.

– Доброе утро, сестра, – проговорила колдунья, кивнув Эйрин. Затем прошла в арку и скрылась из виду.

Лирит поглядела на баронессу:

– Кто это?

– Ее зовут Мирда.

Лирит раньше не слышала этого имени.

– Она из группы Лиэндры?

– Нет, не думаю. На первом собрании шабаша она пожелала, чтобы Сайя благословила меня.

Лирит обдумала сказанное. Естественно, никто из сторонниц Лиэндры не станет давать такое благословение. Лирит если не в лицо, то по имени знала подавляющее большинство колдуний, прибывших из всех доминионов. Однако ей ни разу не приходилось слышать имя Мирды.

– Может быть, она подруга Иволейны, – пожала плечами Эйрин.

Лирит вздохнула:

– Иногда у меня возникает сомнение в том, что у Иволейны есть настоящие подруги среди колдуний. Конечно же, многие уважают ее. Но так уж повелось, что она на целый шаг отстоит от всех остальных и является источником единения в периоды разногласий.

– Думаешь, у нее получится оставаться в таком же положении? Она пытается сохранять равновесие между взглядами, но Лиэндра не единственная, кто хочет знать, во что верит Иволейна.

Лирит не могла не согласиться. Что же касается истинных воззрений Иволейны, то с разгадкой этой тайны придется повременить.

Торопливо поцеловав Лирит в щеку, Эйрин повернулась и бросилась бегом по коридору. Она выглядела совсем как юная девчушка, хотя будущая зима станет ее двадцатой. Лирит улыбнулась, затем, повернувшись, направилась своей дорогой.

На этот раз все произошло совершенно без предупреждения. Она даже не использовала Дар, и все равно в углу передней залы возник беспорядочно спутанный клубок нитей. Лирит открыла было рот, чтобы закричать, однако почувствовала, что у нее резко перехватило дыхание. Ей показалось, будто клубок прямо на глазах молниеносно увеличивается в размерах, затягивая в себя все больше и больше нитей. Сливаясь с ним, нити становились из разноцветных тускло-серыми.

Сущность девушки разрывалась на части. Воспоминания переполнили сердце. Однажды ее таким же образом тянуло к месту, которое терзает ей душу.

Танцуй, маленькая негодница! Ты ведь уже не такая и маленькая и больше не в силах скрывать свою красоту. Ну давай же, танцуй! И они осыплют тебя золотом. Танцуй!

С губ Лирит сорвался стон, она закачалась из стороны в сторону. Движение клубка ускорилось, словно возбуждаемое ее видением. От него отделилась серая нить и потянулась к ней.

– Миледи?

Дальний угол залы разом опустел, шевелящийся клубок куда-то исчез. Перед Лирит стояла горничная, на лице которой застыло выражение ужаса.

– Извините, миледи, вы, случаем, не больны? Послать за лекарем Ее величества королевы?

Лирит вновь обрела голос:

– Нет, со мной все в порядке. Спасибо.

Горничная подобострастно опустила голову и поспешно покинула залу.

Лирит еще раз посмотрела в угол, зная, что даже если станет использовать свой Дар, то не увидит больше ничего.

Оно все еще там. Я это чувствую. И оно постоянно растет.

Но что это означает?

Лирит неожиданно осенило. Существует тот, кто должен об этом знать. Тот, кто старше и мудрее любой колдуньи в замке.

Лирит приподняла подол платья и выбежала из залы.

13

Мелии в спальне не оказалось.

– Извини, Лирит, – сказал Фолкен, опустив флейту. – Сегодня Мелия опять не в духе. Я даже не осмелился спросить у нее, куда она направляется.

За час Мелия не могла далеко уйти. По крайней мере так полагала Лирит. Однако Мелия обладала удивительными способностями, понять которые Лирит и не надеялась. И именно по этой причине ей необходимо срочно найти эту женщину.

– Благодарю вас, Фолкен, – задыхаясь, произнесла она. Едва бард успел раскрыть рот для ответа, как Лирит развернулась и устремилась по коридору.

Она проверила большую залу, зашла в купальни, заглянула в библиотеку, даже уборную – все безуспешно. После этого Лирит решилась выйти за пределы замка. Тем не менее следов Мелии не удалось обнаружить ни во дворе, ни в садах, ни в конюшнях. В конце концов Лирит была вынуждена остановиться, дойдя до каменной стены у северной башни Ар-Толора. Замок закончился, вместе с ним и дыхание, а женщины с янтарными глазами так нигде и не было видно. Что ж, придется поговорить с Мелией позже.

А насколько оно разрастется за это время ?

Она раздумывала о том, чтобы пойти к Иволейне и рассказать обо всем, но что-то сдерживало ее. Несомненно, если бы клубок увидела хотя бы еще одна колдунья, до Лирит дошел бы подобный слух. Выходит, она – единственная, кто видел это. Иволейна могла объявить ее сумасшедшей или больной и отстранить от участия в шабаше. Этого Лирит допустить не могла.

Придется просто подождать встречи с Мелией. В том случае, если и она не сможет помочь ей, Лирит пойдет к Иволейне. Сделав решительный вдох, Лирит направилась к главной крепости замка. Однако, услышав еле уловимое пение, поняла, что есть еще место, в котором она не искала Мелию.

Храм оказался маленьким и тенистым. Он немногим превосходил по размерам деревянную лачужку, притулившуюся к внешней стене замка. Таинства Вечноугасающего Манду никогда не пользовались особой популярностью в доминионах, а тем более в Толории. Многие культы предлагали своим последователям вечное блаженство и обещали всевозможные удовольствия после смерти. Однако культ Вечноугасающего бога ничего не обещал тем, кто следовал его таинствам: ни бесконечного покоя, ни сладостной земли обетованной. Вместо этого он предлагал историю божества Манду, который рождался, рос, а затем снова и снова погибал от вероломства так же неумолимо, как неумолимо день похищается ночью.

Но хотя культ Манду и не был популярен в Толории, Лирит знала, что для нее это не имеет никакого значения. Они – ее братья и сестры, верно? Лирит шагнула вперед. Она явственно слышала голос Мелии. Он был богат и мелодичен и чем-то напомнил Лирит удивительную, неповторимую музыку морнишей.

Мелия, напевая, медленно двигалась по кругу, изящно изгибая руки. Закрыв глаза, она откинула голову назад так, что волосы цвета оникса рассыпались по белому платью. На каменном алтаре стояла статуэтка Манду, вырезанная из слоновой кости. Руками он упирался в бока, а одну ногу слегка выдвинул вперед. Взгляд безмятежных невидящих глаз был устремлен в пространство, вперед. На губах застыла многозначительная улыбка.

– Мелия! – задыхаясь от бега, позвала Лирит.

Миниатюрная женщина неожиданно пошатнулась. Лирит бросилась к ней и подхватила Мелию раньше, чем та упала на землю. Она весила не больше птицы.

– Сестра? – прошептала она едва слышным и печальным голосом. – Это ты, сестра? Думаю, я не смогу вынести этого. Теперь я знаю, это он виновен в том, что реки стали, красными от крови нашего народа. Лучше умереть, чем стать женой такого чудовища.

На какое-то страшное мгновение лицо Мелии приняло выражение крайнего смущения, янтарные глаза широко раскрылись от страха. Она буквально оцепенела. Затем осторожно высвободилась из объятий Лирит.

– Лирит… Что все это значит?

Лирит изо всех сил старалась устоять на ногах и не упасть в обморок.

– Ты танцевала, Мелия. Ты едва не упала. Я… я подхватила тебя.

Мелия нахмурилась:

– Танцевала? Я не танцевала уже больше двух тысяч лет. С тех пор, как…

Голос ее стих, когда она заметила, что Лирит смотрит на ее босые ноги и золотые кольца на пальцах.

Гнев Мелии растаял. Она оглянулась на алтарь.

– Я пришла поговорить с братом. Манду всегда был самым чутким из ниндари. А я последнее время слышу такие странные новости с юга. Мне хотелось узнать, что он думает по этому поводу. Только я на какое-то время потерялась в прошлом. – Ее взгляд снова стал колючим. – Теперь все в порядке, леди Лирит. Ты что-то хотела от меня?

Лирит вздрогнула. Ее слегка покоробил суховатый, формальный тон Мелии. Впрочем, виновата она сама – приветствовала Мелию так же бесстрастно и холодно, когда та прибыла в Ар-Толор. Теперь же она раскаивалась в своем поведении. Какая причина заставила ее тогда с таким недоверием отнестись к Мелии?

Ты прекрасно знаешь причину, Лирит. Мелия и Фолкен – доверенные лица Разбивателя Рун, верно?

Лирит прогнала эту мысль из головы. Сейчас ей предстоит ответить на более важный вопрос. Овладев собой, она вкратце обрисовала путаницу, дважды замеченную ею в Паутине жизни.

Когда Лирит закончила, Мелия скрестила на груди руки и шагнула к алтарю.

– Возможно ли, что это имеет отношение к тем слухам, что мы слышали? – пробормотала Мелия, но у Лирит сложилось ощущение, будто она разговаривает не с ней, а со статуей Манду

Тем не менее она ответила:

– О каких слухах ты говоришь?

Мелия подняла глаза, словно совершенно забыла о присутствии Лирит.

– Я не совсем уверена в том, что смогу выразить их словами. Это не совсем слухи в том смысле, что ты думаешь. – Она бросила любящий взгляд на алтарь. – Слова ограничивают вещи. Но большая часть того, что я услышала в глубине души, имеет то же значение. Последнее время некоторые из Новых Богов Тарраса почувствовали перемену.

– Перемену?

Мелия вздохнула.

– Как же мне объяснить? Это подобно тому, словно ты в полдень сидишь в прекрасном саду и дремлешь, окутанная теплом, а на солнце неожиданно наплывает облако. В самом саду все остается таким же, как мгновение назад, но общая картина места оказывается изменена. Понимаешь?

Лирит подумала, и решила, что понимает.

– И ты хочешь сказать, что город Таррас подобен саду? Мелия кивнула:

– Многие Новые Боги испытывают тревогу, хотя сами не могут понять, почему.

Услышанное потрясло Лирит. Она никогда не представляла себе, что боги могут чего-то бояться. Но разве боги – не простое отражение людей, поклоняющихся им? Более могущественные и красивые и куда более величественные, но все же отражения? А люди, естественно, испытывают страх перед вещами, которые не могут понять и правильно назвать.

Лирит кивком указала на фигуру на алтаре.

– Что же он думает? Эта тень в саду – то же самое, что узел, который я вижу в Паутине жизни?

Мелия вздохнула.

– Манду теперь говорит совсем мало. С каждым завершенным кругом он становится все совершеннее, и в то же время все больше удаляется от меня. К тому же, боюсь, моих знаний о колдуньях и Паутине жизни недостаточно, чтобы сказать, что это за путаница. Мне кажется, должна существовать какая-то связь. Почему же ты видишь перемену в вашей паутине как раз тогда, когда мы видим ее в своей?

Лирит почувствовала, как на душе у нее стало немного легче. Слова Мелии нельзя назвать ответом, но она с облегчением узнала, что не единственная в замке ощутила нечто необычное.

– Не волнуйся, Лирит, – успокаивала Мелия. – Я с радостью буду рассказывать тебе обо всем, что узнаю.

Лирит вздрогнула. Не от того, что Мелия прочитала ее мысли, а скорее от ее сурового, холодного тона. И Лирит снова пожалела о своей недавней глупости.

Прежде чем мужество окончательно покинуло ее, Лирит подняла подол платья и сделала шаг вперед.

– Ты должна простить меня, Мелия. Я не хотела вести себя так холодно с тобой. Я знаю, что и ты, и Фолкен творите в мире великое добро. Просто…

Черты лица Мелии смягчились:

– Разумеется, милая. А я забыла, как трудно тебе приходится сейчас. Сомневаюсь, что в ваших кругах с любовью произносят имена Фолкена и Мелии.

Лирит выразительно покачала головой:

– Но они не…

Мелия торопливо подняла изящную руку:

– Не нужно, милая.

Сердечное тепло переполнило Лирит. Она знала, что следует удержаться, но не смогла и заключила маленькую женщину в объятия. Однако Мелия не оттолкнула ее, а, наоборот, обняла с равной силой.

– Мы, женщины – хранительницы тайн, должны держаться ДРУГ друга.

Затем женщины разомкнули объятия. Мелия подняла голову.

– Где ты взяла это ожерелье, милая?

Лирит в замешательстве поглядела вниз. Амулет в виде паука красовался на корсаже ее платья. Должно быть, он выскользнул, когда она бросилась вперед.

– Это всего лишь безделушка, сделанная морнишами. Бессмыслица, пустяк. – Лирит почувствовала, как загорелись щеки, поскольку слова ее отражали не всю правду. Он напоминал ей о нем, ведь так?

Мелия ласково потрепала девушку по подбородку.

– Думаю, ты ошибаешься, милая. Судя по моему личному опыту, морниши никогда не делают безделушек. Каждое их изделие, каким бы простым ни казалось, имеет особую цель и силу. А из всех символов паук считается самым могущественным… и наиболее таинственным.

– Похоже, ты хорошо знаешь этих морнишей.

– Я знаю о них. За все века, что я бродила по Зее, мне доводилось бывать среди них бессчетное количество раз. Однако не могу сказать, что по-настоящему узнала морнишей. Да и любой другой человек, не принадлежащий к их кланам, вряд ли смог бы по-настоящему узнать их. А они никогда не пускали в свою жизнь чужаков.

Лирит отвернулась к двери храма, сжимая в руках амулет.

– Так это правда?

– Что такое, милая? Что-то не так?

Лирит открыла рот. Она знала, что не сможет удержаться и все расскажет Мелии: о карте, о снах, о Сарете. Но в этот момент в дверях храма возникли два силуэта.

– Мелия, вот ты где! – сказал Фолкен и посмотрел на стоявшего рядом с ним Даржа. – Ты прав. Не понимаю, почему я не догадался сразу поискать ее в храме.

Эмбарец кивнул:

– Этот выбор показался мне вполне логичным. Фолкен направился прямо к Мелии.

– С тобой все в порядке? Сегодня утром ты вела себя немного необычно, а потом я просто не смог нигде найти тебя.

– Очень любезно с твоей стороны побеспокоиться обо мне, – промолвила Мелия. – Теперь у меня все хорошо.

Она улыбнулась Лирит, и та улыбнулась в ответ. Фолкен застонал:

– Только не говори мне, что она преподавала тебе урок.

– Урок? – произнесла Лирит очень таинственным голосом. – Какой такой урок?

– Ну хватит! – воскликнул бард. – Вполне достаточно одной прекрасной женщины, говорящей мудреными загадками.

– Ладно, Фолкен. – Мелия взяла барда за руку. – Давай вернемся в покои. Там ты сможешь высказать все, что у тебя наболело.

Бард фыркнул и направился к выходу, уводя за собой Мелию.

– Они глубоко привязаны друг к другу, – спустя мгновение раздался серьезный голос.

Лирит едва не забыла о Дарже. Серая туника рыцаря сливалась с темнотой. Но больше всего ее поразили его слова, так как для сурового рыцаря они прозвучали слишком нежно. Хотя Лирит знала правду, скрывавшуюся за его суровым внешним видом.

– Думаю, нам никогда не понять того, что выпало на их Тюлю.

Дарж согласно кивнул. Во мраке его резкие черты лица казались мрачнее обычного. Но не только из-за серого света. За последние несколько дней суровый вид, который напускал на себя рыцарь, стал больше походить на маску, за которой прячется неизбывная тоска. Лирит впервые заметила это в то утро, когда в Ар-Толор приехали Мелия и Фолкен. С тех пор она почти не видела Даржа, но каждый раз, когда все-таки встречалась с ним, он казался ей чем-то сильно опечаленным.

– Что с тобой, Дарж? – спросила она. – Что-то произошло?

Лирит протянула руку.

Рыцарь широко открыл глаза и уклонился от ее прикосновения. Она поджала пальцы и отвела руку. Затем Дарж шагнул ей навстречу, словно осознавая, что наделал.

– Миледи…

– Не нужно, Дарж. Я не виню тебя. Только не после того, что я сделала с тобой в пустынях. Ты мудр и всегда оказываешься рядом, когда нужно.

На какое-то время воцарилась тишина.

– Ты сказала ей? – задал вопрос Дарж.

– Нет, – ответила Лирит. – Я дала тебе слово. Я никогда ей не расскажу.

Дарж кивнул.

– Это хорошо, миледи.

Не говоря больше ни слова, рыцарь развернулся и покинул храм. Лирит вздохнула и посмотрела в пустые глаза Манду, пытаясь отыскать в них хотя бы подобие утешения. Но бог лишь безмолвно улыбался, ожидая неминуемой смерти.