Текст книги "Коричневые"

Автор книги: Марк Дейч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

СТАЛИН, ТРОЦКИЙ И ПАПАША КАРПОВ

18– страничный «Ответ Марку Дейчу» завершается, понятное дело, подписью: «Герой Советского Союза, Владимир Карпов». После «Союза» ручкой поставлена запятая и ручкой же добавлено слово «академик».

Я с большим пиететом отношусь к академикам. А уж перед ветеранами войны и вовсе снимаю шляпу (которую, впрочем, не ношу) – эти люди заслуживают самых высоких и добрых слов. Но в «МК» тов. Карпов пришел не как ветеран, а как автор «историко-документального издания» под названием «Генералиссимус». В качестве же автора, претендующего на историзм, да еще и документальность своего «издания», никакие льготы на него, автора, – будь он хоть четырежды Героем, как незабвенный Леонид Ильич Брежнев, – не распространяются.

И еще одно предуведомление. Безусловно, «отказ в публикации» можно объяснить, как это делает тов. Карпов, ущербностью нашей демократической свободы слова. Дело, думается, все-таки в другом. Ни одна уважающая себя газета не станет публиковать откровенное вранье и фальшивые «документы», которыми пестрит книга «Генералиссимус». Именно такая оценка сего «труда» – фальшь и вранье – вытекает из моей статьи «Сталин, Берия и папаша Мюллер». Тов. Карпов с ней не согласен? Что ж, у него остается истинно демократический способ доказать свою правоту – подать в суд. Потому что публиковать его «Ответ», в котором повторяются те же бредни и фальшивки, что и в «историко-документальном издании», иначе как по решению суда мы не станем. За сим – не обессудьте.

* * *

Перво-наперво Владимир Васильевич возмутился: как это я осмелился назвать его партийным функционером от литературы, а его произведения – беспомощными в литературном отношении! «Не монтируется это с тем, – пишет тов. Карпов, – что меня писатели страны избрали своим руководителем».

Еще как монтируется. Именно таких и избирали: тех, кто отсутствие писательского дара восполнял деятельностью на ниве «общественно-политической жизни».

Вершин своей номенклатурной карьеры тов. Карпов достиг в 1986—1991 годах: первый секретарь Союза писателей СССР, кандидат, а затем и член ЦК КПСС. То есть – как раз во время горбачевской перестройки. Между тем, если верить Владимиру Васильевичу, именно в эти годы в России к власти пришли «сионисты», которые развалили созданную Сталиным великую державу: «Сотни и тысячи представителей других национальностей служат, а точнее, прислуживают сионистам, являются их верными пособниками, получая за это вознаграждение высокими должностями, допуском в политические и коммерческие структуры, в СМИ, кино, литературу, на эстраду, телевидение, радио».

Самокритично. Вот, стало быть, от кого и за что у тов. Карпова все его чины и регалии.

Но главный «конек» тов. Карпова – отнюдь не новейшая история, а борьба за власть между Сталиным и сионистами во главе с Троцким. «Я разобрался в этой борьбе за власть в 30-е годы, – утверждает Владимиру Васильевич. – Троцкий после ранения Ленина был фигурой №1 в Советском правительстве и в партии. Борьба за власть им практически была выиграна: на всех ключевых постах находились сторонники Троцкого».

То ли разобрался плохо, то ли подвело автора дремучее невежество. Еще в 20-е годы Троцкий вчистую проиграл борьбу за власть в партии «ленинскому большинству в ЦК». «Троцкисты были разбиты наголову как в Москве, так и по всему Советскому Союзу». Этот вывод содержится в «Кратком курсе истории ВКП(б)» – популярном когда-то учебнике, подготовленном самим вождем. Уж не спорит ли с ним, с любимым и мудрым, тов. Карпов?…

Тогда же, в 20-е, Троцкий был изгнан со всех постов, а в 1929 году – еще и из страны. В 30-е годы Сталин уже расставил своих сторонников («Кадры решают всё!») «на всех ключевых постах», его власть стала практически неограниченной.

И уж конечно – никогда Сталин не обвинял Троцкого в сионизме. Кстати говоря, сионизм – политическое движение за возвращение евреев в Палестину и создание там еврейского государства – в 20-е годы был в России запрещен. Более яростных противников, чем евреи-большевики, у сионистов не было. Троцкий и тут был самым непримиримым. Вот один лишь штрих. Во время Гражданской войны к Троцкому пробились еврейские «ходоки» и попросили его не провоцировать «белую солдатню» на погромы. Троцкий ответил так: «Возвращайтесь к своим евреям и передайте им, что я – не еврей и мне наплевать на то, что с вами, случится» [13]13
  Норман Кон. Благословение на геноцид. М.: Прогресс, Ч 1990. С. 91.


[Закрыть].

Все приводимые мной цитаты (не только последнюю) и цифры я готов подтвердить с документами в руках. Тов. Карпов подобными доказательствами себя не обременяет. Понятно почему – документов у тов. Карпова нет, потому что их не существует. Зато фальшивок – сколько угодно. Из «Генералиссимуса» они перекочевали в «Ответ», хотя весомее от этого не стали.

* * *

В своем послании тов, Карпов прилежно переписывает из «Генералиссимуса» «сладострастные слова Троцкого, пьяного от пролитой крови русских людей:

«Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках ее укрепим власть и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведем до животного состояния… А пока наши юноши в кожаных куртках – сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, – о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть! С каким наслаждением они физически уничтожают русскую интеллигенцию – офицеров, инженеров, учителей, священников, генералов, агрономов, академиков, писателей!»

Обратите внимание, Дейч, не Карпов сочинил эти слова, а привел их секретарь Троцкого в своих воспоминаниях».

Осмелюсь утверждать: воспоминаний о Троцком, откуда тов. Карпов якобы заимствовал эту цитату, не существует. А нашел ее Владимир Васильевич в книге некоего Шевцова «Последний роман». Этот «писатель» (полковник пограничных войск) печально прославился еще в советские времена своими зоологически антисемитскими опусами «Тля», «Любовь и ненависть», «Во имя отца и сына». Слава была настолько громкой (понятное дело, в весьма специфических кругах), что ЦК КПСС был вынужден осудить «произведения В.М.Шевцова, наносящие вред делу партии».

Осудить-то осудил, однако «произведения» эти продолжали исправно выходить.

Вот в этом-то «Последнем романе» его «герой», 70-летний артист МХАТа Егор Лукич Богородский, просвещает свою 30-летнюю любовницу: рассказывает ей о трагической истории России, которую захватили сионисты. И в качестве «аргумента» – пересказывает якобы слова Троцкого.

Таким образом, сей «документ» разведчик Карпов скоммуниздил у пограничника Шевцова. Ни мифический «секретарь Троцкого», ни сам Лев Давидович не имели к этому пассажу никакого отношения.

А вот как поступает тов. Карпов с теми подлинны ми документами, которые хоть и в очень незначительном количестве, но все-таки присутствуют в его «историко-документальном издании».

«А вот еще один кровавый документ, – продолжает делиться открытиями в своем «Ответе» Владимир Васильевич, – подписанный четырьмя единокровными соратниками Троцкого – Свердловым (Гаухманом), его женой Новгородцевой, Володарским (Голдштейном) и Крестинским:

«Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их полностью, провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо участие в борьбе с Советской властью».

Свердлов хоть и еврей, но фамилия его – подлинная. Крестинский – чистокровный украинец. Жена Свердлова, Клавдия Новгородцева, – чистокровно русская; она никогда не была членом ЦК и потому документов, исходящих от ЦК, никогда не подписывала. И уж тем более – никак не мог Володарский поставить свою подпись под чем бы то ни было в 1919 году, потому что годом раньше его убили. Но все это мелочи. Дело в том, что под этим документом – действительно страшным – вообще нет ни одной фамилии. Называется он так: «Циркулярное письмо ЦК РКП(б) об отношении к казакам», подпись под ним – «Центральный комитет РКП(б)». Подлинник находится в архиве РГАСПИ, фонд 17, опись 4, дело 7, лист 5. Ответственность за него лежит на всем большевистском руководстве, и не в последнюю очередь – на Иосифе Виссарионовиче.

Если тов. Карпов этот документ видел, то он – лжец. А если не видел – то просто невежда и дешевый фальсификатор.

* * *

Особенно огорчили Владимира Васильевича мои комментарии по поводу приведенного им в «Генералиссимусе» списка «Военного комиссариата», якобы укомплектованного Троцким. Был такой комиссариат, утверждает тов. Карпов в своем «Ответе», потому как «факты упрямая вещь».

Действительно: упрямая. А потому повторю еще раз. Специально для… ну, в общем, специально для тов. Карпова. Никакого «Военного комиссариата» никогда не существовало. Был «Народный комиссариат по военным и морским делам», позднее – Реввоенсовет. Согласно карповской комплектации, в «военном комиссариате» русских не было вообще, евреев же – 34, да еще 8 латышей плюс 1 немец… Все это бред воспаленного воображения: подавляющее большинство членов наркомата были русскими (Крыленко, Дыбенко, Каменев, Рыков, Подвойский, Кобозев, Аралов, Антонов-Овсеенко…), но были и латыши (Вацетис и Смилга), и даже один грузин – Сталин [14]14
  Историческая энциклопедия // РВС республики. Т. 11. М.: Политиздат, 1991.


[Закрыть].

Но самое забавное – это «источник», откуда вдохновенно черпает свои фантастические сведения тов. Карпов. Вообще-то он на подобные вопросы не отвечает, молчит, как разведчик на допросе в СМЕРШе. И лишь выдавливает из себя нехотя: «Это было опубликовано в Америке, не у нас, а в Америке было опубликовано. Я взял оттуда».

Вперед, граждане! В Америку, вслед за тов. Карповым.

В начале 20-х годов в Нью-Йорке вышла книга «автомобильного короля» Генри Форда «Международное еврейство». В ней было много любопытного: о «всемирном еврейском заговоре», «тайном еврейском правительстве» и тому подобных кознях «мировой закулисы». В Америке, правда, книга успеха не имела, более того – ее окрестили «злонамеренной пропагандой». Реакция общества была столь сильной и однозначной, что в 1927 году Форд публично отрекся от авторства, признался, что в действительности книга состоит из статей двух русских эмигрантов (Б. Бразоль и Череп-Спиридович. – М.Д.), которые ввели его, Форда, в заблуждение. «Король» даже принес извинения евреям «за тот вред, который книга им причинила».

Все это не помешало триумфальному приему «Международного еврейства» в нацистской Германии. Книга неоднократно издавалась там миллионными тиражами, а фотографию Форда держал на своем рабочем столе сам фюрер…

Вот там-то, в этой книге, имеются те сведения, коими оперирует тов. Карпов: военное ведомство советской России безграмотно названо «Военным комиссариатом», число его членов то же, что и у Владимира Васильевича, – 43, из них – 33 еврея. У Карпова, правда, 34 – так это от усердия… Имеются в той книг и «исторические свидетельства очевидцев». Ну вот, к примеру:

«Когда большевики захватили власть, тотчас весь Петербург был наводнен тучей прокламаций и плакатов на еврейском языке. Ясно было видно, что этот язык должен сделаться одним из главных языков в России… Говорят, что Ленин не еврей. Возможно, но почему его дети говорят по-еврейски? Почему его воззвания написаны по-еврейски? Почему он отменил христианское воскресение и велел праздновать еврейскую субботу? Объяснение этого, может быть, в том, что он женат на еврейке».

Жаль, что тов. Карпов не привел сей «документ» в своем «Генералиссимусе». Было бы весьма уместно. А впрочем – есть на сей счет старинная турецкая пословица: «Если ты пьешь воду из мутного источника, не удивляйся потом, что у тебя испортился желудок».

* * *

Владимир Васильевич – человек упрямый. Упрямство сие вполне понятно: уплочено, назад дороги нет… В статье я пишу, что не существовало такой должности – «руководитель секретариата НКВД СССР». Была должность – «начальник секретариата». Нет, тупо упирается тов. Карпов в своем «Ответе»: «На штампе, на рабочем повседневном документе зафиксирована должность: руководитель секретариата НКВД СССР Мамулов С. С.». Правда, где бы на тот штамп хоть одним глазком взглянуть, Владимир Васильевич не указывает. Секретные сведения.

Между тем все просто. В сборнике «Кто руководил НКВД, 1934—1941» читаем: «Мамулов С.С., начальник секретариата».

Еще один фантастический «документ» из «Генералиссимуса» – «Генеральное соглашение» о сотрудничестве и «взаимопомощи», якобы подписанный Берией и шефом гестапо Мюллером. И тут тов. Карпов меня ущучивает. «Мюллеру не надо было приезжать в Москву, а Берии в Берлин. Сотни политических и государственных деятелей ставили подписи, не приезжая в другую страну, документы им возили на подпись».

Поясняю. Специально для… ну, опять специально для тов. Карпова. В XX столетии ни один мало-мальски значимый международный документ не подписывался с помощью курьеров. Тут автора «Генералиссимуса» вновь кто-то обманул. И группенфюрер СС Карл Вольф никогда не приезжал в оккупированный гитлеровцами Мценск, чтобы обсудить с заместителем Берии некие сепаратные «Предложения германскому командованию». Бредятина все это. И комкор Фельдман, выполняя план троцкистов-заговорщиков, никак не мог, согласно тов. Карпову, «отправить в лагерь поляка Рокоссовского». Потому что арестовали будущего маршала в 38-м, а Фельдмана расстреляли – в 37-м, и как раз за участие в мифическом троцкистском заговоре. «Фейхтвангер написал об этих процессах книгу, но к россиянам, – утверждает Владимир Васильевич в «Ответе», – ее не допускают нынешние поборники свободы слова».

Совсем заговаривается тов. Карпов. Книга та – «Москва 1937» – издана в 1990 году двухсоттысячным тиражом. И о том, как Сталин сумел обмануть Фейхтвангера, тоже давно известно.

* * *

Но кое-что известно еще не слишком. Во всяком случае, именно на это рассчитывает тов. Карпов, когда пишет в письме в «МК»: «Всего 30—40 страниц осилил Дейч из моих тысячи, подробно описывающих и промахи и добрые дела Сталина в мирные дни и особенно его блестящее руководство крупнейшими операциями».

Осилил. Хотя, признаюсь, с трудом: очень много смешных мест попадалось. Вот даже в одной вышеприведенной фразе – словечко «промахи» в применении к Сталину. Смешно.

Что же касается «блестящего руководства крупнейшими операциями»… Об одной из таких операций – контрнаступлении под Москвой в ноябре 41-го – тов. Карпов очень подробно пишет в «Генералиссимусе», Целыми страницами передирая чужие воспоминания, в частности, Жукова. Пишет с придыханием и восторгом перед гением Великого Стратега. О том, во что вылилось это контрнаступление, Владимир Bacильевич умалчивает. Восполним сей пробел:

«Все доводы Жукова против распыления сил на контрудары, успех которых весьма сомнителен, не возымели успеха. Сталин своего решения не только не отменил, а, наоборот, потребовал немедленного его исполнения.

Контрудар 16-й армии – это совершенно не подготовленное наступление именно в тот момент, когда противник уже изготовился к нанесению своего удара, имея превосходство в личном составе и артиллерии в 2,4-3 раза, а в танках – в 10 раз. Это был первый бой еще несколоченных и необстрелянных частей фронтового резерва, к тому же начавших его без подготовки. В результате 58-я танковая дивизия потеряла 139 танков (70,2% общего количества), 17-я кавалерийская дивизия – 75% личного состава. О том, как нещадно уничтожались конники, свидетельствует запись в отчетных документах 4-й немецкой танковой группы: «Не верилось, что противник намерен атаковать нас на этом широком поле, предназначенном разве что для парадов. Но вот три шеренги всадников двинулись на нас. По освещенному зимним солнцем пространству неслись в атаку всадники с блестящими клинками. Первые снаряды разорвались в гуще атакующих. Вскоре сплошное черное облако повисло над ними. В воздух взлетают разорванные на куски люди и лошади. Немногие уцелевшие всадники были добиты огнем артиллерии и пулеметов».

Контрудар оказался крайне неудачным. Цели его не были, да и не могли быть достигнуты. Армия понесла большие потери, ее оборона была ослаблена» [15]15
  Великая Отечественная война 1941—1945, кн. 1. С. 240—241.


[Закрыть].

Обойдемся без комментариев. Помолчим. В память о тех, кого безумный Стратег отправил на верную и бессмысленную смерть.

* * *

В завершение сих дебатов – еще об одной фальшивке из книги «Генералиссимус». Тов. Карпов очень подробно приводит слова якобы Алена Даллеса о том, как будет проводиться в жизнь план закабаления России. Вот этот страшный заокеанский план (цитирую q некоторыми сокращениями, чтобы не утомиться):

«Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.

Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность. Мы будем всячески поддерживать и подымать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства, – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу – все это расцветет махровым цветом. Главную ставку будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».

«Нетрудно понять, – завершает эту жуть тов. Карпов, – что осуществляет эту иезуитскую программу «пятая колонна» и антисоветски настроенные аборигены. А главная ударная сила, хорошо замаскированная в тексте директивы, – сионисты».

Можете мне не верить, граждане, но покойный теоретик и практик «холодной войны» Ален Даллес не имел к этой «директиве» ни малейшего отношения. Эти слова писатель Анатолий Иванов придумал для одного из героев романа «Вечный зов» – бывшего жандарма, потом – троцкиста, а потом и штандартенфюрера СС, но не Штирлица, а некоего Арнольда Лахновского.

Такие у тов. Карпова «документы». Сию «директиву» он дословно переписал, иными словами – сплагиатил у Иванова (так же как в предыдущем случае – у Шевцова), и отнес на счет Даллеса. Потому как Алену-то уже все равно, а для «писательских» целей как Раз подходит. Выполнять же сей план, согласно тому же тов. Карпову, должна «главная ударная сила – сионисты».

Сдвинулся человек на сионистах. Бывает.

* * *

Личные выпады тов. Карпова в мой адрес я опущу. Ну там «махровый антисоветчик», «антисоветчиков законе» и тому подобное. Тут, по-видимому, у тов. Kaрпова аберрация сознания наблюдается: советская власть давно уже приказала долго жить, а он все еще там. В ней.

В завершение своего многотрудного и многостраничного «Ответа Марку Дейчу» Владимир Васильевич пишет высоким штилем всякие красивые слова о своем патриотизме и прочем таком. И еще о пожеланиях единомышленников «стоять насмерть!».

«Никакие выпады меня не запугают – стоял и буду стоять за Россию», – грозно предупреждает Владимир Васильевич.

Между прочим, Советский Союз и Россия – не одно и то же. Это тов. Карпова опять кто-то обманул. И стоять не надо. Тем более – насмерть. Настоялись уже. Присесть бы тов. Карпову. Отдохнуть. От изнурительной борьбы с сионистами. Глядишь, оно бы и полегчало.

* * *

Последний штрих. Согласно всяким справочникам, тов. Карпов – Герой Советского Союза. Однако сие утверждение было, по-видимому, справедливо лишь до выхода «Генералиссимуса», поскольку в аннотации к первому тому об авторе написано: «Владимир КАРПОВ – дважды Герой Советского Союза».

Прямо-таки не знаешь, чему верить. Не исключено, впрочем, что вторая Звезда Героя – лично от Генералиссимуса. За это вот «историко-документальное издание».

 
«Царь-колокол не звонит, поломатый,
Царь– пушка не стреляет, мать ети.
И ясно, что евреи виноваты,
Осталось только летопись найти».
 

Игорь Губерман

Летопись нашлась.

Ее поиски, собственно, никогда не прекращались: наши коричневые постоянно ссылаются на «исторические корни» злокозненного еврейского заговора против России. А к началу третьего тысячелетия подоспела мощная поддержка – в виде очередного исследования знаменитого на весь мир Александра Солженицына.

Честно говоря, мне очень не хотелось упоминать о нем в этой книге: слишком многим мое поколение (следующее за «шестидесятниками») обязано его «Архипелагу» и «Теленку». Но выбросить слова из песни невозможно. Тем более – из такой песни.

КЛИО В БАГРОВЫХ ТОНАХ

Объемный труд А.И.Солженицына «Двести лет вместе» ожидаемого скандала не вызвал. Хотя, судя по всему, сам Великий Писатель Земли Русской (далее ВПЗР. – М.Д.) явно на него рассчитывал. Во всяком, случае, в предисловии Александр Исаевич пишет. Во-первых:

«Искренне стараюсь понять обе стороны. Для этого – погружаюсь в события, а не в полемику».

И во– вторых:

«С двух (выделено автором) сторон ощущаешь на себе возможные, невозможные и еще нарастающие упреки и обвинения».

Намерение понять обе стороны весьма похвально. Правда, хорошо известно, куда именно мостится дорога с помощью благих намерений.

С полемикой тоже понятно. Кто же рискнет полемизировать с «живым классиком»? Иных уж нет, те – далече, а третьи испытывают к ВПЗРу чувство почтительного восхищения, от которого немеет язык и прочие члены.

Упреков и обвинений, да еще с двух сторон, тоже не получилось. Сразу после выхода книги одна сторона _ «инородческая» – объявила А.И. чуть ли не главным евреем России. Другая, национал-патриотическая, бросилась защищать ВПЗРа, хотя никто на него не посягал. Один из наших главных коричневых публицистов поспешил написать, что «поддержать книгу А. Солженицына – означает признать собственную вину евреев перед русскими за двести лет». Поэтому «в нашем патриотическом обществе отношение к книге А.Солженицына в основном благоприятное».

Ну– ну. Похоже, за «200 лет вместе» коричневые (вместе с красными) готовы простить Солженицыну его «Архипелаг ГУЛАГ».

Но самое главное, что и сам Солженицын, судя по всему, вполне созрел для такого прощения.

* * *

Когда-то Солженицын сказал про нас про всех: «Образованщина».

Правильно сказал, между прочим. Хотя и обидно.

Но дело не только в обиде. Не только в том, что Александр Исаевич выглядит здесь неприкасаемым мэтром, спорить с которым невозможно и бессмысленно. Понятное дело: не станет же он – без ущерба Для собственной значительности – дискутировать с «образованщиной»,

С другой стороны, сей термин создает автору ореол непререкаемости. Любая попытка возразить изначально наталкивается на презрительное: «Образованщина». Конечно же, мы виноваты в этом сами – слишком Долго Солженицын был для нас ярким лучом света на диссидентской кухне, мы запрещали себе любое несогласие с мэтром. Между тем времена вермонтской ссылки давно прошли, а мы все еще полны благоговейного почтения. Нам неловко сказать: «Здесь что-то не так». На нас давят авторитет и былые заслуги «вермонтского узника».

Но хуже всего, что молчат историки. Впрочем, их можно понять. Одни не хотят тратить время на пустые дискуссии. Другие и рады бы подискутировать, но не хотят связываться с мэтром, который давно уже заклеймил термином «образованщина» любых возможных оппонентов.

И все-таки – давайте попробуем взглянуть на то, как Александр Солженицын заставляет служить себе беспристрастную Клио.

* * *

Временные рамки исторического труда Солженицына «Двести лет вместе» определены самим автором: 1795—1995. Но не заглянуть, что называется, в глубь времен автор, конечно, не мог. И он заглянул.

Еще со времен Киевской Руси евреи, по мнению А.И., всячески вредили русским людям: были жестокими и жадными ростовщиками, работорговцами, сборщиками дани. В подтверждение своего мнения Солженицын цитирует замечательного русского историка Карамзина:

«Жители Владимира, Суздаля, Ростова вышли наконец из терпенья и единодушно восстали, при звуке Вечевых колоколов, на сих злых лихоимцев: некоторых убили, а прочих выгнали».

Кто же были те «злые лихоимцы»? Понятное дело: евреи. Автор рассчитал правильно – не будем же мы копаться в сочинениях Карамзина. Мы этих сочинений, небось, отродясь не открывали.

Однако на сей раз не поленимся, откроем Николая Михайловича. И узнаем, что в 1262 году жители вышеупомянутых городов восстали против ордынских откупщиков дани, «купцов бесерменских» и их русских пособников. После приведенной Солженицыным цитаты Карамзин продолжает:

«В Ярославле народ умертвил какого-то злочестивого отступника, именем Зосиму, бывшего монаха, который, приняв веру магометанскую в Татарии, ругался над святынею христианства; тело его бросили псам на снедение».

О евреях у Карамзина здесь нет ни слова.

Такова технология солженицынского цитирования. Эта технология используется постоянно, на протяжении всей книги.

Что же касается Московской Руси, то среди ее населения евреев вообще не было. Собственно, это признает и сам Солженицын, проговариваясь мимоходом, что их проникновение в Московию «было самым незначительным». Но если оно «незначительное», то о чем же речь? А вот о чем:

«Но в конце XV в. у самого центра духовной и административной власти на Руси происходят как будто и негромкие события, однако могшие повлечь за собой грозные волнения или глубокие последствия в духовной области, – интригует читателя А.И. – Это так называемая «ересь жидовствующих».

Из дальнейшего повествования заинтригованный читатель узнаёт, как евреи, выражаясь современным языком, чуть было не осуществили величайшую идеологическую диверсию против православия. Некий «приехавший в 1470 году в Новгород из Киева еврей Схариа» обратил в «закон Моисеев» двух священников – Дионисия и Алексея. А последний сумел прельстить самого самодержца, Ивана III, который возвел «в митрополиты – то есть во главу всей русской Церкви – из своих обращенных в ересь архимандрита Зосиму. А кроме того, обратил в ересь и Елену, невестку великого князя и мать возможного наследника престола», – рассказывает «живой классик».

Короче говоря, еще немного – и «ересь жидовствующих» разрушила бы православную веру.

Рассказывая читателю эту басню, Солженицын опять же ссылается на Карамзина – приводит его цитату. Но в нужном для себя месте цитату обрывает. Между тем рассказ о «ереси жидовствующих» Николай Михайлович завершает следующим образом:

«Так повествует Св. Иосиф, основатель и начальник монастыря Волоколамского, историк, может быть, не совсем беспристрастный» (выделено мной. – М.Д.).

В первой четверти XIX века, когда Карамзин создавал свою «Историю государства Российского», он, конечно же, не мог прямо критиковать знаменитого, средневекового богослова, к тому же объявленного святым. Однако, будучи добросовестным ученым, не преминул назвать Иосифа «не совсем беспристрастным». Солженицына такое мнение историка не устроило, и он попросту обкорнал цитату.

«Ереси жидовствующих» посвящено немало исследований. Вот что пишет о средневековом «судилище над мифической сектой тайных иудеев» наш современник, историк с мировым именем Руслан Скрынников:

«Лишь с помощью „прехищрения“ и „коварства“ Геннадию (архиепископу Новгородскому. – М.Д.) и Иосифу удалось доказать принадлежность православных вольнодумцев к иудаизму („жидовству“). Сжечь их без такой лжи было невозможно. Жестокие гонения на вольнодумцев, продолжавшиеся 15 лет („еретиков“ сожгли в 1504 году после страшных пыток. – М.Д.), нанесли непоправимый ущерб русской духовной культуре».

Стало быть, «жидовствующие» – «мифическая секта», а основоположник сей ереси, еврей Схариа, согласно десятку исторических трудов, – мифический: персонаж.

Такое мнение «живого классика» не устраивает, поэтому того же Скрынникова он не упоминает вовсе. Не вписывается.

Переходя к XVI веку, к Ивану Грозному, Солженицын ссылается на «еврейского историка XX века» Гессена. Тот, дескать, пишет о том, как Иоанн Васильевич запретил евреям приезжать в Москву, поскольку они «русских людей „от христианства отводили, и отравные зелья в наши земли привозили, и пакости многие людям нашим делали“.

А.И. часто и обильно цитирует Гессена. Цель вполне очевидная: уж если еврей пишет, то не извольте сомневаться. При этом Солженицын являет вполне пролетарский интернационализм, препарируя Гессена1 столь же успешно, что и Карамзина. То же – и в данном случае. После приведенной Солженицыным цитаты у Гессена следует вполне однозначный комментарий:

«В этих словах (Ивана Грозного. – М.Д) звучали превратные толки о роли евреев в насаждении жидовской ереси, а вместе с тем повторялись обвинения, которые царь трафаретно предъявлял всем иноземцам, ему неугодным».

Этот комментарий у Солженицына отсутствует.

В других случаях нобелевский лауреат позволяет себе и вовсе едва завуалированную фальсификацию. Он пишет:

«Есть легенда, что при взятии Полоцка в 1563 году Иоанн IV приказал всем евреям тут же креститься, а отказавшихся велел утопить в Двине».

Обратите внимание на слово «легенда».

«Историки тщательные, – продолжает А.И., – как, например, Гессен, не только не подтверждают эту версию, хотя бы в ослабленном виде, но даже не упоминают о ней».

Ну если уж даже Гессен, «тщательный» (и притом еврейский) историк, «даже не упоминает» об этом событии, стало быть – его не было.

Не было?

Действительно: Гессен об этих событиях не упоминает. Дело в том, что российскому еврейству XV—XVII веков Гессен отводит всего-то три страницы. Однако не менее «тщательный» (к тому же еще и русский) историк Карамзин, подробно рассказывая о зверствах царя Иоанна, пишет о взятии Полоцка:

«Иоанн, взяв государственную казну, взял и собственность знатных, богатых людей, велел разорить латинские церкви и крестить всех жидов, а непослушных потопить в Двине».

Вот что пишет о тех же событиях Руслан Скрынников:

«Благочестивый царь, отслужив молебен в честь победы над безбожными „люторами“, велел истребить всех полоцких евреев».

Не могу не согласиться со словами нобелевского лауреата (речь шла, конечно же, не о его книге): «Если такое изложение истории считать объективным – то до истины не договориться».

* * *

«Евреи хлеба не сеют, евреи водкой торгуют». Эти чуть перефразированные мной строки, написанные ироничным Борисом Слуцким, можно поставить эпиграфом ко всей книге Солженицына. Но уже безо всякой иронии.

«Живой классик» утверждает: весь XIX век царское правительство выбивалось из сил, дабы отвадить русских евреев от вредного промысла – торговли водкой. Дескать, евреи, жившие в сельской местности (к 1882 году – «одна треть всего еврейского населения»), спаивали крестьян, чем, понятное дело, сильно вредили «коренному населению».

«Алкоголизм поддерживается не только спросом на водку, но и предложением ее», – замечает А.И. (замечание весьма сомнительное; вспомним, что творилось в СССР совсем недавно, когда Политбюро попыталось ввести ограничения на продажу спиртного). Солженицын приводит выдержку из «влиятельной в те годы газеты „Голос“, которая назвала еврейское шинкарство „язвой края“, причем „язвой неисцелимой“. Это и есть, считает А.И., «оголенная, стонущая, вопиющая правда».