Текст книги "Ренегат. Тень Империи (СИ)"

Автор книги: Марк Альтергот

Соавторы: Олег Ковальчук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Слишком уж ты всё усложняешь, – я махнул рукой. – Когда постоянно занят новыми задачами, то некогда думать о павших.

– Что значит некогда думать о павших? – взвился Джесси.

– То и значит.

– А о тебе, когда ты умрёшь, кто-нибудь вспомнит?

– Ну, – я на секунду задумался, – моё имя навсегда увековечено в рейтинге. Да и мои собратья уж точно будут думать о том, какой у них был крутой командир. Пока на моё место не придёт другой.

При мысли об этом я чуть не засмеялся. Ведь какая, в сущности, разница. Главное, чтобы новый командир был не хуже предыдущего. Не хочется подводить Империю и своих ребят.

– Ну а потом? – не унимался Джесси. – Кто тебя вспомнит? У тебя есть друзья, помимо этих твоих сослуживцев? Или, быть может, родные, кто будет оплакивать тебя, или поставит тебе памятник?

– Памятник? Это что ещё такое?

Джесси смачно шлёпнул себя ладонью по лицу.

– Памятник – это кусок камня или металла с именем, который ставят на могиле усопшего человека.

Услышав это, я снова чуть не хохотнул.

– Что за глупости! И зачем это нужно?

– Чтобы спустя годы тебя помнили твои дети, внуки, а может, даже правнуки, и гордились тобой.

– Насколько мне известно, в Империи памятники не ставят, – заметил я. – Мы больше ценим живых, чем мёртвых, а наши заслуги оцениваются в рейтинге и репутации. Ну а если боец подставился и погиб, так зачем о нём помнить.

Джесси лишь покачал головой, но не осуждающе, а как-то с грустью.

– Ты можешь считать нас слабыми, эмоциональными и «уродами», – сказал он. – Называй, как угодно. Но у нас есть наши принципы и ценности, которых ты, возможно, не понимаешь. Мы не просто клоны, созданные для войны. Мы – люди. И именно наша человечность делает нас теми, кто мы есть. А когда ты однажды проиграешь, то о тебе никто и не вспомнит больше.

Это заявление меня немного смутило. По крайней мере, в моей голове не было контраргумента, и я решил задать этот вопрос Стар.

«Стар, что будет после того, как я умру?»

«О тебе оставят пометку в годовом статистическом отчёте, что ты погиб».

Я тут же рассказал об этом Джесси.

– Видишь, будет пометка в статистическом отчёте.

– Так, а кто тебя будет оплакивать?

– Не нужно меня оплакивать. Слёзы – это слабость, не подобающая храбрым воинам.

– Ладно, кто вспомнит, что скрывается за строчкой с твоим именем? Ты ведь просто «Макс-какой-то-там»?

– Не какой-то там, а Макс-47, – поправил его я. – И кто-нибудь да вспомнит. Чего ты вообще так об этом волнуешься? Памятники зачем-то придумали. Это ж надо! У нас вся информация хранится в цифровом виде и представлена в виде статистики.

А потом я вдруг понял, что рейтинги – штука динамическая. Скорее всего, спустя немного время, кто-то другой просто обгонит меня в рейтинге побед. Ведь если я умру, то не смогу сражаться. А значит, мой личный рейтинг перестанет увеличиваться. И моё имя просто поползёт вниз и затеряется в старой статистике.

– Знаешь, что, Джесси… Если я погибну, значит я проиграл. А если я проиграл, то и помнить обо мне нечего, – ответил я.

С одной стороны, я был горд тому, что смог найти ответ на его глупые нападки. С другой стороны, мой ответ мне и самому не очень нравился. Надо будет на досуге подумать, где ещё сохранится моё имя, кроме отчёта в статистике.

Пока шагал, у меня аж чесались руки. Вокруг было столько гиранцев – все они были безоружные, беззащитные. Вот если бы я не потерял свой костюм, можно было бы здесь такую заварушку устроить, тем самым решив массу проблем для руководства. Они ведь, наверное, даже не подозревают, какие масштабные города у гиранцев под землёй. А так я бы вернулся не только с достижением, что смог сохранить своё тело, но и с победой, истребив столько дикарей.

Хотя были некоторые типчики, которые вызывали оторопь, перемешанную с отвращением. Гиранцы ведь технически слабо оснащены, но продвинулись в генных мутациях. По дороге я увидел мужчину, полностью покрытого шерстью, будто бы он какое-то животное, а не гиранец. Хотя разница между ними не велика… Шёл он грациозно, будто та кошка, которая чуть не убила меня вчера утром. Глаза его светились в темноте, как у зверя. Ну да, зверь он и есть.

Был ещё один типчик с бронированной чешуйчатой кожей. Подобная защита вызвала у меня скептическую ухмылку. Интересно, если бы я выстрелил в него в упор из своего пистолета – выдержал бы он полный заряд?

Да и вообще многие гиранцы выглядели так себе. Среди наших часто ходили слухи, что, подвергаясь изменениям, они зачастую сходили с ума и вообще теряли всяческое сходство с людьми, ещё больше превращаясь в жутких тварей.

Проходя мимо очередного нагромождения контейнеров, я вдруг услышал дикий визг откуда-то сверху. Обычно так визжат мины, когда гиранцы пытаются отстреливаться из артиллерии.

Чёрт возьми, откуда могла взяться мина в городе под землёй⁈

Глава 12
В тылу врага

Я вскинул голову вверх и увидел, как на меня летит мелкое уродливое создание гуманоидного типа. Судя по всему, это тот самый миниатюрный гиранец, как называл их Джесси – ребёнок.

Реакция меня не подвела. Я сделал шаг вперёд и вытянул руки, готовясь поймать падающую фигурку. Мгновение спустя маленькое тело оказалось в моих руках. На меня тут же уставились два испуганных глаза. Гиранец глубоко и часто дышал, вцепившись своими мелкими ручонками в мои предплечья. Надеюсь, у него не ядовитые когти, а то мало ли чего можно ожидать от их мутаций.

Рядом стоял Джесси, глядя на нас округлившимися глазами.

– Ты в своём уме? – произнёс Джесси, глядя на гиранца. – Ты же чуть не убилась!

– Я… Я… Упаля, – пискнула маленькая гиранка и начала вырываться из моих рук. – Отпути меня, отпути!..

– Да я тебя и не держу особо, – я хмыкнул и опустил руки.

Мелкая гиранка тут же шмякнулась на землю.

– Ай! – пискнула она. – Что ты делаешь? Мне же больно!

– А если бы я тебя не поймал, ты бы вообще убилась, – заметил я и, отвернувшись от мелкого исчадия ада, пошёл дальше.

Мимо меня как раз проезжал розовый бронетранспортёр, наполненный такими же недоразвитыми гиранцами.

– Значит, ты хочешь сказать, что все эти мелкие однажды вырастут и станут такими же большими, как я? – спросил я у Джесси.

– Ну да, – подтвердил он. – Это же нормально, так задумано природой.

– Так заведено только у вас, гиранцев, – не согласился я. – Ну и чем они все будут заниматься?

– Да чем захотят. Кто-то захочет быть воином, кто-то станет учёным или поэтом.

– Ерунда какая-то, – пробормотал я, наблюдая, как миниатюрные гиранцы высыпались из огромного БТР и принялись играть между собой, перебрасывая друг другу маленький мяч. – Они выглядят беззаботными и счастливыми. Не похоже, чтобы им было дело до погибших гиранцев.

Джесси кивнул, с улыбкой глядя на представителей своего народа.

– Они ещё дети и взрослые делают всё возможное, чтобы создать для них счастливое детство. Они успеют настрадаться, когда станут взрослыми.

Я остановился и взглянул на своего спутника.

– А ты взрослый?

– Нет, – покачал головой Джесси. – По нашим меркам ещё подросток.

– Я не знаю, что такое «подросток», но советую тебе поучиться у них как сохранять невозмутимость, несмотря на все жизненные трудности.

Мы продолжили свой путь, а я неотрывно наблюдал за игрой гиранцев. Они кричали, смеялись, падали и вставали, будто ничего на свете не могло им навредить. Их беззаботность, несмотря на мрачное окружение, была поразительной.

– Кажется, эти мелкие действительно знают секрет успеха, – сказал я, обращаясь к Джесси. – Не беспокойся о будущем, просто наслаждайся моментом.

Но тот в ответ лишь хмыкнул и пожал плечами.

Мы прошли мимо ещё одного экрана, где вещал всё тот же бородатый гиранец, называющий себя президентом. Рядом с экраном сидела какая-то гиранка, закутанная в платки, и рыдала.

Нет, всё-таки гиранцы слабые, как физически, так и морально. Не знаю, может, это следствие проводимых мутаций, но им определённо стоило побеспокоиться о своём психическом здоровье. Препаратов седативных попить. Нашим ребятам такие прописывают, когда они переборщат с анаболиками и начинают на всех бросаться, или наоборот впадать в апатию.

Джесси хотел было подойти к женщине, но его опередил другой гиранец. Он зачем-то вручил ей обрезанный цветок и уселся рядом. Женщина, глядя на него, улыбнулась сквозь слёзы. Затем они обнялись и принялись тихонько раскачиваться. Гиранец тем временем поглаживал её по спине и что-то приговаривал.

Мне стало немного не по себе, когда я наблюдал эту сцену. Я заметил, что Джесси смотрит на них с глуповатой улыбкой при этом умудряется выражать грусть на лице. Не решаясь нарушить странный ритуал, я наклонился к нему и прошептал:

– Какого чёрта они делают?

– Это наш способ выразить поддержку и сострадание, – ответил он.

– А почему нельзя просто поговорить, как мы с тобой? Зачем они друг друга хватают?

– Потому что объятия между людьми создают чувство понимания и сближения.

Я представил, как обнимаю Бонда-16, из-за того, что мне жалко Джони-43. По спине аж мурашки побежали. Ужас какой. Начинаю сожалеть что не прихватил с собой огнемёт.

Мы продолжили двигаться по этому мрачному, но удивительному месту, и я стал смотреть на дикарей немного по-другому. Стоит признать, теперь мне казалось, что имперские суждения о гиранцах были слишком поверхностными.

Теперь понятно зачем они роют норы. У них просто выбора нет. Да уж, у этих слабаков просто нет шансов против наших лучших десантников. Да и если бы я сам был слабаком, не уверен, что находил бы в себе силы продолжать жить дальше и радоваться новому дню. А они вон, улыбаются себе.

Дети их и вовсе нонсенс какой-то, и чему только радуются? Но несмотря на то, что им приходилось выживать под землёй, а мир снаружи для них смертельно опасен, они находили смысл во всяких мелочах, сохраняя гармонию с окружающей природой и друг с другом.

Наконец мы добрались до одного из контейнеров, который почему-то находился поодаль от остальных, причём на этом не было больше никаких достроек.

– Вот здесь я и живу, – мотнул головой Джесси, обозначая своё скромное жилище. – Переночуем здесь, а завтра продолжим путь.

Ну да, поспать бы точно не мешало. Я раскинул руки и потянулся, хрустнув позвонками на спине.

Зайдя в дом Джесси, я увидел лишь квадратную комнату, сплошь заваленную травой, каким-то мхом, камнями и прочим мусором. Прямо посреди всего этого безобразия были постелены циновки. В углу стоял стол, стул и ещё какое-то сооружение. Гиранец подошёл к нему, включил, и тут же из небольших форсунок стал бить огонь.

Джесси поставил на него металлическую посудину и налил туда воды.

– Что вы обычно пьёте там у себя в мегаполисах? – спросил он, глядя на меня.

– Чай, кофе, газировку, – ответил я. – А на полигоны и в рейды мы берём с собой витаминизированную воду, которая есть в военных рационах.

– Ну, такого у нас нет, – пожал плечами Джесси. – Но отец научил меня собирать и заваривать травы. Он говорил, что в них не только целая куча всяких полезных веществ, но и вообще это лекарство от всех болезней. Будешь?

– Нет, – отмахнулся я, с недоумением глядя, как он выдёргивает сушёные пучки, развешанные под потолком, и бросает их в воду.

Джесси улыбнулся и продолжил свои приготовления. Затем подошёл к мешкам, сваленным в углу, и принялся в них копаться.

– Макс, твой комбинезон повреждён и весь в крови, – сказал он, глядя в мою сторону. – Наверное, ты захочешь переодеться во что-нибудь свежее?

Он вытащил на свет потёртую одежду, отряхнул и протянул мне.

– Должны быть как раз по размеру.

– Что это? – спросил я, придирчиво осматривая поношенные китель и штаны, выкрашенные в камуфляжные цвета. На них не было никаких нашивок или других опознавательных знаков.

– Это военная форма моего отца, – Джесси тяжело вздохнул. – Ему она больше не пригодится.

Я хмыкнул и начал переодеваться. Маленький гиранец оказался прав – одежда действительно подошла мне идеально. И если я захочу свободно гулять по городу среди гиранцев, то теперь буду выглядеть как один из них.

Вскоре вода в посудине начала закипать, а комнату наполнил приятный аромат.

– И где ты спишь? – спросил я, оглядывая нелепое убранство комнаты, больше напоминающее птичье гнездо, чем человеческое жилище.

– Вот здесь, – Джесси указал на пол у стены, вдоль которой были постелены циновки. – Места хватит и тебе, если хочешь.

– И как ты собрался на этом спать? – удивился я. – А как же капсулы? Или там тоже есть какой-то хитрый механизм, восстанавливающий тело?

Джесси посмеялся и ответил:

– Мне не нужны никакие механизмы, чтобы заснуть. Просто ложишься и спишь, нет ничего проще.

– Нет, вы точно дикари, – буркнул я, двигая носком ботинка тонкую циновку, которая лежала поверх пышного мха.

Я ещё раз оглядел комнату и пришёл к выводу, что всё равно вряд ли найду более комфортное место для ночёвки в этом подземном лабиринте. Подойдя к своему спальному месту, я присел.

– А неплохо, – заметил я, устраиваясь на циновке, чтобы по-прежнему быть хозяином положения.

Но место и впрямь оказалось достаточно мягкое.

Джесси подошёл ко мне и замялся.

– Слушай, Макс… – начал он, почесав затылок. – Сегодня я наткнулся на тот завал в пещере и встретил тебя, поэтому не смог собрать еду. В общем, мне нечем тебя накормить, поэтому мы сегодня без ужина. Извини…

Он отвернулся, как будто ему было неловко смотреть мне в глаза, когда он это говорил.

– И часто у тебя такое случается?

– Что именно? – спросил он рассеянно.

– Что ты остаёшься без ужина и ложишься спать голодным.

– Ну иногда бывает, да, – пожал он плечами. – Обычно я собираю достаточно еды на несколько дней вперёд. Но иногда бывают непредвиденные обстоятельства, и тогда приходится обходиться без ужина. Но это не страшно, мы привыкли к такой жизни.

– А ваш президент не обеспечивает вас рационами? – удивлённо спросил я.

– У него и без нас хватает забот. Чтобы хорошо есть нужно работать и не сидеть на месте. Сегодня вот не поохотился, тебя спас.

– Ладно, не волнуйся, Джесси, – хмыкнул я. – Сегодня ты не просто вытащил меня из-под завала. Ты вытащил свой счастливый билет!

Я достал рюкзак и начал рыться в нём, пытаясь отыскать что-то съедобное. Внутри я обнаружил несколько сухпайков – обязательные рационы, которые все имперские бойцы всегда берут с собой на вылазки.

– Так, держи, – я протянул ему одну пачку.

Джесси удивлённо посмотрел на меня.

– Что это такое? – спросил он, с интересом вертя в руках блестящий пакет, словно это был артефакт из другой вселенной.

– Военный сухпай, – объяснил я. – Простая, но сытная еда, которую мы используем в походах.

Джесси поднял брови и улыбнулся.

– Ты решил меня накормить? – хмыкнул он.

Гиранец начал аккуратно распаковывать пачку. Вскоре мы оба сидели на циновках посреди зелёного мха и уминали пищевые брикеты.

– Вкусно! – удивлённо произнёс он.

Затем Джесси подскочил, наполнил две эмалированные кружки своим травяным отваром и протянул одну из них мне.

– Попробуй, – предложил он. – Может быть, тебе понравится.

Я ещё раз посмотрел на странные пучки диковинных растений, из которых он всё это сварил, и отрицательно помотал головой.

– Не, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

Джесси хмыкнул, отставил мою кружку в сторону, а сам принялся с аппетитом запивать горячим отваром сухпаёк. Я посмотрел на его довольную морду, затем покосился на кружку, из которой исходил пар, и спросил:

– Эта жидкость правда такая полезная, как ты говоришь?

– Да, конечно! – Джесси так убедительно закивал. Ну что, почему бы не согласиться.

– Ладно, давай попробую.

Гиранец расплылся в улыбке.

С некоторой неприязнью, я взял вновь протянутую кружку и сначала понюхал. Запах приятный. Я осторожно поднёс к губам. Первый глоток был непривычным, но аромат и вкус напитка оказались не такими уж плохими. Я выпил ещё несколько глотков и почувствовал, как тепло распространяется по всему телу.

– Да, вполне неплохо, – признался я.

После ужина мы устроились на циновках и я, по примеру Джесси, укутался в выделенный мне плащ-палатку, но заснуть долго не мог. Несмотря на прошедшие события, энергии у меня было хоть отбавляй. А без специальной сонной капсулы расслабиться было непросто.

Конечно, я уже бывал ранее в полевых условиях, но обычно эти операции были заранее спланированы и нас снабжали спальными мешками с функцией сонной капсулы. Но за неимением лучшего стоит довольствоваться тем, что есть. Имперский воин должен стойко переносить любые невзгоды, даже если это означает ночёвку в гиранском поселении рядом с противником, который уже начал тихонько посапывать во сне.

Между пучками травы, что висела под потолком, я разглядел едва тусклый светящийся экран, на котором сейчас застыло изображение какого-то мужчины. Почему-то изображение было чёрно-белым, а в нижнем правом углу виднелась косая чёрная линия.

Кажется, подобные фотографии были в личных делах погибших бойцов. Видимо, Джесси потерял кого-то из своих боевых товарищей и теперь хранит, как он выразился, «память о погибшем». Ну что ж, это странновато, но уважение вызывало. Хотя я вряд ли бы стал вешать в своей каюте фото кого-то из своих боевых товарищей. По крайней мере, наверное, достойных бойцов ещё не было. На всякий случай я оглянулся вокруг в поисках того самого «памятника» – вдруг он решил установить его прямо в своём жилище, но ничего подобного не обнаружил.

Ещё немного полежал, но распираемый любопытством, всё же решил спросить:

– Слышишь, Джесси… Ты спишь?

Гиранец заворочался и я понял, что он меня слышит.

– Кто это там на стене, твой боевой товарищ?

– Нет, – откликнулся Джесси. – Это мой отец, он погиб недавно.

– Понятно, – пробормотал я. – Отец – это ведь тот, из которого тебя сделали?

– Типа того…

– Но вы совсем не похожи. Этот гиранец рослый и широкоплечий. Он выглядит мужественно, как и подобает воину. А ты выглядишь… как сопля.

Джесси лишь хмыкнул.

– Через несколько лет я буду таким же. Мне просто надо вырасти.

– Ах, ну да… Все эти ваши предрассудки и глупые иллюзии, – усмехнулся я.

В итоге Джесси вновь замолк и засопел.

А мне же было не до сна. Я лежал, размышляя, что произошло сегодня. Это был довольно странный день. Сначала предательство того, кому я всегда доверял. Затем знакомство с теми, кого я всегда ненавидел.

Здесь, у гиранцев, всё было по-другому. Честно говоря, отчего-то мне было интересно общаться с этим Джесси. Мне любопытно было наблюдать за ним, подмечать какие-то особенности. И ощущать, как гиранцы одновременно далеки от нас, но в то же время похожи.

Уснуть мне всё-таки удалось, но, как мне показалось, уже через несколько минут я проснулся от воя сирены. Видимо, в поселении гиранцев что-то стряслось.

Я тут же подскочил и встретился взглядом с округлившимися от страха глазами Джесси.

– Что происходит? – спросил я, в то время как сирена продолжала визжать.

– Кажется, кто-то напал на наш город, – ответил Джесси с тревогой в голосе.

Ничего конкретного он не сказал, да мне и не требовалось. Через пару мгновений я уже был полностью собран и держал оружие наготове. Осталось только решить, как действовать дальше. Если это наши, то стоит начать вырезать гиранцев прямо сейчас, чтобы помочь своим войскам.

Но это ведь могут быть и не наши. Да и подобных задач не припомню. Хотя, кто же ещё. С кем ещё могут воевать гиранцы?

Держа энерго-пистолет наготове, я вместе с Джесси выскочил на улицу.

Мимо нас пробегал какой-то мужчина.

– Что случилось? – спросил у него Джесси.

– Богомолы напали! Опять у этих тварей брачный сезон и что-то в этот раз они особенно агрессивные, – бросил мужчина на ходу, застёгивая ремень и пытаясь подпоясаться.

Значит, не придётся мне проводить мощную тактическую операцию и бить в спину неподготовленных гиранцев. Ну что ж, ничего страшного, ещё успеется.

Джесси собрался уже поспешить вслед за удаляющимся мужчиной, но я дёрнул его за плечо, заставив остановиться.

– Куда это ты собрался?

– На помощь людям! – ответил он.

– Э, нет, – я покачал пальцем перед его лицом. – Ты забыл, что у нас есть цель, куда мы должны отправиться?

– Но мы должны помочь! – с недоумением произнёс Джесси.

– И что, ты вот так просто собираешься броситься в бой?

– Конечно, – без раздумий ответил он. – Ведь город в опасности!

Джесси, несмотря на свою физическую слабость, демонстрировал удивительную отвагу, хотя это больше всего походило на слабоумие. У него ведь даже оружия нормального нет.

– Послушай, Джесси, – произнёс я спокойным тоном. – Я знаю, насколько ты слаб. И если ты сейчас побежишь в атаку, то вероятнее всего погибнешь. А я потеряю своего компаньона и проводника

При этих словах я усмехнулся.

– Ну так помоги мне! – попросил Джесси.

Видно было, как его сотрясает дрожь, то ли от страха, то ли от волнения. А может быть, от всего сразу.

– Ну уж нет, – покачал я головой. – Что-то я не припомню в нашем договоре пункта, что давал согласие защищать гиранцев.

– Но там есть условие, что ты будешь обучать меня сражаться! Так покажи на собственном примере, как это нужно делать! Или такой великий воин испугался битвы? Неужели ты сбежишь как трус⁈ – от отчаяния его голос сорвался на крик.

– Чего? – я усмехнулся. – Ты меня на понт берёшь, что ли? Я тебе не салага с зелёными соплями.

– Я хочу быть воином, – заявил Джесси. – И открыто об этом говорю. Я твёрдо считаю, что воин не должен бежать от драки. Особенно от той, в которой он будет защищать слабых, даже если в ней сложно будет победить.

Я поморщился.

– И кто это тебе такое сказал?

Слишком уж этот Джесси был осведомлён, что правильно и неправильно.

– Так говорил мой отец.

– Тот самый, чья фотография висит в твоём доме?

– Да, он, – заявил Джеси.

– И где он сейчас? – спросил я.

– Мёртв! Потому что сражался с такими, как ты. И делал это получше некоторых. Он убил много имперцев, прежде чем погиб.

– Хочешь сказать, он был лучше меня? – хмыкнул я.

– По крайней мере, он никогда бы не остался стоять в стороне, когда кто-то нуждается в его защите! – бросил он.

– Потому и погиб, – заявил я. – Нечего было сражаться с теми, кого не можешь победить.

– Даже если нужно защищать слабых? – спросил Джесси. – Там же гибнут обычные люди. Одно дело – враги и воины, а другое дело – мирные жители! У тебя что, совсем нет сострадания?

– Сострадания… – поморщился я. – А потом эти мирные жители возьмут в руки оружие и убьют кого-нибудь из моих парней. Я бы этого не хотел.

– Женщины и дети тоже с вами сражаются? – спросил он.

– Ты про тех недоразвитых уродцев?

– Это не уродцы, – твёрдо заявил Джесси. – Если бы ты был настоящим человеком, ты бы тоже родился таким. И скорее всего, этот твой Макс Люксембург, из которого тебя клонировали, тоже когда-то был ребёнком.

– Ладно-ладно, – махнул я рукой. – Достал уже зудеть! И сирена ещё эта… – рявкнул я, обращаясь в пустоту. – Пойдём, посмотрим на этих ваших «богомолов». Нашли проблему, тоже мне…

Мы двинулись вперёд к доносившимся издалека звукам битвы.