Текст книги "А я верну тебе свободу"

Автор книги: Мария Жукова-Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 17

Аллочку решили не предупреждать о нашем скором прибытии (тем более, если она меня теперь любит – как выяснилось во время нашей последней встречи ночью в присутствии большого числа свидетелей) и приехали без приглашения. В дверь звонились долго и упорно, но никто не открывал.

– И куда это она подевалась? – спросил Андрей, не ожидая получить ответ, затем стал звонить к соседям.

Дверь нам открыла девица, которую я назвала бы отошедшей от дел фотомоделью, всеми силами старающейся сохранить свой капитал – внешность. Ведь она для женщины ценнее, чем доходы супруга, в данном случае оказалось – нефтяного магната средней руки (то бишь питерского разлива – главы представительства одной известной нефтяной компании). Модель появилась на свет, когда магнат уже закончил университет и по распределению отправился в один «почтовый ящик», где прозябал в советские времена (все это потом выяснил Андрей).

После перестройки простой советский интеллигент (а нынешний магнат относился как раз к данной прослойке общества) расправил крылышки и отправился в свободный полет. Полет оказался вполне удачным, никакие коршуны и драконы сожрать не смогли, и огненное дыхание смерти не накрыло, по крайней мере пока.

Старую семью, правда, пришлось поменять на модель, но именно такая жена требовалась для веса в деловом мире и чтобы похвастаться перед друзьями. Магнат очень хорошо усвоил принцип: мужчина стоит столько, на сколько выглядит сопровождающая его женщина. Если посмотреть на бывшую супругу, ныне ударившуюся в религию, то он тянул на простого бюджетника. Если на нынешнюю – как раз на нефтяного магната.

А модель старалась не ударить в грязь лицом и поддерживала нужный имидж. Мужа с работы она пока не ждала, поэтому у нее еще имелось время заниматься своей внешностью, чтобы довести себя до пика формы. Ее черты лица с трудом просматривались под чем-то красно-зеленым (как оказалось: фруктовой маской против увядания кожи), причем на лбу преобладал красный, на шее зеленый, нос и щеки были покрыты смесью упомянутых цветов. Ногти покрывал непонятный состав серовато-синего цвета, как оказалось, служащий их укреплению, а укреплять ногти такой длины требовалось постоянно (Марина Хлебникова отдыхает), и я вообще не понимала, как с этими ногтями можно что-то делать, даже накладывать фруктовые маски на лицо. На роскошном организме нашлось лишь одно знакомое мне вещество: в корни волос красотка втирала яичный желток для ускорения их роста.

Но это мой взор оказался прикован к верхней части тела соседки Креницких, несчастный Андрюха, прозябающий на государственное пособие, именуемое зарплатой, уставился на обнаженную грудь модели. Вернее, она была не совсем обнажена: грудь покрывал густой белый крем (я, признаться, вначале подумала, что это натуральные сливки), но нам вскоре сообщили, что это последнее достижение косметологов (название фирмы, скажу честно, слышала впервые), способствующее увеличению груди без операции. Надо каждый день наносить на тело и три часа ходить обнаженной. Андрюха сглотнул.

Я подумала, что не видать мне большого бюста, поскольку выделить столько времени каждый день на его увеличение я все равно не смогу, ну если только найду себе нефтяного или на худой конец газового магната.

Но это было еще не все… У девушки была обнажена не только грудь, но и нижняя часть тела. Живот покрывала смесь цвета детской неожиданности, слегка подкрашенной морковью.

Она, как нам пояснили, оказывала эффект, прямо противоположный «сливкам». Таким образом должны были убираться крошечные капельки жира, которые случайно могли образоваться на плоском животе, несмотря на тщательный подсчет потребляемых калорий.

Открывая входную дверь, хозяйка держала в руках тюбик очень яркой помады. Как она нам тут же сообщила, мы оторвали ее от важного дела: она собиралась нанести этой помадой узор у себя на «киске» (взгляд Андрюхи тут же спикировал туда), чтобы потом по рисунку выбрить узор – подарок для милого. Жена любит делать мужу маленькие подарки в обмен на большие.

А тут зима приближается, новая шубка требуется. И хочется из соболей. Она даже соболей присмотрела. Живых. Для чего лично ездила в один зверосовхоз.

На одном дыхании мы прослушали лекцию о сроках беременности норок, песцов и соболей и пояснения, почему у нас соболя дороже норок, хотя модель раньше думала, что наоборот. Я признаться, на эти темы не задумывалась. Я все как-то больше про трупы. Хотя если получу двадцать тысяч долларов комиссионных, да к ним прибавлю Серегину десятку… Поэтому про соболей, которые ходят беременными почти в три раза дольше, чем норки, слушала внимательно.

Рассказывая про соболей с норками, хозяйка стояла у зеркала и рисовала помадой узор, то и дело заглядывая в какой-то журнал, откуда и почерпнула идею. Наконец узор был готов.

– Ну как? – повернулась она к нам, усаженным на диван, обитый китайским шелком.

Андрюха попытался что-то произнести, но не смог, я сказала, что очень мило, а затем поинтересовалась, не могла бы хозяйка квартиры ответить на несколько наших вопросов. Мы, собственно говоря, прибыли, чтобы их ей задать. Хотя визит уже, можно считать, оказался исключительно познавательным для отечественных следователя и журналистки – Валяйте, благосклонно разрешила хозяйка, снова поворачиваясь к зеркалу. Теперь у нее в руке вместо помады оказалась очень дорогая бритва.

У Андрюхи прорезался голос, и он поинтересовался, не боится ли она просто так открывать дверь незнакомым людям.

– Так я девушку вчера здесь видела, – ответила модель, делая первое движение бритвой. – Даже дважды. Днем я у окошка сидела – знаете для здоровья нервной системы нужно хотя бы по часу в день смотреть вдаль.

Андрей украдкой наступил мне на ногу. А модель рассказывала, как они с супругом проснулись ночью от создаваемых шумов и на пару отправились к системе видеослежения, установленной ими для наблюдения за лестничной клеткой.

– Вы оба в милиции работаете? – уточнила модель, орудуя бритвой.

Я была вынуждена представиться.

– Ой, так это вы и есть?! – Хозяйка крутанулась на одной пятке. – Как это я вас сразу не узнала?!

Кстати, обувь на ней была: туфли на пробковой подошве, сделанные в какой-то африканской стране и, как нам сообщили, способствующие тренировке красивой походки. Они каким-то там особым образом пружинят и заставляют тело привыкать к движению в нужном режиме (в смысле вверх-вниз).

Но про туфли мне пришлось быстро забыть.

Мне поведали, что модель давно желала посмотреть на меня во плоти, но никак не могла собраться доехать до нашей редакции. Подозреваю, что появление этой эксгибиционистки у нас в редакции парализовало бы работу всех наших мужчин, составляющих подавляющее большинство сотрудников, и очередной номер вышел бы в свет с опозданием. Если вообще бы вышел. Не исключаю, и женщины не смогли бы работать, причем даже дольше, чем мужчины, и их пришлось бы выводить из депрессии специально нанятому психологу, если вообще не гипнотизеру. Хотя ей вполне могли бы предложить поучаствовать в одной из передач телеканала, купленного Новиковым. Только я не уверена, что она сама бы согласилась.

– Ну и как по-вашему: я в жизни сильно отличаюсь от той, что на экране?

Модель задумалась.

– Узнать можно. И сразу можно. Я просто не сообразила. Но не из-за вас. Вы же понимаете, что я женщина?

Я понимала это прекрасно, Андрюша еще лучше: у несчастного брюки были готовы треснуть.

– Ну так какая нормальная женщина будет на других баб смотреть? Я на мужчин смотрю в первую очередь. До баб мне дела нет. Так что, Юля, если бы я сразу на вас хорошо посмотрела – конечно, узнала бы. И вчера только мазнула взглядом. А так…

Соседка Креницких осмотрела меня критически.

– Что скажете? – спросила я. – Может, что посоветуете?

– На экране в вас больше стервозности.

И судя по статьям, она из вас так и прет. Это хорошо. Так и надо. Настоящая женщина должна быть стервой. Поэтому я и хотела познакомиться с вами лично. Стерва стерву всегда поймет. А вот сейчас я на вас смотрю… Вы гораздо мягче.

И меня, и Андрея очень заинтересовало желание эксгибиционистки со мной познакомиться. Мне почему-то казалось, что после «Курочки Рябы» и «Колобка» она держала в руках только журналы мод, но уж никак не наш еженедельник. Но оказалась не права.

Нам продемонстрировали целую подшивку.

Андрей опять наступил мне на ногу.

– Мне очень приятно, что вы читаете мои статьи, – пролепетала я (а она, судя по цитатам и ссылкам, их в самом деле читала), – но я как-то не ожидала…

– Чего? – удивилась модель. – Я – коренная ленинградка, как и вы. Мне интересно читать про события в нашем городе. И о московских суках я думаю то же самое, что и ваши репортеры. Надо душить. В этом вы абсолютно правы. Модели из Питера точно так же трудно пробиться, как и певцу, и автору, и репортеру.

Вот уж с кем не ожидала единства мнений, так с супермоделью… Но очень порадовалась и прониклась. У нас в городе даже шикарные эксгибиционистки газеты читают и свое мнение выразить в состоянии. Приятно.

– А вы под своей фамилией пишете, или это псевдоним? поинтересовалась модель.

– Под своей.

Правда, в свое время (после общения с московскими издателями) я ходила к юристу с вопросом: могу ли я взять псевдоним «Юлия Шило-В-Московские-Задницы-УКоторых-Для-Автора-Не-Находится-Стула»?

«Да, – ответил юрист. – Это ваше право. В соответствии с „Законом об авторском праве и смежных правах“, автор решает, как обозначается имя автора на созданном им произведении». – «А если издатели не согласятся?» – спросила я. «Они не имеют права не соглашаться, – объяснили мне. – Право на имя – это личное право. Ничье согласие на реализацию личного права гражданином Российской Федерации не требуется».

– Если бы я еще на подиуме выступала, взяла бы себе «Марианна Смерть-Московским-Сукам», – заявила модель. – Думаю, те, кому доводилось сталкиваться с этой разновидностью москвичей, к счастью, не очень большой, меня поняли бы. Можно, да? По закону можно?

Я кивнула.

– Ваше имя – как хотите, так и обозначаете.

– Так, а почему вы не подписываетесь, как сказали? – спросила Марианна. – У нас в городе вас точно покупали бы с еще большим энтузиазмом, да и по всей России, наверное.

Я ответила, что все-таки хочу видеть под статьями свою родную фамилию, но если соберусь написать нечто типа «Памятки для начинающего автора», то тогда уж точно поставлю псевдоним, понравившийся модели. Для такой памятки он подойдет просто идеально. Чтобы авторы знали, к чему готовиться, если вдруг занесет в какое-нибудь московское издательство.

А потом модель поведала нам, почему у нее вдруг возник интерес к моим статьям.

Проживающие в соседней квартире мама с дочкой Креницкие, которые обычно расходились во мнении с соседкой (по всем вопросам) после бракосочетания Аллочки устроили ритуальное разрывание и сжигание на костре одного из выпусков еженедельника «Невские новости».

Ритуал был совершен во дворе, под окнами родной квартиры. Соседи с первого этажа даже пожарных вызывали, заметив мамашу с дочкой за странным занятием, от которого их пытался оторвать папаша с новоявленным мужем. Модель, как и многие соседи, выскочила во двор, чтобы выяснить, в чем дело.

Креницкие и пояснили, что добиваются от мужа и зятя полного разрыва с порочным прошлым. Порочным прошлым оказалась связь с журналисткой. Со мной. Все соседи, которые раньше о существовании моей особы даже не подозревали (тогда я еще не появлялась на телеэкране), немедленно заинтересовались. Большинство стало постоянными читателями нашего еженедельника – хотя бы ради того, чтобы позлить Елену Сергеевну, никогда не пользовавшуюся особой популярностью по месту прописки. Так мне теперь спасибо надо сказать маме с дочкой за бесплатную рекламу? Или руководству посоветовать по этим адресам разослать по письму от издательства с предложением льготной подписки?

Андрей тем временем спросил, как идея ритуального сожжения еженедельника вообще могла прийти в чью-то голову. Я хотела встрять и напомнить, что это были головы мамы и дочки Креницких, так что не следует судить о них по себе, но модель не дала мне сказать ни слова.

Елена Сергеевна с Аллочкой ходили то ли к гадалке, то ли к ясновидящей, то ли к знахарке – соседка не помнила, к кому именно, хотя следовало обращаться к психиатру. По словам консультантки, лучше бы, конечно, было сжечь на костре что-то из моих личных вещей, но поскольку доступа к моим вещам у них не было, они решили воспользоваться одной из моих статей.

– Ас какой целью? – не понимал Андрей.

– Да чтобы своего мужика от чужой бабы отвадить. То есть от вас, посмотрела на меня модель. – Любовный отворот называется.

– Как думаешь, признают Елену Сергеевну вменяемой? – спросила я у Андрея.

– Признают, – ответил Андрей. – Хотя ей место только в Скворцова-Степанова.

Затем Андрей обратился к хозяйке квартиры, где мы находились, и задал вопрос, ради которого мы, собственно говоря, в эту квартиру и звонились. Не в курсе ли она, куда поехала Алла? Не смотрела ли супермодель вдаль для здоровья нервной системы, когда Аллочка отбывала из дома?

Оказалось, что смотрела, и нам сообщила, что Аллочка загрузилась в купленный папашкой на день рождения новенький джипик «сузуки» и укатила в неизвестном направлении. Случилось это событие примерно в час дня, как раз когда модель пила свою первую чашку кофе.

– Кофе, конечно, выводит из организма ряд важных микроэлементов, – с грустью добавила модель, – но у меня очень низкое давление и без кофе я не могу. Хотя, конечно, приходится себя ограничивать.

– «Да уж, без микроэлементов тебе не прожить», – подумала я.

А модель в это мгновение как раз закончила процесс бритья и повернулась к нам лицом – и другой частью тела, куда, несмотря на прилагаемые волевые усилия, уставился Андрюха, все время сглатывающий слюну.

– Ну как? – спросила она. – Правда, здорово?

Я кивнула. Андрюха кашлянул и полюбопытствовал, что именно хозяйка квартиры пыталась изобразить.

– Неужели непонятно? – даже обиделась девушка, подошла поближе и чуть не ткнула Андрюху носом в «рисунок». Андрюха теперь напоминал вареного рака. – Вот это – сердечко, вот это – амурчик, а тут – стрела, пронзающая сердечко. Я думаю, моему старичку понравится. Жаль, конечно, больше никому нельзя продемонстрировать.

«А мы что, предметы мебели?» – так и подмывало спросить меня, но удержалась, правда, с трудом.

Но нас с Андреем интересовали соседки эксгибиционистки, а не ее эксперименты с собственным телом, поэтому и приходилось сдерживаться. Тем более я понимала, что Андрею гораздо труднее, чем мне. Он все-таки молодой мужик, хотя и мент, а я-то не имею склонности к однополой любви.

Андрей спросил, считает ли модель возможным убийство Павла Степановича Креницкого его женой.

– Ага, – кивнула она, ложась на спину на ворсистом ковре и поднимая ноги вверх: чтобы не было целлюлита.

– А дочерью? – не отставал Андрей.

– Ага, – модель стала делать ногами «велосипед».

– А зятем? – подала голос я.

– Нет. Они дружили, – ответила хозяйка, убыстряя темп.

Андрюша попросил рассказать поподробнее.

Соседка сообщила, что в семейных скандалах Креницких после свадьбы Аллочки с Сергеем всегда шла борьба двое на двое или женщины против мужчин.

– Так мама с дочкой обычно объединялись?! – воскликнул Андрей.

– Ага, – кивнула модель. – А Павел Степанович нашел поддержку у зятя. Кстати, знаете, почему мама с дочкой так полюбили друг Друга?

– Ничего не понимаю, – пробормотал Андрей, но соседка продолжала болтать, не обращая на его реплики никакого внимания.

По словам модели, и мама, и дочка оказались брошенными одним мужчиной – Сергеем Татариновым – и объединились для совершения мести, хотя друг друга и ненавидели, опять же из-за одного мужчины – все того же. Месть брошенной женщины страшна, не так ли? И что еще может так крепко объединить женщин, как не общие планы мести бывшему любовнику или действующей сопернице? Даже несмотря на то что эти женщины могут ненавидеть друг друга.

Но месть все равно будет на первом месте. Вначале совместно отомстить мужику, а потом…

Потом события могут развиваться по нескольким сценариям.

– Поэтому вы должны быть очень осторожны, Юля, – заметила модель, продолжая крутить ногами. – Эти две кумушки давно лелеяли планы мести не только Сергею, но и вам. И вы даже представить не можете, где вам на голову свалится кирпич.

– Так и Елена Сергеевна была любовницей Сергея Татаринова? – с большим удивлением спросил Андрей.

– А вы что, не знали? Сереженька зря времени не терял. И вообще, Юля, вы разве не знаете, почему он женился на Алле?

– Потому что она была беременна.

Модель искренне рассмеялась;

– Елена Сергеевна была беременна. Ваш Сережа ее дрючил в отсутствие мужа.

Мы с Андрюхой раскрыли рты. Модель хохотала, работая ногами в воздухе. Затем она прекратила смеяться и пояснила, что Алла бесплодна после первого аборта, сделанного в пятнадцать лет. С кем она только ни трахалась с тех пор, ни разу больше не залетела, только временами лечилась у дорогих венерологов. Редька тоже больше детей иметь не может. Он уже давно их иметь не может – в противном случае Елена Сергеевна родила бы ему еще одного или парочку наследников, или он нажил бы их на стороне, но он чем-то болел вскоре после рождения Аллочки (модель толком не могла объяснить, чем), в результате чего стал бесплодным. Когда Елена Сергеевна забеременела, она решила рожать. Из каких соображений, сказать трудно. Возможно, потому, что знала: роды для организма женщины после сорока очень полезны, способствуют омоложению. Да и ребеночка в этом возрасте хочется гораздо больше, чем в Аллочкином.

– Я сама тоже буду рожать только после сорока, – заявила модель. Сейчас нельзя: фигуру испорчу. А фигура – мое богатство. Да и когда мне сейчас ребенком заниматься? А вот после сорока, лучше лет в пятьдесят самое милое дело. Вам так не кажется, молодые люди?

Я решила воздержаться от высказывания своего мнения вслух, Андрюха тоже. Правда, я подумала, что идейку на тему поздних родов следует подкинуть моей коллеге Тоньке. Она еще на эту тему ничего не сочиняла в своем разделе.

Андрей же попросил хозяйку квартиры вернуться к соседям. История их жизни его исключительно заинтересовала, как, признаться, и меня.

Был только один вопрос: откуда только модель знала все эти детали?

Андрей, правда, спросил, точно ли от Сергея была беременна Елена Сергеевна. Модель уверенно подтвердила его отцовство, затем пустилась в дальнейшие рассуждения.

Сергей в самом начале связался с Аллой, возможно, таким образом желая подобраться поближе к начальству. Эта связь, по мнению модели, была не удивительна, и ее даже следовало ожидать. Не подсуетился бы Сергей, подсуетился бы кто-то другой из фирмы и занял бы в ней Серегино место.

– Юля, вы только не расстраивайтесь, – глянула на меня модель, – тут не из-за чего расстраиваться. Сергей – дерьмо порядочное. Вам, наоборот, повезло, что вы от него отделались.

Так что считайте: удача была на вашей стороне.

Но на Сергея положила глаз и мать Аллочки, женщина еще в самом соку, с чем я была вынуждена согласиться. Трудно сказать, почему он на нее позарился. Возможно, из тех же соображений, что и на Аллочку: чтобы через жену босса воздействовать на босса. Возможно, чтобы просто отделаться от назойливой Елены Сергеевны, не дававшей ему проходу. Думал: разок трахнет та и отвяжется. Но не тут-то было. Она вцепилась в парня мертвой хваткой.

Аллочка, узнав о связи Сереги с матерью, встала на дыбы и стала прилагать титанические усилия, чтобы заполучить парня в единоличное пользование. Именно поэтому она и настояла на браке. Если бы не интерес мамочки, она никогда бы не вышла за Серегу замуж. Но тут понимала: мать за него замуж выйти не может, так как у нее есть муж, а сама Алла может.

И надавила на папочку, да так, что тот прижал Серегу к стенке. Серега, видимо, подумал, что ему дает этот брак, и согласился. Почему бы ему не жениться на единственной дочери босса?

Алла всем пела, что беременна.

А после свадебки Елена Сергеевна сообщила, что и она тоже беременна. Тут как раз выяснилось, что Алла всем вешала лапшу на уши (хотя Елена Сергеевна, скорее всего, и так знала об этом), уже Серега настоял на обследовании, и выяснилось, что детей у них с Аллой точно не будет никогда. Елена Сергеевна предложила родить ребенка, раз уж она беременна от Серега, и записать его на Аллу с Серегой – за деньги-то ведь все можно.

– А Павел Степанович как ко всему этому отнесся? – откашлявшись, спросил Андрей, слушая про бразильские страсти в одной новорусской семье.

– Думаете, его кто-то спрашивал? – рассмеялась модель. – Ему сказали, что из-за того, что Аллочка не может выносить ребенка, Елена Сергеевна согласилась стать суррогатной матерью и помочь своей и мужниной единственной дочери и зятю родить внука себе и Павлу Степановичу. Креницкому-то заявили, что у Аллы случился выкидыш. И всем так говорили.

И про суррогатное материнство. У нас тут некоторые соседи Елену Сергеевну заживо причислили к лику святых, даже те, кто ее раньше терпеть не мог.

Редька оценил благородство жены очередным бриллиантовым колье. С Елены Сергеевны и он, и Серега сдували пылинки, а про Аллу вроде как стали забывать. Ей это не нравилось.

Соседи и знакомые тоже все стали в один голос твердить, какая у нее героическая мать. В доме начались дикие скандалы, правда, в отсутствие мужчин, которые не позволили бы Елене Сергеевне волноваться. Креницкий жаждал продолжения рода. Желательно, наследником мужского пола.

У Елены случился выкидыш. Посла этого она возненавидела свою дочь.

– Откуда вам все это известно? – поинтересовался Андрюха, задав вопрос, вертевшийся и у меня на языке.

– Так мы с Аллочкой были подругами, – ухмыльнулась модель. – Какое-то время, – добавила она после некоторой паузы.

– А теперь не дружите? – спросил Андрей.

– И вы тоже решили Сергея попробовать? – спросила я.

Модель весело рассмеялась и пояснила: не могла же она пропустить мимо себя такой ценный экземпляр мужской породы? Уж если за него у соседок разгорелась такая драка, Алла за него замуж пошла, а Елена Сергеевна от него рожать собиралась – значит, стоило попробовать. Плоть потешить.

– Ну и как он вам? – бесстрастно спросила я.

Модель для разнообразия прекратила вертеть ногами в воздухе и приняла сидячее положение.

– Он очень хорош. Юля. В постели. Но вообще… Вся эта история с его женитьбой и… Он полное дерьмо. Знаете еще, почему? Потому что он, лежа в постели с одной женщиной, говорил о других. Это ж каким идиотом надо быть! Он мне все рассказал про жену с тещей, такие детали, которые нельзя другим рассказывать! В особенности соседкам. Жаловался он мне на жизнь.

Думал, наверное, что пожалею. А знаете, что больше всего не давало ему покоя? То, что вы, Юля, ни в какую не хотите его принять. Он со мной советовался! Лежа в постели! Трахаясь со мной, он спрашивал, что бы я такое еще посоветовала ему сделать, чтобы снова завоевать вас!

Другие бабы на него, видите ли, и так вешаются – это был камушек и в мой огород, – а вы ни на письма, ни на звонки не отвечаете. Вы молодец, Юля! Таких мужиков учить надо. Мордой в их же дерьмо тыкать. Юля, я вам честно скажу: я всех баб ненавижу. Всех. От баб мне всегда одни гадости были. Завидовали моей внешности, деньгам мужа… А вас я уважаю. Правильно вы сделали, что его назад не пустили. Вот.

Модель замолчала. Я не знала, что ей ответить на такую эмоциональную речь. Но я точно знала, что сейчас ему очень нужна моя поддержка – как и любому человеку, оказавшемуся «за забором», в особенности в первый раз.

И я эту поддержку ему окажу и сделаю все, что в моих силах… Хотя бы для того, чтобы разобраться со случившимся. Хотя бы в память о совместном прошлом. Ведь было много хорошего… Я вспомнила его губы, его руки, его тело… Я вспомнила, какие слова он говорил мне во время нашей последней встречи. Он очень хотел, чтобы мы начали сначала. И я почти согласилась. Я помогу ему выйти, а там – будь что будет. Когда выйдет – тогда и решим.

«Но почему Алла меня защищала?» – думала я. Она ведь могла подсуетиться, чтобы на меня хотя бы пало подозрение в смерти отца?

Или понимала, что я отверчусь? И что знакомые сотрудники органов скорее поверят мне, чем ей? И что двое братков скорее возьмут мою сторону? Да, с Аллой следовало побеседовать.

Перед расставанием с исключительно интересной для следствия и меня, журналистки, собеседницей, Андрей предъявил ей снимки Толика в, так сказать, двух лицах. Но модель уже видела оба в нашем еженедельнике и Аллиного любовника не узнала. Соседка добавила, что в эту квартиру, насколько ей было известно, Алла любовников не водила, как, впрочем, и Елена Сергеевна.

Наконец мы распрощались со словоохотливой моделью. Мы получили всю возможную информацию, да и ей требовалось готовиться к встрече мужа и смывать с себя наложенную дрянь. Модель обещала позвонить на сотовый или мне, или Андрею, как только углядит соседку или ее машину.

Когда вышли из подъезда, Андрей вдохнул воздух полной грудью. Помолчал. Потом спросил у меня, считаю ли я модель психически нормальной. Я ответила, что считаю более чем.

– Но все, чем она занимается, мажется…

Юля, разве нормальная женщина будет заниматься подобной ерундой? Ты вот, например, занимаешься? Я, признаться, не знаю ни одной женщины, которая бы могла себе позволить часами крутить «велосипед» и ходить обнаженной с намазанными грудью и пузом.

– Вот в этом-то все и дело. Никто из твоих знакомых женщин не может это себе позволить, – вздохнула я грустно. – А она может. Ей не надо бегать трупы опознавать, со свидетелями общаться, репортажи строчить, сюжеты снимать… Я бы, наверное, тоже ходила, если бы…

Ладно, не будем о грустном. В Выборг поедем или как?

Андрюха взглянул на часы и кивнул.