Текст книги "А я верну тебе свободу"

Автор книги: Мария Жукова-Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

И маму попросите помочь, чтобы дело шло быстрее.

После этого я связь отключила, мы с накачанными мальчиками загрузились в мою «шестерку», где они поместились с трудом. Но, по их словам, вспомнили детство. Я не очень представляла, хватит ли места Серегиным вещам у меня в багажнике и на половине заднего сиденья, и надеялась, что у него все-таки было не очень много барахла.

Аллочка дверь нам открыла, видимо, заранее наточив ноготки (двадцати минут для этого было вполне достаточно), но ее боевой задор испарился, когда она поняла, что я прибыла с сопровождением.

– Ну ты же не думаешь, что я сама потащу чемоданы. Тяжести женщинам поднимать вредно.

– Да на тебе пахать надо, – окрысилась Аллочка, правда, в квартиру нас пустила, провела в комнату, видимо, служившую Сереге кабинетом.

Там стояли письменный стол с ноутбуком, диван и шкаф.

Вообще я не поняла, сколько комнат в этих апартаментах. Судя по всему, соединили две или три соседние квартиры, и «молодым» отдали отсек из трех комнат. Самая маленькая была предоставлена Сереге, самая большая – Аллочке, средняя служила общей спальней.

– Можешь забирать все его барахло, – бросила мне девица. – И его самого с потрохами.

Я не Анна Каренина, чтобы из-за мужика в реку бросаться.

– Она вообще-то под поезд, – не сдержался один из телохранителей.

– То есть как? – искренне удивилась Аллочка. – Мы же в школе проходили.

– Ты с «Грозой» перепутала, – встряла я, начиная складывать Серегины вещи в большую спортивную сумку. Второй телохранитель занялся тем же самым, Аллочка же взяла за руку Первого, знатока русской классики.

– А ты и про «Грозу» знаешь, котик? – проворковала она. – Пойдем, будешь моим учителем.

Она за руку повела его из комнаты, бросив нам через плечо, чтобы брали только Серегино и не очень торопились. Ну и стерва! Правда, к Аллочке, наверное, лучше подошло бы другое слово.

Минут через пять, когда из спальни стали доноситься характерные звуки, мой помощник помогать прекратил, прижал палец к губам и извлек из внутреннего кармана пиджака весьма любопытный наборчик.

– Что ты собираешься делать? – прошептала я с округлившимися глазами.

– Снимать отпечатки пальцев, – прошептал он в ответ, чем и занялся вначале в Серегиной комнате, потом ее покинул. Я продолжала собирать вещи, прикидывая, не это ли делали мальчики в Серегиной квартире, пока мы сидели с Колобовым и Серегиным отцом на кухне.

Вот только чьи отпечатки они снимают? Серегины? Креницкого? Ну не Аллочки же?!

Парень отсутствовал минут пятнадцать. Все это время из комнаты Аллочки доносились охи и вздохи. Второй парень трудился на славу. Или так и было задумано? А Аллочка им удачно подыграла? А если бы не подыграла? Или они (или Колобов) хорошо знали, что она из себя представляет?

Пока второй из парней снимал отпечатки пальцев, я собирала Серегины вещи (по крайней мере, те, что находились в этой комнате), собрала, упаковав в чемодан и две спортивные сумки, которые нашла в этой же комнате. Прихватила и ноутбук, стоявший на столе. Стационарного компьютера я не обнаружила. Вопросительно посмотрела на телохранителя Колобова, стоявшего с довольной улыбкой.

– Ну как? – спросила шепотом.

– Все окейно, – ухмыльнулся он.

– А мои отпечаточки не желаете снять?

– Так они у нас давно имеются. Вы же у нас в гостях, так сказать, побывали. Да и в гостинице не в перчатках находились.

Оперативно работают ребята. Но меня также интересовало, кто еще в настоящий момент находится в квартире. Неужели нет никакой прислуги? Телохранитель любезно пояснил, что прислуга тут бывает в первой половине дня под личным присмотром Елены Сергеевны, мамы Аллочки, а также добавил, что прислуга часто меняется, не выдерживая нагрузки, в основном эмоциональной. После работы у Елены Сергеевны впору отправляться на лечение к невропатологу.

– Что, вообще пусто? В квартире никого, кроме нас и Аллочки? оживилась я, готовая сорваться с места для проведения профилактического журналистского осмотра потенциального места кровавой драмы. Про семейные вообще молчу.

– Не надо. Юля.

Телохранитель закрыл собой дверь. Да, сквозь такую гору мне не прорваться, даже если бы я и умела проходить сквозь стены.

– А что?

– Зачем вам лишние неприятности?

– Неприятности будут у меня, не у вас. И я их как-нибудь переживу. Не в первый раз.

– Все равно не стоит. И вам не придется лжесвидетельствовать. По крайней мере, насчет себя.

Я вопросительно посмотрела на парня.

– Мы ведь с вами не покидали эту комнату, не правда ли? Мы все время находились здесь вдвоем и собирали вещи Сергея Татаринова, который после развода с Аллой Креницкой намерен жениться на вас.

– Мало ли кто что намерен, – буркнула я.

– Но вы же ему вроде бы предложение делать собирались?

– А вы откуда знаете? – тут же напряглась я.

– Сорока на хвосте новость принесла, – улыбнулся парень. – Все, закрыли тему. Сейчас Коля освободится, и мы все вместе покинем квартиру. Надеюсь, вы нас подбросите к дому вашего потенциального свекра? Вы же, наверное, захотите передать вещи Сергея родителям?

Или сразу к себе в квартиру повезете?

И что это он мне зубы заговаривает? И вообще, зачем мы на самом деле приехали в эту квартиру? И где дражайшая Елена Сергеевна? Вообще-то я радовалась, что ее сейчас тут нет.

Хотя она вполне могла бы прихватить второго телохранителя и уединиться с ним по примеру дочери. Вот тогда бы я смогла спокойно осмотреть квартиру. Но скандала с Еленой Сергеевной не хотелось. Об ее отношении ко мне я знала.

Наконец Коля освободился и вышел из спальни вместе с Аллочкой, накинувшей легкий пеньюарчик, ничего не оставляющий для воображения.

– А ты, милок, что такой кислый, а9 – Аллочка фамильярно похлопала Витю по щеке. – Не дала сука, да? – Она презрительно посмотрела на меня. Жалко ей для хорошего парня.

А чего жалеть-то? И что только Серега в тебе нашел?

– Способность отличать Анну Каренину от Катерины, – я изобразила змеиную улыбку, вспомнив манеры Сары и Барсика.

– Женщин никогда не ценили за такие таланты, – хмыкнула Аллочка. Главное для женщины – это удачно выйти замуж.

– Чья бы корова мычала, – ласково заметила я и приказным тоном сказала Вите с Колей:

– Берите вещи. Мы уходим.

– Есть! – вытянулись они по стойке «смирно», подхватили чемодан и сумки и, даже не попрощавшись с Аллочкой, первыми квартиру покинули.

Я на прощание пожелала Аллочке в следующий раз сходить замуж поудачнее. Она покрыла меня трехэтажным. Матерные слова русского языка она знала несравненно лучше отечественной классики. А какие комбинации у нее получались…

Мы мирно спустились к моей машине, парни закинули вещи в багажник (все поместилось), сами залезли в салон, я села за руль, и мы тронулись с места. При выезде со двора пришлось уступать дорогу до боли знакомой машине. Это была «девятка» моего соседа Стаса, который сделал вид, что меня не узнал. Рядом с ним на переднем месте пассажира восседала раскрасневшаяся Елена Сергеевна. Она мельком глянула в мою сторону, вернее, на мою машину, но меня не узнала (все-таки мы не были лично знакомы, хотя она и могла меня где-то видеть). Да и вообще как ей могло прийти в голову, что я возвращаюсь из ее квартиры?

А Стае молодец. Вот это оперативность.

Глава 14

Когда мы приехали домой к родителям Сергея, его папа с Колобовым уже нализались до состояния, предшествующего морде в салате, и стали лучшими друзьями. Колобов клялся, что Ваниного сына лично вытянет и всех следаков, судей и прокурорских купит с потрохами. Серегин отец непрерывно выяснял, уважает его Александр Иванович или нет. Мама, сидевшая за тем же столом, заливала в себя валерианку, чередуя ее с корвалолом, и закусывала этот коктейль валидолом. Рядом горсткой лежали еще какие-то таблетки. Возможно, за этот вечер она вылечится от всех болезней.

Телохранители поставили сумки с Серегиным барахлом в коридоре. Я, правда, еще во дворе извлекла из одной ноутбук, который решила взять к себе домой для ознакомления с содержимым. Надо будет потом еще разок съездить в Серегину квартиру, заняться тем компьютером. Но не сегодня. Сегодня устала. А завтра мне вставать раньше обычного, чтобы опять не опоздать на прием к начальнику «Крестов». Вернее, к одному из его заместителей.

Теперь уже Серегиной маме я сказала, какая теперь фамилия у ее сына, на всякий случай записала ее на той же бумажке, где был список продуктов и вещей, которые следует взять, и попросила завтра вечером позвонить мне. Судя по виду женщины, она так устала, что была готова заснуть прямо за кухонным столом.

Телохранители подхватили своего шефа, я распрощалась с Серегиными родителями, и мы квартиру покинули Колобова загрузили в джип багажом, я сама села за руль «шестерки» и поехала домой, где с большим интересом выслушала рассказ Стаса.

«Захомутать», по его собственному выражению, Елену Сергеевну труда не составило.

Она была готова к приключениям. Стае где-то читал, что существует категория женщин, занимающихся проституцией не за деньги, не из-за бешенства матки, а только ради приключений.

– Секундочку, – перебила я его. – При чем тут проституция? Ведь не она же деньги берет, а…

Стае кивнул. Я открыла рот.

– Да, Юлька. Она берет деньги. Совмещает приятное с полезным.

– Ничего не поняла.

– Тетка жаждет материальной независимости, ну и приключений в придачу. Она получает удовольствие, адреналинчик в крови вырабатывается, а тут еще и бабки на маленькие женские радости.

– Ей что. Редька мало дает?

– Ну откуда я знаю? Похоже, мало. Вообще Елена Сергеевна – просто уникум. Это шлюха, стерва, сука, феминистка, извращенка и совратительница малолетних в одном лице. Но вообще мне понравилась, – закончил Стае.

Я снова открыла рот.

Сосед пояснил, что давно не получал такого удовольствия от общения с женщиной, как сегодня с Еленой Сергеевной. Более того, она его сразу же раскусила. И поставила все точки над «i». Сказала, что сама подрабатывает в свободное от ублажения мужа время, и предложила провести вечер просто в удовольствие обоим.

Платили они за все пятьдесят на пятьдесят.

– Мне было с ней очень интересно, – признался Стае.

– Ты ее трахнул?

– Нет, до постели у нас не дошло. Но, Юлька… я хочу снова с ней встретиться. У меня раньше такого не, бывало. Я воспринимал всех этих тетенек, как… работу. Надо. Я так зарабатываю деньги. А Алена… ну она просто супер!

Я в большом удивлении смотрела на Стаса.

Уж не влюбился ли он? Но в кого?! В Серегину тещу! В эту старую суку! Хотя… Какую же старую? Ей всего сорок четыре, бабки для ухода за лицом и телом имеются. Если быть объективной, то она еще – о-го-го! И опыт есть. Так что даст фору многим молодым красоткам. Да и не смотрится она шлюхой… Дочь ее – да, но не Елена Сергеевна. Породистая сука – мелькнуло у меня в голове. Вот она кто. Холеная, лощеная, всем пресыщенная и жаждущая развлечений и приключений на свою голову.

Но Сереге вроде бы не нравилась. Или это он для меня играл роль, а на самом деле нравилась? И еще как? И что там вообще происходило в семейке Креницких, в которую влился и Сергей? Почему он все-таки женился на Алле? Не из-за ее ли мамаши? Мог он предпочесть мне мамашу, а не Аллу, которую я в особенности теперь, после личной встречи, не считала своей соперницей? И неужели Елена Сергеевна и была той причиной, из-за которой мне пришлось долгие ночи лить слезы в подушку? Ведь даже если альфонс Стае на нее так запал… Что оставалось Сергею, который не зарабатывал на женщинах?

– Я тебя прошу только об одном, – сказала я Стасу, – меня не сдавай.

– Ну что ты, Юлька! Женщины приходят и уходят, а соседки остаются. И я постараюсь у нее побольше узнать про их семейные дела. Тебе ведь не Елена Сергеевна нужна, а твой парень. Поэтому мы с тобой в любом случае не конкуренты.

* * *

Стае ушел, я легла спать, поставив будильник, но проснулась от какого-то другого звонка.

За окном было темно. Но что-то где-то упорно звонило. Или это у меня в голове? Нет, вроде прекратило. Затем я опять услышала звонок. В дверь.

Я бросила взгляд на часы. Начало третьего.

Да кого ж это могло принести? И главное, чем мне это грозит?

Я накинула халат, схватила с тумбочки сотовый, чтобы в случае чего сразу же начать звонить по введенным в память телефонам, и на цыпочках отправилась к двери. Выглянула в глазок. На площадке стоял взъерошенный Стае.

Я распахнула дверь.

– Что случилось?!

– Ну, слава Богу, проснулась, – выдохнул он, заходя в квартиру.

– Ты что, по телефону вначале не мог позвонить?

– Я звонил. Ты не услышала.

«Так это меня телефонный звонок разбудил?»

Когда я долго не снимала трубку (а Стае звонил по обычному телефону, не на мобильный), он решил идти давить на звонок, рассчитывая в первую очередь на моего кота. Кот знает, что живет при развитом коммунизме, и почему-то думает, что приходящие ко мне люди могут забрать его с собой. Поэтому, слыша звонок в дверь, всегда прячется, несмотря на то что я ему объясняю: если кто-то узнает, сколько он ест, то не только не возьмет к себе, но еще и приплатит мне, чтобы не отдавала, хотя я свое сокровище, конечно, не отдам ни за какие деньги. Друзей не продают. Стае справедливо решил, что кот, спящий у меня под боком или даже на подушке, резко проснется, подскочит и меня разбудит, что, в общем, и произошло – как я теперь вспомнила.

– Так что случилось? – повторила я, ознакомившись с ходом мыслей Стаса и пригласив его на кухню. Кот, узнавший соседа, уже направился к заветному холодильнику и занял свой пост.

– Юлька, Алена только что звонила. Ну то есть Елена Сергеевна.

– Ее мужа убили.

Я хлопнула глазами.

– Он в квартире мертвый лежит. Она рыдала в трубку. Она не знает, что делать. Она меня спрашивала. А я тоже не знаю. Я ей сказал, что у меня соседка все знает про убийства и трупы. Ну ты же знаешь, что в таких случаях делают?

Я молча слушала Стаса, и с каждым его следующим словом голова моя начинала работать все яснее и яснее – А она не объяснила, почему она позвонила тебе, а не в милицию, не в «скорую», не каким-то другим приятелям и подругам, в конце-то концов? Вы же, кажется, только сегодня познакомились? Ну то есть вчера, – добавила я, взглянув на настенные часы, висящие у меня над холодильником.

– Я тоже об этом спросил, – ответил Стае.

«Ну слава Богу, сообразил».

– Она сказала, что моя визитка ей первой попалась. Я же ей сегодня визитку оставил, сказал, что живу с сестрой, ну и что сестра часто отсутствует. Дашки, например, сегодня нет. Юля, ведь ты же хотела, чтобы я тебе сообщал, если что…

– Ты все правильно сделал, Стасик. Спасибо тебе огромное.

– Но, Юля, Алене-то что делать? Неужели тебе ее не жалко? Ты не представляешь, в каком она была состоянии… Ты представь, что бы ты чувствовала, если бы у тебя дома труп лежал.

Возможно, я и ошибалась, но мне показалось, что Елена Сергеевна великолепная актриса. Она могла разыграть этот спектакль специально для Стаса, а могла… для меня. Ведь выяснить адрес по номеру телефона – не проблема. А тут здрасьте-пожалуйста: чей сосед вдруг воспылал к ней любовью? Я бы тут же обратила внимание на такое совпадение. А Аллочка наверняка сказала о моем визите в компании с накачанными мальчиками.

Но я еще не знала главного: как умер Креницкий? И кто его убил, если он умер насильственной смертью? А может, он жив-здоров и все это – игра, рассчитанная на определенного зрителя?!

– Звони ей, – велела Стасу. – Говори, что ты сейчас приедешь вместе с соседкой. И пусть сама звонит в «скорую» и милицию.

– Но если он уже мертв…

– Пусть звонит, чтобы вызов зафиксировали. Чем раньше, тем лучше. И их все равно надо вызывать на место.

* * *

Уже из машины по сотовому позвонила Пашке, не очень надеясь, что его удастся разбудить. Но любимый оператор, как выяснилось, еще не ложился. Правда, был опять в стельку пьян.

– Подъехать сможешь? – спросила у него. – Только такси вызови. Сам не вздумай за руль садится.

– А ты за мной не подъедешь? – промычал Пашка.

– Нет, я прямо еду туда. Паша, соберись!

С работы выгонят, на что пить будешь?

– Твоя правда, – пробурчал оператор и обещался быть.

К знакомому мне дому мы подъехали не первыми. Перед дверью парадной уже стояло несколько машин, в которых прибыли сотрудники органов. Значит, Елена Сергеевна вызвала только милицию? Или «скорая», как всегда, задерживается?

Когда мы вышли на площадку, дверь в квартиру Креницких была открыта. Мужчина в штатском попытался преградить нам со Стасом дорогу, потом узнал меня.

– Ну вы оперативно работаете, Юлия Владиславовна! Мы сами только приехали, а тут и вы к свежачку. Андрей сегодня не дежурит, но Генку вы, кажется, тоже знаете? Проходите, там трупак сейчас фотографируют. И вы снимочек для своей газетки сделаете. Человек-то известный. Столько иностранных помоек освободил от хлама! У вас новый оператор? А Паша где?

Я сказала, что Паша скоро подъедет (очень на это надеялась), и попросила сразу же препроводить его ко мне. Однако перед тем, как добраться до трупа, мне пришлось уклоняться от ногтей Елены Сергеевны, которая бросилась на меня, аки голодный коршун на мышь, потом, правда, резко затормозила и заявила во всеуслышание, что это я прикончила ее мужа.

– Да зачем он мне сдался?

– Потому что моя дочь увела от тебя мужика, а ты теперь его назад заполучила, хоть и в тюрьме, но тебе этого мало, ты решила нас всех истребить.

– Так, гражданочки, – Генка появился откуда-то из нутра квартиры, где мне побывать пока не довелось. – Что тут происходит? Юль, никто на прибалта не откликнулся?

– На телерепортаж – нет. А газета пока не выходила. Мы же раз в неделю выходим, не забывай.

Судя по всему, милиции пока тоже ничего раздобыть не удалось. А Елена Сергеевна вознамерилась воспользоваться возможностью отправить за решетку теперь меня.

– Ты думаешь, раз журналюга, так с тебя все как с гуся вода? А вы, молодой человек, вносите в протокол: это она его прибила. За то, что он мужа моей дочери с работы выгнал. Она на хорошие деньги рассчитывала, думала, мужик ее содержать будет, а он теперь безработный. Так что она его вначале в тюрьму засадила – раз толку с него теперь как с козла молока, а потом решила с моего мужа деньги поиметь. Но у нее ничего не получилось, и она его убила со злости.

Генка моргнул, потом уточнил, правильно ли он понял Елену Сергеевну: она утверждает, что я убила Креницкого за то, что он выгнал с работы своего зятя, и за то, что не дал мне денег? И я еще решила истребить всю семью Креницких? Есть еще какие-то причины?

– Да ей никакие причины не нужны, – выдала Елена Сергеевна. – А вообще Юлия Владиславовна давно хотела за него замуж.

А я своей дочери не позволю ему передачки носить!

– За кого замуж? За вашего мужа? И кому передачки носить? Нельзя ли поконкретнее?

– Передачки зятю. Мужу моей дочери, с которым она пока не успела развестись. Под стать они друг другу – Юлия Владиславовна и мой зять. Теперь вместе будут честных людей убивать. То есть нет, не будут. Теперь они вместе сидеть будут. Так им и надо. Чего вы на нее наручники не надеваете? – кивнула на меня Креницкая. – Не видите, что ли, как по ней тюрьма плачет?

Генка странно посмотрел на Елену Сергеевну, потом попросил меня пояснить ситуацию.

Я пояснила, в каких мы состоим отношениях, а также не стала скрывать, что сегодня вместе с двумя телохранителями приезжала за вещами Сергея. Елены Сергеевны тогда в квартире не было.

– Ты Креницкого видела? – спросил Генка.

– Нет, только Аллу. Я вообще была в одной комнате – Серегином кабинете. Как и один из телохранителей. Виктор, фамилию не знаю, но ее легко выяснить. Второго увела к себе в комнату Алла Креницкая. Судя по звукам, совершила с ним грех прелюбодеяния.

– Не смей пятнать честь моей дочери! – завизжала Елена Сергеевна.

В этой мгновение из своего крыла показалась Аллочка, которой, как выяснилось, на свою честь давно было наплевать. Аллочкину физиономию покрывали длинные ленты из огуречной кожицы. «Как они на ней держатся?» хотелось спросить мне. Как выяснилось в дальнейшем, все членам следственной бригады тоже. Это было гораздо интереснее трупа.

– Мама, прекрати изображать из себя идиотку, – проворковала Аллочка. Хотя я понимаю, что для тебя это сложно. А чего с отцом-то, кто-то может мне внятно объяснить?

– Вот она его убила! – Елена Сергеевна ткнула в меня пальцем.

– Да у нее возможности такой не было, – рявкнула дочь на мамочку.

Я прибалдела: вот уж от кого не ожидала поддержки. Мы быстро переглянулись с Генкой. А мамочка теперь ругалась с дочкой. Обе обвиняли друг друга в разврате, И убийстве отца и мужа. Вспомнили и Серегу – мужа и зятя – и высказали друг другу свои претензии.

Сотрудники органов слушали с большим интересом, возможно, кое-кто из них узнал для себя что-то новое из раздела «про это». И мамочка, и доченька были хорошо осведомлены о сексуальных пристрастиях друг друга, а также о партнерах и их количестве, превосходящим все возможные пределы. И как тут только жил Серега?

Затем Аллочка напомнила мамочке, как та чуть ли не каждый день грозилась убить отца – и вот, значит, привела угрозу в исполнение. Мамочка не осталась в долгу и заявила, что это сделала Аллочка, потому что отец собрался «перекрыть ей кислород»: больше не давать денег, которые она так бездумно тратит. Отец хотел, чтобы дочь наконец взялась за ум, училась и начинала зарабатывать сама.

Они с такой ненавистью орали друг на друга, что я не удивилась бы, если одна из них убила другую. По-моему, присутствующие при сцене сотрудники органов думали то же самое. Интересные отношения были в семье Креницких. Но какое место в ней занимал Серега? Почему он тут жил? Это же настоящий домашний ад! Но, значит, его тут что-то держало…

Генка, которому надоело слушать мамочку с доченькой, кивком головы показал мне в глубь квартиры – в ту сторону, где мне еще не доводилось бывать. Я подозревала, что труп лежит именно там. Так и оказалось. Тут как раз прибыл Пашка, несколько растрепанный (но он всегда такой) и даже способный связно формулировать свои мысли, что откровенно порадовало.

Елена Сергеевна с Аллочкой не обратили на наш уход никакого внимания, как и на приезд Пашки: увлеклись выяснением отношений, а Пашку, наверное, приняли за члена оперативной группы. Он же сам в кадрах криминальной хроники не появляется, а то, возможно, мамочка с дочкой могли бы его и покалечить – узнав, что он постоянно работает в паре со мной. Стае остался рядом с любимой женщиной, но пока не произнес ни слова.

– Слушай, а ты не знаешь, почему они Друг друга так ненавидят? – тихо спросил меня Генка, когда мы немного удалились от места скандала.

Я призналась, что размышляю о том же самом. Потом уточнила, как убили Редьку.

– Сразу «убили»! – усмехнулся Генка. – Вон что значит криминальный репортер!

– Ну вас же в таком количестве тут бы не было, если бы умер от естественных причин, – заметила я. Пашка включил камеру. – Пришел бы участковый, ну или по крайней мере кто-то один. Ну пусть двое. Но здесь же целая бригада!

Да и ты, насколько мне известно, не в местном отделении трудишься.

– Логично, – кивнул Генка и пропустил меня вперед в одну из спален, где на широкой кровати и лежал труп Павла Степановича.

Знакомый судмедэксперт поднял голову, мы с ним поздоровались, Пашка тоже – это был один из его постоянных собутыльников. Другие находившиеся в комнате сотрудники органов тихо переговаривались. Прислушиваясь к ним, я поняла, что на труп им глубоко плевать – уже насмотрелись такого добра в достатке, печальных результатов семейных скандалов в том числе, а вот в апартаментах, подобных Редькиным, бывать доводилось нечасто. Бытовуха чаще случается в «хрущобах» и «брежневках» после совместного распития спиртных напитков, а не в «благополучных» элитных домах на трезвую голову. В таких чаще заказные… С контрольным выстрелом в голову. Тут же никто не стрелял, по крайней мере, сегодня.

– Значит, бытовуха? – спросила я Генку.

– Похоже на то. Иди взгляни.

Я подошла к трупу и увидела у него на виске не то что вмятину, а… В общем, результат приложения некоего тяжелого предмета. Предмет мне вскорости тоже продемонстрировали, – это оказалась тяжелая бронзовая статуэтка какого-то ангелочка.

– Получил ангелочком и улетел на небушко, – хмыкнул Генка.

– Думаешь, на небушко? – поднял голову судмедэксперт. – Сомневаюсь…

Прерывая содержательный спор, я уточнила, послужил ли этот удар причиной смерти.

Хотя бронзовой статуэткой в висок… И врезали сильно.

– Вообще все как-то странно… – медленно произнес судмедэксперт. Такой удар обычно смертельный. Но… Вскрытие покажет. Я пока воздержусь делать выводы.

– Неужели они думали… – открыла рот я.

– Юлька, ты этих двух красоток сейчас слышала? – Генка кивнул в сторону коридора, где так и продолжались вопли. – Они вообще способны думать?

Я тут же вспомнила про Анну Каренину, бросающуюся в реку. Но почему они убили мужа и отца, кстати, теперь их единственного кормильца – если это они, конечно? И что в квартире делал телохранитель Витька? Я не могла сказать про его поход неведомо куда ментам: тогда летело и мое алиби. Но куда же он все-таки ходил? Зачем? И ведь Витька, наверное, не такой идиот, чтобы кокнуть Редьку статуэткой. По-моему, он должен был бы использовать какой-то другой способ. Зачем ему было привлекать к себе внимание? Ведь он не мог точно предугадать, как я поступлю. Я ведь могу его и заложить.

А моих отпечатков на статуэтке уж точно нет.

Генка попросил меня подробно рассказать про мое дневное посещение этой квартиры, что я и сделала (кое-что утаив). Координаты Витьки и Коли обещала выяснить завтра с утра у Колобова. Про себя добавила, что выясню у Колобова еще ряд фактов – лично для себя. Меня также спросили, кто такой Стае. Я пояснила. Его появление среди ночи в квартире Креницких сыграет не на пользу Елене Сергеевне.