Текст книги "Измена. В ловушке лжи (СИ)"

Автор книги: Мария Владыкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Я послушно взяла в руку кусок пиццы и сделала укус.

– М-м-м, это самая вкусная пицца в мире! – промычала я, ничуть не преуменьшая свой восторг.

Мы быстро расправились с целой пиццей, и в коробке остался последний кусок, который ни один из нас не решался съесть.

– Бери, я наелась, – кокетливо пододвинула я коробку ближе к Егору.

– Нет, хочу подарить последний кусок своей любимой девушке.

Я даже дар речи потеряла. Мы с Егором ещё не признавались друг другу в своих чувствах.

– Что?

– Я тебя люблю, Лер, – смущенно взял он мою руку.

А после мы стояли с ним на автобусной остановке и никак не могли перестать целоваться.

– Твой автобус. До следующего ещё двадцать минут, – прошептал мне Егор, улыбаясь.

– А ты? Тебе в ту же сторону.

– Я попозже поеду домой, у меня тут ещё встреча в центре.

Егор посадил меня на автобус, и мы махали друг другу руками через окно, пока не скрылись из вида. Я знала, что никакой встречи у него нет. Ответ, почему он не поехал со мной, был прост – у него не было денег на билет. Я видела, как он отдал свои последние деньги за нашу пиццу, но промолчала, решив не задевать его гордость.

17 глава

Я, не выдержав аромата и урчания в животе, съела пару кусочков пиццы, убеждая себя, что это ничего не значило.

– От кого это? – спросил сын, войдя на кухню. Он смотрел на цветы, стоящие в вазе.

Я молчала.

– Это от него? – моё молчание было лучшим ответом. Следующее, что он сделал – достал цветы из вазы и со всей злостью бросил их в мусорное ведро.

– Сынок, цветы не виноваты.

– Мне всё равно. Отвези меня на тренировку, – ну вот и всё, дел натворил Егор, а я теперь тоже впала в немилость. Настроение сына было безвозвратно испорчено.

– Сейчас, мне должны привезти документы, и мы поедем вместе. Завезу тебя на стадион, – спокойно ответила я.

Курьер с документами прибыл минут через десять, а после мы погрузились в машину.

– Слав, точно не хочешь прогулять сегодня занятие? – он никогда не пропускал тренировки, но в дни типа дня рождения или чего-то ещё значимого мы предлагали ему пропустить одну, и, если он соглашался, это был настоящий праздник. Он привык жить в режиме.

– Нет, я пойду, – буркнул Слава и выбрался из машины.

Я решила оставить вопрос с сыном на паузе. Посмотреть, как будет в школе завтра, и если сегодняшнее повторится, нужно будет принимать отчаянные меры.

Я уже оставила директрисе пару сообщений о «эффективности» её методов и уровне распространения слухов в школе, но была не уверена, что она способна принять какое-то управленческое решение, чтобы всё это закончить.

Припарковавшись рядом с больницей, я несколько минут собиралась с духом, погружая себя в более-менее спокойное состояние. В идеале я хотела просто передать бумаги Егору и тут же уйти, потому что была не уверена, что смогу держать себя в руках.

Выдохнув ещё раз, я вышла из машины и направилась в палату мужа. Через регистратуру меня пропустили легко, а вот рядом с его палатой действительно дежурили двое мужчин, которые вначале даже пускать меня отказались, попросив предъявить документы.

Этих охранников я видела впервые и не понимала, зачем Егор их нанял. Конечно, он был сейчас в уязвимом состоянии со своими переломами, но всё же он не был криминальным авторитетом или кем-то подобным, чтобы снабжать себя такой охраной в больнице.

– Егор Вадимович, к вам жена. Запускать? – сообщил мужу один из охранников, зайдя внутрь. Можно было подумать, я иду не к пациенту в больницу, а на приём к английской королеве.

– Конечно. Я же уже дал все указания, зачем ещё раз спрашивать! – услышала я недовольный голос Егора.

Собравшись с духом, я сделала шаг внутрь палаты. Хотя с момента моего прошлого визита прошло всего пару дней, я очень расплывчато помнила, как выглядел Егор. Похоже, на эмоциях у меня отшибло память.

Сейчас глаза выхватывали мелкие детали в его образе. Ссадину на виске, отросшую щетину. Он выглядел похудевшим или просто осунувшимся.

Помня наставления врача, я решила сразу перейти к делу, хотя сердце неприятно ныло, и мне хотелось разобраться со всей этой ситуацией как можно скорее.

– Привет. Вот бумаги, которые мне Таня отправила. Она просила тебя подписать. Сказала, сегодня последний день, а твой телефон не отвечает. Через охрану сотрудника не пропустили.

Я сунула бумаги в руки Егора, а он, даже не смотря на них, положил их поверх одеяла, прожигая меня взглядом.

– Так вот, значит, зачем ты пришла. А я уж думал… – он грустно усмехнулся, а я считала про себя до десяти, чтобы снова не начать орать на него.

– Почему ты выключил телефон, что с работы до тебя не могли дозвониться? – я зашла, как мне казалось, на безопасную территорию.

– Я его разбил. Бросил в стену, и он больше не включается, – ответил Егор, а сам непроизвольно посмотрел в сторону.

Я проследила за его взглядом и увидела отметину на стене, словно от удара чем-то. Похоже, он говорил правду.

– Ты не ответила мне на сообщение.

– Я не буду развивать эту тему. Меня попросили тебя не волновать, а я не могу обсуждать это, не переходя на крик. Уверена, раз ты прекрасно помнил пароль от телефона, то не страдаешь никакой потерей памяти, как ты сказал мне в прошлый раз, и знаешь, что случилось, и что мне теперь известно.

Мышцы на лице Егора дернулись.

– Я не помнил пароль, у меня же телефон разблокируется через «фейс-айди» – распознавание лица. Но я видел переписку. И сам был в шоке. Я не знаю, что тебе сказать. Я всё ещё не могу поверить, что я это сделал. А ты? Ты думаешь, я мог? Ведь я же любил и люблю только тебя.

18 глава

– Кажется, моей любви было тебе недостаточно, – единственное, что смогла сказать я, и отвернулась к окну, усиленно моргая, чтобы спрятать слёзы.

– Я не понимаю… Прочитал новости в Интернете, посмотрел переписки… Это будто был не я. Я не мог такое сотворить.

Я резко повернулась, смотря ему в глаза.

– Ты правда не помнишь?

Егор отрицательно покачал головой, и протёр ладонями лицо, будто приходя в себя. Я видела, что он говорил правду, за эти годы я успела хорошо его изучить, хотя, как показала практика, возможно, я совсем не знала своего мужа.

Мы оба молчали. Я не знала, как обвинять в чём-то человека или ругаться с ним, если внутри он считал себя не виноватым, но и делать вид, что всё нормально, я тоже не могла.

– Подпиши бумаги, пожалуйста.

Он схватил листы и начал с яростью их переворачивать, подписывая, не глядя.

– Даже не прочитаешь?

– Да какая к чёрту разница, – зло заключил он, а после швырнул ручку на пол, и обессилено откинулся на подушки за его спиной.

– Что мне сделать, Лера? Скажи, что мне нужно делать, чтобы ты меня простила? Я на всё готов, – забывшись, он потянулся ко мне, но тут же, едва слышно застонав, откинулся обратно на койку.

– Я не знаю, Егор. Не думаю, что смогу тебе когда-то доверять. Как минимум, не сейчас. Своими действиями ты сделал нам очень больно, над Славой подшучивают в школе…

Муж с силой стиснул зубы.

– Я выйду из больницы и прибью каждого гаденыша, кто посмел открыть свой рот.

– Нет, ты этого не сделаешь. Потому что они говорят правду. Просто правда вот такая мерзкая и гадкая, – я хотела звучать нормально, но последние слова вылетели из моего рта словно кислота, желая прожечь мужа дотла.

– Ты меня теперь ненавидишь?

– Хватит обо мне. Заканчивай. Я не хочу это обсуждать. Отдай мне бумаги, и я уйду.

– Слава ко мне приедет? – я молчала, но потом решила, что ему будет полезно узнать, как относится наш сын к его поступку.

– Нет. Он обижен, выбросил цветы, которые ты прислал, в мусорку. Не думаю, что он сможет так быстро справиться со своими эмоциями.

В глазах Егора застыла боль. Мне одновременно было его жаль, и я упивалась его состоянием. Я даже сама испугалась этой реакции. Неужели я была настолько жестоким человеком, что хотела, чтобы он страдал?

– А ты? Ты ещё приедешь? – я отвернулась, начав разглядывать стену. Пусть понимает, как хочет. – Ясно, – ответил он. И я буквально слышала звон своего бьющегося сердца.

– Ты закончил?

– Да, держи, – он протянул мне бумаги, и я потянулась, думая, что он правда просто хочет мне их передать.

Но как только моя рука оказалась рядом с ним, он схватил её.

Как и всегда, от его прикосновений, даже несмотря на то, что он был предателем, разрушившим самое лучшее в моей жизни, несмотря на его внешний вид, всё моё тело тут же откликнулось на него.

– Лера, я прошу, не отпускай меня вот так просто. Сражайся хотя бы внутри себя за всё, что было между нами на протяжении этих лет. Ты не можешь взять и вычеркнуть меня из своей жизни.

– Я ещё ничего не решила, но я не хочу сражаться, – мои слова были словно пощечина для Егора, и он отвел на секунду от меня взгляд. – Ты можешь ничего не помнить, но я, к сожалению, уже вряд ли забуду то, что видела и слышала. Мне нужно защищать своего ребёнка, и в этом противостоянии я выберу его сторону, даже если мне придётся отказаться от тебя навсегда.

Я дернула руку и, не прощаясь, вышла из палаты, слыша за спиной какой-то грохот. Похоже, он ещё что-то запустил в стену. Какая-то дурная привычка у него появилась.

Выйдя во двор больницы, я села на лавочку. Меня потряхивало от пережитых эмоций, и я пока не готова была тут же сесть за руль.

На крыльцо вышли два молодых врача, общаясь между собой и не обращая на меня абсолютно никакого внимания.

– И как она прошла мимо дежурной медсестры?

– Подождала, пока та уйдет в туалет. Мне кажется, она ненормальная, если честно.

– Да брось, ты же слышал, что говорят в новостях. Да и сам подумай, его никто не заставлял кататься с ней в машине, значит, точно у них что-то было. А теперь, как жареным запахло, строит из себя святого.

– Ну это понятно. Неспроста же она каким-то образом у нас в вип-палату переведена оказалась. Простым учителям надо месяц работать, чтобы сутки там оплатить.

– Ага, наверное, успела, когда забежала к нему оказать, так сказать, помощь ртом.

Оба врача захохотали, и снова скрылись внутри больницы.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

19 глава

Весь вечер я потратила на то, чем, наверное, должна была заняться ещё в первый день, когда узнала об измене мужа. Я проверяла наши счета.

Сын после тренировки вновь заперся у себя в комнате, отказываясь разговаривать, так что я была предоставлена сама себе.

Я была из тех жён, которым завидовали другие женщины, потому что могла посвящать время себе, воспитанию ребёнка и налаживанию быта. Вот только так было не всегда. Мало кто знал, что начинали мы бизнес вместе с Егором.

Славе было чуть больше года, и мы отчаянно нуждались в деньгах. Комната в коммунальной квартире – это всё, что мы могли себе позволить для жизни, и нас такой расклад не устраивал.

Мы оба учились на заочном, из-за того, что у нас был маленький ребёнок, работал только муж, и тех денег, что он зарабатывал, было откровенно мало. В добавок ко всему нашим родителям приходилось нам ежемесячно помогать, так как без их финансовой поддержки было бы совсем туго.

Моя мама много раз звала нас переехать обратно в родной городок, чтобы не тратиться на съем жилья, да и они могли бы в этом случае помогать нам с внуком, вот только это был бы шаг назад, а нам этого не хотелось.

Поэтому чуть ли не каждый вечер мы проводили в обсуждении идей для заработка средств.

Первый раз мы вложили деньги, взятые в кредит, в небольшую компанию, которая показалась нам перспективной, но сильно прогорели. Денег стало ещё меньше, ведь теперь надо было ещё и выплачивать долг. Поэтому Егор устроился на вторую работу, а я стала подрабатывать копирайтером, набирая по ночам тексты.

Именно на второй работе Егору и пришла идея бизнеса. Он увидел там, как работала фирма, изнутри, и решил открыть подобную.

В стартовый капитал мы вложили буквально всё: продали все мои драгоценности, включая обручальное кольцо, бабушкин дом, доставшийся Егору по наследству, а мои родители продали гараж, чтобы ещё хоть как-то нам помочь.

Работали на износ. Я занималась абсолютно всей бумажной работой, параллельно одной рукой нянча Славу, а Егор проводил встречи, заключал договоры, в общем, был лицом и мозгом компании.

Я отошла от дел, лишь когда Слава пошёл в школу, но периодически, если Егору казалось что-то странным, он просил меня перепроверить документы или договоры. Правда, такое случалось всё реже, ведь теперь в нашей компании работало большое количество высокоуровневых специалистов.

Я не залезала в уставные документы и финансы фирмы и нашей семьи очень давно, и поэтому теперь, засев за это дело, пыталась вникнуть, что было к чему.

А заглядывать, как оказалось, стоило.

Неожиданно для себя я обнаружила, что Егор когда-то успел разделить свой пакет акций с Кириллом, даже не предупредив меня. До этого единственными владельцами акций были мы с ним.

Конечно, процент акций у Кирилла был минимальный, но эта новость неприятно кольнула. Будто Егор совсем сбросил меня со счетов в принятии решений относительно бизнеса.

Я даже не претендовала на то, чтобы он со мной советовался, но хотя бы поставить в известность…

Вторая новость ждала меня в финансовых документах.

У нас была настроена понятная, открытая система финансов. Сейчас же здесь явно нужно было быть специалистом в бухгалтерии, чтобы понять, что к чему.

Несколько счетов, почему-то несколько ИП, открытых чуть ли не на всю «верхушку» компании. Было ощущение, что они что-то мухлевали с налогами, но надо было подробнее всё изучать, чтобы вникнуть.

У меня уже давно был открыт свой счёт, куда муж обычно сбрасывал какую-то сумму денег в конце месяца на текущие расходы, но я знала пароль от его учетной записи в онлайн-банкинге.

Немного помучавшись угрызениями совести, я решила, что в ситуации, когда муж не совсем дееспособен, должна взять всё в свои руки. Достала его ноутбук и зашла в банк.

Самое смешное, что ему, из-за разбитого телефона, даже уведомление на телефон не могло прийти, что я туда залезла.

На первый взгляд, с его личными счетами было всё нормально. Подумав пару секунд, я перевела часть средств с его карты на свою. Действовала в основном инстинктивно, особо не задумываясь, зачем я это делаю. Наверное, работал какой-то инстинкт самосохранения, а ещё обида.

Если это действительно Егор оплатил учительнице вип-палату, то от того, что я перевела часть денег себе, точно не сломается.

А потом моя рука зависла над кнопкой «История операций».

У меня был шанс посмотреть, куда Егор тратил деньги с личной карты в последние несколько дней.

Непонятно зачем зажмурившись, я нажала на клавишу и открыла страницу.

Последний платёж был в день аварии. Я ненадолго задумалась, как он оплатил доставку для меня, но быстро решила, что мог попросить кого-то это сделать.

Я прокрутила список покупок на начало дня.

Перевод некому Андрею Олеговичу С. двухсот тысяч. – Это, скорее всего, было по работе.

Оплата покупок в продуктовом магазине. – Точно, я помнила, что просила в тот день Егора купить хлеб и сметану для супа, время как раз совпадало.

Перевод Екатерине Николаевне В. трёхсот тысяч. – Палец замер над этой записью. Он что, платил ей за секс? Или просто содержал? Неплохой такой денежный бонус, а сколько таких было?

И глаза уткнулись на последнюю запись – оплату заправки.

У меня, похоже, включился уже максимальный режим детектива. Я взяла телефон, и загуглила номер заправки, на которой он заправился.

Оказалось, что он почему-то заправлялся за чертой города. И совсем не в том районе, где был наш дом.

Что Егор делал за городом? Неужели, где-то там и было их с учительницей «наше место»?

20 глава

На следующий день я обнаружила, что Слава заболел. Когда я зашла к нему утром, чтобы разбудить его в школу, то увидела, что он уже не спал, выглядел бледным и вялым.

Градусник подтвердил мои предположения, и я, вызвав врача на дом, оставила сына дома. Написала сообщение тренеру, а потом встала как вкопанная, задумавшись, кому теперь писать по школьным вопросам.

В голову пришла мысль, что, наверное, мне всё же придётся перевести сына в другую школу, потому что я не могла больше нормально относиться ни к кому, кто работал в этом заведении. Был конец мая, Слава заканчивал седьмой класс, и я не думала, что могли возникнуть какие-то проблемы с переводом.

Отложив все свои проблемы на потом, я усиленно занялась лечением сына. За тринадцать лет стоило привыкнуть, что дети имеют свойство болеть, но каждый раз, как это случалось, моё сердце обливалось кровью. Я готова была заболеть вместо него, лишь бы мой ребёнок чувствовал себя нормально.

Наверное, стоило летом свозить сына куда-нибудь к морю, потому что он стал болеть как-то слишком часто, я такого раньше за ним не наблюдала. Возможно, сказывались стресс и переутомление.

Остановившись в коридоре, перед дверью в комнату Славы, я неожиданно вспомнила тот странный разговор, который состоялся между мной и Егором, когда Слава заболел в прошлый раз, примерно месяц назад, прямо перед майскими праздниками.

– Слушай, напишешь классному руководителю Славы, что он заболел, и его не будет в ближайшие дни? Я побуду с ним, пока его врач осматривает, – я застала Егора, сидящего с телефоном в руках на диване.

– Как раз написал – покрутил он в воздухе телефоном, как бы показывая, что только что этим и занимался.

Что-то меня смутило в выражении его лица.

– Всё нормально?

– Да, почему ты спрашиваешь?

– Выглядишь встревоженным, – я пошла к нему навстречу, а он, заблокировав телефон и откинув его, встал с дивана и сделал шаг навстречу ко мне.

– У меня, вообще-то, сын заболел. Конечно, я встревожен, – Егор обнял меня за талию, подойдя ещё ближе, и поцеловал в лоб. – Слушай, у тебя у самой лоб горячий.

– Да? – я дотронулась ладонью до лба и действительно ощутила, что он горячее, чем обычно. – Ерунда, наверное, просто переволновалась.

Телефон, лежащий на диване, издал звук входящего сообщения, но Егор не спешил посмотреть, кто и что ему написал.

– Не посмотришь? Вдруг учительница ответила? Может, напишет, что ему надо онлайн будет пройти, чтобы он не сильно отстал от остальных по программе.

Муж явно нехотя оторвался от меня и пошёл к телефону. Быстро посмотрел на сообщение, и заблокировал телефон обратно.

– Она?

– Да, пожелала ему скорейшего выздоровления.

– И всё? Слушай, дай мне телефон, я не помню, где свой оставила с этой суматохой, пообщаюсь с ней, спрошу всё-таки про задания.

– Да забей, Славе сейчас явно не до школьных заданий, у парня температура, вообще-то.

Егор засунул телефон в карман своих джинсов, а я начала шутливо пытаться достать его у него из штанов.

Мы, бывало, так дурачились, хоть нам и было уже за тридцать, внутренний ребёнок всё ещё жил в каждом из нас. Обычно всё заканчивалось в постели, но здесь мне просто хотелось немного повеселиться и разрядить обстановку, которая казалась слишком напряженной, что даже немного не соответствовало ситуации.

Но муж на этот раз не разделил моего веселья.

– Эй, ты чего делаешь? – серьезно посмотрел он на меня.

– Как это что, мистер злюка? Пытаюсь раздобыть твой телефончик.

Я хихикала, всё ещё не отступая от своего плана, и тянула руки к его карману. Егор при этом всё это время держал меня за руки, не давая дотянуться.

– Что, есть что скрывать в телефоне? Любовные переписки? Интриги? – я говорила, даже не задумываясь, начав изображать слегка сумасшедшую ревнивую жену.

– Лера, перестань! Там в соседней комнате, вообще-то, у нас лежит больной сын! А ты тут какие-то приколы устроила! – серьезно, буквально отчитал меня Егор, и моё игривое настроение испарилось, так и не начавшись.

– Если у тебя нет настроения, не нужно вываливать это на меня. У меня тоже заболел сын, вообще-то. Я пыталась нас как-то взбодрить! Спасибо, теперь и мне не весело.

– Мне нужно начать осмотр, вы идёте? – нас прервал врач, который теперь стоял на пороге гостиной.

– Да, простите, – тут же подорвалась я, но всё же обернулась к мужу. – Напиши учительнице про задания.

– Хорошо, сейчас напишу.

А на следующий день мы узнали, что Егор оказался прав, и я действительно, похоже, подхватила ту же заразу, что и Слава, потому что к вечеру слегла с температурой и кашлем.

– Ну вот, значит в выходные с дачей облом, – скривился Егор, смотря на мой градусник.

Он сидел на краю дивана, который мы расправили вместе с сыном, планируя проводить болезнь с максимальной пользой: валяться, есть неправильную еду и смотреть разную чушь по телевизору.

– Да брось. Если мы с сыном заболели, это не значит, что ты не можешь поехать.

– Ага, и оставить вас двоих больных дома? – муж качал головой и смотрел на нас исподлобья. Я видела, что ему очень хотелось поехать, и, хотя мне и правда не помешала бы помощь дома, пока мы болеем, я собиралась побыть «хорошей женой».

– А тебе кажется, что нам тут плохо? – я кивнула на Славу, который уплетал чипсы и залипал в какой-то сериал про зомби на планшете.

– Я бы с удовольствием к вам присоединился, – улыбнулся Егор.

– Всё, пока я не передумала, сообщи нашим, что будешь, только на этот раз без семьи, потому что мы оказались слишком слабы и не выдержали натиска этой обманчивой весенней погоды, схватив вирус.

– Ты самая лучшая, – потянулся ко мне за поцелуем муж.

– Эй, если не хочешь заболеть, лучше тебе держаться от меня подальше, – я игриво задвигала бровями.

– Фу, уйдите со своими поцелуями и будьте потише, я из-за вас ничего не слышу! – пробурчал Слава.

– Это кто тут такой ворчливый мальчик! – накинулась я с щекоткой на Славу, а когда сын смог всё-таки меня побороть, я обнаружила, что Егор уже ушел в другую комнату.

Наверное, ушёл обсуждать с ребятами предстоящую поездку.

21 глава

Пока Слава болел, на несколько дней я выпала из всего: своего расследования относительно фирмы и финансов, разборок с Егором и этой учительницей.

Я не навещала больше мужа в больнице, но он, похоже, раздобыв где-то телефон, стал мне писать почти каждый день.

Это были извинения, вопросы о том, что я думаю теперь делать, но я ни разу ничего не ответила.

Посылала ему сумки с вещами, оплачивала его палату, на большее я пока была не готова, потому что до сих пор не приняла главного решения.

Смогу ли я остаться с ним, или смогу ли я его отпустить.

Я понимала, что многие знакомые, если бы я спросила их, без труда подсказали бы мне правильный ответ. Да если бы изобрели машину времени, и я сама себя спросила бы лет десять назад, что мне сделать, ответ тоже был бы очевиден.

Вот только когда ты встречаешься с изменой лицом к лицу, ты начинаешь сомневаться. Не так-то просто отказаться от привычного устоя жизни, и начать двигаться одной. Мало кто задумывался, что, бросая кого-то, ты не только оставляешь человека одного, ты и сама оказываешься в одиночестве.

Я хотела на какое-то время взять паузу, дать себе время подумать, разобраться в ситуации, взвесить все за и против, но, когда мне в пятницу пришло очередное смс от мужа, я уже не могла не ответить.

«В понедельник меня выписывают из больницы».

Я сначала удивленно таращилась на сообщение, а потом, посмотрев в календарь, обнаружила, что прошло уже почти три недели с момента аварии, и Егора, наверное, могли отправить долечиваться домой, выписав из больницы.

К этому я как-то не была готова. Нужно было срочно решать вопрос с тем, будет Егор жить с нами или нет. Благо, у нас теперь были и дом, и квартира, так что варианты для размещения имелись.

В поиске нужного решения, я заглянула в комнату к сыну.

– Я зайду? – спросила я, предварительно постучав, и Слава кивнул.

Он сидел за своим рабочим столом, делая какие-то задания. Учебный год был завершен, но программа в школе предполагала, что дети летом тоже будут периодически заниматься, чтобы ничего не забывать.

Слава попросил меня пока не переводить его в другую школу и уверил, что, когда он вернулся после больничного, ребята ему ничего больше не говорили.

– Что? – сын повернулся на своём стуле, смотря на меня, так как я всё не знала, как начать, потому что переживала из-за его реакции.

– Папу в понедельник выписывают из больницы, – наконец выдала я, а Слава обратно отвернулся к столу.

– И что теперь? – спросил он, сидя спиной ко мне, и я, чтобы видеть его лицо, присела на край его кровати, которая стояла рядом с рабочим столом.

– Я хотела с тобой посоветоваться, как нам лучше поступить. Папа может вернуться сюда, к нам с тобой, или поехать в дом, и я найму ему какую-нибудь сиделку. Что скажешь, если папа вернётся? – Слава как-то неоднозначно пожал плечами, продолжая выполнять задания у себя в тетрадке.

– Мне всё равно.

– Тебе не всё равно, и я это знаю. Как и мне.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Потому что хочу знать твоё мнение. Мне нужно что-то ему ответить.

– Я не хочу решать, решайте сами, – Слава совсем отвернулся от меня, и я почувствовала, что, наверное, поступила неправильно, решив посоветоваться с ним. Ему непросто было принять решение подобного рода.

– Ладно. Ты делаешь летние задания? – я попыталась перевести тему, но попытка вышла откровенно слабой.

– Мам, хочешь, чтобы он вернулся, пусть возвращается. Но я с ним разговаривать и ухаживать за ним – не собираюсь.

Тихо прикрыв за собой дверь, я вышла в коридор и снова посмотрела на сообщение от мужа. Выдохнув, приняла решение и написала:

«Хорошо, в понедельник приеду за тобой».

После этого словно начался обратный отсчёт для меня. Время одновременно и замедлилось, и потекло слишком быстро. Я пыталась понять, как мы будем существовать в новых реалиях, но так ничего и не придумала.

Единственное, что я точно решила: Егор встанет на ноги, и тогда я его либо прощу, либо поставлю вопрос о разводе. Это будет та точка невозврата, которую мне нужно будет обозначить.

Договорившись со своей совестью, я не ожидала, что буду так нервничать, но, когда я утром понедельника подъехала к зданию больницы, меня не хило потряхивало.

Егора вывезли к машине на коляске и помогли ему пересесть внутрь. Одна из его ног была сломана, так что передвигался он всё ещё с трудом. К слову, сломана была не только нога, поэтому ему вообще функционировать было непросто. Именно это и стало ключевым моментом в принятии решения, куда ему ехать.

Я не была зверем, чтобы бросать в такой ситуации не чужого для себя человека.

– Привет, Лер! – поздоровался он, как только увидел меня.

– Здравствуй, Егор, – я не планировала вести с ним долгие разговоры, пока мы едем.

– Нужно было, наверное, попросить кого-нибудь, чтобы помогли тебе со мной, когда приедем в квартиру. Я не думаю, что смогу подняться сам.

– Я наняла двух санитаров. Не переживай, я не такая наивная дурочка, как ты думаешь.

– Я так не думаю.

Похоже, чётко ощутив мой настрой, Егор до конца нашей поездки больше не пытался завести со мной разговор.

У подъезда нас, как я и говорила, встретили двое санитаров, которые помогли Егору с транспортацией, и вот, он оказался дома, в нашей старой квартире.

– Ого, тут всё, как было, – нахмурился он, как только переступил порог. А потом вдруг замер, сначала растеряно, а потом как-то непонятно на меня посмотрел.

– Ты, наконец, что-то вспомнил, да? – спросила я его, а он лишь кивнул в ответ.

22 глава

Егор

– Ты уверен, что мне не нужно тебя забрать? – Кирилл звонил мне уже второй раз за сегодня, в отличие от моей жены, которая за полторы недели не ответила ни на одно моё сообщение.

– Я тебе напишу или позвоню, если что, – устало отозвался я.

– Лера так и не отвечает? – участливо поинтересовался друг, а я сжал челюсти так сильно, что казалось, ещё чуть-чуть, и зубы начнут крошиться.

– Мне сейчас перевязку будут делать, так что потом созвонимся, давай, пока.

Я завершил вызов и устало откинулся на подушки, сложенные друг на друге, чтобы давать опору спине. Никакие перевязки в ближайшие два часа мне не грозили, но обсуждать семейные проблемы с другом мне больше не хотелось.

Я вообще перестал понимать, кто мне друг, кто враг, и вообще, всё ли происходящее вокруг меня было настоящим.

Как получилось, что я засыпал счастливым мужем, отцом, успешным бизнесменом, и однажды проснулся в больнице, чтобы понять, что все, кого я любил, теперь меня ненавидели?

От своего беспомощного состояния, и непонимания, как всё исправить, мне хотелось бить, крушить, ломать, кричать, но из всего этого доступно было лишь разрушение. За это время я сломал почти всё, что было в моей зоне досягаемости в палате, а когда ничего практически уже не осталось рядом, перешёл к саморазрушению.

Я миллионы раз взывал к своей голове, просил мой глупый мозг напомнить, что же на самом деле произошло, но перед глазами были лишь счастливые картинки.

Как мы с Лерой на матче Славы в первых рядах болеем за него, кричим что-то, как школьники, пытаясь перекричать толпу, когда сын видит нас в перерыве, то улыбается и машет, а мы с женой, после того, как звучит финальный свисток, и команда сына побеждает, целуемся, словно мы подростки, и никак не можем насытиться друг другом.

Как Слава делится со мной, что ему нравится девочка из класса, но он боится ей признаться, и не знает, что делать, я даю ему какие-то советы, а когда выхожу из его комнаты, и Лера спрашивает, о чём мы болтали, с таинственным видом отвечаю, что у нас с сыном были мужские разговоры. Она прижимается ко мне, обвив мою талию руками, и я вдыхаю божественный аромат её волос.

Конечно, вместе с семейными воспоминаниями там же мелькали кадры с работы, и те, которыми я не гордился, но которые, как мне казалось, не могли привести меня к тому, в чём меня сейчас обвиняли.

Я, прикрыв глаза, опять отмотал всё на сентябрь, идя по месяцам и восстанавливая хронологию событий.

Эта история с учительницей должна была насторожить меня с самого начала. С чего бы вдруг классному руководителю писать не матери, а отцу? Но сам себе я мог признаться, мне было приятно.

Может, она разглядела, что я действительно принимал большое участие в воспитании сына? Поняла, что я не просто номинальный отец?

Когда в её сообщениях я начал видеть что-то, выходящие за рамки принятого общения между родителем и учителем, мне нужно было сразу обозначить границы, но я повёл себя как павлин. Меня грело внутри ощущение, что я ещё мог кому-то понравиться. Я считал это всё незначительным, ведь пока я не переступал черту, всё будто было под моим контролем.

Перестал рассказывать о сообщениях учительницы жене, а сам выдумывал, как бы ответить так, чтобы звучало отстранённо, но сам читал между строк её намёки, и ликовал. Вот я каков.

Знал бы я, к чему это меня приведет…

Однажды напился так, что даже рассказал о сообщениях Кириллу. А он словно только того и ждал, оживился, тут же начал раздавать советы.