Текст книги "Измена. В ловушке лжи (СИ)"
Автор книги: Мария Владыкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Тарелка ударилась о пол и разбилась.
– Прости, – Егор стоял с зажатым телефоном в руках, а я наклонилась, чтобы поднять осколки.
– Ничего страшного, на счастье.
Когда я поднялась, то обратила внимание, что вид у мужа сменился с беззаботного на крайне хмурый. Между бровей пролегла морщина, губы поджаты.
– Всё нормально?
– Нужно будет отъехать срочно по работе сегодня, – бросил он, разворачиваясь и направляясь на выход из кухни. Я бросила взгляд на тарелку, суп он так и не доел.
– Егор, у нас же машина на вечер заказана. Я что, буду переезжать одна?
– Лер, я же сказал, что срочно! – неожиданно повысил на меня голос муж. Я даже оторопела. От хорошего настроения не осталось и следа.
Резко развернулась и начала агрессивно перекладывать курицу с подноса в глубокое блюдо.
Мы редко ругались. Я бы даже сказала, почти никогда. Безусловно, без недопониманий не обходилось, но нам всегда удавалось решать их в достаточно короткое время.
В основном мирился первым муж. Я в этом плане была слишком гордая, и, обидевшись, могла не разговаривать с ним, игнорируя.
– Малыш, извини, – он подошел ко мне сзади и обнял за талию, поцеловав в шею. В то самое чувствительное местечко за ухом, которое было нашим с ним секретом. – Просто так навалилось всё… Я позвоню сейчас Кириллу, попрошу помочь.
Я развернулась в его объятиях, на самом деле тут же простив.
– Кирилл и так постоянно нам помогает. Ты же знаешь, что я не люблю оставаться с ним одна. Мне кажется, что…
– Да, да. Я всё это слышал и знаю. Брось, Лер. Ну, он взрослый мужик. Меняет баб, ой, то есть женщин, как перчатки. Да нет у него уже никакой влюблённости. А может, ты сама хочешь, чтобы он был в тебя влюблён – вдруг хитро с усмешкой прищурился Егор, смотря на меня.
– Да иди ты! – шутливо стукнула я его по плечу прихваткой.
– Ладно, мне действительно пора бежать. Кириллу сейчас позвоню. Люблю тебя, – Егор чмокнул меня в губы и торопливо выбежал из квартиры.
Я прошла в диалог, чтобы понять, что имелось в виду, и от кого было то сообщение. Имя контакта значилось просто как «К».
Пролистнув чуть выше, я прочитала последние пять сообщений.
«Сегодня смотрела на Леру на родительском собрании и думала, представляешь ли ты меня, когда вы с ней в постели?»
«Мы с ней чем-то похожи, да?»
«И ещё, ты мне вчера приснился…»
«Нам надо встретиться» – это сообщение было уже от Егора. В ответ на него он и получил: «Встретимся в шесть на нашем месте».
Я просто забыла, как дышать. Лихорадочно начала прокручивать ленту вверх.
Страх, боль, осознание накрывало меня постепенно, расползаясь по телу противным холодом.
Голосовое сообщение. Нажимаю на значок, чтобы прослушать.
– Тебе же нравится, когда я вот так к себе прикасаюсь, правда, Егор? – услышала я голос учительницы своего сына.
Вырубила запись. Никаких слёз, тупая пустота внутри. Противно, не могу это слушать.
А после записи – фото. Сотни фото обнажённого женского тела.
Голосовые, фотографии, сердечки…
Это всё присылала моему мужу учительница сына.
Осталась сидеть на полу в полном оцепенении. В груди рос ком, который не давал нормально дышать.
Зазвонил телефон. Опустила глаза на агрегат в руке, но звонок шёл не из него.
На автомате встала с пола и пошла в соседнюю комнату, где оставила свой телефон.
– Алло?
– Валерия, вас из больницы беспокоят. Ваш муж пришёл в сознание.
6 глава
– Что? – переспросила, потому что в голове была звенящая пустота. Я всё ещё не могла прийти в себя.
– Ваш муж, Егор, пришёл в сознание полчаса назад. Вы просили позвонить вам, когда это случится, – донеслось из динамика.
– А, да, спасибо, – я завершила разговор, нажав на «отбой». Рука с телефоном безжизненно упала вниз.
Не могу говорить. Не могу дышать.
Я пребывала в шоке. Боль внутри была настолько сильная, что я села на пол, а потом легла, пытаясь сделать вдох. Мне казалось, что ничего не получится, но грудь всё же наполнилась воздухом.
Телефон зазвонил снова, вибрируя в моей руке. Не глядя, взяла трубку, но ничего не ответила, просто прижав телефон к уху.
– Лер, ты тут? – на другом конце был голос Кирилла, который звучал взволнованно.
– Да, – только и смогла выдавить из себя. Слёзы хлынули из глаз, стекая по бокам лица на виски тонкими струйками.
– Тебе из больницы звонили? Егор пришёл в себя. Я попросил тоже мне позвонить, как это случится. Вот, на всякий случай тебе решил ещё сказать, вдруг до тебя не дозвонились.
– Мне только что звонили, – я привстала, опершись спиной на кровать сына, и громко всхлипнув.
– Ты чего там, плачешь что ли? Раз очнулся, это же хорошо! Во сколько завтра заехать за тобой?
– Зачем?
– Как зачем, в больницу поехать, – меня начала раздражать эта забота со стороны Кирилла. Ведь он точно изначально всё знал.
– Не надо, Кирилл. Я пока не знаю, поеду ли. Если что, сама доберусь.
– Постой, что-то случилось?
Я снова отключила вызов и разрыдалась в голос, завывая и пряча лицо в коленках.
Когда мелодия телефона заиграла вновь, я просто вырубила мобильный и оттолкнула его от себя. Так, что он, проскользив какое-то расстояние по полу, ударился о ближайшую стенку.
Две новости прилетели ко мне практически одновременно. Как в анекдоте: хорошая и плохая.
Первая, что мой муж будет жить. Это было всё, о чём я молилась последние сутки.
А вторая выжгла мне сердце, ведь всё, что я считала своей жизнью, на самом деле оказалось ложью.
Никто и никогда не готовил меня к подобному. Я считала, что измены – это выдумка жёлтой прессы, они бывают только у звёзд и очень богатых людей.
Я верила, что любовь существует, и может продлиться всю жизнь, и что мы с Егором были тем самым «исключением из правил», но никто не предупредил меня, что, надевая розовые очки, ты рискуешь их однажды разбить, а бьются они всегда стёклами внутрь.
Кое-как собрав себя и заставив подняться, я пошла в ванную, чтобы умыться. Моё отражение выглядело жалким.
Тёмные длинные волосы свисали с двух сторон вдоль лица грязными патлами. Никакой косметики. Нос распух и покраснел от двухдневной истерики, веки припухли, и я с отвращением отвернулась.
Я не узнавала себя.
Холодная вода не сильно спасла ситуацию. Единственное, на что я оказалась способна – это умыться. Душ был слишком энергозатратным сейчас.
Мама всегда говорила мне, что лучшее лекарство при стрессе – это сон. И я решила последовать её совету.
Завтра. Я разберусь со всем этим апокалипсисом, который случился в моей жизни, завтра.
На полу в спальне всё ещё валялся телефон мужа, как напоминание о моей разрушенной жизни.
Пройдя мимо, я, прямо не раздеваясь, рухнула на голый, ничем не застеленный матрас, и закрыла глаза. Слёзы продолжали литься, но я уже не обращала на них внимание, даже не утруждаясь их вытирать.
Я позволяла себе грустить и плакать. Меня обманули, мне было больно.
Это завтра я соберусь и стойко встречу все препятствия и преграды, что приготовила мне ещё жизнь, а сегодня я была маленькой девочкой в теле взрослой женщины, которую предал весь мир.
Я очнулась, резко сев на кровати. За окном было светло, и я не сразу поняла, где нахожусь. Наткнулась взглядом на злополучный телефон мужа, и воспоминания лавиной накрыли меня.
Сколько я проспала?
Часы показывали почти одиннадцать, а это значило, что я спала больше двенадцати часов. Похоже, стресс и, можно сказать, бессонная прошлая ночь сделали своё дело.
Зеркало услужливо показало, что выглядела я ещё хуже, чем вчера. Буквально заставив себя принять душ, я решила, что не поеду в больницу в первую половину дня.
На место вчерашнему отчаянию пришла злость. И она придавала мне сил. Найдя в коробках чистую одежду, я натянула её и спустилась вниз.
Единственной моей едой за вчерашний день стала кружка кофе в доме Кирилла. Умом я понимала, что мне следует поесть, хотя никакого чувства голода до сих пор не испытывала.
Еды в доме ещё не было, поэтому я, схватив сумочку, вышла до ближайшего кафе.
Заказав себе кофе и хот-дог, я облокотилась на барную стойку в ожидании своего заказа. Над стойкой бара висел телевизор, на котором был включен местный новостной канал. Увидев фотографию Егора, которую крутили там, я даже вздрогнула.
– Сделайте погромче, пожалуйста, – попросила я проходящего мимо официанта.
«– В минувшую пятницу произошло серьезное ДТП с участием двух машин, в одной из которых находился известный в городе бизнесмен Егор Зимин в сопровождении неизвестной девушки. По предварительным данным, больше суток Егор находился в тяжёлом состоянии, но сегодня пришёл в сознание. Пассажиры второй машины получили серьезные переломы, и также находятся сейчас в больнице. Напоминаем всем водителям о необходимости использовать ремни безопасности…» – дальше я перестала слушать, отвернувшись, и официант вернул громкость звука на прежний уровень.
– Ваш кофе, – поставил он стаканчик передо мной. – Хот-дог будет готов через пару минут. Ваш знакомый? – указал он головой в направлении телевизора, и я кивнула.
– Знаем мы, этих неизвестных девушек, ездящих вместе с бизнесменами… – попытался он завести со мной беседу, видимо, подумав, что я могу поддержать тему, но осёкся на полуслове.
Похоже, моё лицо говорило само за себя.
– Хот-дог, – официант, больше не глядя на меня, разместил заказ на поднос, где стоял кофе.
– Спасибо, – я пулей вылетела из кафе.
Мне вдруг пришла мысль, что если я увидела эту новость по телевизору, то информация могла дойти и до сына, так что до дома я почти бежала.
Оставив свой кофе с хот-догом на первом этаже, я поднялась в его спальню, где вчера выключила и оставила свой телефон.
Как только я вернула свой агрегат в сеть, тут же начали сыпаться сообщения. От коллег, знакомых, похоже, все уже были в курсе, а я проспала тот момент, когда новость об аварии стала общедоступной.
Сердце сжалось, когда увидела, сколько раз мне пытался дозвониться Слава. Господи, он же, наверное, места себе не находил.
Трясущимися руками как можно быстрее набрала его номер. Он ответил после первого гудка.
– Мам, это правда? – я слышала, что он плакал. Материнское сердце не выдержало, и я сразу начала плакать вместе с ним, хотя хотела сегодня держаться.
– Да, малыш, папа попал в аварию – я старалась говорить, чтобы слёз не было слышно.
– Почему ты мне сразу не сказала? Мне прислали ребята новость в интернете. – Он всхлипывал, и я прижала руку к груди, физически ощущая его боль.
– Всё было слишком непонятно. Но он пришёл сегодня в себя. Врач сказал, что если он очнётся, то всё будет хорошо. Я как раз хотела тебе сегодня позвонить и всё рассказать. – Я успокаивала его, но как будто делала это и для себя тоже.
– Ты в больнице, вместе с ним? – Его вопрос застал меня врасплох. Как объяснить сыну, почему я не поехала сразу, как только его отец пришёл в себя, в больницу?
– Ещё нет, поеду после обеда. – Я не врала. Я правда собиралась поехать туда. В любом случае, это нужно было сделать.
– Мам, передай папе, что я его очень люблю. Он не может умереть, и нас бросить. Он должен вылечиться. Скажи ему, что я завтра приеду и навещу его. Хорошо?
– Хорошо сынок, – его боль и любовь окончательно разбили мне сердце.
Боже, что же ты наделал, Егор?
7 глава
Я всегда удивлялась, сколько способно вынести человеческое сердце. Но стоя перед дверью в палату мужа, я боялась, что моё не выдержит.
Внутри меня одолевали такие эмоции, о существовании которых я раньше и не догадывалась. Мне было так эмоционально больно, что плохо было физически. Меня подташнивало, и каждые десять минут, пока я добиралась до больницы, я старалась где-нибудь присесть, потому что голова кружилась.
Я так и не решила пока, что мне делать со всем этим хаосом, свалившимся на меня. Сердце предлагало снова прокрасться в палату к Екатерине, и выдрать этой ш… неприличной женщине все волосы, чтобы она получила по заслугам. Гордость приказывала развернуться, забрать сына, когда он вернётся со сборов, и, ничего не говоря мужу, уйти из нашего общего дома. Чтобы, когда Егора выпишут, он вернулся и понял, что он натворил и что потерял.
Но в этом споре мозг пока побеждал. Я понимала, что не могу бросить в больнице в реанимации человека, с которым провела вместе практически пятнадцать лет. Отца моего ребёнка, всё ещё моего законного мужа, что бы он не натворил. Как минимум, я хотела его выслушать.
Да, я была зла, обижена, но на весах человеческой жизни всё это в моём понимании проигрывало.
Поэтому я, сделав глубокий вдох и выдох, вошла в палату.
В отличие от своей любовницы, Егор находился в лучших условиях. Одноместная палата, оборудованная по последнему слову техники, телевизор, личный санузел, обо всём этом я позаботилась ещё до того, как узнала жестокую правду.
Возможно, знай я, из-за чего он тут оказался, Егор сейчас продавливал бы своим телом стандартную больничную кровать на пружинах.
Смотреть на него было страшно. Весь в бинтах, с подключёнными датчиками он вызывал внутри жалость, испытывать которую я совсем не собиралась, но ничего не могла с собой поделать.
Как только я вошла в палату, он повернул голову к двери. При виде меня вокруг его глаз паутинкой рассыпалась сетка мимических морщин. Он был рад меня видеть. А вот внутри меня бушевали противоречивые эмоции.
– Лера, ты пришла, – голос Егора звучал хрипло и тихо.
– Привет, – это всё, что я смогла из себя выдавить.
Обойдя койку, я присела на кресло, стоящее рядом.
Перед посещением мужа мне удалось поговорить с его лечащим врачом. Он сказал, что динамика лечения была положительная. Его организм хорошо реагировал на все лекарства. Полная диагностика была назначена на вечер, ну а пока врачи выделили время на посещение Егора близкими родственниками.
Мне сказали, что в данный момент для больного важно сохранять спокойствие, и это совсем не вязалось с тем, что я планировала ему сказать, когда увижу.
– Что-то не так? – спросил он, видимо, заметив моё состояние, и то, что я к нему так и не подошла. – Врачи сказали, я попал в аварию, – хрипя, продолжил он наш разговор. Я всё ещё не знала, что сказать.
– Врачи? А ты сам не помнишь?
Егор отрицательно покачал головой, и тут же поморщился, словно от боли.
– Когда очнулся ночью, не понял, где нахожусь. Я ждал тебя с самого утра, очень хотел увидеть.
Я читала, что такое бывает. Пострадавшие часто не помнили, из-за чего оказались в больнице, психика блокировала травматический опыт.
Опустив свои претензии, я решила зайти с безопасной темы.
– Сегодня разговаривали по телефону со Славой. Он сказал, что завтра, как вернётся, обязательно тебя навестит. Просил передать, что любит тебя и хочет, чтобы ты скорее выздоравливал.
– По телефону? А где он?
Я с недоумением уставилась на Егора. Он сам отвозил сына на поезд, на котором они с командой уехали на сборы.
– На футбольных сборах, вместе со своей командой.
Муж молчал.
– Странно, не помню, что он куда-то уезжал, – Егор снова поморщился. – А ты чего такая отстранённая?
Вместо жалости во мне начинала закипать злость. Это было не смешно. Если он планировал таким образом отделаться от моих вопросов, то план изначально был провальным. Он, должно быть, догадался, что я всё узнала, и теперь строил из себя невинную овечку.
– Не смешно, Егор.
– Что не смешно? – он кинул на меня такой взгляд, будто действительно не понимал, что я имею в виду. – Скажи, что я не сильно разбил свою ласточку?
– Ты о моей машине, или об учительнице сына? – не выдержала я, всё-таки кинув камень в его огород. Я пыталась себя тормозить, но он сам поднял эту тему.
– Постой, причём здесь твоя машина и учительница Славы?
Я больше не могла сидеть на месте, и вскочила на ноги.
– Хватит! Перестань делать из меня дуру! Я всё знаю!
– Знаешь что? – прибор, подключённый к нему, начал издавать какие-то звуки, но я уже завелась и не обращала внимания.
– Про твою связь с ней. Я всё видела своими глазами! Думал, я не смогу зайти в телефон? Я слушала её голосовые, видела фото, которые она тебе посылала. Как давно это началось? До того, как мы купили дом? Тогда, когда ты предлагал мне родить второго ребёнка? Или тогда, когда клялся в вечной любви и в том, что никогда не предашь?
Я кричала, не в силах себя контролировать. Вокруг стоял непонятный шум, всё пищало и гудело.
– Лера, о чём ты говоришь? Что происходит вообще?
В палату вбежали двое санитаров.
– Выйдите из палаты, – кинул один из них мне, но я и не думала сдвинуться с места.
– Почему я должна уходить?
– Вы не слышите, как пищат приборы? У него сейчас случится приступ! Выйдите из палаты!
Они начали копошиться вокруг Егора, но мы с ним не договорили, и я не хотела вот так уходить.
– Да выйдите вы отсюда! Вань, выведи её!
Один из санитаров подхватил меня под локоть и начал волочить к выходу. Писк приборов мешал мыслям сосредоточиться. Выходя, я успела увидеть, как глаза Егора начали закатываться.
– Что происходит? – крикнула я, но мне никто не ответил. Меня выставили в коридор и захлопнули дверь палаты.
Злость начала отступать, и на её место пришла паника и чувство вины. Что, если он действительно не помнил. Я его довела до приступа? Ему из-за меня стало плохо?
Сев на один из стульев напротив палаты, я ждала, пока кто-нибудь оттуда выйдет, от волнения неосознанно «отбивая чечётку» ногами.
Ну что я за человек такой? Я же знала, что ему нельзя волноваться, но перед глазами в тот момент всё было словно в красном тумане.
Наконец, через несколько минут санитары вышли.
– Что с ним? – тут же бросилась я к ним.
– Мы его стабилизировали, но, похоже, он ещё слишком слаб для визитов. Вы сказали ему что-то, что могло его разволновать?
Я сжала край своей кофты.
– Поймите, ему сейчас нельзя волноваться. Его организм слишком слаб для стрессов. Вообще чудо, что он остался жив и пришёл в сознание. Пожалуйста, постарайтесь не нагружать его нервную систему хотя бы в ближайшие несколько дней.
Я кивнула и сделала шаг назад, давая им пройти.
Похоже, семейные разборки отодвигались на неопределенный срок. Наверное, пока лучше мне было его не навещать, так как могла снова не сдержаться.
Буду привозить сына и передавать Егору вещи, если потребуется. Мне тоже было слишком больно от всего, что произошло.
От пережитого шока злость и желание мести стали отступать на второй план. По дороге домой всё, о чём я думала – смогу ли я простить его, смогу ли жить с этими знаниями?
И чем дальше я размышляла, тем больше убеждалась в том, что наша жизнь уже не сможет быть такой же, как прежде. В каждом звонке, каждой задержке на работе теперь я буду искать скрытый смысл, даже если его там и не будет.
Похоже, нашей сказке пришёл конец. Я решила дождаться, пока состояние Егора стабилизируется, и… даже мысленно я не могла произнести это слово на букву «р».
Я не успела добраться до дома, поскольку мне позвонили со спецстоянки, где, как оказалось, находилась машина после аварии.
Пришлось развернуться и отправиться за ней.
Глядя на груду искорёженного металла, я вообще не понимала, как Егор выжил, а уж тем более то, как эта девка, что была рядом с ним, смогла отделаться незначительными травмами.
– Как вы понимаете, машина не на ходу, – решил добить меня очевидным фактом работник стоянки.
– Да, я вижу. Можно я залезу в машину, попробую посмотреть, остались ли целыми документы, которые лежали в бардачке.
– Конечно, без проблем.
Кое-как через погнутую дверь забравшись в машину, я с ужасом осознала, что сидела на том же месте, где сидела она в момент аварии. Меня передернуло от отвращения.
Нет, я точно не смогу делать вид, что всё в порядке.
Быстро открыв бардачок, достала из него папку с документами. К счастью, они оказались целыми.
Уже собиралась вылезти из машины, но взгляд зацепился за кусочек чего-то тёмно-алого, торчащий внизу из-под сидения.
Я опустила руку и пошарила там. Наконец, за что-то ухватившись, я потянула это на себя и выудила женские трусики.
Вот так, значит, повернулась моя жизнь? Злость второй волной побежала по венам.
Что ж, кажется, мне придётся совершить ещё один визит к кое-какой даме.
8 глава
Мне запретили посещать больницу.
Конечно, открытым текстом мне никто ничего не говорил, но из того, что сказал мне главврач, позвонивший тем же вечером, я смогла вычленить главное. Я была сообразительной.
– Валерия Павловна, вы должны понимать, что я, по идее, должна сообщить правоохранительным органам, если подобное повторится, но я понимаю вашу ситуацию, и уверена, что вы, как разумный человек, примете правильное решение и больше подобного не допустите. Для меня самое важное – безопасность пациентов.
– Вы же не думаете, что я могла что-то ей сделать? Я не сумасшедшая. Я хотела просто поговорить.
– Вы незаконно проникли в палату, её соседки утверждают, что вы кричали.
– Если это та сумасшедшая бабка…
– Валерия. Я не буду сейчас с вами это обсуждать. В довершении ко всему, у вашего мужа чуть не случился приступ после вашего визита. Думаю, будет лучше, если какое-то время вы не будете приезжать.
Внутри её слова осели неприятным осадком. За всю свою жизнь меня ни разу не считали сумасшедшей. В голове появилось неприятное подозрение. А что, если это Егор попросил не пускать меня?
Неужели он был способен на такое? Защищал свою любовницу? Выигрывал себе время, чтобы придумать отмазки?
– Я вас услышала, – строго ответила я. Я не собиралась мямлить в трубку, каким бы супер-начальником не была врач. Я не считала себя виноватой, и если бы меня вдруг закинуло в прошлое, я поступила бы точно так же.
– Ну и отлично. Ещё раз хочу вас заверить, что лично к вам у меня никакой предвзятости нет, но вы должны понимать, что я действую в рамках обозначенных у нас в заведении инструкций.
– Сын сможет приехать к Егору?
– Эм…
– Без меня, просто, один.
– Да, я распоряжусь в регистратуре, чтобы его пустили.
– Хорошо, спасибо, – я первая завершила звонок, чтобы хотя бы здесь последнее слово осталось за мной, и повалилась спиной на диван, стоявший в нашей новой гостиной.
Мне казалось, что боль должна постепенно уходить, что через время я смогу принять правильное и взвешенное решение, но сейчас я была уже в этом не уверена.
В юности я считала измену высочайшим уровнем предательства. Если бы это случилось, когда мы только поженились, я не раздумывая ушла бы от Егора, ещё и забрав с собой всё, что только можно. Правда, тогда у нас ничего и не было.
Но сейчас, думая о нашем браке, в голову приходили только хорошие моменты. Наши семейные выходные и праздники, наш путь от съёма старой хрущевки на окраине города, до покупки этого загородного дома.
Пятнадцать лет совместной жизни было сложно перечеркнуть одним решением. А уж о том, как отреагирует на всю ситуацию сын, я боялась даже подумать.
У них с отцом была особая связь. Может, Егор оказался паршивым мужем, но отцом он был просто замечательным. И я боялась, что эта связь может нарушиться, ведь дети могли обижаться на родителей так же сильно, как и любить.
Звонок во входную дверь немного меня напугал. Во-первых, я не ждала никаких посетителей. Почти никто не знал, что мы переехали, кроме самых близких. Во-вторых, я всё ещё не привыкла к звучанию трели нового звонка, и даже не сразу поняла, что за звук только что был.
– Минуту! – крикнула я, застёгивая рубашку, которую уже успела снять и бросить рядом. Целый день она будто душила меня, не давая вдохнуть.
Увидев через глазок Кирилла, я медлила, мне не хотелось с ним общаться. Сослаться на то, что меня нет дома, уже не получилось бы, везде горел свет, да и я только что сама крикнула, что иду, поэтому пришлось открыть.
– Привет, – первый начал разговор он, выглядя немного взволнованно.
– Привет, ты чего здесь? – вышло грубее, чем я хотела, но мне было всё равно.
– Я переживал после разговора с тобой. Заезжал в обед, но тебя не было.
– Ездила к Егору в больницу, – какая-то странная эмоция пробежала по его лицу после моего ответа.
– Пустишь? – я переступила с ноги на ногу, сомневаясь, стоит ли это делать, но всё же в итоге шагнула внутрь, раскрыв дверь чуть шире.
– Только не долго, ладно? Я устала и хочу спать. Завтра рано нужно ехать на вокзал, встречать Славу.
– Если хочешь, я мог бы тебя отвезти, – Кирилл прошел в гостиную и сел на один из кухонных стульев, которые всё ещё были в защитной плёнке после переезда.
– Не надо, я сама. Зачем ты всё это делаешь?
– Что делаю? Просто хочу помочь жене моего друга, пока он сам не может, уверен, он не хотел бы сейчас оставлять тебя одну в таком состоянии.
– Я всё знаю, – он молча уставился на меня, ожидая продолжения. – Знаю про него и учительницу. Про то, что они были любовниками.
– Что?
– Вот только давай без спектаклей. Я и так чувствую себя, словно в какой-то дешевой мыльной опере. И я уверена, что и ты всё знал, так что, если позволишь, я бы хотела обойтись без твоего общества некоторое время.
Тишина повисла в комнате.
– Это Егор тебе сказал?
– Нет. Он сделал вид, что ничего не помнит после аварии, – я отвернулась к окну, обхватив себя руками.
– Я говорил ему, что рано или поздно ты узнаешь…
9 глава
Слова Кирилла эхом разнеслись по комнате, будто желая усилить эффект от услышанного. Эти несколько дней я перманентно испытывала боль, стараясь при этом функционировать, как нормальный человек. Хотя всё, что мне хотелось – это свернуться на кровати, и дать себе вволю выплакаться.
– Уйди, пожалуйста, – я говорила тихо, но он услышал. Потому что уже через несколько мгновений входная дверь хлопнула.
А я продолжала стоять у окна, смотря в никуда.
Ничто и никуда – были, похоже, лучшими определениями моего будущего. Потому что я не понимала, как буду жить дальше.
Словно мазохист, я влетела в спальню, и снова включила этот долбанный гаджет, который поведал мне о том, что я была совсем не единственной у мужа, который был для меня центром вселенной ещё пару дней назад.
Вернулась к их диалогу. Теперь я понимала, что «К» – это Катя. Не очень оригинально.
Я промотала в самое начало беседы. Я просто хотела понять, с чего всё началось.
Сначала там были обычные диалоги родителя и учителя. Она писала ему про успехи Славы, про то, как он вливается в школьный коллектив…Почему не мне? Я за тот год, что Слава учился в этой школе, не получила от неё ни одного сообщения. Разве это не было странным?
Восемь месяцев назад
Мы с Егором сидели в кабинете директора. Мне определенно здесь нравилось. Новая школа, всё современное, не то, что та, где мы учились с мужем.
Мы переглянулись и улыбнулись друг другу, а мне пришла в голову мысль, что, возможно, он подумал только что о том же, о чём и я, вспоминая наши школьные годы.
Поменять школу для Славы мы решили этим летом, когда тренер футбольной команды сына открыто сказал, что профессиональный спорт и учёба в обычной школе – понятия несовместимые.
Из-за постоянных разъездов на сборы и игры, а также практически ежедневных тренировок, нас и правда уже два раза вызывали в школу, где пытались донести, что карьеры футболиста у нашего сына может и не сложиться, а вот образование он может не получить.
Я сильно переживала по этому поводу, а муж, как обычно, был спокоен, словно удав. Он предлагал мне смотреть на всё более позитивно.
Но это было тяжело сделать, когда завуч прямо сказала нам при последней встрече, что по закону, образование детей – ответственность родителей. Своими словами она заставляла чувствовать меня себя плохой матерью.
Поэтому, когда тренер Славы раздал на собрании буклеты новой школы, где будет открыт экспериментальный спортивный класс, и которая ещё и находилась в нашем районе, я, не раздумывая, предложила мужу перевести сына в неё.
Да, класс был платный, и плата в месяц была немаленькая, но и мы не бедствовали. Если честно, вообще увлечение сына профессиональным спортом выходило нам в копеечку. Но для чего нужны деньги, если не для того, чтобы вкладывать их в своих детей?
Поэтому слова директрисы перед нами были сейчас как бальзам на мою душу.
– Мы знаем, как тяжело приходится детям, совмещающим учёбу с тренировками и соревнованиями, поэтому разработали гибкую систему обучения. Часть занятий очная, с посещением школы, а во время разъездов ученики могут восполнять пробелы в программе, обучаясь онлайн.
–Мне всё нравится – улыбнулась я ей, чтобы она поняла, что уговаривать нас не обязательно. Мы, ещё только войдя сюда, уже были на всё согласны.
– Может быть, я проведу для вас небольшую экскурсию? – встала женщина из-за стола, и я радостно кивнула.
Егор сжал мою руку под столом, чтобы показать, что ему тоже нравилось. Он был обычно достаточно сдержан на эмоции на публике, но я всегда остро его чувствовала.
Мы зашли в несколько учебных кабинетов, заглянули в спортивный зал, бассейн, и, уже на выходе, директор открыла учительскую, удовлетворённо кивнув.
– Отлично. Как раз и познакомимся, – она пригласила нас зайти, и я робко переступила порог.
Будучи уже взрослой женщиной, я всё ещё с трепетом относилась к профессии учителя, а это была их территория. Мне не хотелось их отвлекать и смущать своим присутствием.
Директриса поманила рукой молодую девушку, сидящую в углу.
Неужели она учитель? Молодая, симпатичная. Ну надо же. В наше время всем учителям было в лучшем случае глубоко за сорок.
– Знакомьтесь, Екатерина Николаевна – классный руководитель нашего экспериментального спортивного класса. Очень ответственный учитель, уверена, вы найдёте с ней общий язык.
– Приятно познакомиться – я кивнула учительнице, когда та посмотрела на меня. А она, в свою очередь, протянула руку для рукопожатия. Очень…по-европейски.
– Валерия, – пожала я её руку.
– Егор, – муж тоже не растерялся и протянул ладонь.
Вложив в его ладонь свою, девушка, наконец, заговорила.
– Очень приятно познакомиться.
10 глава
Их диалог в телефоне был явно слишком коротким.
Сначала про школу, дальше почти сразу недавнее голосовое и фотографии, которые я уже видела. Значит, скорее всего, он чистил телефон, чтобы я не увидела.
Но почему оставил эти сообщения? Забыл? Пересматривал?
Всё, что я сейчас понимала, это то, что ответы на все вопросы уже никак ни на что не повлияют.
Они вместе были в машине, я видела нижнее белье, видела реакцию учительницы.
Устало опустила руки.
Мне и правда не мешало выспаться, но я так и не разобрала вещи.
Спустилась вниз, оглядев коробки и вещи в целлофане. Всё казалось чужим. Не мой дом, не мой мир, не моя жизнь.
Идея пришла в голову так быстро, что я даже вскочила на ноги. Нашла в интернете номер круглосуточных грузоперевозок.
Таким образом, в два часа ночи я сидела всё с теми же коробками с вещами, вот только в городской квартире. Я поняла, что не смогу жить в том доме. Теперь он навечно будет ассоциироваться у меня с моим самым кошмарным днём.
