Текст книги "Я сгораю. Разве ты не видишь? (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Почти каждый вечер мы разводили костёр и пекли картошку. Это было здорово! Среди нас был парень, Джек, он постоянно играл на гитаре и пел песни. От него без ума были все девчонки в лагере. Ну, почти все…
(Дальше снова кадры, на которых ребята веселятся рядом с костром. Я нахожу фотографию, где я сижу на бревне рядом с Джоном. Трейси сняла нас со спины на фоне костра, и с трудом можно разобрать, что это именно я. Фигуры скрыты в тени, а огонь пожирает нас. Это было перед тем, как Джон начал приставать ко мне, а потом Стив доходчиво намекнул парню, чтобы тот больше не подходил ко мне. Эти снимки Кристалл мне явно не скидывала).
Не считая все минусы похода, мы побывали в красивых местах, добрались до медвежьего перевала и поселились там на несколько дней. Прожить без душа больше недели – это ад. Для меня. Хорошо, что я взяла с собой дезодорант, поэтому не так сильно воняла, в отличие от остальных. Но это не суть.
В хорошей компании и время проводить весело. Да-да, Эмма Вудс, я говорю именно о тебе.
Не о Джеке, не о другой парочке девчонок с нашей школы, которые преследовали меня по пятам и пытались подружиться, словно я какая-то знаменитость, а о тебе. И я знаю, что ты читаешь это.
Мы жили с ней в одной палатке и частенько болтали о всякой ерунде. Веселились, проводили время вместе и всё такое.
Скажу вам всем честно. Эмма – замечательная. И я не лукавлю и не издеваюсь, я говорю серьёзно. Она настоящая. Не притворяется и не пытается подлизываться ко всем, чтобы завесит друзей или выставить себя в лучшем свете. Она искренняя и добрая, и она, да-да, Эмма, я это знаю, терпеть не может таких, как я. Потому что такие как я – зло. Популярная девчонка, строящая из себя королеву школы. Нет. Королеву у нас строит Трис и Менди, а я всего лишь мелькаю на заднем фоне. Да и мне, честно, плевать на то, что обо мне думают.
Конечно, это странно, когда Трейси Кристалл, которая в упор тебя не замечала никогда в школе, вдруг решает дружить с тобой. Я знаю, о чём думала Эмма, которая вообще ни с кем особо не общалась в лагере, когда я вдруг решила навязаться ей. Наверное, не особо горела желанием проводить со мной время. Но я хотела подружиться с Эммой Вудс, чтобы доказать ей то, что я не такая, какой она меня видит. Может быть, у меня это не получилось, но… Как думаешь, Эмма?
Ты классная. Знай это».
И в конце блога куча фотографий со мной. Селфи, которые мы делали с Трейси, некоторые мои фото у озера с зонтом и ещё куча красивых, но нелепых снимков. А под всем блогом целая туча комментариев по типу: «Кто такая Эмма Вудс?», «Она с нашей школы», «Я её видела, она на третьем курсе», «Она что действительно такая крутая?» и бла, бла, бла. Куча позитива и такая же куча дерьма. «Да она просто выпендривается. Кто не захочет дружить с Трейси Кристалл?», «Задротка», «Лицемерка» и всё такое.
Боже. Зачем? Трейси Кристалл только что уничтожила мою спокойную жизнь. Как я теперь в школе-то появлюсь?
После того, как блог блондинки прочитала, наверное, вся школа, мне на фейсбуке посыпалась куча заявок в друзья и уйма сообщений. В основном все они были положительные. Я понятия не имела, что с ними делать, поэтому просто исчезла из сети на несколько дней, надеясь, что вся шумиха по поводу моей персоны уляжется.
Потом об этом узнала Мил, а следом за ней и Трис. Они все решили вытащить меня на общую встречу, чтобы обсудить произошедшее, и даже Нина не смогла увильнуть от этого. Вот, так и получилось, что мы все вчетвером собрались за неделю до нового учебного года в кафешке в центре города, чтобы поболтать, как в старые добрые времена.
А вся цепочка этих событий повлекла за собой то, что мне пришлось рассказать подругам о Стиве Брауне, который сжёг мой дом, убил бабушку Маргарет и стал одним из причин, по которой погиб мой брат. О Рори Джее знали все. Буквально все в этом городе (ну, как минимум в нашем районе), так что скрывать что-то от Мил и Трис было бесполезно.
И теперь я сижу рядом с Ниной напротив Мил и Трис, ковыряю ложкой ванильное мороженое и наблюдаю за тем, как подруги спорят на счёт того, что мне делать дальше с Брауном. Я не влезаю. Рыжая, кстати, тоже.
– Эмма должна поговорить с ним, – настаивает Мил. Она хочет, чтобы я встретилась со Стивом, обсудила произошедшее и дала ему ещё один шанс. – Они же любят друг друга. Какая разница, что произошло между ними в прошлом? Это не повод разрушать всё, что было в лагере. Это неправильно.
– Ты что, с ума сошла? – Трис возмущённо фыркает – её каштановые волосы трясутся, словно змеи на голове медузы, из-за того, что девушка негодующе качает головой. – Он псих! Больной на голову. У него же психические проблемы. Ей не стоит вообще с ним связываться. Он убил её бабушку!
Мил закатывает глаза. Она сидит в углу на диванчике рядом с окном таким образом, чтобы ей было видно нас всех. Одним предплечьем она облокачивается на столешницу.
– И что? Он не знал, что дома кто-то есть, – подруга смотрит на меня, чтобы найти поддержку, но я лишь пожимаю плечом. – Тем более, он спас Эмму. Осознал и всё такое. Пиромания лечится! Он пробыл в больнице год. Он винит себя во всём этом, зачем его ещё больше наказывать? Да и приступов у него больше не было, ведь так? – она снова смотрит на меня, и я киваю.
– Сейчас нет, а завтра будут, – не уступает Трис. – Вдруг он сорвётся и убьёт Эмму? Это опасно. Ей нужно найти нормального парня, который будет дружить с головой. Клин на этом Брауне не сошёлся. К тому же он брат Трейси Кристалл. Это ещё хуже.
– Сводный брат, – вставляет Мил. – И это не суть. Трейси написала неплохой отзыв в своём блоге про Эмму. Ты просто бесишься, что она упомянула тебя и сказала, что ты строишь из себя зазнавшуюся королеву.
Трис отмахивается и на мгновение замолкает. Нина роется в телефоне, и я вижу, как она переписывается с Шоном.
– Это не правда, – наконец, бормочет Трис, понижая голос. – И речь идёт сейчас об Эмме, а не обо мне. Стив Браун опасен. Он пироман. Психически нестабильный. Тем более, что он ни разу с ней и не связался за этот месяц. Если бы он действительно любил Эмму, он бы сделал всё, чтобы быть с ней.
Мил шумно вздыхает, словно объясняет тупому ученику таблицу умножения.
– Как ты не понимаешь, – она выделяет каждое слово. – Он винит себя в смерти Маргарет и Рори. Стив боится, что если Эмма тоже будет против него, если она откажется от его чувств, то он не выдержит и сорвётся. Он понимает, что неправильно любить её, что он недостоин Эммы. Он опасается, что она тоже будет винить его, хотя, по сути, он не виноват, – я вскидываю голову, как-то возмущённо смотря на Мил, и она замечает мой взгляд. – Ну, в смысле, виноват, что устроил поджог. Но он не хотел убивать твою бабушку. Он просто был зол, хотел, чтобы другие тоже почувствовали то, что происходит внутри него. Он был одинок… – подруга вздыхает. – Эмма. Честно, хочешь моё мнение? Стив не виноват в смерти Рори. Никак. Заключить контракт – это был выбор твоего брата. Он мог не делать этого, но даже если бы он поступил в Вест-Поинт, он всё равно был бы в опасности. Военные – это страшная профессия. Никогда не знаешь, когда смерть настигнет тебя. Возможно, Браун стал одной из причин, по которой Рори отправился в Европу, но Стив не заставлял его. Это был полностью выбор твоего брата, – она смотрит на Нину, словно ища поддержку, но рыжая игнорирует нас. – Я считаю, что тебе в любом случае нужно поговорить с парнем. Обсудите всё, расставить все точно над «и». Если у тебя есть чувства к нему, не надо отталкивать их. Ты будешь жалеть о своём решении всю свою жизнь, так что просто прислушайся к своему сердцу. Вряд ли Рори хотел бы, чтобы ты до конца жизни искала виноватых.
Я опускаю взгляд на своё мороженое и понимаю, что аппетит пропал вообще. Мил пристыдила меня. Она в какой-то степени права. Со Стивом нужно поговорить. И сделать это надо до учебного года, иначе потом, когда я встречу его в школе, у меня не хватит смелости подойти к нему.
– Ладно, – сдаюсь я. – Я поговорю с ним. Пора это сделать…
– Вот и молодец, – Мил победно улыбается, смотря на Трис, которая поджимает губы и фыркает.
Я вздыхаю и откидываюсь на спинку диванчика. Нужно будет зайти на фейсбук, ужаснуться в очередной раз, сколько там заявок и сообщений (с момента прочтения блога я так и не заходила в социальную сеть), написать Трейси и спросить номер телефона Стива Брауна. Сегодня. Да. Я сделаю это сегодня…
========== 34. ==========
Daughter – Landfill
Когда я возвращаюсь домой, запираюсь в комнате и захожу в социальную сесть. Двести тридцать семь заявок в друзья и семьдесят четыре сообщения. Господи, я умру, пока буду читать их… Но сейчас не до этого. Я нахожу страницу Трейси и несколько минут решаюсь написать ей.
«Привет, Трейси. Можешь дать мне номер Стива? Хочу поговорить с ним».
Ещё пару минут я смотрю на сообщение, и только потом собираю все силы и отправляю его. Кристалл нет в сети, поэтому я решаю пока просмотреть все заявки и прочитать сообщения. Поверить не могу, что всего лишь из-за какой-то записи в блоге, куча народу решила подружиться со мной. Это странно и приятно одновременно.
Я не знаю, стоит ли мне добавлять их всех, я ведь всё равно ни с кем из них не буду общаться, но потом решаю, что если не сделаю этого, то случится что-нибудь плохое. Позитив превратится в негатив, и тогда меня в школе будут гнобить, словно заядлого неудачника. Хотя… какое мне дело? Отучится бы один год, а потом уехать куда-нибудь далеко отсюда, чтобы не натыкаться на отголоски прошлого.
Я принимаю все заявки и просматриваю сообщения. В основном это комплименты по поводу моих фото в блоге Трейси, а так же предложения дружбы на подобие: «Видела запись о тебе в блоге Трейси Кристалл, буду рада, если захочешь пообщаться со мной».
Почти всем я отвечаю «спасибо». Мне даже пишет несколько парней с предложениями затусить. «У нас вечеринка перед новым учебным годом, приходи», «Как на счёт встретиться? Ты вроде классная!», «Увидимся в школе, буду рад, если затусишь с нами».
Я не представляю, что вообще отвечать на такое, поэтому игнорю. Это, наверное, некрасиво, но мне так спокойнее. Никаких лишних разговоров, ничего. Я вдруг думаю о том, а что, если Трейси специально написала про меня в своём блоге, чтобы меня заметили парни и начали подкатывать. Следовательно, я бы перестала общаться со Стивом, и все были бы счастливы. Я же помню, как она ссорилась с братом из-за того, что Браун общается со мной.
«Не переживай из-за блога. Кристалл совсем не думает о чувствах других. Но читать это было забавно. Ха-ха. Все о тебе только и говорят», – это пишет мне Майкл Филлинс.
«Я знаю, что ты нравишься капитану, но если захочешь, можем как-нибудь погулять», – а это сообщение от Оливера Андерса, которого я как-то в школе видела за чтением Стивена Кинга.
Меня всё это пугает. Столько внимания я не получала никогда в жизни. И это дико странно.
«Не знаю, что в этом забавного, – отвечаю Майклу. – Мне лично такая популярность ни к чему. Надеюсь, в школе не будут доставать».
«Спасибо, Оливер. Может быть, как-нибудь погуляем. Увидимся в школе».
«Привет, Эмма, – сообщение от Трейси приходит неожиданно. – Держи номер. Не уверена, что он ответит. Я уже пару дней не могу с ним связаться. Надеюсь, ты не злишься из-за блога? Я должна была тебя предупредить, но совсем забыла».
Я поджимаю губы и беру телефон в руки, прежде чем ответить Кристалл на сообщение. Вбиваю номер и сохраняю. Стив Браун. Единственные фото, которые у меня с ним есть – это наши общие, когда мы фотографировались в палатке. Я выбираю самое лучшее, где Стив на весь экран, а меня почти не видно, и ставлю его на идентификатор. А нужно ли вообще это делать?..
«Забей. Всё нормально. Но в следующий раз, пожалуйста, спроси у меня, прежде чем что-то писать. Меня теперь атакует половина школы».
«Ха-ха. Сорри. Я не думала, что получится такой ажиотаж. Не обижайся».
Я ничего не отвечаю. Держу в руках телефон, всматриваясь в номер Стива, и пытаюсь успокоить своё сердце, бешено мечущееся в грудной клетке. Мне требуется время, чтобы совладать с собой и придумать, что же я хочу сказать ему. Я так часто представляла себе наш разговор, что сейчас в голове настоящая пустота.
Когда я успокаиваюсь практически полностью, я нажимаю на вызов и подношу сотовый к уху. Сердце снова начинает бухать, а после протяжный неприятных гудков и вовсе чуть ли не останавливается. Стив не берёт трубку, и после оповещения, что «абонент не отвечает», я сбрасываю вызов. Трейси сказала, что не может с ним связаться уже два дня. Может быть, он думает, что это Кристалл звонит ему?
Я решаю отправить сообщение.
«Привет, Стив. Это Эмма. Встретимся? Я хочу поговорить обо всём. Перезвони. Или пришли смс. Хоть что-нибудь. Пожалуйста».
Отправляю. Ну, вот и всё. Если Трейси дала мне правильный номер, если он действительно принадлежит Брауну, если он не потерял свой телефон, и если вообще захочет мне ответить… Сколько всех этих «если».
Откладываю сотовый в сторону и поднимаюсь с кровати, направляясь на кухню. Там папа готовит какую-то странную штуку из бекона, картошки, шоколада и покупных чипсов. Даже не знать, что это такое.
– Привет, – бросаю я, отламывая кусочек шоколадки и отправляя в рот. – Нашёл кейс?
– Нет, – он вздыхает и поджимает губы. – Наверное, я убрал его на чердак. Хотя точно помню, что оставлял в гараже. Чертовщина какая-то…
Я пожимаю плечом, наблюдая за тем, как папа берёт чипсы и поливает его растопленным шоколадом. Я морщусь.
– Слушай, па, – беру парочку чипсов из пачки.
– М?
– А если бы тебе очень сильно нравилась девушка, которая когда-то давно сделала что-то очень плохое… хм… что потом повлекло за собой какие-нибудь события, которые принесли бы тебе боль. Ну, в смысле, не она бы тебе причинила боль, а если бы она стала причиной, по которой случилось то, что сделало это? Ты простил бы её? Если бы, смотря на неё, ты вспоминал то, что случилось?
Папа хмурится, наверное, думая о том, что я говорю о слишком сложных вещах. Берёт картошку и заворачивает её в бекон. Не знаю, как он будет это есть. И где мама? Почему она не готовит?
– Ну. Когда-то твоя мама перерезала тормоза на моей машине, потому что думала, что я изменяю ей с её подругой. Я попал в аварию, и с тех пор больше не покупаю себе авто, – пожимает плечом отец.
Я фыркаю. Мама перерезала тормоза?
– Чёт бредово звучит, – бормочу я. – А если серьёзно?
Папа вздыхает и смотрит на меня, откладывая картошку.
– Если бы я действительно любил её, то мне было бы плевать, что она сделала. Хотя, наверное, это зависит от ситуации, – он снова пожимает плечом и возвращается к готовке.
Я молча наблюдаю за ним, а потом вздыхаю и качаю головой. Тоже мне советчик…
– Я возьму, – бросаю я, хватая одну из закрытых пачек с чипсами.
– Эй, это для шоко-чипсов! – недовольно бурчит отец.
– Что? – я замираю и смотрю на него, как на идиота.
– Меня этому на базе научили. Обливаешь чипсы шоколадом, ставишь в холодильник и потом ешь с пивом. Крутая штука, – папа показывает большой палец.
– Фи, – тяну я, подходя к холодильнику.
Нахожу там сок, парочку батончиков и сэндвичи. Это тоже, пожалуй, заберу.
– Сама ты «фи», – бросает папа, продолжая готовить.
Я не обращаю внимания на его слова и направляюсь обратно к себе в комнату. Закрываю дверь, подхожу к кровати и бросаю на неё всё, что прихватила с кухни. Сажусь в позу лотоса и придвигаю к себе ноут. Никаких оповещений. Беру в руки телефон и замираю, потому что вижу новое сообщение: «Завтра в девять вечера. На пристани. Стив».
Сердце пропускает удар. Завтра в девять вечера на пристани на другом конце города. Добираться туда на велике примерно час, если не больше. Если поеду на автобусе, могу не успеть на последний рейс. Понятия не имею, как они вообще ходят туда. Просить маму или отца отвезти меня – самоубийство. Они увидят, с кем я собираюсь встретиться, и запретят мне вообще покидать дом. Байк брата – самое адекватное, что я могу придумать.
«Хорошо», – отправляю Брауну.
Он больше не отвечает. Отлично. Завтра всё решится. Завтра в девять часов вечера всё встанет на свои места…
***
Я покидаю дом заранее, примерно в половину восьмого. Забираю байк брата, сажусь на него и еду в сторону пристани. Я нервничаю, и мне приходится сосредоточиться на все сто, чтобы не отвлечься и не попасть под машину, или не сбить кого-нибудь, или просто не свалиться с велосипеда. Я почти не вижу, куда еду. Все мои мысли лишь о том, что я скоро увижу Стива и что я совершенно не знаю, как себя вести рядом с ним. Раньше всё было просто, мы брались за руки, обнимались, целовались, а сейчас мы словно превратились в магниты с одинаковыми полюсами, которые отталкивают друг друга. И как бы мы не старались, не сможем оказаться в объятиях.
Я совсем не помню, как за своими мыслями и переживаниями добираюсь до пристани. Мчу туда, словно ненормальная. Всё внутри меня шевелится, смешивается, сталкивается друг с другом, словно бы идеальное движение нарушило свою работу и стало хаотичным, и мне трудно взять контроль над внутренней трассой. Трудно и, кажется, совсем невозможно.
Я еду по тротуару. Справа перила, спасающие меня от падения в реку. Чуть дальше бухта, какие-то корабли и строения. Я не помню, когда была здесь в последний раз и была ли вообще. В эту часть города у меня нет причин приезжать.
Вечернее солнце играет на поверхности воды, и я сбавляю скорость, тормозя и засматриваясь на пейзаж. Красиво. Здесь прохладно – ветер теребит мои волосы, завязанные в хвост, и я ёжусь. Осматриваюсь, пытаясь отыскать знакомую фигуру, но кроме незнакомцев, прогуливающихся по пристани, я никого не вижу.
Я проезжаю дальше. Медленно и осторожно, словно животное, готовое сбежать при малейшем признаке опасности. Пальцы сильно сжимают руль, колени не слушаются. Я сглатываю и шумно вздыхаю, успокаивая себя.
А потом я вижу его. Парень в кепке, в чёрных штанах, в оранжевой футболке и в затемнённых очках стоит у перил, облокотившись на них предплечьями. Рядом с ним велосипед, прислонённый к поручню. Я замедляюсь и практически останавливаюсь, всё ещё не в силах решиться на разговор. Мимолётные мысли о побеге посещают мою голову, но я не успеваю даже осмыслить их. Парень оборачивается и смотрит в мою сторону. Я осторожно прокручиваю педали и заставляю байк сдвинуться с места. Стив пристально наблюдает за мной, пока я подъезжаю к нему и осаливаюсь.
– Привет, – голос напряжён, и я делаю всё возможное, чтобы расслабиться.
Слезаю с байка и осторожно облокачиваю его о перила.
– Привет, Эмма, – его голос ударяет меня под дых, и я понимаю, что не могу дышать.
Вот он, Стив Браун, стоит передо мной, и только в этот момент я понимаю, что действительно скучала. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему в объятия и не разреветься. Всё внутри меня рушится, и я почему-то чувствую облегчение. Теперь я понимаю, почему мне было так больно думать о Стиве. Не из-за того, что я вспоминала брата, а из-за того, что я скучала.
– Как? – я осекаюсь, хватаясь рукой за поручень, чтобы хоть чем-то себя занять. – Как ты?
Он пожимает плечом. Из-за очков я не вижу его глаз, да и мне приходится щуриться, потому что вечернее солнце ослепляет. Я слышу крики чаек и шум какой-то лодки. Голоса людей совсем далеко от нас.
– Нормально, – бросает он, отворачиваясь и смотря куда-то вдаль на реку. – А ты? Слышал, сестра кипиш развела в своём блоге на твою тему.
Я неловко переступаю с ноги на ногу, вспоминая всех парней, которые писали мне и предлагали погулять.
– Ага, – тяну я. – Думаю, после этого будет весело в школе, – я замолкаю. – Я… – прокашливаюсь, совершенно не зная, как начать разговор.
Стив облизывает губы. Я замечаю, что его пальцы крепко сжимают зажигалку. Кусочек шрама почти незаметно выглядывает из-за ворота футболки, и я с трудом отрываю от него взгляд. Я смотрю на воду и хмурюсь. Мысли разбегаются, и все слова, которые я хотела сказать Стиву, растворяются, так и не покинув моего рта.
– Это ведь завтра? – тихо спрашивает Браун.
Я замираю и сильнее сжимаю пальцами перила.
– Да, – очень тихо отвечаю я. – Завтра ровно год.
Я снова смотрю на парня, и тень моего брата нависает над ним. Завтра год, как погиб Рори. Один адский чёртов год.
– Я… – я прокашливаюсь. – Я хочу сказать, что не виню тебя. То есть. Ты не виноват в его смерти и… В общем, – я топчусь на месте. – Всё в порядке.
Я говорю это, а внутри меня всё сжимается, и на секунду мне кажется, что вру.
– Спасибо, – отзывается Стив.
Он отстраняется от перил и поворачивается ко мне. Я смотрю на него и вижу лишь собственное отражение в его очках. Я выгляжу потрёпанно и жалко.
– Стив, – я осекаюсь, когда его рука поднимается, а пальцы прикасаются к моей щеке.
Морщусь в лучах заходящего солнца и немного трусь о горячие пальцы, словно кошка. Браун убирает прядь волос за моё ухо, а затем притягивает меня к себе и обнимает. Одной рукой он держит мой затылок, словно не хочет, чтобы я смотрела на него. Я утыкаюсь носом в его грудь и вдыхаю приятный запах, чувствую, как его сердце мерно бьётся внутри, а грудь то поднимается, то опускается. Я улыбаюсь, чувствуя себя спокойно и хорошо. Мы стоим долго, и я думаю о том, что всё вокруг нас замирает. Время останавливается, позволяя нам как можно дольше насладиться этим моментом, и я вдруг понимаю, что вот оно, то, что я так долго ждала. Спокойствие и умиротворённость. Штиль на моей душе.
– Давай, начнём всё заново? – решаюсь я, но, кажется, я произношу это слишком тихо, потому что Стив говорит мне совершенно другое.
– Это была ошибка, – его голос тихий, но от него исходит какой-то холод.
– Что? – не понимаю я.
Браун отстраняется от меня. Точнее, нет. Он почти отшатывается.
– То, что было в лагере, это ошибка, – повторяет Стив. Он снимает очки и сжимает их пальцами – я почти слышу, как трещат стёкла, но всё это испаряется на фоне его глаз. Они синие, серьёзные и бесчувственные. – Я виноват в смерти твоего брата, Эмма. И я был с тобой только из-за того, что меня мучила совесть. Я хотел искупить свою вину. Хотел, чтобы мне стало легче.
– О чём ты говоришь?
Я растерянно смотрю на парня, которого совершенно не узнаю в свете вечернего заходящего солнца. Я вспоминаю, как он признавался, что я ему безумно нравлюсь, как мы гуляли, обнимались, вспоминаю его поцелуи и прикосновения. Всё это не могло быть ошибкой. Это лучшее, что было в моей жизни. И это точно не ошибка.
– Я просто использовал тебя, Вудс, – холодно говорит Браун, и у меня перехватывает дыхание. Горло сдавливает, и я еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься. – Думал, что если добьюсь твоего прощения, то мне станет легче. Всё, что между нами было, недоразумение. Это была не любовь. Ты – сестра Джея. И между нами никогда ничего не может быть.
Я делаю усилие и моргаю – слеза, дрожащая на моих ресницах, срывается и скатывается по щеке. Это всё ложь. Неправда. Стив не может так со мной поступить. Он же просто пытается отвадить меня, да? Он же врёт…
– Да плевать мне на брата, – мой голос дрожит. Я пытаюсь справиться со всеми эмоциями, нахлынувшими на меня. – Если ты из-за него всё это говоришь…
– Я же сказал, – отрезает Браун, и я пугаюсь его голоса. – Я просто использовал тебя. Можешь спросить у Трейси. Поэтому она написала этот дурацкий блог, чтобы хоть как-то утешить тебя после того, как мы поговорим. Я знаю, что ты слышала нас в лесу. Слышала, как мы говорили о тебе. Сестра была против, что я связался с тобой, потому что знала, что я задумал. Мне нужно было прощение, но я только потом понял, что не твоё. А твоего брата. Ты бесполезна.
Его губы трогает неестественная улыбка, и я чувствую, как земля уходит из-под ног. Голос не слушается: я хочу кричать, высказаться, разорвать парня на части из-за его слов, но вместо этого я просто стою и даже не могу пошевелиться. Горло сдавливает, и я не могу вдохнуть. Губы начинают дрожать, и я плотно сжимаю их.
– Не приближайся ко мне, Эмма. Если не хочешь, чтобы я снова поджог твой дом, – веки Стива на мгновение вздрагивают, а затем парень разворачивается, берёт свой велосипед и уезжает.
Всё расплывается из-за застывших слёз, я открываю рот, чтобы окрикнуть парня, но вместо этого глотаю воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Я обнимаю себя руками и сажусь на корточки, тихо скуля. Боль пронзает грудь – слёзы скатываются по щекам, когда я зажмуриваюсь. Хочется кричать, но я вжимаю все эмоции в плотную сферу и не позволяю им разлететься и уничтожить меня. Шумно втянув в себя воздух, я хватаю свой велосипед и сажусь на него. Тело с трудом слушается – всё внутри перекрывает мои мысли, и я не могу ни о чём думать, кроме как о раздирающей боли внутри меня.
Как он мог так со мной поступить? Он же говорил, что я давно ему нравлюсь! Что он ещё со школы следит за мной, что мы столько раз сталкивались, и я его не замечала. Он же был таким…
А что, если это правда? Он наблюдал за мной лишь из-за брата? Чувствовал вину, хотел заполучить прощение, а я была единственной, кто связывал его с Джеем. И он притворился, что у него ко мне чувства, чтобы я простила его за смерть Рори. Какая же я дура!
Я кручу педали, но слёзы застилают глаза, и я почти не вижу дороги. Машина сигналит, кто-то кричит. Я переезжаю на другую сторону улицы и почти падаю с байка. Мне приходится слезть с него. Не в силах больше держать велосипед, я отбрасываю его в сторону – он с громким скрежетом падает на асфальт – но потом ужасаюсь и поднимаю его. Прохожие оглядываются – я не обращаю на них никакого внимания.
Достаю сотовый и звоню Нине, но подруга не отвечает. Без сил сажусь на скамейку, прислоняя к ней велик, и набираю номер рыжей до тех пор, пока мне не говорят, что «абонент не отвечает». Она выключила телефон. Ну, прекрасно!
Я смахиваю очередные слёзы и пытаюсь совладать с собой, чтобы успокоиться. Возвращаться домой в таком виде плохая идея. Если мои начнут спрашивать, что случилось, я не сдержусь и расскажу всё.
Стив Браун. Чёртов придурок.
– Эмма?
Я вздрагиваю и вскидываю голову. Рядом стоит Трис и нерешительно смотрит на меня. Губы начинают дрожать ещё сильнее, и я сдаюсь. Сфера из эмоций, которую я усердно сдерживала внутри, разлетается на части, когда я вижу подругу.
– Что случилось? – брюнетка садится рядом и обнимает меня.
Я утыкаюсь в плечо девушки и начинаю рыдать.
– Стив, – сквозь слёзы выдавливаю я. – Он сказал, что просто использовал меня. Сказал, что всё было ошибкой, недоразумением.
Я задыхаюсь в руках девушки, она последняя, в чьих объятиях я хотела бы оказаться. На её месте должна была быть Нина, но…
– Вот урод! – Трис гладит меня по спине. – Всё будет хорошо, Эмма.
Она замолкает, а я просто сижу и плачу до тех пор, пока практически полностью не успокаиваюсь. Мне становится немного легче, и я отстраняюсь.
– Ну, – девушка хватает пальцами мои щёки и стирает слёзы. – Ты же у нас такая красивая. Никто не смеет тебя обижать! Знаешь, что, – она ободряюще улыбается. – Я провожу тебя до дома, ты примешь горячую ванну, забудешь о сегодняшнем вечере, а завтра мы сделаем из тебя конфетку. Тебе не повредит новый образ.
Я пытаюсь улыбнуться, но у меня не получается.
– Завтра годовщина смерти Рори, – шмыгаю носом, стирая слёзы.
– Хорошо, тогда послезавтра, – решительно заявляет она. – Новый учебный год, новый имидж, новая Эмма. И никакие придурки больше не заставят тебя плакать.
Я киваю, сама не зная, зачем.
– Так, хватит ныть, вставай, – Трис хватает меня за локоть и помогает подняться.
Я беру велосипед и осматриваюсь. Да я проехала больше половины пути до дома! А казалось, что всего пару улиц. Снова думаю о словах Стива, и всё внутри меня сжимается. Всё это кажется каким-то кошмаром.
– Пошли, – Трис подталкивает меня, и мы идём вдоль по улице.
Мы больше не заговариваем на тему моей встречи с Брауном, и подруга вместо этого начинает рассказывать мне, как провела каникулы. Я слушаю в пол-уха, но ничего не отвечаю. Мысли превращаются в кашу, все мои мечты о том, что я прощаю Стива, и мы живём долго и счастливо, сгорают, словно лист бумаги.
До моего дома мы добираемся, когда уже практически темнеет. Трис прощается со мной, обещая позвонить на счёт моего «преображения» (зачем это, я до сих пор не понимаю), и уходит. Я ставлю велик в гараж, тихо пробираюсь в дом и поднимаюсь на второй этаж. Вместо ванны я запираюсь в комнате, и как только я остаюсь в одиночестве, тошное чувство боли снова накрывает меня. И я готова скулить, лишь бы избавиться от него, готова вырвать его ногтями из груди вместе с сердцем.
Боль – она преследует мне постоянно, она течёт в моих венах, она и есть я. Я есть боль. И я не могу это исправить, как бы ни старалась…
========== 35. ==========
ColdPlay – Square One
На следующий день никто не придаёт значения тому, насколько я подавлена, потому что все в этом доме расстроены или как минимум делают вид, что всё плохо. Они трагично перемещаются по дому в своих мрачных чёрных нарядах и пьют дорогой алкоголь, который мама купила в магазинчике в центре города.
Сегодня у нас много гостей, если это так можно назвать. Мамины подруги с работы, папины друзья, некоторые военные, которые служили вместе с Рори, бабушка Тереза и дедушка Фрэнк, и ещё несколько человек, которые были связаны с братом и смогли заскочить к нам сегодня.
Я почти никого не замечаю. Мне немного стыдно, потому что в этот день я думаю не о Джее, а о Стиве. Вчерашняя встреча с ним была настолько неприятной, что весь негатив из-за его слов перекрывает тоску по брату. Старая рана уходит куда-то вглубь души, а поверх неё накладывается новая, словно слой в торте, которые мама делает по выходным. Чем больше намазываешь крема сверху, тем слабее чувствуется то, что находится в самом низу. Видишь только то, что находится на поверхности.
Я прокручиваю в голове все слова Брауна, сказанные мне вчера на причале в лучах заходящего солнца, которое словно прощальная песня, играющая для нас, вонзалось в каждый участок кожи. Стив сказал, что просто использовал меня, чтобы ему стало легче. Хотел прощения. Он винит себя в смерти Рори. Я же просто игрушка, которая попалась ему на пути и которая могла помочь ему в достижении своих целей. Интересно, если бы я не была сестрой Джея, он бы обратил на меня внимание?
Я сижу на барном стуле на кухне и смотрю на наполовину пустой стакан виски со льдом. Алкоголь обжигает, проникает в кровь и притупляет эмоции. Никто не обращает внимания на девочку, которая в одиночестве напивается на поминках своего брата, думая совершенно о другом человеке.
