Текст книги "Сердце не обмануть"

Автор книги: Мария Шарикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Он был так красив, что Татьяна удивлялась, отчего она не заметила этого раньше.

Их глаза встретились, и девушка заметила в них ту же самую нежность, что и прежде.

Оттого сердце радостно подпрыгнуло в груди и на душе стало так легко.

Но тут их зрительный контакт нарушила бабушка Алексея.

– Алёша, ты так и будешь смотреть на свою нареченную, или же всё же представишь её мне?

Алексей улыбнулся, отчего его лицо стало ещё красивее. Он поставил стакан и направился к Татьяне.

– Ну что вы бабушка, – сказал он, подходя к Татьяне и беря её под руку. Подводя её к женщине, произнес:

– Позвольте представить вам мою нареченную, Татьяну Владимировну.

Таня сделала реверс и тепло улыбнулась Галине Николаевне.

– Рада познакомиться, дитя. Вы ещё красивее, чем описал мне внук, – она нежно чмокнула её в щеку и осмотрела вновь.

– Я обязана заняться вашим гардеробом! Невеста графа Езерского должна быть самой красивой!

Она направилась из комнаты, прихватив с собой Владимира.

– Пойдёмте со мной, молодой человек, – тихо сказала она ведя его за собой, – давайте дадим им возможность получше узнать друг друга. Она заговорщески моргнула, закрывая дверь.

Оставшись наедине с Алексеем, Тата опустила взгляд. Она поняла, что их намеренно оставили вместе, но не решалась поднять взгляд. Дорожное платье было вновь довольно скромным, ибо желание красоваться более не пленило Татьяну, ей хотелось, чтобы только один человек смотрел на неё так, чтобы замирало сердце. Тёмная материя, однако, не портила чистый цвет лица, а строгая причёска ей очень шла.

Алексей пытался понять, что же изменилось в Татьяне. Её красота так и осталась прежней, но не было а ней того, что портило её. Не было той кокетливости, которую он увидел вначале. Перед ним стояла серьёзная молодая особа, которая смотрела на него и, в тоже время, когда они остались одни, отвела от него взгляд. Он подошёл к ней, нежно беря её за руку, побуждая поднять на него глаза, и она подняла их. Он не увидел той ненависти, что сверкала в них при последний встречи. Сейчас они светились подобно двум топазам, а маленькие слезинки обрамляли их как бриллианты.

– Я рад вас видеть, – начал Алексей, чувствуя, как слова застревают в горле.

– Я тоже, – раскрыв уста, Татьяна поняла, что хочет, чтобы он её поцеловал. Конечно, это было неправильно, и шло вразрез с тем, что решила для себя Таня, но она не могла понять, что с ней происходит.

Алексей нежно обнял её за плечи, будто понимая то, что она не решилась высказать словами. Он целовал её нежно, будто хрупкую вещь, которую боится сломать или нанести малейший вред. Таня ответила искренне непринужденно, давая без слов понять, что отныне этот брак для неё не противен. Алексей целовал Татьяну, поражаясь тому, как искренне она отвечала. Она обняла его за плечи, будто боялась, что он её отпустит. Такая перемена пришлась ему по душе, но и столь же интересна была и причина. Он на секунду оторвался от девичьих губ, и взглянул на невесту. Татьяна подняла глаза, чувствуя что ей чего-то не хватает. Заглянув в голубые очи, которые светились радостью, Алексей понял, что ему неважно, что стало причиной сих перемен, он готов отдать всё, чтобы Татьяна была счастлива.

Глава 8

Едва увидев Татьяну на ярмарке, Езерский понял, что она та, кого он искал. Стоило заглянуть в её голубые глаза, как пришло осознание, что он навек потерял своё сердце. И даже если бы она не была сестрой Захарова, Алексей всё равно сделал бы предложение. Он видел в глазах Игнатьева злобный блеск, который говорил о том, что граф не остановится ни перед чем, чтобы отомстить ему. И Татьяна была самым идеальным способом задеть его за живое. Решив, что Тата будет под защитой, если все узнают, что она его невеста, Алексей надеялся на понимание с её стороны. Однако всё вышло не так, как он хотел. Тогда девушка набросилась на него с упреками, посчитав последним мерзавцем, покупающим себе жену. Но теперь она прижалась к нему, ища у него защиты, и стараясь не отпускать от себя. Поцеловав её в макушку, нежно прошептал:

– Moja droga,kochanie (пл. Моя дорогая, любимая), – ласково промолвил Алексей, стараясь успокоить девушку.

Татьяна не разобрала ни слова из того, что ей сказал Алексей, но понимала, ей необычайно хорошо рядом с ним. Ранее она думала лишь о том, чтобы надеть новое платье, покрасоваться перед соседями и кокетливо улыбаться очередному кавалеру. Но теперь она осознала, что не в этом счастье. Счастье это когда на душе покой, а человек, стоящий рядом с тобой, улыбается тебе. И от его улыбки всё тело охватывает приятная истома.

Езерский отстранился от неё, и, улыбаясь, сжал её маленькую ладошку.

– Вы устали с дороги, вам надобно отдохнуть. Бабушка пригласила гостей в честь вашего приезда, и боюсь, что не скоро она позволит вам как следует прийти в себя. Ваша горничная наверняка уже раскладывает вещи.

– А вы, вы будете там? – рассеянно спросила Тата. Когда он отпустил её от себя, она почувствовала себя покинутой.

– Разумеется, Moja droga, – проговорил Езерский, не спуская с неё взгляда.

Тата не могла перестать смотреть на него и слушать слова на непонятном языке.

Алексей не злился на неё, и это давало надежду на то, что ещё не по исправить свои ошибки.

Направляясь к двери, девушка обернулась.

– Спасибо, – тихо промолвила она.

– За что, мой ангел? – удивлено спросил Алексей.

Он не ожидал, что невеста будет его за что-то благодарить. Нет, он не считал, что Татьяна плохо воспитана,

– За всё, – просто ответила она, скрываясь за дверью.

Молодая горничная проводила Татьяну в её покои.

Комната, отделанная в нежных тонах, с первого взгляда понравилась девушке. Она, широко раскрыв глаза, разглядывала богатое убранство, не веря, что ей предстояло жить здесь.

Марфа уже раскладывала вещи, но, заприметив хозяйку, выпрямилась.

– Барышня, – начала она, но, осмотрев счастливую Татьяну с ног до головы, улыбнулась, – вы прямо сияете!

– Я счастлива, Марфа, – улыбнувшись, Таня закружилась по комнате.

– Я сразу увидела, что Алексей Станиславович вас любит.

Марфа умела отличать неискренность, потому и почуяла неладное, когда увидела как граф Игнатьев целовал её хозяйку. Славу Богу, Татьяна Владимировна поняла это, и теперь будет счастлива.

– Отдохнуть вам надо, барышня, – заметила горничная, видя, как Татьяна кружится по комнате.

Помогая барышне раздеться, Марфа дивилась тому, как та переменилась. Глаза светились, улыбка озарила её уста. Она походила на ангела, который сошёл на землю.

Татьяна заснула, как только голова коснулась подушки, утомившись после длительного путешествия. Давно она не чувствовала себя так покойно, как малое дитя. Засыпая, она видела перед собой счастливое лицо Алексея и тоже улыбнулась во сне.

* * *

– Который час нынче, Марфа? – Проснувшись, Тата увидела, как Марфа готовит её наряд. Платье было очень скромным, но в тоже время элегантным.

– Вечер уже. Барыня велела помочь вам собраться, нынче гости будут.

– Откуда это платье? Я не помню, чтобы видела его, – Тата нахмурилась. Она чувствовала себя свежо после отдыха, оттого её душевное состояние было самым прекрасным.

– Галина Николаевна велела сказать, что модистка доставила платья, которые были сшиты заранее, по описанию Алексея Станиславовича. Их легко можно подогнать по размеру.

Татьяна улыбнулась.

Она не переставала дивиться тому, каким чутким и внимательным оказался Алексей. Своими поступками сумел покорить сердце Татьяны, ведь теперь она понимала, что её глупое увлечение графом Игнатьевым ничто по сравнению с тем, что она чувствует к Езерскому. Наверное, такой должна быть любовь. Любовь, которая всё переносит. Любовь, которая даёт чувство покоя, а не стыда и беспокойства.

– Барышня, позвольте помочь вам, – голос Марфы вывел из задумчивости.

Кивнув в знак согласия, девушка позволила горничной одеть себя в чудесное платье, которое на удивление оказалось ей впору. Глядя на себя в зеркало, она более не чувствовала тщеславия, которое было прежде. Теперь хотелось быть красивой не для всех, а лишь для одного человека.

Пышные юбки, тонкая талия: платье прекрасно подчеркнуло все достоинства Татьяны и в то же время наряд был элегантным и скромным.

Причёска, тоже довольно скромная, подчеркнула юность и бледность лица. Волнистые локоны были заколоты сзади с помощью гребней, золотистой волной спадая за спину.

На этот раз, Тата решила захватить шаль, чтобы прикрыть скромное декольте. Её до сих пор мутило, стоило вспомнить дерзкий взгляд Игнатьева.

Татьяна была готова спуститься вниз. С помощью лакея она нашла гостиную, в которой была утром, и, немного помедлив, ступила на порог. Алексей, вставший ей навстречу, был одет в коричневый сюртук и такие же брюки, белоснежный шейный платок был повязан на его шее. Татьяна смущено отвела взгляд, понимая, что Езерский заметил, как внимательно она рассматривала его. Он ничуть не смутился, лишь улыбнулся девушке, и, подойдя ближе, взял её под руку.

– Татьяна Владимировна, позвольте представить вам моих друзей, – он указал в сторону молодой пары, сидевшей на диване, – это мой друг князь Вячеслав Ярославович Воронецкий и его супруга Наталья Александровна.

Встав им навстречу, Вячеслав поклонился Татьяне.

Присев возле Натали, Тата улыбнулась.

– Рада с вами познакомиться, – протянула руку Наталья.

Татьяна сердечно пожала руку, чувствуя, как от женщины исходит доброта и тепло.

– Мне тоже очень приятно, –

Тата расслабилась, чувствуя, что здесь никто не причинит ей вреда.

Каролина тоже подошла к их дружной компании и с трудом улыбнулась. Она считала ошибкой решение Алексея сделать предложение mademoiselle Захаровой.

Девушка считала Татьяну довольно ветреной барышней. Она кокетничала с любым, кто посмотрит в её сторону. Принять предложение Алексея её побудила корысть.

Каролина даже не вышла её встречать по приезде, из-за этого поссорившись с братом.

Натали тем временем начала разговор о всяких пустяках. Каролина, решив напомнить Татьяне их прошлую встречу, предложила сыграть какой-нибудь романс. Татьяна, не почувствовав подвоха, с радостью согласилась. На этот раз романс выбрала Каролина, а затем ехидно улыбнулась. Алексей вновь занял место перед пианино, расставляя перед собой ноты. Тата, опершись на инструмент, запела низким голосом:

На заре туманной юности

Всей душой любил я милую:

Был у ней в глазах небесный свет,

На лице горел любви огонь.

Что пред ней ты, утро майское?

Ты, дубрава-мать зеленая,

Степь-трава – парча шелковая,

Заря-вечер, ночь-волшебница?..

Хороши вы, когда нет ее,

Когда с вами делишь грусть свою;

А при ней вас хоть бы не было;

С ней зима – весна; ночь – ясный день.

Не забыть мне, как в последний раз

Я сказал ей: «Прости, милая!

Так, знать, Бог велел – расстанемся,

Но когда-нибудь увидимся…

Вмиг огнем лицо все вспыхнуло,

Белым снегом перекрылося,

И рыдая, как безумная,

На груди моей повиснула.

Едва она дошла до последнего куплета, как слезы подступили к глазам. Вспомнился недавний страшный сон. С трудом найдя в себе силы петь дальше, она продолжила:

Не ходи, постой! Дай время мне

Задушить грусть, печаль выплакать:

На тебя, на ясна сокола…

Занялся дух – слово замерло…

Допев до конца, Тата поспешно выбежала из гостиной, не оглядываясь назад. Алексей незамедлительно последовал за ней, извинившись перед гостями.

Татьяна вошла в первую попавшуюся дверь, стараясь унять сильно бьющееся сердце. Свечи освещали комнату, и Тата с лёгкостью нашла кушетку. Опустившись на неё, закрыла лицо руками. Слёзы навернулись на глаза, но она сдерживала рыдания.

«Почему всё вокруг напоминает мне о моём дурном поступке?»– с горечью подумала Татьяна понимая, что во многом виновата она сама.

Углубившись в свои мысли, Тата не заметила как в комнату вошёл Алексей. Езерский неслышно приблизился и присел рядом с ней. Он положил руку на её плечо, заставляя вздрогнуть.

Её испуганный взгляд обратился к находившемуся в опасной близости молодому человеку.

– Алёша, – тихо прошептала, она не веря, что он последовал за ней.

Тата не знала, отчего столь фамильярно обратилась к нему. К Александру она не смела так обратиться, потому как боялась его, как ни смешно это звучало. Боялась его непредсказуемости, насмешливого взгляда. Алексей же не внушал подобного страха. Она чувствовала, что он не причинит ей вреда, оттого так легко было доверять ему и нежно шептать его имя.

– Отчего вы плачете? – нежно спросил молодой человек, вытирая слезинки с её щеки.

Одно простое прикосновение заставило вздрогнуть, столь приятным оно было.

– Я боюсь, – промолвила девушка, понимая, что нужно дать ответ, хотя с трудом могла соображать. Мысли путались, а слова застряли в горле.

Обняв девушку за плечи, Алексей развернул её к себе.

– Никогда не бойтесь, пока я рядом, – заверил её Езерский, крепко обнимая.

Спрятав голову у него на плече, она прошептала:

– Я люблю вас, – так тихо, что Алексей не смог ничего разобрать. Он нашёл её губы и припал к ним в нежном поцелуе. Таня ответила, потому что именно так она могла выразить то, что боялась сказать словами, глядя ему в глаза. Её пальцы запутались в русых кудрях, впервые за долгое время Тата поняла, что желает большего. Алексей продолжал целовать её, и лишь когда он начал покрывать поцелуями её шею, девушка вздрогнула. Вспомнилась ночь, Игнатьев, и Тата тут же пришла в себя.

– Прости меня, я потерял голову, – извинился молодой человек, отстраняясь. Он понимал, что перед ним невинная барышня, но на мгновение забылся. Татьяна будто колдунья околдовала его, хотя наверняка сама девушка осознала всю силу своих чар. Он до смерти перепугал девушку, и теперь она вновь держится отстранено.

Татьяна поспешно поднялась с кушетки и, оправив платье, была готова убежать, куда глаза глядят.

Поймав за руку, он притянул невесту к себе.

– Прости меня, – ласково сказал он, виновато улыбнувшись

– Ты прощаешь меня, Танечка?

Тата вздохнула. Она пыталась убедить себя в том, что Алексей не причинит никакого вреда, но страх сковывал. Игнатьев смог нанести ей нестерпимую душевную боль, и было страшно вновь ошибиться. Заглянув в тёмные глаза Езерского, она поняла, что он совсем другой, и никогда не причинит ей зла.

Она нежно провела рукой по его лицу.

– Я не могу иначе, – улыбнувшись, промолвила Тата.

Езерский крепко прижал её к себе.

– Ты просто ангел, – шептал Алексей, гладя её волосы.

Так они и простояли молча, понимая без слов, что они значат друг для друга.

– Вы должны вернутся одни, – Алексей отстранил девушку.

Татьяна подошла к высокому зеркалу и неуклюже поправила причёску, благо она была незатейливой, поэтому не сильно пострадала.

Вернувшись в гостиную, Тата извинилась перед гостями.

– Прошу простить меня, мне сделалось дурно, – виноватая улыбка не покидала её уст.

Остаток вечера прошёл без происшествий. И у девушки была возможность прийти в себя.

Во время ужина Тата обмолвилась о том, что ей хотелось бы посетить Казанский собор, и Галина Николаевна с радостью согласилась её сопровождать.

Алексей выразил сожаление, что не сможет составить им компанию, ибо служба требовала его присутствия, но завтрашнем вечер он обязательно проведёт вместе с ними.

Проснувшись на следующее утро, Тата была готова ехать на службу.

Казанский собор, построенный в начале века, являл собой поистине грандиозное творение рук человеческих. Фасады храма выходили на Невский проспект и канал Грибоедова. Татьяна давно мечтала увидеть эту святыню, но до сих пор у неё не было возможности.

Темно-зеленое платье, капор в тон: обновка порадовала, потому что облик скромной красавицы был больше по душе.

В зеркало девушка смотреться стала реже, да и не видела в том нужды.

Марфа подала темно-зелёный шерстяной барсак, ибо на улице становилось прохладно.

Сидя в карете напротив Каролины и Галины Николаевны, Татьяна всё чаще ловила на себе ненавидящий взгляд mademoiselle Езерской.

Она не понимала причины, но старалась не подавать виду, что это задевает.

Войдя в храм, Тата перекрестилась и устремила свой взор на образа.

В доме Божьем тревога не покидала её не на миг. Тата пыталась молиться, но слова застряли в горле, и она не знала как ей следует поступить.

До службы она подошла к батюшке и испросилась исповедоваться.

Немолодой батюшка внушил Татьяне доверие, и она решила рассказать ему всё.

Он начал читать молитву: «Се чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое…», а по окончании исповеди возложил край епитрахили на голову Татьяны и прочитал разрешительную молитву. Тата поцеловала Евангелие и крест, лежащие на аналое. Во время исповеди Татьяна вновь не могла сдержать слов.

Отец Георгий слушал её, не перебивая, пока девушка изливала ему свою душу.

Участливо выслушав, батюшка сказал:

– Тщеславие – страшный грех, милая, но еще страшнее зависть и ненависть, которые губят душу человеческую. В тебе нет сего греха, можешь быть покойна. Но то зло, что совершил сей человек, не останется безнаказанным перед Господом.

Татьяна с облегчением вздохнула. С души будто камень сняли, оттого стало так легко и покойно.

Выходя из храма, она увидела mademoiselle Борисову. Девушка поспешно поднималась по ступенькам, не замечая Татьяны.

Перед Полин, как ни перед кем другим, Татьяна чувствовала себя виноватой. Она, не видя её души, заранее поставила на ней клеймо, не имея на то причин.

– Полина Игнатьевна, постойте, – окликнула она девушку.

Та подняла свои тёмные глаза и остановилась.

– Что вам угодно, Татьяна Владимировна? – неприветливо спросила Полина.

– Я понимаю, что вы не желаете меня слушать, но хочу извиниться перед вами. За все, хотя пойму вас, если вы не пожелаете простить меня, – Татьяна смотрела ей прямо в глаза, и слова извинения легко слетели с её уст. Она смирила гордыню и первая протянула руку, как того требовала справедливость.

Полина с удивлением смотрела на гордую красавицу, какой она привыкла считать Татьяну, и не могла поверить, что та просит прощения. Мademoiselle Захарова сильно изменилась со времени их последней встречи. Никакого тщеславия, а только подлинное раскаяние за свои проступки.

Полине стало искренне жаль Татьяну, ведь по уезду ходят ужасные слухи, о которых та, вероятно, и не догадывается. Уезд у них маленький, и сплетни распространяются очень быстро, поэтому Полина не понимала, как девушка может быть так спокойна, коль все считают её особой легкомысленной и в связи с недавними событиями даже падшей.

Полин сама слышала, как кумушки перемывали Татьяне кости. Для девушки обручённой встреча с совершено посторонним мужчиной считалась погибелью.

Но, видимо, она и не подозревает, что ей грозит.

Поступок Татьяны настолько поразил Полину, что она решила ей помочь и не дать погубить себя.

– Татьяна Владимировна, вам незачем просить у меня прощения, я вас давно простила, – мило улыбнувшись, Полин взяла Татьяну за руку.

– Вы правда меня прощаете? – не веря, спросила Тата, крепче сжимая её руку.

– Правда, – подтвердила Полина.

– Очень рада, – произнесла Тата, оглядываясь назад. Галина Николаевна и Каролина тоже покинули храм и уже подходили к ним.

– Полина Игнатьевна, – не знала что вы в столице, – поприветствовала её Галина Николаевна. Знакомство с Борисовыми Езерские имели давно, оттого и не стала madam Езерская придерживаться правил, принятых в высшем свете.

– Галина Николаевна, папеньке пришлось приехать сюда по срочному делу, вот я и упросила его взять меня с собой, – тепло улыбнувшись пожилой женщине, Полина решила заглянуть в ридикюль.

– Полин, вы ведь никуда не спешите? – спросила Галина Николаевна, ей пришло в голову, что Татьяне будет приятно пообщаться со старой знакомой.

– Нет, папенька занят, а я решила прийти в храм, поставить свечи.

– Тогда позвольте пригласить вас к нам на чай, вы ведь знакомы с Татьяной Владимировной?

– Разумеется, ведь мы соседи, – натянуто улыбнулась Полина.

– Вот и чудно, вы сможете обсуждать знакомые вам обоим места и выпить чаю, как вы на это смотрите?

– Я согласна, моя карета за углом, я не заставлю вас долго ждать, только поставлю свечи.

– А мы успеем заехать к madam Бартьен и забрать готовые заказы.

Татьяна отправилась вслед за Галиной Николаевной, но её не покидало чувство тревоги, будто Полина хотела ей что-то сказать, но не решалась.

Но позже у неё будет возможность поговорить и всё выяснить.

Забрав платья и другие предметы женского туалета, дамы вернулись на Мойку.

Татьяна поднялась к себе в покои и сняла капор.

Волосы, собранные в пучок, потускнели, а в глазах поселилась грусть. Что-то тревожило Тату, но она не могла объяснить, что. В воздухе витала опасность, и девушка решила быть более сдержанной, чем прежде. Сменив платье на более простое, домашнее, она спустилась в гостиную. Каролина тихо музицировала, напевая какую-то песню. Татьяна подошла сзади и спросила:

– Что это за песня? Вы пели по-польски?

Встав, Каролина оправила платье и с недовольством ответила:

– Да, по-польски, это колыбельная, которую пела мне тётушка.

– Вы можете ещё раз спеть, мне очень нравится ваш язык. Только вот я его совсем не знаю, – с огорчением заметила Татьяна.

Каролина поджала губы, но всё же спела ещё раз…

Татьяна слушала, стараясь запомнить каждое слово. Каролина тем временем закончила и теперь взглянула на Татьяну. Та же удобно устроилась на диване, расправляя пышные юбки.

Вскоре в гостиной появилась Галина Николаевна и Полина.

Тата разливала чай и всё время ловила на себе тревожный взгляд Полины. Рука дрогнула, и горячая жидкость разлилась на стол. Галина Николаевна быстро позвонила в колокольчик и прислуга всё убрала.

Спустя несколько минут на пороге появился Алексей и Таня подняла на него полные ужаса глаза.

Она не могла понять, что её так испугало. Неужели вновь случится что-то ужасное?

Алексей заметил состояние невесты, но решил позже с ней поговорить.

Полина наблюдала за красивой парой, которая, казалось, никого не замечала, настолько они были поглощены друг другом. Игнатьев, видимо, не подозревал что своими наговорами он калечит жизнь невинных людей. Теперь Полина не была столь высокого мнения о графе Игнатьеве. Да и Ангелина поразила её своей ненавистью к подруге. Ведь именно она поведала ей о проступках Татьяны, равно как и всему уезду. Неужели зависть настолько сгубила её, что она решила уничтожить бывшую подругу? Надобно предупредить её, ведь ежели слухи дойдут и Езерского, и ничего хорошего из этого не выйдет.

Прощаясь с хозяевами, Полина шепнула Татьяне:

– Мне нужно вам сказать что-то важное, коль вы придете завтра в храм, мы смогли бы поговорить.

– Непременно буду там, – подтвердила Тата. Не зря она чувствовала неладное. Конечно, будет трудно выбраться незамеченной но она должна это сделать ради своего спокойствия.

Желая немного успокоиться, Татьяна отправилась в библиотеку. Хорошая книга должна помочь привести нервы в порядок.

Там уже был Алексей.

– О, простите, я наверное не должна сюда приходить, просто хотелось выбрать книгу.

Алексей пересёк комнату, и нежно взял руки девушки в свои.

– Что случилось? – не скрывая тревоги спросил Езерский.

– Я не знаю, – обескуражено ответила Татьяна.

Страх стал её постоянным спутником! А ещё Полин собирается ей что-то сказать…

– Скажите мне, – настойчиво продолжал Алексей, не оставляя попыток узнать, что так тревожит Татьяну.

– Я боюсь принести беду своим близким, – воскликнула Тата, уткнувшись головой ему в плечо.

– Дорогая, я понимаю, в вашей жизни случилось много несчастий, но отныне всё будет иначе, – заверил её Алексей, и ласково гладил её спину, стараясь успокоить, – я всегда буду рядом с вами.

– Правда? – неуверенно спросила Татьяна.

– Правда, и я всегда постараюсь быть рядом. Конечно я не могу знать, сколько лет мне отвёл господь, но я никогда не оставлю вас по своей воле

– Несмотря ни на что? – вновь спросила Тата. Ей казалось, что вскоре случится что-то страшное. Последнее время предсказание цыганки не давало покоя. Не верилось, что в жизни будет все спокойно. Неужели Алексей её ни за что не упрекает?

– Никогда, – подтвердил Алексей, тепло улыбаясь ей.

* * *

Натали с нежностью наблюдала, как муж играет с их пятилетним сыном, и невольно улыбнулась.

– Юрочка, думаю, папенька не сможет запомнить имена всех твоих солдатиков. Может, ты немного поиграешь в командира, а папа передохнет?

Мальчик с каштановыми кудрями и большими зелеными глазами начал восторженно кружить по комнате. Владислав подошёл к жене, и опустившись возле неё на колени, погладил растущий живот.

– Тебя что-то тревожит? – ласково спросила Наталья, гладя его темноволосую голову.

– Алексей, – просто ответил Владислав, взяв её ладони в свои.

– Почему? – с недоумением спросила Наташа, – мне показалось, что он счастлив, он как никто другой этого заслуживает, ты ведь согласен?

– Я согласен, но mademoiselle Захарова…

– Она тебе не понравилась? – Наташа не понимала, чем Татьяна не угодила её супругу.

– Мне показалось, она что-то скрывает, а ты знаешь, как Алексей не переносит ложь.

– Мне она показалась вполне достойной кандидатурой для Алексея. Вот только Каролина её за что-то невзлюбила.

– Значит, есть за что, – подхватил Владислав, – Каролина – мудрая девушка, она умеет отличить явь от фальши, а мне кажется, mademoiselle Захарова ведёт себя не естественно.

– Помилуй, Боже, с чего ты это взял? – встревожилась Наташа.

– Я чувствую, а ты знаешь, чувство никогда меня не обманывает.

– Нельзя судить человека, не зная его, – пожурила мужа Натали. – Это грех. Не суди, да не судим будешь, – процитировала она писание.

– А обман это не грех?! – Вскочив на ноги, воскликнул Владислав.

– Милый, у тебя нет никаких причин сомневаться в искренности mademoiselle Захаровой, я видела, как она смотрит на Алексея.

– Ну хорошо, но если я узнаю о ней что дурное, я обязательно скажу Алексею, не хватало, чтобы его опять обманули.

Маленький Юра подбежал к матери, и она переключила внимание на сына.

Она прекрасно понимала Владислава и его тревогу за друга, но ей казалось, что муж вмешивается в не своё дело.

– Двадцать шестого Езерские устраивают бал в честь их с Алексеем помолвки, нам тоже пришло приглашение. Мы ведь будем там? – с надеждой спросила Наташа. В последнее время её положение сильно ограничивало её, но она хотела непременно встретиться с Татьяной. Она была уверена, что не ошибаетесь в её искренних чувствах к Алексею.

– Раз ты этого хочешь, дорогая, – ответил Владислав вновь принимаясь играть с сыном.

* * *

Алексей положил коробочку на стол и улыбнулся. Через неделю официально объявят об их с Татьяной помолвке, и он специально купил для девушки этот подарок. Кулон гармонично дополнял кольцо, которое он уже вручил Татьяне. Рубин, обрамленный множеством маленьких бриллиантов, висел на золотой цепочке, поражая своим великолепием. Не престало ему невесте дарить такие подарки, но на этот раз Алексей решил махнуть рукой на приличия. Татьяна почти его жена, и она достойна самых лучших украшений, которые смогут подчеркнуть её красоту.

Он знал, что ей сегодня нездоровится, поэтому, пользуясь свободным временем, решил отправиться на прогулку. Его любимым местом был Казанский собор, хоть он и был католиком, он не мог не трепетать перед православной святыней. Это его прабабка настояла на том, чтобы её правнуки, равно как и внуки, были крещены в католичестве. Православная святыня разительно отличалась от католического костела, даруя чувства покоя и радости. Хотя Казанский собор очень напоминал Езерскому собор святого Петра, который он видел в Риме во время своего путешествия в Италию.

Алексей более любил веру своей матери, но был часто вынужден подчиняться воли своей властной прародительницы. Она была против брака его бабушки и дедушки, будет и недовольна его выбором.

Но он не намерен отказаться от Татьяны, даже если весь мир будет против.

На столе лежала непрочитанная корреспонденция, и Алексей, отложив подарок, начал неспешно рассматривать письма. Одно особо привлекло его внимание. Без подписи, конверт не был скреплён печатью, что вызывало вопросы. Вскрыв конверт, Алексей обнаружил записку без подписи и сложенный втрое лист бумаги от которого благоухало сиренью. Не иначе как чье-то послание.

«Берегитесь, Вас обманывают. Ваша невеста лжёт. На слово Вы мне не поверите, предоставляю доказательства.» Гласила записка.

Внизу была подпись, «Доброжелатель».

Езерский быстро развернул листок и прочёл слова написанные ровным почерком Татьяны, а затем безжалостно смял его. Гнев охватил его с такой силой, что он, не разбирая, смахнул всё со стола. Так вот откуда такая приятная перемена случившаяся с его невестой! Вот отчего она всё время чего-то боится!

Но Алексей не привык быть обманутым, одного раза ему с лихвой хватило!

Поэтому, понимая, что нарушает все самые строгие правила высшего света, он направился в будуар своей невесты.

На пороге он наткнулся на горничную Татьяны Марфу. Девка поспешно извинилась, и густо покраснела.

Мельком осмотрев комнату, он заметил, что девушки в ней нет. Изо всех сил стараясь унять колотивший его гнев, Алексей как можно спокойнее спросил:

– Где же барышня, ведь ей кажется, нездоровится?

– Барин, – начала было Марфа, но тот резко прервал её.

– Не трудитесь объяснять, просто скажите, где она?

– Она пошла в храм, – ответила горничная, избегая смотреть ему в глаза.

Ах вот значит как! Татьяну Владимировну замучила совесть! Немудрёно! Так искусно лгать.

Развернувшись, он направился прочь. Решив отправиться в храм, Алексей велел заложить экипаж. Ему захотелось взглянуть в лживые глаза Татьяны и узнать, для чего она затеяла весь этот спектакль.