Текст книги "Сердце не обмануть"
Автор книги: Мария Шарикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Александр посмотрел на листок бумаги, валявшийся на столе. Взяв его в руки, он злобно ухмыльнулся. От письма благоухало сиренью, как и от той, кто писал его.
Татьяна превзошла все его ожидания! Он не надеялся на ответ, а уж тем паче – на признания в любви. Он не верил ни одному её слову! Девица Захарова была прекрасной актрисой, поэтому ей не составило труда разыграть раскаяние, а может быть и ещё что-то.
Граф решил написать письмо, имея в голове идеальный план действий, четко представляя всех участников этого фарса.
Татьяна виделась ему той единственной, которую он так долго искал, но то, что она так легко предала его, посеяло в его душе сомнения.
Из потаённых уголков души графа Игнатьева выбралось желание мести, кое ранее не приходило ему на ум.
Отомстив своему недругу, Александр убивал сразу двух зайцев. Утирал нос Езерскому и наказывал неверную возлюбленную, которая с такой лёгкостью разбила его сердце, но и сомнения тоже терзали его. Татьяна не была игрушкой, она живой человек, пешка в руках двух сильных соперников.
Игнатьев кипел от злости, от того, что его, взрослого мужчину, обманули, словно мальчишку!
Бросив письмо на стол, он прошёлся по кабинету, остановился у ящика со спиртным и налил себе бренди. Подняв стакан, обратился к незримому сопернику:
– Посмотрим, Алексей Станиславович, кто из нас выйдет победителем, – отсалютовав своему отражению в зеркале, залпом выпил содержимое.
Горькая жидкость обожгла горло, но Александр будто не заметил того. Он уже думал о победе, которую в скорее предстоит получить. Вспомнился страстный ответ Татьяны на поцелуй там, в лесу.
Губы, которые были нежны словно бархат, оказались настолько лживыми, что Александр не мог понять, отчего он вновь хочет прикоснуться к ним. В следующий раз он ограничится не только поцелуями. Встряхнув темноволосую голову, Игнатьев был готов написать ответ, от которого зависело многое.
Отправив послание с прислугой, он решил провести время с домашними.
От графа не укрылось то, что Ангелина ходит хмурая, будто в воду отпущенная.
Хотелось бы знать причину столь глубокой меланхолии, но сестра предпочла гордое молчание.
В гостиной он застал мать, которая, удобно устроившись на диване, листала модный женский журнал.
Ангелина стояла возле окна и отрешенно смотрела вдаль. При появлении брата она обернулась. Красные от слез тёмно-серые глаза потухли, от чего Александр пришёл в негодование. Кто посмел обидеть его сестру до такой степени, что она сама на себя не похожа?
– Саша, – смущено проговорила девушка, видя, что не удалось скрыть слезы.
– Отчего плачешь, родная? – Александр, подошёл ближе, а затем нежно поцеловал сестру в щеку.
– Пустое, – отмахнулась Ангелина, целуя брата в ответ, – прочла один очень грустный роман, и вот не выдержала, всплакнула.
– Надеюсь, в романе не было вероломной возлюбленной, предавший любимого при первой возможности? – Александр тем самым выразил все свои невесёлые мысли.
– Нет, но отчего ты спрашиваешь, – неуверенно промолвила Ангелина. – Неужели ты… Саша, ты её любишь?
Красивое лицо Игнатьева сделалось непроницаемым, а маленькая жилка запульсировала на шее.
Стараясь взять себя в руки, он как можно спокойнее ответил сестре: – Какая теперь разница, ведь она – невеста другого, посему не будем об этом, – заключил Александр, давая понять, что разговор окончен. Не хотелось признавать, что он действительно любит Татьяну.
Ангелина промолчала, но на душе у неё было так тяжело! Обида, ревность охватила девушку до такой степени, что она не могла уснуть ночью.
Раиса Сергеевна заметила их уединение, поэтому подняв голову от журнала, сказала:
– Надобно нанести визит Захаровым, – не спуская глаз с детей, графиня отложила в сторону журнал. Оба притихли, никак не реагируя на её предложение.
– Бедная девочка, – тем временем продолжала Раиса Сергеевна, – так неудачно оступиться! Хорошо, что её жених оказался рядом, не правда ли? – Oui, маменька, – ответила Ангелина, не желая продолжать этот разговор. Она не могла понять, отчего жизнь так не справедлива! Отчего единственный человек, к которому она испытала нежные чувства, предпочёл ей другую! Ангелина ещё сильнее воспылала ненавистью к Татьяне.
– Нужно немедленно навестить её, ведь ты даже короткой записки Татьяне не послала. Или меж вами что-то стряслось? – вопросительно глядя на дочь, спросила графиня.
Ангелина посмотрела на мать, но, не решаясь высказать вслух то, что было на душе, покачала головой.
– Поезжайте с Александром и передайте ей мои наилучшие пожелания, – тоном, не терпящим возражений, заявила Madame Игнатьева.
– Bien, maman, – покорно ответила девушка, направляясь в свою комнату.
По пути она зашла в кабинет брата, желая забрать книгу, которую нынче оставила. Она часто уединялась в кабинете Александра, желая побыть один на один со своими мыслями.
Подойдя к столу, Ангелина взглянула на письмо, оставленное графом. Будучи по природе весьма любопытной, она не удержала свой порыв, взяла в руки послание и принялась бегло читать.
Теперь уже бывшая подруга ещё более пала в её глазах. Писать такие письма её брату, и в то же время целоваться с другим. Ангелина видела тот поцелуй, который Алексей подарил Татьяне, оттого и не могла понять её поведение. Убрав письмо себе в карман, девушка надеялась найти ему применение.
* * *
Татьяна неосознанно вертела старинное кольцо, надетое на безымянный палец. Четыре рубина, переливались огнём, а морская жемчужина в середине гармонично дополняла украшение.
Письмо, пришедшее утром от Алексея, тронуло девушку до глубины души. Написанное на русском, без всяких формальностей, произвело на нее неизгладимое впечатление.
Казалось, что жених сумел разглядеть её душу, скрытую от посторонних глаз.
Татьяна Владимировна, смею надеяться, что моё письмо застанет Вас в добром здравии. После нашей последней встречи я не перестаю думать о Вас. О Ваших глазах, Вашей улыбке.
Мы не успели толком проститься, но Ваш облик не покидает меня ни на миг.
Я кое-что забыл вручить вам по случаю нашей помолвки, поэтому делаю это сейчас. Это кольцо носило не одно поколение графинь Езерских, начиная с шестнадцатого века. Теперь оно принадлежит Вам, как и моё сердце.
Надеюсь вскоре увидеть Вас в Петербурге в качестве моей нареченной.
Алексей Езерский
Писано сентября пятого дня 1843 года.
PS Эти слова напомнили мне о вас:
За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был…
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.
Татьяна недоумевала, откуда Алексей узнал, что она питает слабость к стихам господина Лермонтова? Она любила именно этот стих и даже несколько раз перечитывала его.
Мысль о том, чтобы встретиться с Александром, теперь казалась ей неправильной, вероломной. Но всё же её распирало любопытство. Отчего Езерский так ненавидит Игнатьева? Чисто женское любопытство требовало ответа, поэтому Татьяна решила, пусть все идёт своим чередом. Раз Александр хочет с ней встретиться, пускай, ведь не будет ничего дурного от одной встречи!
Граф Игнатьев по-прежнему нравился ей, но лгать и обманывать жениха не хотелось.
Запретив себе думать об Александре, она сосредоточенно продолжила читать книгу, которую нынче принесла Марфа. Тата прочла её уже несколько раз, но до сих пор плакала от каждой страницы.
Какой пагубной может оказаться любовь! От неразделённой любви люди лишали себя жизни, бросались в воду! А она боится встретиться с человеком, который любит её и заботится о ней.
Неожиданно дворецкий объявил о приезде гостей, и Таня торопливо закрыла книгу, убирая в неё письмо Алексея. Пусть ничего секретного он не написал, но не хотелось, чтобы оно попало на глаза посторонним.
Александр обвел взглядом гостиную, прежде чем начать разговор. Захаровы не отличались богатством. Комната была обставлена скромно, но со вкусом, без излишков. Татьяна удобно устроилась на кушетке, полусидя глядя на гостей. Её нога покоилась на множестве подушек, а рядом лежала книга, которую она, вероятно, читала до прихода гостей. Простоволосая, в домашнем платье, Татьяна представляла собой настоящий соблазн. Игнатьев изобразил неотразимую улыбку, стараясь не выдавать своих мыслей. Горничная, находившаяся неподалёку, мешала графу начать разговор.
– Bonjur, Татьяна Владимировна, – поздоровался он, не сводя глаз с девушки.
Татьяна посмотрела на Александра, широко открыв глаза.
Отчего-то ей не понравился дерзкий взгляд, которым тот одарил её. Он пугал и волновал одновременно. Её опалило жаром, но привыкшая хранить достоинство, Таня интуитивно почувствовала, что такой взгляд ничего хорошего не сулит.
Она ощутила себя почти обнаженной, хотя домашнее платье из тонкого сукна в мелкий цветочек было достаточно скромным.
Дабы хоть как-то скрыть возникшее неудобство, Татьяна накинула на плечи кружевную шаль и мило улыбнулась гостям.
– Bonjur Александр Васильевич, – поздоровалась она с Игнатьевым. Он подошёл и поцеловал её руку.
Татьяна порывисто отдернула её, понимая, что Александр увидит кольцо. Девушка понимала, что это кольцо неразрывно свидетельствует о том, что отныне она принадлежит другому, но не хотелось вновь огорчать молодого человека, поэтому она убрала руку за спину.
Александр будто не заметил её неловкости, начал обыкновенный светский разговор. Ангелина, толком не поприветствовав подругу, присела на соседний диван, нервно скрестив руки.
Велев Марфе подать чай, Татьяна не знала, как вести себя с гостями. В воздухе витала недосказанность, оттого она не могла сосредоточиться, когда Александр спросил её о чем-то.
Решив воспользоваться тем, что горничная отправилась выполнять поручение барышни, а Ангелина слишком занята, рассматривая вышивку на собственном платье, Игнатьев тихо заговорил с Татьяной.
– Татьяна Владимировна, я и надеяться не мог, что встречу вас так скоро, – склоняясь к ней, он вновь поймал её руку, поочередно целуя каждый палец.
Татьяна почувствовала, как мелкая дрожь охватывает её тело при столь волнительном прикосновение, и одновременно ее охватил стыд, но не в силах контролировать эмоции, Таня лишь покраснела ещё больше.
– Я тоже рада, Alexander, – промолвила она, впервые называя графа по имени, что отнюдь не подобает воспитанной девице.
– Я желаю поговорить с вами, – продолжил Александр, улыбаясь девушке, но внутри у него всё кипело. Он заметил, как на её пальчике блеснуло кольцо, которое она так старалась скрыть.
Наверняка, Езерский лично надевал ей это кольцо, будто знак, что она отныне принадлежит ему.
Но он сумеет доказать, что Татьяна принадлежит только ему, пусть и ценою законного брака.
– А разве мы здесь не можем поговорить? – вывел его из задумчивости тихий голос девицы.
– Нет, здесь я буквально чувствую присутствие вашего жениха, хоть его и нет рядом. К тому же сюда в любой момент может войти ваша grand-mere, а я рассчитываю на разговор без свидетелей.
– Но, – попыталась возразить Татьяна, – это же mauvais ton!(фр. дурной тон!)
– Не поздно ли вы вспомнили о приличиях? – не выдержав, сорвался Игнатьев. Поведение Татьяны казалось ему довольно глупым. К чему все эти разговоры о дурном тоне? Она сама ответила на его послание, а теперь пытается изобразить невинность? Или здесь кроется что-то иное? Не в силах сдержаться, Александр сжал руки в кулаки.
Татьяна, впервые услышав резкий, а может, даже наполненный гневом голос Александра, не на шутку испугалась.
– Я просто подумала, – начала она, но тут же осеклась, – недовольный взгляд Александра говорил о том, что он взорвётся в любую секунду, потому, решив далее не раздражать Игнатьева, сказала не совсем то, что хотела:
– Хорошо, когда вы желаете встретиться? – Она в который раз корила себя за легкомыслие, но ничего не могла сделать.
– Не думаю, что в скором времени у нас появится такая возможность, вот если вы не испугаетесь встретиться со мной в беседке, в полночь, тогда мы сможем спокойной поговорить, – миролюбиво ответил граф.
Татьяна не могла принять правильное решение. Сердце разрывалось от мысли, что вновь придётся лгать своим близким. Но Александр прав, нужно поговорить и расставить все точки над "i". Она приняла решение и не собиралась его менять. Её насколько испугал гнев графа, что она боялась его и решила оставить глупые мысли о том, что она его любит.
Может, не любовь это вовсе, а слепое увеличение? Ведь не могла же настоящая любовь так быстро испариться.
Татьяна запуталась, но не желала признать, что отныне её сердце принадлежит совершенно другому человеку.
– Я согласна, – громко прозвучал ответ, который стал судьбоносным, навсегда изменяя жизнь, Татьяны.
* * *
Позднее вечером Тата дождалась, пока в доме всё стихнет. Она отправила Марфу в людскую, не желая, чтобы кто-то стал свидетелем её ночного свидания. А потом сама направилась в сад.
Прохладный сентябрьский ветерок заставил поежиться. В одном в тонком пеньюаре было свежо. Татьяна куталась в шаль и ругала себя за то, что не додумалась одеться.
Обхватив себя руками, она продолжала направляться к беседке.
Александра она увидела сразу. Лунный свет освещал его силуэт, делая похожим на античную статую.
Вновь почувствовав озноб, Татьяна переступила с ноги на ногу.
Игнатьев обернулся, и их глаза встретились.
Александр на мгновение потерял дар речи. Стоящая перед ним Татьяна, была так прекрасна! Распущенные волосы спадали ей на спину, а тонкий пеньюар не скрывал очертаний её прекрасного тела.
Немного помешкав, девушка подошла ближе.
– Что вы хотели мне сказать, Александр Васильевич?
Подойдя ближе, Игнатьев полностью утратил над собой контроль.
Приподняв длинными пальцами тонкий подбородок, Александр заглянул в голубые глаза девушки.
– Я хотел сказать, что ты принадлежишь только мне, – обняв её за плечи, он прижался к девичьим губам, пытаясь поцеловать.
От неожиданности Тата испугалась. Столь неприятным был ей этот поцелуй, не было сладостного томления, от которого замирало сердце, как это было в прошлом. Она не могла понять, чем так сильно разгневала Александра. Она попыталась его оттолкнуть, но мужчина лишь сильнее прижал её к себе, заставляя голубые глаза наполниться слезами.
Теперь она полностью осознала свою ошибку. Как глупо было прийти сюда, когда она даже не может позвать на помощь!
На ум неожиданно пришли слова Алексея, которые он нежно прошептал ей в тот день, когда она упала.
«Глупышка» – она действительно была глупой!
Осталось надеяться, что Игнатьев окажется порядочным человеком и не сделает ничего против её воли.
Ни на секунду не отпуская девушку от себя, граф почувствовал её напряжение. Она противилась его прикосновениям, стараясь освободиться. Совесть подсказывала ему остановиться, но желание мести не давало покоя.
Татьяна из последних сил пыталась вырваться из железной хватки, но чувствовала, что силы покидают её. Решив воспользоваться единственным способом, который пришёл ей в голову, Татьяна расслабилась, отвечая на поцелуй. Как только Игнатьев потерял бдительность, она вырвалась из его рук, порывисто дыша.
Отойдя на расстояние, девушка пыталась прийти в себя. Дрожь била всё тело, а губы опухли от грубых поцелуев.
Игнатьев как всегда пошёл на поводу у эмоций. Выходки Татьяны настолько взбесили его, что он вновь дал волю гневу. За секунду преодолев разделяющее их расстояние, вновь навис над ней.
Татьяна прикрылась рукой, ожидая удара. Он не заставил себя ждать. Не соизмеряя свою силу, граф ударил девушку по лицу, при этом сильно царапая нежную кожу.
– Думаешь, со мной можно просто играть? – хрипло произнёс он, склоняясь прямо к ней.
Татьяна съежилась, понимая, что играет с огнём. Александр был в бешенстве, а то, что они были здесь одни, давало ему возможность сделать с ней, что угодно.
Обведя глазами беседку, она заметила небольшую статуэтку, стоявшую неподалёку. Решив этим воспользоваться, стала думать, как дотянуться.
– Александр Васильевич, вы с ума сошли, – стараясь выиграть время, попыталась воззвать к здравому смыслу Игнатьева.
Но Александр, не слушал, продолжая покрывать её шею влажными поцелуями. Татьяна растерялась, но лишь на мгновение. Она из-за всех сил старалась дотянуться до статуэтки.
– Отчего ты не смотришь на меня? – вновь раздался гневный голос графа.
– Вы делаете мне больно, – умоляюще произнесла Татьяна, обессиливая в неравной борьбе.
Александр встряхнул её за плечи и, заглянув в глаза, сказал:
– А мне не больно? Не больно осознать то, что ты даже не хочешь посмотреть на меня?
– Зачем вы делайте это? – не унималась Татьяна. – Я пришла сюда лишь с одной целью. Сказать, чтобы вы оставили меня в покое.
На лице Игнатьева появилась кривая усмешка.
– Однако наряд вы выбрали не подходящий для столь благородной цели.
Он провел рукой по нежной девичьей груди, которую почти не скрывала тонкая материя.
Татьяна вновь ругала себя за то, что не надела что-то более подходящее. Она старалась обойтись без свидетелей, и вот как всё обернулось!
Наконец, дотянувшись до статуэтки, не задумываясь обрушила её на голову Александру.
Сначала он не понял, в чем дело, а затем как подкошенный упал на пол.
Тяжело дыша, Татьяна не могла поверить, что способна на такое.
Она только что убила человека! Опустившись на колени, она склонилась к Александру, его веки были закрыты, но она увидела, что маленькая жилка у него на шее продолжала биться, и это означало, что он жив. Вздохнув с облегчением, Тата не знала, что делать.
В парке крикнула птица, и от этого неожиданного звука, девушка пришла в ужас.
Она не знала, откуда ей ждать помощи, но что-то же надо было сделать! Она не могла оставить человека в таком состоянии, даже если несколько минут назад он пытался обесчестить её.
Глава 7
Марфе не понравилось, как вела себя нынче барышня, оттого и решила приглядеть за ней.
Нрав у Татьяны Владимировны был изменчив и легкомыслен, неровен час, сотворит какую-нибудь глупость, – думала служанка, разыскивая барышню в ночном парке, а увидев, мигом заподозрила неладное и кинулась на помощь.
Татьяна сидела на коленях, пытаясь провести барина в чувства.
В её глазах явно читался испуг, а пеньюар, бывший на ней, был безнадежно испорчен.
– Барышня, вы бы шли подобру-поздорову, а то, неровен час увидит кто, – заметила преданная горничная.
– А с ним-то что делать? – с недоумением спросила Таня, указывая на Игнатьева. Девушка дрожала, и от того её язык заплетался. Правая щека кровоточила, и уже начинала синеть.
Татьяна не знала, как Марфа оказалась тут, но была ей очень рада.
– О Господи, ирод-то какой, – стала сетовать служанка, глядя на хозяйку, – а ещё из благородных! Я сейчас Василию скажу, он быстро барина домой доставит.
Василий, их кучер, был неравнодушен к Марфе, и она могла попросить о подобном одолжении.
– Спасибо Марфа, уж не знаю, что бы я делала, если бы не ты.
– Вы, барышня, кончайте глупости говорить, возвращайтесь в свою комнату, я вскоре вам ванну приготовлю. Вот только со всем управлюсь и приду.
Тата подчинилась, не видя иного выхода. Ещё раз взглянув на Александра, она встала и направилась в свои покои.
Ударенная щека жгла, доставляя невыносимую боль. Подойдя к зеркалу, девушка решила полюбоваться на то, как она теперь выглядит. На её лице появился ужас, стоило лишь взглянуть на себя! Опухоль охватила всю правую часть лица, а маленькие струйки крови уже запеклись. Татьяна не верила, что всё это происходит с ней! Казалось, это страшный сон, но стоит проснуться, и всё тут же изменится. Как же она заблуждалась!
Теперь её единственным желанием было оказывается как можно дальше отсюда! Чтобы забыть весь этот кошмар и быть как можно дальше от Александра
Татьяна проснулась и сев на постели, тревожно огляделась вокруг. Девушка вздохнула с облегчением, когда поняла, что это был всего лишь страшный сон. Но Боже, отчего он казался таким реальным?…
Ночью она долго не могла уснуть, а когда сон, наконец, сморил её, увидела это кошмарное видение.
[i]Серый холодный день, она стоит одна на большой тропе. Пытается найти кого-то глазами, но не выходит.
– Саша милый, не уходи, прошу, – говорит, пытаясь вернуть ушедшую тень.
Александр подходит ближе, и она, уткнувшись ему в грудь, шепчет:
– Никогда не оставляй меня одну, слышишь!
Подняв голову, нежно проводит рукой по его русым волосам, стараясь быть как можно ближе к нему.
– Никогда, мой Ангел, – он нежно целует её висок. – Даже если бы я захотел, не смог бы этого сделать!
Татьяна чувствовала себя защищенной в его крепких объятиях, казалось, что вот так все должно и быть.
Но тут видение растворилось, и Таня услышала, как клинки шпаг звучат где-то у неё над головой. Вокруг так и веяло бедой, и вдруг она увидела кровь на своём собственном платье, отчего ей даже во сне сделалось дурно.
Люди вокруг смотрели на неё и говорили много разных слов. Почти ни единого она не смогла разобрать, но несколько услышала четко, "Это ты во всем виновата, только ты".
От того она и проснулась в холодном поту, понимая, что кошмар, который во сне казался явью, так и останется сном.
Поднявшись с постели, умылась холодной водой, которая осталась с ночи.
Марфа долго хлопотала над раной, намазав какие-то мази, чтобы сошёл отек.
И действительно, глядя в зеркало, Татьяна заметила, что опухоль спала. Девушка понимала, что надо как-то объяснить родным, откуда на её лице появилось сие украшение. Решив, что ничего дурного не будет сказать родным, что ночью ей захотелось воды, и в темноте пытаясь подойти к графину, она споткнулась и ударилась лицом. Врать было неприятно, но не могла же она сказать правду! Увиденный сон до сих пор не давал покоя! Мысль о том что она вот так может переживать о Игнатьеве казалась ей нынче смешной. Не иначе как сказалось волнение минувших дней!
Тата не переставала думать и об Алексее и том, как дурно вела себя при их последней встрече. Она нанесла ему оскорбление колкими замечаниями и обидными словами. Он молча сносил её издевки, не говоря ни слова в ответ.
Таня вспомнила, какой нежностью светились его глаза, когда он целовал её. Ей было ужасно стыдно. Она не знала, как сможет спокойно взглянуть в тёмные глаза Алексея, при этом забыть о своих проступках. Девушка корила себя за легкомыслие, за то, что так ошиблась, поверив Александру! Она чувствовала потребность пойти в церковь и вымолить у Господа прощение, понимая, что лишь чудом смогла избежать участи падшей женщины. В то же время она прекрасно понимала, что с таким лицом ещё долго не сможет выйти из дома.
Переодевшись с помощью Марфы в домашнее платье, которое на этот раз было очень скромным, Тата направилась в будуар. Её любимым занятием было вышивание. За последнюю неделю Татьяна успела закончить начатую ранее работу и теперь решила начать новую. Взяв корзинку с рукоделием, она села возле окна.
Увидев всадника на вороном коне, девушка пришла в ужас. Неужели у Александра хватило наглости прийти в дом её брата? В дом, где он чуть не лишил её чести?
Метнувшись в комнату, она пыталась перевести дыхание. Может, не к ней приехал Игнатьев, а по другим делам. Но она сама понимала, как глупа эта мысль. В коридоре послышались шаги и вскоре на пороге появилась Марфа: – Барышня, там, – начала она но Татьяна её остановила.
– Передай графу, что я никого не принимаю. И Владимиру Владимировичу скажи, чтобы гостя названного выдворил.
Марфа кивнула и отправилась выполнять поручение.
Вернулась она немного погодя с конвертом в руках.
– Вот, через дворецкого передал. Злой был, будто черт.
Взяв из её рук конверт, Татьяна даже не взглянув отправила его в камин. – Ненавижу! – воскликнула девушка, сжав тонкую ладонь в кулак, – да как он посмел писать мне, после… после того. Из её голубых глаз потекли слезы, и Тата закрыла лицо руками.
– Вы не убивайтесь так барышня. Вот в город приедете, ваш жених вас в обиду не даст!
Татьяна утерла слезы. Отчего-то упоминание об Алексее принесло ей столь желанный покой, что Таня сама себе удивилась. Раньше ей было неприятно любое упоминание об этом браке, а теперь она хватается за него как за соломинку.
Видимо, это её судьба, а от судьбы не убежишь!
* * *
Позже в будуар Татьяны зашёл Владимир. Ему показалось странным, что сестра не захотела принять Игнатьева, который привёз записку от Ангелины. Татьяна передала через горничную, что никого не принимает. А затем сказала, чтобы Владимир как можно скорей избавился от нежеланного гостя.
Девушка сидела над вышиванием, не поднимая голову. Её золотистые локоны были собраны в строгий пучок, делая её намного старше.
Захаров был удивлён, отчего сестра одета столь скромно, обычно она любила носить яркие наряды, хотя это и не пристало невинной девице.
И все же даже дома Таня любила принарядиться. Сегодня же на ней было тёмно-коричневое платье с высоким воротом, что делала одеяние похожим на монашеское.
– Ma chère, – окликнул он сестру.
Татьяна повернулась к нему лицом, и Владимир не смог вымолвить ни слова.
Правая щека Татьяны была синей и сильно опухшей.
– Боже мой, что стряслось?! – он не сдержав удивления.
– Пустое, Вальдемар, я ночью встала воды попить, да в темноте не разглядела и споткнулась. Марфа обработала рану мазями. Теперь мне намного лучше, – непринужденно махнув рукой, Таня вернулась к своему занятию.
– Танюша, отчего Игнатьева не приняла? Он привозил письмо от сестры, и заодно справлялся о твоём здоровье, – Владимир вопросительно поднял бровь, давая понять, что ожидает ответа.
– Comment pouvez-vous! il est pas bien frère.(фр. как можно неприлично это, братец.)
Владимир знал, что если Татьяна перешла на французский, значит, пытается увернуться от разговора.
«Так тому и быть, – подумал Захаров. – Главное, смирилась с мыслью о том, что Езерзкий её жених, а там пусть всё идёт своим чередом».
Вскоре у Татьяны день рождения, и он рассчитывал встретить его в столице.
– Я вижу, твоя нога уже оправилась, когда можем отправляться в путь?
Глаза Татьяны загорелись, она хотела как можно скорее уехать отсюда, чтобы стереть из памяти все грустные воспоминания и начать жизнь с чистого листа.
– Может, через неделю? Тогда и щека заживет? Не могу же я предстать перед женихом в таком виде!
– Опять язвишь, моя милая, – пожурил сестру Владимир, но не смог сдержать улыбки.
– Я говорю вполне искренне, мне очень хочется в Петербург! – Она улыбнулась брату, хотя далось ей это с большим трудом.
– Est-il possible?(фр. Неужели)? – недоверчиво спросил Захаров, сверля сестру взглядом.
– Oui, il est! (фр. Да это так!), – также резко ответила Татьяна. Её сильно обидел тон брата.
– Heureux de l'entendre! (фр. Рад это слышать!), – ответил Владимир, чувствуя, как между ними возникает пропасть. Сестра так и не простила ему проигрыш, оттого и держит на него обиду, но он был уверен, что со временем Татьяна простит. Ведь не могла же она порвать ту связь, которая была меж ними!
– Maintenant, vous pouvez me laisser, je veux être seul?(фр. Теперь ты можешь оставить меня, я хочу побыть одна?) – резко спросила Татьяна.
– Il était agréable de rester!(фр. Конечно, приятно оставаться!)
Выходя, Владимир громко хлопнул дверью.
Отложив вышивание, Тата закрыла лицо руками. Отчего весь мир, к которому она так привыкла, рушится у неё на глазах? Почему она не может наладить отношения с единственно близким человеком?
Они с Владимиром часто устраивали проказы и отнюдь не он был главным. Таня с её неугомонным нравом часто была лидером во всех их детских забавах. И даже разница в пять лет не была им преградой!
А теперь, теперь они будто чужие друг другу.
Татьяна чувствовала, что если она сама не сделает первый шаг, то тот маленький фитиль что остался, и вовсе погаснет.
Но пойти на уступку первой было так тяжело. Она должна перебороть свою гордыню, дабы помириться с братом. И стоит это сделать ради них обоих. ***
Неделю спустя Таня сидела в удобном экипаже запряженными самыми лучшими лошадьми, готовыми умчать ее в Петербург. К новой жизни, которая пока казалась Татьяне неясной. За то время, что она провела в стенах своих покоев, девушка много размышляла. Думала о том, что ей, видимо, суждено приносить огорчение своим близким. Бабушка, услышав о падении, слегла, и теперь только начала приходить в себя.
Она приедет в Петербург позже, как только немного окрепнет.
Просматривать за Татьяной будет бабушка Езерского, которая очень обрадовалась, услышав о том, что её шалопай внук наконец решил остепениться. Об этом она лично написала Татьяне. А также предупредила её о том, что ей не следует брать с собой много вещей. О её гардеробе она сама позаботиться, как только девушка приедет.
Таня не переставала думать о сне, что так сильно напугал её. Неужели она ещё кому-то принесёт страдание и беду? Она решила, что отныне будет вести себя здраво. Сердце болело, но не оттого, что разбито, а оттого, что девушка боялась быть отвергнутой. Таня не знала, как её примет Алексей. В их последнюю встречу она допустила много ошибок и теперь была не намерена их повторять. Она хотела увидеть, как будут светиться глаза Езерского, когда он увидит её. Хотела сказать, как сильно была неправа. Но оставалось терпеливо ждать и надеяться. La vie va montrer! (фр. Жизнь покажет!).
Несколько дней в пути отвлекли Татьяну от грустных мыслей. Пейзаж за окном был дивным, и Таня с природным увлечением смотрела на всё, широко раскрыв глаза. Всё увиденное казалось необычным и новым. Она бывала на Кавказе лишь у детстве, а в последнее годы и вовсе не выезжала за пределы родной губернии. Поэтому, когда показалась Петропавловская крепость вместе со своим высоким шпилем, девушка не смогла сдержать восторженного вздоха. Всё было так красиво! Когда же Владимир показал ей Казанский собор, она решила непременно туда отправиться. Наконец, они поехали к особняку Езерских. У Татьяны замерло сердце, когда она вступила на порог это грандиозного здания.
Построенный в стиле барокко, особняк имел высокие колонны, искусную резьбу, от вида которой захватывало дух! Это дом её жениха, дом, где ей предстоит жить. Татьяна подала дворецкому свой капор, и направилась в гостиную, где, как сказал он, её ожидают. Владимир следовал за ней, не отступая ни на шаг.
– Вот и вы моя дорогая! – воскликнула пожилая женщина, вставшая навстречу.
– Bonjur, – смущено ответила Тата, удивленная таким теплым приемом.
– Подойдите же ближе, дитя моё, – ласково позвала её женщина.
Татьяна неуверенно двинулась вперёд.
Тут она заметила Алексея, и все мысли вылетели из головы. Её жених стоял возле камина, держа в руках бокал.
