Текст книги "Хаос дорог"

Автор книги: Мария Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

«Но это же невозможно!»

Сколько себя помню, мне все время твердили, что системы, оставшиеся от Изначальных, неуничтожимы, потому что обладают важнейшим свойством – способностью к самовосстановлению. Они же вечны!

А теперь выясняется, что мы верим в миф.

«Вы правы, без вмешательства извне это было бы невозможным… – хоть одна приятная весть, – …но, видите ли, среди моих детей есть и те, что могут воздействовать на систему. Такие же, как ваш спутник».

«Операторы Ордена?! Но зачем?..»

Зачем было превращать в послушных монстров тех, кто был способен вернуть утраченное знание миру? Я не задал этот вопрос вслух, но думаю, Даризи и так поняла, что я хотел сказать.

«Мне очень хотелось оставить их здесь. Они были бы полезны. Я надеялась, что они позаботятся о городе, но вместо этого… они где‑то ошиблись – не намеренно, нет. Но когда я обнаружила закравшуюся в расчеты ошибку… они уже не те люди, что были. Их теперь не интересуют внешние системы города. Они все помнят, но не видят смысла что‑либо исправлять… Сейчас они лишь еще одна часть активной безопасности города… Так ты поможешь мне, Владыка?»

«Я сделаю все, что будет в моих силах. Но для этого мне понадобится время, а Рыжик…» Я не знал, как мне передать словами свои опасения. Я доверял Мейлону, иррационально, безотчетно, но доверял. И мне все время приходилось себя одергивать, напоминать, что этот полукровка – неучтенный фактор, и все еще неясно, какую роль он играет во всем происходящем.

«Будет спокойно спать, – уверила меня Даризи, а потом, насмешливо фыркнув, продолжила, словно бы ни к кому не обращаясь: – Забавно, вы, Двуцветные, почему‑то всегда цепляетесь к ифритам. Иногда кажется, что вы и не видите в этом мире никого другого. Впрочем, этот мальчик интереснее своих предшественников. Забавнее…»

Я удивленно замер, боясь спугнуть потянувшуюся на откровения Даризи. И почему мне в голову не пришло расспросить ее?! Ведь она была свидетелем большей части событий, и уж конечно, я не первый Двуцветный на ее памяти.

«Постой. Что значит «всегда»? – тут же полюбопытствовал я, а миг спустя счел нужным внести кое–какую ясность, пока одна излишне истосковавшаяся по сплетням леди не нафантазировала чего‑то совсем уж запредельного: – Да и не связывает меня ничего с этим мальчишкой!»

«Да так, мысли вслух, – легкомысленно отмахнулась от меня Даризи. – Лучше иди в операторскую. Я открою проход. Только, Владыка, не забудьте забрать у «не–своего» Рыжика ключ», – ехидно напомнила она и исчезла, вернее, неприятно–холодные энергетические щупальца оторвались от моей кожи, а вот сама Даризи уходить никуда не спешила. Впрочем, в этом городе она везде, в каждом камне, в каждом строении…

И это странно успокаивает.

…Никогда прежде не бывал в операторской. Несмотря на то что наш родовой замок выращен из семени Dha’rise и во многом является отражением этого здания и этого города, в нем подобного зала нет. Впрочем, это и неудивительно – все‑таки этот город создавали Изначальные и создавали его для себя.

На что похоже сердце Даризи? Это сложно описать. Небольшая комната, с намеренно скругленными углами, без окон (да и дверь исчезла, стоило мне оказаться здесь). Свет падает откуда‑то сверху, но, сколько ни приглядывайся, найти его источник не удастся. Мебели в комнате нет вовсе – только в самом центре, в коконе из силовых нитей, заметных даже мне, висит огромный кристалл, снежно–белый, с легким серебристым отливом, а прямо под ним стоит узенький столик.

Вот оно, сердце всей системы. Насколько мне известно, в основе всех электронных связей лежит такой вот кристаллик, имеющий зачатки псевдоличности, убери его – и рухнет все. Но если у вас есть доступ к подобному творению Изначальных – считайте, что весь мир замер в ваших руках, поскольку при должном умении можно подчинить себе все машины, оставшиеся после ушедших, в том числе и родовые замки Домов…

Но, к счастью, эти знания утрачены. И я не горю желанием их воскрешать.

Хотя кое‑что мне знать не помешало бы. Например, как включить эту штуковину. Вернее, как перевести ее на ручное управление, потому что работает она и без меня прекрасно, просто не подчиняется Даризи. – Ну? И долго ты еще будешь хлопать глазами? – Недовольный голос прозвучал совсем рядом со мной. Невольно вздрогнув, я обернулся, пытаясь найти своего собеседника, вернее, собеседницу – голос однозначно был женским.

Она стояла прямо за моей спиной. Надменная и величественная. Красивая? Не уверен. Но, наверно, так выглядели наши создатели. Невысокая, хрупкая даже по эльфийским меркам, с плавными привлекательными чертами лица. Если бы не большие неправдоподобно яркие глаза немного неправильной формы, я бы решил, что передо мной стоит человеческая девчонка–подросток… это, конечно, если закрыть глаза на бесцветный туман крыльев. Ну и еще… сомневаюсь, что люди способны так эффектно раздеваться – вроде бы платье самого что ни на есть скромного пошива, но ткань настолько прозрачна… Огненные и то скромнее выглядят в своих будуарах! – Чего вылупился? Звезд никогда не видел? – недовольно уставившись на меня синими глазищами, спросила она, причем все, кроме одного слова, произнесла на темном наречии, знакомом мне с детства. Vir. Звезда. При чем тут это? Глупое, неподходящее слово. Богиня – гораздо ближе. – Звезд? – переспросил я на родном языке. – Не звезд! А вирр. – Последнее слово она произнесла медленно, с выражением, давая мне возможность убедиться в том, что оно немного отличается от древнедакарского «vir» в звучании. – Неуч ты, хоть и Двуцветный. – А ты? – все еще не разобравшись в происходящем, спросил я. – Даризи я! В Храме я могу принимать материальную форму. А вирры, чтоб ты знал, это раса создателей. Таких, как я! – И она, давая мне возможность рассмотреть ее со всех сторон, медленно повернулась вокруг св оей оси. – Симпатично. – И это все, что ты можешь сказать?! Во все времена вирры были идеалом красоты! – возмущенно выдала она таким тоном, словно я ее только что смертельно оскорбил.

А я точно до этого момента общался с ней? Что‑то не производит эта девчонка должного впечатления. Не дотягивает она до звания «древнего и проклятого» города. – На мой взгляд, ты слишком костлява. – А то на твоем спутнике мяса больше!

Боги, ну чего она прицепилась к Мейлону? Ну не дело же только из‑за того, что я Двуцветный, подозревать меня во всех грехах! – Не знаю – не осматривал, – из последних сил цепляясь за спокойствие, ответил я. – Хм… Лорд, а ты точно Двуцветный? – с сомнением глядя на меня, уточнила Даризи. – Я тебе не по нраву, эльф этот рыжий – тоже. Мне казалось, что вам все равно, как выглядит партнер, лишь бы восполнял энергетические потери. – Я отказался от силы, – мрачно сообщил я то, что она уже давно и без меня знает: не могла же она подобное пропустить! – Угу. И как давно? Судя по разрывам в ауре, в твоей постели уже лет пять–шесть никого не было. Убьешь ты себя этим, Лорд. Я не шучу: такими темпами ты уже лет через пять сгоришь, а если будешь использовать резервы, то и в год управишься.

Я безразлично дернул плечом. Какая разница? Я знал, на что шел, когда отказывался от собственной крови. Если честно, то в тот момент я и не предполагал, что продержусь так долго – рассчитывал на год или два спокойной жизни. Мне отмерили гораздо больше. И уже за это я искренне благодарен судьбе. – Идиот ты, Лорд, – спокойно сообщила Даризи. – Тебе дали такую силу, а ты вместо того, чтобы ее использовать по назначению, послал все и вся в бездну.

– Danely, хочу напомнить истину, известную всем магам с детства: за все надо платить, а за могущество дважды и лично. Я просто не вижу смысла в подобном существовании. Я устал зависеть от чужой энергии. Это уже паразитизм какой‑то! – Все от чего‑то зависят. Маги, эльфы, оборотни – разницы между вами нет. Даже среди вирров секс как способ восполнить энергетические потери был нормальным явлением. Так что в этом нет ничего противоестественного. – Но не в моем случае. Я – Двуцветный, danely. И не мне объяснять вам, что это значит, – сухо произнес я, не желая поднимать эту тему вовсе. К сожалению, женщины редко прислушиваются к подобным безмолвным пожеланиям. – Ну, все мы чем‑то жертвуем, – философски пожав плечами, сообщила Даризи.

Глупый разговор. Меня уже ничто не переубедит. Я устал быть игрушкой в руках своего Дома и Совета. В конце концов, мне просто надоело быть ручным чудовищем, которого и врагам продемонстрировать можно, и перед друзьями похвастаться не зазорно.

– Danely, этот разговор не имеет смысла. Какие аргументы вы бы ни привели сейчас, они ничего не изменят. Не стоит тратить время на пустое сотрясание воздуха, тем более вам, кажется, нужна была моя помощь. – Получилось довольно грубо, но я же и не скрываю, что ушел из Дома, а значит, и этикет соблюдать мне необязательно. – Я только хотела помочь, – Даризи развела руками, убедившись в тщетности своих начинаний. Вот и замечательно – делить кров с существом, постоянно транслирующим тебе степень своего недовольства, – удовольствие не из приятных. Подобных пыток не стоит никакая информация. – Мне не нужна помощь, danely. Меня все устраивает. А вот у вас, кажется, была какая‑то проблема, – с трудом удерживая себя в рамках разумного, снова напомнил я. Эта беседа мне уже успела порядком поднадоесть. – Да, Владыка, и была, и остается, но надеюсь в скором времени от нее избавиться. – Даризи улыбнулась мне столь очаровательно, что сейчас я согласился бы выполнить все, что она пожелает. Все‑таки чуть стервозные леди – моя слабость, ибо с ними бывает на редкость интересно… и зачастую – неожиданно. – В таком случае, danely, не могли бы вы подсказать мне, как это все включается? – Я тоже не пожалел улыбки в ответ, правда, моя получилась ядовито–искусственной. – Владыка, – Даризи вымученно вздохнула, – это же известно даже ребенку: нужно вставить ключ в замок.

Правда? Я демонстративно осмотрел помещение еще раз. Ничего не изменилось. Кристалл, столик–стойка и голые стены. И где прикажете искать «замок»?

Даризи удрученно качнула головой. – Видишь вот эту тумбочку, Лорд? Так вот это терминал, почти такой же, как был у ворот, только чуть поновее. Если чуть пошире раскрыть глаза, то можно заметить на поверхности прозрачную пластинку. Цепляешь ее ноготком, приподнимаешь и кладешь ключ на сканер. Серийным номером вниз! Все ясно? Или тебе воспроизвести инструкцию по эксплуатации в первой редакции целиком?

Хм, я же вроде не собирался ссориться с этим городом. Так зачем действую на нервы его душе? Клинический идиотизм, – как говорила Марука, с прискорбием глядя на результаты моей деятельности, такое уже не лечится. – Ну? Чего ждешь? Отдельного приглашения от Изначальных?! – Кажется, терпение этой danely изволило кончиться, поэтому не станем раздражать даму дальше и послушно приступим к работе.

Как Даризи и сказала, прозрачная пластинка здесь была, и стоило ее чуть поддеть ногтем, она без труда поддалась. Устроив «альксану» в небольшой выемке, я принялся ждать результата. – Крышку‑то закрой. Сканирование не начнется, пока ты не выполнишь все требования техники безопасности – в мое время защиту от идиотов ставили повсюду. И, судя по всему, не зря…

Проигнорировав большую часть речи этой ходячей истории, я все‑таки сделал так, как Даризи сказала. В следующее мгновение на горизонтальной поверхности стойки нарисовались кнопки. В отличие от терминала, находящегося при въезде в город, здесь клавиши были не сделаны, а словно нарисованы светящейся краской. Красиво, конечно, но еще более непонятно: и как с этим прикажете работать? – Ключ принят. Первый уровень доступа. Подтвердите. – На этот раз голос у машины оказался в чем‑то даже приятным, обволакивающе–мягким, но по–прежнему неестественным.

Ну это все, конечно, хорошо, вот только…

Я оглянулся на Даризи, взглядом спрашивая, чего от меня требует эта машина. Ведь то, что я знал, с какой стороны подойти к въездному терминалу, еще не значит, что меня обучали пользоваться чем‑то более сложным, верно? – Код! Введи идентификационный код!

Я послушно отбарабанил восьмизначный номер, благо начертание цифр со времен Изначальных почти не изменилось. – Принято. Уровень доступа по ключу – первый, ограниченный. – Этого недостаточно. Чтобы восстановить цепочки связей, нам нужен нулевой уровень контроля над системой – приоритетный. – Даризи стояла всего в шаге от меня, но от нее совсем не веяло жизнью, более того, мне приходилось вечно себе напоминать о том, что в комнате помимо меня есть еще кто‑то. – Боюсь, у меня его нет, danely, – развел руками я. Чего еще она от меня ждет? Я не оператор – пользователь. Я даже никогда серьезно не увлекался техникой, просто мне попался на редкость упрямый учитель, стремившийся хоть кому‑то передать свои знания. Я бы даже сказал, что sell Марвид был не меньше меня помешан на истории, и уж конечно, больше всех прочих его интересовал период правления Изначальных. – Должен быть! Именно Северные отвечали за линию настройки! – убежденно заявила Даризи. Кажется, она от меня не отстанет, пока я все здесь не верну в норму. И ей плевать, сколько на это уйдет времени. – Так с них и спрашивай. А я, между прочим, наполовину Западный. – Владыка, я серьезно. Вы можете это сделать, иначе бы я вас не просила. Этот город создан для вас, он подчиняется только вам, и он исчезнет, когда вы того пожелаете.

– Danely. – Я удивленно посмотрел на свою собеседницу. Что она имела в виду? Мне, конечно, лестны ее слова, но сомневаюсь, что они способны сейчас что‑либо изменить.

– Dha’rise – это не просто место, которое создали Изначальные. Город был создан с особой целью. Dha’rise – это убежище Двуцветных – Она говорила медленно, словно через силу, ей явно не хотелось посвящать меня в тайны старой столицы, но и особого выбора она не видела.

Что ж, если все действительно обстоит так…

Я перевел взгляд на клавиатуру. Я не оператор, да и не слышал я, чтобы кого‑то из Двуцветных когда‑либо этому обучали, а значит, какой‑то способ обойтись без этих знаний есть. Должен быть. – Перейти на речевое управление. Запрашиваю приоритетный доступ.

Тишина. Лишь насмешливо поблескивают линии нарисованных кнопок. – Система переведена на речевое управление. Обрабатываю ваш запрос. Уровень приоритетный? – Да. – Ваш доступ ограничен уровнем золотого ключа. Введите дополнительный код.

И что теперь? Я вопросительно глянул на Даризи. Может, хотя бы она знает, что я должен делать и главное – как? – Нужен платиновый ключ. У кого он? – Она не спрашивала – требовала ответа, но, как ни странно, именно на этот вопрос я мог ответить. Хоть и не так, как Даризи того ждала. – Ни у кого. Я уничтожил его на глазах у десятка эмиссаров, – спокойно сообщил я, привычно восстанавливая в памяти со бытия того дня. Забавно все‑таки вышло. Кажется, они до последнего не верили, что я решусь… Дураки! Я же никогда не действую в минутном порыве… знали бы они, сколько времени я убил на подготовку и реализацию своего плана… – Прости, ты сделал что?! – Я уничтожил платиновую «альксану». Ее больше нет. Но я помню ее серийный номер, если это важно, – поспешил добавить я, видя, как опасно темнеют глаза у моей собеседницы. – Важно. Это оно и есть, – уже заметно спокойнее сообщила она.

Вот и хорошо. Главное, что жертв сумели избежать и при этом не сильно соврать. Жаль, что совсем без лжи в моей жизни не обойтись.

Я с клавиатуры ввел десять знаков своей «альксаны». В отличие от тех, которые носят рядовые члены Ордена, у моей номер состоял не только из цифр. – Код принят. Уровень приоритетный. Подтвердите. – Подтверждаю. – Начинаю загрузку нулевого уровня…

И все‑таки, чувствую, завис я здесь надолго. Жаль, что не додумался поужинать, пока была такая возможность… – Все. Я выдохся. Если мне еще кто‑нибудь скажет, что системы Изначальных самовосстанавливающиеся, – прибью к двуликим. – Фи! Как некрасиво. Тем более что теперь они действительно справятся сами. Спасибо, Владыка, – Даризи поклонилась, благодарно прижав руку к груди. Что ж, хоть кто‑то из нас счастлив. Хотя кое во что внести ясность не помешает. – Хватит звать меня Владыкой, danely, у меня ведь есть имя. – Правда? А разве ты представился? – Ксан, – проигнорировав явный упрек, сказал я. – Ксан? – Даризи удивленно уставилась на меня, как на нечто чудное. – И кто же дал тебе это имя? – Я сам его взял, когда ушел из Дома. Думаю, оно в полной мере мне соответствует, – безразлично пожал плечами я. Имя как имя, ничего особенного, но оно действительно очень подходит бродяге. – Даже не представляешь, насколько. Ты хоть знаешь, что оно означает, Лорд? – «Xsan» – это дорога, но дорога как бы еще не проложенная.

Даризи лишь сокрушенно покачала головой. Кажется, никогда прежде она не встречала настолько безответственных и безалаберных в главном Владык. – Ты не совсем прав. Руна «xsan» означает полное отсутствие дорог, когда каждый шаг – это и начало, и конец маленького пути. Это хаос, ставший судьбой, или судьба, вдруг ставшая хаосом. Лорд, вы выбрали себе очень капризное имя. С такими вещами шутить опасно, но вас это, кажется, забавляет. – То есть? – Я не совсем понял ее, так что сформулировать свой вопрос точнее не мог. – Это значит, что ты сам чертишь свой путь. Так же, как эти игрушки, – Даризи изящным пальчиком коснулась прозрачной крышки, под которой неясным золотистым бликом замерла «альксана», – ты находишься вне времени и вне судьбы. И не думай, что это просто слова. Запомни, ничего хорошего это имя тебе не принесет.

Ну вот, называется, обнадежила. – И что же в нем плохого? – Прежде всего то, что любой желающий может вмешаться в твою жизнь и изменить ее по собственному усмотрению. Или тебе нравится вечно зависеть от чужих решений? Быть сорванным листом, который куда ветер дует, туда он и летит? – Ну не думаю, что у меня получится что‑то изменить, danely. Да и кому будет интересна жизнь провинциального переводчика? – Ты безнадежен, Князь, – обреченно вздохнула Даризи, но меня это нисколько не тронуло. Не в первый раз я слышу эту фразу – и, думаю, не в последний. Я такой, какой есть. И я не хочу меняться. Ведь никто не знает, в какую сторону я изменюсь… Пусть будет так, как есть. Это безопаснее. – Я же просил не называть меня подобным образом, – не менее безнадежно произнес я. – Я утратил право и на титул, и на власть, которую он дает. – Ладно, пусть будет Ксан, – обреченно согласилась она, – но ты хоть скажи, каким именем тебя обозвали Северные. – Алесан, – мрачно буркнул я, предчувствуя неизбежный разбор этого имени на смысловые составляющие. А их здесь немало.

Странно, но я ошибся. Даризи не стала делиться со мной своими знаниями в древнем наречии, она просто посмотрела на меня, но посмотрела так, что я невольно перестал дышать. В ее взгляде теплые искорки удивления смешались с чем‑то болезненно–темным и вязким, а еще на самом дне, в глубине зрачка, неуверенно забрезжили колючие звездочки надежды. Слишком необычная реакция на вполне заурядное имя, не правда ли? – Тот, кто тебя так назвал, видимо, сильно любил тебя. Или не менее сильно ненавидел. Когда‑то давно так звали лучшего из сотворенных, вот только одна его ошибка превратила героя в монстра. Кстати, он тоже был Двуцветным… Самым первым из вас, как говорится, опытным образцом. Ты зря отказался от этого имени. Уж оно бы тебя вывело на истинный путь.

Я упрямо качнул головой. Не знаю, кто мне дал это имя и что он при этом испытывал, но сильно сомневаюсь, что им руководила любовь. Для моей семьи как бы ни был хорош Двуцветный, он навсегда останется монстром. И надо сказать, не без причины. Взять хотя бы моего предшественника, ведь из‑за него погибло почти все население этого города. В один миг перестали существовать без малого десять тысяч человек… И все это лишь из‑за того, что Двуцветный не сумел взять под контроль свой дар. Ошибка его, а вот расплачиваться за нее пришлось другим.

Я в этом плане оказался умнее. Нельзя победить, ничем не пожертвовав, а значит, чтобы перестать зависеть от других, надо отказаться от силы, не делая исключений на ее происхождение. Да, это существенно сокращает срок жизни, я бы даже назвал это медленным затуханием, но…

Возможность провести несколько лет в спокойствии того стоит. Я устал вздрагивать от каждого шороха, устал беспрекословно выполнять волю Совета, устал зависеть от чужой энергии… должно быть, я просто устал от своей двуцветной жизни. – Не зря, иначе бы не дожил до этого дня. – Дурак ты, Ксан. Двуцветный. Но этого уже не изменить. – Странно, но мне показалось, что за ее улыбкой спряталась неподдельная нежность. Но может ли город испытывать что‑то такое?.. – Иди спать, Лорд. Скоро уже рассветет, а твой рыжий друг наверняка пожелает разбудить тебя пораньше. Кстати, смотри не заиграйся с ним, будь хорошим мальчиком. И помни, я за тобой присматриваю. – На этот раз ее улыбка была далеко не столь безоблачной. Даризи просто напомнила мне, что она такое.

Все верно. Мне действительно не стоит забываться. Я здесь не в кр угу семьи. В конце концов, семьи‑то как раз у меня никогда и не было.

«Тьма. И снег.

Кажется, что крупицы света падают с неба и исчезают, стоит им только коснуться моей ладони…

Ненавижу снег. Всем своим существом ненавижу эти маленькие мерцающие пушинки, которые так легко уничтожить.

Наверно, мне не стоило забираться на Погодную башню, да еще и в преддверии бури, но и оставаться внизу, среди остальных членов семьи и их слуг, сейчас было бы ошибкой. Седьмой день года. День моего рождения. И день Ее смерти. Сегодня мне просто не стоит попадаться им на глаза – они и в обычные дни относятся ко мне как к вещи, а уж сегодня и вовсе могут прибить. Нет, не до смерти – я им еще нужен, – но рисковать не хочу. Они слишком сильно любили Тамилу. И столь же неистово ненавидят меня…

На башне ветрено. К утру должна разразиться буря, но пока еще было терпимо. Как же хорошо, что в этот день им не до меня! Даже начинает казаться, что я еще волен принимать решения самостоятельно. И если я сейчас сделаю шаг в пропасть – мне никто не сможет помешать. Иллюзия. Обманчивая, но такая притягательная.

Я никогда не решусь сделать этот шаг – я для подобного слишком труслив. Я могу сколько угодно раз говорить, что лучше умереть, чем жить так, но это всего лишь слова.

И самое ужасное, что они это знают, поэтому и позволяют мне время от времени сбегать.

Злые слезы жалили лицо. Ветер, смеясь, швырял в меня хлопья снега. А я только и мог, что стоять на вершине Погодной башни и жадно вглядываться во тьму ночного неба. Когда‑нибудь оно меня примет. И я, оставив все страхи и сомнения, сделаю этот маленький, но такой важный шаг.

Когда‑нибудь…» – Ксан. Ксан! – Кто‑то с удивительным упорством тормошил меня. Чувствовать чужие прикосновения было неприятно – кожу словно покалывали острые искры электрических зарядов. – Не трогай меня. Пожалуйста, – тихо попросил я, с трудом сдерживая внезапно пробудившиеся инстинкты. Пойми я всего на секунду позже, кто так неосторожно ко мне приблизился, и я бы ударил в полную силу. Везучий мальчик. Даже более того… ибо кошмары случаются и у меня.

Мейлон, заметив, что машинально продолжает меня тормошить даже после того, как я открыл глаза, смутился и поспешно отдернул руку. Я с трудом удержался от того, чтобы не потереть плечо. Чужое прикосновение до сих пор чувствовалось слишком остро. – Ксан… – Голос Рыжика звучал как‑то неуверенно и слабо.

Боги, что еще могло у него случиться?! Вот уж поистине неуемное создание! – Что? – намеренно резко спросил я, надеясь, что Мейлон признает свою ошибку и уберется ко всем двуликим. Впрочем, что‑то мне подсказывало, что от своих вопросов это солнечно–рыжее создание уже не откажется… – А разве у тебя были такие глаза? – Какие? – сразу же насторожился я. И Даризи, и мое тело вполне могли преподнести мне внеплановый сюрприз. – Черные и словно бы пустые… И кажется, что они затягивают вглубь… Вот только по ту сторону нет ничего, кроме щемящего одиночества и боли…

Я поспешно спрятал глаза под светлым кружевом ресниц и отвернулся. Вот только начавшего вещать эльфа мне сейчас и не хватает для полного счастья!

А глаза у меня голубые. Как были у Тамилы. Вернее, когда‑то были такими, теперь же они – просто еще одно подтверждение моих грехов – чернильно–черные. Правда, на особенную глубину раньше никогда не претендовали. – Ксан, что это было? Мне до сих пор не по себе, словно зовет что‑то, просит перейти незримую грань и… Но ведь там ничего нет, только пугающее своей абсолютностью безразличие. Хотя и с другой стороны оставаться не хочется… слишком больно… Ксан, это… страшно!

Какие нынче впечатлительные эльфы пошли. Не так все и плохо. Даже жить удается вполне сносно.

А если не хочешь читать чужие души, Рыжик, не стоит лезть к Лорду, еще не поставившему защиту. И уж конечно, не надо его касаться. Во–первых, это просто неприлично. Во–вторых, данный конкретный Лорд сильно не любит, когда его трогают без разрешения. Ну, и наконец, эльфенок, ты просто нарываешься на неприятности, дразня меня близостью подходящего источника… И если сейчас я уже в состоянии держать инстинкты в узде, то в первые секунды после пробуждения вполне был способен порвать зубами тебе горло…

Кстати, на моей памяти Мейлон единственный эльф, по собственной воле настолько приблизившийся к Владыке. Забавно. Таких оплошностей даже человеческие маги не допускают – интуитивно чувствуют, что кое–какие грани лучше не переходить ради собственной же безопасности. Любое прикосновение, не разрешенное самим Влады кой, может расцениваться либо как вызов, либо как приглашение… весьма недвусмысленное, кстати…

Боги Изначальные, Всеблагие! Ну где вы откопали это чудо? Ведь нарвется же по незнанию! Я‑то ладно, я за годы жизни среди людей короткие и неизбежные прикосновения научился переносить, хотя в перчатках все‑таки чувствую себя уютнее, но любой другой обитатель Домов даже не подумает сдерживать инстинкты… А ведь Рыжику рано или поздно придется столкнуться с потомками двуликих. – Ты где перчатки забыл, чудо? Разве наставник не учил тебя не снимать их даже во время сна? – взяв под контроль разбегающиеся мысли, угрюмо поинтересовался я.

Мейлон вспыхнул до кончиков волос и как‑то удивленно посмотрел на собственные руки. Кажется, я начинаю верить, что в Ордене он состоит всего несколько месяцев, потому что где‑то к концу первого года ни один послушник не появится на людях без тонких перчаток. Кстати, раньше именно так и вычисляли представителей тайной стражи, а потом мода на эти довольно бесполезные предметы гардероба (не удивлюсь, что с подачи Совета) появилась у аристократов, ну и у тех, кто желал на них походить. В общем, сейчас никому и в голову не придет связать перчатки и Орден – даже мне, как показал опыт последних дней. Все больше никаких аристократов и никаких посланников с «той стороны»! Поиграли и хватит. Слышите, danely, поставьте игрушку на место! На ее век ваших игр уже достаточно выпало, поищите что‑нибудь не столь потрепанное жизнью, уверен, вам есть из чего выбрать. – Так это все из‑за них? – наконец растерянно пробормотал Рыжик. – Но ведь раньше такого никогда не было…

Я обреченно вздохнул. А ты раньше много Лордов встречал, недоразумение? Что‑то сомневаюсь. Боги, кто вообще додумался включить это рыжее чудо в десятку эмиссаров?! Его ведь даже из учебки выпускать было рано! – Maye… – устало начал я, но, заметив ошарашенно–округлившиеся глаза эльфа, поспешил выдавить из себя: —…лон, как ты вообще дожил до своих лет? – Рыжик сразу же успокоился, а вот я с трудом сдержал дрожь в голосе. Проклятие, что я творю?! Я же едва не привязал к себе мальчишку! Но его истинное имя слетело с губ так легко, словно у меня было на это право…

Неужели это идиотское прикосновение все‑таки сыграло свою роль? Или все происходит из‑за того, что я невольно затянул его в себя?.. Бездна! Этому рыжему несчастью уши надо оборвать за неосторожность! Ну как можно прятать на поверхности самое сокровенное? Я ведь прочитал его, даже не отдавая себе в этом отчета! И что мне теперь прикажете делать с этим ходячим недоразумением? Обзаводиться reah’mai я как‑то не собирался, но и просто закрыть глаза на свалившееся мне с неба знание не могу. Вот уж поистине: я сам себе злейший враг… – Ну, дожил, как видишь. И в ближайшее время умирать не собираюсь, – недовольно буркнул он, явно не желая отчитываться в своих действиях перед малознакомым человеком. – Ладно, Рыжик… – Я с трудом удержался от искушения назвать его по имени. Maye. Красивое имя. Светлое. И значение у него очень… теплое. «Родной», «любимый», «близкий»… «солнечный». Но ведь это только одна сторона медали. Есть у этой руны еще одно значение, не такое радостное, но все‑таки… «принадлежащий». Интересно, исходя из чего боги дали тебе это имя, Рыжик? Если просто осчастливили легкой судьбой – радуйся, но если тебя загодя приговорили к кому‑то из обитателей Дома… что ж, тогда мне остается только пожалеть тебя. – Так ради чего ты меня будил‑то? – наконец выдавил я из себя положенный по случаю вопрос. – Ну, так утро же. Не мешало бы и за работу взяться.

Угу, утро. Для кого как. В отличие от меня Рыжик не провел полночи в компании сумасбродного духа города и сбившихся систем. Напротив, Даризи позаботилась о том, чтобы эльф выспался и ничто его покой не потревожило. – Ксан, что‑то вид у тебя не слишком радостный, – верно подметил Мей. – Я спать хочу. – Заявление, не терпящее возражений. – А ночью ты чем занимался? – подозрительно осведомился он, напоминая и мне, и себе, что он вроде как член Ордена и должен быть в курсе всего происходящего.

Интересно, а он поверит, если я сейчас скажу, что в компании полуголой богини налаживал сложную электронику? Вряд ли. Я бы сам в такое не поверил. – А как ты думаешь? – сонно спросил я, решительно возвращая голову на подушку. – Окрестности осматривал? – предположил он.

Угу, только ночью в Даризи без оружия и защиты и можно этим заниматься! Впрочем, как вид самоубийства этот способ не так уж и плох… – Ну, вот мы все и выяснили, а теперь будь добр, дай еще часик–другой поспать. Никуда твои записи от меня не денутся – обещаю.

Мейлон недовольно засопел, но комнату все‑таки покинул. Я вскользь коснулся стены, вкладывая в импульс всего одну мысль: «Дар, присмотри там за эльфиком…», а сам вернулся к прерванному отдыху. Благо ничего особенного мне больше не снилось.

…В следующий раз я проснулся уже сам. Несколько минут я позволил себе понежиться в мягкой постельке – нечасто мне в последнее время выпадает такое удовольствие… Эх, все‑таки умеет Даризи благодарить за оказанную помощь: подобная комната удовлетворила бы все требования самого привередливого Владыки, а это уже говорит о многом, уж поверьте бывшему Князю.