Текст книги "Лорды не дремлют (СИ)"
Автор книги: Мария Самтенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Пойдемте, посмотрим на дыру в потолке, – вздохнул советник. – Мы специально ее не заделывали, вдруг понадобится.
Клариссу отвели на летнюю веранду и продемонстрировали пробитый телом Нэйта изящный деревянный навес.
– Понятно, – кивнула дознавательница. – А я все думала, с какой высоты должно падать тело, чтобы пробить крышу.
Советник всплеснул руками и принялся рассказывать, что лорд Нэйт чудом никого не зашиб, потому, что раньше сотрудники посольства пили чай тут, на веранде, и неизвестно, сколько могло быть жертв, если бы труп скинули чуть пораньше.
– Нэйти уже был холодный, – добавил господин Лайн. – Мы сразу поняли, что его задушили.
Кларисса нахмурилась и попросила советника описать след от петли на шее у лорда Нэйта. Задала тот же вопрос супруге, опросила остальных и мрачно констатировала:
– Мне кажется, предыдущей следственной группе нужно отправиться в задницу Багрового демона всем составом.
Ей было очень интересно, почему ни одна собака не написала в протоколе, что борозда на шее у Нэйта была полностью замкнутой. Одно из двух – или сотрудники дипломатической миссии сговорились, чтобы направить Клариссу по ложному следу, или лорда Нэйта Драга убили с помощью какого-то артефакта в виде самозатягивающейся веревки или даже цепочки. Или с помощью материализованного заклинания.
Дознавательнице вспомнились багровые следы на шее Магарыча: заклинание Драконьей цепи воплощалось в цепочку, и та, бывало, натягивалась и впивалась в кожу, когда он неверно рассчитывал расстояние, на которое мог отойти от замка. Следы быстро заживали, и они, опять же, не были замкнутыми.
Так или иначе, ни заклинание, ни артефакт в официальную версию про отца влюбленной леди, задушившего лорда Нэйта в приступе ярости, не вписывались.
Все остальные сведения, добытые Клариссой за почти четырехчасовой допрос, касались привычек и знакомств лорда Нэйта и алиби его домочадцев. Дознавательница скрупулезно отметила все в блокноте, быстро просмотрела посольские документы – времени на полноценное изучение, конечно же, не было – и отозвала в сторону госпожу Лайн:
– Крылатый Король показал мне все доклады лорда Нэйта насчет отбора. Госпожа Лайн, вы были его секретарем, может, у вас осталось что-нибудь не для протокола? Черновики, неотправленные письма?
Супруга советника покачала головой:
– Ничего такого. Но, знаете, мы с Нэйти часто обсуждали этот отбор. Думаете, он просто так два года скакал из постели одной прекрасной леди в постель другой? Нэйти собирал информацию. Не знаю, что насчет последней, но две леди из пяти оказались чистокровными драконицами с сильной драконьей сущностью. С оборотом без зелья.
– Какая прелесть, – пробормотала дознавательница. – Значит, это не слухи. Крылатый Король знает?.. А, что за вопросы, разумеется, знает.
Леди в Розенгарде, как известно, не могли оборачиваться в драконов уже много веков – после войны с демонами, уничтожившими большинство крылатых леди. Зелье, вернувшее женщинам крылья, изобрели только в прошлом году, и сейчас его испытывали на добровольцах. Кларисса слышала, что в Истинной земле драконов могли остаться леди, способные летать, но не воспринимала эти разговоры всерьез.
– Крылатый Король рассказывал, что его отец, радеющий за чистоту драконьей крови, увел с собой последних летающих леди, чудом переживших войну с демонами и междоусобную войну драконов, – припомнила Кларисса.
По рассказам отца, после войны крылатых леди оставалось меньше десятка, и все они ушли вместе со старым королем. Крылатый Король скептически относился к планам по их размножению, потому, что женщины из старой, еще не смешанной с людьми породы, редко рожали больше двух-трех детей за всю жизнь.
– Нэйти узнал, что в Истинной земле удалось сохранить летающих леди, но их до сих пор очень мало. Драконий отбор используется, чтобы с помощью магии составлять пары, в которых должно родиться здоровое потомство с сильной драконьей сущностью. Но, говорят, с каждым поколением это работает все хуже и хуже.
Кларисса сделала пометку в блокноте:
– Неудивительно. Им же для этого понадобились леди из Розенгарда? Чтобы добавить свежую кровь?
Госпожа Лайн пожала пухлыми плечами:
– Мы с Нэйти решили, что это связано с политикой нового короля. Старый ушел на покой, а нового здоровье нации беспокоит больше чистоты крови. Поэтому они и наших драконов начали допускать, хоть они и смешались с людьми, и даже позвали дочек Крылатого Короля. Старый король, говорят, скорее бы удавился.
Дознавательница сделала пометку в блокноте и подумала, что новый правитель Истинной земли драконов, конечно, восстановил дипломатические отношения с Розенгардом, но на отбор начал звать уже после того, как экспериментальное зелье вернуло леди крылья. Так что разбавлять кровь они готовы, но не до потери способности к обороту.
– Последний вопрос. У лорда Нэйта были дела с друидами?
– Нэйти снюхался с этим зеленым послом, Древохватом. У них там были свои секреты. Знаю, что несколько месяцев назад Древохват попросил Нэйти достать план королевского замка. Мы с мужем не хотели, чтобы он рисковал, влезая в чужие дела, но Нэйти нас не послушал. После карты друидскому послу понадобился доступ в королевский замок, и Нэйти подбил его участвовать в отборе, но Древохвата не допустили.
– Еще бы, – пробормотала Кларисса. – Они, наверно, решили не скрещивать драконов с друидами. Это что же должно получиться на выходе?
– Знамо что, – важно сказала госпожа Лайн. – Зеленый дракон. Или, как говорит его величество, «зеленый змий».
Кларисса фыркнула, припомнив, что Крылатый Король действительно орал что-то про зеленых змиев, когда отгонял от Мелли ее друидского поклонника. Что-то про то, что уж насколько он толерантно относился к разным видам, но появление таких непотребных внуков он не потерпит.
На «непотребных внуках» они и простились. Дознавательница вежливо отклонила предложение заночевать в посольстве, сославшись на то, что в гостинице ее ждет сестра, и пообещала проинформировать если не о ходе расследования, то хотя бы о личности убийцы, когда того поймают.
Возле гостиницы выяснилось, что Мелли в номере не одна. Рядом с ней сидел и вел очаровательную беседу господин Трейн.
Точнее, «очаровательной» эта беседа выглядела через окно. Когда дознавательница зашла – ну как, зашла, залезла, перебравшись через подоконник, потому, что главный вход в гостиницу уже был закрыт – и рассмотрела эту картину повнимательнее, оказалось, что следователь листает газету, а Мелли нервно расчесывает уже высохшие волосы.
– Ты только взгляни на этот кошмар! – пожаловалось сестра при виде Клариссы. – Да чтоб я еще раз…
Дознавательница осмотрела немного посветлевшую морковную макушку Мелли и сочувственно покачала головой: теперь краска смывалась пятнами, и выглядело это даже более экзотично, чем раньше.
– Вам все равно хорошо, леди Мелинда, – заметил господин Трейн, за что удостоился недовольного взгляда леди Красс. Мелли явно не считала подобные комплименты искренними.
– Если вы сейчас скажете, что волосы цвета пятнистой моркови привлекают драконов…
– Даже не знаю, чем с этим сделать, Мелли, – вздохнула Кларисса, не рискнув озвучить предложение «позвать лорда Карниэля и спросить», чтобы не обидеть сестру. – Завтра встанем пораньше и сходим на рынок. Поищем что-нибудь, чтобы быстрее вернуть тебя в блондинку.
Мелинда задумалась, но потом покачала головой и сказала, что ничего покупать не будет, потому, что быть пятнистой ей нравится больше, чем лысой. О том, что драконам нравятся лысые, в легендах не говорится.
– Итак, господин Трейн, у нас есть небольшие новости насчет лорда Нэйта, – сменила тему Кларисса. – Если вкратце: труп был в женском платье. И что-то я сомневаюсь, что преступники стали возиться с тем, чтобы раздеть Нэйта, показать его бабусе-зеленщице и снова нарядить в платье.
Следователь кивнул. Кларисса открыла блокнот, освежив в памяти содержание беседы с господином и госпожой Лайн, и принялась рассказывать. Часть про драконий отбор она пересказала очень кратко, считая, что это внутренние дела Розенгарда, информацию про оборот у леди тоже решила пока придержать, а вот все, что касалось Древохвата, они обсуждали во всех подробностях.
Господин Трейн, в свою очередь, поделился тем, что успел выявить еще одного пропавшего сердцееда – молодого лорда Гласса. Поиск по общей базе ничего не дал, но приятель из Восточного отделения заметил интерес следователя к подобным делам и рассказал, что четыре дня назад лорд Гласс таинственно исчез прямо с романтического свидания, проходившего в гостинице с сомнительной репутацией.
– Вроде нашей? – заметила Мелли, накручивая на палец прядь волос и недовольно ее рассматривая.
– С чего бы, леди? – удивился господин Трейн.
– Ну, не знаю. Какая репутация должна быть у гостиницы, которая расположена между коньячным и винным заводом?..
Кларисса фыркнула, перелистала блокнот в поисках заметки насчет пропитанной огнеупорным составом двери и дорисовала туда дракона в фате. Такая предусмотрительность вполне объяснялась тем, что девушки Истинной земли оборачиваются в драконов без зелья.
– Возлюбленная лорда Гласса… кстати, я предлагаю навестить ее завтра... обнаружила его пропажу сразу, как вышла из ванны...
– И это мне еще говорят, что я долго моюсь, – пробормотала Мелли.
– Леди, может, и не заподозрила бы неладное, если бы не вспомнила странные звуки, доносившиеся из номера.
– Насколько странные? – уточнила Кларисса.
– В материалах, с которым мне удалось ознакомиться, указано «звуки удара и нецензурная брань». Сначала леди не насторожилась, подумала, что любовник что-то уронил. А потом вышла и обнаружила беспорядок в номере и неизвестный парализующий артефакт под кроватью. Пропавшего дракона до сих пор не нашли.
Господин Трейн посмотрел на скептическую усмешку Клариссы и добавил, что несостоявшаяся любовница лорда Гласса не разбирается в артефактах, так что для нее он был «неизвестным». То, что он «парализующий», установил специалист из следственной группы.
К сожалению, на этом полезная информация заканчивалась. Может, в материалах дела было что-то еще, но господин Трейн не имел к ним доступа и знал все только со слов приятеля-сыщика.
Так что Кларисса и Мелли распрощались с Трейном, договорившись о совместном визите к несостоявшейся любовнице лорда Гласса, и отправили следователя вылезать в окно. Леди не хотелось нервировать персонал гостиницы видом мужчины, выходящим через главный вход, а к лазающим через окно они с такими правилами уже должны были привыкнуть.
– Чуть не забыл! Мне удалось обнаружить еще одного голого дракона, – спохватился следователь, уже стоя на подоконнике. – Благопристойные горожане нажаловались, что он бегал в районе Центрального рынка и нарушал своим видом общественный порядок.
Дознавательница сделала пометку в блокноте:
– Интересно, это новый голый дракон или кто-то из наших? Нэйт, Гласс, Древохват… а, нет, Древохват вряд ли. И хорошо, потому, что Истинная земля драконов явно не готова к такому зрелищу.
– Почему у вас такое несерьезное отношение к делу, леди? – укоризненно вопросил следователь, спрыгивая с подоконника.
Из уст господина, вылезающего из комнаты двух незамужних леди через окно, эта фраза звучала особенно живописно.
– Багрового демона в задницу и пятнадцать приспешников сверху! – фыркнула Кларисса, решив не уточнять, кому. – Разумеется, нам с Мелиндой тяжело воспринимать новость о бегающих по городу голых лордах серьезно! Вы слишком много от нас хотите, господин Трейн!..
Глава 8
Визит к несостоявшейся любовнице лорда Гласса прошел без Трейна – тот был занят на работе – и не принес ничего, кроме моральных убытков для Мелли. Пока Кларисса расспрашивала девушку насчет обстоятельств неудавшегося свидания, Мелинда с тоской рассматривала ее натуральные медно-рыжие волосы, красиво оттеняющие белую, как у всех рыжих, кожу.
– Значит, вы все еще девица? – хищно спросила Кларисса, отметив в блокноте все более-менее ценные сведения, которых оказалось не так уж и много. – Ну, раз с лордом Глассом не получилось.
Девушка нервно кивнула:
– Получается, так, – чуть слышно пробормотала она. – Но вы… но вы не подумайте, что я хотела избавиться от невинности. Просто лорд Гласс, он был такой красивый, такой романтичный, что я подумала – почему бы и нет? Вдруг на отборе мне попадется какой-нибудь старый и мрачный урод?
– О, даже так? – вскинула брови Кларисса. – А так бывает?
Несостоявшаяся любовница Гласса жалобно кивнула и выдала сомнительную теорию, что древняя магия подбирает пару по идеальному сочетанию генов. Кто знает, может, магия решит, что идеальное сочетание генов у нее с каким-нибудь лысым стариком? Который пришел на отбор потому, что за него никто не хотел замуж?!
– И что, так часто бывает? – полюбопытствовала Кларисса, поправляя подол строгого фиолетового платья. Расследование у них теперь проходило нелегально, так что ей пришлось отказаться от привычного дознавательского мундира.
– Не знаю, – тихо ответила леди. – Никто обычно не жалуется. А, может, они просто не могут жаловаться?..
Тут Мелли не выдержала и хихикнула. Кларисса строго взглянула на нее и прижала палец к губам, но в зеленых глазах свидетельницы уже мелькнула тень обиды.
– Простите, леди. Моя сестра тоже участвует в отборе и немного нервничает, – сдержанно улыбнулась Кларисса. – Вы уже прошли регистрацию?
– Нет, но я еще успеваю, последний день послезавтра, – успокоилась девушка. – А вы?
– Мы как раз шли записываться, – сказала дознавательница, убирая блокнот в карман платья. Во втором кармане у нее был пузырек с зельем для оборота, а в изящной сумочке лежал фонарь для выявления незаконных заклинаний. – Сначала в морг, потом на отбор.
Теперь уже Мелли шикала на Клариссу, потому, что на «морге» свидетельница как-то позеленела и выразила робкую надежду, что там не обнаружится тело лорда Гласса.
– Я тоже надеюсь, что нет, – улыбнулась дознавательница. – Ну что ж, спасибо за сотрудничество, леди. Увидимся на отборе.
Они попрощались со свидетельницей и ушли, унося с собой моральные убытки Мелинды и словесный портрет лорда Гласса, главным пунктом которого была любвеобильность молодого дракона. Как, собственно, и у лорда Нэйта Драга.
Гостиница, в которой жила несостоявшаяся любовница лорда Гласса в ожидании начала отбора, располагалась в получасе ходьбы от городского морга. Кларисса договорилась встретиться там с господином Лайном – он обещал провести ее к телу Нэйта под предлогом подготовки к передаче на родину.
Мелли в морг не рвалась, и дознавательница решила отправить ее искать тех «благопристойных граждан», которые видели бегающего по городу голого дракона. Несмотря на легкую взбалмошность, Мелинда Красс умела производить впечатление благородной, воспитанной леди. Если хотела.
Впрочем, сейчас она хотела не «производить впечатление», а неторопливо идти по прогулочной дорожке через зеленый парк, цепляться за локоть Клариссы и сплетничать, обсуждая показания рыжей свидетельницы:
– Когда я соберусь лишаться невинности, то тоже буду торчать в ванне три часа! И пусть за дверью бьют драконов, разбрасывают парализующие артефакты... пусть даже там будет толпа культистов, как у тебя! Подождут!
Кларисса улыбнулась, вспомнив, как сама лишилась невинности – на ритуале культистов, поклоняющихся Багровому демону. Незабываемые воспоминания от сорванного ритуала остались тогда у всех, начиная с главаря культистов, удравшего с ритуала с ножом в ягодице, и заканчивая его одурманенными зельем подручными, которые не успели сбежать и были доставлены в Королевское следственное управление в компании Клариссы, ее напарника и четырех обманом приглашенных на ритуал проституток.
Спустя час Кларисса и Мелли снова встретились в парке. Дознавательница безуспешно пыталась стряхнуть с одежды остатки фейской пальцы, с помощью которой снимала заклинания с тела лорда Нэйта, а еще – не менее безуспешно – избавиться от до сих пор стоящего перед глазами облика задушенного посла в свете фонаря для выявления заклинаний. Которых, кстати, обнаружено не было. Сомнительным плюсом от посещения морга было то, что Кларисса получила подтверждение своей версии о том, что Нэйта задушили самозатягивающейся артефактной цепочкой.
Мелинда тоже была недовольна и жаловалась на «благопристойных граждан», которые отказались с ней разговаривать. Ладно, хоть они подтвердили наличие голого дракона как такового.
– Тем не менее, Мелли, у нас есть первая рабочая версия, – резюмировала Кларисса, остановившись у выхода из парка. – Допустим, лордов Нэйта и Гласса убили, чтобы они не портили девиц перед отбором. Такая, знаешь ли, очаровательная забота о чистоте крови. По крайней мере, эта версия объясняет, почему следственную группу во главе с этим хмырем, Багрового демона ему в задницу и пятнадцать приспешников сверху, любовные связи лорда Нэйта интересовали больше всего остального. А то мало ли, сейчас ночь с драконом, потом отбор, а там беременность и не пойми от кого. Вдруг это не дракон с отбора постарался, а Нэйт не досмотрел. И по этой же причине нас хотели побыстрее отправить домой.
– Ты думаешь, это местные власти? – понизила голос сестра. – Новый король?
Дознавательница покачала головой:
– Тогда Нэйта никто бы не убивал, его просто выслали бы из страны по какому-нибудь надуманному поводу. А, впрочем, тут и придумывать не надо: схватить за драконьи яйца и отправить Крылатому Королю. Так что я думаю, замешана какая-нибудь влиятельная семья, имеющая возможность воздействовать на органы следствия и помешанная на чистоте драконьей крови. Допустим, родители хотели отправить на отбор сына, начали присматриваться к возможным невестам и обнаружили, что там половина девиц, может, уже не девицы, потому, что вокруг них крутятся Нэйт и Гласс. Нэйт соблазняет леди в интересах Розенгарда, а Гласс просто так, из любви к искусству…
– А Древохват? – спросила Мелли на правах главного специалиста по друидам. – И подозрительный голый дракон?
– Ну, лорд Нэйт к тому времени уже был мертв, так что это может быть лорд Гласс. Единственное, меня смущает, что голого дракона видели на другом конце города. А Древохват да, не вписывается. Хотя он, конечно, тоже был любителем прекрасных дам. И смерть зеленщицы, госпожи Доббо, тоже не вписывается. Нэйта убили с помощью артефакта, лорда Гласса похитили с помощью артефакта, а на госпоже Доббо они закончились, и пришлось применять зелье? Это странно.
Мелли хмыкнула. Дознавательница сделала пометку в блокноте – поговорить с родственниками погибшей зеленщицы – и достала карту.
Им оставалось самое неприятное – а именно, записаться на злосчастный отбор. Кларисса, может, и поставила бы это в своем рейтинге после морга, если бы им с Мелли не пришлось час идти вдоль стены до надвратной башни королевского замка, рядом с которой проходила запись, и жалеть, что они не взяли карету. И если бы им не пришлось час стоять под палящим солнцем в очереди в караулку, а потом уговаривать распорядителя отбора, похожего на крысино-драконий гибрид лорда Гарденвуда, пропустить их с Мелли вдвоем. И если бы в караулке не было так тесно, что туда влезали лишь два стола, один с документами, а другой с артефактной чашей, в которой плескалась вода.
И если бы не ласковая улыбочка лорда Гарденвуда:
– Когда вы принесете обеты и заглянете в чашу, древняя магия заблокирует у вас память о предыдущей влюбленности. Если таковая, кхм-кхм, имеется.
– Для чего это нужно? – хмуро спросила Кларисса, понимая, что на фоне таких перспектив морг точно отступил на второй план.
В отличие от Мелинды, ей было, что блокировать. Лорд Магарыч ждал ее в Розенгарде, прикованный к замку заклинанием Драконьей цепи, и дознавательнице было несложно представить, как он ко всему этому отнесется.
– Это давняя традиция. Видите ли, юные леди склонны влюбляться в, кхм-кхм, кого ни попадя. Смысл отбора в том, чтобы подобрать идеальную пару, а не заставить драконов страдать от неразделенной любви. Обычно мы держим это в секрете, но к вам, как к особым гостям, особое, кхм-кхм, отношение. И мы надеемся на неразглашение этих сведений. В любом случае, – закончил лорд Гарденвуд, явно прочитав по лицу Клариссы, куда им следует засунуть такие традиции, – если вы не хотите, то можете отказаться и вернуться домой.
Отказаться?
Дознавательница закрыла глаза. Она могла вернуться, да. Бросить расследование, подвести отца, оставить Мелли разбираться с убийцами и непонятным отбором и вернуться.
Наверно, Кларисса должна была видеть перед глазами укоризненного качающего головой лорда Магарыча, память о котором она планировала заблокировать.
Но она видела только мертвого Нэйта Драга.
– Скажите, лорд, а это состояние обратимо?
Распорядитель отбора остановил на Клариссе задумчивый взгляд. Потом медленно кивнул:
– Заклинание потеряет силу после отбора. Разумеется, если вы, кхм-кхм, не найдете пару. О, леди Красс, вижу, вы готовы?
Мелли кивнула и шагнула вперед, к чаше. Кларисса поняла, что сестра вызвалась первой, чтобы дать ей время на раздумья.
Дознавательница сощурилась, глядя, как Мелинда читает с любезно протянутого Гарденвудом листа обеты («не нарушать правила», «не разглашать» и тому подобное), а потом склоняется над чашей и тут же выпрямляется, откидывая назад морковного цвета волосы.
Кларисса, наверно, должна была думать о лорде Магарыче. Или хотя бы о погибшем Нэйте: о жутком следе от артефактной удавки на его шее. Или о Глассе, которого, может, еще можно было найти.
Но думать получалось только о Багровом демоне и его приспешниках.
– Я напишу ему, – шепнула Мелли, увидев, что Кларисса тоже шагнула к чаше. – Скажу, что это временно. И что у тебя не было другого выбора.
Кларисса кивнула, и лорд Гарденвуд просиял улыбкой:
– Решились? Отлично! Читайте отсюда, – он показал на листе, и Кларисса нахмурилась, разбирая сложную вязь. – Немного погромче… отлично! А теперь загляните в чашу. Если вы испытываете к кому-то чувства, которые могут помешать отбору, самое время об этом подумать.
– Спасибо, – пробормотала Кларисса.
Вода в чаше потемнела и начала вращаться: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.
«Багрового демона в задницу и пятнадцать приспешников сверху», – мрачно подумала дознавательница. – «Как же ему это не понравится!..»
«Ему».
Кому, не демону же?
Дознавательница не сомневалась, что Багровый демон тоже не будет в восторге, особенно если узнает, что его имя у нее вместо ругательства. Только речь не о нем, а о драконе, который… которого…
Как же там его звали? Лорд Магарыч Арический? А, может, Магариэн? Или нет?..
Кларисса поняла, что забывает слова на ходу, и попыталась отвернуться, но обнаружила, что не может пошевелиться. Не может отвести взгляд от взметнувшуюся в темную воронку воды.
Ее захлестнуло ощущением безвозвратной потери.
Потери – и острым пониманием того, что распорядитель отбора соврал. Клариссе не требовалось применять фонарь для выявления незаконных заклинаний и фейскую пыльцу, чтобы понять, что чаша ничего не блокирует. Она просто засасывает все, что есть. Утягивает, чтобы никогда не вернуть.
Как, в самом деле, можно было поверить в слова этого гнусного лорда Гарденвуда? Почему Кларисса не начала сомневаться? Она же работала с артефактами и незаконными заклинаниями, могла бы сообразить, что чаша нужна, чтобы забирать чувство первой любви у молодых, восторженных девушек, и питать ими чары, отвечающие за отбор. А, может, даже и возвращать, но не такими же, а новыми, измененными. Делать так, чтобы леди влюблялись в тех, на кого укажет безжалостный механизм отбора.
Или нет.
Клариссе ужасно хотелось записать эту версию в блокнот, но она не могла оторваться от чаши.
Секунды плыли.
В раздумьях о расследовании и отборе дознавательница, кажется, пропустила самое важное.
Так как же там звали дракона, которого она любила? Кларисса уже не могла вспомнить.
Воронка забрала имя и внешность, и теперь забирала остатки воспоминаний.
Теплые золотые глаза. Прикосновение. Взгляд. Черные крылья. Цепочка на шее. Улыбка.
Последними исчезли звуки чужого голоса. Неего– кто бы он ни был, Кларисса уже не помнила ни расы, ни имени – а другого, но это все равно было важно. Почему-то. Голос был резким, он что-то цитировал, и это, кажется, тоже относилось к тому, ее, настоящему…
Кларисса попыталась схватиться за эту фразу, удержать ее в памяти – хотя бы ее! – но…
«Я же могу просто смотреть на нее».
Я.
Же.
Могу.
Просто.
Смотреть…
Плеск воды в чаше. Темная зыбь. Конец.
– Кларисса? Все хорошо?
Дознавательница пошатнулась, ощущая, как сестра подхватывает ее под локоть, и на секунду прикрыла глаза. Потом снова взглянула на чашу – по черной воде пробегала едва заметная рябь – но уже через миг все исчезло.
Она должна была записать что-то, но уже не помнила, что.
Лорд Гарденвуд отодвинул перепуганную Мелли и протянул руку с явным намерением положить ладонь на лоб Клариссе.
– Багрового демона в задницу, давайте без этого, – сквозь зубы сказала дознавательница, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшей головной болью. – Я хорошо себя чувствую. Просто потеряла равновесие на секунду.
Распорядитель убрал руку, поджал губы и посоветовал леди поехать к себе и немного поспать «пока чаша… в смысле, пока заклинание не закончит действовать». Благо до начала отбора еще несколько дней, и никто не заставляет леди перебираться в королевский дворец прямо сейчас.
– Все хорошо? Может, врача? – тревожно спрашивала Мелинда в любезно предоставленной распорядителем отбора карете. – Ты подошла к чаше, заглянула в нее, а потом вздрогнула и начала падать. Я испугалась, схватила тебя за локоть…
– Все хорошо, Мелли. Все прошло.
В гостинице Кларисса вспомнила, что собиралась написать Крылатому Королю. Головная боль почти прошла, но леди все равно оказалось непросто сосредоточиться на событиях сегодняшнего дня. Рыжая свидетельница, голый дракон, труп Нэйта со следами от цепочки на шее…
…цепь, золотая, дракон на цепи, нет, расплавленное золото в глазах, нет, не вспомнить, образ ускользает из памяти, исчезает в черной воронке…
…неприятный распорядитель отбора, лорд Гарденвуд, странная клятва и ужасная головная боль.
Дознавательница полистала блокнот, достала из чемодана кристалл для связи и задумчиво перечитала последнее сообщение от отца:
«Смотри не выйди там замуж, мне будет неудобно перед Принцесской».
«Принцесска»?
Кто это?
Кларисса не помнила.
Глава 9
– Так, все, – с непривычной решимостью сказала Мелли. – Давай сюда кристалл, я сама напишу отцу. Мне все равно нужно отчитаться мамуле и еще кое-кому. А ты ложись, отдохни.
Кларисса покорно разжала пальцы, позволив Мелинде забрать переговорный кристалл, и легла на кровать, ощущая щекой теплое пушистое покрывало.
Сестра сидела на соседней кровати и нервно составляла кому-то письмо, из-за тонкой стены доносилось девичье хихиканье, за окном шумел неожиданно поднявшейся ветер, а дознавательница уже не могла держать глаза открытыми и соскальзывала в сон.
Клариссе снились черные кудряшки отца, его острый профиль и тонкие хрупкие пальцы, ерошащие ее волосы:
«Что грустишь, дочь? Тоже хочешь летать? А давай, я тебя покатаю? Только смотри, не свались, как в тот раз. Я-то тебя поймаю, но если мама узнает, в нашей стране появится новый король».
Проснулась Кларисса ближе к полудню. Мелли ушла, заботливо задвинув шторы, и в гостиничном номере был полумрак. На спинке стула висело вчерашнее платье, на столе стоял закрытый чемодан с кристаллом для связи и валялась какая-то неаккуратно сложенная бумажка. Это оказалась записка от господина Трейна, который обещал зайти ближе к обеду и привести вернувшегося в Истинную землю драконов помощника покойного друидского посла.
Дознавательница аккуратно сложила записку, умылась ледяной водой, натянула платье, взяла блокнот и снова села на кровать, пытаясь восстановить в памяти цепочку вчерашних событий. Странно, но все, что касалось расследования, Клариссе удалось вспомнить в мельчайших подробностях: и труп лорда Нэйта, и рассказ несостоявшейся любовницы лорда Гласса, и фиаско Мелинды с голым драконом. А вот то, что касалось отбора, сохранилось в памяти по частям. Самым ярким впечатлением был раздражающий (почему?) лорд Гарденвуд, очередь в замковую караулку и ужасная головная боль на обратном пути. Все остальное словно вырезали из памяти.
Записи в блокноте тоже ничего не прояснили. Отбора касались всего две фразы. От слов «драконья цепь» веяло ощущением безвозвратной потери, но Кларисса хотя бы помнила, что писала ее уже тут, в гостинице. А вторую фразу, про какую-то чашу, дознавательница прочитала раз пять, и даже не смогла вспомнить, когда она такое писала. И чем ее до этого надо было довести.
В комнату вошла Мелли с двумя кружками в руках. Она была румяная, свежая, еще чуть менее рыжая и более пятнистая, чем вчера. Пока Кларисса спала, сестра явно продолжала эксперименты со смыванием краски с волос – причем не очень удачно.
– Проснулась? Как ты себя чувствуешь? – с легкой тревогой спросила Мелли. – Вот компот, это тебе. Там еще была каша, но я знаю, что ты не любишь.
– Лучше, чем вчера, – улыбнулась Кларисса.
Дознавательница взяла стакан, подробно отчиталась сестре о своем самочувствии и снова потянулась за блокнотом. Странная запись не давала ей покоя.
– Слушай, Мелли, может, ты скажешь, что там вчера была за чаша, которую нужно засунуть...
– В задницу Багровому демону? – хихикнула сестра, присаживаясь на соседнюю кровать.
– Нет, – дознавательница сверилась с блокнотом, – записано «тому, кто придумал отборы». Я теперь и представить боюсь, что там было.
– А я-то гадала, что ты там пишешь! – развеселилась Мелли. – С таким лицом, будто сейчас будут трупы! Нам дали карету, но не заговоренную, а с лошадками, и ты так ругалась, что кучер, когда мы приехали, был весь красный!
Кларисса прищурилась. После слов Мелинды ей удалось вспомнить эту поездку во всей ее кошмарной красе. Молодой рыжий кучер так спешил доставить их с Мелли в гостиницу, что собрал все кочки и ямы на дороге. Которых было не так уж и мало, учитывая, что основное население перемещалось по столице на крыльях.
– В нормальных каретах не делают отверстия для подслушивания гостей, так что кучера мне не жалко! – отрезала дознавательница. – Расскажи лучше, как прошла запись на этот дурацкий отбор. Нас точно там ничем не поили? У меня провалы в памяти как после студенческой вечеринки.
В светлых глазах Мелинды заплескалась тревога, и Клариссе пришлось убеждать сестру, что все хорошо. Ну, кроме провалов в памяти и навязчивого желания прибить мерзкого лорда Гарденвуда. Причем непонятно за что!
