Текст книги "Рыцарь королевы (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Значит, разбойники… В принципе, какой приличный лес без разбойника? Кстати, Эд как-то рассказывал, что процентное соотношение подавшихся в лесную братию крестьян до обидного низкое – всё больше лорды на “благородный” промысел идут. Мелкие, обнищавшие, землю пахать не умеют, да и не по-лордски это как-то. Вот и идут. А учитывая нынешние налоги, идут массово. Надо будет Эду с ними что-то делать…

Но, чёрт возьми, почему сейчас-то им попалась я?!

На лице местного “робин-гуда” засияла широкая улыбка, когда он рассмотрел моё блио (сюрко), томный блеск брильянтов, матовое сияние жемчугов… Надо было снять всё нафиг заранее, дурочка я!

– Богатая госпожа, – протянул кто-то сбоку.

– Одна… А где же наш супруг?

И осторожный шёпот:

– С ней точно не было охраны? Такие дамы одни не ездят.

– Если только не сбегают, – хохотнул первый, а меня передёрнуло. Что, дурочки не только в книгах из дома бегут – в брильянтах?

Хотя почему бы и нет? Не одна ж я такая!

– Засада, госпожа, – повторил тот, что с факелом, подходя ближе. – Спешивайтесь. Или вам помочь?

Я переложила поводья в другую руку, сжала в кулаки.

– Да вижу я, что засада, – и мрачно предупредила. – Подойдёшь ближе, мерзавец, сильно пожалеешь.

Разбойники захохотали – логично, что может сделать безоружная девчонка? Только заехать по физиономии сапогом. И естественно её после этого весьма бесцеремонно и очень даже грубо вытянут из седла.

За поводья я держалась, как утопающий за соломинку, пытаясь заодно и пинаться, дико желая, чтобы эта сволочь немытая, которая меня держит, отпустила сейчас же!

Тускло сверкнуло – под кожаной перчаткой. Лошадь, высвободившись, прянула, разбойника отбросило и хорошо приложило о ближайшее дерево, я, тяжело дыша, растянулась в грязи – слава богу, спиной, а не многострадальным животом.

Сработал наконец-то! Что ж эти “робин-гуды” со мной сделать хотели, что эта святая, хм, магия, меня защитить смилостивилась?

Тени отшатнулись, прянули вместе с моей лошадью (кто-то не забыл подхватить её под уздцы).

– Ведьма…

Путаясь в юбках, я встала, оттирая лицо. Сдёрнула перчатку, показывая сияющую руку. И истерично завопила:

– Куда?! А ну стоять! Стоять, я сказала, щас прокляну!!

Проклятья ведьмы суеверные аборигены боятся почти как отречения от церкви. И то, и другое условно – навсегда, и последствия – мало не покажется.

А от чего боишься лучше всего бежать.

Лично мне было тоже не по себе, когда все эти оборванцы-разбойники возвращались обратно по воздуху в золотистой сиянии священного Грааля, решившего и в этот раз в помощи не отказывать.

Но я была не на их месте. И потому вместо испуганных воплей просто сжала руку и как можно строже поинтересовалась:

– Тут идиот… э-э-э… мальчишка…э-э-э… рыцарь… короче, всадник галопом не проезжал?

Совместными усилиями ребята – помимо “простите, госпожа, мы ж не знали, что вы ведьма” – вспомнили: проезжал. Стрелы его не остановили, а догнать торопливого “рыцаря” разбойники не смогли. Да и вряд ли сильно пытались – пешие-то.

Зато они вполне внятно смогли озвучить: куда проезжал. А потом тот, с факелом, даже вызвался проводить. Правда после того, как я, вспомнив леди Адриану, холодно это потребовала – вместе с моей лошадью, которая уже неизвестно куда делась. Лошадь вернули, провожатый согласился помочь. Грааль к тому времени угас, пришлось надеяться только на собственный голос и уничижительный взгляд. Что-то из этого помогло, и ближайшие пару часов мы шли – он пешком, я верхом – вместе со сначала несчастным, а потом воспарявшим духом “робин-гудом”, рассуждая о том, что в той стороне (куда Эмиль поскакал) только одна деревенька лорда такого-то, и подати тот лорд дерёт с ума сойти какие, и налоги уже задрали, и когда же всеблагой Сальвадо соблаговолит обратить на это внимание!.. И так далее. После моих слов, что Сальвадо может обратить внимание не только на налоги, но и на разбойников, “робин-гуд” хохотнул и пошутил что-то, что на крестьянском наречии означало примерно “нас – легион” и “всех не переловит”. Его правда, к сожалению.

– Вы, ведьма, не серчайте, ага? – уже почти по-дружески хлопнув меня по ноге – и как-то долго ладонью на ней задержавшись – сказал напоследок “робин-гуд”. – Мы же правда не знали.

И – когнитивный диссонанс в действии – пожелал мне Божьего благословления в пути. Сумасшедший мир, всё-таки. Бог вместе с ведьмами, да ещё и благословляет…

Я приметила неподалёку приветливо горящий огнями трактир. Хорошо, может, там об Эмиле узнать удастся. Надо только заранее все брильянты снять и получше в плащ закутаться. И построже с хозяином разговаривать.

Я ж, типа, ведьма.

Да уж, Эдвард, когда узнает, будет до-о-олго смеяться.

***

Отсутствие денег Эмиль заметил, когда выехал на луг, увидел тускло мигающий огнями трактир и понял, что очень, очень, ну просто зверски голоден.

Зря он отдал мешок с едой этой дурочке. Она его, поди, уже выбросила – пока истерику закатывала. Да и вообще, может, умотала к супругу-королю, раз её магия заработала. Что ей стоит перенестись в столицу – только пожелай. В замке её, может, магия метаморфа держала, а сейчас – ничего. И ей-то хорошо, она-то точно уже накормлена, в тепле, может, дрыхнет, как обычно бесстыдно развалившись на кровати, шлюха.

А он мёрзнет на ветру, и живот сводит от голода.

Но в отличие от королевы он не изнеженная дворцовая потаскуха, так что…

Эмиль снова глянул на трактир. Вспомнил, как останавливался в похожем, когда ездил с отцом на охоту. Как его отцу отворяли ворота – без разговоров, везде. Как выносили лучшую еду и, Эмиль уверен, никогда не требовали денег.

Раз так, то почему к нему, сыну графа де Лири, должны относиться иначе?

Эмиль пришпорил коня.

В конце концов, он лорд. И, к тому же, как и все лорды, то, что ему хочется он может забрать силой. Как делали все лорды испокон веков с теми, кто слабее – крестьянами, а особенно с вилланами.

Так к чему церемониться. У него нет денег, зато есть положение, честь, титул.

Эмиль выпрямился, гордо вскинул голову, и, больше не сомневаясь, поехал на свет.

***

Мальчишка-конюх – одного с Эмилем возраста – выскочил откуда-то из темноты, вытаращился на меня и, пока я не кинула ему поводья, взгляд не отводил. Лошадь его тоже чем-то удивила – уж не знаю, чем.

Я запоздало вспомнила, что из ценностей у меня одни брильянты с жемчугами, а ими расплачиваться весьма неудобно. Не искать же ростовщика на ночь глядя. Тем более одинокой женщине без охраны, в простеньком плаще, без фибулы-знака рода, с выглядывающим подолом сюрко.

Пришлось напустить холодно-отчуждённый вид и пообещать заплатить позже. И повторить два раза – мой акцент, наверное, мешал понять, но в итоге изумлённый конюх увёл лошадь и даже прислал мальчишку из слуг – узнать, не нужно ли что госпоже. Я закуталась в плащ, нахохлилась и пожелала для начала оказаться в тепле.

В трактире, отличаясь от вестерна разве что плохим освещением и грязью, назревала потасовка. Точнее, назревала она, наверное, до моего прихода, а началась как раз при мне. Просто обиженные ребята – по виду, из крестьян – перевернули ещё не все столы, да и парнишку у стойки отмутузили ещё не до потери сознания. А судя по их кулакам это было бы легко.

Я пугливо прижалась к стене, мальчишка-слуга ужом проскочил к стойке – к хозяину. Кто-то из поздних посетителей, уже хорошо пьяных, делал ставки, гоготал, обжимал девиц весьма ободранного и нахального вида.

В общем, наверное, всё как обычно. Главное, на меня внимания не обращали. Я уже прикидывала, как бы добраться до стойки – у трактирщика можно было бы и комнату попросить, раз уж едой Эмиль со мной так любезно поделился. Да и о самом Эмиле стоило поинтересоваться. Не совсем же он спятил, может, тут же и остановился.

Вопрос отпал сам собой минуту спустя, когда я разглядела, кого ребята с кулаками бьют.

Ой, дура-а-ак… Он что, и здесь концерт устроил – как в той деревушке, где мы едой разжились?

Я натянула снятый было капюшон. Может, постучаться к кому-нибудь на ночлег и ну его нафиг этот бурлящий трактир? А Эмиль мне вообще враг – тюремщик – раз, и сынок той сволочи, из-за которой Эда да и меня чуть не убили в Эрксе – два. И к тому же, он сам нарвался. А что могу я, маленькая, слабая, безоружная женщина? Против пьяных мужиков с кулаками. Сама – лакомый кусочек.

Я глянула на дверь. Покосилась на руку с Граалем. Снова пожелала оказаться в другом месте. Снова не сработало. Пожелала, чтобы молодчики отстали от Эмиля. Те даже не почесались.

Определённо мысль искать ночлег в другом месте выглядела лучшей альтернативой. От шумного, воняющего перегаром трактира меня уже била нервная дрожь.

Я осторожно, бочком, бочком, двинулась к двери. Да чего я вообще колебалась? Нашлась тут – героиня мира.

Тем временем один из верзил, смахивающий на оборзевшего орангутанга больше, чем на человека, подхватил стул рядом со мной и кинулся к стойке, явно собираясь размозжить им Эмилю голову.

Эх!

Мешочек с драгоценностями – я полчаса потратила, сдёргивая с блио нашитые жемчуга – приятно грел руку и словно молил вернуться обратно под сорочку. Или это разум молил?

– Эй, господа! – рявкнула я как можно громче и уверенней.

Ко мне повернулись почти все, молодчики – особенно. Наверное, “господами” их раньше не обзывали. Тот, со стулом, так и “завис”, замахнувшись.

Эмиль сполз по стойке на пол.

Я вытянула руку с открытым мешочком и что есть силы крикнула:

– А что у меня есть!

В воздухе игриво засверкали драгоценные камни.

***

– Я не просил мне помогать, – еле шевеля разбитыми губами, “геройски” пробормотал Эмиль, сжимая поводья.

– Нет, ты бы предпочёл помереть там вместе со своей долбанной честью! – прошипела королева, ведя лошадь под уздцы – конь Эмиля был в спешном бегстве забыт в конюшне трактира.

Эмиль вскинулся.

– Да что ты понимаешь..!

– Да, я ничерта не понимаю! – закричала королева, с треском споткнувшись обо что-то и дёрнув уздечку. Лошадь всхрапнула и недовольно мотнула головой, явно солидарная с Эмилем в чувствах по отношению к чернявке. – Я не понимаю! Я не понимаю, как можно быть таким кретином, который совершенно не отдаёт отчёт своим поступкам! Мстить он собрался! Да ты даже до ближайшей деревни доехать не смог, идиот малолетний! Не-е-ет, теперь я понимаю, почему совершеннолетие в восемнадцать, а не раньше! И ещё поднять надо! До двадцати минимум!

Эмиль, не слишком понимая, о чём девчонка вопит, не выдержал:

– Ну не все же такие лукавые, как некоторые шлюхи, которые обводят королей вокруг пальца!

Катрин задохнулась от возмущения. Тяжело дыша, подняла голову.

В дерево рядом с головой Эмиля вонзилась стрела.

На мгновение настала полная тишина. Эмиль судорожно искал у пояса меч, напрочь забыв, что потерял его ещё в трактире. Катрин просто завороженно смотрела в тёмноту. Потом тихо выдохнула:

– Я тут на разбойников по дороге наткнулась. Может, это они?

Тишина наполнилась сначала шорохом, потом – вспышкой портала, грохотом копыт и собачьим лаем.

Эмиль, морщась от боли, подхватил пискнувшую девчонку на руки, вскинул в седло позади себя и пришпорил лошадь. Ясно было, как два пальца, что никакие это не разбойники.

Катрин, похоже, тоже это поняла, потому что замерла, вцепившись в Эмиля, как клещ, и только судорожно пищала: “Как они нас нашли, как они так быстро нас нашли?”

– Магию используй, дура! – прорычал Эмиль, пытаясь в темноте править испуганным конём. – Перенеси нас! Или хоть от стрел защити!

– Я не могу! – взвизгнула Катрин. – Грааль меня не слушается!

Эмиль, наплевав на присутствие дамы, грязно выругался. А через пару мгновений в их лошадь, пронзённая сразу тремя стрелами, взвизгнув, кубарем покатилась в заботливо оказавшийся на пути овраг.

Когда Эмиль, отфыркиваясь и сплёвывая кровь, выбрался из грязи и прелых листьев, Катрин тихо стонала неподалёку, а где-то над ними, на кромке неба и теней-деревьев перемигивались факелы.

– Я не могу, я дальше не могу, – плача, шептала девчонка. А, услышав приближающийся радостный лай, схватилась за Эмиля уже сама. – Господи, нет, пожалуйста, нет! – и дальше что-то, захлёбываясь, на незнакомом языке.

Эмиль, прекрасно понимая, что бежать уже поздно, кое-как вывернулся, отцепил паникующую королеву и обернулся, готовясь встречать врага лицом и с пустыми руками…

…И тишина обрушилась на лес – сонная, ненормальная, болотная тишина. Прерываемая разве что всхлипами Катрин – звучащими как-то приглушённо, словно заблудившиеся в тумане.

Эмиль потряс головой, на мгновение решив, что его просто оглушили.

Но старушечий скрипучий голос, раздавшийся рядом, звучал совершенно нормально – и странно гармонично колдовской тишине.

– Ну здравствуй, деточка.

Захлёбывающиеся слова мгновенно стихли – похоже, у Катрин попросту отнялся голос.

Эмиль поражённо смотрел, как невесть откуда взявшаяся старуха в чёрном платье и остроконечной шляпе, опираясь на клюку, ковыляет к ним. И даже не сразу сообразил, что перед ним ведьма.

– Окстись, мальчик, – прокряхтела старуха, отодвигая Эмиля клюкой. – Дай-ка мне с невесткой поздороваться. Как следует…

– Здра-а-авствуйте, матушка… Ганз, – проблеяла Катрин дрожащим не то от рыданий, не то от страха голосом.

Старуха усмехнулась и подняла клюку.

– Давно я с тобой поговорить хотела. Да ты всё во то дворце, то невесть где… Иди-ка сюда, милая, имей уважение к старости.

Катрин вскочила и, путаясь в подолах, метнулась от старухи прочь.

– Эмиль, спаси меня!

***

Герцог Аристид разминулся с Епископом Святого Престола в дверях королевского кабинета, откуда ещё слышны были рыдания Её Величества. Святой отец всё бормотал: “Не волнуйтесь, Ваше Величество, да избавит вас Господь от худшего” и стирал выступивший на лбу пот. Герцога он так и не заметил – как не заметила и явно предупреждённая стража.

– Великолепно, – выдохнул, войдя и тщательно закрыв за собой дверь, герцог. – Это просто великолепно! Я знал, что вы… ты… но не ожидал… Это… просто…

Королева, всхлипнув, глянула на него, зачем-то щёлкнула пальцами и мужским голосом спокойно поинтересовалась:

– Леди Катрин в безопасности?

Герцог всё не мог прийти в себя.

– Просто… изумительно… Просто… да я же теперь…

Катрин вмиг оказалась около него, тряхнула за плечи, вцепившись маленькими кулачками в бархатный камзол.

– Девчонка где?!

– Да какая разница! – отмахнулся Аристид. – Теперь она нам и не нужна! Прикажи казнить или просто убей короля сам, объяви меня протектором и…

– Ты идиот, герцог? – прошипела ему в лицо королева. – Ты что, не понимаешь, что стоит мне это сделать и отец убитого Эдварда сиречь некромант припрётся сюда первым же порталом? Ты что, забыл про Проклятых?! Король нужен нам живым – чтобы договориться с отцом и отдавать приказы демонам.

– Но ты же…

Королева огрела его презрительным взглядом.

– Если бы я мог с ними справиться, зачем мне вообще этот спектакль, зачем мне ты, наконец?

До герцога начало доходить только сейчас – но медленно, прорываясь сквозь эйфорию.

– Сильвен, о чём ты? Да найдём мы девчонку, и племянника я своего тебе отдам, делай с ним, что хочешь. Не могли они далеко…

Успокоившаяся было Катрин снова схватилась за его камзол.

– То есть они сбежали? – заглядывая герцогу в глаза, преувеличенно спокойно поинтересовалась она.

– Да найдём мы их, – отстраняя королеву, повторил Аристид. – Найдём. Но сначала, – его голос погрубел, в нём отчётливо зазвучали требовательные нотки, – ты исполнишь свою часть договора и сделаешь меня коро…

Катрин раздражённо щёлкнула пальцами. Подняла играющий сапфирами браслет, возникший вместо герцога, покрутила на руке. И отшвырнула в угол.

– Даже в нормальную драгоценность превратиться не мог!

В дверь тихонько поскреблись, и Катрин судорожно схватилась за платок.

– Госпожа? – шепнула статс-дама королевы, просачиваясь свозь щель между дверью и косяком. – Я подумала, вам сейчас может понадобиться успокоительная настойка…

Королева драматично закатила глаза и осела в ближайшее кресло, показывая, что успокоительная настойка ей уже не поможет.

– Мой бедный супруг! Мой возлюбленный король! А-а-ах!

***

– Торговаться пришёл?.. Или пришла? – хмыкнул Эдвард, сидя на полу и подпирая кулачком щёку. – Ну, чего молчишь? Говори свои условия, я слушаю.

– Даже так? – подняла брови Катрин. Заколдованные стражники замерли у неё за спиной с мечами наголо. – Что, совсем не боишься меня, человек?

Эдвард усмехнулся. Не выдержал, хихикнул. И, звеня заговорёнными Святым Престолом цепями, протянул руки, разминая затёкшие плечи.

– Давай-ка, любезный – или любезная? – не будем тратить бесценное время на бесполезные угрозы. Я прекрасно понимаю, что ты не будешь меня убивать, это слишком сильное колдовство, так что Епископ Святого Престола без всякого обряда поймёт, кто из нас метаморф и тут же тебя скрутит. По этой же причине ты попытаешься не подпускать его ко мне – потому что не сможешь обмануть святую магию. Твой блеф висит на волоске, и ты это понимаешь. Так что – я слушаю твои условия… И будь так добр, прекрати изображать мою супругу.

Катрин тихо рассмеялась.

– Интересно… Ну хорошо, Ваше Величество, – сладко улыбнулась она. – А что вы мне предложите в обмен на вашу драгоценную супругу?

Король Азвонии прищурился.

– Что, герцог Аристид уже мёртв? – невпопад поинтересовался он.

Катрин молча внимательно смотрела на него.

– Что с моей женой?

– Пока она жива. Учитывая её положение, Ваше Величество, я бы советовал вам не “торговаться” со мной, а выполнить все мои требования. Так, как я хочу.

– Что с ней?! – вскинулся Эдвард, и Катрин выставила перед собой руку, словно защищаясь.

Король Азвонии замер, оцепенев.

– Для начала вы разорвёте все договоры со Святым Престолом, – невозмутимо продолжила королева. И, улыбнулась в ответ на промелькнувший в зелёных глазах короля ужас. – И объявите святошам войну, – она подошла ближе, нежно провела большим пальцем по щеке юноши. – Вы, конечно, используете ваших Проклятых… Пока на этом всё. И зря ты не боялся меня, человек. Если ты не согласишься, я не просто убью твою супругу, я проведу тебя самого через обряд, схожий с тем, – её голос изменился, погрубел, – который вы любите применять к нам, мерзавцы…

– Не в моих правилах вмешиваться в семейную ссору, – раздалось от двери, – если,к онечно, речь не идёт о моей же семье. Уважаемый господин, я жажду напомнить, что Проклятыми управляет не только мой сын. И ещё – что лично я очень, очень люблю метаморфов.

Побледнев, королева Катрин медленно обернулась, встречаясь взглядом королём Фрэсны, из-за плеча которого выглядывал ощерившийся исполинский кот.

– Ну здравствуй… невестушка, – хищно улыбнулся некромант. – Иди, что ль, обнимемся.

Королева перевела взгляд на кота, глубоко вздохнула.

Мгновение спустя в темнице азвонского дворца грянул взрыв.

А ещё через полчаса обсыпанный пылью и каменной крошкой король Фрэсны метался по дворцу с криками: “Где этот чёртов Епископ?!” и “Начерта тут стража, ни на кого нельзя положиться!”. За ним, пугая придворных, мерно топали мёртвые, а в королевской спальне метаморф Ален точно также гонял целителей, столпившихся у кровати раненого азвонского короля. Когда Его Величество Эдвард соизволил очнуться, его ждали сразу три неприятные известия: под шумок сбежавший метаморф, исчезнувшая королева, которую не может найти даже глава колдовской гильдии Азвонии Ален. И осевшее от взрыва южное крыло дворца.

***

Ведьма жила на болоте – громадной, зачарованной трясине. На одном из островков посреди хлюпающей голодной жижи стоял её дом – точнее, хижина. Эмиля, к тому времени совершенно обессилившего, не удивили и не испугали ни курьи ножки, выглядывающие из-под крыльца, ни попытавшаяся сама по себе захлопнуться у него под носом дверь, ни громадная змеиная голова, высунувшаяся из болота и уставившаяся на гостей с явным гастрономическим интересом.

Эмиль заснул почти сразу, стоило ворчащей ведьме усадить-уложить его на лавку. И только сквозь туманную, хлюпающую болотом дрёму слышал, как Катрин и ведьма беседуют – голос королевы сначала звучал испуганно, потом – заинтересованно, и, под конец – даже весело. “Ну что, матушка, а как там ваши конопляные деревца? Зацвели?” – это было последним, на чём юный граф смог сфокусироваться, проваливаясь в глубокий сон, без видений, и, слава богу, без голосов.

По пробуждении Эмиль узрел забравшуюся рядом с ним на лавку королеву – в крестьянском платье и заплетёнными в куцую косичку волосами – поедающую громадное блюдо свежих, с пылу-с жару пирожков. Встретившись с Эмилем взглядом, королева просияла и, не дав себе труда проживать, воодушевлённо сообщила:

– О, Эмиль, ты как себя чувствуешь? – и тут же, без перехода: – А у матушки есть план, как тебе титул и положение вернуть!

Юный граф осторожно, как от змеи, отодвинулся. Также осторожно встал, краем сознания с удивлением отметил, что чувствует себя просто отлично. И начал медленно продвигаться к двери.

– Эмиль? – захлопала глазами девчонка. – Эмиль, ты чего? Ты что, на меня из-за вчерашнего обиделся? Ой, ну подумаешь, назвала тебя идиотом – неужели я первая? Зато ты мне жизнь спас, я это ценю и хочу тебе помочь… Эмиль?

Уже шмыгнув на порог, из-за закрывающейся двери юный граф услышал скрипучий голос:

– Помолчала бы ты, деточка… Не бойся, не уйдёт он далеко.

И старуха была права. Домик стоял на утлом островке, вокруг него была сплошь коричневая, дурно пахнущая жижа, из которой то и дело высовывалась змеиная голова и наблюдала.

– Камень ему кинь, образине, – невозмутимо предложила ведьма, не иначе как подкравшись – шагов её Эмиль не слышал.

Юноша судорожно обернулся, и мимо его уха просвистел камень. Вздохнуло, булькнуло – и голова нырнула обратно в жижу.

– И далеко ты, мальчик, собрался?

Старуха стояла рядом, скрестив руки на груди и тоже наблюдала.

– Выпустите меня, – не выдержал Эмиль, съёживаясь под этим взглядом – что было странно, учитывая, что это Эмиль возвышался над старухой, а ей приходилось задирать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– И куда же ты пойдёшь, мальчик? – поинтересовалась ведьма.

Тишина, повисшая после её вопроса, вновь взорвалась голодным хлюпаньем.

Чувствуя, как ни с того ни с сего начинает кружиться голова, Эмиль тихо спросил:

– Кто вы?

– Матушка Ганз, – откликнулась ведьма, тяжело опираясь на клюку. – Ты же слышал, как девочка меня называла.

– Девочка? – изумлённо повторил Эмиль. – Она королева…

Ведьма улыбнулась с таким видом, будто читала мысли Эмиля – все, включая ту часть, где он называл Катрин чернявкой и простушкой.

– Так куда же ты пойдёшь, мальчик?

Туман окутывал Эмиля, скрывая его, обнимая, как тёплое одеяло. И туман говорил ведьминым голосом.

А Эмиль, вместо того, чтобы испугаться, чувствовал себя, будто отчитывался перед матушкой.

– Я должен… должен поехать… Я должен…

– Куда ты поедешь, Эмиль? – поинтересовался туман. – К королю?

“И к нему тоже”, – промелькнуло в голове.

Туман вздохнул. А перед глазами Эмиля мелькнули картинки… видения… сны? Дядя – герцог Аристид, уговаривающий юного графа Эмиля переписать оставшиеся у него владения на имя, собственно, герцога. Дядя, обсуждающий с метаморфом Сильвеном человеческую жертву – его, Эмиля. Дядя…

– Хватит! Это ложь! Довольно! – выкрикнул Эмиль, и его крик утонул в тумане… который, спустя мгновение, рассеялся и юный граф увидел перед собой отнюдь не болото, а дорогу и осёдланного коня.

– Иди, – сказала за его спиной ведьма.

Эмиль замер.

– Это… морок?

Ведьма усмехнулась.

– Ты просил отпустить? Я никого насильно у себя не держу. Иди, мальчик. Это твоё решение и твой выбор. Иди.

Эмиль смотрел на дорогу, на коня, на ножны с мечом, притороченные к седлу. И всё это уже почему-то не казалось ему привлекательным.

– Зачем вы показывали мне всё это? – пробормотал он. – Для чего?

– Для тебя, – отозвалась колдунья. – И нехорошо, мальчик, обвинять старую женщину во лжи.

Эмиль, покраснев, обернулся.

– Но вы…

– Зачем мне лгать? – спокойно откликнулась ведьма. Снова вздохнула и ткнула клюкой в дорогу. – Смотри сам, я тебя не неволю. И не держу. Поезжай – или возвращайся. Если вернёшься, – она посмотрела на Эмиля совершенно знакомым, материным взглядом, – будешь чинить крышу. Не просить же мне девочку, в её-то положении. Да и много она начинит, и так полы сегодня спустя рукава мыла, – и, кряхтя, поковыляла обратно в туман, оставив ошеломлённого и растерянного Эмиля совершенно одного.

***

Следующее утро – точнее, уже ближе полудню, ибо Катрин и впрямь спала крепко и долго – королеву разбудил деловитый стук и сыплющаяся с потолка пыль. Катрин удивлённо осмотрелась.

Матушка Ганз невозмутимо пекла пирог с ягодами и тихо напевала что-то на фрэснийском.

А наверху наследный граф Эмиль де Лири чинил крышу.

Глава 5

Король Азвонии, растеряв все своё спокойствие и, как казалось придворным, воспитание и разум, метался по кабинету. Проклятые совместно с мертвецами прочёсывали Азвонию вдоль и поперёк. Колдуны настраивали порталы, отправляя гонцов короля в другие государства, но толку от этого не было никакого.

– Найдётся твоя Катрин, – говорил король-некромант Дерик, хлопая сына по плечу и в который раз направляя его молодую энергию в нужное ему русло. – Я всегда знал, что азвонцы тупы и ленивы, но чтобы настолько. Они строят арену для поединка и шутовскую крепость уже месяц и всё никак не закончат.

Эдвард тёр воспалённые глаза, кивал и продолжал мерить кабинет шагами. Из тёмного угла на него испуганно таращился глава колдовской гильдии, шея и запястья которого были сплошь покрыты ссадинами и синяками. Метаморф, выдававший себя за королеву сбежал – и закономерно это повесили на другого метаморфа, Алена, который имел глупость (или что-то ещё?) остаться. Обезумевший азвонский король никак не мог принять его извинения. Правда, вместо того, чтобы искать сбежавшего колдуна, требовал найти настоящую королеву. И ответа “Ваше Величество, я не вижу её ни в одном из миров”, тоже не принимал.

Король Дерик следил за этим с неизменной улыбкой, строил азвонских вельмож и азвонских же плотников, готовя дворец к визиту альбионской королевы. И плотоядно косился в сторону Алена – для его заклятий и экспериментов требовался лишь один метаморф, и неважно какой. И это пока его сын ничего и слышать не хотел о том, чтобы отдать любимца своей жены в руки некроманта. Но скоро он поймёт, что мальчишка бесполезен, а королева – к удовольствию Дерика – потерялась (и хоть бы не находилась!). Поймёт, и всё будет по его, короля Фрэсны, замыслу.

А замыслов у Его Величества имелось мно-о-ого.

Эдвард очнулся перед самым приездом альбионской королевы, и попытался взять правление обратно в свои руки. И для начала – вернуть королеву Джоанну домой, аргументируя тем, что “не до неё сейчас”. Отец-некромант в ответ объявил, что всё уже готово, Джоанна уже почти тут, и “ты завтра будешь участвовать в турнире на равных правах и с её лентой на копье”.

Под утро азвонский король, полюбовавшись на оцепивших дворец мёртвых – к которым присоединились некоторые неудобные фрэснийскому королю азвонские дворяне – был вынужден признать, что отец прав.

Турнир состоялся на следующий день, как и планировалось.

***

“Подмытая дождём горка” была той ещё свалкой. Для начала – дождь. Ливень, как я полагала, не случился – а весело бы было. А так – просто морось покапывала. Но постоянно и очень противно. И земля раскисла – я вывозилась в грязи моментально, стоило только пару шагов до этой “горки” сделать.

Мои наивные одногруппницы на семинарах истории страны изучаемого языка в своих презентациях почему-то представляют турнир как некое сборище накаченных фигуристых шварцнегеров, для красоты облачившихся латы. И это… кольчуги на солнце сверкают, и стяги реют, и дамы цветы победителям бросают… Для начала – никакого солнца. Пронизывающий ветер и морось не хотите? И потом, глянули бы мои романтичные Тани и Даши, как этакого шварцнегера пытается запихнуть в седло. Это целое искусство, полагаю – вознести на бронированную лошадь такого же бронированного борова. Уж я на этих баронов с герцогами насмотрелась! Нет, жиром они обрасти не успевают – их обычно убивают на поле боя раньше. Так, если доживут до почтенного возраста сорока лет и ничем не переболеют – то, быть может… Но редко кто доживает. И не смотрите, что на пиру эти боровы уминают кабана в один присест. Они сами как кабаны – со всеми их тренировками и турнирами. Я всегда удивлялась – как Эдвард с его телосложением может с ними наравне участвовать в турнирах? Он миниатюрный, худощавый по сравнению с ними. Ха, а я – вообще как блоха, наверное.

Но я видела Эда уже на пяти турнирах, и только два он не выиграл. И я сомневаюсь, что это из-за того, что он король и ему поддаются. Вот и сейчас я видела его украшенный короной шлем – блещущий на пронзающих облака солнечных лучах. Эд вёл отряд азвонских рыцарей, которые должны были – если я правильно помню по замыслу – сразиться с рыцарями альбионскими и освободить красавицу, похищенную драконом (здоровенной деревянной образиной – интересно, чья “выдающаяся” фантазия её породила?). Сама красавица уже давно “спаслась”, насильно запихнутая в портал. А её место заняла, собственно, я. Может, в крестьянском платье и не такая красивая – но, хм, под стать дракону.

Если кто не понял, по замыслу Эмиль должен был затесаться среди рыцарей, спасти меня, получить приз из рук Эдварда. И, как победитель, попросить о сопутствующей награде – обычно просили о землях, титулах. Угрюмый и задумчивый последнее время Эмиль, кажется, собирался устроить Эду допрос с пристрастием – не иначе как матушка Ганз промыла мальчишке мозги и что-то там не в ту сторону повернула. Ну хоть мстить больше, дурак, не рвался – только бурчал что-то про “надо разобраться” и “он мне за всё ответит”. Надеюсь, в прямом смысле – если он об Эдварде. Неважно, чей Эмиль сын, но парнишка спас мне жизнь, по крайней мере, дважды, и мне не хотелось, чтобы мой же супруг, заразившийся “жаждой мести”, приказал отрубить дурачку голову за измену.

Ну да ладно – позже об этом великовозрастном недоросле. Вот что мы с матушкой действительно не учли, продумывая этот в высшей мере сложный и действенный план – метаморфов. Но лично я о них вспомнила позже, засмотревшись на Эдварда. Азвонцы как раз встретились с альбионцами и вроде бы даже стали занимать стратегическую высоту, пытаясь подняться по “подмытой горке” – ума не приложу, как они это делали на своих бронированных конях. А на меня, засмотревшуюся, как раз свалился настоящий дракон.

Для уточнения: драконы не существуют даже в этом странном и волшебном мире. Зато существуют метаморфы и их совсем не иллюзорные мороки – или что там такое на самом деле на меня свалилось?