Текст книги "Сквозь Свет...(СИ)"

Автор книги: Мария Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Шехзаде, – проговорила Нур, поклонившись. Затем девушка тут же выпрямилась и гордым и непроницаемым взглядом посмотрела на него.

Мустафа нехотя перевел свой взгляд на Нур. Естественно, когда ему доложили о проступке девушки, он очень сильно разозлился, ревность буквально ослепила его, а потом на смену слепой ревностной ярости пришло разочарование, нет, не в ней, шехзаде разочаровывался и злился в данный момент только на себя. Если бы он мог еще тогда, три месяца назад, сдержать свой гнев, он бы не совершил поступка, из-за которого сейчас Нур для него просто султанша, а не его жена.

– Нур, – произнес Мустафа на выдохе и тоже выпрямился, – мне кое-что рассказали…

Нур ничего не говорила, она лишь сузила глаза и вздернула подбородок. Она прекрасно понимала о чем рассказали шехзаде, она готова была вынести его гнев, главное, чтобы Бали-бею тоже не устроили разнос.

– Ты понимаешь о чем речь, – продолжил Мустафа, – заявляю тебе сразу, султан на моем месте очень разозлился бы. Так как ты принадлежишь Османской династии, ты не можешь вот так просто уходить из Топкапы, никого не предупредив, да еще к тому же и без стражи.

– Со мной был Бали-бей, он опытный воин с ним мне точно ничего не угрожало, – сдержанно сказала Нур.

Мустафа разозлился из-за этих слов. Ему пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы прийти в себя.

– С ним я поговорю потом…

– Шехзаде, прошу не наказывайте Малкочоглу, это я во всем виновата, я ему приказала, если надо накажите меня, только не стоит наказывать того, кто не может ослушаться приказа.

Мустафа от этих слов разозлился еще больше, даже дыхание участилось. Как же она его защищает! Куда бы деться! Специально, чтобы позлить Нур, шехзаде состроил грозное лицо и холодным тоном сказал:

– Наказание понесут все, и Бали-бей не исключение.

– Но… – попыталась возразить Нур.

– Я все сказал!

Мустафа развернулся, чтобы уйти на балкон, но Нур внезапно крикнула:

– Бали-бей не понесет наказание и это мое последнее слово!

Медленно, при этом сцепив руки в замок, Мустафа обернулся и подняв голову, обжег девушку холодным взглядом.

– Повтори что ты сказала!

– Ты прекрасно все слышал, Бали-бей не понесет наказание!

Девушка отвернулась от шехзаде и пошла к двери.

– А ну стой! – рявкнул Мустафа.

Нур не хотела останавливаться, но нет, просто так уйти она тоже не могла. Она просто замерла, все также стоя спиной к шехзаде и вовсе не собиралась оборачиваться.

Мустафа быстро пересек покои и подошел к девушке. Как же ему хотелось схватить ее за плечо и повернуть к себе лицом, чтобы она почувствовала и поняла, что она только в его власти, только в его и в ничьей больше!

Но место этого шехзаде остановился и посмотрел на длинные волосы Нур и сам того не осознавая, поднял руку и провел ей по волосам, пропуская пряди между пальцами.

– Нур, – простонал он и обнял девушку сзади, крепко прижимая ее к себе, – Нур.

Девушка вся напряглась. Она не знала, что делать высвободиться или остаться в этих сладких и желанных для нее объятьях. Разум словно отключился, она не могла здраво мыслить, ноги подкосились. Мустафа прижал девушку к себе еще крепче.

– Шехзаде, – выдохнула Нур и почувствовала, как шею покрывают поцелуями. Руки Мустафы заскользили по телу девушки, он припустил платье, худые плечи Нур оголились. Шехзаде смахнул с них волосы и продолжил покрывать поцелуями кожу девушки.

Нур повернулась к шехзаде лицом и страстно поцеловала его в губы. Какой же это был сладкий, а главное, долгожданный поцелуй. Девушке хотелось раствориться в объятьях Мустафы, она хотела стать только его, принадлежать ему…

– Мустафа, – судорожно произнесла Нур. Шехзаде безумно понравилось, что она называет его по имени и он более страстно начал покрывать шею, плечи, грудь и подбородок девушки поцелуями.

– Мустафа, – снова проговорила девушка. Она вцепилась в его кафтан, чтобы не упасть на пол вовсе, хотя Нур итак уже была готова лишиться чувств, лишь бы прекратилась эта чудесная, сладостная пытка…

Нур резко села в кровати тяжело дыша. Это сон, всего лишь… сон. Девушка не могла понять радоваться ей или нет. Господи, но как же все было реально! Мысли путались в голове до тех пор, пока султанша не вспомнила, что на самом деле пришла с прогулки и сразу же легла спать. Латифа не приходила к ней и к Мустафе она не ходила…

Нур тяжело вздохнула и встала с кровати. Теперь девушка была точно уверенна в том, что от Мустафы ей надо держаться подальше. Жаль, что она не знала, что в эту ночь не только ей приснился точно такой же сон…

***

Сюмбюль направлялся в главную комнату гарема. Только что он сообщил шехзаде Мустафе о проступке Нур Султан. Евнух никак не мог понять разозлился шехзаде или ему все равно. Мустафа вроде как остался спокойным, услышав «приятную» новость, но глаза его потемнели, и сам он резко сменился в лице. Скорее всего, султанше ой как попадет…

Внезапно на глаза Сюмбюлю попалась Латифа. Девушка была сегодня красива как всегда: нежно-желтое платье, которое придавало смуглой коже немного матовый оттенок, черные волосы, которые как всегда были распущенны. Естественно, евнух просто не мог так взять и молча смотреть удаляющейся девушке вслед.

– Латифа-хатун!

Девушка тут же обернулась и завидев Сюмбюля, быстро к нему подошла.

– Сюмбюль-ага, что-то случилось? – беспокойно спросила она.

– Ничего не случилось! – недовольно фыркнул евнух. – Ночь на дворе, а ты по дворцу бродишь! И вообще, куда ты направляешься?

– К Нур Султан.

Сюмбюль замолчал, не зная, что же еще такого сказать. Его взгляд задержался на темно-карих глазах девушки, в которых сверкали веселые искорки. Латифа внимательно смотрела на евнуха, ожидая, что же он еще ей скажет, но тот молчал.

– Так ладно! – наконец, фыркнул Сюмбюль. – Иди давай, куда шла! И больше по дворцу не броди, иначе Аллахом клянусь, буду тебя на ночь запирать.

Латифа лишь недовольно закатила глаза, и задорно подмигнув Сюмбюлю, скрылась за ближайшим поворотом.

Комментарий к Глава 14. Дурной сон.

Заранее извиняюсь за ошибки) И прошу прощения за то, что долго не было продолжения, личные проблемы, чтоб их!(((

========== Глава 15. Падая вниз. ==========

Фатьма в это утро была недовольна. Ей хотелось закричать на шехзаде, ударить его… Даже во сне, во сне, он говорит имя этой рыжей змеи. А потом ходит весь день растерянный потому что только ОНА занимает его мысли!

Девушка погладила небольшой живот и тяжело вздохнула, пусть Аллах сжалится над ней и сделает так, чтобы Мустафа всегда был рядом, а не думал постоянно об этой рыжеволосой ведьме! Ей было больно, обидно, она знала, что шехзаде грезит Нур, знала, что втайне, он чуть ли не молится на нее и хочет, чтобы она простила его, и они всегда были вместе.

Как же ей было больно понимать все это! Она ведь готова ради него на все! В огонь, в воду, а как она хочет подарить ему прекрасного сына. Но он не ценит этого, ему это ненужно, совсем ни к чему, ему нужно, чтобы Нур была рядом.

Обо всем этом брюнетка думала, сидя на кровати и смотря на Мустафу, что сидел за столом и просматривал какие-то записи. Он уже давно заметил, что девушка недовольно смотрит на него, но шехзаде был не в том настроении, чтобы спрашивать, что случилось и утешать кого-то, даже несмотря на то, что это его «любимая» наложница, которая ждет от него ребенка.

Но в итоге, Мустафе этот проницательный взгляд надоел и поэтому, он холодно посмотрел на Фатьму и спросил:

– Что случилось?

Девушка вначале промолчала, а затем, вскинув голову, проговорила:

– Утром к тебе заходила Нур Султан…

– Фатьма, это не то, о чем ты должна думать, – сказал Мустафа, переводя взгляд с наложницы обратно на пергамент, – у нас с Нур Султан был разговор, который касается ее проступка и Малкочоглу Бали-бея.

– Незначительный разговор значит, – фыркнула Фатьма и отвернулась, – ясно.

– Твоя ревность бессмысленна, и вообще, это мое лично дело с кем и когда я провожу время.

Фатьма быстро вытерла слезы и снова погладила живот. Боль новым ударом обрушилась на нее, да ей было очень больно, эта душевная боль была подобна физической. Как же он может так говорить! Раньше Мустафа, до появления Нур во дворце, был такой нежный, ласковый, а сейчас его как будто подменили.

– Эта Нур, – с отвращением произнесла Фатьма, – сжигает твою жизнь дотла, скоро она доберется и до тебя самого. Она твой огонь, от которого ты никогда не сможешь спастись! Ты бредишь ей, ты ей одержим, даже во сне ты постоянно говоришь ее имя, ты смотришь на меня с сожалением, с сожалением того, что я не высокая, рыжеволосая девица с белоснежной кожей. Ты вглядываешься в мои черты так внимательно, будто стараешься место моего лица увидеть ее. Она твой яд, рано или поздно она погубит тебя, Мустафа, ты сгоришь в ее пламени по собственной воле, ты порабощен ей!

Шехзаде замер, глядя на спину Фатьмы. Он был поражен ее словами до глубины души. Правда, он путался и не мог понять, что именно его поразило: насколько она разглядела его одержимость Нур, или насколько она просто попала в точку, насколько точно описала чувства?

Но с другой стороны ему было неприятно, неприятно, что его все равно, что тыкают носом в его слабости. А Нур… да, Нур была его слабостью, он был готов на все ради нее, он был готов умереть за нее и он знал, что эта одержимость губит его.

Выход Мустафа видел только один – вернуть ее снова. Сделать своей. Он до сих пор страстно мечтал, чтобы она стала его женой, чтобы он был ее первым и последним мужчиной, чтобы она принадлежала только ему…

– Фатьма, ты не в себе, ступай, отдохни.

Девушка послушно встала и вышла из покоев, не поклонившись, не взглянув на него. Как только Мустафа остался один, он вышел на балкон. Ему был необходим свежий воздух.

***

Нур сидела на скамейке, держа на руках Джихангира и наслаждалась солнечными лучами, что освещали весь дворцовый сад Топкапы. Про себя, девушка с грустью подумала, что уже совсем скоро заканчивается лето и наступит осень, а дальше зима… Девушка очень не любила эти времена года, потому что приятного в них мало, дожди, которые затем, сменяются снегопадами, благо в Стамбуле снег зимой выпадал не слишком часто, и холод, очень сильный холод. С наступлением холодов в душе поселяется грусть и уныние, по крайней мере, в душе Нур.

Девушка смотрела на своих племянников, которые весело играли в догонялки, к ним еще присоединились дети Хатидже: Осман и Хуриджихан. Дети играли весело и беззаботно, хорошо хоть между ними пока нет вражды, и никто из них не задается вопросом, кто же взойдет на престол, кому достанется титул султана.

– Ай, ты что творишь! – внезапно взвизгнула Хуриджихан и зло посмотрела на Баязида. – Я же девочка, меня нельзя толкать!

– Я случайно, да и вообще, тоже мне девочка, бегаешь вон, быстрее Селима!

– Замолчи там! – фыркнул Селим.

Михримах, что в это время стояла возле кустов гортензии и вдыхала сладкий аромат цветов, засмеялась. Совсем скоро ей должно было исполниться шестнадцать, Хюррем дико переживала по этому поводу, то и дело говорила, что Сулейман со дня на день решит ее выдать замуж, естественно, своими опасениями она не расстраивала дочь. А Михримах, словно нежный, полевой цветок хорошела все больше и больше, при этом детская смешливость и радость не покидали ее. Разве что иногда, она играла свою роль маленькой госпожи, когда видела пренебрежительное или даже грубое отношение Хатидже или Махидевран к ее матери.

Баязид посмотрел на Хуриджихан и лукаво улыбнулся ей. Девочка демонстративно закатила глаза и отвернулась, а про себя шепнула:

– Не повезет девушке, что выйдет за него замуж!

Нур оставалось только улыбаться, глядя на эту картину. Какие же дети все-таки смешные.

Девушка встала со скамейки, чтобы пройтись с Джихангиром. Нур долго гуляла с племянником по саду. Малыш то и дело восторженно вскрикивал и тянул свои ручки к ярким цветам, что росли по краю аллеи. Он внимательно смотрел на птиц, а еще его до дикости пугали пчелы и шмели своим угрожающим жужжанием.

– Госпожа!

Нур тут же обернулась и увидела Бали-бея, что торопливым шагом направлялся к ней. Малкочоглу поклонился девушке, а затем, внимательно посмотрел на нее.

– Я слышал, что вас утром вызывал к себе шехзаде Мустафа, надеюсь он не сильно гневался на вас?

Нур почему-то улыбнулась, потому что в глазах Малкочоглу было видно беспокойство. Девушка посильнее прижала к себе Джихангира, который почему-то внезапно потянулся к воину.

– Просто разговор, я больше переживала, что вам утроят разнос, – ответила султанша.

– Видимо это у нас с вами общее, переживать друг за друга, – усмехнулся Малкочоглу.

– Это да, – еще шире улыбнулась Нур. Джихангир снова потянулся к мужчине, девушке пришлось шагнуть вперед.

– Джихангира прямо тянет к вам, говорят, что маленькие дети чувствуют хороших людей, – сказала Нур, глядя на племянника, который своими маленькими пальчиками трогал пуговицы на кафтане воина.

– Признаться честно, маленьких детей я всегда боялся, – пробормотал Бали-бей, – потому что они всегда казались мне слишком меленьким и хрупкими.

Нур засмеялась и посмотрела на высокого, широкоплечего Малкочоглу. Надо же опытный воин, который бывал на войне, видел множество смертей, и славится чуть не по всей Османской империи своей храбростью, боится детей.

– Ну, вы тоже когда-то таким были.

– Я этого не помню, – немного недовольно проговорил Малкочоглу.

– Никто не помнит, а жаль, по-моему это самые счастливые мгновения в жизни, ты только узнаешь этот мир, видишь его во всех красках, при этом не замечаешь ничего плохого и тебя еще не постигают разочарования, – вздохнула Нур.

– Всех рано или поздно разочарования настигают.

– Даже не буду спорить с вами по этому поводу.

Малкочоглу внимательно посмотрел на Нур. Ее длинные волосы были собраны в аккуратный невысокий хвост, рыжие, волнистые пряди разметались по плечам и спине. А платье нежно-розового цвета придавало ей какого-то юного очарования, словно она только что распустившаяся роза, которая еще не успела понять всю жестокость этой трудной жизни. Да, он видел ее именно такой: хрупкой и ранимой девушкой, которая прилагает все усилия, чтобы быть и казаться сильной…

***

Афифе-хатун до жути раздражала Нур, старая женщина тоже еле скрывала неприязнь к девушке когда та, начинала отсчитывать ее. Молодая султанша знала, что Афифе на стороне Махидевран и Хатидже и естественно, она просто не могла относиться к ней со спокойствием. Ее всегда удивляли слова Хюррем по поводу того, что к Афифе надо относится с уважением, чтобы та не вытворяла и на чьей бы стороне она не была, ведь она была кормилицей султана!

И вот сейчас, смотря на то, как Афифе о чем-то разговаривает с Махидевран и Хатидже, Нур недовольно скривила лицо, и сильнее прижав Джихангира к себе, направилась к госпожам.

– Нур Султан, доброе утро, – сказала Афифе, которая самая первая обратила внимание на девушку.

– Вам всем тоже доброе утро, – жеманно улыбнулась Нур и чуть поклонилась.

– Джихангир, цветочек мой, – проворковала Хатидже и подойдя к Нур, погладила племянника по голове, – надеюсь, вы хорошо погуляли?

– Да, к счастью погода сегодня просто замечательная, – ответила девушка.

– Надо тогда тоже выйти и прогуляться, – сказала Махидевран. Внезапно взгляд женщины метнулся в другую строну, лицо ее смягчилось и она улыбнулась, – Мустафа.

Нур оставалось только тяжело вздохнуть. Ей хотелось не поворачиваясь, резко рвануть вперед и убежать куда глаза глядят. Второй раз за это утро! Сегодня явно не ее день. Она итак все еще злилась из-за того разговора, по поводу ее прогулки по городу. Конечно Мустафа не сильно гневался, просто сказал, что был бы на его месте султан, он бы устроил девушке разнос и так далее. Но потом сказал, что не гневается на девушку и все в порядке, разве что больше так Нур поступать не должна. При этом он говорил это все с таким непроницаемым и спокойным лицом, что Нур невольно начала злиться.

Девушка понимала, что если убежит, то никто даже не удивится, но все равно неприлично как-то получится…

«Лучше несколько минут терзаний душевных, чем позориться побегом от Мустафы» – пронеслась мысль в голове у девушки и она натянув улыбку, обернулась к шехзаде.

Джихангир, завидев старшего брата, тут же потянулся к нему. Нур уже не стала сопротивляться и поэтому просто позволила шехзаде взять брата на руки.

Про себя девушка отметила, что Мустафа был бы замечательным отцом, он так трепетно и ласково относится к Джихангиру, что такие мысли просто не могли не лезть в голову. И он станет, ведь у него беременная наложница…

Нур резко отвернулась от Мустафы, теперь было плевать, что кто подумает, смотреть на него она не могла.

С ее приездом в Топкапы в груди появилась какая-то тупая боль, которая время от времени дико мучила, Нур понимала, старые раны не зажили, скорее всего, никогда не заживут…

Мустафа, держа на руках Джихангира, узнавал у Хатидже как ее дела.

– Я слышал, что Осман и Хуриджихан тоже приехали.

– Да, они… – Хатидже запнулась и посмотрела на Нур.

– Они в саду, – подала голос Нур, – играют с Баязидом и Селимом, с ними еще Михримах, не волнуйтесь за ними приглядывают служанки, так что они не одни.

Мустафа посмотрел на Нур, та в свою очередь посмотрела на него. На мгновение их взгляды пересеклись. Девушка тут же быстро опустила глаза, и, посмотрев на Джихангира, сказала:

– Я, пожалуй, отнесу шехзаде матери, Хюррем Султан говорила, что его должна осмотреть лекарша.

– Боли все также мучают малыша? – обеспокоенно спросила Махидевран.

– Да, – ответила Нур. Девушка взяла Джихангира и быстрее ветра помчалась к сестре, чувствуя на себе взгляд Мустафы.

***

Хюррем металась по покоям как загнанный в клетку зверь. Впервые за долгое время, она почувствовала, как обессилена, как изранена ее душа.

– Это все Хатидже! – рявкнула госпожа и с бешенством отбросила письмо в сторону где стояла Нур.

Девушка отдала Джихангира служанке и велела всем выйти. Пока Нур сама не понимала, что же такое случилось. Однако если Хатидже опять что-то напакостила, то теперь понятно, почему она была такая дружелюбная с утра.

Нур подняла письмо и, развернув его, тяжело вздохнула. Письмо от султана, любовное, он описывал как скучает, как жаждет заглянуть в глаза любимой, как ожидает того момента, когда заключит ее объятьях, но это письмо было не для Хюррем…

– Это письмо для той наложницы, – констатировала Нур.

– Да я уж поняла! – рявкнула Хюррем, женщина сцепила руки в замок, чтобы удержать саму себя от того, чтобы не разрушить свои покои к чертям. – Они это специально сделали, чтобы позлить меня. Гадюки! Как же я их ненавижу!

– Только прошу, не иди к ним разбираться, – попросила девушка, внимательно глядя на старшую сестру, – сделай вид, что ты ничего не знаешь.

– Как я могу сделать такой вид?

– Я пойду сейчас к Махидевран и Хатидже и вручу им это письмо, совру, что перехватила его. Они будут весьма огорчены, что их план не сработал, а позже, мы придумаем, как отомстить им.

Хюррем смотрела на свою сестру, взвешивая все «за» и «против». Но с другой стороны, госпожа понимала, что это самый лучший вариант.

– Хорошо, только не гневайся на них сильно, сохраняй хладнокровие, – проговорила Хюррем и опустилась на тахту. Вид у нее был очень грустный, казалось, еще чуть-чуть и она заплачет. И она заплачет, Нур была твердо в этом уверенна, если не сейчас, то ночью ее старшая сестра обязательно прольет слезы.

***

– Вот, это ваше, – проговорила Нур и отдала письмо Хатидже Султан. Девушка нашла султанскую сестру и Махидевран в общей комнате гарема.

Хатидже с ничего непонимающим видом, взяла письмо, но потом, посмотрев на него внимательно, лицо ее прояснилось, она поняла, что к чему.

– Точнее, это той наложницы, которой султан прислал письмо. Я очень рада, что вовремя перехватила его, и Хюррем Султан не посчастливилось его прочитать.

Лица Хатидже и Махидевран тут же перекосились от злобы. Нур, помня наставления сестры, выпрямила спину и вздёрнула подбородок, лицо ее было беспристрастно.

– Зачем нам отправлять письмо той наложницы Хюррем? – с ноткой недоумения спросила Хатидже.

– Да просто так, от нечего делать, – проговорила Нур, обжигая женщин холодным взглядом, – вам ведь так нравится огорчать мою сестру, у вас это уже в привычку вошло.

Все остальные наложницы в это время с интересом наблюдали за перепалкой султанш. Одни чуть вздрагивали, когда Нур холодным тоном высказывала свои претензии, другие до дикости начинали бояться Хатидже, лицо, у которой уже было не спокойным, а скорее злое.

Хатидже подскочила на ноги и приблизилась к девушке. Рыжеволосая султанша, подобно старшей сестре, сцепила руки в замок и посмотрела в глаза госпоже.

– Знай свое место! – рявкнула она.

– Я свое место знаю, но и вы не забывайте о том, что вы госпожа, такие поступки, крайне низки для вашего положения, – сказала Нур.

Хатидже замахнулась и уже собиралась хорошенько ударить Нур по лицу, как внезапно ее руку перехватила Махидевран.

– Госпожа, – обратилась женщина к султанской сестре, – не надо.

Нур с удивлением посмотрела на мать шехзаде, та посмотрела на девушку и сказала:

– Нур Султан, я думаю все всё поняли, не стоит больше возвращаться к этой теме.

Нур просто кивнула и резко развернувшись вышла из общей комнаты гарема.

***

Наступил вечер. Нур собиралась пойти в хамам, а затем лечь спать. День был крайне трудный, и девушка чувствовала, что у нее совсем не осталось ни нервов, ни сил, чтобы терпеть все происходящее.

Девушка вышла на балкон и посмотрела на ночной Стамбул и Босфор, что расстилались перед ней во всей свое красе. Нур тяжело вздохнула, после той прогулки по городу, ей хотелось снова пройтись по каменным улицам, посмотреть на прилавки с различными товарами, посидеть возле фонтана, водя руками по прохладной воде и вдохнуть этот свежий воздух, который, по мнению Нур, был совершенно другим, который, веял свободу, стамбульскую суету и непрекращающийся поток жизни. Этот городской воздух был не такой как в дворцовом саду, в котором чувствовался приторный, сладкий запах цветов.

Внезапно взгляд Нур упал на балкон сестры и то, что она увидела повергло ее в шок. Хюррем стояла на перилах балкона, держась за колону, вот-вот готовая сброситься вниз.

– Нет! – вырвалось у Нур.

Хюррем подняла голову и увидела младшую сестру, что с ужасом смотрела на нее, вцепившись в перила балкона.

– Прости, – шепнула Хюррем. Госпожа сделала шаг и полетела вниз. Ее тело упало на мраморные ступени дворца, она лежала не шевелясь.

Комментарий к Глава 15. Падая вниз.

Прошу извинить за ошибки и за то, что долго не было продолжения. У автора был хандроз, я не могла даже руками пошевелить, было очень больно, поэтому с новой главой пришлось повременить( Думаю, следующая глава выйдет очень скоро, ну, я постараюсь…

========== Глава 16. Не соревнования, а чувства. ==========

Нур измеряла шагами коридор и мяла руки. Уже начинало светать, а она еще ни на минуту не сомкнула глаз. Девушка то и дело всхлипывала и поспешно смахивала слезы. Голова дико болела, в ушах гудело, казалось еще чуть-чуть и она лишится чувств.

Уже как долгие часы лучшие лекари Топкапы, боролись за жизнь Хюррем Султан, пока ничего не было известно. Вокруг была тишина, которая иногда прерывалась тихими голосами за закрытыми дверями в лазарете.

Мустафа как и Малкочоглу тоже были тут. Сюмбюль, как верный слуга своей Хасеки тоже стоял неподалеку, молча глядя на стену сосредоточенным взглядом, словно старался увидеть сквозь нее.

Шехзаде и Бали-бей напряженными взглядами сопровождали каждый шаг Нур, следили за каждым ее жестом: как она мнет руки, проводит ладонями по лицу, массирует виски, зарывается пальцами в волосы и смахивает слезы. Девушка держалась, но на самом деле самообладание Нур словно трещало по швам. Хотелось закричать и пойти к Хатидже Султан, желательно ударить ее, много, много раз, чтобы она кричала от боли! Потому что если бы не она, ничего бы этого не было.

Но девушка понимала, что это не выход, это скорее будет конец, конец всему. Такое поведение будет только говорить о том, что она обезумела от горя, да и Хюррем это никак не поможет.

«Зато поможет тебе. Будет своеобразная месть. Немного облегчит душу» – произнес холодный и злой внутренний голос девушки. Нур помотала головой, ей уже и вправду начинало казаться, что она сходит с ума.

Внезапно дверь распахнулась. Султанша тут же кинулась к вышедшему из лазарета лекарю, тот был хмурым, что не могло не заставить насторожиться.

– Ну что? – требовательно спросила Нур.

– Мы сделали все что могли, дальше остается только молиться Аллаху, чтобы он помог госпоже вылечиться. Но, признаюсь честно, Хюррем Султан чудом выжила. Госпожа была в положении, но после такого падения ребенка не удалось спасти. Пока ее нельзя переносить, поэтому некоторое время госпожа будет находиться в лазарете.

Для Нур эта новость была шоком, оказывается, если бы не это письмо, Хюррем снова могла бы стать матерью! Собрав всю волю в кулак, девушка нашла в себе силы, чтобы просто кивнуть и зайти в лазарет. Хюррем лежала на кровати и слабо дышала, ее кожа была бледная, все лицо в ссадинах. Девушка понимала, что это малая часть того, что она увидела, ей не хотелось представлять какие раны покрывают тело сестры, но эти мысли упорно лезли в голову.

– Хюррем, – шепнула Нур, слезы покатились у нее по щекам, она ласково погладила женщину по волосам, – прошу, не покидай меня.

Девушка спрятала лицо в ладонях и заплакала. Она не могла пережить это снова, не могла после смерти родителей потерять и сестру, которую не так давно нашла!

– Нур, – обратился к девушке Мустафа, – тебе надо поспать.

– Нет, я никуда не пойду, я буду тут рядом с сестрой! – твердо заявила султанша.

Мустафа хотел было начать спорить, но внезапно его взгляд встретился с взглядом Малкочоглу, тот покачал головой, тем самым давая понять, что спор будет бессмысленным, Нур никуда не пойдет.

Единственное, что оставалось шехзаде, это тяжело вздохнуть. Вот и начались трудности…

***

Прошло два дня. Нур еще ни разу не спала и совсем перестала есть. Она целыми сутками сидела возле кровати сестры, отлучаясь лишь ранним утром, чтобы сходить в хамам и привести себя в более менее приличный вид. Хотя сейчас Нур было не до своего внешнего вида, да и вообще, молодая госпожа сейчас не блистала красотой. Румянец как и блеск в глазах пропал, под глазами залегли тени, буквально за пару дней девушка похудела, даже платья стали большие, а волосы потускнели и снова начали выпадать. Нур выглядела замученной, изможденной, ни с кем не разговаривала, просто сидела возле кровати Хюррем и все.

– Госпожа, вам надо отдохнуть, это не дело так мучить себя, – твердили ей в один голос Сюмбюль и Афифе, но девушка лишь отмахивалась.

Если вначале Нур винила Хатидже, то теперь она винила только себя. В голове постоянно крутились мысли о том, что она могла бы и догадаться, что после этого письма Хюррем может наделать глупостей, что не следовало оставлять сестру одну! Но она не догадалась…

– Не уберегла, – очень часто срывалось с губ рыжеволосой госпожи, когда ей говорили, что она должна отдохнуть и перестать мучиться.

Дворец погрузился в молчание, иногда можно было лишь услышать чей-нибудь шепот, что скрывался под покровом хмурых дней и темных ночей.

***

Впервые за долгое время Нур задремала. Она уснула сидя на подушке, голова ее лежала на краю кровати. Ее хотели перенести в покои, но побоялись разбудить. Нур очнулась спустя час, уже начинало светать, голова болела, во всем теле ощущалась неприятная слабость. Девушка взглянула на сестру. Что-то было не так, ей казалось, что кожа стала бледнее, и она… не дышит.

– Хюррем! – девушка в панике подергала сестру за руку. – Она не дышит, она не дышит!

Тут же из другой комнаты вышла лекарша и быстро подойдя к Хюррем поднесла к ее рту небольшое зеркальце.

– Да нет же, госпожа, Хюррем Султан дышит, – уверенно заявила лекарь, – ее дыхание не изменилось, просто слабое.

Нур судорожно вздохнула и взъерошила волосы.

– А вот за вас я сильно переживаю, вы уже третий день не спите, ничего не ели за эти дни, я хочу, чтобы вы отдохнули или хотя бы поели.

– Не хочу, – проговорила Нур.

– Ваша сестра не обрадуется, увидев вас в полуобморочном состоянии, когда очнется.

– А она очнется? – со слезами спросила Нур.

– Хюррем Султан очень сильная женщина, и признаться честно, мне трудно поверить, что она так просто возьмет и умрет, она будет бороться, и она обязательно вылечится. А сейчас, я прошу вас, идите хотя бы поешьте или подышите свежим воздухом.

Нур кивнула и поднялась на ноги. Юбка красного платья немного измялась, да и вообще, оно казалось девушке каким-то слишком тяжелым.

Султанша вышла в коридор, ей хотелось подышать свежим воздухом, так как она понимала, что ни есть, ни спать не хочет.

Вдыхая холодный, утренний воздух, Нур неторопливо шла по аллее сада, смотря на деревья и на хмурое небо. Трудно было описать ее подавленное состояние в данный момент. Душа болела, рвалась на части, легче не становилось. Казалось, что легче никогда и не станет, что жизнь замерла и никогда больше не пойдет вперед.

Девушка решила хоть на этот раз не сдерживаться, и обессиленно опустившись на ближайшую скамейку, она заплакала. Трудно после стольких дней сдерживать рыдания, что рвались наружу, трудно было сейчас совладать с собой, сказать, что все будет хорошо и верить, что сил хватит даже на самую ужасную потерю. Трудно…

Нур обняла себя руками и чуть покачиваясь, плакала. Горе и страх полностью завладели госпожой. Она боялась, что сестра умрет и была совсем безутешна, в который раз у нее уже случается горе, и она не видит в кромешной тьме, что окружает ее во время горестей, света?

Вначале, смерть родителей, исчезновение сестры, которую она тоже спустя несколько лет похоронила и потеряла всякую надежду на встречу с ней. Но и когда она была рабыней, она увидела тоже много горестей, много жестокости и потеряла девушек, с которыми смогла подружиться. Она никогда не забудет, как некоторых девушек, которые, как позже выяснялось, непригодны чтобы быть «товаром», отдавали на растерзания собакам! До сих пор в ушах стояли крики и громкое, угрожающее рычание и собачий лай… Некоторых девушек забивали палками до смерти или закидывали камнями… Сколько раз избивали ее саму, за то, что разбивала кувшины или просто как-то не так смотрела… И вот, в жизни, казалось бы, началось все налаживаться, она нашла любимую сестру, обрела любовь, возвысилась, стала свободной. А теперь у нее нет любви, Мустафа предал ее, и сестра, которая может в любой момент умереть. Единственное, что у нее сейчас есть, это титул султанши и любимые племянники, которых она никогда не бросит, особенно в том случае, если Хюррем умрет.