Текст книги "История человечества. Восток"

Автор книги: Мария Згурская

Соавторы: Наталья Лавриненко,Анна Ермановская,Артем Корсун,Мария Панкова,Владислав Карнацевич,Илья Вагман,Анна Корниенко,Инга Романенко,Ольга Кузьменко,Денис Журавлев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 101 страниц)

В IX веке появилась книга на латинском языке «Плавание святого Брендана», источники и авторство которой остались неизвестными. Если верить повествованию «Плавания святого Брендана», то дело было так: добрый святой, найдя свой священный остров, возвратился в Ирландию, а позднее снова пустился в путь на поиски Блаженных островов. Он плыл семь лет и в конце концов нашел их.

Существует два варианта рукописи. В одном из них Брендан в поисках уединенного острова плыл на юг «сразу же под горой Атлас» (то есть у берегов Северной Африки), где прежде жил другой святой муж по имени Мернок. Последний якобы ушел в сад Эдема, который, как еще продолжали верить в средние века, существует где-то на земле. Святой Брендан нашел свой остров без особого труда, хотя на пути встретил огненную гору (вулканическая вершина острова Тенерифе?) и посетил соседнюю землю (Африку?), откуда привез фрукты и драгоценности.

Другой вариант более широко известен и гораздо более интересен. Святой Брендан в поисках Блаженных островов плыл с экипажем в шестьдесят человек на запад пятнадцать дней, затем его настиг штиль, продолжавшийся целый месяц, и их дрейфующий корабль прибило к острову, где экипаж обнаружил дворец со всякими яствами. Когда люди пополнили свои истощившиеся запасы, перед ними предстал сам дьявол, но не причинил им никакого вреда. Затем они плыли еще семь месяцев (направление не указано) и пристали к острову, на котором обитали гигантские овцы. Они убили одну из них, но, прежде чем успели ее зажарить, остров погрузился в воду, превратившись в морское чудовище. Они продолжали плавание, и путешествие их растянулось на многие месяцы. Они посетили остров птиц (птицы в действительности были раскаявшимися падшими ангелами), остров с монастырем, основанным неизвестным святым Альбеном: место, где море превращается в болото; остров, где рыбы ядовиты (белая птица предупредила их об опасности), видели еще одно морское чудище, похожее на остров, которое любезно позволило им высадиться, отметить праздник Пятидесятницы и пробыть на нем семь недель.

Наконец путешественники достигли такого места, где «море спит» и «холод нестерпим». Здесь их преследовал огнедышащий дракон, но в ответ на их молитвы появилось другое чудовище, которое побороло и убило дракона. Они увидели огромный сверкающий храм из хрусталя, выходящий из моря и возвышающийся над водой (айсберг?), и посетили острова. Отличительной чертой одних были огонь и дым, других – ужасающее зловоние. Они увидели, как перед ними появился страшный демон, который потом погрузился в море. Затем был еще один остров, весь из огня и дыма, потом остров, окутанный облаками, затем вход в ад и остров, где в муках содержится Иуда Искариотский. Наконец их поиски были вознаграждены: они достигли острова, где святой человек с седой головой сказал им, как добраться до Блаженного острова, который они ищут.

Они нашли этот остров, где их встретил другой святой в одежде из одних только перьев. В самых восторженных выражениях он описал им целительный климат и плодородие острова. В пещере святой Брендан нашел мертвого великана, которого вернул к жизни силой одной лишь своей святости. Великан назвал себя Макловиусом, крестился и сообщил, что его народу было известно христианское учение. Здесь он попросил как милости возвратить ему вечный покой, что и было сделано. Когда история святого Брендана стала общеизвестна, «святой Макловиус» был канонизирован народом, хотя никогда не признавался официальной церковью.

В XIII веке появился ирландский сборник о житиях святых, составленный на основе значительно более древних материалов. В нем рассказывается о том, как святой Брендан захотел найти землю вдалеке от других людей и что во сне к нему явился ангел и уверил его в успешном завершении поисков. Брендан и несколько его спутников плыли пять лет, встречая на своем пути различные чудеса, и наконец достигли священного острова, который можно было легко узнать по «веренице поднимающихся с него ангелов».

Если оставить в стороне украшения, характерные для церковных писаний средневековья, то остальное звучит как весьма правдоподобный рассказ о путешествии, цель которого – найти уединенный остров. Такие путешествия были обычными для ирландских монахов. В какой-то момент древней истории Ирландии вера древних кельтов в существование в западном море райского Авалона переплелась с древним греко-римским поверьем о Гесперидах, или островах Фортуны, и в монастырских кругах стало распространяться смутное представление о существовании где-то на западе Блаженных островов.

История путешествия святого Брендана, возможно, не что иное, как обработка в духе христианства народного ирландского фольклора, взятого главным образом из «Имрамы», особенно из истории легендарного путешествия Майль-Дуйна, который на своем пути тоже встречал демонов и огненные острова. А вот почему из всех ирландских монахов-путешественников был выбран именно святой Брендан и почему подобные приключения были приписаны именно ему, сказать трудно. Да и столь ли существенно, кто именно искал Блаженные острова?

К слову сказать, земля Святого Брендана изображена на многих географических картах. Так огромная карта мира, законченная ориентировочно в 1275 году, которая украшает одну из стен собора в Херефорде в Англии, – первая из известных нам карт с обозначением пути святого Брендана. Приблизительно на том месте, где расположены современные Канарские острова, на ней обозначено «шесть счастливых островов, которые являются островами Святого Брендана. Канарские острова были известны уже в древности (они упоминаются еще в I веке до нашей эры), и по неизвестной причине эти суровые и не слишком плодородные острова были отождествлены с мифическими островами Счастья. Это могло бы объяснить, почему картограф Херефорда принял Канарские острова за Блаженные, найденные ирландским святым.

Однако весь тон «Плавания святого Брендана» говорит о путешествии в неизвестные ранее края и о качественно новом открытии, а не о посещении уже достаточно известных островов, какими Канарские острова стали к концу XIII века. И действительно, в более позднем картографическом воплощении, на карте 1339 года, составленной жителем Майорки Анжелино Дульсертом, или Далорто, остров Святого Брендана отождествляется с более поздним открытием – островами архипелага Мадейра.

Анжелино Далорто был представителем процветающей картографической школы на Майорке, создавшей самые красивые и самые точные карты средневековья. На упомянутой карте 1339 года острова Мадейра размещены почти правильно, но под названием «Острова Святого Брендана, или Девы». Кто была эта Дева и как она туда попала, сейчас трудно догадаться. Почти тридцать лет спустя, в 1367 году, братья Пицигано из Венеции создали карту, на которой острова Святого Брендана, видимо, вновь отождествляются с островами Мадейра, и их легко опознать по фигуре монаха, нарисованной рядом с ними. Надпись на карте почти невозможно прочесть, но один из предложенных вариантов гласит: «так называемые Сонные острова, или острова Святого Брендана». Это название, если оно соответствует подлиннику, так же необъяснимо, как и то, которое содержит слово «Дева».

В то же время все чаще стали появляться карты, на которых острова Мадейра были никак не связаны с островами Святого Брендана. В 1350-х годах существовала карта Атлантики, так называемая карта Медичи, на которой на этом же месте были нанесены острова под названием Lecname и Porto Santo. Тогда же появилась и очень любопытная книга неизвестного автора, который назвал себя испанским францисканцем и упомянул, что он родился в 1305 году. Книга подробно описывала всю землю и основывалась на якобы собственных путешествиях автора. Хотя это была, несомненно, фикция, тем не менее она отражала уровень географических знаний своего времени. В ней слова Lecname и Pоrto Santo употреблялись в качестве названий островов Атлантики. Когда португальцы снова открыли Мадейры, один из островов они назвали Порту-Санту, а название Мадейра – просто португальский перевод итальянского Legname (Лесистые острова).

После открытия Азорских островов в 1427 году испанцем Диего де Севилья [58]58
  По мнению большинства авторитетных исследователей, Азорские острова были открыты в 1432 году португальской экспедицией Гонсалу Велью Кабрала.


[Закрыть], который в то время находился на службе у португальцев, эти острова тоже связывали с островами Святого Брендана. Различные карты XV века так их и показывают, но подробное перечисление этих островов только утомило бы читателя.

Дело в том, что вплоть до настоящего времени остров Святого Брендана был скорее следствием запутанности вопроса, чем мифом. С одной стороны, было известно, что в Атлантике есть острова, с другой стороны – существовало убеждение, что ирландский святой сделал какое-то открытие. Проблема состояла лишь в том, чтобы привести в соответствие то и другое. Известный венецианский картограф Андреа Бианко последовал традиции и на своей карте 1436 года связал Мадейры с «открытием» святого Брендана. Но тот же Бианко на своей более известной карте 1448 года представил Мадейру и Азоры в виде беспорядочной вереницы островов, тянущихся с севера на юг и расположенных к востоку от другой группы островов, которая, очевидно, и была изображением подлинных Азорских, воспроизведенных по португальскому источнику. Они дополнили традиционное представление итальянцев об атлантических островах. Однако Бианко, вынужденный их как-нибудь назвать, назвал самый большой остров этой группы островом Святого Брендана.

Именно с этого момента остров начинает превращаться в миф в том смысле, в каком обычно употребляется это слово. Из ярлыка, прикрепляемого к уже известным островам Мадейра или Азорским, он превращается в название, живущее своей собственной жизнью и готовое свободно путешествовать по карте. В такой роли он, видимо, впервые фигурирует на знаменитом глобусе Мартина Бехайма, немецкого картографа, который в 1492 году находился на службе у португальцев и, очевидно, оказал влияние на Колумба. На глобусе Бехайма остров Святого Брендана появляется к западу от фактически существующей группы островов Зеленого Мыса, и у него значительные размеры.

Мифическая история острова Святого Брендана просуществовала столетие или около того. На английской карте 1544 года, приписываемой Себастьяну Каботу, остров был обозначен почти в центре Атлантики на широте северной части Ньюфаундленда. На широко известных картах Меркатора 1567-го и Ортелия 1571 года он показан там же. Другие картографы вплоть до начала XVII столетия копировали английскую карту. В 1620 году на карте Михаэля Меркатора остров еще сохраняется, но к середине столетия он исчез.

Однако с ним все еще не было окончательно покончено. Он вновь переместился к тому месту, где появился впервые – к Канарским островам. В конце XVII века решили, что среди Канарских островов существует восьмой остров, помимо основной группы из семи островов, и он был назван островом Святого Борондона. И по сей день жители Канарских островов не очень-то любят покидать родные места, поэтому их вера в существование еще одного острова могла быть сравнительно живучей. Поступали сообщения о том, что остров видели недалеко от острова Пальма, но попытки канарских рыбаков (последняя из которых была совершена в 1721 году) найти его оказались тщетными. Тем не менее «Сан-Борондон» был официально объявлен собственностью испанской короны. Кстати, еще раз остров видели уже в 1759 году.

Серьезные ученые не склонны принимать всерьез полуязыческие легенды о «благословенных островах» в далеком океане. И тем не менее, хоть и принято считать, что это плавание – религиозная аллегория, не утихают споры по поводу того, было ли оно на самом деле. Стоит упомянуть о том, что Джеффри Эш, тщательно изучив все, что связано с Бренданом, очень убедительно и компетентно доказывает, что «Плавание святого Брендана» свидетельствует о прекрасном знании географии Северной Атлантики независимо от того, было ли когда-нибудь совершено такое путешествие или нет. Он считает, что способен определить по крайней мере самые существенные места, упомянутые в «Плавании», и проследить предполагаемый путь путешественников. В настоящее время большинство историков полагают, что, если и есть доля правды в описании второго путешествия святого Брендана и его открытия, значит, он, возможно, заходил на острова Мадейра или Азорские.

Есть версия, что остров Блаженных, которого достиг Брендан, был на самом деле Америкой.

Существует даже Общество св. Брендана, которое верит в то, что Брендан – первый, кто добрался до Америки, и даже празднует этот факт. Ведь известно, что, собираясь найти морской путь через Атлантику в Азию, полагался на легенды о святом Брендане и Христофор Колумб.

Английский путешественник и историк Тим Северин с четырьмя спутниками в 1976–1977 годах повторил плавание через Атлантику из Ирландии в Северную Америку, предположительно совершенное ирландским монахом, на кожаном судне «Брендан». Как показывает пример Тима Северина, Брендан мог действительно доплыть до Северной Америки. В этом случае он действительно был одним из первых европейцев, посетивших Новый Свет. Стоит также отметить, что это не единственное плавание Тима Северина.

С детства, с тех пор как его очаровали сказки «Тысячи и одной ночи», Тим Северин грезил восточными морями. Став взрослым, окончив Оксфордский университет и совершив несколько увлекательных путешествий по Азии, Африке и Америке, он осознал, что магнетизм «аравийских ночей» не ослабевает. Более того, как и многие ученые, Северин пришел к выводу, что Синдбад-мореход не просто сказочная фигура и семь его путешествий не такие уж и небылицы.

Тим Северин писал о своей подготовке к путешествию по стопам Синдбада: «Чем глубже я зарывался в легенды о Синдбаде, тем очевидней мне становилось, что он был не просто книжным персонажем. Скорее это был обобщенный образ, амальгама арабских капитанов и купцов, которые дерзали отправляться к пределам известного им мира во времена золотого века арабских парусных плаваний, что приходится на VIII–XI столетия нашей эры. И, мечтая воссоздать путешествие Синдбада, я решил построить копию арабского торгового судна тех времен и пуститься на нем по маршруту, который был высшим достижением арабского мореходства, – по маршруту длиной шесть тысяч миль из Омана к берегам Китая. Я надеялся, что этот эксперимент – шаг в прошлое на тысячу лет – поможет нам понять, как древние арабы строили свои суда, как плавали на них, как ориентировались в открытом море, наконец, как родились на свет сказки о приключениях Синдбада».

Но, возможно, Синдбад все же не собирательный образ? Есть версия, что прототипом сказочного героя был известный арабский путешественник купец Сулейман из Басры. Он оставил записи, датируемые 851 годом, о своих маршрутах.

Среди возможных прототипов Синдбада есть и Синдбады-робинзоны, как ни странно это звучит. Робинзонада – явление нередкое в истории мореплавания той эпохи, и практически любой бедолага-отшельник, про историю которого слышал (или мог бы слышать) Дефо, может претендовать на роль прообраза героя. Жизнь на необитаемом острове – не выдумка Дефо. Робинзонады появились вместе с рождением мореплавания, и рассказы о них волновали людские сердца задолго до выхода в свет романа Дефо, – однако только гений писателя превратил их из экзотической драмы в философский символ. Не обязательно таким человеком должен быть европеец. Чем, например, хуже герои «Тысячи и одной ночи» – тот же Синдбад-мореход?

Между прочим, известный русский литературовед Л. Аникст упоминает о книге арабского писателя XII века Ибн-Туфайля (Дефо мог читать ее, потому что при его жизни она трижды издавалась на английском), герой которой Хаджи Бен Иокдан в одиночку создал целую культуру на острове.

Аникст пишет: «Из титульного листа английского издания можно почерпнуть основное содержание этой книги: «Изложение восточной философии, показывающее мудрость некоторых наиболее прославленных людей Востока, в особенности глубокую мудрость Хаджи Бен Иокдана, как в естественных, так и в божественных науках, коей он достиг без всякого общения с людьми (ведя одинокую жизнь на острове и достигнув совершенства до того, как он встретился с людьми, с которыми был разлучен с младенческого возраста)».

В последующих изданиях этой же книги титульные листы поясняют, что Бен Иокдан достиг высоких знаний постепенно, благодаря наблюдениям и опыту, что его природных способностей было достаточно не только для того, чтобы познать непосредственно окружающее, но и постичь идею Бога и законы разумной жизни.

Бросается в глаза сходство Бен Иокдана и Робинзона Крузо. Его можно коротко выразить такой сентенцией: «На что способен человек, если его оставить в покое, если никто ему не будет мешать, то есть если удалить его от общества!»

Полет на птице Рухх – реальность?

Среди невероятных приключений Синдбада-морехода был полет на гигантской птице Рухх. Что же это было за животное? Существовало ли оно вообще в природе?

Синдбад рассказывает, как он затосковал от своей жизни и изобилия свободного времени и захотел отправиться в море еще раз, «имея мысль о путешествии по миру, чтобы увидеть людей, их города и острова». На одном из островов – необитаемом – он увидел огромный белый купол. Мореход обошел его, но не обнаружил дверей, попытался взобраться наверх, но не смог, так как поверхность купола была совершенно гладкой. В конце концов выяснилось, что купол – вовсе не купол, а невероятных размеров яйцо. Это была долина гигантских змей, которые могут проглотить слона, и гигантских птиц, называемых Рухх, которые охотятся на них.

Нашим современникам история о птице Рухх кажется совершенно неправдоподобной. Между тем при всей своей фантастичности рассказ имеет под собой некоторые основания. Существует версия, что большинство сказок о Синдбаде восходят к записям, сделанным капитаном Бузургом ибн-Шахрияром, которого мы уже упоминали. Он жил в X веке и записывал показавшиеся ему интересными рассказы путешественников, купцов и капитанов кораблей о дальних странах. При этом он в меру возможностей стремился отделить правду от вымысла: в его сочинениях, как правило, описываются не фантастические, а действительно существующие страны, а в качестве рассказчиков выступают знакомые ему современники.

Интересно, что в записях Бузурга ибн-Шахрияра повествуется о гигантских птицах, причем основная сюжетная линия рассказа полностью совпадает со сказками Синдбада о птице Рухх.

Для средневекового человека существование этой птицы было делом само собой разумеющимся. Вспомним индийскую птицу Гаруду и хтонического змея Нага (слово, которое означало «слон», также и «змея», как утверждал А. де Губернатис), которые фигурируют в двух эпосах – «Махабхарате» и «Рамаяне», а оттуда они перекочевали в географические арабские сочинения, популярные арабские сказки и фольклор моряков. Так Ибн-Баттута рассказывает о птицах, парящих в воздухе над Китайским морем, которые казались ему птицами Рухх.

Раввин Биньямин из Туделы, оставивший прекрасные записи о своем путешествии на Восток во второй половине XII века – «Книгу странствий», – сообщает историю, напоминающую приключения Синдбада с птицей Рухх, в которой потерпевшие кораблекрушение моряки находили способ покинуть необитаемые острова, на которых могли погибнуть. Они зашивали себя в бычьи шкуры и давали большим грифам поднять их и унести, как добычу.

На картах, составленных по описаниям Марко Поло в XIII веке, даже значились острова птицы Рухх. Этот же путешественник назвал и точное место обитания легендарной птицы. Повествуя о фауне Мадагаскара, Марко Поло утверждал, что на острове живет гигантский гриф. Он писал: «Эта птица была как орел, но действительно невероятно огромных размеров, ее перья были 12 шагов в длину и соответственной толщины. Гриф очень силен и очень велик, схватит слона и высоко-высоко унесет его вверх, на воздух, а потом бросит его на землю, и слон разобьется; гриф тут клюет его, жрет и упивается им. <…> О грифе вот еще что нужно сказать, зовут его на островах руком».

В 1658 году вышла книга французского путешественника и губернатора Мадагаскара Этьена де Флакура «История большого острова Мадагаскара». Мы находим там следующее описание: «Вурон патра – гигантская птица, живет в краю ампатров (на юге Мадагаскара), откладывает огромные яйца, похожие на страусиные. Сама птица из породы страусов, обитает в безлюдных местах, чтобы ее не могли поймать».

Автора книги подняли на смех: никто не поверил рассказам, записанным Флакуром со слов местных жителей. Разве можно было поверить, к примеру, что на острове живет птица размером чуть ли не со слона? Однако Флакур весьма обстоятельно и подробно описал это существо. Становится очевидным, что его информаторы видели птицу живой.

В 1834 году французский путешественник Гудо нашел на Мадагаскаре половину яичной скорлупы такого размера, что ее и в самом деле можно было использовать как посуду для воды. Путешественник отправил зарисовку скорлупы парижскому орнитологу Верро. На основании рисунка ученый и окрестил птицу, снесшую яйцо, «великорослой» – эпиорнисом.

Прошло несколько лет, и в Париж доставили два целых яйца. А затем известный путешественник Аль-фред Грандидье вывез из болот Амбалисатры неопределенного вида кости, которые поначалу приняли за останки слона или носорога. Но кости принадлежали птице! И птица та должна была весить по меньшей мере полтонны…

Если честно, то орнитологи не очень удивились, ибо еще за несколько лет до этого Р. Оуэн описал птицу-гиганта по костным останкам из Новой Зеландии. Основываясь на имеющемся материале, Исидор Жоффрей Сент-Илер описал вид Aepyornis maximus.

Сейчас уже известно, что существовало три вида эпиорнисов, самый крупный – Aepyornis maximus был ростом со слона; несколько меньше – Aepyornis medius и самый маленький, ростом со страуса, – Aepyornis hildebrantii.

Эпиорнис слонами, конечно, не питался, да и летать не мог, но остальные признаки, присущие птице Рухх – огромный рост и невероятных размеров яйца, – налицо. Он обладал на редкость крепким телосложением и, безусловно, был тяжеловесом в мире пернатых. Его вес достигал 450 килограммов. Человек лишь с поднятой вверх рукой мог дотянуться до спины эпиорниса. А Сент-Илер даже полагал, что некоторые эпиорнисы были ростом в пять метров! Но, по-видимому, он ошибался. Однако трехметровые эпиорнисы не были редкостью. Три метра – средний рост слона. Крылья эпиорниса внешне не были заметны и состояли из рудиментов костей предплечья и запястья. Яйца эпиорниса с чрезвычайно толстой и прочной скорлупой – явление в природе уникальное. Окружность овального яйца составляет немногим менее метра, вычисленный объем равен 12,5 литра. (Островитяне порой пользовались яичной скорлупой как бочонками для воды.) Огромное 32-сантиметровое яйцо по весу равнялось 180 яйцам домашней курицы. Мясо эпиорнисов тоже было вполне съедобным. Найдены кости, обожженные на костре, другие носят следы ударов режущими орудиями.

Сейчас ученые убеждены, что единичные экземпляры эпиорнисов вполне могли сохраниться на Мадагаскаре до середины XVII века. Сейчас уже точно можно сказать, что в вымирании самых удивительных пернатых, каких когда-либо знала земля, повинны люди из Европы, прибывшие на остров как завоеватели. За время своего господства на острове европейцы уничтожили девять десятых лесов Мадагаскара. Вместе с девственными лесами исчезли и исполинские птицы, которые жили в глубине диких непроходимых болот.

Синдбад называл птицу Рухх. А в персидской мифологии ее нарекли Симург. Есть аналогии и в русских сказках, только там птица выступает безымянной… Что это, совпадение? Свидетельство того, что у каждого народа была своя основа для легенды? Видимо, нет. Исследователи, занимающиеся вопросами происхождения и состава «Тысячи и одной ночи», пришли к выводу, что основа этого свода – созданные в Индии фантастические сказки и дидактические повествования, относящиеся к так называемому животному эпосу. На сюжеты, заимствованные из этого источника, наслоились впечатления, вынесенные из дальних морских путешествий по Индийскому океану в первые века нашей эры. Впрочем, только ли в первые века?

Не так давно французские зоологи снова обнаружили на Мадагаскаре останки эпиорниса. Теперь они, конечно, никого не удивили. Сенсацией стало другое: к ноге птицы было прикреплено бронзовое кольцо (!), да еще с какими-то загадочными знаками. Эксперты пришли к выводу, что знаки на кольце не что иное, как оттиск печати эпохи древнейшей городской цивилизации Индии – Мохенджо-Даро. Значит, печать изготовлена около 5 тысяч лет назад. Радиоуглеродный анализ костей птицы помог установить ее возраст: он равен пяти тысячелетиям!

Для специалистов, внимательно сопоставивших многие факты, кое-что прояснилось. В ІІІ тысячелетии до н. э. жители Индостана совершали смелые морские экспедиции. К этому времени у них был накоплен многовековой опыт вождения кораблей – сейчас ученым известны морские порты, построенные в V тысячелетии до н. э. Побывали индийцы и на Мадагаскаре. Остров поразил путешественников разнообразием растительного и животного мира. Тогда там в изобилии водились эпиорнисы. Среди моряков наверняка были любители фантастических историй, обладавшие к тому же пылким воображением, так рассказы вернувшихся домой мореплавателей обросли дополнительными деталями, бескрылая птица стала летать, она заметно увеличилась в размерах, приобрела хищный нрав… Такой образ птицы Рухх и вошел в древнейший эпос. Оттуда она перекочевала к персам, арабам и другим народам. Конечно, это лишь предположение, и новые находки могут либо подтвердить, либо опровергнуть его.

Синдбад

А может быть, Рухх был орлом? Научное сознание XIX века внесло некоторые «научные» логические обоснования происхождения мифа, утверждая, что возникновение мифа о Рухх может быть связано с частыми свидетельствами силы орла, который может унести новорожденного ягненка. В 1863 году Бьянкони предположил, что Рухх был хищной птицей. Недавно на том же острове Мадагаскар были найдены останки гигантского орла рода Stephanoaetus и определены как кости на самом деле существовавшего пернатого хищника, жившего на острове, который когда-то был населен мегафауной, включавшей гигантских лемуров и бегемотов.

Существуют ли доказательства плаваний Синдбада?

А что же говорят историки и археологи о материальных свидетельствах арабских мореплаваний, и в частности по маршрутам Синдбада-морехода? Средневековые рукописи – безусловно важные аргументы, но если мы можем «держать в руках» сокровища Трои, или древнеримские памятники, или амулеты из египетских пирамид, то как обстоят дела с артефактами из более близкой к нам эпохи? Есть ли подтверждение преданиям о странствиях легендарного купца из Багдада? Существуют ли доказательства существования морского шелкового пути?

Более тысячи лет назад Синдбад-мореход и тысячи других искателей приключений отправлялись в странствия к загадочным королевствам. Арабские мореплаватели искали сокровища Востока, пересекая десятки тысяч миль открытого океана. Но неужели никаких подтверждений их походов нет?

Искатель сокровищ Тильман Уолтерфан нашел в Индонезии удивительное место, где на глубине 17 м покоятся обломки затонувшего судна с керамикой династии Тан. Останки пролежали не тронутыми более 1000 лет. Найденное судно было покрыто слоем песка, что препятствовало его разрушению морскими древоточильщиками. Под кораллами оказались спрятаны бесчисленные емкости, до краев наполненные мисками, тарелками, вазами и драгоценностями. В основном это керамика, но есть изделия из золота, серебра и бронзы. Некоторые скептики говорили, что находка слишком хороша, чтобы быть правдой. Эксперты не могли поверить, что все изделия взяты с одного корабля. А тем временем частные коллекционеры были готовы сразу же купить их.

Без сомнения, эти богатства происходят из Китая эпохи династии Тан. Радиоуглеродный анализ показал, что фрагменты дерева относятся к VIII–X векам нашей эры. А в те времена только арабские и индийские ремесленники могли создавать корабли, способные пересекать океаны.

Положение обломков на дне позволило определить форму корабля. Это было арабское двухмачтовое каботажное судно около 20 м в длину и с высотой мачт до 20 метров. Судно построено без единого гвоздя, части которого сшиты друг с другом, для чего потребовалось около 200 000 швов. Арабские судостроители не сколачивали, а сшивали трехдюймовой толщины доски канатами из копры – волокон, окутывающих зрелые кокосовые орехи. Железные гвозди, считали древние мореходы, неминуемо погубят судно: они считали, что могучие магниты, которые попадаются на дне морей, вытянут из корпуса все железо. Сложная система швов надежно держала доски судна даже в бурных водах. Доски прокладывались корой, затем сшивались, что не давало воде просочиться внутрь через отверстия. Преимущество этого способа состояло и в быстром и несложном способе замены поврежденных досок на новые.

Интересно отметить, что стереотипное арабское доу, – корабль без металлических креплений – не является свидетельством примитивности кораблестроения. Железные крепления на флоте ввел еще Йусуф бин Хаджадж, омейядский наместник Ирака в VII веке. Просто строить доу было экономически выгоднее и проще.

До сих пор не известно, куда направлялось найденное судно и кто плыл на нем через тысячи миль через моря. В сказках «Тысяча и одной ночи» повествуется о том, как Синдбад-мореход путешествовал по морям, возможно, это судно вел один из его прототипов?

Капитан корабля – возможно, купец из Персии – скорее всего купил судно и нанял команду, продолжая по пути находить новых членов экипажа. Он сделал ставку на то, что это морское путешествие сделает его очень богатым. Помимо капитана на судне была очень важная персона – штурман. На него была возложена ответственность – довести судно в Китай. От его знаний звезд и морских путей зависела жизнь команды в ближайший год. Потому-то штурманы имели почти одинаковый статус с капитанами кораблей.

По легенде, плавание Синдбада-морехода могло начаться в Персидском заливе в сентябре или октябре. Северо-восточный муссонный ветер понес судно через Аравийское море к Индии, затем к Индонезии через Малаккский пролив. Мореход надеялся, что если судну удастся не напороться на скрытые рифы и выстоять штормы Южно-Китайского моря, они достигнут восточного побережья Китая. Условия на борту корабля были суровые, ведь судно было сконструировано в первую очередь для груза, который хранился под палубой, а экипаж жил и работал на «свежем воздухе». Команда тяжело работала, управляясь с шитыми вручную парусами с грубыми узлами. Смерть на таком корабле было обычным делом – морские болезни отбирали жизни у слабых моряков. Поскольку люди на борту гибли, купец-мореход набирал в пути новых.