Текст книги "История человечества. Восток"
Автор книги: Мария Згурская
Соавторы: Наталья Лавриненко,Анна Ермановская,Артем Корсун,Мария Панкова,Владислав Карнацевич,Илья Вагман,Анна Корниенко,Инга Романенко,Ольга Кузьменко,Денис Журавлев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 101 страниц)
Итак, Ли Ляньин пришел к власти в 1869 г., чтобы фактически негласно властвовать над Китаем целых сорок лет. Вплоть до своей смерти (по некоторым источникам, его отравили) Ли Ляньин с помощью интриг, вероломства, лести и подкупа преданно служил своей повелительнице, извлекая из этого огромные выгоды.
Его в шутку называли девятитысячелетним господином (в отличие от императора, называемого десяти-тысячелетним господином). Это был высокий, крупного телосложения человек. Сильные челюсти, крупный нос, колючие глаза, толстые губы и рельефный подбородок придавали его лицу особую выразительность. В отличие от покойного Ань Дэхая Ли Ляньин не кичился своим возвышением, напротив, приложил все силы дабы приобрести репутацию человека степенного, доброжелательного и весьма осведомленного в дворцовых делах, что способствовало росту его собственного авторитета среди придворных чиновников.
Ли Ляньин, выражаясь современным языком, создал себе имидж благочестивого ученого человека и имел в своем кабинете «четыре драгоценности»: библиотеку с конфуцианскими канонами, тушь, кисточку и тушечницу.
Но разумеется определяющим фактором успешной карьеры Ли было благоволение императрицы. Долгое пребывание среди ближайшего окружения Цыси позволило ему изучить ее характер и привычки. По выражению ее лица он безошибочно определял настроение своенравной повелительницы и знал, как в том или ином случае повлиять на нее. Ли Ляньин настолько сблизился с императрицей, что ему было позволена неслыханная честь разговаривать с ней сидя, в то время как всем остальным разрешалось разговаривать только стоя. Ему дозволялось первому обращаться к Цыси, если она не вызывала его на разговор, а иногда разрешала ему даже разделять с ней трапезу.
Главный евнух прежде всего отвечал за охрану личных покоев Цыси, и никто не мог войти в ее апартаменты без его разрешения. Ему было нелегко заслужить полное доверие Цыси, она постоянно подвергала его новым испытаниям. Например, однажды она стала жаловаться на постоянный упадок сил, который наверняка станет причиной ее преждевременной кончины. По древнекитайским религиозным воззрениям, больной человек мог восстановить свое здоровье, принимая лекарство, состоявшее из кусочка человеческого мяса от сына больного, его близкого родственника или преданного друга. Такое суеверие основывалось на убеждении, что божества, тронутые самопожертвованием, позволят больному вылечиться. Ли Ляньин сразу понял, на что она намекала – на мясо живого человека, и без колебаний отрезал кусочек мяса от своего бедра. Оно было сварено и подано императрице. Действительно, сиятельной императрице полегчало, а Ли Ляньин был осыпан всевозможными почестями и привилегиями.
Итак, наложница сомнительного происхождения получила то, что хотела – титул Великой императрицы и стала зваться Цыси Тайхоу – вдовствующая императрица Цыси. И традиционным кличем «Ваньсуй!» (что означало пожелание десяти тысяч лет жизни) приветствовали теперь ее. Конечно, Цыси понимала, что ее безграничная власть – лишь до поры до времени, пока не повзрослеет сын, однако пользовалась ею как могла.
Единственным препятствием стал ее пол – она была женщиной, которая по строгим законам Китайской империи должна уступить трон мужчине. Правила этикета создавали для нее серьезные препятствия. И тем не менее Цыси постепенно отбросила некоторые традиционные установления, сковывавшие ее действия.
Смерть императора ТунчжиРегентство Цыси должно было продолжаться вплоть до 17-летия наследника, которого при рождении назвали Цзайчунь – Императора Тунчжи (27 апреля 1856 – 12 января 1875) девятого императора маньжурской династии Цин, управлявшего Китаем с 1861-го по 1875 год.
Его правление, продолжавшееся в период его детства и юности, проходило в тени его матери, вдовствующей императрицы Цыси. Но сразу же после своего совершеннолетия и торжественной передачи ему власти Тунчжи умер. Причем, умер не только он – к предкам вместе с ним чуть было не отошел и евнух Ли Ляньин. Роковая случайность или коварный план Цыси, не прощающей предательства?
Взаимоотношения Цыси с собственным (?) сыном трудно было назвать теплыми. При жизни Сяньфэна малыш больше времени проводил с Цыань, которая обожала ребенка, но как только Цыси стала регентшей, мальчик был передан под опеку евнухов, душой и телом преданных Ли Ляньину.
С юных лет евнухи развращали наследника Тун-чжи эротическими рассказами и порнографическими картинками. Его преданный евнух по имени Чжоу «тайком» выводил подростка из дворца через калитку для обслуги и водил на представления в театр для простолюдинов, где ставились вульгарные пьесы. Юноша любил посещать знаменитый книжный базар, однако его не интересовали ученые трактаты, он выискивал порнографические романы.
Следующим шагом в его «образовании» стало посещение домов терпимости, где «цветочные девушки» ввели его в мир чувственных удовольствий. Юный наследник трона практически забросил учебу и скорее всего подхватил сифилис задолго до своего семнадцатилетия. Однако это нисколько не тревожило его мать, всесильную Цыси, а добродетельная Цыань понятия не имела, что происходит с юношей. По распоряжению Ли Ляньина Чжоу свел своего господина с компанией светских молодых людей, которые день-деньской бражничали в ресторанах, а ночи проводили со знаменитыми пекинскими куртизанками.
В 1869 г. Тунчжи исполнилось 17 лет, и, несмотря на пренебрежительное отношение к многим традициям, Цыси не осмелилась откладывать его женитьбу. Вместе с Цыань они подобрали юноше невесту – красивую девушку по имени Алутэ из знатного рода, дочь известного историка Чун И. Выбор невесты нельзя было назвать мудрым: девушка была не только красивой, но и великолепно образованной, а главное обладала твердым характером.
Как такое могло произойти? Судя по всему женитьба Тунчжи совпала с первым охлаждением между Цыси и ее верным слугой и наперсником Ли Ляньинем. Цыси подозревала его в том, что он решил сделать ставку на молодого императора. Кроме того, она узнала что Ли Ляньин проводит много времени с одной из обитательниц гарема и вроде как собирается просить у императора милостивого разрешения выкупить ее. Это вполне укладывалось в дворцовый этикет, но Цыси не желала делить его ласки ни с кем.
Да, именно так. Начав с разогревающего массажа, который так любил покойный император Сяньфэн, Ли Ляньин перешел к расслабляющему, после чего начал пользоваться широко известными в Поднебесной фаллоимитаторами из полированного нефрита или яшмы. Теперь императрица не могла обойтись без верного слуги, ее пробужденное сладострастие требовало ежедневного удовлетворения. Она не могла удалить от себя Ли Ляньина, однако раздражение постепенно накапливалась в ней.
Кроме того через неделю после свадьбы Алутэ показала характер, в присутствии придворных насмешливо отозвавшись о Цыси, которая вошла во дворец в качестве наложницы. Но наиболее неприятным сюрпризом стало то, что пьяница и развратник Тунчжи по уши влюбился в жену и практически все дни и ночи проводил в ее обществе.
И Цыси вскоре переходит в наступление. То, что мы знаем о ее характере, заставляет предположить, что это было именно так. После достижения наследником совершеннолетия. Цыси издает декрет, в котором сообщает, что ее регентство окончено и она передала власть наследнику. Пусть правит.
А Ли Ляньин? Пусть он теперь был не так уж и нужен Цыси, но она не могла отпустить свою собственность просто так. Отдать другой? Ну нет! Ли Ляньин был обречен. Как и наследник Тунчжи. Цыси решила одним ударом разделаться не только с императором, но и с тем, кого подозревала в предательстве. Они оба должны умереть, но так чтобы в смерти не заподозрили саму Цыси. Имя Цыси Тайхоу должно было остаться белее белого снега! Она помнила о том, что любила больше всего… Нет, это не был Ли Ляньин – больше всего и всех Цыси любила власть. И ради власти она должна была остаться вне подозрений. Месть следовало осуществить так, чтобы императрицу в ней никто даже не мог заподозрить.
Цыси сделала все возможное, чтобы породить раздор между супругами. Она распускала слухи, что император теряет здоровье в постели ненасытной жены и прилюдно умоляла его посещать благонравных наложниц, а именно юную Хуэй Фэй, душой и телом преданную императрице. У входа в покои Алутэ дежурили евнухи, которые умоляли императора не огорчать мать и ночевать в другой постели. А император был слабохарактерным и не желал вступать в открытый конфликт с матерью. Но не желал он и проводить время с ее шпионкой, поэтому вернулся к привычным походам по злачным местам.
Очень скоро о его похождениях стало известно при дворе. Цыси регулярно выслушивала отчеты лично от великого князя Гуна, но не предпринимала ничего, чтобы урезонить сына. Напротив, она всячески поощряла его похождения и с садистским удовольствием докладывала о них Алутэ. Однако невестка была по-настоящему крепким орешком, она не опустила руки, напротив, хитростью и лаской она все крепче привязывала к себе императора.
Официально после свадьбы Тунчжи приобрел высшую власть, но на деле клика Цыси старалась не допускать его к государственным делам, в ведении молодого императора были лишь церемониальные обязанности. Однако ласковая настойчивость жены сделала свое дело: он начал самолично рассматривать государственные бумаги и принимать послов.
Цыси поняла – ее время на исходе, если она не сделает решительного шага. Она была на такое способна, рискнуть, поставить все на карту, но на этот раз рядом с ней не было верного помощника. Так пусть поплатится за свою неверность!
Итак, императорская семья обедает, вкушая блюда, недоступные простым смертным. Обязательным блюдом были пельмени, мелкие Цзяоцзы, которые обожала Цыси, и крупные жирные баоцзы, которыми всегда лакомился император. Тунчжи ел жадно, отчего его руки и лицо вечно были забрызганы их жирным соком, поэтому он то и дело подзывал стоящего рядом евнуха, который подавал ему столовые полотенца.
Надо сказать, что за обедом в Китае салфетками не пользовались. Вместо них обедающим подавали маленькие квадратные полотенца, обработанные паром. Ими вытирали лицо и губы после каждого блюда. Китайцы считали, что они более гигиеничны, чем сухие столовые салфетки, принятые у европейцев.
В этот день Тунчжи прислуживал Ли Ляньин. Так приказала Цыси.
На другой день оба занемогли, евнух и принц. У них открылась какая-то странная сыпь, начался жар. Придворный врач с ужасом узнал оспу. Да такую стремительную!
В декабре 1878 г. Цзайчунь, правивший под девизом Тунчжи, опубликовал обращение: «Мне повезло в этом месяце заразиться оспой». (Согласно распространенному тогда поверью, человек, переболевший оспой, отмечен богами.) Пока врачи пытались всяческими эликсирами поддержать жизнь в измученном сифилисом теле императора, Цыси собрала Совет и без обиняков заявила, что император не может исполнять свои обязанности. Никто не смел пойти против Цыси, и Совет смиренно предложил возобновить регентство Цыси и Цыань, разумеется, до выздоровления императора.
Вообще-то в Пекине было отмечено несколько случаев оспы. Но не во дворце, а в самых дальних, самых бедных кварталах. Как же оспа попала во дворец? Конечно, судачили люди, он ее подцепил в каком-нибудь притоне! Наверняка именно Тунчжи принес заразу во дворец. Правда, странно, что одновременно заразился и Ли Ляньин. А также очень странно, что все произошло после обеда, на котором императрица почему-то заставила именно этого евнуха прислуживать сыну…
Известно, что, если горячим пропаренным полотенцем провести по лицу больного, покрытому инфекционной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то заболеет и тот, чье лицо было вытерто, и тот, кто брал салфетку в руки… Те, кто умел складывать два и два, чтобы получить четыре, получил нужную сумму. Однако предпочитали помалкивать. Вообще делали вид, что не умеют считать даже до двух, не то чтобы еще складывать какие-то числа!
Ослабленный венерическими заболеваниями организм императора не был способен долго сопротивляться болезни, и менее чем через две недели он умер. А вот Ли Ляньин смог оправиться от страшной болезни и… вернуть благоволение Цыси. И неудивительно – их слишком многое связывало кроме страсти, они нуждались друг в друге. И кто кроме Ли Ляньина мог так эффективно выполнять самые коварные планы Цыси? В общем, Ли Ляньину было суждено прожить еще 36 лет и даже пережить свою императрицу.
А императорский ли сын был орудием убийства евнуха, или евнух-предатель искупил предательство смертью путающегося под ногами и мешающего править императора – мы, вероятно, уже не узнаем. Однако Цыси придерживалась той точки зрения, что во имя желанной цели хороши любые средства.
Оставалась одна проблема – строптивая невестка Алутэ, которая объявила о своей беременности. Если бы невестка Цыси родила наследника, он бы со временем получил право занять трон. Это не устраивало Цыси. Однако еще одна смерть в императорской семье была бы вызовом знатным фамилиям. Поэтому Цыси создала совершенно невыносимую жизнь для невестки, практически арестовав ее в собственных покоях, разумеется ее верный евнух проследил за всем.
В это же время Цыси приняла беспрецедентное решение и смогла провести его в жизнь с помощью лести и угроз. Она настояла на избрании наследником престола четырехлетнего Цзай Тяня, сына великого князя Чуня, брата покойного императора Сяньфэна и родной сестры Цыси Дафэн. Племянник был наилучшим вариантом для нее, однако оставалась проблема Алутэ, которая могла разрешиться от бремени мальчиком и претендовать на регентство. Цыси откровенно намекнула отцу невестки, что в интересах империи его дочь должна умереть. На тот момент молодая вдова была сломлена постоянными унижениями, евнухи Ли Ляньина лишили ее всех нарядов, ее служанки куда-то исчезли, даже еду не приносили вовремя. Поговорив с отцом, она полностью отказалась от еды, но так как она, возможно, была уже отравлена ртутью, то умерла быстро и мучительно.
Ли Ляньин «во власти»Цзай Тяню дали императорское имя Гуансюй, что означает «бриллиантовый наследник». Цыси вновь стала регентшей и всецело отдалась власти, предвкушая несколько лет полного, не разделенного ни с кем блаженства.
Во время болезни главного евнуха безвестная наложница, ставшая камнем преткновения, исчезла, и ничего не мешало возрождению полной близости между Цыси и Ли Ляньинем. Добившись полного доверия вдовствующей императрицы, евнух, по существу, стал ее личным менеджером. Он имел ничем не ограниченный доступ к дворцовой казне и смог возвести коррупцию в систему. Даже мелким чиновникам было известно: любое продвижение по должности имело фиксированную стоимость, за определенную сумму можно было перепрыгнуть через несколько ступенек карьерной лестницы и даже отменить смертный приговор. За должность даотая (начальника области) платил 70 тысяч лянов; маньчжуры, чтобы приобрести должность чиновника третьего класса в императорском дворе, должны были уплатить 130 тысяч лянов.
Один из павильонов Летнего двореца императрицы Цыси (ладья Цинъяньфан)
Один высокопоставленный чиновник был освобожден от тюремного заключения и восстановлен в прежней должности за взятку в 100 тысяч лянов. Цыси и Ляньина объединяла и ненасытная жадность: оба они познали бедность и нужду, поэтому умели ценить деньги. Полученные с чиновников и аристократов деньги Ли Ляньин вкладывал в разнообразные торговые предприятия. Через подставных лиц двор активно сотрудничал с иностранцами, хоть Цыси оставалась приверженцем крайней ксенофобии.
Несмотря на исключительную оборотистость главного евнуха, денег все равно не хватало. У Цыси были поистине императорские прихоти, ей было мало драгоценностей и шелков, она желала получить прекраснейший в мире дворец и парк. Для реконструкции была избрана пришедшая в упадок летняя резиденция и парк Ихэюань, располагающиеся на берегах искусственного озера Куньмин. Это был парковый ансамбль с жилыми зданиями, храмами и павильонами, образец классического искусства пейзажной архитектуры. Во время Второй опиумной войны с англо-французской интервенцией в 1860 г. Летний дворец был полностью разрушен англичанами, когда объединенные англо-французские силы захватили Пекин. Восстановление его великолепия было бы сопоставимо со строительством Версаля, но Цыси страстно желала отстроить его с немыслимым даже для императорского Китая размахом. Увы, средств добытых Ли Ляньинем, не хватило, и по его совету императрица перевела в строительный фонд деньги выделенные на создание современного флота. 30 миллионов лян серебра (а это почти тонна) были потрачены в течении 10 лет, и вместо новых боевых судов, способных защищать страну от агрессии, Китай получил десятки дворцов. К чему суда, бороздящие океан? Императрица предпочла огромную мраморную ладью Цинъяньфан («Лодка чистой трапезы») – в императорском парке Ихэюань был построен дворец в виде корабля с загнутым вверх носом и кормой. А как следствие, в 1895 г. японская флотилия практически полностью уничтожила неподготовленный и устаревший военно-морской флот Поднебесной империи.
Цыси была готова на все для того, чтобы удовлетворить свои желания и безжалостно расправлялась с теми, кто стояли у нее на пути. Жестокость сочеталась в ней с хитростью, а хитрость со скрытностью. Цыси приступила к укреплению своей вертикали власти, в 1865 г. покончив с регентством Гуна. Ею была создана собственная шпионская сеть во главе с Ли Ляньином, опутавшая двор. Никакой заговор просто не мог осуществиться, поскольку Цыси так боялись, что иногда сами участники заговора сообщали ей о нем.
Впрочем, Ли Ляньин преуспел не только на почве создания разведсети во дворце, но и потворствуя сладострастию императрицы. В сексе Цыси была ненасытна, у нее было множество любовников, а о чудовищных нравах во дворце ходили легенды. Через спальню императрицы прошли тысячи мужчин, и не было бы таких извращений, которые остались бы неизведанными этой женщиной. Ляньин, по дворцовым слухам, привязывал к своему телу молодого мужчину и совершал с его помощью сексуальные действия, услаждая таким образом свою повелительницу. Однако Ли Ляньин вовремя понял, что Цыси нужна полноценная интимная жизнь и самолично нашел подходящего мужчину. Это был молодой красавец по имени Яо Баошэн, провалившийся на государственных экзаменах в Пекине. Юноша не пожелал возвращаться в провинцию, он шатался по ресторанам, зарабатывая на плошку риса пением непристойных песенок. Главный евнух тайком привел юношу во дворец и поселил в закрытых покоях. Здесь Яо Баошэна одели в красивый халат, научили изысканным манерам и элементарным медицинским знаниям. Судя по всему главный евнух без обиняков посвятил молодого авантюриста в суть интриги: Баошэна представят императрице как врача. Так и вышло. Императрица терпеть не могла главного лекаря Фан Шоусиня, медлительного рассеянного старика и с удовольствием допустила к себе обходительного красавца. Узнав о появлении во дворце неизвестного врача Яо Баошэна, Палата императорских лекарей выразила коллективный протест, но дело уже было сделано, Цыси назначила его главным врачом. Теперь Яо Баошэн много времени проводил в ее личных апартаментах: рассказывал многочисленные скабрезные истории из своего неиссякаемого репертуара, приносил непристойные картинки и любовные романы. Это возбуждало горячую натуру Цыси и дело зашло слишком далеко – вдовствующая императрица забеременела!
Когда стало неудобно показываться на виду, Цыси удалилась на время в личные покои. А чтобы не мусси ровались слухи, был издан императорский указ: ввиду серьезной болезни она не может присутствовать на Верховном императорском совете и все вопросы до ее выздоровления будет решать императрица Цыань. Под предлогом серьезной болезни Цыси длительное время находилась в уединении, пытаясь скрыть свою беременность и рождение младенца. Врачи якобы рекомендовали Цыси принимать женское молоко. С этой целью во дворец пригласили нескольких здоровых китаянок. Но имелось и другое мнение: Цыси никогда не пила женского молока, оно предназначалось не ей, а ее младенцу. Цыси родила мальчика, и его нужно было во что бы то ни стало удалить из дворца. На сей раз, как говорили, все обошлось благополучно: его отца, Яо Баошэна, снабдив большими деньгами, отправили вместе с сыном в родную провинцию и пригрозили, чтобы он держал язык за зубами. Ибо если бы раскрылось, что Цыси смешала свою благородную маньчжурскую кровь с китайской, ей бы этого не простили.
Возможно, боясь разоблачения, она и решила устранить опасного свидетеля – свою сорегентшу. По другой версии, Цыань сама спровоцировала свою опасную подельницу, по доброте душевной отдав ей завещание покойного Сяньфэна. Этот в высшей степени любопытный документ давал Цыань право умертвить Цыси от имени покойного императора. В нем сообщалось что возвысившая наложница – лживая опасная смутьянка и если Цыань решит, что ее действия несут вред государству, то она должна обнародовать этот документ. Бумага была уничтожена, но Цыси пылала гневом от осознания того, что ее жизнь и смерть столько лет были в слабых руках недалекой Цыань.
Этим воспользовался Ли Ляньин, Цыань открыто обвиняла его в воровстве и неподобающем поведении. Он умело подлил масла в огонь гнева Цыси, после чего во дворец Цыань были отправлены пирожные с личной кухни Цыси. Цыань была сладкоежкой и пирожные съела, а на следующее утро внезапно отошла в мир иной.
