Текст книги "Тверской край — музыка — Санкт-Петербург"

Автор книги: Мария Шишкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

"Дорогой Петр Ильич!

Оказалось, что, приглашая Вас на пятницу, я совсем забыл, что в этот вечер я вместе с Николаем Андреевичем (Римским-Корсаковым. – М.Ш.) и другими обязательно должен быть на заседании в Соляном городке, где пойдет речь о церковном пении" (Балакирев упоминал о заседании комитета, собранного К.Победоносцевым и Т.Филипповым. – М.Ш.). К мнению Филиппова прислушивались. Он ходил с докладами к императорам Александру III, Николаю II. По музыкальным вопросам наброски докладов для Филиппова делал Балакирев. Во всех своих предложениях Балакирев отстаивал национальный путь развития русской музыки, который рьяно поддерживал и Т.И.Филиппов. 3 марта 1895 года Балакирев писал Филиппову:

"Дорогой Тертий Иванович!

Вы желали иметь материал для составления записки касательно нужд русской музыки (по-видимому, Филиппов хотел представить Николаю II доклад с соображениями о развитии русской оперы. – М.Ш.). При мысли, что Вы включаете в Ваш доклад соображения по оперному вопросу, меня разбирает за Вас страх, т. к. г-н Воронцов-Дашков никогда не простит Вам вторжения в его область без его не только разрешения, но и ведома, несмотря на данное Вам разрешение, которым лучше бы повременить пользоваться…

Душевно ваш М.А.Балакирев".

Благодаря М.А.Балакиреву Т.И.Филиппов хорошо знал русскую оперу, был знаком с молодыми композиторами. С особым уважением он относился к М.П.Мусоргскому, его самобытному таланту. В сложные периоды жизни композитора Филиппов постоянно приходил к нему на помощь.

М.П.Мусоргский родился в селе Карево на границе Тверской и Псковской губерний, в местах живописных и певучих. Впоследствии он писал: «Недаром в детстве мужичков любил послушать и песенками их искушаться изволил». С 1849 года Мусоргский постоянно жил в Петербурге. Он окончил Школу гвардейских подпрапорщиков, занимался музыкой с известным педагогом, концертирующим музыкантом, учеником Джона Филда, придворным пианистом Антоном Августовичем Герке. Военная карьеpa не привлекла Мусоргского, он выбрал службу чиновника. С 1868 по 1880 гг. Мусоргский служил в Инженерном управлении, Лесном департаменте и в ревизионной комиссии Государственного контроля, которую возглавлял Т.И.Филиппов. В становлении Мусоргского-композитора главную роль сыграли яркие личности: композитор, общественный деятель М.А.Балакирев и критик В.В.Стасов. В музыкальных кругах Петербурга Мусоргский сразу же стал известен как одаренный пианист: солист и ансамблист.

Об этом таланте Мусоргского писал М.А.Балакирев В.М.Жемчужникову 27 ноября 1870 года:

"Владимир Михайлович!

Я убежден, что музыка для Вас вовсе не роскошь или прихоть… а просто потребность…Что касается до меня, то можете вполне рассчитывать, что раз в неделю я у Вас играю, а если понадобится, то и чаще. Когда у вас будет рояль, то Вам не понадобятся квартеты – разве изредка, потому что мы вместе с Мусоргским можем произвести Вам в 4 руки всевозможные квартеты, симфонии, оратории, так что Вы можете познакомиться со всей музыкальной литературой, имея у себя инструмент, и мне бы этого очень хотелось. Мне кажется, что Вам было бы это не только приятно, но и полезно, и хандра Ваша унялась бы при первых тактах той симфонии Шумана, в которой он рисовал Кельнский собор…".

Мусоргскому-композитору был близок жанр оперы, оперы на исторический сюжет. Величайшим творением композитора явилась народная музыкальная драма «Борис Годунов» (по А.С.Пушкину и Н.М.Карамзину). Сюжет настолько захватил Мусоргского, что опера была готова через 14 месяцев. Летом 1870 года Мусоргский обратился в дирекцию императорских театров по поводу постановки «Бориса Годунова»: «…я шлепал к Гедеонову: он был строг, но справедлив, и я был строг, но справедлив; в результате – меня позовут начиная с 15 августа (?), но ставить нового они ничего в этом году не могут» (из письма М.П.Мусоргского Н.А.Римскому-Корсакову. 23 июля 1870 г.).

Официальное решение комитета было вынесено 10 февраля 1871 года: «Рассмотренный комитетом, состоящим из Направника – капельмейстера оперы, Манжана и Беца – капельмейстеров немецкой и французской драмы и контрабасиста Джиованни Ферреро, он („Борис Годунов“.-М.Ш.) был забракован. Новизна и необычность музыки поставили в тупик почтенный комитет» (Римский-Корсаков).

Ц. Кюи резко высказался о составе комитета: «Не должно подлежать сомнению, что единственный член-музыкант, г. Направник, чуткий к современному музыкальному движению… стоял горячо за „Бориса“, а остальные шесть членов, из которых четыре едва ли знают и по-русски… забраковали замечательную русскую оперу».

В этот сложный период жизни друзья-музыканты, любители оперного искусства поддержали Мусоргского. Стасов писал: «С самой зимы 1868 года и по начало 1874 года, когда „Борис“ поставлен на сцену, сначала отрывки оперы, а потом и вся опера целиком десятки раз исполнялись в кружке товарищей композитора. Радость, восхищение, любование были всеобщие… Обыкновенно Мусоргский исполнял все сам на музыкальных сходках товарищей; и хоры, и речитативы, и ансамбли, и партии отдельных личностей. Чудесной помощни– цей его являлась Ал. Ник. Пургольд, она исполняла все женские партии… и исполняла с художественностью, огн. м, страстью, грацией, задором и шаловливостью, а главное – с простотой и естественностью, близко подходившими к несравненному исполнению самого Мусоргского. Эти пробы „Бориса“ бывали на собраниях у Л.И. Шестаковой, у В.Ф. Пургольда, у Ал. Ал. Хвостовой…»

В «Автобиографической записке» Мусоргский писал о важном для себя событии: «В семье тайного советника Пургольда, большого любителя искусства, при участии его племянниц А. и Н.Пургольд, серьезных и талантливых исполнительниц музыки, „Борис Годунов“ был исполнен при громадном обществе в присутствии знаменитого Петрова, Платоновой, Комиссаржевского и товарища директора (императорских театров) Лукашевича. Тут же на месте было решено поставить на сцене 3 картины этой оперы, хотя сама опера незадолго до этого была забракована театральной дирекцией».

5 февраля 1873 года Мусоргский смог увидеть на сцене Мариинского театра 3 картины из оперы «Борис Годунов». Дарья Леонова пела партию хозяйки корчмы. О.Петров был в роли Варлаама. Исполнение было таким замечательным, что Мусоргского, Д.Леонову, О.Петрова публика вызывала несколько раз. «Петербургская газета» 8 февраля писала: «Весь театр, от верху до низу, был в восторге». Д.М.Леонова сумела создать незабываемый бытовой образ разбитной женщины, привыкшей к каждодневным опасностям. «Старая греховодница» носила «грязное платье, из-под одной стороны которого – мужичий сапог, платок, надетый совершенно криво, и волосы, падающие на лицо» ("Биржевые

ведомости", 1874, № 40). Леонова замечательно подражала поведению подобных хозяйке женщин: жеманничала перед Мисаилом, застенчиво отпивала глоток из поднесенной чарки, "по привычке" вытирала рот краешком головного платка. Исполнение Леоновой имело такой успех, что в 1874 г. на премьере "Бориса Годунова" певица Абаринова (исполнительница партии Хозяйки) повторила драматические находки Леоновой.

Рецензенты постоянно отмечали яркую драматическую игру Д.М.Леоновой на оперной сцене. Она создала целую галерею характеров, непохожих и впечатляющих: Власьевну в «Псковитянке» Римского– Корсакова, Спиридоновну во «Вражьей силе» Серова, Азучену в опере Верди «Трубадур», Марту в опере Гуно «Фауст». «Леонова создала первую русскую Ортруду, до сих пор не превзойденную и не достигнутую. С эластичностью истинного дарования применилась к требованиям Новой русской школы и умела пленять речитативом, игрой, редким пониманием костюма, духа, смелым реализмом» (Голос, 1876. № 263).

Игру молодых артистов сравнивали с игрой Леоновой. Ц.Кюи писал в 1876 году в «Санкт– Петербургских ведомостях»: «Бичурина – чудесная Солоха, голос у нее отличный, поет и играет она бойко, с увлечением… она обнаруживает род таланта, напоминающий Д.М.Леонову».

Д.М.Леонова родилась в городе Вышний Волоч. к Тверской губернии. Детство Даша провела в деревне Рыжкове Селижаровского уезда. Здесь она услышала, запомнила и начала петь народные песни. Через несколько лет семья перебралась в Петербург. Музыкальные способности, трудолюбие и огромное желание позволили Леоновой петь на лучших оперных сценах России и Европы. Она была солисткой Мариинского театра в Петербурге, Большого театра в Москве. Ее контральто высоко ценил М.И.Глинка, который много часов уделил совершенствованию вокальных навыков певицы. Он говорил: «Леонова владеет обширным звонким голосом… природной музыкальностью, чистой интонацией, ярким сценическим дарованием». Большой знаток театра Глинка ценил в Леоновой дар драматической актрисы. В 1855 году композитор писал сестре: «Леонова мне декламировала последний разговор Тани с Онегиным так ловко, что мне сделалось дурно». Такое же мнение высказал и певец В.П.Шкафер, слы– шавший монолог Татьяны в исполнении Леоновой: «Говорила она эти строфы просто и вместе с тем трогательно-задушевно, без всякого актерского пафоса, надрыва, именно так, как играли в то время большие актеры Московского Малого театра, наследуя школу великого Щепкина». М.И.Глинка посвятил Д.М.Леоновой ряд вокальных сочинений, которые Леонова исполняла с большим воодушевлением.

Леонова вела интенсивную концертную деятельность в городах России, Италии, Германии, Франции, Китая, Японии, США, Великобритании. Ее репертуар включал сочинения Глинки, Даргомыжского, Бородина, Серова, Римского-Корсакова, Гулак-Артемовского, Вильбоа, Дютша и других. Творческая дружба связывала долгие годы Д.М.Леонову с М.П.Мусоргским, который с восхищением отзывался о знаменитой певице: «У Дарьи Михайловны – энергия, мощь, коренная глубина чувств, все, неизбежно увлекающее и приковывающее… необыкновенный человек». В программы своих выступлений Леонова непременно включала сочинения Мусоргского. М.Иванов, находившийся под впечатлением концерта певицы, писал в 1879 году в газете «Новое время»: «Талант Леоновой не утратил ни жизненности, ни разносторонности. По-прежнему грандиозен ее драматизм, по-прежнему увлекателен ее комизм в народных сценах, все так же захватывает слушателей ее лиризм. Трудно передать лучше превосходную балладу из „Рогнеды“, с большей теплотой романсы Глинки, Даргомыжского и Балакирева, с более ярким комизмом „Гопак“ Мусоргского, чем это сделано Леоновой. Но венцом ее исполнения, по-моему, следует признать песню раскольницы из „Хованщины“, новой оперы Мусоргского. Невозможно вложить в нее больше оттенков. Начиная от глубокой тоски до прорывающейся невольно злобы к изменнику и восторженного фанатизма, разнообразие чувств, одушевляющих раскольницу, яркой картиной прошло перед слушателями благодаря необыкновенной экспрессии Леоновой. Общество горячо отнеслось к артистке, всегда высоко и твердо державшей в своих руках знамя родного искусства, артистке, в лице которой мы имеем дело с одной из выдающихся представительниц русской талантливости».

В 1879 году Леонова решила совершить большую концертную поездку по южным городам России и Украине. Мусоргский согласился быть ее аккомпаниатором. Поездка началась 21 июля. В течение трех

месяцев Мусоргский и Леонова дали концерты в Полтаве, Одессе, Ялте, Севастополе, Керчи, Таганроге, Ростове-на-Дону, Воронеже, Тамбове, Твери, Петербурге. Впечатлительный Мусоргский восторгался природой, огромным успехом у публики: "Без всякого сомнения, наше артистическое путешествие должно иметь и имеет уже значение доброго служения… искусству, добрым русским людям". Мусоргский благодарил Леонову за понимание, безукоризненное исполнение его сочинений – вокальных миниатюр: "Сиротка", "Забытый", "Гоп-гоп, гопака". Сцена Марфы из его оперы "Хованщина" в исполнении Леоновой вызывала неподдельный восторг у Мусоргского. В этой поездке вновь раскрылся талант Мусоргского-пианиста. Он вдохновенно играл транскрипции, фантазии, импровизировал. А после бурных концертов писал. Тогда он создал свою знаменитую музыкальную сатиру на стихи Гете "Песнь Мефистофеля в погребке Ауэрбаха о блохе". Мелодию, напетую Леоновой, он воплотил в романсе "Письмо после бала". В поездке Мусоргский стал другим. Заботы, неудовлетворенность временно отступили. Окрыленный, он писал письмо сестре М.И.Глинки Л.И.Шестаковой: "…решительный шаг, сделавший много в моей художественной жизни, оправдывается: Полтава, Елизаветград, Николаев, Херсон, Одесса, Ялта, Севастополь оглашены настоящим образом, звуками творческой мысли бессмертного создателя русской музыкальной школы Глинки и его добрых сподвижников; впервые в тех местах услышана была и, надеюсь, сознана вся могучая сила того бессмертного, кто преподал потомству истинный неколебимый завет по русскому музыкальному творчеству. Слава Глинке, указавшему путь истины!.. В репертуар наш входят, с исключительным преимуществом, Глинка, Даргомыжский, Серов, Балакирев, Кюи, Бородин, Римский– Корсаков, Фр. Шуберт, Шопен, Лист, Шуман. На таких рычагах ходить по белу свету можно. А сколько нового, чарующего, возобновляющего дарует природа! Сколько новых, подчас весьма существенных, встреч с новыми людьми, чующими искусство получше некоторых непризнанных глашатаев всероссийской печати! Великое воспитание для меня эта обновляющая и освежающая меня поездка. Много лет с плеч долой!" Вернувшись в Петербург, Мусоргский вскоре вновь почувствовал одиночество, материальную зависимость. И опять Леонова приходит на помощь. В 1880 году они вновь приехали в Тверь, где дали два концерта в зале Дворянского собрания. После блистательных концертов газетой "Тверской вестник" была опубликована замечательная рецензия.

Лето 1880 года Мусоргский проводит в семье Д.М.Леоновой на даче в Ораниенбауме. Здоровье ухудшалось, но он продолжал работу над операми «Хованщина», «Сорочинская ярмарка». Осенью Д.М.Леонова открыла курсы пения, и М.П.Мусоргский согласился на сотрудничество. Он разучивал с начинающими певицами партии, занимался теорией музыки, писал упражнения. По субботам композитор участвовал в школьных вечерах, которые посещали Стасов, Бородин, Н.А. Римский– Корсаков и другие знаменитости Петербурга.

Друзья, почитатели таланта Мусоргского стремились материально поддержать композитора: «По инициативе В.Жемчужникова они сделали Мусоргскому заказ на окончание „Хованщины“ и, сложившись, выдавали ему… ежемесячную субсидию (сто рублей) „в счет“ выполнения заказа. В этом благородном деле, помимо В.Жемчужникова, участвовали государственный контролер Т.Филиппов… благоговевший перед талантом Мусоргского, их общий знакомый Ф.Неронов, затем и В.Стасов… Материальная поддержка товарищей сберегла его последние силы, дала возможность продолжать творческую работу» (Г.Хубов).

К осени 1880 года клавир оперы «Хованщина» находился в стадии завершения, но партитура оперы была только начата композитором. 4 ноября 1880 года Т.Н.Филиппов собрал в своем доме музыкантов, среди которых были и композиторы «Могучей кучки». М.П.Мусоргский в авторском исполнении представлял свою оперу «Хованщина». На вечере присутствовал дирижер Берман: «…у Т.И.Филиппова Мусоргский перед ареопагом „Могучей кучки“ (Корсакова тогда не было) играл свою „Хованщину“. Жалко было смотреть, как присутствующие (особенно Кюи) беспрестанно приставали к нему с предложением различных урезок, изменений, сокращений и т. п. (скромнее других, как это ни странно при его доброжелательном, но деспотичном характере, оказался Балакирев). Так трепать и крошить новое, только зародившееся произведение и крошить не с глазу на глаз, а публично, при всем обществе, не только верх бестактности, а прямо-таки акт жестокосердия. А бедный, скромный композитор молчит, соглашается, урезает».

Дом Д.М.Леоновой стал последним приютом одинокого Мусоргского. Композитор пришел к Леоновой «в самом нервном, раздражительном состоянии». Началось обострение. Врачи предложили ему «в виду предполагавшегося сложного лечения и необходимости постоянного ухода поместиться в больницу, объяснив, как это важно и полезно для него. Он долго не соглашался, желая непременно остаться у меня. Наконец его убедили» (Леонова).

Трагический исход неизбежно приближался. Перед друзьями Мусоргского встал вопрос о сохранении объемного творческого наследия компзитора. По совету Стасова М.П.Мусоргский назначил Т.И.Филиппова своим душеприказчиком и передал «в полную и единственную его собственность» права на все свои изданные и рукописные сочинения. Т.И.Филиппов с большим усердием выполнил просьбу Мусоргского, собрав и издав все музыкальное наследие композитора.

О Т.И.Филиппове с уважением говорили в музыкальных кругах Москвы и Петербурга. Он способствовал открытию мемориальной доски в Берлине на доме, где жил и скончался Глинка; выхлопотал пенсию для нуждающегося композитора А.И.Дюбюка, а затем и для М.А.Балакирева, способствовал сооружению памятника Шопену в Варшаве.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826–1889)

Алексей Михайлович Унковский (1828–1893)

«У отца (А.М.Унковского. – М.Ш.) в конце 60-х и в начале 70-х годов бывали регулярные собрания каждую пятницу, на которые сходились чуть ли не все передовые по своим воззрениям люди того времени, в том числе многие представители литературы и искусства. Постоянными или частыми посетителями пятниц были: Некрасов, Салтыков (Щедрин. – М.Ш.), Плещеев, Кони, поэт Жемчужников, С.П.Боткин, художник Ге… и другие. Изредка бывали приезжавшие в Петербург Тургенев, Григорович и Достоевский. Эти известные в те годы „пятницы“ носили еще название „литературного кружка“… Нередко оживлял кружок в высшей степени типичным исполнением русских песен и музыки Тертий Иванович Филиппов, обладатель хорошего тенора. Впоследствии в связи с повышением по чиновничьей лестнице он отпал от кружка» (М.А.Унковский).

Писатель, публицист М.Е.Салтыков-Щедрин и общественный деятель A.M.Унковский родились в Тверской губернии (Н.Щедрин – литературный псевдоним М.Е. Салтыкова. – М.Ш.). На протяжении многих лет жизни этих двух незаурядных людей связывали приятельские отношения. Их знакомство началось в 40-е годы в Петербурге в Царскосельском лицее. Оно позднее переросло в дружбу. После окончания юридического факультета Московского университета А.М.Унковский с 1852 года служил в Твери. В 1857 году он был избран губернским предводителем дворянства, а в 1858 году стал председателем губернского Комитета по устройству и улучшению быта помещичьих крестьян. В 1860 году в Тверь приехал служить и М.Е.Салтыков. С июня 1860 г. по март 1862 г. Салтыков-Щедрин был вице-губернатором Твери. Во многом благодаря участию Салтыкова в эти годы открыты публичная библиотека в Твери, ряд гимназий для девушек и несколько воскресных школ в городах Тверской губернии. Незадолго до отъезда из Твери Салтыков организовал вечер в пользу нуждающихся чиновников. Литературный вечер проходил 22 марта 1862 г. в зале Дворянского собрания. Из Москвы приехали драматург А.Н.Островский, который высоко ценил талант Салтыкова-Щедрина и считал его «пророком», поэт Плещеев, известный артист, ближайший друг Островского, талантливый исполнитель народных песен, их ценитель и знаток И.Ф.Горбунов, о котором композитор Серов говорил, что в исполнении Горбунова «лоскуточки настоящих русских песен переносят слушателя на Волгу» (в драме «Гроза» А.Н.Островского).

В Москве Горбунов был знаком с Т.И.Филипповым. Он вспоминал: «За душу хватала русская песня в неподражаемом исполнении Т.И.Филиппова, ходенем ходила гитара в руках М.А. Стаховича; сплошной смех раздавался в зале от рассказов Садовского».

В зале Дворянского собрания выступали 22 марта 1862 года и другие знаменитые писатели.

В 1870 – 1880-е годы Унковский и Салтыков живут в Петербурге, где продолжается их дружеское общение.

А.М.Унковский был человеком замечательным. В.И.Танеев, брат композитора С.И.Танеева, так отзывался об Унковском: «Он был прост и добродушен… Я бы назвал Унковского святым… И не я один смотрел на Унковского как на лучшего из людей. Все смотрели на него как бы с благочестием… Со стороны Унковского слабость его к Салтыкову-Щедрину и снисхождение были совершенно искренни». По воспоминаниям жены Унковского, Анастасии Михайловны, в доме Унковского часто музицировали. Даже М.А. Балакирев, серьезно относившийся к домашним концертам, посещал такие вечера. Исполняемые программы были сложными. Так, все члены семьи Унковского целиком исполняли оперу Глинки «Руслан и Людмила». «Раз Алексей Михайлович устроил концерт в пользу каких-то политических ссыльных и пригласил артистов итальянской оперы. Итальянцы любезно отказались от всякого вознаграждения, и Алексей Михайлович устроил для них великолепную закуску…».

Салтыков-Щедрин часто бывал в доме Унковского, где читал свои новые произведения. Писатель ценил мнение своего друга, прислушивался к его критическим замечаниям. Салтыков приходил к Унковскому и «в самые трудные минуты, когда его душевное состояние почему-нибудь доходило до крайнего напряжения» (Л.Ф.Пантелеев). А.М.Унковский оставил воспоминания о Салтыкове-Щедрине: «Смолоду был он человек очень веселый. Юмор его был поразителен. Работал же он изумительно скоро. Я сам видел своими глазами, как велик был его труд при участии в „Современнике“ и „Отечественных записках“… Между тем он успевал бывать и в обществе, интересуясь всеми явлениями общественной жизни, без всякого исключения». Любопытные «Записки» о Салтыкове оставила жена сенатора Ю.Г.Жуковского Е.И.Жуковская: «Несмотря на свой свирепый вид, Салтыков очень любил музыку, охотно ездил в оперу, почему-то очень любил Волькини, находил е. очень старательной… Живя в провинции, он выучился несколько играть на фортепиано под руководством своей жены, хорошей музыкантши. Однажды, перебирая мои ноты, он вдруг вытащил какое-то легонькое попурри в четыре руки из какой-то оперы и предложил мне сыграть с ним, к нашему величайшему удивлению, т. к. мы и не подозревали за ним музыкальных талантов. Играл он со своей обычной суровой серьезностью, соблюдая все оттенки, добросовестно останавливался на ошибках, исправлял их, тогда как я самым недобросовестным образом смазывала свои и продолжала, не останавливаясь, дальше. Впрочем, за музыкой я его видела всего один раз и не слыхала о его дальнейших успехах в этом искусстве».

А.М.Унковский, М.Е.Салтыков были усердными посетителями оперы и балета: «Нередко участники кружка навещали модный в то время французский театр „Буфф“, где подвизалась одно время увлекавшая петербуржцев, и в том числе Некрасова и Салтыкова, опереточная певица Анна Жюдик. Недаром у Некрасова и Салтыкова встречается столько отголосков этих посещений» (М.А.Унковский). Искрометный талант А.Жюдик (настоящая фамилия Дамьен, 1850–1911) покорил любителей музыки не только Петербурга, но и других стран. В знаменитый парижский театр «Буфф-Паризьен» певицу пригласил выступать великий композитор Жак Оффенбах. Там она с триумфом пела в его опереттах

"Прекрасная Елена", "Великая Герцогиня Герольштейнская". Анна Жюдик прославилась и как эстрадная певица, создавшая свой стиль исполнения. Этот стиль нашел продолжение в манере пения французской "звезды" XX века Иветт Гильбер.

Следующий эпизод тоже свидетельствует о большой роли музыки в жизни Салтыкова. Рассказал его В.И.Танеев: "В другой раз, когда я был в Петербурге, в Мариинском театре играли «Пророка». Кажется, эта опера называется в действительности «Иоанн Лейденский», по имени главного действующего лица. Я взял ложу и пригласил жену Салтыкова и ее сестру Анну Аполлоновну. Это было в пятницу… Пока мы сидели в театре, Салтыков выиграл сто рублей, чего с ним прежде никогда не случалось. Когда я на другой день у него обедал, он встретил меня следующими словами: «Что это вы со мной делаете? Взяли мою жену и увезли ее в театр. А я-то что? Нет, все-таки, однако, можно бы и обо мне подумать!»

Семья Салтыковых охотно посещала концерты: «Раз собрались на музыку. В курзале играл оркестр какого-то знаменитого в то время капельмейстера» (М.А.Унковский).

В Петербурге Салтыков-Щедрин и Унковский сблизились со знаменитым врачом Сергеем Петровичем Боткиным. Большой ценитель искусства, Боткин устраивал музыкальные вечера, частыми гостями которых были выдающиеся музыканты, пианист А.Г.Рубинштейн, виолончелист Вержбилович, скрипач Ауэр. Сам Боткин играл на виолончели. И Салтыков, и Унковский старались не пропускать их выступлений. Салтыков-Щедрин ходил на спектакли в Александринский театр. Писатель особенно ценил драматургию А.Н.Островского, в пьесах которого видное место занимал музыкальный план, в том числе народная песня. В комедиях Островского даже были роли с пением. Современник А.Н.Островского С.В.Максимов писал: «Певал и Островский, всегда отличавшийся музыкальностью, но он скоро бросил пение, уступив дорогу более высоким виртуозам». Композитор А.Н.Серов дал высокую оценку Островскому как глубокому знатоку народной песни. Островский хорошо знал быт, культуру Тверской губернии, т. к. в течение пяти месяцев 1856 г. был членом литературно-этнографической экспедиции, работавшей в верховьях Волги. Островский, находясь в Твери, читал в доме Унковского пьесу «Свои люди – сочтемся». В этой комедии Островский использовал при. м социальной характеристики через песню. В финале спектакля звучит плясовая, популярная у купцов Замоскворечья:

Уж и где же это видано, уж и где же это слыхано,

Чтобы курочка бычка родила, поросеночек яичко сн. с!

Чтоб в поднебесьи медведь летал, черным хвостиком помахивал!

На одном из спектаклей по пьесе Островского сын драматурга встретил Салтыкова-Щедрина: «Он был узнан, и весть о том, что Щедрин в театре, облетела зрительский зал. Публика насторожилась; зрители верхних ярусов: студенты, курсистки, особенно ценившие произведения сатирика, валом валили вниз. Коридоры переполнились лицами, желающими видеть любимого писателя, который, надо сказать правду, терпеть не мог быть объектом любопытства, хотя и крайне благожелательного».

При необычных обстоятельствах произошло знакомство Салтыкова-Щедрина с П.И.Чайковским. Начиная с 1875 года в Москве В.И.Танеев стал устраивать ежемесячные обеды в ресторане «Эрмитаж». Здесь собиралась либерально и оппозиционно настроенная интеллигенция. Завязывались дискуссии. На одном из таких обедов встретились П.И.Чайковский и М.Е.Салтыков-Щедрин.

Романсы П.И.Чайковского замечательно пела племянница Салтыкова Прасковья Николаевна Вер. вкина (урожд. нная Зилова) (1856–1892). Она родилась в селе Страшевичи Старицкого уезда Тверской губернии. По окончании Петербургской консерватории (класс Е.Цванцигер, Г.Ниссен-Саломан) П.Вер. вкина пела на сцене знаменитой Киевской оперы, а затем два сезона была солисткой Мариинского театра в Петербурге. Певица с успехом выступала в Берлине и Копенгагене. Критика отмечала не только музыкальное, но и сценическое дарование певицы. Она пела партии контральто (меццо-сопрано) в операх Глинки, Даргомыжского, Серова, Верди. Партнерами Вер. вкиной по сцене были великие ее современники: Ф.Стравинский, П.Лодий, Д.Орлов и другие. Талант П.Вер. вкиной высоко ценили Э.Направник, Н.А. Римский-Корсаков. Она давала сольные концерты в Петербурге, Москве, других городах России, исполняя романсы Глинки, Даргомыжского, Направника, Чайковского.