Текст книги "Я смогу... Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Малая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 57 страниц)
Он мог бы и дальше приводить серьёзные доводы и постараться убедить Ардэна в преждевременности таких решений. Но, во-первых, сам Эргус тоже придерживался теории о равноправии, правда, далеко не во всем, в отличие от своего соратника. Ну, а во-вторых, он просто не успел продолжить спор, так как в кабинет решила заглянуть новая посетительница.
– Ардэн! – звонкий девичий голосок ворвался в помещение вместе со своей стремительной хозяйкой.
Девушка сделала уже пару шагов по направлению к столу, когда заметила адмирала, стоявшего в это время у окна.
– Ой, простите! Я не знала, что ты занят, – попятилась к двери Элинна. – Я попозже загляну.
– Эль! – окликнул её Ардэн, когда тхаши уже взялась за ручку двери. – Новости есть?
Элинна отрицательно покачала головой и выскользнула так же быстро, как и появилась.
Глядя на нахмурившееся лицо друга, Эргус не удержался от вопроса:
– Леди Ревейн так и не очнулась?
– Нет, – последовал лаконичный ответ.
– Ладно. – Направился к выходу и адмирал. – Если я буду нужен, свяжешься. Насколько я понял, сегодня пребывает Наследник Джанероры. Дан Зоргарун отправился встречать делегацию джанов на границу. Завтра должен прибыть Император Леории. Займусь обеспечением безопасности гостей. Я буду на орбите.
– Хорошо. – Согласился Ардэн, провожая глазами адмирала. – И Эргус... подумай над моими словами.
– Непременно, – прозвучало одновременно со щелчком закрывающихся дверей.
***
Возвращаться к реальности оказалось не так-то просто. Как-будто проталкиваешься сквозь сгустившуюся темноту, при этом не будучи до конца уверенной, что двигаешься в правильном направлении. Но Камиллу настойчиво толкало вперёд чувство, что она нужна кому-то, там, за пределами этой ватной пустоты.
С каждым новым рывком к реальности, ей чудилось, что вот ещё чуть-чуть – и она скинет с себя оковы беспомощности, сможет, наконец, открыть глаза. Главное, не сдаваться. Чей-то голос настойчиво твердил: вернись, борись, ты нужна мне. И она боролась, не подпуская отчаяние, не опуская руки. Верила, что у неё получится.
Реальность обрушилась так внезапно, что девушка не сразу осознала происходящее.
Сначала пришла головная боль с настойчивыми молоточками, безжалостно бьющими по вискам. Открыть глаза оказалось неимоверно сложно. Веки, потяжелевшие в несколько сот раз, отказывались подниматься. 'Что же произошло?' – крутилась сквозь боль в голове навязчивая мысль. Она попыталась вспомнить последнее, что делала, будучи в сознании, но ничего не получалось. Прошлое казалось таким близким и далёким одновременно. Что-то подобное она уже испытывала. Может не столь ярко, но пустота за спиной была ей знакома.
Это обморок! Пришла откуда-то мысль.
Пошевелить конечностями не получалось. Тело не слушалось свою хозяйку, будто оно не её.
Постаралась сосредоточиться на кончиках пальцев рук. Усилие. И вот с несмелым движением по всему телу прошлись острые иглы, жаля нежную девичью кожу. Боль от этих укусов добавилась к уже имеющейся головной.
Рваный стон непроизвольно сорвался со слепленных губ.
– Ками?! – прозвучало где-то сбоку, но очень близко. И тут же по лбу и щеке провели ладонью, чуть усмиряя боль.
– Ками! – в голосе уже прозвучала радость, окрашенная надеждой. – Ты слышишь меня? Можешь сказать что-нибудь? Пошевели рукой! Давай, родная! Приходи в себя!
Легко сказать, пошевели.
Родная? Она услышала: родная? Что-то смутно знакомое и такое тёплое, словно нежным облаком укутало сознание.
Томаш!!! Это её Томаш!
Надо постараться сбросить с себя оцепенение и открыть глаза.
Одна попытка, вторая...
Постаралась приоткрыть губы.
– За...т...е..кл...о, – получилось выдохнуть с очередным стоном.
– Что? – недоумение и тут же: – Сейчас. Потерпи.
И в запястье впивается ещё одни укус. Но в отличие от своих собратьев, он принёс с собой тепло, которое понеслось по венам верх по руке и дальше, распространяясь равномерно по всему телу. Вместе с этим Камилла почувствовала, как ноги и руки нежно, но уверенно стали разминать, сгибая и разгибая в суставах.
– Сейчас. Потерпи, – не уставал повторять Томаш. Теперь Камилла могла с уверенностью сказать, что слышит именно его голос. Такой знакомый и родной.
Минута. Другая. Лекарство, которое сканер впрыснул в кровь, дало результаты: Камилла смогла открыть глаза.
– Ками! – радостно выдохнул мужчина, низко склонившись к лицу девушки, и губы коснулись щеки в невесомом поцелуе. – Родная, ты меня узнаешь?
Камилла, удивлённая таким вопросом, все же прошелестела на грани слышимости:
– Да!
– Хорошо, – руки мужчины всё бродили по телу девушки, растирая затёкшие мышцы. – Это очень хорошо, – повторял он.
– Я... долго...,– только и смогла произнести девушка, чувствуя, как слабость не хочет отступать.
– Долго, родная! Долго. Ты только не молчи, разговаривай со мной. Говори, что ты чувствуешь.
Чувствует? Камилла сквозь туман перед глазами посмотрела на Томаша. И ничего не почувствовала. Она понимала частью сознания, что щитов нет. Они открыты, но Томаша не ощущала. Нахмуриться не получилось. Постаралась найти свои щиты. Тоже пустота. Создавалось впечатление, что она полностью нагая без своей невидимой защиты, к которой за свою недолгую жизнь успела привыкнуть.
– Томаш, – новый слабый выдох, – щиты...
– Ничего, родная, – тут же успокоил мужчина, – это не важно. Ты пришла в себя. Это главное. Что ты хочешь?
И тут девушка поняла, что слабость неумолимо перерастает в сонливость.
– Сп...а...ть... – глаза так и норовили закрыться.
– Вот и хорошо, – Томаш прижал к себе тонкую фигурку его Ками, нежно обнимая и согревая теплом своего большого тела. – Поспи, любимая. Наберись сил. Я буду рядом.
Поудобнее устроил тело любимой у себя под боком, положив светлую головку себе на плечо.
– Томаш, – борясь с подступающим сном позвала Камилла. – А я...?
– Потом, любимая. Потом. Я сейчас настрою сканер и все будет совсем хорошо. – Облегчённый вздох и к макушке девушки прикоснулись губами.
На этот раз темноты не было. Камилла уплывала в красочный сон, где цветные вихри подхватили невесомую фигурку и закружили в завлекательном танце, наполняя радостью и лёгкость, от которой хотелось громко смеяться.
Лорд Даррек, почувствовав, что дыхание его любимой Ками выровнялось, осторожно, боясь потревожить сон девушки, перенастроил сканер, закреплённый на её запястье, и удовлетворённо откинулся на подушки.
– Спасибо, – произнесли мужские губы в никуда, – спасибо!
Черные глаза закрылись, и счастливая улыбка расцвела на лице леорийца.
'Теперь все будет хорошо', – не переставал твердить себе Томаш.
Мужчина открыл все свои щиты, выпуская на волю эмоции: облегчение, радость, нежность, любовь. Все это он направил на единственную в своих руках, укутывая фигурку девушки в свою энергию, бурлящую самыми светлыми и радостными эмоциями. Пусть у неё пока нет своей энергии, которую он все эти месяцы видел и чувствовал, стоило им открыться друг перед другом. Сейчас он готов отдать ей последнее. Поделиться с Ками своими эмоциями, чтобы она почувствовала, как сильно он её любит, как сильно она ему нужна. Его Ками.
Лорд Даррек и сам не заметил, как погрузился в долгожданный спокойный сон, где уже не было жалящей тревоги и душевной боли.
Второй раз просыпаться было легче. Глаза сами распахнулись, стоило только сладкому сну отступить. А вот пошевелиться не получилось. И на этот раз сильная слабость была не причём. Спящий по соседству Томаш, так крепко прижимал её к себе, что Камилле показалось, что ещё немного, и она воспламенится от жара, идущего от тела любимого леорийца.
Несколько слабых попыток, и она смогла выбраться из объятий мужчины. Отодвинувшись, с нарастающим недоумением принялась разглядывать родное лицо. Впалые щеки, резко обозначившиеся скулы, бледная кожа, тени под глазами – и на всем этом фоне, приподнятый уголок губ в слабой улыбке. Такое родное лицо самого близкого во всей вселенной. Камилле захотелось поцеловать эту неявную улыбку. Но делать этого не стала, боясь разбудить мужчину. Судя по внешнему виду, ему необходим отдых и здоровый сон. А вот сама она уже выспалась на несколько циклов вперёд, поэтому, стараясь не делать резких движений, покинула ложе.
Слабость до конца ещё не отступила, но позволила Камилле сделать несколько шагов. Глаза уже не застилал туман. Девушка огляделась. Комната была ей незнакома. Почти пустое помещение, если не считать широкую кровать с придвинутым вплотную к ней креслом, столик, с явно медицинской аппаратурой и ещё один стол с компаретором, планшетом и кучей бумаг. Последний смотрелся чужеродно в этой, по всем признакам, спальне. Создавалось впечатление, что его сюда просто временно перенесли.
Тело, обрадованное тем, что хозяйка проснулась, тут же потребовало к себе самого пристального внимания. Оглядевшись по сторонам, она обнаружила две двери. Одна, большая, с красивым резным узором, явно не была искомым входом к столь необходимым сейчас удобствам. Вторая дверь маленькая, почти незаметная, нашлась в углу комнаты.
Доковыляв до неё, девушка с радостью и облегчением обнаружила искомое. Разобравшись за несколько минут с управлением незнакомым сантехническим оборудованием, привела своё тело в порядок. Стоя под душем, Камилла чувствовала, как сознание с каждой минутой все больше прояснялось. Будто вода смывала с неё всё плохое, оставляя лёгкость на душе и в теле.
Обсушившись горячим воздухом, одела обнаруженный на вешалке мужской халат. Коротенькую рубашку, которая была на ней при пробуждении, решила не одевать. Халат, такой длинный, что тянулся по полу, по всей видимости, был Томаша. Она легко могла обернуться ним, по крайней мере, два раза. Пришлось запахнуть его как можно больше и туго перетянуться поясом, чтобы не распахивался при движении. Как только почувствовала, что увереннее стоит на ногах, вышла в спальню и неспешно направилась к двери, ведущей, по всей видимости, в другую комнату.
Потянув за резную ручку, несмело выглянула.
М-да! Могла бы догадаться, что за ней будет гостиная. Тоже почти пустая. И стол с компаретором взят, видимо, отсюда, так как место перед окном пустовало. Зато были два кресла и столик напротив самого настоящего камина. Оглядев обстановку, Камилла заметила ещё одну дверь. Эту она уже распахнула уверенно.
И застыла в молчаливом недоумении. Напротив двери, в большом холле на маленьком диванчике, откинув голову на спинку, сидя, спал Тим.
Что он здесь делал, Камилла придумать не успела. Прямо перед ней, как по команде возникли две фигуры, отсекая путь. Подняв глаза, девушка с удивлением узнала джаншу Арда и Ника Ла Крайса.
Последний радостно возвестил:
– Леди Камилла! – и широко улыбнулся ослепительно белоснежной улыбкой.
Его примеру последовал и джаншу.
Пристальные взгляды, которыми парни оглядывали, завёрнутую только в огромный халат, девушку, заставили Камиллу захлопнуть створку двери прямо перед их носами.
Для её психики это уже слишком: появиться перед подчинёнными в таком виде. Кошмар!
Стоило только присесть в одно из кресел у камина, как входную дверь распахнула уверенная рука адмирала Ла Лео. Мужчина влетел на середину гостиной. Но, как только его глаза нашли Камиллу, Рен резко остановился, будто на невидимую стену налетел. Тёмно-карие глаза не веря, взирали на девушку. Пару раз моргнув, мужчина попятился назад и так же стремительно покинул общество вице-адмирала.
И что это было?
Решив, что, так или иначе, сейчас кто-нибудь ещё появится, поудобнее устроилась в мягком кресле, при этом спрятав голые ноги под длинные полы халата, и настроилась на долгое ожидание.
Пока выдалась свободная минутка, заставила себя подумать и проанализировать произошедшее. Последнее, что Камилла сейчас вспомнила – это то, как упал Томаш в коридоре дворца. Потом она, по всей видимости, потеряла сознание. Её принесли сюда. И сколько она была в обмороке? Штурм уже закончился? Дворец взяли под контроль? Скорее всего, да. Иначе она очнулась бы на борту крейсера в их, с Томашем, каюте. Но, тогда как объяснить охрану у дверей? Почему Рен так странно себя повёл, увидев её? И почему Тим спит в холле, под дверью их спальни? Одни вопросы и никого, кто бы на них ответил.
Створки дверей ударились об стену, когда их в очередной раз с силой распахнули. На этот раз Рен был не один.
– Доктор Клайс? – удивлённо произнесла Камилла, стоило увидеть за спиной адмирала пожилого леорийца. – А вы как здесь оказались?
Девушка даже забыла, в каком виде сейчас находится. Но доктор тоже на это не обратил никакого внимания. Он поспешно приблизился к свернувшейся в большом кресле Камилле.
– Цветочек мой, ты очнулась!!! Невероятно! – потрясённо пробормотал док, скользя взглядом по ауре девушки.
– А я, что говорил! – отреагировал на реплику Рен.
– А, что...? – Камилла не могла понять, почему доктор Клайс, не поверив своим глазам, стал прощупывать её голову, аккуратно поворачивая из стороны в сторону.
– Я не понимаю, – продолжал бормотать доктор. – Я же вчера смотрел. Этого не было!
Камилла даже дар речи потеряла. Как это вчера? Это она сколько проспала?
– Нет. Этому определённо должно быть объяснение... – не унимался светило медицины.
– Да что происходит? – слабо возмутилась Камилла. – Рен! Можешь объяснить?
Девушка жалостливо смотрела на адмирала, требуя ответа. Но Рен застыл памятником самому себе, не в силах пошевелиться, только глаза жадно пожирали Камиллу.
А доктор продолжал свои манипуляции с девушкой.
– Где Томаш? – вскинул он голову и осмотрелся. Не найдя того в гостиной, кинулся к спальне, заглянул, несколько секунд всматривался в сумрак комнаты, удовлетворённо хмыкнул и вернулся к камину.
– Спит. Интересно... интересно, – бормотал себе под нос.
Камилла, полностью дезориентированная странным поведением окружающих, устало прикрыла глаза.
– Что? – тут же заволновался доктор. – Цветочек, тебе плохо?
Чуть шершавые ладони схватили девичью руку. Проверили показатели сканера, что так и остался на её запястье.
– Все в норме, – констатировал, сверив данные. – Девочка, как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке. – Резко открыла глаза Камилла.
– Вот и хорошо, – доктор устроился во втором кресле. Рен остановился за его плечом.
– Да что происходит?! – начала терять самообладание вице-адмирал, в голосе прорезались командные интонации. Камилла переводила взгляд с одного на другого. – Я требую, чтобы мне ответили!
Мужчины переглянулись.
– Хорошо, цветочек. Но потом ты ответишь мне на пару вопросов, – не поддался на грозный взгляд голубых глаз доктор Клайс.
У Камиллы в голове было столько вопросов, что она даже не знала, ответы на какие из них потребует от неё док.
– Ты пробыла в коме шесть дней. – Наконец заговорил Рен. – За это время мы взяли под контроль не только дворец, но столицу и Сектор в целом. Не переживай. Все под контролем Хроншха и его людей. Сегодня прилетает Император Кайл. А Томаш всё это время неотлучно был с тобой.
Леориец улыбнулся девушке облегчённой и чуть застенчивой улыбкой.
– А, как ты догадался, о чём я хочу знать? – Камилла все не могла понять, откуда Рен мог узнать, что её тревожит больше всего.
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, – перетянул внимание девушки на себя доктор Клайс. – Скажи мне, девочка, ты ощущаешь сейчас свои щиты?
– Щиты? – переспросила Камилла и только в эту минуту поняла, что та незримая плёнка, в виде которой она с детства представляет свои щиты, ощущается ею разодранными кусками. Хотя Камилла готова была поклясться, что в первый раз, когда она пришла в себя, щитов не было вовсе.
– А вот с этого момента поподробнее, – уловил её мысль леориец. – Ты уже приходила в себя?
– Да.
– И тогда щитов не было?
– Не знаю. Я очнулась ненадолго. Мало, что осознавала.
– Томаш был рядом?
– Да. – Помимо воли Камилла вспомнила своё первое пробуждение.
– Интересно, – зацепился за эту мысль собеседник, – Томаш значит.
Поток информации, вернее её сумбурное поступление вводило девушку в недоумение. Она уже перестала понимать, к чему все эти вопросы. И как все между собой связано: её обморок, Томаш, щиты, и лихорадочный исследовательский блеск в глазах доктора.
В сознание мелькнула догадка.
– Я...
– Да, Камилла, – подтвердил доктор Клайс. – Ты за один удар полностью израсходовала энергетический запас, выложившись на грани своих возможностей. И как мне поведали, ты не раз была у грани.
Бросив укоряющий взгляд Рену, больше никто, кроме него, не мог поведать такие подробности, Камилла обратилась к доку:
– И что теперь? – ей не хотелось думать, что она навсегда потеряла свои псионические способности. Щитов нет. Иначе леорийцы не читали бы с такой лёгкостью её мысли. Теперь она не псионик. Но, если это так, то получается...
Доктор Клайс, по всей видимости, перестал прислушиваться к внутренним метаниям девушки и сосредоточился на своей исследовательской работе.
– Камилла, – тоном заботливого отца проговорил пожилой леориец, – только вчера я был настроен более пессимистично, а сегодня даже не знаю, что тебе сказать. Я такого увидеть не ожидал.
– Док, поясните! Я совершенно ничего не понимаю.
– Ты исчерпала себя. По всей видимости, выплеснула всю энергию, даже щиты уничтожила. Мозг такой перегрузки просто не выдержал. И, если быть честным, об этом я уже говорил Томашу, то шанс, что ты выйдешь из комы без последствий для мозговой активности был минимален. Но то, что я сейчас вижу... Это не укладывается у меня в голове...
– А что вы видите? – зацепилась за слова доктора Камилла.
– Вижу? Боюсь ошибиться, но твои псионические способности сейчас в активной начальной фазе. А это наталкивает меня на некую гипотезу.
Все, что говорил леориец было и предельно понятно, и в тоже время так запутанно, что головная боль напомнила о себе. Это не осталось не замеченным.
– Цветочек, последний вопрос, – док замялся. – А вы с Томашем... как бы это сказать... Вы... с Томашем... Э-э-э-э...
– Супружеский долг исполняли? – помог смущённому доктору Рен.
Вслед за доктором краской смущения залилась и Камилла. Потом скинула с себя ложную скромность, как никак с медиком разговаривает, и ответила:
– Нет. – И вторую часть ответа адресовала уже лично Рену: – Я, знаете ли, не в том состоянии была, чтобы думать о таком.
– Ну, да. Ну, да, – закивал доктор Клайс, витая в своих гипотезах и теориях. – Но, как вариант... Почему бы нет, – бормотал он, не обращая внимания на удивлённо распахнутые голубые глаза собеседницы.
Девушка все никак не могла уловить суть разговора, но кое-что до её сознания все же дошло. Ни один, ни другой леориец ни разу не обратились к ней 'Леди'.
– Док, – тихо проговорила она, страшась услышать ответ, – а... привязка... с Томашем... она...
Мужчины синхронно отвели глаза.
– Что, совсем? – не могла поверить Камилла.
– Цветочек... – попытался объяснить док. – Я теперь не знаю... как...
– То есть, – Камилла пыталась собрать картинку воедино, – я больше не жена Лорду Дарреку... нет привязки... аннулирован союз... или как там у вас леорийцев. Так?
– Знаешь, – спохватился Док, – давай об этом поговорим позже. Сейчас главное понять, что с тобой все же произошло.
– Но...
– Девочка, – доктор Клайс наклонился к ней и провёл по волосам своей широкой тёплой ладонью, – ты у нас просто кладезь неизведанного. Бесценная находка для исследований. Дай мне время разобраться.
Только вице-адмиралу не был интересен феномен её выздоровления. Камиллу больше занимали другие мысли. Доктор Клайс сказал, что привязки нет. И пусть не озвучил это вслух, но супругой Лорда она уже не считается. Никак. И все метания Камиллы, её непонимание, почему Томаш всё время упорно старался увести разговор о социальном статусе девушки в сторону, теперь уже не актуальны. И не важно, как и кто ей об этом расскажет, ведь рассказывать по сути уже не о чём. Она отдельно. Томаш отдельно. И вся эта суета и недосказанности не имеют никакого значения. Одно радует. Томаш больше не будет испытывать боль, находясь вдалеке от неё.
– Ты отдыхай, – прорвался сквозь размышления голос дока. – Я утром зайду.
Камилла только рассеянно кивнула.
Какая разница, завтра или сегодня. Если привязки нет, то Томаш может спокойно возвращаться в Империю и не волноваться насчёт непринятия Советом землянки, как его жены. А она? Она... Она знает, что будет делать. То, что умеет лучше всего...
– А ну, слушай сюда, девчонка! – Камиллу грубо встряхнули, заставляя вынырнуть из собственных мыслей и взглянуть на нарушителя её размышлений.
Доктора Клайса в гостиной уже не было. Камилла даже не заметила, как он ушёл. А вот Рен остался, и сейчас с перекошенным от негодования лицом нависал над сидящей Камиллой.
– Слушаешь? – повторил Рен, ещё раз встряхнув девушку за плечо. – То, что ты себе сейчас на придумывала, полная чушь. Слышишь? Ты действительно думаешь, что Томаш, после всего, что вы пережили вместе, так просто от тебя откажется?
– Но ведь...
– Я тебе уже говорил, Камилла, – перебил её леориец, – и повторю снова, если ты позабыла. Даже, если бы ты не была псиоником, Лорд все равно не прошёл бы мимо тебя. Он любит тебя не потому, что ты псионик, а потому что ты – это ты.
От потрясения последних часов Камилла даже не нашлась, что ответить.
А Рен продолжал:
– Запомни раз и навсегда. Такие мужчины, как Лорд никогда... слышишь! ... никогда не отступают от намеченной цели. И не отдают то, что считают своим. А ты его. Любимая. Единственная. И только попробуй заявить ему, что раз привязки нет, то и любви между вами не может быть. У вас землян слишком посредственное представление об этой стороне наших физиологических особенностей. Всё гораздо глубже. Понимаешь?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Сорх, Камилла. – Рен отстранился. Устало потёр ладонями лицо.
– В общем... – усталость свозила и в его голосе, – я тебе всё сказал. Если ты его любишь, то сама примешь правильное решение. Я... – Рен скупо улыбнулся, – надеюсь на это.
Развернулся и ушёл, аккуратно прикрыв за собой створку многострадальной двери.
А Камилла осталась сидеть в кресле у камина и бездумно смотреть на стену.
В мыслях полный хаос. Как ей воспринимать слова адмирала Ла Лео? И прав ли он? Она сама не могла понять, как ей относится ко всему, что произошло с ней за последние дни. Если быть честной с самой собой, то их отношения с Лордом Дарреком закрутились слишком стремительно. Девушка не могла сказать с уверенностью, было ли это последствиями привязки, которая возникла у второго наследника империи Леории по отношению к землянке или все на самом деле гораздо проще.
Она всегда восхищалась этим мужчиной, с самого детства. С того самого момента, когда только увидела капитана Даррека на борту его корлера. И это восхищение с каждым циклом обучения в Академии только росло. Потом была первая влюблённость, которая не проходила даже на расстоянии. В то время капитана Ревейн закрутил водоворот военного конфликта, и на анализ собственных чувств не оставалось свободного времени. А потом...
Сорх! Она не знала, прав ли Рен, но одно могла сказать уверенно: её любовь к Томашу не прошла. Сегодня она ещё больше любит этого леорийца.
Встряхнув волосами, вернулась в спальню. Томаш так и не проснулся, несмотря на достаточно громкие голоса в гостиной.
'Наверняка, на сон тратил слишком мало времени', – подумала Камилла, глядя на раскинутые руки тихо сопящего мужчины. Черные волосы разметались на подушке. Широкая обнажённая грудь размеренно поднималась и опускалась.
Томаш!
Глядя на такое родное лицо с нежной улыбкой на губах, Камилла поняла – он первый и единственный мужчина в её жизни. Другого ей не надо. Есть привязка, нет привязки... Да какая, к сорху, разница, если она не представляет свою жизнь без этого мужчины!
Рука на простыни дрогнула, и Камилла затаила дыхание. Вот Томаш пошевелился, перекатился на бок. Рука отправилась на поиски.
Неужели её потерял?
– Ками? – не открывая глаза, пробормотал мужчина.
Одно движение. Халат летит на пол, а она осторожно ложится рядом с блуждающей мужской рукой.
– Ками! – звучит удовлетворённо, девушку заграбастывают, и притягивают к себе.
– Девочка моя! – сжимают в объятия несопротивляющуюся Камиллу, вдыхая запах светлых волос. – Любимая...
– Твоя... – шепчет Камилла, нежно целуя Томаша в губы.
– Моя Ками, – стон и поцелуй становится глубже.
