Текст книги "Попаданка в Сильфиду на боях орков (СИ)"

Автор книги: Мария Максонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 33

Процесс прославления героев борьбы с огнем был несколько смазан из-за скандала, и Кирим незаметно затерялся среди остальных участников, будто заклятье незаметности наложил. Меня ЗалиКруна подхватила под руку и принялась громко напоказ рассказывать, как хорошо мы будем вместе жить: что я займу комнату-шатер ее дочери, что научусь всем травам и навыкам. Знахарку уважали во всех племенах, не каждое могло похвастаться хорошим специалистом, поэтому на нас, хоть и косились, но не подходили, а я видела, что кое-кто хотел со мной поговорить и, если от Шамана я и сама хотела сбежать, то с Лисом, Киримом и СакрКрушем не отказалась бы перекинуться парой слов, но возможности не было.

Опять пришлось ехать на чужой одолженной лошади, я их столько за вчерашний день сменила, бросая уставших животных где ни попадя и садясь на других, что теперь только надеялась, что настоящие хозяева их найдут без проблем. Мой верблюд тоже где-то затерялся в этой катавасии, надеюсь, с ним все в порядке.

По дороге к становищу сплоченный отряд орков распался на маленькие группки по принадлежности к разным племенам, а потом и по парам-тройкам, обсуждая произошедшее. Я заметила, как Лис и Кирим подъехали к СакрКрушу. Безумно захотелось к ним присоединиться, рядом вещала что-то незначительное и бытовое ЗалиКруна, и я подумала, что могу отъехать.

– Держи голову прямо и не вертись, – неожиданно строго одернула меня знахарка. – Негоже девице на выданье за мужиками подглядывать, а тем пуще бегать.

– Но я только хотела…

– Вспомни, кто ты есть, ты теперь не безродная и никому не нужная человечка, ты теперь одна из самых завидных невест всех племен, на тебя все смотрят. – Она глянула на меня неожиданно мрачно. – Знала бы – не принимала бы тебя в ученицы.

– Почему? – тупо переспросила я.

– Теперь женихи всех племен будут за тебя сражаться, сложно будет тебя в нашем племени оставить. Что же мне, еще ученицу брать придется, опять свое на сторону отдавать⁈

– А вы учили бы сразу с десяток девиц, может, кто-то в племени и остался бы, – разозлилась я. – Сговорились бы за них часть калыма получать.

Но ЗалиКруна неожиданно рассмеялась:

– Десяток учениц – вот умора! Да столько знахарок ни одному племени не нужно. Да и где их найдешь – вокруг дуры одни, а умных другие племена расхватают и опять одна останусь, только силы зря потрачу.

Я тяжело вздохнула, но тему развивать не стала, хотя для меня было очевидно, что проблему нехватки и некомпетентности знахарок следовало бы решать племенам коллективно, а как сейчас – и сам не ам и другим не дам. Я пораскинула мозгами и решила наконец-то задать вопрос, который меня не то чтобы сильно заботил, но несколько удивлял:

– ЗалиКруна, а скажи, как зовут нашего Шамана?

Знахарка, однако, после такого простого вопроса посмотрела на меня, как на идиотку:

– Так и зовут – Шаман.

– Но разве у него не было обычного, личного имени? Как его родители при рождении назвали? Или он из рода шаманов и других имен они детям своим не дают?

– А, – поняла она мой вопрос и рассмеялась. – Да, он сын прежнего Шамана и внук предыдущего, но в детстве имя у него было. Правда, я его не знаю, я ведь к Соколам по браку пришла, Шаман уже к тому времени инициацию прошел и имя его было забыто и запрещено повторять. Во время инициации, если мальчик ее переживет, а дано это не каждому, Духи испытывают будущего шамана разными способами. Он видит неведомое, некоторые вырываются из палатки и бегают по становищу, падают в огонь чужих очагов и так далее. Сложная она – инициация у шаманов. А после ученик прежнего шамана получает новое имя, ученическое, магическое, но знает его только учитель и используется оно во время ритуалов. Обращаются же к нему просто – ученик шамана, хотя семья еще может звать его по-старому, но он обычно не отзывается. Когда же старый Шаман умирает, его ученик проходит вторую инициацию еще страшнее первой. Если пройдет, то сам становится Шаманом, старое имя становится окончательно запретным, а новое никто из живых, кроме него самого, уже не знает. Дух старого Шамана уносит новое имя на другую сторону Степи. Но я слышала, что обычно имя шамана связано с тотемом племени: крылья сокола или когти сокола или еще что. В старых сказках рассказывается, что, кроме племенных Шаманов были еще Шаманы-изгнанники, которые могли сожрать случайно набредших на них детей. И тогда, чтобы выжить, ребенок должен был вызнать хитростью, к какому племени прежде относился шаман, а потом перебрать все возможные имена. Если он назовет истинное имя Шамана до утра, тот его отпустит с подарком, а ежели нет – на рассвете Шаман принесет его в жертву. Сказки те, верю, не выдумки.

– А что будет, если старый шаман умрет, а его ученик не сможет пройти инициацию? – спросила я.

– Плохо будет, – качнула головой ЗалиКруна. – Племя без Шамана не может, нужен тот, кто магию ведает, кто Тотема видит, кто традиции хранит и передает, младенца с Предками познакомить сможет и пару новобрачных соединить навечно, а также умершего на другую сторону Степи проводить и от злых духов защитит. Много что должен делать хороший шаман, – она быстро глянула на Шамана Соколов, как мне показалось, неодобрительно. – Ежели так случается, что Шаман умирает, не имея ученика, или его ученик не может пройти инициацию, то племя обращается к другому и просит чужого Шамана подготовить еще одного ученика. Но не всем племенам удавалось дожить до времени, когда подготовка будет завершена, не всякий ученик способен стать Шаманом в чужом племени, да и часть ритуалов и традиций все равно тогда потеряна оказывается, все же чужой Шаман – не то что свой, в своем племени воспитанный.

Я задумчиво покивала.

– А Вождь? У него тоже нет имени?

– Как же нет, – хмыкнула ЗалиКруна. – У каждого вождя есть имя, нашего зовут Золотой Сокол.

– Сокол?

– Да. Каждый вождь отказывается от имени, данного при рождении, и принимает на себя название тотема племени, ведь он теперь несет ответственность за все племя до самой своей смерти.

Я быстро осознала, что жить с ЗалиКруной совсем не так свободно, как с пофигистом-СакрКрушем. Она буквально ни на миг не отпускала меня от себя. Хотела сходить в свой старый шатер за вещами, но ЗалиКруна отправила туда свою временную служанку АнлиФаркунду. Девушку, кажется, просто бросили в лагере во время пожара, никто не позвал ее с собой, не сказал, что делать и куда бежать. Повезло, что все обошлось, уверена, таких «ненужных» в племенах было множество.

Вернулась АнлиФаркуда в сопровождении Халмира, который вроде как помогал ей перенести мои пожитки. Собственно, он тащил только несколько связок сушеных трав и заговаривал ей зубы. Я торчала у входного под присмотром кота ЗалиКруны, вроде как гладила его, а сама поглядывала на центральную площадь племени Соколов. На меня косились, на меня глазели, но я ждала чего-то: то ли знака, то ли сообщения, то ли записки от друзей. Страшно оказалось быть неожиданно оторванной от своих.

Халмиру я обрадовалась, как родному. Впрочем, по официальной легенде он ведь и есть мой родной дед.

– Вот, пришел проведать тебя, внученька, посмотреть, как ты устроилась в новом доме, – громко заявил он. За нами из приемной залы коршуном следила знахарка, а вот АнлиФаркуда проскользнула мимо нее и скрылась в дальней комнате-шатре, которую мне выделили для сна. Она несла на себя тюк с моим скатанным матрасом, корзинки, мешки и еще какую-то мелочевку. Даже не знаю, откуда у меня столько вещей накопилось, в основном это были подарки от моих «клиенток», которым я проводила консультации.

– Ох, дед, как мне тебя будет недоставать, – проныла я как можно естественнее и кинулась ему на шею. Халмир похлопал меня по плечам руками, в которых были зажаты веники трав. Мелкий мусор посыпался на ковры, спугнув кота.

– А я так и вовсе с тобой бы хотел быть! Я бы все по дому делал, всем старался услужить, – закинул пробный камешек Халмир и искоса бросил взгляд на ЗалиКруну.

– Не нужно мне такого счастья – на старости лет чужого немощного старика кормить, – пробормотала она. – Самой есть нечего, чужой милостью живу, одинокая я женщина, муж умер, дочери в чужие шатры разошлись, некому помочь.

– Так я бы и помог, – предложил Халмир.

– Ноги постороннего мужчины не будет в моем шатре! Я честная женщина, а не какая-то там! – взвилась ЗалиКруна. – Да и помощи с тебя – как с козла молока.

– Какой же он чужой, он мой дед, – попыталась встрять в их перепалку я, но знахарка лишь смерила меня мрачным взглядом.

Халмир досадливо крякнул, поняв, что этот раунд он проиграл.

– Ну, пойдем, хоть покажи, как ты тут устроилась. Надеюсь, хоть в гости ко внучке заходить мне можно? – осведомился он.

– Что б не зайти, – сощурилась ЗалиКруна, – только нечасто, не нужно мешать ей знахарству учиться. Поди, ОксТарна, покажи деду, как я тебя устроила. Лучший шатер выделила, самый теплый, как родной дочери.

Под ее причитания мы прошли через основной шатер по короткому соединяющему две круглых «комнаты» коридору в помещение, где сохли травы. Я отняла растрепанные веники, в которые превратились мои запасы, у Халмира и сложила их пока в углу, а его повела дальше, косясь назад – не преследует ли нас ЗалиКруна. В эдакой «квартире» из связанных между собой шатров уединение было найти невозможно, это не в комнате дверь закрыть, тут ведь не стены, а ткани да шкуры, но все же перекинуться с ним парой слов требовалось.

Наконец, мы прошли в мой шатер, он был раза в два меньше того, в котором мы с Халмиром жили у СакрКруша, но зато персональный. АнлиФаркуда расстелила мой матрац и распаковывала вещи.

– Не нужно, я сама все разложу как мне удобнее, – попросила я.

Девчонка вспыхнула, от чего сквозь ее зеленовато-оливковую кожу проступил розовый румянец, и вымелась из комнаты, будто я ее отругала. Шуганная она была вне всякой меры. Я тихонько выглянула в коридор, но ни там, ни в комнате с травами вроде бы никого не было видно. Затем опустила полог моей комнаты, создавая видимость уединения.

– Ну, что там у наших? – едва слышным шепотом спросила у Халмира на халифатском, надеясь, что ни знахарка, ни ее служанка, людского языка не знают.

Глава 34

– Ну, что там у наших?

– Хахаля твоего вселили в мою палатку, – ухмыльнулся Халмир.

– Кого? – я даже растерялась.

– Огненного мага Кирима, конечно. Не к нему ли ты бегала ночами-то? Теперь оба твоих парня в роду СакрКруша. Ты за кого пойдешь-то в итоге, решила? Или с обоими крутить собралась?

Я задохнулась от возмущения:

– Не тебе меня учить, старый мошенник! Не ты ли за свои художества в рабстве оказался?

– Вот и послушай опытного человека: две аферы разом провернуть попытаешься – ни одна не выгорит. Передерутся за тебя два дурака, а потом оба и бросят, останешься у разбитого корыта.

– Да у меня и в голове-то такого не было! Я ни с кем из них не кручу, мы просто друзья, понял⁈

– Так ты дурнее, чем я думал!

Я шлепнула себя ладонью по лбу, потом раздраженно потерла щеки, понимая, что этому упертому старому дураку ничего не объяснишь. Впрочем, из его бреда я выудила одну мысль:

– Кирим теперь в роду у СакрКруша? Почему? Вождь его отпустил?

– Я подробностей, конечно, не знаю, мне не отчитываются… – протянул Халмир, набивая себе цену, но я лишь закатила глаза, прекрасно зная, что он в людской компании уже обзавелся хорошими связями. Халифатцы традиционно уважали пожилых людей, а пропасть в социальном статусе, которая прежде отделяла Халмира от остальных, постепенно сгладилась, ведь все мы были равны в оркском плену. Так что с ним советовались, ему все рассказывали, он частенько приносил мне новости, которыми со мной никто не хотел делиться просто по причине моего пола, вроде как девушкам знать не полагается, у кого там рана воспалилась или кто с оркским молодняком место на водопое не поделил.

– Не томи уже, – тяжело вздохнула я.

– В общем, как я понял, Лис все организовал. Он уговорил СакрКруша, а вместе они уже пошли к Вождю. Договорились, что Кирим пойдет под частичную опеку нашего орка, аргументируя это тем, что людям вместе легче живется в Степи. У них, говорят, из предыдущей группы пленных один Кирим и выжил, все перемерли, а у нас все живы и здоровы. Ну, и сам маг тоже не молчал. Я всех подробностей не знаю, но понял так, что он Вождя позором припугнул. Вроде как, если переехать к своим не разрешит, то он из своей палатки не выйдет, а тогда Вождю придется объясняться перед остальными племенами, почему так происходит. Прежде-то никто не знал, а теперь его на тушении многие видели. Вождь позориться не захотел, вот и отпустил.

Я облегченно выдохнула. Ну, слава местным духам, тут без меня сообразили. Кажется, Кирим, раз выйдя на свет, решился изменить тактику поведения.

– Они вроде как еще хотели вытребовать себе награду за спасение орков, но не выгорело, – добавил Халмир.

– Их что, совсем никак не вознаградят?

– Они хотели статус героев получить. Этот статус дает свободу говорить со всеми вождями на равных, делает орка как бы вне всякой иерархии, с ним можно спокойно свой род обосновывать, а можно из племени уйти без спроса. Это свобода.

Точно, я вспомнила, что что-то такое слышала – Лис в свое время объяснял. Два способа покинуть племена есть у людей: если все племя вымрет или если человек сделает что-то настолько глобальное и нереальное, что станет чем-то вроде героя. У орков для этого было свое слово, весьма сложно произносимое, но по-халифатски так будет перевести проще.

– Почему не вышло-то?

Халмир язвительно ухмыльнулся:

– Вождь сказал, что статус героя можно было бы дать тому, кто придумал метод, как огонь остановить и всем руководил, то есть тебе, – я довольно ухмыльнулась и приосанилась. – Да только бабам такой статус не дают, баба за мужем должна сидеть и не высовываться. Так что шиш тебе, а не награда. Ну, и им заодно.

Я заковыристо выругалась на русском, пожелав пойти этому шовинистическому отродью на хутор бабочек ловить, только нецензурно.

Кое-как взяла под контроль свои эмоции, попинав мешки с вещами и матрас, сделала несколько глубоких вздохов и, успокоившись, спросила:

– Что теперь?

– Празднование будет, – пожал плечами Халмир. – Оно и так планировалось, а теперь масштаб должны увеличить, чтобы порадовать Предков и Духов, что помогли оркам справиться с напастью.

– Это я помогла им, а не какие-то там Духи, – рыкнула я злобно. – Лис сказал мне что-нибудь передать?

Халмир качнул головой:

– Сказал только, что план в силе. Каков план-то?

– Свататься ко мне будет, что еще? – закатила глаза я.

– Пусть в очередь становится, – хмыкнул Халмир. – К СакрКрушу уже с утра несколько отцов семейств заявились по очереди. Не сватовство еще, но почву прощупывают, прицениваются, сколько калым предложить, чтобы и не разориться и больше других. А Лис у нас, как известно, гол как сокол.

– Я не баран, чтобы за меня торги устраивать, – я перешла на злобное шипение.

– Так-то оно так, да только…

– Слушай сюда. Я постараюсь у ЗалиКруны узнать, как мне от других женихов избавиться, но и Лис там пусть поразнюхает, он же умеет, я знаю. Встретиться с ними теперь вряд ли быстро получится – знахарка с меня глаз не спустит, да и по становищу теперь спокойно не пройдешь – все глазеют, как на седьмое чудо света, – я раздраженно прикусила ноготь, тут же опомнилась и выплюнула бяку. – Что же делать…

– Так на празднике и встретитесь. Говорят, танцы будут, вроде как и девки и парни незамужние танцуют какой-то традиционный танец поклонения Тотемам, еще какие-то соревнования будут…

– Опять соревнования⁈ – ахнула я.

– Я так понял, очередь парней теперь. Будут свою удаль молодецкую демонстрировать. И ярмарка.

Я задумчиво покивала:

– Постараюсь вырваться от ЗалиКруны, но если что – пусть тебя присылают с известием. Эх, письма бы писать, да я на местных языках писать и читать не умею…

– Да тут и бумагу не найдешь, – хмыкнула Халмир.

Я задумчиво кивнула. Телефоны бы сюда.

***

Когда Халмир, которого ЗалиКруна не пригласила даже на обед, ушел, я подумала, что можно будет отдохнуть, но вместо этого пришлось принимать делегации гостей. Кажется, все мои оркские знакомые решили, что мне теперь у лекарки заняться нечем, поэтому по очереди и группами заявились в гости. Не с пустыми руками, конечно, но каждая требовала внимания. Между делом любезные гости, конечно, не забывали ввернуть вопрос по своим личным проблемам, и мне вспоминались шутки про друга-программиста, которого не приглашают в гости, если в доме не сломан компьютер.

К ужину в палатке набилось больше двадцати орков, которые не понимали намеков и требовали подробностей о том, как и что я делала, чтобы остановить огонь. Это вызывало затруднения еще и потому, что разговоры все чаще заходили о том, как живут эльфы, что о них слышали орчанки, но я не знала верных ответов на их вопросы. Впрочем, я быстро поняла, что жили остроухие настолько далеко, что в их землях никто из орков никогда не бывал, поэтому я начала все же отвечать на вопросы, опираясь на простую житейскую логику, но также пыталась, наконец, выгнать уже засидевшихся гостей. ЗалиКруна только посмеивалась над моими потугами.

Разошлись поздно ночью, и я тяжко вздохнула:

– Ох, как я же я устала. Наконец-то они ушли.

– Ничего ты не понимаешь, молодая еще, – хмыкнула ЗалиКруна. – Это слава. Либо ты гостей в доме примешь и добром приветишь, либо они тебе косточки все перемоют и небылиц напридумывают.

– Кто захочет, и так напридумывает, – отмахнулась я.

– Но лучше, чтобы было больше тех, кто тебя защищать будет. Мой авторитет, конечно, частично поможет, но орки должны тебя видеть и понимать. Ты странная, тяжело тебе будет, ну, ничего, справимся, – она дружески похлопала меня по плечу, и я чуть не рухнула. Кажется, я в новом мире обзавелась еще и имиджмейкером.

Вчерашний день и ночь вымотали, сегодняшние не позволили толком восстановить силы, так что на матрац я упала с огромным облегчением. Но утро началось отвратительно рано. Если раньше мы жили на отшибе лагеря, и я могла дрыхнуть до последнего, особо не реагируя на уличный шум, то теперь оказалась в самом центре лагеря Соколов. Еще до рассвета орки начали переговариваться, залаяли собаки, замычали коровы, какая-то баба скандалила с соседкой. Я пыталась спрятаться под подушку, но ЗалиКруна ворвалась в мою комнату и сорвала с меня одеяло:

– Вставай, засоня!

– Что случилось? Что за беда, где пожар? – не открывая глаз, я села на постели.

– Торг уже начинается, нужно поторопиться, а то все самое лучшее расхватают. Нужно одеть тебя поприличнее, – она, не стесняясь, зарылась в мою одежду, подобрала рубашку и штаны. – Вот это надевай, а сверху я дам тебе халат – от дочери остался. Широковат, конечно, но ничего, складки заложим да поясом подпояшем.

– Да зачем, у меня есть своя одежда, которая мне по размеру…

– Много ты понимаешь, там обережные символы вышиты, родовые заклятья наложены. Давай-давай, не сиди, а то поесть не успеешь. Кос побольше заплети… АнлиФаркуда! АнлиФаркуда, куда запропастилась⁈

– Я тут, я приготовила завтрак и скотину уже обиходила, – прискакала девушка.

– Хорошо. Заплети ОксТарне косы, штук шесть. Эх, лучше б десять, но это надо было раньше вставать или с вечера заплетать. И помоги одеться. Ты подготовила украшения?

– Да, госпожа лекарка.

– Да где же завтрак-то, я есть хочу!

– На столе, госпожа…

– Да что за спешка-то, что за срочность? – не поняла я.

– Как же, на ярмарку идем, на праздник.

– Это я уже слышала.

– Так там женихи будут и их семьи. Смотрины считай, нужно прилично выглядеть.

Я поспешила выдернуть волосы из рук АнлиФаркуды, которая уже начала их расчесывать гребешком.

– Так, может, не надо мне? Зачем мне женихи, у меня и так один есть.

– Глупостей не говори! Это прежде ты была бывшая рабыня – никому не нужная, могла любые глупости себе позволить. А теперь ты лицо племени, тебя все знают, Вождь будет на свадьбе посаженным отцом, нельзя падать в грязь лицом.

– Да чего случится-то, если не то сделаю? – хмыкнула я. – Изгонят меня?

– Женщин не изгоняют, – шепнула страшным шепотом сзади АнлиФаркуда, – наложницей сделают и отдадут тому, кто возьмет.

– Вот Шаман-то подарку обрадуется, – добила ЗалиКруна. – Так что, девка, не дури. Хитрее нужно быть, ты же женщина, правил не нарушай, а старайся аккуратно обойти где можно, авось беда мимо пройдет.

ЗалиКруна и АнлиФаркуда почти синхронно сделали какой-то знак руками, который я расшифровала как попытку призвать удачу или отогнать неудачу. Мне же хотелось тихонько ругнуться. Как выпутаться из этой ситуации и не быть отданной замуж за какого-нибудь орка, я не могла сообразить. Оставалось надеяться, что моя худосочность и внешняя непривлекательность по их меркам как-то помогут, и, кроме Лиса, других претендентов не окажется.