Текст книги "Ложь между нами (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 23

После трехчасового марш-броска по магазинам начинает казаться, что я знаю Алису минимум лет десять. Несмотря на разницу в возрасте, с ней нескучно. Я с интересом наблюдаю, как она выбирает одежду и подарок для брата, слушаю рассказы об учебе и изредка позволяю себе вопросы.

– Получается, тебя и брата растил дядя?

Никогда не интересовалась прошлым Клима, но после утреннего рассказа уже не могу справиться со своим любопытством.

– Юридически да. Дядя Ярик был нашим опекуном.

– А фактически?

– Фактически сложнее. – Алиса притормаживает у красивого диванчика и падает на него как подкошенная.

– Расскажешь? – Я опускаюсь рядом.

Ноги уже гудят. Не хочется больше никакого шопинга. Только сидеть и разговаривать.

– Я предупреждала. Это невесело.

– О, я большой фанат невеселых историй! Подозреваю, другие в принципе бывают лишь в книжках.

– Я до вчерашнего вечера тоже так думала, – загадочно произносит Алиса и косится на красивый пакет с подарком в моих руках.

– Это намек на меня и Клима?

– Пока не знаю. – Она улыбается. – Брат больше всех в нашей семье заслуживает счастья.

Улыбка медленно стекает с пухлых губ, а затем Алиса, уже без пауз, начинает рассказывать.

– Мама отказалась от него почти сразу. Родители Клима не были расписаны. Папашка слился, как только узнал о беременности, а мама после возвращения из роддома тут же нашла себе новую любовь. На сына времени не осталось. Чтобы не мешал, она отправила его в дом малютки.

– Совсем маленького?

– В первый раз ему было три месяца.

– То есть? Что значит «в первый раз»? – Удивленно открываю рот.

– Мамин новый любовник оказался не только красивым, но и очень добрым. Узнав о ребенке, он потребовал забрать Клима назад. Обещал маме, что вырастит как родного сына. Нашел какого-то чиновника, который помог вернуть Клима матери, и даже обустроил в своей квартире детскую комнату.

– Тогда... как мог случиться второй раз?

Невеселая история Алисы выходит гораздо более горькой, чем я предполагала. При мысли о брошенном малыше колет за ребрами, а переносица горит огнем.

– Мама продержалась всего три года. Она почти не пила, научилась готовить, вместе с новым мужем нашла для Клима хороший сад. А еще через полгода от скуки закрутила бурный роман с новым соседом по лестничной площадке. Муж застал их прямо в коридоре. Дальше по классике: слезы, обещания исправиться и развод.

– А Клим?.. – Я обхватываю себя руками.

– Он буквально через месяц загремел в детдом. На этот раз маме даже не пришлось отказываться от родительских прав. Забыв о сыне, вместе с новым любовником она уехала на его дачу. А вернувшись... спустя два дня, узнала, что соседи вызвали полицию и та, выломав дверь, забрала малыша.

– Господи...

– Клим говорит, что ничего не помнит. – Алиса поднимает голову вверх и часто моргает. – Я думаю, он врет.

Словно пришибленные, мы несколько минут перевариваем свои мысли. Смотрим то в потолок, то на названия магазинов. Оживаем, лишь когда на нас начинают оглядываться прохожие.

– В детдоме Клим прожил с трех до тринадцати, – с тяжелым вздохом продолжает Алиса. – Пару раз его хотели усыновить, но те двое суток в пустой квартире отбили у брата желание снова возвращаться в семью. Пусть даже чужую. Стоило услышать об усыновлении, он или исчезал, или устраивал такое, после чего приемные родители, крестясь, сбегали.

– А в тринадцать о нем вспомнил дядя? Это мамин брат?

– Нет, дядя Ярослав маме не родственник, – краснея, поправляет Алиса. – Он младший брат отца Клима. Мы так и не выяснили, как дядя узнал о наличии племянника и как поверил, что они родные... Однако в один из дней он явился на порог детдома и потребовал у директора передать ему опеку над Климом.

– И все получилось? – Почему-то не верится.

– Дяде на тот момент было двадцать, – смеется Алиса. – Никто ему никого не отдал. Но директор оказалась мудрой женщиной, она предложила упрямому родственнику работу в детдоме. На полставки, чтобы параллельно приглядывал за буйным племянником. И через три года, когда дядя обзавелся своей квартирой и молодой женой, помогла оформить нужные документы.

– А потом они забрали и тебя, – догадываюсь я.

– Благодаря дяде Ярику и Климу я пробыла в детдоме всего месяц. Очередной мамин любовник поставил перед ней выбор: он или семилетняя девочка от другого мужчины. И брат... тогда ему было двадцать, попросил у дяди взять под опеку и второго ребенка. – Алиса опускает взгляд.

Заметно, что о себе ей рассказывать гораздо труднее.

– Он согласился?

– Несмотря на протест беременной жены, дядя Ярик не отказал. Быстро оформил опеку, предоставил все нужные документы. Когда меня передали, мы с Климом переехали в пустующую квартиру деда.

– То есть тебя растил брат?

В голове не укладывается. Мне даже представить это сложно. Привычный образ Клима Хаванского, бабника, игрока и хама, покрывается трещинками и прозрачной трухой осыпается на землю.

– Они меня все вместе растили, – горько улыбается Алиса. – И Клим, и дядя, и его жена... пока она на последнем месяце беременности не погибла в аварии. – Последняя фраза дается ей особенно тяжело.

Не знаю, что связывало Алису с погибшей женой дяди, но слезы на глазах и бледное лицо говорят о многом.

– Ты была права. Очень грустная история. – Я обнимаю сестру Клима за плечи.

В голове куча вопросов: о матери, об отцах и о потрясающем дяде. Только язык не поворачивается спросить что-то еще.

– Не для выходного дня. – Алиса быстро вытирает слезы. – Тем более такого солнечного.

Она первая срывается с места и подхватывает свои пакеты.

– А еще у твоего брата завтра день рождения! – отвлекаю я, как могу.

– Клим терпеть его не может, – уже совершенно другим, деловым тоном произносит Алиса. – Сто процентов явится поздно вечером и сразу же ляжет спать.

– Но ты ведь придешь поздравить?

– О нет, я не камикадзе! – Она округляет глаза. – Пришлю подарок с курьером, а уж обниму и поцелую как-нибудь в другой раз.

– Хочешь оставить меня наедине с ним в день рождения? – догадываюсь, что она задумала.

– Клим в свой день очень злой. Злее я видела его лишь один раз в жизни.

– На юбилей? – смеюсь.

– Нет. – Алиса становится серьезной. – Шесть лет назад. После свадьбы лучшего друга.

– Свадьбы?.. – На меня словно потолок падает.

– Да. Клим был свидетелем, а когда вернулся со свадьбы, рвал и метал. Мы с Николаем старались на глаза не попадаться. Потом приехал дядя Ярик, и они часа четыре боксировали в тренажерном зале. До первого отключившегося.

Глава 24

Глава 24

Алиса почти угадала. Все воскресенье я жду, что в доме появятся гости, однако никто так и не приезжает.

Клим возвращается около семи. К этому времени я успеваю заказать ужин и упаковать подарок. По плану его нужно вручить сразу после еды, однако Хаванский не замечает накрытый стол и направляется прямиком в свою комнату.

Наверное, лучше было бы забыть об идее с поздравлением. Невозможно заставить кого-то радоваться дню рождения насильно. Но мне внезапно становится обидно за того маленького Клима, которому еще в детстве отбили желание отмечать свой праздник.

Решаю не мучить себя ожиданием и стучу в дверь его спальни:

– Можно?

– Для тебя всегда открыто, – доносится из комнаты.

– Не отдыхаешь даже в выходной? – Я осторожно вхожу.

– Были кое-какие вопросы. – Клим устало стягивает с шеи галстук и берется за верхнюю пуговицу рубашки.

– Даже в день рождения? – Останавливаю его жестом.

– Да, точно... – Он усмехается. – День рождения. – Трет лоб, словно всерьез забыл.

– А у меня подарок. – Раз уж план праздника полетел псу под хвост, тянуть с поздравлением тоже нет никакого смысла. – Вот! – Протягиваю небольшой пакет.

Реакция Клима стоит любого ожидания. Брови взлетают вверх, на лице не остается и следа от насмешки, а голубые глаза вспыхиваю так ярко, что невозможно отвести взгляд.

– Это мне? – Он все еще не верит.

– Я не знала, что купить, но это должно подойти.

Пока он думает, сама достаю из бумажного пакета небольшую коробочку.

– Поводок? – Клим догадывается сразу, хотя, как обычно, толкует по-своему.

– Галстук, – важно поправляю его. – Цвет твой.

– Завяжешь? – Не оставляя времени на раздумья, он поднимает ворот и задирает подбородок.

Мгновение я медлю. Кончики пальцев покалывает, будто Клим предложил что-то слишком интимное. Приходится сделать медленные вдох и выдох, чтобы подойти ближе. И все равно тушуюсь.

– Почему ты не сказал, что Алиса твоя сестра? – цепляюсь за самую безобидную мысль.

– Мне понравилось, как ты ревновала.

– С твоим самомнением срочно нужно что-то делать. – Я перекидываю галстук через шею и начинаю вязать узел.

– У меня есть несколько вариантов.

Чувствую, как внимательный взгляд стекает с моих щек на губы.

– Не сомневаюсь в твоей фантазии. Наверняка она очень богатая.

– Ты так говоришь, словно это плохо.

Клим снова читает меня. Для него я, похоже, не женщина, а книга.

– Мне все равно.

– Волнуешься? – Он касается моей шеи чуть выше ключицы. – У тебя пульс как у испуганного зайца.

– Нет, с чего бы? Тебе показалось.

А у самой из-за волнения пальцы путаются и узел получается настолько кривым, что приходится перевязывать.

– Проверим? – Там, где еще секунду назад была ладонь, вдруг оказываются губы.

От неожиданности я охаю, и выпускаю из рук несчастный галстук, но Клим, кажется, этого и не замечает.

Его губы чертят кривую вдоль вены. Целуют каждый миллиметр кожи. Сводят с ума своими требовательными горячими прикосновениями. И будто точно знают все мои эрогенные зоны, ныряют под подбородок.

– Клим... – Имя вырывается вместе со стоном. Без моего желания. Само.

– Вспыхиваешь как спичка, – опаляя дыханием, хрипит мой мучитель и тут же продолжает пытку.

Губы и язык выписывают загадочные влажные знаки на коже. Плавят извилины в вязкий кисель. А сильные ладони обхватывают талию и вжимают меня в мускулистое тело.

Всего сразу становится так много, и это так остро.

Где-то в подсознании зреет мысль, что нужно сопротивляться, что я не хотела никакой близости и не готова превращаться в подарок на день рождения. Моя разумная часть отчаянно борется с другой, незнакомой... Но с каждым движением языка, с каждым жадным вдохом противостоять становится все сложнее.

Вместо борьбы я выгибаюсь навстречу чутким губам. Сама запрокидываю голову и трусливо закрываю глаза.

Вместо бегства – льну к твердой груди и несмело, дрожащими руками касаюсь стриженого затылка.

Это не первый наш поцелуй, только сегодня все ощущается иначе. Каким-то непостижимым образом Клим словно приручил меня. Сделал податливой и послушной.

Как ни пытаюсь очнуться, ничего не выходит. Не могу больше бояться. Не получается быть холодной.

В этом стыдно признаться – мне нравится. Я шалею от крепкого тела рядом. Чувствую себя всесильной от редких, больше похожих на голодное рычание стонов Клима. Теряюсь от непривычной ноющей потребности внизу живота.

Смешно удивляться таким ощущениям после пяти лет брака. Бывший муж научил меня многому. Он заставлял кончать, даже когда я сама в это не верила. Мы не знали, что такое табу, и не думали о скромности.

Я была уверена, что выучила свой чувственный диапазон, испытала все, что способна испытать. Но сейчас от жадных поцелуев на шее, от жара рук на спине, от твердости налитого члена, упирающегося в живот, – крыша едет сильнее, чем во время секса.

Глава 25

Глава 25

После рассказа Алисы не получается видеть в Климе противника, купившего меня с помощью денег и связей.

Внутри будто что-то ломается. Чувствую его губы на своих губах и вспоминаю, с какой ненавистью Клим смотрел на наш первый брачный поцелуй с Марком. Замечаю пристальный взгляд из-под длинных ресниц – и в памяти всплывает его свадебный тост: «Вечной любви вам, счастья и верности».

Тогда это казалось насмешкой над бывшей ночной бабочкой, особой формой презрения. А сейчас...

– Нереальная, – шепчет Клим, и все мои предыдущие «нет», все годы противостояния, когда я каждый раз доказывала, что не такая, – все рушится. Стекает вместе с каплями дождя за окном в туманное никуда.

На поверхности остаются лишь желания. Дикие, новые. Трогать, вдыхать, отдаваться... Без оглядки на проклятое «что он подумает» и «кем я буду».

Прикасаться к Климу становится не просто приятно, а нужно!

Я, уже не робея, веду кончиками пальцев по сильной шее. Как кошка, настойчиво, до болезненно заострившихся сосков трусь о стальной торс. И позволяю нахальным ладоням забираться под платье.

– Ты такая красивая, что сдохнуть можно, – шепчет Хаванский и бесстыдно гладит меня сквозь шелк белья.

Отличный подарок на день рождения. Безвольный, мягкий. Нарядно упакованный и во весь рост. Не понять только: имениннику или мне.

– Пиздец какая отзывчивая.

Дразня, Клим рисует линию вдоль резинки. Раз. Другой. Заставляет крупно вздрогнуть от предвкушения. И, сдвинув ткань в сторону, толкается средним пальцем туда, где давно влажно.

– Да... – вырывается из моего горла с глухим надрывом.

Это совсем не тот ответ, который нужен. Настоящее предательство. Но я себя уже не контролирую.

Как в нашу самую первую ночь, доверяюсь опытным рукам и глушу стон голодным поцелуем.

– Хочу тебя. – Клим словно с катушек слетает. – Всегда хотел.

Царапая зубами нежные губы, он трахает мой рот. Пьет все страхи и сомнения. Вылизывает как самый сладкий на свете леденец.

– Ты сумасшедший. – Задыхаясь от ощущений, я шарю осмелевшими руками по сильной спине и крепким ягодицам.

– Еще какой! – Клим даже не спорит.

Растирая смазку, он нанизывает меня на свою руку все быстрее и быстрее. Ласкает тесный вход с такой одержимостью, что теряюсь.

Нужно очнуться, но я не узнаю себя.

Растворяюсь в губах, руках и чужой дикой мощи.

Не чувствуя пола под ногами, хватаюсь за сильные плечи.

Тяну носом пряный запах.

Трясусь от накатывающего жара.

И плыву... как маленькая слабая рыбка. Первый раз в жизни – по течению, а не против.

Долго.

Бешено.

Сладко.

Загибаясь от вторжения. Отключив все предохранители. Разрешая Климу делать со мной что угодно.

Стонами и поцелуями я сама ломаю последние преграды между нами. Не ради брака или беременности. Не ради сотни других, более привычных «надо» и «можно». А потому что... это сильнее.

– Девочка моя. – Клим одной рукой подхватывает меня под ягодицы и усаживает на ближайший подоконник. – Горячая... – Опускается передо мной на колени и упругим языком слизывает влагу с нежных складок.

Если до этого еще держалась, то сейчас дергаюсь как от удара током. Глаза наполняются слезами, а настойчивые толчки сразу двумя пальцами и оральная ласка заставляют выгнуться в дугу.

– Такая же вкусная, как и раньше. – Не прекращая трахать, Клим на миг поднимает голову и встречается со мной взглядом.

– Не нужно...

Я тону в его глазах. Цепляясь ладонями за подоконник, пытаюсь хоть на миг вернуть себя прежнюю. Хочу крикнуть: «Не вспоминай!» Но новое прикосновение губ к самому сокровенному перекрывает кислород и размазывает меня о холодную поверхность стекла.

Не остается больше никакой Дианы. Нет даже слабой Ди.

Из груди вырывается крик. Немой. Полностью лишенный силы и звуков.

Дождь льет теперь не только на улице, но и в комнате. Из моих глаз.

Непослушное тело скользит вниз. Туда, откуда с восторгом смотрит виновник моей слабости.

– Я хотела тебя поздравить... – Губы почему-то пересохли. Голос звучит как чужой.

– Лишь поздравить?

Клим не требует продолжения. Не прижимает и не целует. Он заботливо поправляет на мне платье и стирает со щек черные разводы.

– Галстук... – Кусаю губы. – Купила.

– Ко дню рождения. Помню.

Улыбка на красивых мужских губах еще загадочнее, чем улыбка Джоконды.

– Я не собиралась... – Глотаю продолжение.

– Я тоже когда-то... не собирался.

От таинственного признания за ребрами становится тихо.

– Там, в столовой... Ужин. – Мне просто необходимо отвлечься. – Не знаю, понравится тебе или нет. Я старалась. Планировала устроить праздник.

Последняя фраза и горячая пульсация между ног вызывают желание провалиться сквозь землю.

– У меня давно никого не было, – звучит как предостережение.

Мысленно считаю дни нашей сделки.

– Две недели?

– Дольше, Диана. – Клим помогает подняться. – Намного дольше.

Чувствую намек, но кусочки чего-то важного отказываются собираться в цельную картинку.

– Тогда... мне, наверное, лучше уйти? – наконец понимаю смысл его слов.

– Нет! – Сильные руки поворачивают меня лицом к двери. – Беги! – Клим резко отпускает. – Быстро беги!

Глава 26

Уйти после того, что я сейчас испытала, адски сложно. Сердце то спешит, то замирает, ноги не слушаются, а в голове настоящий бардак.

Два желания – броситься прочь и остаться – разрывают на части.

Глупо, конечно же. Я давно не девочка, чтобы бояться Клима. Он не сделал бы мне ничего плохого. «Только хорошее!» – шепчет коварный внутренний голос. Но дурацкая привычка сбегать от этого мужчины слишком быстро берет верх.

Душ и подготовка ко сну проходят как в бреду. Действую на автомате, не оглядываясь на телефон и дверь. Будто в наказание, сны этой ночью все как один с рейтингом восемнадцать плюс.

Утром после них стыдно выходить из комнаты и смотреть в глаза хозяину дома. Ума не приложу, как бы мы разговаривали. К счастью, Хаванский и сегодня спасает меня от себя самой.

В кухне вместо Клима встречает Николай:

– Доброе утро. Босс просил передать, что он уехал и будет лишь завтра.

– Я ничего не слышала. – Снова вспоминаю жаркие сны.

– Он выехал в четыре. – Николай делает глоток из большой чашки. – Вопрос был срочный.

– Ясно.

Это мы уже проходили, поэтому даже не пытаюсь что-то выяснить. Запахнув поплотнее халат, включаю кофеварку и делаю тосты. Двойную порцию – для себя и своего охранника.

– А как дела с подарками? – спрашиваю, когда усаживаемся есть.

– С какими? – Откусив бутерброд, Николай довольно зажмуривается.

– Ко дню рождения Клима. Кто-нибудь прислал?

Курьеров я не видела, но хотя бы Алиса должна была передать. Мы вместе покупали презенты и обсуждали доставку.

– Да-а, – задумчиво тянет Николай. – В апреле этого добра было много.

– В апреле? – Последний кусочек тоста становится в горле колом.

– Ну, у босса день рождения в апреле. Тогда и слали, – как для душевнобольной, поясняет Николай и огромной лапищей, спасая от удушения, хлопает меня по спине.

Вопрос «А вчера?» я глотаю вместе с кофе.

Мозг еще тормозит, однако некоторые странные детали все же удается вспомнить. Удивление Клима, когда сестра сообщила о знаменательной дате. Его подозрительную забывчивость – мне постоянно приходилось напоминать о празднике. И наконец, пророчество Алисы, что Клим не будет ничего отмечать и сразу уйдет в свою комнату.

Нужно было сразу догадаться: с торжеством что-то нечисто. Хватало поводов задуматься. Теперь поздно.

– А почему вы спросили о подарках? – Николай отправляет чашку в посудомоечную машину и поворачивается ко мне.

– Ваш босс с сестрой сказали, что у него день рождения... вчера.

Наверное, нужно разозлиться. Клим мог прервать розыгрыш в любой момент. Запретить Алисе ходить со мной по магазинам. Не брать галстук. Остановиться, когда один подарок превратился в другой. Он должен был... Только на душе не гнев, а такая легкость, что получается лишь смеяться.

– Это наверняка все сестрица... – понимающе вздыхает Николай.

– Да, Алиса очень старалась... – От хохота на глаза наворачиваются слезы.

До вчерашнего вечера я и не помнила, когда последний раз плакала. Ни от оргазма, ни от веселья. А тут второй день подряд. Как прорвало.

– Босс обязательно с ней поговорит.

Моего молчаливого, не сильно эмоционального охранника словно подменили. Мало того, что он пытается оправдать начальника, так еще и волнуется. Всерьез, как за себя!

– Не нужно. – Пододвигаю к Николаю тарелку с тостами. – Мы квиты. – Чувствую, как щеки заливает румянец.

– Тогда...

– Я сама с ним разберусь.

В голову приходит совершенно безумная идея. До вчерашнего вечера я и представить себе ничего подобного не могла, а сейчас не осталось ни капли смущения.

***

Ждать Клима превращается для меня в привычку. Даже Марк не удостаивался такой чести. Хватало важных дел и планов, некогда было думать о том, когда он вернется из очередной незапланированной поездки.

С Климом же... постоянно кошусь на часы. Трогаю губы. И улыбаюсь.

На лицо все признаки помутнения рассудка, однако нет никакого желания бежать к врачу и возвращать все, как было.

К вечеру следующего дня, когда Хаванский шлет СМС, что вернулся, я успеваю окончательно решиться.

«Ты солгал про день рождения», – набираю ему тут же.

«И не жалею», – приходит через минуту.

«Я требую компенсации!»

Напечатав сообщение, смотрю на себя в зеркало. Новое платье с тонким кружевом над декольте, макияж, прическа... Никогда не считала себя красавицей, но сегодняшнее отражение мне нравится.

«Еще?»

«Хочу в ресторан. Только по-настоящему, а не на смотрины, как в прошлый раз».

Это тоже для меня новое. С бывшим мужем я никогда не просила о подобном. Наши особые отношения были особыми во всем. С обязанностями, но без прав. Не такие душащие, как с родителями, и все же далекие от полной свободы.

Сейчас понимаю, что всегда боялась ее. По шажочку приучала себя к независимости. Вначале сбежав из семьи в брак. Потом – из брака в развод.

Задумавшись над неожиданным открытием, я выпускаю телефон из рук и лишь через минуту замечаю ответ: «Я возле твоего офиса. Спускайся! Ресторан так ресторан».