Текст книги "Эльвис Карлссон"

Автор книги: Мария Грипе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

5

Вместе с другими Эльвис спасал дом Юлии от сноса. Был праздник, ребята выдували пузыри из мыльной пены, играла музыка, и было много людей. Было весело.

Но потом Юлия уехала, дом опустел и сад заглох.

И сразу стало совсем невесело. Эльвису жаль дома Юлии. Ребята ведь хотели, чтобы он остался и чтобы все потом могли сюда приходить и играть вместе. Не для того же его спасли, чтобы он стоял такой заброшенный и унылый.

Иногда Эльвис встречал художника Ниссе – того самого, что написал тогда с дома картину. Чтобы все видели, какой это красивый дом и поняли, что его нельзя сносить. Эльвис и Ниссе друзья. Они подружились, когда Эльвис показал Ниссе подсолнух. Он ведь как раз тогда и посадил подсолнух под окном Юлии, чтобы дом стал ещё красивее и его не сносили. Это он замечательно придумал. Ниссе спросил, можно ли ему нарисовать на своей картине подсолнух. Эльвис не возражал, и Ниссе нарисовал подсолнух ростом чуть ли не до самого окна Юлии. Он нарисовал его таким, каким он будет потом, когда расцветёт и раскроется огромный жёлтый цветок.

Очень красивая вышла картина.

Таким большим, как на картине, подсолнух и сейчас ещё не вырос. Но он хорошо тянется ввысь, и Эльвис чуть ли не каждый день приходит к дому Юлии и смотрит за подсолнухом.

Ниссе всякий раз при встрече справляется о цветке. А Эльвис справляется о Юлии и Петере: не знает ли Ниссе, где они. Эльвис больше не видел их после того праздника. Но и Ниссе тоже их не видел. Наверно, они уехали отдыхать, сказал он. У Юлии ведь теперь каникулы. Может, они не вернутся до нового учебного года. Ниссе тоже жаль, что дом стоит пустой. Не того он ожидал. Он не меньше Эльвиса разочарован.

Но вот как-то раз пришёл Эльвис в сад, а там люди. Сперва он даже обрадовался. Наконец-то примутся за дом, подумал он. Но скоро он понял, что ошибся.

Его теперь даже не пускают в тот сад. Когда он приходит туда со своей лейкой, его сразу прогоняют. Соплякам тут делать нечего, кричат ему вслед. Теперь вокруг дома часто толпятся какие-то парни. И Эльвису нелегко ухаживать за подсолнухом. В сад теперь не заберёшься – надо ждать, когда все уйдут. Но нельзя же бросить подсолнух. Эльвис беспокоится за него.

Нехорошие парни повадились сюда. Они всё только ломают, портят и орут. За домом не смотрят. Наоборот, они бьют камнями стёкла, ломают дверные замки. Носятся по всему дому и всё подряд ломают и бьют, а мусор выбрасывают через окна. Двери распахивают пинком, и теперь входная дверь больше не запирается, а всё только хлопает на ветру.

На сад теперь страшно глядеть. Это не сад, а автомобильный погост. Парни свозят сюда старые машины, а потом разламывают их на части. Весь сад усеян ржавыми железками. Парни топчут цветы, обрывают с деревьев ветки. Разбрасывают в саду пивные бутылки, полиэтиленовые мешочки, старые газеты. Всюду валяется мусор.

Дом гибнет, а им и горя мало. Им бы только смеяться над всем.

Чудо, что подсолнух ещё цел. Те парни всякую красоту разрушают. Но, наверно, они не поняли, что это подсолнух, думают, это просто такой сорняк. Счастье ещё, что подсолнух не успел расцвести.

Когда в саду никого нет, Эльвис пытается там хоть немного прибрать. Но это пустое дело: на другой день всё опять как раньше. И железный лом ему не под силу унести.

Он не решается заговорить с теми ребятами. Они все намного больше его, почти совсем уже взрослые. Им ничего не стоит его поколотить. Да и потом, он не мастер говорить с людьми, не умеет убеждать и доказывать.

И ему некому даже об этом рассказать. Маме с папой нет никакого дела до дома Юлии. А все прочие, кого он знает, сейчас в отъезде: у них отпуск. Даже Ниссе и тот уехал.

Выходит, одному ему есть дело до дома Юлии.

Как-то раз он опять туда пришёл, думал, в саду никого нет. Но вдруг почувствовал, что за ним кто-то следит. Эльвис всегда чувствовал такие вещи. Даже когда был совсем маленький и лежал в коляске и спал. Стоило кому-нибудь взглянуть на него, и он просыпался.

Эльвис сразу насторожился и стал оглядываться по сторонам.

На каштане сидела сова. Эльвис подошёл и встал под деревом.

Сова сидела совсем низко, но ничуть не испугалась Эльвиса не улетела.

Эльвис узнал её: это сова Петера, она ручная. Петер позволяет ей летать, где она хочет.

– Совушка! – позвал он птицу. Он знал, что Петер её так зовёт.

А вдруг Петер уже вернулся… Вот бы хорошо…

– Совушка! – снова повторил Эльвис.

Сова вспорхнула. Она летела прямо на Эльвиса. А он стоял и не двигался: ему ничуть не было страшно. Сова спокойно опустилась к нему на голову.

У Эльвиса разгорелись щёки, так он был рад. Нипочём бы он не поверил, что Совушка сядет на голову к кому-нибудь, кроме Петера и Юлии. Но сова подлетела к нему, когда он её позвал, и вот теперь она примостилась у него на макушке. Эльвис не смеет пошевельнуться, а сова всё так же спокойно сидит у него на голове.

Вдруг она взлетела, покружилась вокруг Эльвиса и впорхнула в дом через разбитое окно.

Эльвис поспешил за ней… Конечно, другим путём, чем Совушка: он не дотянулся бы до окна. Эльвис вбежал в дом через парадную дверь, а Совушка вылетела ему навстречу. Потом она опять полетела назад, он побежал за ней, и скоро они очутились в одной из комнат.

Вид у этой комнаты был ужасный.

Посреди неё на полу лежали обломки шкафа. Похоже, ими растапливали камин. Всюду были пятна сажи. Когда сова впорхнула в комнату, сажа чёрным облаком взметнулась кверху.

Сова нырнула в обломки и клювом выхватила оттуда тетрадку, обыкновенную, школьную. С тетрадкой в клюве она вспорхнула и снова опустилась к Эльвису на макушку.

Эльвис снял с себя шапку, чтобы лучше чувствовать лапки совы.

Это было очень приятное чувство. В груди у Эльвиса бурно вскипал смех. Он стоял, фыркал от смеха, а Совушка так сильно махала крыльями, что Эльвиса даже закачало. Сова по-прежнему держала в клюве тетрадку, и она болталась прямо перед носом у Эльвиса. Потом она вдруг разжала клюв, и тетрадка упала на пол. А Совушка всё топталась у Эльвиса в волосах и махала крыльями, и под конец он не выдержал и громко расхохотался. Совушка испугалась, вскинулась к потолку, а потом опять с размаху шлёпнулась к нему на макушку.

И тут послышались шаги. В саду скрипнул гравий.

Не иначе как Петер, подумал Эльвис.

Но по тому, как повела себя сова, Эльвис понял, что ошибся. Сова нахохлилась, приняла грозный вид. И перескочила к Эльвису на плечо.

Кто-то взялся за ручку двери, и сова взлетела под потолок. Дверь открылась, в неё просунулась голова, и сова камнем ринулась на эту голову, да ещё с таким грозным криком, что пришелец без оглядки бежал.

Это был один из тех вредных парней, может, даже самый вредный. Сова летела за ним через весь сад до ворот. Эльвис увидел в окно, как тот прыгнул в машину, и. рванув с места, умчался.

Но и сова тоже исчезла. Может, она бросилась в погоню за машиной и больше не вернётся? Эльвис остался один.

В доме было совсем темно. Теперь ему хотелось отсюда уйти. И к тому же он озяб. Эльвис было бросился к двери, но тут же повернул назад. Тетрадка! Наверно, она принадлежит Юлии. Нельзя бросать её здесь – разорвут. Вот она! Эльвис поднял с пола тетрадку и выбежал из дома.

Снаружи тетрадка была рваная и грязная. А внутри листы были чистые, только на последней странице что-то написано. Вот чудно. Неужели Юлия начала тетрадку с конца? Может, тут какая-то тайна?

И почему Юлия не взяла тетрадку с собой?

Может, она хотела, чтобы её нашли и прочитали то, что она написала?

Хорошо, что тетрадка досталась Эльвису.

На последней странице было всего несколько строчек. Эльвис долго разглядывал их, но понять ничего не мог. Он не умел читать.

Эльвис спрятал тетрадку под куртку, поглубже засунул руки в карманы штанов и зашагал домой, весь в мыслях о том, как же теперь быть.

Наверно, ему придётся выучиться читать? Но как это сделать? Он же ещё не ходит в школу.

Вдруг он застыл посреди улицы: придумал! Он же умеет

немножко писать. Письмо связано с чтением и наоборот. Надо только сообразить, каким образом связано.

Эльвис умеет писать имя своё и фамилию. Вот сейчас он пишет каблуком на песке: «Эльвис Карлссон»…

Эльвис присвистнул и уставился на то, что написал. Наверно, не так-то уж трудно разобраться во всей этой грамоте. Кажется, даже совсем нетрудно.

6

Когда Эльвис вернулся домой, на кухне сидели бабушка с дедушкой. Сегодня день рождения Юхана.

– Ему было шесть лет, – сказала бабушка.

Юхан тогда в последний раз отпраздновал свой день рождения. Скоро после этого он ушёл от них навсегда.

– Шесть лет, – повторяет Эльвис. – Мне уже давно шесть.

Ему уже давно шесть, но до следующего дня рождения тоже ещё далеко. Сейчас для Эльвиса самое спокойное время. Хорошо. И сегодня не он именинник.

Эльвис охотно отпразднует день рождения Юхана. Бабушка принесла ему в подарок баночку с карамельками собственного изготовления, – такие она всегда делала для Юхана. Потом ему подарили ещё большую синюю коробку с мозаикой. «Верные друзья» написано на коробке: бабушка прочитала ему название. Жаль только, нет картинки, которая показывала бы, как надо складывать мозаику.

– Сам увидишь, когда начнёшь в неё играть, – сказал дедушка.

– Надеюсь, всё на месте, – сказала бабушка, – вряд ли что-нибудь пропало. Юхан очень увлекался этой игрой. И очень её берёг.

– А что, Юхан тоже получил в подарок эту игру, когда ему исполнилось шесть? – спросил Эльвис.

– Нет, – сказали ему, – он получил её годом раньше, когда ему исполнилось пять. Юхан очень хорошо складывал мозаику. Хотя эта игра была слишком сложной для его лет, но и тут Юхан справился.

– А когда ему исполнилось шесть, он уже получил от нас совсем другой подарок, – сказала бабушка.

– А какой? – спросил Эльвис.

У бабушки был такой таинственный вид, что Эльвиса начало разбирать любопытство. Но дедушка сказал, что об этом он узнает как-нибудь в другой раз.

– Да, да, лучше в другой раз, – решительно сказала мама.

От этого Эльвису ещё больше захотелось узнать, какой подарок получил Юхан, но он не стал спрашивать. Если взрослые не хотят чего-либо сказать – нипочём не скажут.

Мама стала угощать всех пирогами и соком. Стояла такая жара, что никто не хотел пить кофе. Для кофе слишком жарко. А Эльвису мама кладёт в сок кусочки льда, он это любит.

Бабушка посмотрела на Эльвиса и сказала: как жаль, что он остался в городе, в такой день хорошо бы свезти его в деревню.

– Поедешь с нами? – спросил дедушка.

– Правда, вот бы хорошо! – сказала мама.

Но Эльвис покачал головой. Он очень занят. Как раз сейчас у него очень много дел. Ему надо быть в городе.

– Какие у тебя дела? – сказала мама. – Уж раз тебя приглашают в деревню – так не дури. Как мы решим, так и будет.

Эльвис снова покачал головой. Бабушка сделала вид, будто ничего не заметила. Она сжала губы и уставилась в стакан с соком. Но дедушка сказал: Эльвису виднее, может он бросить свои дела или нет.

– Мы не хотим в это вмешиваться. Мы всегда будем рады видеть тебя, Эльвис. А ты приезжай, когда хочешь. Не сейчас, так в другой раз.

Тут и бабушка подняла голову от стакана с соком и сказала: да, да, пусть Эльвис приезжает, когда сможет. Но маме всё это совсем не понравилось.

– Неужели Эльвис будет решать? – сказала она. – Можно ли так баловать ребёнка?

– А это не значит баловать. Вовсе нет. Просто надо считаться с человеком. Сейчас он очень занят, а уж чем – это ему лучше знать, – ответил дедушка маме и спросил: – А если бы ты сказала, что очень занята, а мы не захотели бы с этим считаться?

– Как можно сравнивать, – возразила мама, – ведь ребёнок весь день болтается без дела!

Но дедушка сказал, что разницы никакой нет. И дети вовсе не болтаются без дела.

– Ещё как болтаются! – повторила мама.

Эльвис, пока они спорили, не сказал ни слова. Он играл кусочками льда в стакане и слушал. Дедушка, конечно, прав. Приятно, когда люди такое говорят, вот только нехорошо, что сам Эльвис присутствует при этом, да и для мамы обидно. А у мамы уже покраснели глаза и лицо.

– Лично я больше не скажу ни слова! – объявила она. – Вечно одно и то же. Мальчик совсем не слушается, а вы ещё его защищаете. Конечно, вам легко говорить, не вам ведь с ним возиться!

Мама вне себя от возмущения. Эльвис понимает: пора кончать спор. Решительно проглотив кусок пирога, он ставит стакан с льдинками на стол.

– Сегодня день рождения Юхана, – напоминает он.

Все смолкают. Потом бабушка, погладив Эльвиса по руке, говорит: молодец, правильно сказал. Все заговаривают о другом. Скоро и мама снова такая же, как всегда.

Потом мама с бабушкой уходят за покупками, а Эльвис с дедом остаются вдвоём.

– Тогда что ж, займёмся мозаикой, – говорит дедушка и высыпает её из коробки на кухонный стол.

Эльвис любит складывать мозаику, особенно когда с ним дедушка. Оба они неплохо с этим справляются, хотя, конечно, Эльвис проворней.

Но сегодня он рассеян. Нет охоты играть. Всё время свербит одна мысль. И настроение не из лучших. А когда у Эльвиса скверное настроение, оно быстро передаётся дедушке. Чудеса, но правда. И мозаика никак не складывается.

– Что это с нами сегодня? – говорит дедушка.

Эльвис перебирает мозаику. Красиво она раскрашена.

Только никак не догадаешься, какая должна выйти картинка.

– Это последняя игра Юхана? – спросил Эльвис.

– Да, – ответил дедушка.

– Он умер, да? – спросил Эльвис.

– Да, – ответил дедушка. Оба помолчали.

– Только остальным мы не скажем, ладно? – чуть погодя предложил Эльвис.

– Ладно. Лучше им ничего об этом не знать, – сказал дедушка.

Лучше всего молчать о том, что Эльвис понял, где сейчас Юхан, сказал дедушка. Эльвис кивнул. Они снова попытались углубиться в игру, но получалось всё так же скверно.

– Что-то у нас с тобой сегодня ничего не выходит, – сказал дедушка.

Эльвис взял наугад несколько кусочков, но они совсем не подходили друг к другу, и больше он уже не стал пробовать.

– А Юхан умел петь? – вдруг спросил он.

– Нет, – ответил дедушка. – Что-то не помню… Эльвис был доволен ответом.

– Тогда, значит, Юхану хоть этим не морочили голову, – проговорил он. – А в футбол играть он умел?

– Нет, – сказал дедушка, – Юхану некогда было играть в футбол. У него были другие заботы.

Снова Эльвис как будто остался доволен ответом. Бывает, значит, что человеку некогда играть в футбол, по крайней мере так полагает дедушка. Но может, это относится только к Юхану, потому что он умер?

– Я тоже не успеваю играть в футбол, – осторожно произносит Эльвис.

– Понятное дело, – отозвался дедушка, – а кто успевает? Он подошёл к мойке и сплюнул в сточную дыру. Если бы это видела мама!

Эльвис по его примеру тоже подошёл к мойке и тоже сплюнул в сток, бесстрашно и невозмутимо. Но он слишком мал ростом, и потому его плевок попал на кухонный столик.

– Да, футбол – это чепуха! – сказал он, вытирая плевок.

Дедушка не рассердился.

– Знаешь, – ответил он, – как для кого. Если человеку нравится футбол, пусть играет, это очень даже хорошо. Но не всем же нравится гонять мяч. Мы вот с тобой любим ковыряться в земле, а другие, может, не любят.

– А вот это уже непонятно, – заметил Эльвис.

– Почему непонятно?

– Как почему? Семена – это должно быть всем интересно. И растения и цветы тоже. Ясно, почему… Где семена – там Тайна. Правда, у многих людей нет тайны. Может, с них хватит и футбола. Но у дедушки, как и у Эльвиса, тайна есть.

– Правда, ведь есть? – переспросил Эльвис.

– Конечно, – ответил дедушка. – Только не говори никому. Лучше никому про это не знать. Так вернее. Понял?

7

Так, так… Значит, мама думает, что Эльвис весь день болтается без дела. Что ж, пусть думает.

А если сказать по правде, он один из самых что ни на есть занятых людей во всём городе. У него всегда куча дел, а сейчас как раз просто невпроворот.

Во-первых, он присматривает за домом Юлии и уже начал разыскивать Петера.

Во-вторых, он учится читать…

В-третьих, на нём лежит весь уход за цветами, которые он посадил в разных концах города.

Столько дел у него, что во весь день он забегает домой лишь раз-другой, чтобы перекусить. А потом снова бежит на улицу.

Маме всё это не нравится. Она боится, не ввязался ли он в какую-то опасную затею, – и в чём только его, не подозревает! Кто-то видел его у дома Юлии. Одна из собачьих подруг прогуливала там своего пёсика и, заметив Эльвиса, наябедничала маме. И она теперь думает, что он попал в плохую компанию, ведь о доме идёт дурная слава, – говорят, там притон бандитов.

Родители запретили Эльвису туда ходить…

Он клялся, что и знать не знает никаких бандитов, но всё было напрасно.

– Ты должен обещать, что не будешь туда ходить! А не то я больше не выпущу тебя из дома! – сказала мама.

Но как раз этого Эльвис не мог обещать. Должен же он присматривать за подсолнухом, не говоря уже обо всём прочем. И за домом надо смотреть. Поэтому он ничего не мог маме пообещать.

Мама несколько раз пыталась его запирать. Но на дворе дивная погода. Нельзя же всё время держать мальчика взаперти. К тому же с ним так трудно справляться, когда он дома. И мама часто мирится с тем, что он удирает.

Но каждый день она говорит:

– Смотри, пойдёшь туда опять – позвоню в полицию!

И Эльвис теперь забегает в тот сад совсем ненадолго. Стоит папе вернуться с работы домой, как мама, сразу же посылает его к дому Юлии. Эльвис знает это и к приходу папы всегда убегает оттуда. Никто не должен видеть его у дома Юлии. Мама так подозрительна. Стоит ему забежать домой, как она сразу же начинает его обнюхивать. В газете писали, что некоторые мальчики его лет уже курят, и она вдруг вообразила, что он непременно тоже должен курить. Ей вечно кажется, будто в квартире пахнет дымом. Она и на папу тоже напускается, хочет, чтобы он подавал сыну хороший пример и сам перестал курить. Папа, понятное дело, злится и думает, что во всём виноват Эльвис. Беда, да и только. Тем более, что у Эльвиса как раз сейчас столько хлопот.

Но он не поддаётся. Очень много времени занимают розыски Петера. Может, это вообще безнадёжная затея. Эльвис обегал весь город, в разное время дня обошёл все кварталы, побывал даже на окраинах, но всё напрасно. А ведь Петер должен быть где-то близко, если сова его здесь. Но может, они случайно оказались в городе, а потом опять уехали куда-нибудь?

И Юлии тоже нет. Эльвис не знает, где она теперь живёт. Но не может же она жить в каком-нибудь обыкновенном доме. А во всём городе нет второго такого красивого, приветливого дома, как её прежний.

Для Эльвиса нет никого на свете лучше Юлии. Мама иногда рассказывает про каких-то «благородных», про людей «высшего круга». В её журналах печатают их фотографии. Эти люди живут в роскошных домах, часто совсем одни. Эльвис листает мамины журналы, смотрит, нет ли там фотографии Юлии и её мамы. Но ни разу он ничего похожего не нашёл. И фотографии Петера тоже нет.

– Мама, а может, в твоих журналах показывают не всех благородных? – как-то спросил он маму.

– В журналах снимают только самых благородных, – ответила она.

Выходит, Юлия не из их числа. Отчасти это даже хорошо. Сам-то Эльвис никакой не «благородный», понятное дело. Об этом и речи нет. Но по глупости он спросил, почему не снимают папу с мамой. А как раз это спрашивать не следовало.

– Нас снимать? Меня в этом старом-престаром пальто? Или папу, с его старой-престарой машиной? Неужели ты думаешь, что благородные так живут? – ответила мама вопросом на вопрос.

Тут папа разозлился не на шутку. И машина – что надо, сказал он, и мамино пальто тоже. И после родители поссорились, так что очень даже глупо было со стороны Эльвиса заводить этот разговор.

Но вот у Юлии и у её мамы вообще нет никакой машины… И если люди не принадлежат к «благородным», кто же они тогда? Как-то раз, оставшись дома один, Эльвис позвонил дедушке и спросил об этом.

Но дедушка сказал, что нет благородных и простых, – есть только обыкновенные люди, а Эльвис привык верить дедушке. Хотя в тот раз Эльвис подумал: может, он что-нибудь не так понял?

Ведь Юлия куда благороднее обыкновенных людей – в этом нет сомнений.

Но и это ещё не всё. Самого дедушку тоже не назовёшь обыкновенным человеком. Хотя, может, и он тоже не числится в «благородных». И сколько бы Эльвис ни думал о людях, он не может назвать ни одного обыкновенного человека. Всех он вроде перебрал, одного за другим: нет! Нет среди них ни одного обыкновенного.

Когда он в следующий раз увиделся с дедом, Эльвис сказал ему об этом.

– Ты прав! – согласился дед. – На свете живут одни необыкновенные люди. Хорошо, что ты это понял. Так тебе будет легче найти к людям подход.

Да, надо уметь найти подход к людям, как говорит дедушка.

Но как Эльвису найти подход к маме и папе – вот что непонятно. Он сказал об этом маме просто так, по дружбе, – он вовсе не хотел ей грубить, но она очень рассердилась и сказала, что он бессовестный.

– Не ты должен искать к нам подход! Это мы вынуждены искать к тебе подход! Ещё что выдумал! – закричала мама и от негодования покраснела.

А он ведь только хотел с ней это обсудить, может, они до чего-нибудь и договорились бы, но, выходит, договориться нельзя. А раз так, лучше вообще поменьше попадаться ей на глаза, хотя ему самому уже надоело всё время от неё убегать.

И даже не стоит просить, чтобы его научили читать, зря он на это надеялся.

Всё равно ведь ничего не выйдет…

Попроси он сейчас помощи, родители станут удивляться, зачем это ему вдруг надо читать. Ещё чего доброго начнут выяснять, зачем. Но он-то понимает, что тетрадка Юлии – не для чужих глаз.

Он даже боится держать её дома. Он вырвал из тетрадки последнюю страницу, где написаны загадочные слова, и сунул её за пазуху.

Потом он пошёл на кладбище и выкопал из-под еловой изгороди шкатулку с камнем. Он много раз сложил листок, пока тот не стал совсем маленьким. Опустил бумажку на самое дно шкатулки и сверху прикрыл камнем. На всякий случай он обвязал шкатулку верёвкой, чтобы не открылась крышка. Потом снова закопал коробку, только в другое место. Хороший тайник он нашёл для листка из тетрадки. Теперь уже никто не доберётся до письма Юлии. Эльвис может быть спокоен. Со своими заботами надо справляться самому, и всё тут.

Потом он начал учиться читать.

Никто не должен знать, что он затеял. А ему ничего и не надо, кроме кипы старых, никому не нужных журналов. Уходя из дома, он всегда брал их с собой.

Он начал внимательно разглядывать крупные заголовки в журналах. И скоро догадался, как узнавать буквы. Он ведь умел писать своё имя. Тогда он вырезал из журналов буквы, из которых оно составлялось. Всего десять букв, некоторые ведь повторялись дважды. Выучив их, он начал смотреть объявления. По объявлениям многое можно понять, если, конечно, у человека есть смекалка.

Для этого годятся и рекламные листки, которые бросают в почтовый ящик. Там рядом с названием товара и картинка; так вот и узнаёшь одно за другим. Конечно, при этом могут быть и ошибки, и времени много уходит: работа уж очень кропотливая. Надо, чтобы буква много раз повторялась в разных сочетаниях, только тогда ты можешь быть уверен, что знаешь её. Хотя, конечно, есть и другие способы учиться читать.

Гуляя по улицам, Эльвис разглядывал буквы на вывесках. И в магазины заходил, и разглядывал все товары, на которых буквы. И цифры. Надо ведь и цифры тоже знать. А цифры совсем не такие, как буквы. Очень много времени нужно, чтобы выучиться читать. Правда, учиться довольно интересно.

Эльвис решил, что не возьмёт в руки записку Юлии, пока не сможет читать совсем хорошо. Он должен быть твёрдо уверен, что умеет читать, когда возьмётся за её письмо.

Даром времени он не тратил. Куда бы он не забрался в поисках Петера, он всюду выискивал буквы и старался разобрать слова. В прошлый раз он даже обошёл всё кладбище и рассматривал надписи на могильных камнях. Там много всяких имён и цифр. Некоторые имена он разобрал.

Например, «ЮХАН».

Ему стало как-то не по себе, когда он вдруг увидел это имя.

Неужели здесь лежит Юхан? Этого он даже представить себе не мог. Он думал, Юхан лежит там, в деревне, где живут бабушка с дедушкой.

Потом Эльвис увидел то же имя на других могилах. Юханов было больше, чем он мог сосчитать. Так много, значит, их умерло.

Но нигде ни одного Эльвиса. Он заново обошел все могилы. Нигде ни одного. Как же так? Очень странно… Эльвис даже заволновался.

Но скоро он всё понял. Кругом много могил без надгробных камней. В этом всё дело. Там и лежат все Эльвисы. Только почему они без надгробий? Их просто обидели или, может, они сами не хотели? Кто знает. А сам он – захотел бы он камень?… И вообще… Нравятся ему могильные камни?…

Но вот цветы Эльвисам наверняка пригодятся. Он сбегал в магазин и купил там кулёк с семенами мака, потом посадил семена на всех могилах, ни одного Эльвиса не забыл.

Но потом его стала мучить совесть из-за Юхана. Сколько одежды Юхан ему передарил и сколько игрушек. И ещё ключик, и кусочек от мозаики.

А он-то хорош: стоит тут в костюме Юхана – и не подумал посадить цветы на его могиле. Стыд какой! А ведь он доволен, что носит одежду Юхана, хотя взрослые

думают, что он стыдится. Наоборот, Эльвис гордится, что на нём костюм мальчика, который умер.

Нет, Эльвис должен хоть что-то сделать для Юхана! И хочешь не хочешь – он второй раз сбегал в магазин и купил ещё один кулёк семян. Только на этот раз не маковых.

Маки – большие, весёлые, красивые цветы. Но подует ветер – и они опадают. Они ярко горят, но живут недолго. На этот раз Эльвис купил цветочную смесь. В кульке много разных семян. Отцветёт один цветок – распустится другой, потом ещё один. И так у всех Юханов на могилах долго будут цвести цветы: до поздней осени.