Текст книги "Герой должен умереть"

Автор книги: Мария Гинзбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

"Здравствуй, Мибл!" – услышал он и перевел взгляд.

«Я Иньяр», представился кэцэр, только что вошедший в зал. – «Ну как ты?»

"Не помню ничего", – ответил Мибл с грустью. – «Я очень устал».

Иньяр окинул его взглядом цепких черных глаз и усмехнулся. На нем были яркие просторные одежды, свободно свисавшие и доходившие почти до пола. Но они отличались от потрепанной одежды Мибла не только покроем. Они составляли одно целое с телом Иньяра, и, собственно и былиего телом.

К горлу Мибла почему-то подступила тошнота.

"Тогда тебе надо узнать, что я – командир этой шайки", тем временем сообщил ему Иньяр. – "Тебе просто повезло. Многие из нас хотели бы все забыть, да вот не можем, живем и мучаемся… Сейчас отдохнешь, не переживай», добавил он, окинув Мибла оценивающим взглядом.

Иньяр направился в дальнюю часть зала, где был выход во двор. Мибл, Чумф и Туоки последовали за ним. Когда они добрались до соседней башни, Мибл уже с трудом волочил ноги.

«Отведите его к Эцьу», приказал Иньяр. «Отдыхай пока… А вечером, за гим до захода яркой звезды, приходи сюда. Все тоже соберутся – чтобы ты снова познакомился с нами".

Иньяр махнул рукой на прощанье.

Кэцэры спустились в подземный туннель. При их появлении в нем вспыхнул свет. Мибл, подняв голову, увидел кургузую коробочку датчика движения на стене. На полу лежала рифленая железная лента. «Бегущая дорожка», сообразил Мибл.

«Этот туннель соединяет башню Иньяра с долиной, где мы живем», пояснил Чумф, вставая на ленту. Мибл и Туоки зашли на ленту вслед за ним. Туоки нажал рычаг на стене, и лента пришла в движение. Мимо кэцэров поплыли разноцветные завитушки мозаики. При движении казавшиеся бессмысленными закорючки складывались в иероглифы, которые Мибл смог прочесть.

«Каждый из нас – одна из мыслей Двуликого Дракона».

Следующая фраза, которую он разобрал, гласила:

Подвиг – это поступок, несомненно приносящий пользу обществу, но не тому, кто его совершает, и наградой за который может быть только смерть. Герой – тот, кто совершает подвиг. И мы видим, что каждый герой должен умереть.

Но Мибла уже мало интересовало, откуда ему известны названия и назначения механизмов и иероглифы аборигенов. Он хотел только одного – принять обезболивающее и прилечь где-нибудь в теплом и темном месте.

Словно в ответ на его мысли, свет мигнул. Лента дернулась и остановилась, а свет погас.

«Таркство!», нервно воскликнул Туоки.

«Спокойно», ответил Чумф. В темноте вспыхнул свет – кэцэр включил прожектор на шлеме, который нес в руках. – «Этому механизму один Крогт знает сколько лет, должен же он был когда-нибудь сломаться?»

«Зови Юлера, пусть чинит», потребовал Туоки.

Призыва к этому кэцэру Мибл не услышал. Чумф для усиления мощности передачи настроился на узкую волну.

«Он на другом конце долины», сообщил Чумф через некоторое время. – «Они все еще возятся с защитным контуром. Юлер посоветовал нам не ждать его и выбираться самим».

«Таркство», подумал Мибл.

Ног он уже почти не чувствовал, в глазах двоилось. Они двинулись по ленте. В темноте Мибл запнулся обо что-то невидимое, и упал бы, если бы Туоки и Чумф не подхватили его с двух сторон.

«Как ты себя чувствуешь?», заботливо спросил Туоки.

«Завидую тому мясу», мрачно ответил Мибл.

«Ничего», заметил Чумф. – «Этот туннель короче, чем кажется».

Вскоре кэцэры уже поднимались наверх по узкой лестнице. Они оказались на первом надземном этаже другой башни. Планировка здесь была такая же, как в башне Иньяра, но на мебели лежал толстый слой пыли.

"А что, здесь никто не живет?", спросил Мибл, осмотревшись.

"Раньше здесь жил Яньар, брат Иньяра. Он погиб. С тех пор прошло ровно тринадцать оборотов спутника этой планеты. Вчера как раз была ритуальная церемония", – терпеливо пояснил Туоки.

Мибл почувствовал странное напряжение во всем теле.

«А как он погиб?», спросил он.

«Его убило мясо», ответил Чумф.

У Мибла подкосились ноги, и он прислонился к холодной стене.

"Эй, Мибл, что с тобой?", окликнул его Туоки.

«Ничего», с трудом передал Мибл. – «Просто голова закружилась».

"Не стоит так расстраиваться", телепнул растерянный Чумф.

"Ты же воин", поддержал его Туоки. – "Все мы там будем. Это просто удивительное совпадение счастливых обстоятельств, что мы вообще живы до сих пор. Или ты не помнишь, что.."

Чумф толкнул его в бок, и Туоки оборвал мыслепередачу.

«Со мной уже все в порядке», сообщил Мибл. Он с трудом отделился от стены. Мибл не мог вспомнить даже, как выглядел Яньар. На миг густые облака, скрывавшие от него собственную личность, разошлись, в просвете что-то сверкнуло – и исчезло, оставив мучительную тоску по узнаванию и дрожь в ногах.

Кэцэры покинули пустующую башню и оказались в долине, окутанной зябким утренним туманом. Прохладный утренний воздух взбодрил Мибла.

«Вот здесь мы и живем», телепнул Туоки. – «Мы назвали это место Последним Пристанищем».

«У местных она зовется Шамболором», рассеянно ответил Мибл, разглядывая открывшийся ему вид.

Сжатый горами косой шестиугольник вытянулся с юго-востока на северо-запад. Сквозь туман проступали силуэты могучих башен, расставленных с геометрической точностью. Все свободное от башен место занимал лес, шумящий на утреннем ветру. На той грани шестиугольника, где находились кэцэры, разместилось три донжона. Друзья попали в долину через самый восточный из них. Мибл пересчитал башни. Их оказалось тринадцать.

"Как же нам удалось захватить столь надежно укрепленную долину? ", спросил Мибл, глядя на серую стену ближайшей башни. Стена состояла из целиковых огромных валунов.

«Ворота каждой крепости легче открыть изнутри», хмыкнул Чумф.

"Как странно и горько слышать этот вопрос от тебя", – грустно вздохнул Туоки и пояснил на озадаченный взгляд Мибла:

"Ты вел что-то вроде летописи всей нашей жизни здесь. С того самого момента, как наш корабль упал в той, маленькой первой долине".

Мибл нашел в себе силы улыбнуться:

"Теперь она пригодится мне самому».

Кэцэры спустились в долину. Вскоре Мибл услышал мелодичный свист, а вслед за этим из-за поворота появился еще один их соратник. На нем, как и на Иньяре, развевался свободный балахон Хранителя. Только цвет одежды был более нежным, приглушенным. На плечо кэцэра была закинута сумка, из которой торчали инструменты.

«Привет, Юлер», передал Чумф.

«Не прошло и двух гимов», съязвил Туоки.

«Чумф говорит голосом Бэрта», подумал Мибл. – «А Туоки – Гаттара. А теперь бы еще знать, кто это… Хотя нет. Я ничего не хочу знать про жизнь и смерть этого мяса. Я хочу вспомнить себя».

Юлер перестал насвистывать и очень тепло улыбнулся Миблу.

«Рад тебя видеть», телепатировал он.

Его голос Мибл узнал.

«Я не должен был тебя спасти?», сморщившись, осведомился он. – «От мучительной смерти, от отвратительных чудовищ?»

Эта невинная фраза произвела на всех троих действие столь же ошеломительное, сколь и разное. Чумф покраснел, Туоки побледнел, а воздух вокруг кэцэров ощутимо сгустился. Юлер же пристально посмотрел на Мибла.

«Наверное, да», сказал он. – «Но это было давно».

Он улыбнулся.

«Все образуется, вот увидишь», передал Юлер, и обратился к Чумфу: – «Пойдем со мной, а? Скучно ковыряться в ржавых кишках одному».

«Ну, пойдем», согласился Чумф, и они с Юлером вернулись в башню. Туоки и Мибл повернули налево.

«Тебе с ним повезло», заметил Туоки. «Это он спустился за тобой. Мы, все остальные, честно говоря, побоялись. Кто же знал, что там один безумный абориген, а не целая их засада».

«А вот Юлера я очень хотел бы вспомнить», внутренне улыбнулся Мибл. – «И все же, спас я его или нет… Это было бы гораздо приятнее и полезнее знания аборигенских иероглифов, думается мне».

Но обсуждать это с Туоки он не хотел, и поэтому промолчал. Тем временем они добрались до башни. Туоки взялся за дверной молоток забавной формы и постучал в дверь. Им открыли почти мгновенно. Стала слышна тихая нежная музыка. На пороге стоял кэцэр.

«Эцьу», догадался Мибл. – «Он ждал нас».

Эцьу энергично потер руки и воскликнул:

«Ну, наконец-то! Спасибо тебе, Туоки, ты можешь идти. Если Миблу можно будет вернуться в свою башню, я сам его провожу».

Эцьу буквально втащил Мибла внутрь и захлопнул дверь перед носом обиженного Туоки.

«Прошу», передал Эцьу Миблу и махнул рукой в сторону лестницы.

Кэцэр дотащился до второго уровня башни, и там силы оставили его окончательно. Он прислонился к стене.

«А почему бы тебе не сделать здесь такой же эскалатор, что в подземном туннеле?», осведомился Мибл.

«Узнаю тебя», усмехнулся Эцьу. Он закинул гостя на плечо и понес.

Кэцэры поднялись на самый верхний этаж башни, битком забитый какой-то аппаратурой. Первым делом Эцьу размассировал скрюченную руку Мибла своим мягким щупальцем. Пальцы его наконец-то разжались, и Эцьу аккуратно извлек из них палочку.

«Какое-то оружие туземцев, наверное», – сказал он. – «Надо будет с этим еще разобраться».

Эцьу откинул крышку с металлической капсулы, усадил в нее Мибла и защелкнул крышку. Зажжужали, включаясь, какие-то датчики.

Внутри капсулы было тепло и уютно. Измученный Мибл сразу же заснул.

* * *

– Ты был прав.

– А я всегда прав, Эцьу. Я же гуще всех вас. Если бы не тот кусок мяса, я бы уже был…

– Да. Но ты и так велик, Иньяр. Что же теперь делать?

– Память вернется к нему?

– Да.

– Как скоро?

– Не знаю, я не исследовал эту расу.

– Ну, а если бы это был тарк?

– Это сомнительная аналогия, Иньяр.

– До следующего дня, когда нам приведут мясо?

– Вряд ли. Но может быть.

– Он вспомнит все? И то, что было в Роще?

– Самые последние события, то, что предшествовало ранению, он вспомнит позднее. Сначала он вспомнит, кто он.

– Но вспомнит?

– Да.

– Ты знаешь, что сказать ему. Остальным – то же.

– Ты рискуешь, Иньяр. Ты рискуешь всеми нами. Ведь он будет спрашивать не только меня.

– Если он все вспомнит… если он успеет… тогда уже будет неважно. Выполняй.

– Есть.

* * *

– Оэйно, разберитесь пока как-нибудь сами, – сказал Тэнир нервно.

Оэйно Си, заместитель Вэдана, только развел руками:

– Мы постараемся, сареас Дарэнг. Но долго скрывать отсутствие главы сектора не получится. Главная задача середины Лета – перевести весь флот на стоянку в устье Рарера. Великая река скоро станет несудоходна, обмелеет из-за жары. А стоянку эту надо проверить и подготовить. Ваш брат должен был скоро ехать туда, смотреть… А кроме сареаса Вэйно, никто соответствующей квалификацией и не обладает.

– Если он появится, я ему сразу напомню об этом, – пообещал Тэнир.

Он попрощался и выключил видекс. Затем направился в столовую, продолжить прерванный завтрак. В коридоре к нему подошел сианейс – так называли домашних роботов-слуг.

– К вам пришли, – сообщил он.

– Шэдан и Дэйно, да кто там еще? – раздраженно воскликнул Тэнир.

В этот момент он увидел женский силуэт в конце коридора. Тэнир узнал гостью и смутился.

– Извините меня за вторжение, – произнесла Мэарит. – Но мне нужно кое-что сообщить вам.

– Да-да, конечно, – пробормотал Тэнир. – Вы тоже извините меня. Вэдан куда-то пропал, еще вчера вечером. Его с утра все ищут – подчиненные, друзья… А теперь вот вы, – закончил он угасшим голосом.

Мэарит Самре нравилась ему. Тэнир понимал, что более безнадежное и болезненное чувство ему вряд ли придется испытать, но ничего не мог с собой поделать. Он не завидовал брату. В отличие от Вэдана, он был человеком молчаливым и стеснительным. Тэнир понимал, что такая яркая, избалованная вниманием поклонников женщина, как Мэарит, никогда бы не обратила на него внимания. Впрочем, и Вэдан казался ему недостойным любви Мэарит.

– Я не знаю, где он, – сказал Тэнир.

Мэарит тряхнула головой. Взметнулась и опала волна светлых волос.

– Я знаю, – сказала она спокойно и в тоже время так грустно, что у Тэнира упало сердце. – Я за этим и пришла, рассказать вам. Может быть, вы лучше присядете?

– Да – да, конечно, – ответил Тэнир. – Пойдемте в мою комнату, хотя нет, это неудобно… Давайте присядем здесь.

Он открыл дверь в столовую.

На столе, покрытом желто-синей скатертью, стоял безнадежно остывший завтрак, которому не суждено было стать съеденным.

* * *

Мибл сидел между Эцьу и Туоки на потертом кожаном диване. Еще два кэцэра, один в облике Хранителя Ремесел, второй – Хранителя Звезд, тащили изящную кушетку. После курса интенсивных терапевтических процедур, которые произвела над ним медицинская капсула, Мибл почувствовал себя гораздо лучше. Только голова еще сильно болела. Эцьу синтезировал ему пищевую массу, которая оказалась весьма убогой по вкусу. Эцьу пригрозил накормить его при помощи клизмы, добавив при этом, что раньше ему этого делать не приходилось, но описание процедуры он прочел в справочнике аборигенов. Выслушав краткий пересказ этой избранной главы, Мибл все-таки решил поесть. После этого акта чистого мазохизма за ними зашел Туоки, и кэцэры направились в башню к Иньяру. Они оказались первыми и успели занять единственный стоявший в нижнем зале диван. Следом явились двое кэцэров – Цимрик и Элиш. Иньяр посоветовал поискать что-нибудь подходящее в подвале. Там хранились трофеи из разграбленных сареасами стран.

Видно было, что кэцэры давно не собирались все вместе, и даже рады этому неожиданному развлечению.

Сам руководитель кэцэров разместился на великолепном троне, вальяжно закинув ногу за ногу. Кушетка же, которую внесли в зал кэцэры, судя по отделанному золотом изголовью из кости неизвестного зверя, когда-то принадлежала аборигену, занимавшему высокое положение в обществе.

Для удобства переноски кэцэры придали своим верхним конечностям вид щупалец, торчавших из плеч толстым пучком. Мибл в первый раз видел, как кэцэры меняют свой облик. «Каков, интересно, наш настоящий вид? подумал Мибл и решил расспросить Туоки на эту тему. Но Туоки в этот момент было не до мелочей.

«Левее», командовал он. – «Заноси! Опускай!».

Элиш выполнил его команду. Ножка кушетки опустилась точнехонько на ногу Цимрику.

«Таркство!», завопил он, выдергивая расплющенную ногу и помахивая в воздухе ею.

«Извини, Цимрик, я не хотел», начал оправдываться Элиш. – «Туоки сказал – опускай, вот я и…»

«Туоки скажет – в озеро прыгни, и ты прыгнешь?», свирепо поинтересовался Цимрик. – «Кто тут вообще твой командир, а?»

«Да ладно тебе», миролюбиво ответил напарник, усаживаясь на кушетку.

«Нет, Элиш, ты все-таки признайся – прыгнешь?», допытывался Цимрик, садясь рядом с ним.

Элиш удлинил щупальце и погладил его по ноге.

«У тарка боли, у тарчихи боли, а у Цимрика не боли», передал он.

«Вот то-то же», пробурчал Цимрик.

«Кем он работал на нашей родной планете?», с интересом спросил Мибл у Туоки.

Он старался направить волну так, чтобы его услышал только сосед, но у него не получилось.

«Я управлял нашим звездолетом», – ответил Цимрик. – «Имел звание астронавигатора высшего класса, между прочим. И если бы не этот засланник тарков», – он махнул щупальцем в сторону смущенно улыбнувшегося Элиша. – «Я бы уж привел ту старую посудину к планете, больше подходящей нам для жизни. Гораздо более подходящей, будь уверен!».

«Цимрик имеет в виду», смеясь, добавил Туоки. – «Что Элиш был у нас главным бортмехаником. Если бы не его умение разобраться в любой технике, мы бы никогда не смогли использовать местные технологии для своего жизнеобеспечения".

«И насчет последнего высказывания нашего уважаемого астронавигатора я не совсем уверен, что оно истинно», лениво заметил Иньяр. – «Нехорошо пользоваться амнезией Мибла для того, чтобы произвести на него впечатление. Он имеет право на достоверную информацию. С самого начала нашего последнего полета Цимрик вел звездолет вразрез с показаниями приборов».

«А двух канистр с элкесом, который мне выдали для протирки, я не досчитался уже на взлете», добавил Элиш.

«Но именно поэтому мы и спаслись», тоном ниже возразил Цимрик, и добавил, снова распаляясь: – «Приборы врали! Понаставили один Крогт знает какой приблуды! Если бы я пошел по тому компасу на центр Галактики, мы бы врезались в Телкх! А элкес ты сам загнал таркам. Это они до него большие охотники. И вообще, нечего тут строить из себя трезвенника».

«К чему теперь эти споры», отрезал глава кэцэров. – «Мы здесь, и мы останемся на этой планете до конца своих дней».

В зал вошли еще двое кэцэров.

«Это мои братья», сообщил Иньяр Миблу. – «Шлот и Карот».

«Ну, привет», дружелюбно глядя на Мибла, передал Шлот.

«Ничего выглядишь», сообщил Карот.

Мибл узнал голоса Оэйно и Юэйно Си.

«Эта парочка – мои бывшие подчиненные», передал Элиш. – «Редкостные раздолбаи».

«Ты опять про те две канистры элкеса?», недовольно пробурчал Карот. – «Таркство, уже двадцать шесть местных лунокругов прошло, а ты все не можешь успокоиться. До самой смерти будешь нам напоминать?».

«Да, это мы их выпили», с независимым видом сообщил Шлот. – «Легче стало?».

«Неизмеримо», ответил Элиш. – «Всего-то потребовалось двадцать шесть лунокругов, чтобы вы снизошли до меня… А теперь я хочу знать, куда делся анотрит из главного двигателя».

Шлот и Карот совершенно человеческим жестом – и совершенно синхронно – всплеснули руками.

«Ладно, Элиш, хватит», телепатировал Иньяр, и обратился к новоприбывшим:

«Братишки, сходите в подвал, там найдется, на что пристроить задницы».

Шлот и Карот спустились в хранилище.

«С убитым Яньаром, это же четверо братьев в одном взводе», подумал Мибл. – «Я бы не стал собирать так много родственников в одной боевой единице».

Ему опять не удалось подумать тихо. Иньяр чуть нахмурился и спросил:

«Что ты знаешь про Яньара?»

«Чумф сказал мне, что твой брат жил в соседней башне, и погиб тринадцать лет назад», ответил Мибл.

«Ясно», кивнул Иньяр.

Мибл решился на давно мучавший его вопрос:

«Кем же был я?».

«Вышибалой в борделе», немедленно сообщил Цимрик. – «Когда тебя оттуда выгнали по профнепригодности – один из клиентов, которого ты пытался выставить, выдрал тебе половину щупалец и лишил тебя пояска, – ты подался…»

«Не слушай его», перебил бывшего астронавигатора Туоки. – «Ты был разведчиком, Мибл. Сам понимаешь, о твоей работе мы знаем немного. Ты был с нами, но иногда… уходил».

«А потом восставшие племена тарков вдруг мирились друг с другом или, наоборот, вчерашние друзья перегрызали друг другу глотки», добавил Иньяр.

«Вот это да!», подумал озадаченный Мибл.

Вспомнив собственную мысль минутной давности о правилах комплектования боевых единиц, он понял, что профессиональные навыки держались в нем крепче знаний о себе самом. Мибл уже предположил по разговорам, что тарки – это какие-то особо презренные животные, но именем животных вряд ли бы стали называть целую планету. Теперь стало ясно, что тарки – полуразумная раса, которой управляли кэцэры. Однако Мибл хотел быть последовательным, и поэтому спросил:

«А ты, Туоки?»

«Я был духовником этого безумного взвода», сообщил Туоки. – «Но ты не думай, что я только грехи им отпускал, хотя, видит Крогт, и это было нелегкой работенкой. Я и в бой ходил с ними».

Мибл вопросительно посмотрел на Эцьу.

«Кроме врачевателя душ, на каждом звездолете еще по штату полагался и специалист по здоровью физических тел», пояснил тот. – «Я остался верен своей профессии».

Братья Иньяра вернулись с диваном, обитым зеленой пушистой тканью, в тот самый момент, когда в зале появились еще два кэцэра. Места на диване вполне хватило на четверых.

«Хачеш», сообщил тот из них, что имел облик надменного старца в желтом балахоне. – «Я двоюродный брат Командора Руткэцеглен. Звездолет Цимрика с этими горлопанами возвращался с Тарки последним в конвое, а я, в силу личных обстоятельств, не очень торопился домой. Что и спасло мне жизнь».

Голос Хачеша тоже оказался знаком Миблу. К аборигену, обладавшему таким же голосом, убитое мясо испытывало глубокое омерзение.

«Фюрит, бывший корабельный стрелок», представился последний не знакомый Миблу кэцэр. Он обладал голосом Жэйно ГД Мереса. Мибл жгуче пожалел о том, что убитый им абориген не жил отшельником.

«Остались только Юлер с Чумфом», заметил Иньяр. «Чего они там возятся?»

«Они уже заканчивают», пояснил Карот.

«Когда мы шли по туннелю, Юлер как раз предлагал содрать эскалатор к таркам и перебрать его у себя в башне», добавил Шлот. – «Они, может быть, и вовсе не придут».

«Тогда не будем их ждать», решил Иньяр. – «Хотя могли бы перебрать эскалатор и попозже».

"Наш уважаемый Эцьу только что сообщил мне диагноз, который поставил Миблу после обследования", – начал глава кэцэров. – "В руках у мяса, напавшего на Мибла, находился какой-то железный предмет. Он притянул к себе молнию, хотя вероятность такого события была ничтожна мала. Разряд прошел через них обоих, аборигена и Мибла. Процесс пищеварения произошел, можно сказать, мгновенно. Мибл полностью слился с мясом, принял его облик и никогда больше не сможет принимать участие в наших конкурсах по перевоплощению ".

В этот момент в зал вошли Юлер с Чумфом. Балахоны Хранителей были густо усеяны пятнами машинной смазки. Иньяр неодобрительно покосился на них. Юлер приветственно помахал левой рукой. Вместо пятипалой кисти, характерной для аборигенов, она сейчас заканчивалась подобием тисков, совмещенных с дрелью.

«Садитесь уже», потребовал Иньяр.

Чумф повернулся к двери в подвал.

«Не надо никуда ходить», нетерпеливо передал Иньяр. – «Вон там, за шкафом, есть две табуретки».

Глава кэцэров пождал, пока Юлер и Чумф искали табуретки. Остальные тоже хранили молчание. За шкафом обрушилось что-то тяжелое, раздался душераздирающий хруст. Затем оттуда появился Юлер с табуреткой в руках.

«Мы и на одной вполне поместимся», робко сообщил он.

«Давайте быстрее», телепатировал Иньяр.

Юлер поставил табуретку рядом с диваном, на котором сидел Мибл, и устроился на ней. Тело его вытянулось вверх, став вполовину тоньше. Все части тела Хранителя пропорционально исказились, и седалище Юлера занимало теперь ровно половину табуретки. Чумф начал перевоплощаться на ходу. При виде его гротескно вытянувшегося черепа и чудовищно сузившихся плеч Мибла замутило. Он отвел взгляд.

"Метаболизм этого тела, к сожалению, не наш", – продолжал Иньяр. – "Миблу теперь придется питаться каждый день, и не по одному разу. Шлот, Карот – обеспечьте Мибла необходимыми орудиями для добывания пищи. Ему теперь придется заниматься этим постоянно. Описания орудий аборигенов могут вам пригодиться, где их найти, вы знаете»

«Хорошо», ответил Шлот, а Карот добавил:

«Я живу в той башне, что в долине как войдешь – сразу налево, а Шлот – в следующей. Ты заходи».

«Эцьу, ты выяснишь, из каких именно объектов окружающего нас мира Мибл сможет почерпнуть необходимые ему вещества – и рассказать ему об этом», телепатировал Иньяр.

«Я постараюсь».

«Элиш, летный скафандр Мибла восстановлению не подлежит. Изготовь для него новый, и чем быстрее, тем лучше».

На лице Элиша в ответ отразилась сложная гамма чувств, но он молча кивнул. Мибл сообразил, что с изготовлением скафандра могут возникнуть сложности.

«На этом пока все», заключил Иньяр. – «Сейчас все могут быть свободны, мне нужно пообщаться с Миблом наедине».

* * *

Мэарит знала, что Вэдана есть брат-близнец, но они не встречались с Тэниром раньше. Увидев Тэнира, такого похожего на ее возлюбленного – такого же высокого, красивого, голубоглазого – Мэарит вдруг отчетливо ощутила, что Вэдан мертв. И то, что человек, так похожий на него и все-таки другой, жив, лишь усугубляло чувство потери. Мэарит внутренне подготовилась к тому, что ей придется утешать Тэнира после сообщения ужасной вести.

Но сама нуждалась в утешении ничуть не меньше, и держалась из последних сил.

– Так значит, молния, – повторил ошарашенный Тэнир. – Нельзя пользоваться нитсеком, не надев обувь с резиновой подошвой, это каждый подросток знает… Мэнир сам все видел?

Мэарит кивнула. Тут она не выдержала и расплакалась. Тэнир совсем растерялся. Мэарит рыдала, закрыв лицо руками. Несмотря на все, она помнила, что слезы ее очень портят – глаза становятся красными, а лицо покрывается пятнами.

Тэнир осторожно погладил ее по голове.

– Он сделал это ради вас, – сказал он.

Мэарит расплакалась еще горше:

– Он мертв. А мне теперь с этим жить. Что такой хороший, смелый, умный сареас погиб из-за меня…

Тэнир несколько секунд рассматривал висевшую на стене картину. Она была с детства знакома до мелочей – грациозный аиреб на поваленном дереве, на фоне предрассветных лиловых сумерек.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он.

Мэарит вытащила из-за манжета рукава кружевной платочек, вытерла слезы и высморкалась.

– Да чем вы мне можете помочь, – сказала она печально. – Вы ведь наверное тоже самое обо мне думаете.

– Нет, – сказал Тэнир. – Я так не думаю.

Он протянул руку и медленно, ласково погладил Мэарит по голове.

* * *

Поднявшись с Иньяром на третий этаж башни, Мибл с интересом огляделся. Обстановка жилища Иньяра была весьма аскетичной. Командир кэцэров устроился на вращающемся стуле с одной стороны огромного, совершенно пустого стола, на котором не было ни пылинки. На плоском мониторе включенного компьютера была заставка из абстрактных фигур ярких цветов. Иньяр указал Миблу место напротив себя. Тот подвинул стул и сел.

«Даже истина – это то, что можно использовать», начал Иньяр. – «Я подумал, что мы можем использовать твое состояние тоже».

«Как?», без особого интереса осведомился Мибл.

«Чтобы защититься от нас, аборигены ввели систему биометрической регистрации в своем городе. Мы не можем войти в город, а вот ты – можешь. Эцьу проверил твою биометрию – она теперь соответствует аборигенской».

«Проникнуть в город и собрать информацию», сообразил Мибл. – «Но я же там никого не знаю…».

Он осекся. Иньяр удовлетворенно кивнул.

«Эцьу сказал мне, что к тебе могут вернуться не только твои воспоминания, но и память убитого тобой туземца. Не надо пугаться этого; наоборот, вспоминай, если можно так выразиться, как можно внимательнее. Когда ты будешь готов, мы отправим тебя в город туземцев, а уж что там надо сделать, кроме сбора информации, ты лучше меня знаешь – ты, не я, был разведчиком».

«Это может сработать», кивнул Мибл. – «Хорошо, давай попробуем».

Иньяр поднялся со стула, давая понять, что беседа окончена. Мибл двинулся к дверям.

«Да, еще кое-что», передал глава кэцэров.

Мибл остановился, оглянулся через плечо:

«Да?»

«Близкие родственники и друзья покойного смогут заподозрить подмену. Все же, ты вспомнишь жизнь этого мяса не до мелочей. Поэтому, если ты вспомнишь какие-нибудь имена его друзей или родственников – сообщи мне. У нас договор с туземцами, и мы можем назначить себе в жертву любого. Прежде чем отправлять тебя в разведку, нужно исключить любую возможность разоблачения».

«Это разумно», согласился Мибл.

«Ты пока еще никого не вспомнил? Самых близких родственников, может быть?», осведомился Иньяр рассеянно. – «Я мог бы начать составлять запрос».

«Да, кое-кого я вспомнил», признался тот.

Иньяр чуть удлинил руку, придвинул к себе клавиатуру, прятавшуюся на выдвижной доске под столешницей.

«Я слушаю», передал он.

Мибл наморщился, потер переносицу.

«Оэйно и Юэйно Си», начал он. – «Гаттар… как же его фамилия.. А! Гаттар Танрэк, Бэрт Дэм, Жэйно ГД Мерес».

«Неплохо для начала», одобрительно кивнул Иньяр. – «Если еще кого-нибудь вспомнишь, обязательно скажи мне».

* * *

Бегущая дорожка, отодранная от пола, представляла собой жалкое зрелище. Чумф и Юлер разобрали ее на секции и прислонили к стене туннеля. Стали отчетливо видны пятна ржавчины и сточенные до блеска движущиеся части железной ленты. Судя по негромкому постукиванию где-то в глубине туннеля, Юлер или Чумф все еще были здесь и возились с механизмом, приводившим дорожку в движение. Теперь, когда из-под пола торчали его стальные части, пройти по туннелю можно было, только прижимаясь к стене с изречениями. Мибл так и поступил, и медленно двинулся вглубь туннеля. Примерно посередине пути он обнаружил кэцэра. Тот сидел внутри раскрытого механизма так, что над полом торчала только голова и плечи. Голый, вытянутый в высоту череп блестел в свете ламп. Всему своему телу кэцэр придал форму многочисленных щупалец, которые запустил в стальные внутренности механизма.

«Ну как?», спросил Мибл. – «Много еще работы?»

Он не смог узнать кэцэра в его истинном виде и поэтому не рискнул обратиться к нему по имени. Тот обернулся, лицо его дернулось, пошло рябью, и Мибл с облегчением увидел, что перед ним Юлер.

«А пожалуй, на сегодня хватит», ответил Юлер.

Он выбрался на узкое пространство между разобранным эскалатором и стеной, придал своим конечностям тот вид, что они имели у туземцев.

«Вот теперь можно идти», передал он.

Пока они шли по туннелю, Юлер молчал и поглядывал на Мибла. Когда они выбрались наверх, в долину, Юлер спросил:

«Можно пройти с тобой?»

«Нужно», ответил Мибл. – «Я не знаю, где живу».

«Не стоило принимать так близко к сердцу наш последний разговор», передал Юлер, когда они прошли уже до середины широкой аллеи, пересекавшей всю долину. – «Самоубийство – позор для воина. Я погорячился. Я на самом деле вовсе не имел в виду, что…»

Мибл поднял ладонь, чтобы остановить его.

«Юлер, я сейчас скажу тебе две вещи, одна из которых тебя огорчит, а вторая обрадует», передал он. – «С какой начать?»

Кэцэр поколебался секунду.

«Ну, начнем с неприятного», решил он.

«Я ничего, ничегошеньки не помню о нашем последнем разговоре. Возможно, я действительно пытался покончить с собой», передал ему Мибл. – «Второе. Тебе повезло – эта попытка не удалась, и я теперь здесь. Но имей терпение, хорошо?»

«Ладно», ответил кэцэр.

* * *

Мибла разбудил Эцьу. Он принес товарищу пищевой синтезатор и объяснил, как им пользоваться. Сварганив себе что-то, весьма условно съедобное, Мибл поел. После завтрака к нему вернулась бодрость духа и тела. Он решил исследовать собственную башню. Тем более что Эцьу считал, что Миблу скоро будет необходимо покинуть Шамболор и некоторое время пожить в соседней долине – Диразе, в опустевшем селении аборигенов. Сам Эцьу вместе с Фюритом и Каротом намеревался отправиться туда немедленно и подготовить жилище для Мибла. Друзья пообещали вернуться за ним, как только все будет готово.

Как и остальные башни Последнего Пристанища, его жилище было трехэтажным.

В центре зала на первом этаже стоял стол и компьютер. Около дальней стены находился диван с изящным подголовником из пожелтевшей кости какого-то явно вымершего зверя, где Мибл и провел эту ночь. Синтезатор он поставил рядом с диваном, попутно размышляя, где бы раздобыть тарелку и столовые приборы. Подставлять ладони под вываливающуюся из крана вязкую массу и есть из рук ему надоело уже со второго раза.

На втором уровне башни находился банк данных, оставшийся от ее прежнего обитателя – Хранителя. Мибл побродил немного между прозрачными стеллажами из неизвестного плотного материала, заваленными черными блестящими катушками, даже потрогал их, но особенно они его не заинтересовали. На третьем уровне находился компьютерный центр. В отличие от покрытого пылью банка информации, которым Мибл пользовался редко, здесь на клавиатуре дисплея не было ни пылинки, а некоторые клавиши были просто стерты от частого употребления и заново надписаны от руки.