Текст книги "Большая книга ужасов"

Автор книги: Мария Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Все, конечно, расстроятся, что его больше нет. Даже Леха. А Рыжему будет все равно, потому что его не будет. Одна Вера будет рада, что вернула свою силу и кинжал кухонный не понадобился. Зачем прыгал, дурак? Хотя у него выбора-то не было, а все равно сейчас кажется, что был. Что, может быть, сумел бы выйти через дверь, выбив ее, или еще как. Или ведьму заболтать сумел бы… Поздно. Вот уже и верхушки деревьев, пушистые на вид, кажется, что на мягкие желтые листья падать будет даже приятно.

Первую сотню веток Рыжий обломал лицом. Потом понял, как повезло, и принялся махать руками, пытаясь зацепиться за ветку потолще. Он повис, вцепившись в самую последнюю ветку на уровне второго этажа. Повис и висел, переводя дух. Кажется, и здесь не обошлось без чуда.

Над подъездом буднично горел фонарь, у подъезда буднично курил сосед. Под деревом вяло копошилась соседская собака, и припаркованные машины на тротуаре стояли в том же порядке, что и всегда. Рыжий чуть не погиб, а тут все как всегда, спокойно и привычно. Сейчас еще мать отчитает за испачканные тапочки. Это показалось Вовке особенно обидным, но руки уже устали, но мать уже наверняка волнуется, но надо уже, наконец, спрыгнуть и пойти домой. Сказать: «Я пришел» и лечь спать. Как всегда, как будто ничего особенного не произошло, как будто не убивала его только что сумасшедшая ведьма, как будто она не живет этажом ниже и сейчас не смотрит на Вовку в окно….

Едва увидев в окне Верин силуэт, Рыжий отпустил ветку, рухнул прямо перед носом у соседской собаки, зачем-то сказал: «Извините» – и нырнул в подъезд. Сейчас ведьма выйдет на лестницу, и тогда!.. Второй этаж он пролетел, как будто одним прыжком, никто не вышел, и хорошо, и ладно. Дернул свою дверь, влетел в прихожую…

– Вовка, ты вернулся? – буднично спросила мать. Даже не вышла ему навстречу. Как будто ничего не произошло…

– Да. – У Рыжего получился сдавленный писк.

– Я забыла сказать, чтобы ты мусор вынес.

Пререкаться не хотелось, но идти к мусоропроводу мимо Вериной двери…

– Завтра.

– Как знаешь. Только не забудь.

Рыжий кивнул, хоть мать его и не видела из своей комнаты, и пошел отстирывать тапочки. Руки еще тряслись, то ли от испуга, то ли от напряжения. Он намыливал тапочку под краном и думал, что, может быть, сейчас, в эту минуту, ведьма отпирает свою дверь, поднимается по лестнице, и вот сейчас… В дверь никто не звонил, но мог позвонить в любой момент, ведь Вера живет совсем рядом и она видела из окна, что Вовка спасся. Значит, попытается достать его опять, в покое не оставит. Ей же нужна ее сила… Может, матери сказать? А что она сделает? Ничего не сделает и не поверит – вот что. И как ему теперь, в одном доме с ведьмой?

Глава III
Мародеры

О том, что у нее, оказывается, есть бабушка, Вера узнала только в седьмом классе. Почему родители прежде об этом не говорили, ей добиться не удалось. Она часто думала об этом, но на ум ничего не шло, кроме банального «стеснялись». Нашли кого стесняться! Постыдились бы себя, своей скучной работы в офисе и сериала по вечерам. Своего отпуска в Турции с первого по пятнадцатое и кредитного «Пыжика». Своих нудных лекций о том, как важно хорошо учиться, чтобы у тебя, когда вырастешь, все это было.

Вере даже не сказали, какая она, бабушка. То есть сказали, но не то: «Бабушка старенькая, ей надо помогать, так что поезжай к ней в Москву. И школу там закончишь». Конечно, Вера не захотела ехать! Бросать свою школу, друзей ради какой-то там бабушки, которую родители стеснялись столько лет, а тут вон вспомнили. Да и кому охота ухаживать за сумасшедшей старухой, пусть она и живет в Москве. И кому нужна эта Москва, когда ты там никого не знаешь! Только Веру никто не спрашивал, заявили: «Поедешь без разговоров» – и отправили дневным поездом в первый же выходной.

И правильно! Как хорошо, как правильно, а иначе что бы ее ждало? Офис, Турция, кредитный «Пыжик», и даже погода от тебя не зависит, не говоря обо всем остальном. Сейчас Вера бы так не смогла. А тогда… Тогда она проплакала всю дорогу и в поезде, и в метро. На пороге бабушкиной квартиры появилась со слезами и просьбами отправить ее обратно. Бабушка, к чести своей, не обиделась, а тут же в прихожей и выложила Вере, кто она такая и зачем ее вызвала.

Вера (смешно вспомнить) тогда решила, что ее так утешают. Как в детстве: посиди с тетей, она волшебница, фокусы показывает. А мама пока сбегает по делам и привезет тебе что-нибудь… Даже еще обиднее стало. Но потом бабушка повела ее в комнаты, показала склянки с непонятными зельями, книги, каких не встретишь в библиотеке… Нет, и тогда не поверила. Решила, что старуха и впрямь сумасшедшая, раз такие вещи собирает, и еще больше захотела домой. Пришлось тогда ведьме устроить для нее шоу с огнем посреди комнаты, снегопадом в июле и голубями, которые слетелись на подоконник, чтобы специально для Веры запеть петухами. Вот тогда… Хотя и тогда в голове не укладывалось: как это, она, Вера, потомственная ведьма? Она, конечно, знала, что не такая, как все, но кто этого не знает в четырнадцать лет? А тут сюрприз: и бабушка у тебя ведьма, и ты такой станешь, когда вырастешь.

Поверить пришлось, когда началась учеба. Вера с трудом выкраивала время на школьные уроки, а о прогулках и думать забыла. Зубрила вечерами заговоры, фазы луны, церковные праздники, дозировки ингредиентов для зелий. Школу еле закончила с одними тройками, зато ремесло осваивала на совесть. Ведьмы обычно не спешат заводить учениц, тянут до последнего. Они привыкли жить долго, и к старости уже почти забывают, что смертны. Поэтому молодым приходится учиться очень быстро, ведь у них остается мало времени, чтобы освоить специальность. Но у Веры легкая рука и память хорошая: приворот-отворот, заговор – ночью разбуди – расскажет. Только отойди подальше и подумай: оно тебе надо?.. А старуха всегда была недовольна. Все боялась помереть раньше, чем Вера выучится обходиться без ее подсказок. Так и говорила: «Торопись учиться, не ровен час помру»…

Вера так ни разу и не назвала ее бабушкой. Старуху это злило: «Не зови меня по имени-отчеству, как чужая». А как не звать, когда они так поздно познакомились и Вера еще не успела привыкнуть? Так и не привыкла. Четыре года все на «вы» и Настасья Фроловна. Теперь поздно об этом думать.

Дурацкий предмет – фарфоровая кружка склеивалась тяжело, Вера всю ночь промаялась. Были видны швы, кое-где не хватало мелких кусочков и на ручке – одного крупного. Всю комнату обыскала, наверное, пацан унес на ботинках. Лежит себе дома, сопит в две дырочки, а у человека горе – половина силы вылетела в трубу. И кружку не склеить. Вера бродила по комнате, уже не ища недостающий осколок, а так нарезала круги, на зная, куда себя деть. По привычке села на подоконник. Увидела на шпингалете капельку крови. Его кровь, того пацана. Подцепила на кинжал, капнула в склеенную кружку – нет реакции. Правильно, откуда ей быть, с одной-то капли?! Возврат утраченного – сильное колдовство, тут тело требуется. «Предмет, омытый кровью виновника утраты и уложенный в ногах мертвого тела его под заклинание «Возврат утраченного», вернет ведьме силу». Никогда не думала, что пригодится этот раздел учебника! Его небось и не читает никто…

Вот ведь: живут на свете тысячи ведьм, растут, стареют, учатся. Каждый год кто-нибудь получает от старшей в наследство силу. Через кружки, тапочки, книги и компьютерные мышки. Стараются, конечно, выбрать предмет поблагороднее, но когда ведьма умирает, ее ученице уже не до того. Хватают то, что есть под рукой, чаще всего книгу или кружку. И ничего: получают свою силу, живут, трудятся. И только Вере так «повезло»! Чтобы в нужный момент никому, кроме матери, не нужный пацан врубил свою музычку. Чтобы старая ведьма вздрогнула от испуга. Чтобы, в конце концов, кружка выскользнула из рук и разбилась! Сто раз до этого падала – и ничего!..

Вере было себя ужасно жалко. Хотелось плакать, но уже не по чину. Или по чину? Кто она такая – ведьма с половинкой силы?! Что она может?!

На столике у старухиной кровати резко зазвонил телефон. Пять утра, у людей в такое время звонить не принято. Значит, свои.

– Верочка? Это Эвелина из Химок.

Вера вздрогнула, как от укуса насекомого. Эта Эвелина звонила только затем, чтобы одолжить каких-нибудь ядов и проехаться на Верин счет. «Все учишься? Я в твои годы уже работала. Не терпится небось самой за дела взяться?» «А что ты, Верочка, болиголов просыпала? Я в твои годы была аккуратнее…» И главное: старше Веры всего-то на десять лет, а воображает о себе… Очень хотелось сказать этой Эвелине, что именно она о себе воображает. Вместо этого сухо ответила:

– Слушаю.

– Девочки уже знают о твоем горе, – тараторила ведьма. – Мы все тебе сочувствуем. А я хотела предложить свою помощь, мы же соседи как-никак. Могу взять на себя периферию, у меня рука набита и опыт имеется. А не справишься одна с центром, я и здесь могу помочь…

Вера улыбалась телефонной трубке. Такая она, эта Эвелина, что с нее взять? Она не спрашивает, как помочь вернуть силу. Она хочет оттяпать кусок Вериной земли, воспользовавшись ее слабостью, о чем говорит не стесняясь, как будто сама верит в свои добрые намерения. Смешно, ей-богу.

– Спасибо, Эвелиночка, я как-нибудь сама. – Вера положила трубку, не дожидаясь возражений. Значит, Эвелина уже знает? Ну тогда и все окрестные ведьмы в курсе.

Вера только на шаг отошла от телефона, как он зазвонил опять. На этот раз – Валя из Солнечногорска. Они с Верой ровесницы. Валя получила свою силу три года назад и до сих пор звонила почти каждый день поделиться впечатлениями. Вера обрадовалась ей, как никогда:

– Валька! Прикинь, что мне Эвелина сейчас вы…

– Ты в порядке? – перебила Валька. – Я уже в курсе, что у тебя случилось.

– Да-да, а Эвелина сейчас…

– Слушай, может, тебе помочь хоть с Зеленоградом в первое время, а? А там и новолуние, вернешь ты свою силу…

Вера положила трубку рядом с аппаратом – вот это да! Если уж Валька – единственная подруга в этом гадюшнике – хочет оттяпать Зеленоград, чего ждать от остальных?! Вера глазом моргнуть не успеет, как у нее растащат из-под носа весь город, и что тогда? Ведьма с половинкой силы, да еще и не у дел, какая же она ведьма? Будет в метро стоять, гадать по руке, если новые хозяева Москвы позволят!

Трубка еще лежала на столе, Валька еще болтала о том, как хорошо будет, когда она заберет себе Зеленоград, а еще Митино и, может быть, Тушинскую, а то Вере же так трудно одной, так трудно… Вера подумала, как бы Валька не приняла ее молчание за согласие, и поспешно положила трубку на рычаги.

Телефон тут же зазвонил опять. Кто на этот раз? И что хочет? Черемушки или Медведково? А может, сразу Охотный Ряд, чего мелочиться?

Звонил Убогий из Бологого. Мужчины-ведьмы теперь редкость, а если и случаются, то одни посредственности. Такой он и есть – убогий. Вера даже не знала, как его зовут, пришлось ограничиться безличным «Вы».

– Далековато вы забраться хотите, аж из Бологого!

– Матушка говорит, что мне по силам большой город. Я ведь целого не прошу! Мне бы только до Рижской. Вам-то одной все равно не справиться. Куда вам Москву с половиной силы! Соглашайтесь, выгоднее все равно никто не предложит!

Вера хихикнула, и этого хватило, чтобы Убогий оскорбился и начал метать молнии, в переносном смысле, конечно. А может, и так начал, Вере из Москвы не видать.

– Кто вам дал право надо мной смеяться?! У вас еще кровь на руках не обсохла, куда вам отвечать за Москву?! А я триста лет в Бологом…

– Там и останешься, – буркнула Вера, уже кладя трубку. Она тут же выдернула телефон из розетки, хотя знала, что это не поможет. Если ведьме нужно, она всегда дозвонится, без всяких коротких гудков и «абонент временно недоступен».

Несколько секунд тишины Вера смотрела на темноту в окне (осенью поздно светает), на склеенную с горем пополам кружку на подоконнике и сиротливую капельку крови в ней, как знак ее, Вериной, беспомощности. Хотя почему беспомощности? Пацан-то рядом. Этажом выше пацан, никуда не денется. Нужно только дождаться растущей луны. Вера вчера об этом забыла сгоряча и чуть не запорола все колдовство. Хорошо, вовремя вспомнила, не дала парню разбиться! Злая была очень, позабыла все на свете. Хотела, чтоб он уже саданулся башкой об асфальт, ей бы осталось только забрать тело, а не бегать за ним по комнате. Вовремя вспомнила. Выглянула в окно, увидела старый месяц и вспомнила. Все самое важное и самое сложное делается на растущую луну. Ничего, Вера дождется. Все будет хорошо. Этим, кто звонил, она не даст растащить город. Всего-то пару дней нужно продержаться до новолуния.

Телефон зазвонил опять. Кто на этот раз и какой кусок Москвы хочет, было уже неинтересно. Не смешно и почти не обидно. Как-то все одинаково реагируют на Верину беду, скучно даже. Зато сразу понятно, что помощи ждать неоткуда, даже от Вальки не дождешься. Что ж, спасибо, вовремя.

Трубку Вера не снимала, позвонит и перестанет. И вообще, нет ее, ушла в библиотеку. Телефон звонил. Ведьму не обманешь, если она звонит, то знает наверняка, что ты дома. Особо дотошные даже видят, как ты сидишь на подоконнике, расковыриваешь дырку на джинсах и показываешь аппарату фигу. Воспитанная ведьма давно бы положила трубку, а эта звонит. Может, что-то важное? Вера потянулась было к телефону, но тут же одернула себя. Конечно, чего важнее: оттяпать кусок московской земли, пока соседка не опередила! Хозяйку в расчет не берут, она без половины силы и вообще никто.

Вера старательно игнорировала звонок, вертя сложенной фигой в воздухе. Она придумывала, что ответит очередной просительнице: куда б ее послать подальше от Москвы, чтоб не выбралась?! Надо так: «Дорогая ведьма N! Я ценю твою заботу, но на московской земле предпочитаю властвовать сама. У тебя есть твои Воронки (Силки, Валенки, Панки), вот там и хозяйничай. Хочешь, пару гектаров на Колыме тебе устрою, у бабушки там вроде сестрица была? А в Москву не суйся, а то волос лишу и рога приделаю». Слишком длинно. Можно попроще: «У меня достаточно силы, чтобы отравить тебя белладонной, если ты хоть на шаг подойдешь к Москве!» Красиво и доходчиво, а главное – правда. Сделать настойку нужной концентрации да подлить, кому следует, тут волшебных сил не надо, а выучки Вере хватит. Так и скажу, если не прекратит звонить.

Телефон не прекращал. Вот ведь кто такой настырный! И хоть бы постыдился шакальей просьбы своей: пока идут гудки, есть уйма времени подумать и передумать.

Глава IV
Ранние гости

Ночь выдалась длинная и нервная. Спать Вовка и не ложился: ищи дурака спать, когда рядом убийца, да какая! Ведьма, надо же! И видел, и убедился, а все равно не укладывалось в голове. Он, Рыжий, оказывается, всю жизнь соседствовал с ведьмами – сперва с Настасьей Фроловной, потом с этой Верой. И не знал, что в любой момент они могут вот так зайти, заманить к себе и попытаться зарезать. Теперь знает. И как ему теперь? Как, например, идти в понедельник в школу мимо ведьминой двери? Как вообще находиться в этой комнате, зная, что от убийцы его отделяет лишь один пол-потолок и что ведьма не отступится, уж очень ей хочется заполучить свою силу?

Силу, надо же! Может, это и правда прикольно: двигать мебель одним взглядом (Рыжий вспомнил ведьмин шкаф), но чтобы ради этого убивать? Глупо как-то. Обидно и по-дурацки погибать за то, чтобы девчонка-старшеклассница двигала взглядом шкафы, творила привороты и чем там еще занимаются ведьмы. Рыжий чувствовал себя жертвенным бараном и от этого боялся еще больше. Баранов убивают без боя, не из мести или по злобе, а потому что кому-то надо. Надо Вере, а убить она хочет его – Рыжего, дикость какая. И главное: попробуй разубеди! Попробуй объясни, например, что это нечестно, ну или так по шее дай, чтобы зауважала.

Рыжий вспомнил, с каким нетерпеливым раздражением Вера пыталась заставить его принять смерть: не поймет. Да еще и обидится, пожалуй: как же, как же этот глупый эгоист Вовка хочет жить, когда ей, распрекрасной и могущественной ведьме, нужна ее сила! Такая не отступится, раз решила убить, то убьет.

Рыжий сидел за компьютером, раскладывал пасьянс и косился то на окно, то на дверь, то оборачивался на шкаф за спиной. Какой тут сон! Казалось, что ведьма стоит за дверью и только отвернись, шагнет в комнату со своим кинжалом. Каждое шевеление ветки за окном заставляло вздрогнуть и приглядеться: ветка ли? А шкаф за спиной?! Дверца сломана, до конца не закроешь, а за ней в щелку видна такая чернота, что лучше не вглядываться. Может, там Вера, а может, уже целый шабаш.

Последний раз Рыжий чувствовал что-то похожее в детском саду, когда боялся засыпать один. Только теперь угроза была реальной: не какая-нибудь баба-яга из мультика, а собственная соседка, которой не слабо и в окно залезть, и выпрыгнуть из шкафа. Хотя, может, и слабо, кто их, ведьм, знает, на что им может хватить половинки силы?

Кто-то подошел к двери и встал. Точно-точно: вот тень на полу. А ведьмы отбрасывают тень или они, как вампиры, даже в зеркале не отражаются? Вовка потихоньку поднялся: куда бежать, куда прятаться? Но в комнату вошел всего лишь Леха, и от сердца отлегло.

– Чего тебе не спится? – Братец старательно корчил недовольную мину, показывая, как Вовка его достал. Хотя кого можно достать, сидя как мышка у себя в комнате и вздрагивая на каждый шорох? Лехе просто самому не спится и выпендриться охота. А Вовка опять крайний.

– Я тебя трогаю?

– Трогаешь, – ни капли не смутился братец. – Свет из-под двери мешает.

Ложь была наглая и грубая. У Вовки в комнате горит только слабенький ночник, ну и монитор включен. Если бы Леха улегся спать в коридоре прямо лицом под Вовкину дверь, свет ему, может, и помешал бы.

– Не выдумывай. И отлипни, без тебя тошно. – Сказал и вжал голову в плечи, ожидая первого ночного подзатыльника.

Подзатыльник долетел нормально. Агрессору явно полегчало на душе, он развалился в кресле и миролюбиво спросил:

– Чего тебе тошно-то? Из-за этой? – Он неопределенно кивнул в сторону кухни и прихожей, тоже мне проницательный нашелся.

– Нет, – огрызнулся Вовка. – Из-за той. Не твое дело. Ты вообще спать хотел, вот и иди!

Второй ночной подзатыльник долетел нормально. Агрессор почему-то несолидно заныл:

– Ну скажи, Вовка, мне ж любопытно! Из-за этой, да?

– Да. Она ведьма и хочет меня зарезать. Иди спать, надоел.

Агрессор замахнулся для третьего ночного подзатыльника, но передумал:

– Я серьезно!

– Думаешь, я шучу?

– Думаю, ты вредничаешь и давно не получал!

Третий ночной подзатыльник долетел нормально. Агрессор встал, пригрозил: «Все равно я все узнаю» – и сделал вид, что уходит, испытующе глядя на Вовку:

– Не скажешь?

– Сказал уже! Доказательств придется подождать, я так сразу не дамся. Что тебе еще?!

– Что ты урод! А я все равно все узнаю! – Леха ушел, не размениваясь на четвертый ночной подзатыльник. Интересно, у него и впрямь получится все узнать? Вот бы посмотреть тогда на его лицо!

От такой мысли Вовке даже полегчало. Нельзя бояться вечно, даже всю ночь нельзя, все равно спать захочется. Вот сложу пасьянс и пойду. Но пасьянс не складывался, а спать не хотелось, и утро не наступало. Рыжий щелкал мышкой, все-таки потихоньку поглядывая то на дверь, то в окно, то на шкаф за спиной.

Под утро за дверью опять кто-то возник: тихо-тихо, Вовка не слышал шагов, просто увидел тень. Ведьмы отбрасывают тень? Или это опять Леха? Вовка отпустил мышку и потянулся встать.

– Не скрывайтесь, он не спит, – сказали из-за двери так громко, что, кажется, соседи слышали. Голос был чужой.

Рыжий вскочил и распахнул дверь сам, ждать, кто там войдет, и бояться было уже невыносимо. Две девчонки, класса из восьмого, ровесницы Рыжему. И с ними, наверное, мать или молодая бабушка. Выглядели они вполне мирно, но и по Вере тоже не скажешь, что она ведьма. К тому же эти трое оказались у него в квартире в пятом часу утра, не позвонив в дверь, никого не разбудив. Точно ведьмы! Как Вера, а может, и похуже. Этим-то что надо?!

– Сгинь, нечистая! – Вовка захлопнул дверь перед носом ведьм и навалился на нее всем весом. Хотя что им дверь! Эти небось везде просочатся, в квартиру же как-то вошли!

Думая, какую глупость он делает и какую бы сделать неглупость, чтобы ведьмы не смогли попасть в комнату, Вовка подтянул ногой к двери компьютерный стол и кое-как забаррикадировался.

– Вежливый парень, – хихикнули уже из-за спины. – Ты всех так встречаешь?

Вовка обернулся. Ведьмы сидели в рядок на его диване. Младшие смеялись.

– Что вам нужно?! Здрасьте… – Взрослая ведьма глянула на Вовку так, что не поздороваться было нельзя. Младшие захихикали еще громче, но старшая цыкнула, и они притихли.

– Здравствуй, Вова. Вижу, наша Вера уже порядком тебя запугала. – Она не спрашивала, она утверждала. Девчонкам хихикать запретили, так они смеялись одними глазами, глядя прямо на Рыжего, трус, мол, ты, Вова, раз наша Вера тебя запугала. А она совсем не страшная, она же наша!

– Она меня зарезать хотела, – буркнул Вовка, стараясь, чтобы это прозвучало как: «А вам какого рожна от меня нужно? Распустили тут своих Вер!»

– Не обижайся на нее, – миролюбиво произнесла старшая ведьма. – Ей не повезло с самого начала. Поздно узнала, кто она такая, поздно начала учиться. Да еще лишилась половины силы по твоей вине…

– Знаю! – перебил Рыжий. – Я включил музыку, кружка разбилась… Только я-то не виноват! И вообще… – Он хотел сказать: «Что за бред эта ваша кружка», – но постеснялся.

– Поэтому-то мы пришли, – разулыбалась ведьма. – Мы знаем, что ты не виноват, и хотим тебя спрятать от Веры. Ненадолго, до следующего полнолуния. Тогда будет поздно пытаться вернуть силу, и она отстанет от тебя.

– Какое еще полнолуние? Где спрятать?

– Я тебе все расскажу, но ты должен пойти с нами. Если, конечно, не хочешь, чтобы Вера тебя убила.

Рыжий подумал, что у него классный выбор: либо остаться дома и ждать нападения Веры, либо поехать с этими, которые вообще неизвестно кто и что им нужно. Это он подумал, что ведьмы, а может, они кто похуже!

– Почему это с вами?! – Вовке не понравилось, что старшая так быстро все решила за него.

– Тебя пригласил погостить кто-то еще, кто сможет защитить тебя от Веры? – ехидно заметила девчонка, та, что сидела справа. Она впервые подала голос. Может, хоть эта что-нибудь толком объяснит?

– Хорошо бы… А вы вообще кто?

– Я Татьяна Аркадьевна, ведьма из Панков, – ответила за нее старшая. – Это мои ученицы, Маргарита и Елена. Мы заберем тебя из Москвы, пока Вера не успокоится. – Она говорила так, будто вопрос уже решен и согласие Рыжего не требуется.

– С чего вдруг?

– Спасти тебя, дурака, хотим! – фыркнула младшая справа. Ты Ленке понравился! – Она кивнула на подругу, и та, наконец, перестала глупо хихикать:

– Маргошка, заткнись!

– Тихо! – Татьяна Аркадьевна разулыбалась, как аллигатор. – Ты против? Хочешь остаться с Верой, а?

Оставаться с Верой Вовке не хотелось. Гостить у ведьм до полнолуния – тем более. Вообще, как-то это все подозрительно. Еще вчера жил себе спокойно, никакие ведьмы им не интересовались. А сегодня у него в комнате целый шабаш из-за того, что, видите ли, колонки не выключил! Чем он так заинтересовал ведьм?

– Вам от меня какая польза?

– От тебя – никакой. – Ведьма сделала паузу и красноречиво оглядела Вовку с головы до пят. Взгляд был в духе: «С пивком потянет» или «На фарш сгодится», в общем, такой специальный взгляд, чтобы Вовка устыдился собственной никчемности. – Скажем так: я не хочу, чтобы Вера получила свою силу целиком. Мы в ссоре… Ну, ты понимаешь.

Рыжего вполне устроил такой ответ. Обычные ведьминские разборки, что тут непонятного? Только вот…

– А если я не соглашусь?

– Вера тебя убьет.

– А если соглашусь и меня убьете вы?

– Мне-то зачем? – безразлично хмыкнула ведьма. – Ты не мою чашку разбил.

– Соглашайся, – встряла Маргошка. – Вера тебя быстро достанет, уж мы ее знаем!

Это Рыжий и сам уже знал. Похоже, придется поверить этим троим. Хотя бы и до следующего полнолуния.

– Нужно же собраться… Ой, а что я матери скажу?!

Татьяна Аркадьевна в ответ посмотрела так, будто Рыжий ляпнул глупость. Девчонки опять захихикали.

– Не волнуйся, – снизошла Маргошка. – У тебя будет все, что нужно. И твоего отсутствия никто не заметит.

– Мы же ведьмы! – добавила Ленка и деликатно подтолкнула Рыжего к двери.

Ни метлы, ни даже простенького телепорта Вовке не предложили. Ведьмы банально втащили его в забитый по-утреннему автобус, да еще доказывали всю дорогу, что так будет гораздо удобнее.

– Ну зачем тебе метла? – трещала Маргошка. – Мужчины на метлах вообще не держатся, они тяжелые. Падают, как груши!

– Ты тоже не держишься! – хихикала Ленка.

– Сама дура! Я не поэтому не держусь! У меня, если хочешь знать, центр тяжести слишком высоко, потому что третий глаз большой, вот!

Вовка поглядывал на ведьм и никакого третьего глаза ни у одной не находил. В автобусе было холодно, душно и долго ехать. Это у них называется «удобнее»!

– А что мужчины-то сразу тяжелые? Женщин таких не бывает?

– А где ты толстых ведьм видел? – удивилась Маргошка, и Вовка притих. Он вообще встречал мало ведьм.

Татьяна Аркадьевна почти всю дорогу молчала, только раз отошла поговорить, когда у нее в кармане запищал мобильник. Рыжий мимоходом улыбнулся: надо же, старая ведьма, а с техникой обращаться умеет! Но настроение от этого не улучшилось. Татьяна смотрела в окно с покровительственной уверенностью королевы, объезжающей свои владения. А Вовка думал, не быстро ли он согласился поехать в гости к ведьмам. Эта уверенность Татьяны почему-то пугала его.