Текст книги "Сестра Смерти (СИ)"

Автор книги: Мария Чернокрылая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Она бы не сказала, кто твой отец, – серьезно произнес он, заставив тем самым поднять на него глаза. – Во-первых потому, что узнала бы что-либо только весьма смутно, а во-вторых ее сестры и Совет ей просто не позволили бы, мотивируя это тем, что твоя Сила еще не открылась, а когда она откроется ты все узнаешь сама.

– А я правда узнаю? – невинно так поинтересовалась я.

– Кое-что – да, – чуть кивнул отец в ответ. Так серьезно, что я даже задумалась. Вот только спрашивать что именно было совершенно бесполезно, потому что он точно не ответит. А жаль. Ну да ладно. Подождем, увидим.

А пока продолжим задавать вопросы наугад.

Какое-то время я задавала полную ерунду и мелочи, на которые отец спокойно и терпеливо отвечал, хотя мне почему-то казалось, что у него появилась желание типа: «Глаза б мои тебя не видели!» Я внутренне тихо хихикала, даже не прислушиваясь к его ответам. А что я? Я ничего. Просто делаю то, что мне сегодня разрешили. А за всю мою жизнь собралось столько вопросов, что я решила за их количество сейчас и отыграться. И пусть они будут совсем не теми, которые я хотела бы задать когда-то тогда, в прошлом. Главное, что вопросы. И что звучат ответы. Это как-то успокаивало, что ли. А еще мне начинало нравится, что вокруг нас нет абсолютно ничего, даже звуков. Что здесь не холодно и не тепло. Что здесь нет света и нет тьмы. Что не понятно, день сейчас или ночь. Да и сколько мы уже говорим не понятно. Все это уже больше не настораживало, а скорее наоборот. Мне тут было почему-то хорошо. Хотя в душе я все равно знала, что долго здесь прожить не смогу. Просто потому, что это все не мое…

– Пап, а чего ты ждешь от меня? – неожиданно серьезно спросила я, внимательно посмотрев в осколки Вечности, по какому-то недоразумению ставшие глазами.

– Что у тебя наконец закончатся вопросы, – еле заметно улыбнулся он. Я в ответ мотнула головой:

– Я не об этом.

– Я знаю.

– Так ты ответишь на мой вопрос?

– Отвечу, – кажется, отец слегка вздохнул. – Я хочу, чтобы ты узнала, кто ты есть. И приняла это. Хочу, чтобы ты забыла все правила и рамки, которые знала в своей жизни и начала ее заново. Хочу, чтобы твоя Сила не стала бы для тебя неподъемным грузом и ты не прокляла бы меня за то, что я твой отец.

Неожидая от него такого ответа, я удивленно замерла, внимательно глядя в его глаза. Столько разных мыслей пронеслось в моей голове, что ни одна не смогла остановится так надолго. От чего-то стало грустно, но в то же время тепло. А в глазах отца я отчетливо различила легкую печаль и тепло, с которым может смотреть лишь отец на свою дочь. Почему-то мне казалось, что печаль в его глазах вызвана тем, что его так долго не было рядом со мной. Странно, но об этом я вообще не думала, принимая как должное. Всему свое время, ведь так? А сейчас я увидела, что Вечность хотела иначе, но по каким-то причинам пошла против своего желания. Почему? Неужели такое возможно? Правда ли, что мне это все просто напросто не показалось?..

Тряхнув головой, я, как всегда, решила все отложить на потом. Посмотрев на папеньку хищным взглядом, решила поспрашивать что-нибудь еще. Скажу честно, мне было его жалко. Но не на столько, что бы не спросить хоть что-нибудь еще. А что? Он сам предложил задавать любые вопросы и пообещал на них ответить.

– А ты можешь мне сказать, кто отец Десы? – с преувеличенным интересом спросила я.

– Могу, – невозмутимо ответил он. – Вот только ты уверена, что хочешь это узнать?

Я призадумалась. Но не на долго.

– Хочу, – согласно кивнула я и, пока отец не успел что-либо сказать, добавила: – Но не так и не сейчас.

Он в ответ лишь слегка кивнул головой, внимательно глядя на меня. Я продолжила, задав весьма оригинальный вопрос.

– Скажи, пап, я тебе еще не надоела? – Получилось слегка растяжно, потому что я неожиданно для самой себя начала зевать. Это что за новости? Я же совсем недавно проснулась. Хотя здесь об этом судить ох как сложно…

– Нет, – еле заметно улыбнулся он в ответ. – Довольно редко мне выпадает возможность поговорить с кем-нибудь. Тем более так, как с тобой.

– Со мной – это как? – слегка нахмурившись поинтересовалась я, перетянув к себе с другого края кровати подушку, а после устроив на ней голову.

– Не читая мысли собеседника, – пояснил отец, поднимаясь на ноги. Я за этим слегка удивленно проследила и поинтересовалась:

– Ты это куда? Сбежать решил?

– Ты уже засыпаешь, родная, – мягко ответил он, вновь еле заметно улыбнувшись. – На сегодня хватит, думаю. Ты ведь не против?

– Нет, – тихо вздохнула я, понимая, что больше вопросов при всем желание не найду.

– Тогда спокойных тебе снов. С завтрашнего дня начинаем твое обучение. Поэтому советую тебе хорошенько отдохнуть.

С этими загадочными словами он сделал шаг в сторону и исчез. Я серьезно задумалась. Перспектива чему-то обучаться нравилась мне все меньше и меньше. Почему? Хотя бы потому, что я даже представления не имею, чему меня будут учить. Зачем, мне тоже было пока непонятно. Надеюсь, что пока. В прочем, если и не узнаю, то обучится чему-нибудь дельному тоже полезно. Разве нет? Ну какие знания могут не пригодится абсолютно никогда? Что-то я таких не припомню. Знания – сила. Значит будем становится сильнее.

Тихо хихикнув, я перевернулась на другой бок и уснула, слегка улыбаясь непонятно чему.

* * *

К моему счастью мне в эту, скажем так, ночь, ничего не снилось. Правда, почему-то осталось такое впечатление, что что-то вроде бы снилось. Но я ничего не помнила, а потом склонялась к тому, что все-таки сон был полностью без сновидений. Хотя, может все они разбежались из-за того, от чего я проснулась?

А проснулась я, как ни странно, от внимательного взгляда, нацеленного на мой затылок. Сначала, находясь еще в полусне, была совершена попытка укрыться в одеяле от причины моего пробуждения. Затем я вспомнила, где нахожусь и кто может на меня смотреть. Пришлось, тяжело вздохнув, распрощаться с надеждой еще маленько поспать. Ну люблю я поспать, люблю. Никогда этого не отрицала. Вот только возможность хорошо и долго поспать мне почему-то все-таки очень редко выпадает. От таких размышлений я невольно еще раз тяжело вздохнула, присаживаясь на кровати, скрестив ноги, и внимательно посмотрев на своего отца. Что-то мне в его взгляде совсем не понравилось…

В общем, меня безжалостно вытащили из кровати, а на мой вопрос «Что дальше?» объяснили, что сейчас мы пойдем по тропам Вечности туда, где будут проходить наши занятия. Я сначала даже как-то не сообразила, о каких таких занятиях идет речь, а потому идти отказывалась. Дошло до меня лишь тогда, когда отец одарил меня таким тяжелым взглядом, что сразу как-то захотелось очутится подальше. Я даже ментальный щит как-то машинально поставила, даже не задумываясь о том, что, собственно, делаю. Папа от этого тяжело вздохнул, чего я от него совсем не ждала, и начал терпеливо объяснять, как именно мы пойдем. Еще он уделил особое внимание тому, что я ни в коем случае не должна сходить с тропы. Хотелось спросить почему, но ситуация к этому слегка не располагала. Вновь тихо вздохнув, я кивнула на вопрос о моей готовности.

Таким образом мы двинулись прямо в ничто, а я еле успела попрощаться со своей кроваткой. Дальше мне было как-то не до того. Тропами Вечности оказались довольно узкие дороги, которые излучали тусклый серебряный свет, от чего сойти с нее случайно было весьма проблематично. Ну да не это меня заинтересовало. Ничто, окружающее нас со всех сторон словно стало живое, меняя форму и очертания. Не знаю, каким образом мне удалось это заметь, но именно так оно и было, хотя вроде бы темнота и не шевелилась. Это открытие меня слегка озадачило и сильно заинтересовало. Захотелось-таки сойти с тропы и посмотреть, что же это такое происходит вокруг. Только сделать этого мне не дали. Вернее я сама себе не дала, потому что пришла к выводу, что просто так предупреждать о чем-либо мой отец не стал бы. Тем более он намного лучше меня знает местные причуды. Ну хотя бы потому, что просто напросто является частью всего этого.

Не знаю, сколько всего мы шли… Да и вообще невозможно здесь о времени судить, потому что его тут нет. В общем, заскучать я не успела, так что не очень-то и долго мы шли. Зато как же я удивилась, когда мы оказались у огромных деревянных дверей! Это при том, что всего шаг назад я их перед собой совершенно не видела. Двери были массивные, метра три в высоту. Я заинтересовалась, где могут стоять такие двери. Задрав голову вверх и стараясь не отступать назад, удалось различить лишь темно-серые стены и несколько признаков готической архитектуры. Остальное я не рассмотрела лишь потому, что мне просто напросто не дали, затянув внутрь здания.

Оказавшись внутри я, наверно, ахнула бы от удивления, если бы до этого мне не довелось повидать огромных красивых залов. Высокие, нет, очень высокие сводчатые потолки, каменный пол и стены. Вообще-то здесь не было ничего примечательного, кроме размера. И окон, находящихся на потолке, сквозь которые было видно затянутое облаками небо. Пол под ногами был темно-серым и даже на взгляд холодным. Стены тоже особо не радовали цветами или украшениями. Помещение было абсолютно пусто, а так же никакие лестницы или двери мною обнаружены не были, из чего я сделала вывод, что все это здание представляет собой лишь одну огромную залу. Нда. Мне вот интересно, что мы будем тут изучать? Ничего умного по этому вопросу мне в голову пока не приходило.

Отец молча стоял рядом, словно давая мне время осмотреться, что я, собственно, и сделала. Закончив с этим делом, обернулась к нему, решив уточнить:

– И здесь мы будем заниматься?

– Да, – серьезно ответил он, скрестив руки на груди.

– А можно поинтересоваться, чем именно? – неуверенно спросила я, вновь оглянув помещение взглядом.

– Можно, – согласно кивнул он, удостоившись моего косого взгляда. – Лично я буду заниматься твоим обучением.

– Здесь? – еще раз недоверчиво переспросила я. – И чему, позволь узнать, ты будешь меня обучать?

– А вот это уже совсем другой вопрос, – как-то загадочно произнес он, двинувшись в центр зала. Я за ним не пошла, ибо меня об этом не просили.

Следя за каждым шагом отца, я глубоко задумалась. Мне казалось странным его поведение. Каким он был вчера (я решила отсчитывать дни по своим «пробуждениям»)? Каждую эмоцию, интонацию и перемену настроения было практически невозможно уловить. Правда, у меня каким-то образом это получалось. Но не в том суть. Вчера он был похож на воплощение Вечности. Серьезным, бесстрастным, невозмутимым и немного холодным. Сегодня же он почему-то совершенно преобразился, став кем-то, кто несомненно старше меня, но не намного. Чего хотя бы стоит тот тяжелый вздох с утра пораньше. Интересно, что стало причиной такой резкой перемены? Хотя, может она и не такая резкая, но для меня стала, честно говоря, неожиданностью. От чего-то мне совершенно не верилось, что воплощение Вечности может быть таким… живым. Да, именно живым. Сколько он уже прожил? Сколько видел? Сколько знает? И неужели не смотря на все это еще испытывать какие-либо эмоции и показывать их? Не знаю, может это совершенно естественно и мне сложно судить обо всем этом, потому что раньше с таким еще не сталкивалось, но все же эта перемена заставила меня задуматься.

Из глубокой задумчивости меня вытащил чуть насмешливый голос отца:

– Креста, ты решила досмотреть свой сон прямо стоя? – мягко спросил он. Я мотнула головой, отгоняя от себя все ненужные в данный момент мысли.

– Да нет. Хотя бы потому, что мне сегодня ничего не снилось, – беззаботно отозвалась я.

– Тебя это радует или не расстраивает? – все так же чуть насмешливо поинтересовался отец, остановившись в центре залы.

– Скорее радует, чем наоборот, – задумчиво ответила я, еще раз оглядев зал и не заметив в нем никаких изменений.

– Тогда я попрошу тебя на время отвлечься от своих размышлений и отойти к двери, – уже серьезным голосом произнес отец, отвернувшись от меня. Я послушно исполнила его просьбу, до сих пор недоумевая, что он собирается сейчас делать, а вернее чему и как собирается учить меня. Отец поднял руки вверх, но, прежде чем что-то сделать, повернул ко мне голову, словно забыл что-то сообщить. – Ах, да, чуть не забыл. Креста, дочка, не держи на меня зла. Это все для твоей же пользы.

Меня это заявление ох как насторожило, но уточнить что-либо на этот счет не получилось, потому что отец уже отвернулся от меня и начал делать какие-то пасы руками. Я замерла и замолчала, побоявшись отвлечь, а вернее просто напросто не желая попасть под руку. Почему-то мне казалось, что делать какие-либо движение отцу совершенно не нужно, и он просто так это делает, для эффекта. Хотя, может я ошибаюсь? Кто его знает. Между тем с залом начали происходить перемены. Вернее не с ним, а с пространством вокруг.

В залу тут и там начали появляться тени, которые в последствие обретали весьма четкие очертания, становясь осязаемыми предметами. Правда, скорее всего это были все же не тени, а «сгустки» ничего, которое окружало все снаружи здания. Когда я присмотрелась к тому, что появляется в зале, мои глаза невольно расширились от удивления. В зале появилось несколько манекенов, больше смахивающих на чучел. В дальнем левом углу появилась небольшая площадка, в которой возвышались небольшие столбики разной высоты. Вот это мне что-то очень сильно, а когда я напрягла память, то вспомнила, что почти такая же площадка была на соревнованиях в академии Йака, когда на арену выходили девушки с хлыстами. У правой стены, почти во всю ее длину, стояли разные предметы, которые вместе, как я поняла, образовывали полосу препятствий. В центре, очертив площадку вокруг папы, зажегся огненный круг, который вскоре погас, оставив после себя на полу четкую белую линию. Слева от меня тени образовали нечто, чем-то смахивающее на перекладины, только висели они прямо в воздухе и на разной высоте. Где-то в трех метрах от центра зала появился канат, причем держался он явно на настоящем потолке, то есть был очень, очень длинный. Так же в зале появилось еще несколько предметов, названия которых я не знала и узнать их меня что-то совершенно не тянуло. Было понятно только то, что это скорее всего служит тем же целям, что и полоса препятствий и «перекладины», то есть для развития физической формы. А еще я заметила, что в противоположной входу двери появилась еще одна дверь, которая, как мне кажется, вела на улицу.

Оглядев все это, мне стало как-то совсем не по себе. С опаской и смесью беспомощности и некоторого ужаса я посмотрела на отца, который теперь развернулся ко мне лицом. Улыбка на его лице показалась мне хищным оскалом. Я невольно попятилась, но отходить было некуда, потому что почти сразу мою спину встретила прохладная каменная стена.

– Что все это значит? – едва слышно спросила я, вжавшись в «гостеприимную» стену и не надеясь, что меня услышат. Как ни странно, но меня все-таки услышали.

– А это значит, – довольно (как-то нехорошо так) улыбнулся отец, начиная сокращать между нами расстояние, – что с данного момента эта комната становится для тебя почти что домом родным, а я – злым дяденькой, который не дает тебе спокойно в нем отдыхать. То есть если говорить нормальным языком, то первая часть твоего обучения началась.

Последнее слово он произнес, стоя в шаге от меня и пристально глядя в глаза. Я на всякий случай мысленно простилась с жизнью и всеми, кто мне в ней был дорог, а так же тихо пожалела, что так и несказала одному дракону, что люблю его.

Где-то снаружи прогремел гром…

Глава 18

С тех пор прошло ровно пятьсот дней, а вернее моих пробуждений…

Мой папенька (добрейшей души изверг!) считает, что обучение мое проходит как нельзя лучше. Я его оптимизма, честно говоря, не разделяла совершенно. Последние полтора года моей жизни стали если не самыми ужасными, так самыми зверскими точно. Хотелось спать, есть, а больше всего просто умереть и не жить. Надо мной издевались так, как только могли. Правда, иногда мне начинало казать, что и как не могли тоже. Вся моя сознательная жизнь за последние полтора года была сплошными тренировками, а спала я только тогда, когда банально отключалась. При чем где упала, там и спала. Один раз даже на перекладинах умудрилась заснуть. Не кормили меня совершенно, мотивируя это тем, что в Вечности есть не хочется. Не знаю, то ли я была неправильно устроена, то ли папенька у меня мастер приувеличения, то ли он просто не знал, как должен реагировать мой организм на все эти издевательства под кодовым названием «обучение», но есть мне хотелось. И это неопровержимый факт. По крайней мере в первое время. Кстати, спать долго мне тоже не давали. Но все же есть хотелось больше, чем спать. Честно говоря, умереть или хотя бы сбежать от сюда хотелось гораздо больше.

Что я делала последние пятьсот дней своей жизни? Училась владению оружием. Какого оружия? Всего. То есть абсолютно всех видов оружия, начиная от банального кинжала и заканчивая всеми видами огнестрельного. Всего было так много, что мне не удалось даже запомнить названий. Самое смешное, что мой отец на этом и не настаивал, говоря, что главное, чтобы я научилась просто напросто им пользоваться. Кстати, огнестрельное оружие и стрелковое мы тренировали на улице. Тогда я очень сильно пожалела о том, что когда-то хотела узнать, что скрывается за той дверью.

Там была большая лужайка, которая по размерам своим была сравнима с полем. Безграничное поле, уходящее прямо в небо. Когда я впервые ее увидела, я просто не смогла высказать своего восхищения, но спустя неделю я просто возненавидела ее всей душой. А все потому, что каждый день с первыми минутами моей мучительной жизни меня отправляли в длительную пробежку по ее периметру. И все бы ничего, если бы надо было пробежать только один круг… Помнится, пару раз я спала и на улице прямо под проливным дождем. Дожди, кстати, шли почти постоянно, вернее небо было всегда затянуто тяжелыми серыми облаками. От этого еще, надо сказать, трава постоянно была мокрой и грязи чуть ли не по колено. Бегать было до ужаса неудобно. Как я умудрилась там уснуть да еще и проспать до следующего пробуждения до сих пор остается загадкой даже для меня. Кстати, если количество необходимых кругов становились для меня легкой победой (по мнению отца), добавлялся еще один круг.

Как же я проклинала своего папеньку за то, что он мой папенька!

Почти каждый день нагрузка увеличивалась, а спать мне давали все меньше и меньше. Самое интересное, что отец мой ни разу сам в руки оружие не брал, а только рассказывал мне, как им надо пользоваться. Причем «лекции» он проводил в то время, пока я, например, занималась на перекладинах или бегала круги по полю. Во втором случае он с помощью Силы делал голос раза в два, а то и в три (когда я пробегала дальнюю часть круга) громче. Хорошо хоть догадывался сбавлять голос, когда я пробегала рядом, а то ведь оглохла бы. Так вот. При этом всем отец пытался вдолбить в мою непутевую головку как надо правильно обращаться с тем или иным видом оружия и что именно я делаю не так. К моему счастью, он умудрялся объяснить мне это предельно понятно, то есть непонимания между нами не возникло. Сложнее всего для меня было освоить автоматы, поскольку здесь меня папа зачем-то учил еще и тому, как правильно их разбирать и собирать. Честно говоря, это занятие нравилось мне больше всего, потому что не приходилось бегать, прыгать, ползать, кувыркаться и так далее по списку.

А еще примерно через месяц своего мучения я узнала, зачем нужен был тот круг в центре комнаты. Это была своеобразная площадка, в которой мой папа мог спокойно колдовать, а мне приходилось бегать там с оружием на изготовку. Силы мои, кстати, мой папенька то ли перекрыл, то ли просто ограничил, а поэтому совершенно все мне приходилось делать собственноручно. Что делал папа в круге? А что он только не делал. Бывало так, что он вызывал морок кого-нибудь, а бывало, что и правда притаскивал живых существ. Еще были тренировки моей реакции и скорости. То есть «злой дяденька» (я наконец-то поняла, почему он себя так назвал в тот день) бросал в меня огненные шары, разряды молний, простые силовые волны и так далее и тому подобное. Я, наверно, могла бы перечислять все средства «пыток» моего отца до бесконечности, если бы каждому из них хотя бы знала названия. При чем папеньку совершенно не беспокоило то, что он может в меня попасть. Вернее то, что он иногда попадал. Было больно. Зато какой стимул! В общем, иногда я ползала по залу в синяках (от падений с перекладен, например), ссадинах (от падений во время пробежки) и ожогах (от папеньки). К моему великому счатью заживали они быстро, я бы даже сказала, что с каждым разом быстрее. Порой создавалось впечатление, что отец еще и мою регенерацию тренирует.

По какому-то страшному стечению обстоятельств дни для меня не слились в поток совершенно однообразного существования, как иногда описываются в книгах подобные издевательства над разумными существами. Я помнила каждый день своей жизни почти целиком. Я могла сказать на какой именно по счету день мы начали изучение того или иного оружия. А так же могла совершенно точно сказать, когда получила ушиб (ссадины и небольшие синяки не считаются) и какой именно. От жизни такой хотелось выть волком. Зато сбылась мечта идиотки! Я же мечтала научиться пользоваться каким-либо оружием. Кстати, когда мы принялись за владение мечом, оценкой моих уже имеющихся способностей было тихое хмыканье. Оказывается, переучивать гораздо сложнее, чем учится с нуля…

В общем, на скуку и нормальные мысли времени и сил у меня не хватало. Даже на ругательства через дней пятьдесят сил не осталось. А посему мне пришлось временно со всем смириться и тратить свободное время исключительно на здоровый сон. Кстати, о них. Иногда, раз в двадцать дней мне снились странные сны. Нет, гроза мне не встречалась ни разу. И не всегда сны были осмысленные. Иногда это были неясные видение, в которых я почему-то видела своих друзей, крестницу и сестру. Один раз мне даже приснилась тень Сарранит со своим братом. К счастью, в этом сне все было хорошо и так тепло, что следующий день я встретила с улыбкой и даже пробежка мне не показалась таким сильным издевательством над несчастной мной. А еще один раз мне снился дракон… Когда отец меня разбудил, он долго пытался выяснить у меня, почему во сне я тихо всхлипывала (наверняка разрыдалась бы, если умела), а я никак не могла объяснить, что кое-кому без меня очень плохо. Хорошо, что никто не догадался сообщить ему о том, что я «умерла», а то неизвестно, что бы тогда было. Почему-то я верила своим снам и видениям. Словно это были вовсе не сны, а просто картинки из реальности, которые по какому-то недоразумению превратились в сновидения. И мое предположение подтверждало то, что в этих видениях были остро ощутимы те эмоции, которые переживали «герои моего сна». Так я выяснила, что по мне кроме дракона еще очень сильно скучают Деса и Хастин, а ушастого мучает вина, словно это он не уследил за мной. Порой от этого всего становилось так больно, что только мысль о том, что я смогу после обучения вернуться в тот же момент жизни, в который ушла, удерживала меня от того, чтобы не сбежать отсюда и не вернуться туда, где меня уже успели похоронить. А что им еще оставалось? Вот уже полтора года я не появляюсь ни в параллели, ни в мирах. Даже семья Ведьмы, семья Судьбы и еще несколько семей не чувствуют меня, что было бы возможно лишь если бы меня не было в живых. Откуда же им знать, где я? Даже пусть Совет и Ведьмы знали, кто мой отец, или по крайней мере об этом догадывались, разве могли они предположить, что я смогу жить у него в Вечности?

И все же тосковать мне отец не давал. Где-то в глубине души я была ему даже благодарна за такое обучение… только никто никогда не дождется от меня этого признания! Да, да, неблагодарная я. Ну нельзя же так издеваться над живым существом, то есть мной, а потом требовать за это благодарности! Хотя с какого-нибудь «умника» станется. Хорошо, что мой папенька не из таких. Это подтверждает то, что он заранее попросил у меня прощение. И пусть я тогда еще не знала, за что именно, но сейчас уже просто не могла за все это на него сердится. Хотя ругалась знатно. Поначалу. Потом, как я уже говорила, меня загоняли так, что жизнь не мила стала.

Думаю, после таких тренировок мне никто не страшен. У меня увеличились ловкость, скорость, регенерация, сила, равновесие, четкость удара и меткость на столько, что какое бы я не выбрала для себя воплощение, никуда они от меня не денутся, даже если мышцы в теле перестроятся полностью. Для этого, кстати, отец иногда заставлял меня менять внешность на какого-нибудь жителя миров, объясняя это тем, что у этих существ есть такие мышцы, которых в принципе не должно быть в «человеческом» теле. Таким образом меня даже летать научили. Но об этом я предпочитаю не вспоминать… Так же отец учил меня пользоваться преимуществами других рас. Такими, например, как когти и клыки. Эта часть издевательств нравилась мне больше всего. Вот только не понятно почему. Но об этом мне, как всегда, подумать не дали. Единственная мысль, которая отзывалась в моей голове дикой тоской и редко убиралась прочь даже во время тренировок была мысль о том, что «злой дяденька» сказал такую фразу, как «Первая часть твоего обучения началась.» Думала я, собственно, о том, что может ждать меня во второй части. И сколько их всего. Предчувствие было не самым радужным.

Наверно, я должна заметить, что, к моему счастью, не все пятьсот дней были наполнены тренировками. Нет, было целых два дня, в которые их не было и в которые я могла немного отдохнуть и что-нибудь поделать лично для себя. Это были мои дни рождения. Не знаю, каким образом мне удалось их безошибочно определять, но именно в эти дни отец снимал с себя роль злого дяденьки и вновь становился моим папой. Смешно признаться, но за эти полтора года я на самом деле ощутила его своим отцом и даже каким-то образом сумела полюбить. В общем, в этом плане жизнь налаживалась. А мне исполнилось тридцать два года. И почему-то осознание этого убеждало меня в том, что даже если я вернусь в то же время в тот же час, я буду совершенно другой. А еще осознавалось, что встретить свое тридцати однолетие и тридцати двухлетие мне придется еще раз, но в этот раз с Десой и скорее всего Хастин. Только исполниться мне уже тридцать три и ничего этого не изменит. Правда, никто об этом знать кроме моего отца и меня не будет… Даже сейчас, еще не столкнувшись с этим, все это вызывало во мне какое-то двоякое чувство, которое я так и не смогла полностью понять.

Кстати, отдельно мне бы хотелось отметить, что я научилась обращаться с косой. Когда мне папа в один из дней, а именно в двести тридцать шестой, сообщил об этом, у меня была весьма странная реакция. Я долго по этому поводу хихикала, припоминая свою первую встречу с Хастин и мое обещание узнать у Десы зачем ей коса. Так же вспомнила ее ответ и как крестница тихо вздохнула, когда я ей его передала. Вообще весь этот день был проведен мною с полу-улыбкой на губах и воспоминаниями в голове. Это был единственный день, в который отец, завидев мою мечтательную мордашку, не отправил меня висеть на перекладинах или, что еще хуже, снова бегать по моему горячо любимому полю. С хлыстом, к сведению, я тоже научилась обращаться, что стоило мне довольно сильных ссадин на теле и нескольких весьма сильных ушибов, когда я падала со столбиков, запутавшись в «удавке». В конце концов мой папенька обучил меня обращаться сразу с двумя хлыстами так, что даже против секиры я смогла бы выстоять не ударив в грязь лицом. Ну или против мага. Кстати, про этот вид оружия у меня вопросов оказалось почему-то больше, чем про остальные. И я столько нового узнала, что хлысты чуть ли не стали моим любимым оружием. Особенно если заговорить их магически, чтобы они разбивали заклинания.

Как ни странно, но все мои мучения забылись на пятьсот первый день. Вернее не так. Они мне показались детскими играми, по сравнению с тем, что мой горячо любимый папенька устроил в этот день, а вернее в следующие двадцать дней. Это была полная проверка моих боевых способностей. И все бы ничего, если бы она не проходила в так называемых условиях реального боя. То есть отец отправлял меня в то или иное место с одним видом оружия, а стоило мне только присмотреться, куда он меня отправил на этот раз, хотелось только тихо-тихо позвать маму и сбежать куда подальше. Какие только не были предложены в качестве проверки моих способностей! Кто только не пытался покуситься на мою жалкою душонку! Это были и стаи неизвестных мне существ, некоторые из которых сравнивались со мной или по силе, или по ловкости, или по скорости. Так же мне довелось «посражаться» с армией какого-то народа из жителей параллели, которые были не людьми и очень далеко к ним стояли. Пару раз в эти армии еще и довольно сильные маги затесывались… В общем, из таких вот «походов» я не всегда возвращалась целой и невредимой. Уж не знаю, реальные ли это были сражения или просто безумно искусная материальная иллюзия, но пару раз возвращаться приходилось с кровью и не только с чужой. Честно говоря, мне совершенно не хотелось ни кого убивать, даже если это и была простая иллюзия. В первый раз я просто напросто отказалась, бросив посох (оружие на данный момент) на землю и меланхолично глядя в глаза своей неминуемой смерти, то есть нескольким десяткам оборотней, нападающих на меня. После этого случая отец мне предельно доходчиво и понятно объяснил, что мне это нужно сделать. Не хотела бы я вновь увидеть в его глазах такое выражение…

По началу было безумно тяжело сознавать, что я оборвала чью-то жизнь, потому что я до сих пор не знала, была ли это иллюзия, и в голове постоянно крутилось «А если нет…». Затем, день на пятый после начала проверки, наступила апатия, которая только в пылу боя сменялась боевым азартом и что-то такое, что пьянило кровь, заставляя забыть о совести. Ведь может же быть, что это все-таки всего лишь иллюзия и я просто напридумывала себе всяких заморочек. Тем более даже если это не иллюзия, то я же все равно вернусь в мир задолго до этих происшествий. А как мне объяснил потом отец, все, что сейчас происходит не запомниться ни мирам, ни параллели. То есть этого в новом будущем, которое пока значится как прошлое, этого всего просто не будет. Все происходящее сейчас происходит лишь во временном провале, ответвление Вечности, которого после не будет. То есть, если я захочу встретится сама с собой и случайно окажусь в армии, которую сейчас разбила, я с собой не встречусь в пылу битвы, потому что меня там не будет. Да, сложно объяснить все это на словах так, чтобы все стало понятным. Думаю, только мой папа на это способен.