Текст книги "Любовь не с первого взгляда (СИ)"

Автор книги: Мария Берестова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Глава вторая

Утром королева впорхнула в Малый кабинет свежей и отдохнувшей. И сама Кая, и её отец считали, что для правителя умение хорошенько выспаться даже в самой стрессовой ситуации – умение первостепенной важности. Вся жизнь правителя состоит из сплошных проблем и чрезвычайных ситуаций, тот, кто ждёт благоприятного момента для полноценного отдыха – сломается под этим непосильным грузом.

Кая с юности владела искусством отключаться от проблем и засыпать крепким здоровым сном, и это умение выручало её уже неоднократно.

Малый совет, в отличии от Большого, проходил в обстановке неформальной. Поскольку Малый кабинет открывала королева своим ключом лично, сановники собирались заранее в уютной гостиной с камином, ожидая прихода Каи. Открыв кабинет, та первая влетала туда, а уж потом заходили советники – совершенно недопустимое протоколом дело в любых других ситуациях, когда монарху не пристало ждать и полминуты. Королева была до глубины души благодарна отцу, приучившему первейших соратников к такому неформальному порядку, – это позволяло ей хоть немного отдохнуть от гнёта этикета и решать насущные вопросы в живой дружелюбной атмосфере.

Из присутствующих на совете она выглядела самой бодрой, и сходу принялась давать указания вице-канцлеру:

– Прошу вас, составьте черновик ответа ниийским послам прямо сейчас. Составьте формулировки повежливее, в которых выразите наше огорчение по поводу необходимости отклонить столь благородное добрососедское предложение в связи с тем, что я уже помолвлена. Имя пока не вписывайте.

Пока члены совета переговаривались и рассаживались, королева успела ещё отдать приказ камергеру подать чай с лёгкими закусками прямо сюда. Сегодня они работали в режиме жёсткого цейтнота, и выбраться на полноценный завтрак ни у кого возможности не будет.

Убедившись, что все, наконец, заняли свои места, Кая не стала откладывать дела и напористо начала:

– Итак, мессиры. У нас час на то, чтобы выбрать принца-консорта для Райанци, поэтому говорите коротко и по существу. Что вы думаете о кандидатуре третьего принца Ньона?

Первым своё мнение горячо высказал канцлер:

– Ваше величество, вы помните, ваш батюшка был против этого союза. – Далее он сухо и коротко перечислил уже передуманные королевой аргументы и добавил: – Кроме того, его высочество, при всём уважении к титулу, горяч и вспыльчив сверх меры. Подумать страшно, каких дел он может наворотить!

Доводы канцлера были несокрушимы. Варварские обычаи Ньона были широко известны по всему миру. Стать женой одного из ньонских принцев – серьёзный риск. Отец Каи отказывался на него идти, и сама Кая придерживалась того же мнения, но мечту о союзе с Ньоном было жалко.

Минуту королева взвешивала все за и против, выжидательно поглядывая на советников – не найдётся ли у кого аргументов в пользу такого выбора? Аргументов ни у кого не нашлось, слишком велика была разница в менталитете между северным сдержанным народом и южной страстной кровью.

– Что ж, господин канцлер привёл справедливые доводы, – вздохнула королева. – Как ни заманчив союз с Ньоном, он даст нам только сиюминутные выгоды – и серьёзные осложнения после. Давайте лучше рассмотрим кандидатуру моего кузена.

Кандидатура князя Се-Рол была хороша всем, кроме близкого родства. Поскольку к этому моменту слуги принесли в Малый кабинет чай и закуски, обсуждение перешло в общий неформальный режим. Там и здесь обсуждали перспективы подобного брака и сопряжённые с ними трудности.

Кая позволила себе слегка расслабиться и опереться подбородком на кулачок. Прилюдно она не могла себе разрешить позы такого рода, но на совете, среди своих людей, иногда позволяла себе поблажки.

На лице королевы читалась крайняя степень уныния – шумиха в совете была вполне оправдана. Даже если Райанская церковь и даст разрешение на подобный брак, нет никаких гарантий, что Ниийская церковь его признает – король Райен, как мы уже отмечали выше, уделял особое внимание этой структуре. Брак Каи со своим кузеном мог привести к серьёзному церковному расколу – и советники пытались сейчас оценить риски и высчитать вероятные последствия таких решений.

– Дорогая племянница, – склонился к королеве близсидящий советник, родной брат её матери, – по правде сказать, стране нужен сильный консорт, а князь, как вы понимаете, едва ли соизволит оставить свои горы и привычный уклад.

Действительно, в своё время родной брат деда Каи взял на себя почётную обязанность охранять горные рубежи на махийской границе. Он блестяще справлялся с этой обязанностью, и сын его продолжил то же дело. К настоящему моменту границы защищал уже третий представитель этой ветви династии, тот самый предполагаемый жених, и защищал блестяще. В отличии от «большой» войны, которой заведовали генералы, князь занимался «малой» горной войной, где было место подвигам и схваткам один на один, засадам и отчаянным манёврам, где дело решало не количество войск и не уровень их вооружения, а удаль предводителей, отвага и кураж. По правде сказать, князь стал адреналиновым наркоманом – трудно было представить его в роли придворного политика.

– Это так, дядюшка, – тихо ответила Кая на возражения против этого брака, не забывая при этом слушать дискуссию по поводу возможного вмешательства Анджелии в возможный церковный раскол, – но тогда мой выбор и совсем ограничен, – она грустно покачала тонкой фарфоровой чашечкой, отчего напиток в ней пошёл красивыми волнами.

Согласно кивнув, дядя отчертил ногтем вторую часть в списке женихов, который всё ещё лежал перед королевой:

– Вы ведь и сами понимаете, ваше величество, что вам придётся выбирать кого-то и нас.

Конечно, он не имел в виду себя; но, в самом деле, трое из пяти предложенных «новичков» принадлежали к участникам нынешнего совета – единственным на совете, кто оставался холост или вдов.

Генерал, глава внешней разведки и финансист. Военная сила, дипломатия или деньги.

Кая некоторое время смотрела на эти имена, не забывая слушать сетования советников по поводу невозможности династического союза с Анджелией (в отличии от большинства ведущих государств, Анджелия перешла на демократический строй управления, и пытаться заключить брак с сыном нынешнего её правителя было делом бессмысленным – через год у них очередные выборы, и правитель сменится).

Аккуратно отломив кусочек тонкого нежного печенья, королева снова и снова крутила в своей голове мысль: армия, дипломатия, деньги.

Сделав ещё глоточек чая, она чуть не рассмеялась: какие глупости! Как будто после того, как она выберет одного, двое других её оставят!

И военная мощь, и дипломатическая хитрость, и финансовой гений, вне зависимости от выбора жениха, останутся на службе Райанци.

Значит, следует выбирать, кто из них в роли консорта сумеет проявить себя лучше, чем на текущей должности.

Пригодится ли гениальный ум стратега и волевой характер генералу, если вместо штаба он отправится в тронный зал? Уместны ли будут интриги и словесные реверансы Канлара на троне? Что господин купец будет подсчитывать в покоях консорта?

– По совести говоря, у нас остаётся только господин Канлар, – поделилась Кая своими выводами с дядей, кивая на главу разведки, который как раз сейчас был занят перечислением знатных анжельских родов, имеющих влияние (советники надеялись отыскать там какого-нибудь неучтённого жениха).

– Если только он не найдёт сейчас себе подходящую замену среди своих соотечественников, – тонко улыбнулся дядя.

Королева слегка усмехнулась, поигрывая канапе:

– Мы, кажется, говорили о необходимости сильного консорта?

В глазах дяди, прихлёбывающего чай, заиграли смешинки:

– Канлар не из тех, кого устроит роль бесправного консорта при правящей королеве.

Лицо Каи всем своим выражением изображало насмешку, когда она указала на другое имя в своём списке:

– Если нам нужен покорный и декоративный консорт, нужно брать господина Се-Крера.

– Он будет великолепно смотреться на портретах, – с улыбкой согласился дядя.

Кая на секундочку возмечтала о муже-красавчике, герое её юношеских грёз. Да, расставаться с мечтой было жалко, но Се-Крер будет даже хуже финансиста – тот, пусть и бесполезен в роли консорта, во всяком случае, не приносил бы и вреда. А что может натворить на горячую голову Се-Крер – и без того знала вся столица. Вести о его похождениях всегда были первой темой у сплетников. Пожалуй, с таким консортом только королевский престиж ронять.

По губам королевы скользнула тонкая усмешка. Убедившись, что глава разведки не участвует в общем разговоре (советники всерьёз обсуждали кандидатуру анжельского адмирала, бравого одноногого морского волка), Кая подозвала его к себе.

Хотя речь шла о вопросе сугубо политическом, и королева с детства привыкла относиться к таким вопросам словно бы через стекло безразличия и отстранённости, не будем забывать, что она, при всех своих талантах, оставалась юной девицей, поэтому вполне естественно чувствовала некоторое смущение от необходимости заявить мужчине, что выбрала его себе в мужья. Впрочем, мысль перевалить эту почётную обязанность на плечи дяди или канцлера ей даже в голову не пришла: королева всегда несёт всю полноту ответственности за свои решения. Однако девичья стыдливость восставала против королевской рациональности, поэтому голос Каи немного дрогнул, незаметно для любого постороннего, но явственно для приближённых, когда она тихо сказала подошедшему мужчине:

– Господин Канлар, я нахожу вашу кандидатуру наиболее удачной из предложенных.

Здесь имеет смысл отметить, что упомянутый господин Канлар был вполне доволен своим местом, и на роль консорта не рвался. Однако, отдав пятнадцать лет своей жизни искреннему служению во благо и процветание своей второй родины, Канлар не чувствовал возможным трусливо оставить Райанци своей судьбе. Что не помешало ему, впрочем, сделать попытку избежать приготовленной ему участи, любезно предложив:

– Берите Се-Крера, ваше величество, я попрошу своих ребят научить его сдержанности.

– Вам так надоели ваши люди? – против воли улыбнулась королева: если у Се-Крера и был какой-нибудь талант, то это, несомненно, был талант дуэлянта.

– А вы полагаете, он настолько безнадёжен? – так мило нарушил правила этикета Канлар, ответив на вопрос королевы вопросом, что та искренне рассмеялась.

В глазах советника промелькнуло узнаваемое удовольствие от хорошо провёрнутой мини-интриги, и Кая тут же догадалась, что её любезно рассмешили, чтобы освободить от смущения по поводу этого деликатного вопроса. Королева с пониманием переглянулась с дядей – именно это умение мгновенно реагировать на ситуацию и поворачивать её к выгоде всех сторон они особо ценили в главе внешней разведки, по совместительству – главном дипломате двора.

Переглядки не остались незамеченными, и Канлар вернулся к серьёзному тону и сдержанно поклонился:

– Прекрасный и мудрый выбор, ваше величество, и я сделаю всё, чтобы оправдать ваше доверие.

– Прекрасно! – кивнула королева, жестом отпуская теперь уже жениха, и быстро выискивая глазами и голосом вице-канцлера, чтобы отдать ему соответствующие распоряжения по поводу имени.

После королеве лишь оставалось прервать дебаты советников и объявить им своё решение. По большей части оно было принято с воодушевлением: за годы, проведённые при дворе, чужак успел завоевать симпатии вельмож, а надежды подкрепить союз с Анджелией явно склоняли мнения в его пользу.

Отпустив всех, кроме дяди и канцлера, Кая устало распорядилась, как всегда, маскируя приказ под форму вежливой просьбы:

– Господа, я нуждаюсь в вашей помощи в одном деликатном деле. Смогли бы за сегодняшний вечер проработать регламент для короля-консорта? Наброски я для вас сейчас составлю.

Канцлер и дядя удивлённо переглянулись. В истории Райанци уже были прецеденты, когда престол наследовали особы женского пола, но в этом случае их мужья получали декоративный титул принцев-консортов. По сути, этот титул не давал никаких прав и не налагал иных обязанностей, кроме как являться на все мероприятия подле королевы и являть собой образец внешнего благонравия.

– Простите, ваше величество, – решился уточнить канцлер. – Что вы имеете в виду?

– Минутку, господа, – лёгким жестом Кая отмахнулась от вопроса и принялась что-то быстро строчить на бумаге. Спустя пару минут она передала записи советникам: – Взгляните, пожалуйста. Возможно ли это осуществить?

Чистым и строгим почерком королевы было прописано несколько пунктов, дающих королю-консорту в руки реальные полномочия, пусть и лишая его при этом возможности править страной единолично. По замыслу Каи, в случае её смерти король-консорт не мог наследовать трон, разве что оставаться регентом при малолетнем наследнике. В остальном он получал полномочия, равнозначные главе правительства.

– Ваше величество! – осуждающе покачал головой канцлер, вчитываясь в бумагу.

Кая сделала нетерпеливый жест рукой:

– Раз уж я беру в мужья умного мужчину, давайте не будем унижать его декоративным титулом, господа.

– Это очень рискованное решение, – продолжил качать головой канцлер. – Что скажет народ? Назвать королём чужестранца!

В глазах Каи мелькнуло грозное недовольство:

– Не королём, мессир, а королём-консортом. Верховную Богом данную власть в стране по-прежнему представляю я, законная продолжательница королевского рода.

Неодобрение канцлера так и стояло в воздухе.

А вот дядя откинулся на спинку кресла и мечтательно произнёс, глядя в потолок:

– Так ведь тот же принц Мануэл, если мне не изменяет память, был, фактически, таким самым королём-консортом. Только назывался принцем.

Канцлер упрямо не сдавался, хмуря седые брови:

– Принц-консорт Мануэл занимал должность главного канцлера ещё до того, как стал супругом королевы Реи. Он сохранил свой пост и после свадьбы, но никогда не назывался королём.

– Однако он выполнял все те функции, которые я планирую возложить на короля-консорта, – не терпящим возражений тоном оборвала его Кая. – Или, мессир, вы предлагаете мне выйти замуж за вас?

– Помилуй Боже, что я скажу моей старухе? – рассмеялся канцлер. – Вы, безусловно, прелестны, ваше величество, но меня вполне устраивает моя собственная жена.

Кая лучезарно улыбнулась:

– Возможно, вы просто не хотите передавать часть своих полномочий моему будущему супругу?

На это канцлер лишь рассмеялся:

– Не вы ли отказались принять мою отставку, прошение о которой я клал на ваш стол три месяца назад, ваше величество?

Кая вмиг посерьёзнела:

– Не вы ли уже десять лет готовите собственного зятя занять ваше место?

Вице-канцлер действительно приходился канцлеру зятем, и в своё время это оказалось важным аргументом в его пользу. Покойный ныне король шутил, что, коль скоро такой строгий отец, как канцлер, доверил свою единственную дочь этому мужчине, то управление страной ему доверить тоже можно.

– Меня тревожит не столько будущее положение моего зятя, – нахмурился канцлер, – сколько не самое удачное распределение обязанностей. Если господин Канлар унаследует мои дела, то кто займётся внешней разведкой?

Королева бросила на собеседника долгий и задумчивый взгляд:

– Вы не совсем правильно поняли мою мысль, господин Се-Трие, – вежливо отметила она. – Ваши полномочия я передавать не собираюсь, и, даст Бог, в своё время вице-канцлер будет справляться с ними в полном объёме. Но вы забываете, что на ваши плечи легли сотни других дел, которыми больше некому было заняться. Всякий раз, как у нас возникает задача, которую некому поручить, за неё берётесь вы. Согласитесь, эта ноша чрезмерна.

Канцлер откинулся на спинку стула: возразить было нечего.

– Я подготовлю к вечеру свои замечания по этому проекту, – сказал он наконец, кивая на листок, – Хоть я нахожу ваше решение рискованным, я понимаю ваше нежелание с первых же шагов портить отношения с человеком, который должен стать вашей надёжной опорой и поддержкой. Господин Канлар, в самом деле, из тех, кому роль консорта может показаться унизительной, и не факт, что его стремление послужить государству сможет сгладить удар, нанесённый его гордости. Возможно, это не было решением мудрой королевы, но, безусловно, это было решением мудрой женщины.

Кая слегка расслабилась и улыбнулась:

– Слава Богу, что благодаря своим советникам я могу себе позволить иногда быть женщиной, а не королевой!

На это высказывание рассмеялись все трое. Затем королева хитро прищурилась и добавила:

– Вы смотрите на мой проект так, будто бы мы даём господину Канлару в руки мощное оружие и оставляем его без контроля. Не забывайте, что он не сможет принимать важные решения без моего согласия, а за каждым его шагом по-прежнему следит моя внутренняя разведка.

Хотя сказанное королевой было уместным и разумным, все снова засмеялись.

Дело в том, что внутренняя разведка в королевстве была организацией ужасно засекреченной, и никто, кроме королевы, не знал, кто является главой этой разведки. Господин Канлар видел в этом профессиональный вызов, и не первый год пытался подловить коллегу, рассекретив его личность. Неудачи на этом поприще не смущали его, а только добавляли азарта; весь совет с глубоким интересом ожидал следующей теории и фееричного разоблачения «теневого советника», а отец Каи, после же и она сама, иногда передавили комментарии загадочного разведчика по поводу этих разоблачений.

Резюмировал итог встречи дядя:

– Сильный консорт точно принесёт стране больше прока, чем декоративный красавчик в этой роли. Будьте покойны, племянница, мы с господином Се-Трие подготовим правки и наброски уже к вечеру.

– К вечеру? – очаровательно похлопала ресницами Кая. – А как же бал?

Дядя и канцлер переглянулись с мученическим видом.

– К вечеру, – было их единодушное решение.

Чтобы не щелкать ниийского короля по носу уж слишком откровенно, о помолвке нужно было объявить как можно скорее. Конечно, дело шито белыми нитками, и король поймёт, что мужа королева выбрала скоропалительно и лишь для того, чтобы избежать навязанного брака. Но приличия, господа! Приличия должны быть соблюдены.

Так что о помолвке следует объявить до конца недели. Мол, решено было уже давно, но ждали срока окончания траура. И ещё несколько дней после, чтобы это не казалось поспешностью, выглядящей как неуважение к почившему королю: мол, только и ждали, когда уже этот траур закончится. Нет, пара-тройка дней – самый оптимальный срок. Ведь все же понимают, что нужно и о наследниках позаботиться.

Глава третья

На следующий день в одном из коридоров дворца можно было наблюдать презабавную сценку. Камердинер господина Канлара, мужчина настолько солидный и представительный, что его и самого можно было б принять за знатного вельможу, расхаживал по галерее взад и вперёд с таким видом, будто просто прогуливается. Это было бы почти естественно, если бы только камердинер этот не имел привычки в любую погоду прогуливаться строго на свежем воздухе, а уж никак не по коридорам.

Картина стала ещё любопытнее, когда сюда бодрым шагом прошествовала камеристка её величества – юная и ловкая особа.

Встретившись на середине галереи, камердинер и камеристка, будто бы не заметив друг друга, было разошлись, но только для того, чтобы через три шага хлопнуть себя по лбу и резко развернуться обратно.

– Мадемуазель, – величаво поклонился камердинер.

– Мсье, – ответила ему вежливым реверансом камеристка.

Камердинер улыбнулся.

Камеристка спрятала лукавую смешинку во взгляде, скромно опустив ресницы. Впрочем, любопытный и весёлый блеск глаз выдавал её с головой.

– Мадемуазель, – повторил свой поклон камердинер. – Уж не меня ли вы искали?

– Мсье, – снова присела в реверансе камеристка, – именно вас!

– Мадемуазель, – несмотря на третье повторение, каждый раз в это обращение вкладывалась новая богатая интонация, – уж не нашлось ли у вас вестей для моего господина о вашей госпоже?

– Мсье, – в той же манере ответила камеристка, – именно они и нашлись!

Таким образом, троекратно раскланявшись, парочка подошла уже к окну, где камеристка, словно большой секрет, поведала камердинеру на ухо:

– Я бы обратила ваше внимание, мсье, что погода стоит чудесная, и прогулка по саду могла бы очень порадовать её величество, уставшую от государственных дел!

– Мадемуазель! – тихо, но восторженно воскликнул камердинер.

– Мсье! – прощаясь, вернула ему интонацию камеристка.

После этого странного обмена репликами они разошлись, каждый – в своё крыло дворца.

…а всего через полчаса Кая получила записку от господина Канлара, в которой последний в самых изысканных и велеречивых выражениях приглашал её на романтическую прогулку по вечернему саду.

Доподлинно неизвестно, кому из этого квартета пришла в голову идея столь странных расшаркиваний. Просто королева посчитала, что как-то неделикатно звать на свидание жениха самой – всё же она королева, а он её советник, и такое приглашение чересчур попахивает приказом. Просто господин Канлар посчитал, что приглашать королеву на свидание в обход её воли – как-то против субординации, всё-таки она правительница, а он её подчинённый. Оба они независимо друг от друга пришли к выводу, что ни королеве не пристало устраивать подобные встречи, ни главе разведки не по чину проявлять самоуправство. Ни Кая, ни господин Канлар не сомневались, что другая сторона пришла к тем же выводам, что и первая, поэтому один послал своего камердинера просто прогуляться по галерее, а другая отправила свою камеристку просто побродить в тех же краях.

Интрига прошла как по нотам: приглашение было послано и принято, и свидание состоялось.

Стоит отметить, что, несмотря на богатый дипломатический опыт и семнадцать лет знакомства, обе стороны несколько нервничали: дело в том, что за все эти семнадцать лет королева и её советник ни разу не встречались наедине.

К тому же, каждого из них обуревали свои волнения. Королеве ни разу не приходилось принимать мужские ухаживания, выходящие за рамки дворцового флирта, и она слабо себе представляла, как себя вести в такой ситуации и как вообще выстраивать общение такого рода. Она переживала, что, с одной стороны, может повести себя недостаточно достойно и уронить свой королевский авторитет, с другой – оказаться слишком отстранённой и холодной и не суметь найти точки соприкосновения в неформальном общении с будущем мужем. Две этих крайности виделись ей отчётливо, а вот золотая середина между ними – как-то не очень. Даже такое просто дело, как выбор наряда, заставил её понервничать: необходимо было и показать её готовность к сближению, и не показаться при этом навязчивой либо слишком наивной. Право, та ещё дипломатическая задачка!

Впрочем, здесь она нашла решение достаточно быстро: выбрала своё обычное платье для прогулок, заменив строгий редингтон на тёплую ажурную шаль. Кажется, то, что надо, чтобы казаться менее строгой и холодной, чем обычно.

Если вы считаете, что дипломат со стажем и более опытный в любовных делах Канлар волновался меньше, то вы ошибаетесь. С одной стороны, сама идея такого брака свалилась на него неожиданно и без предупреждения, обстоятельства, по сути, не оставили выбора, – а мало какой мужчина будет испытывать энтузиазм, оказавшись в ситуации, когда ему придётся жениться на девушке, которую не он себе выбирал – пусть эта девушка и королева. С другой стороны, глава внешней разведки уже оценил жест Каи по поводу особого регламента и нового статуса для него; стоит так же отметить, что у Канлара и в целом за годы при дворе развилась привычка опекать юную принцессу. Но всё же один вопрос не давал мужчине покоя: стоит ли брать с собой букет?

Несмотря на не слишком богатый опыт свиданий, Канлар, безусловно, не пренебрегал этим джентельменском жестом, и исправно таскал цветы на любые неформальные встречи с женщинами. Пользуясь принципом «лучше перебдеть, чем недобдеть», он, к тому же, всегда отсылал цветы дипломатическим гостьям его министерства, среди которых бывали и весьма знатные и капризные особы.

Но дарить цветы королеве! Это как-то совсем не укладывалось в его голове: она и цветы! Королевам подносят редчайшие драгоценности или редких породистых коней, диковинки ткачества либо изысканные поэмы, но никак не букеты!

К тому же, брак их был решением политическим, и было бы и жалко, и нечестно пытаться делать вид, будто здесь имеют место какие-либо романтические сантименты. Канлару несомненно казалось, что он только унизит королеву какими бы то ни было романтическими жестами – ведь они со всей отчётливостью подчеркнут, на какой эмоциональной пустоте строится их брак.

Он уже совсем было склонился к мысли, что букет брать не стоит (сам объект его размышлений был приготовлен заранее и дожидался своей судьбы на столике), но в последний момент передумал, вспомнив, что опыт королевы в плане свиданий был нулевым, а являться на первое для девушки свидание без цветов – это уж совсем запредельное свинство, вне зависимости от того, как и почему ты оказался тем, кто ведёт её на это самое свидание.

Тут мы должны признать, что королева никак не ожидала каких бы то ни было романтических жестов, и крайне смутилась, когда жених преподнёс ей букет. Канлар сразу же оценил обстановку и среагировал блестяще. Подхватив королеву под руку таким жестом, будто это было для него самое обычное действие, он принялся делиться очередной своей теорией:

– Я уверен, я разгадал его! – сказал он с чётким торжеством в голосе, заставив этим Каю отвлечься от своего смущения.

Она подняла на собеседника удивлённый взгляд и тут же смутилась снова – уж слишком непривычно близко оказался для неё глава внешней разведки.

– Признайтесь, это церемониймейстер, – поиграл Канлар бровями. – Я угадал?

Мини-интрига снова прошла на ура: Кая искренне рассмеялась, осознав, что её спутник в очередной раз пытается раскрыть инкогнито своего коллеги.

– Какие же у вас доказательства в этот раз, мессир? – с живым любопытством спросила она, позабыв и про смущающий букет в своих руках, и про то, что её ведут под руку по саду.

– Самые неоспоримые, – весомо набивал цену своему мнению Канлар. – Вы заметили, как он позавчера косился на ниийского посла? И потом, после приёма он выходил последним, уверен, он пытался расслышать, что читает вам канцлер!

– И всё? Не маловато ли? – разочаровалась в теории королева.

– Конечно, нет! – поспешили разуверить её. – Стал бы я беспокоить вас своими догадками по столь незначительным предпосылкам? Я наблюдал за ним на вчерашнем балу. Он вёл себя крайне подозрительно. Обошёл весь зал, украдкой поглядывая за каждую гардину!

Королева рассмеялась:

– Но ведь это его обязанность! Он гоняет оттуда влюблённые парочки!

Лицо Канлара вытянулось от удивления:

– Не знал, – но он тут же воодушевился с прежним жаром продолжил доказывать свою точку зрения: – Наверняка это только прикрытие!

– Увы, – покачала головой Кая. – Наш милый церемониймейстер не имеет никакого отношения к внутренней разведке.

Канлар с философским видом посмотрел в небо и пожал плечами:

– Ну что ж, снова промах.

Минуту они прохаживались в молчании, исчерпав одну тему и не зная, как приступить к другой. Первые весенние птицы мило сглаживали эффект этого молчания свои щебетом.

– Я оценил ваш жест, ваше величество, – первым нарушил тишину Канлар.

Королева никак не ответила, скромно разглядывая букет в своей руке.

– Не страшно? – подначил жених.

Подняв на него взгляд без намёка на смешинку, Кая серьёзно парировала:

– Страшно принуждать мужчину на тебе жениться.

Брови советника удивлённо поползли вверх, и он порывисто ответил:

– Вы преувеличиваете тонкость моей душевной организации. Я ожидал от вашего отца, что ему надоест мой холостой статус, и рано или поздно он прикажет мне жениться на той или иной вельможной дочке. И я был к тому готов точно так же, как вы всегда были готовы вступить в политический брак.

Кая неловко повела плечом и отвела взгляд:

– Не то чтобы от этих соображений становилось менее неловко.

Спустя полминуты молчания Канлар подтвердил:

– Вы правы, ваше величество, «неловко» – самое точное описание нашей ситуации. Точнее не скажешь.

Кая помолчала ещё минуту – всё так же заполненную птичьим пением – и заметила:

– Кажется, нам стоит придумать что-то менее формальное, нежели «ваше величество» и «господин Канлар», вы не находите?

Дипломат задумался и лёгким тоном предложил:

– Быть может, вы не сочтёте чересчур фамильярным, если наедине я буду обращаться к вам «дорогая невеста»?

Задумчиво посмотрев на него и что-то взвесив внутри себя, Кая согласилась:

– Пожалуй, это хороший вариант, дорогой жених.

Свободной рукой отведя слишком далёко выходящие на дорожку ветки, Канлар хмыкнул:

– И это по-прежнему ощущается чрезвычайно неловким.

Королева не ответила, но по её лицу было заметно, что она придерживается того же мнения.

– У меня такое чувство, – признался Канлар, – как будто мы с вами участвуем в театральной постановке, в которой по нашим ролям нам положено изображать жениха и невесту.

Улыбнувшись краешком губ, Кая живо ответила:

– Вся придворная жизнь – постоянная театральная постановка, в которой у каждого есть свои, чётко оговоренные, роли.

– Ваша правда, дорогая невеста, – хмыкнул советник, вызвав у королевы смешок.

Они остановились и некоторое время смотрели на небольшой дворцовый пруд.

– Всегда восхищался тем, – пустился в откровенности Канлар, – как ваш отец умел распоряжаться талантами встречающихся ему людей. Казалось, ему достаточно двух минут, чтобы понять, куда пристроить собеседника и где он сможет реализоваться в полную силу. Для меня это казалось необычным и почти мистическим. Я не ждал, что смогу занять высокое положение в чужой стране, и не имел осознанного стремления к тому. Встреча с его величеством оказалась для меня судьбоносной, и, как я узнал позднее, это и вообще было в натуре короля – устраивать людские судьбы с удивительной мудростью.

Королева поймала взгляд жениха и спокойно произнесла:

– Я надеюсь, что унаследовала этот дар от отца.

Канлар слегка поклонился:

– Сделаю всё, от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие, ваше величество.

– Иного ответа я и не ждала от вас, – любезно ответила Кая.

…хотя покои королевы почти всегда украшали живые цветы, в этот раз букет почему-то казался ей особенно приятным – она даже лишний раз подошла к нему, чтобы опустить лицо в цветы и вдохнуть их свежий аромат.

В конце концов, цветы, подаренные мужчиной, – это всё-таки совершенно особенный род цветов.