Текст книги "Сладкий обман"

Автор книги: Мария Барская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Сережин натиск меня пугал. А больше всего страшила расплата. Ясно ведь, что не деньгами! Он, похоже, продолжает надеяться на взаимность.

– Давай мы с тобой вот как сделаем. Завтра встречусь с Мишей. Мы с ним как следует все обсудим. Выясню, что он от меня хочет и какие у него предложения. А уже в зависимости от ситуации буду решать, нужна ли мне помощь твоего адвоката. Вдруг Миша предложит мне вполне приемлемые условия развода. Зачем тогда адвокат, если мы сами можем договориться.

– А для чего тогда он нанимал адвоката?

– Вероятно, просто для консультации. На нем ведь кредит. Наверняка есть какие-то технические тонкости. Квартира пока принадлежит банку.

– Катерина, ты меня поражаешь! – снова повысил голос Сергей. – Так спокойно относишься к разводу! Даже, можно сказать, легкомысленно. Я полагал, ты станешь рвать и метать. Михаила ненавидеть...

Меня охватила злость. Он еще меня учит, что я должна чувствовать!

– Сережа, давай оставим этот разговор. Мне спокойствие на завтрашний день просто необходимо. Не понимаю, почему тебе так хочется, чтобы я каталась в истерике?

– Мне не хочется, но я удивляюсь. Ты вроде его любила, а теперь в ус не дуешь. По-моему, даже рада.

– Вообще-то, предпочла бы в нем не разочаровываться. Но раз уж случилось, рвать волосы на себе не стану! Не дождетесь! Он начал новую жизнь, и я начну!

– Вот в этом я тебе с удовольствием помогу! – оживился он. – Но прежде всего надо с адвока...

– По поводу адвоката мы с тобой уже договорились, – перебила я. – Позвоню тебе завтра вечером, и решим.

—А может... – Он помолчал. – Давай ты мне завтра не позвонишь, а пересечемся вечером в городе. Посидим где-нибудь, план действий составим...

– Завтра никак, – решительно отвергла я его план. – Мне Тошку у мамы забрать надо.

– Вместе и заберем.

– Сережа, извини, не получится. Тошку надо к детскому саду готовить, пораньше спать уложить. И у меня дел полно...

– Давай помогу с делами. Предлагал же.

Я засмеялась.

– В таких делах ты мне не помощник.

Он угрюмо ответил:

– Ну хорошо. Тогда просто позвони. Квартиру я тебе отвоюю, гадом буду!

А я его просила? Без помощи и поддержки, разумеется, плохо, однако, когда ее так навязывают, уже и не рада, что на нее согласилась. Нет, само по себе приятно, что Сергей оказался совсем не таким, как я о нем думала, но в чрезмерных порциях он для меня утомителен.

Стремясь убрать оскомину, оставшуюся от разговора, соединилась с Дуськой. Она с ходу потребовала подробного отчета о Юре. Внимательно выслушав, подытожила:

– Щедрый, и это хорошо.

– У меня еще один щедрый обнаружился. Адвоката нашел. Говорит, бесплатно.

– Сергей, что ли?

– Он.

– Землю роет. Торопится вакантное место занять.

– Ой, Дуська, боюсь, что так.

– А ты попридержи его пока в резерве. И хороший адвокат тебе не повредит. Неизвестно, что там твой благоверный надумал.

– Завтра выясню.

– Завтра ты выяснишь не больше, чем он решит тебе сказать. А истинные его намерения обнаружатся в самый неподходящий момент. Нельзя, чтобы тебя застали врасплох.

– Ты просто слова Сергея повторяешь.

– Ну он же не дурак. И противника знает лучше, чем ты. Вот и пытается уберечь от нового шока.

– То есть, считаешь, нужно принять его предложение?

– Считаю, что отвергать не следует, – осторожно заметила моя умудренная жизнью Евдокия. – И вообще, что ты так волнуешься. Даже если примешь, чем тебе это грозит?

– Благодарностью.

– Выкинь из головы! Это же он сам тебе навязывает, а не ты его просишь.

– Надеюсь, может, само собой обойдется.

– На Мишу надейся, но не плошай.

X

Утром я встала, тщательно убрала квартиру, затем, не менее тщательно, привела в порядок себя. Надела новые джинсы и сама удивилась: похудела, оказывается. Когда покупала их, они сидели на мне гораздо плотнее. Вот что значит неделю понервничать. Хоть какая-то польза от развода!

Накрасившись, посмотрела на себя в зеркало и осталась вполне довольна. Хорошенькая, свеженькая, вроде даже помолодела. Нет, вполне объективно: больше тридцати никак не дашь. И уж тем более не назовешь бледной тлей с прыщиками вместо бюста. С бюстом у меня нормально. На месте. Третий размер. Пышный и крепкий. И кофточка с глубоким декольте выгодно его подчеркивает.

Короче, к встрече с бывшим я подготовилась на сто процентов, и вовремя. Этот подлец явился на полчаса раньше. Видно, врасплох собирался застать. Не вышло!

Открываю – он посмотрел на меня и скукожился. Видно, ожидал встретить безутешную, изможденную, несчастную, брошенную женщину. А я предстала во всеоружии.

– Ну, здравствуй, – сказал и с тоской заглянул в мое декольте.

Есть на что посмотреть, особенно после прыщиков! Но, как говорится, выбор сделан. Раньше бы глаза разувал! А теперь смотри и облизывайся!

Признаться, я тоже его хорошенько рассмотрела, но не облизнулась. Не на что. Одна мысль удивленная: «Неужели я его именно такого любила?» Совсем ведь чужой человек. Да правда ли, мы расстались лишь неделю назад? Полное ощущение, что не меньше года прошло. Или во всем тля виновата? Подточила его до такой степени?

Нет, ну действительно, как пожух! Не высыпается, что ли? И лицо серое, одутловатое. Может, пьет? Или я его настолько по-другому воспринимала? Мама давно мне твердит: и что ты в нем нашла привлекательного?

А мне он казался таким симпатичным! И фигура вроде была красивая. А теперь смотрю, ничего особенного. У Юрия намного лучше. И ноги у Юры длиннее... Тьфу, Катя, возьми себя в руки! Тебе предстоит решать серьезные вопросы. При чем туг мужские ноги!

– Хорошо, смотрю, выглядишь, – таким тоном произнес Михаил, будто я нанесла ему своим видом личное и совершенно незаслуженное оскорбление.

– Собственно, почему я обязана выглядеть плохо?

– Да не то чтобы обязана, но я полагал...

– Полагал, я тут без тебя бешусь от тоски? Не надейся!

– Ну, что не бесишься, уже понял, когда позвонил. Весело, видно, проводишь время!

Вот нахал из нахалов! Значит, я обязана грустно проводить время.

– А почему я, Мишенька, должна в этом плане от тебя отличаться?

– Что ты подразумеваешь? – напряженно осведомился он.

– Ну, ты ведь от меня удрал к какой-то бабе, даже не поставив в известность...

Он дернулся:

– С чего ты взяла?

Меня заколотило от возмущения. Кругом виноват и имеет наглость ваньку ломать!

– А-а-а, ты опять мне сейчас повторишь, что уехал жить один на съемную квартиру, и у тебя, бедного, просто со мной неразрешимые разногласия во взглядах на жизнь. Не надо! Не трудись. Твои друзья-доброжелатели полностью ввели меня в курс дела.

Он злобно усмехнулся:

– Сергей, что ли.

– Не только. Ну, ну, скажи, что они на тебя напраслину наговаривают! Ты же у нас такой чистый и честный! Все в семью! Все для семьи! Никогда мне не изменял!..

Я лишь большим усилием сумела остановить себя. Ни в коем случае не распаляться! Иначе решит, будто его уход меня все-таки сильно задел.

– Я умалчивал кое о чем, в первую очередь из-за тебя. Хотел постепенно тебя подготовить. Но теперь понимаю: любви у тебя ко мне никогда и не было.

Неправда! Я всегда любила тебя! И верила! Слова эти рвались из меня наружу, но я их не выпустила. Разбитое целым уже никогда не станет, сколько ни клей. Простить я его никогда не смогу!

– Может, кофейку по старой памяти сделаешь? – спросил он. – А то всухую беседовать...

Понятно, во рту пересохло. Иными словами, волнуется. А раз так, то наверняка мне очередную подлянку готовит. На голову бы тебе раскаленный кофе вылить, мой ненаглядный, но, черт с тобой, подавись, напою тебя кофе! И, цени доброту, даже яд в чашку не подсыплю!

Провела его на кухню, сделала кофе.

– Вкусно, – отхлебнул он.

– А твоя новая, значит, варить как следует не умеет, – вырвалось у меня. – Не научил еще?

Он поперхнулся, а откашлявшись, брезгливо бросил:

– Тебе такой тон не идет.

– А это уже не тебе решать. Я человек свободный. Каким тоном хочу, таким и пользуюсь.

Мишу в очередной раз скривило.

– Если уж ты такая большая девочка. – Ох сколько в его голосе было яда! – Давай обсудим с тобой деловые вопросы.

Кажется, началось! Я подготовилась к обороне. И словно бы невзначай, еще одно пронеслось в голове: о Тошке ни слова не спросил! Вот уж и впрямь: с глаз долой, из сердца вон!

– Внимательно тебя слушаю, – как можно суше произнесла я.

– Могу, Катя, предложить тебе на выбор несколько вариантов.

– Развода?

Он ответил мне недоуменным взглядом:

– Развод само собой, о чем еще тут говорить. Я имею в виду разъезд и раздел имущества.

Что ж, послушаем, как он нас с Тошкой решил обустроить. Уж не в комнатке ли в коммунальной квартире где-нибудь у черта на куличках? Вслух, однако, произносить ничего не стала. Пусть сам поет свою песню!

– Первый вариант. Очень невыгодный. Договориться с банком. Продать квартиру. Вернуть долги. А остаток поделим. Только ведь банк слупит штраф за досрочное погашение кредита. Плюс уйдут деньги на адвоката и риэлтера. В результате нам останутся копейки, на которые ни мне, ни тебе ничего путного не приобрести. Мне знающие люди очень не советуют. Мы оба с тобой останемся без жилья. Второй вариант. Ты переезжаешь отсюда к своей маме. У нее достаточно места, чтобы вас принять. Жили же мы там все вместе, и ничего.

Хорошенькое начало!

– Я тебе, – продолжал Михаил, – сразу выплачиваю половину за мебель, и она остается у меня. Нет, нет, – тут же спохватился он, – ты, конечно, имеешь право оставить то, что тебе особенно дорого.

Как благородно! Позволил!

– А потом, когда мы сюда переедем, реализуем Сабинину комнату, и я тебе таким образом выплачу твою долю за эту квартиру.

У меня даже рот раскрылся. Всегда, наивная, полагала, что владею половиной своей квартиры, а выходит, доля моя равняется одной комнате!

– Катя, это очень щедрое предложение, – Михаил предварил готовое вырваться у меня возмущение. – Вот, смотри, что мы имеем на сегодняшний день. Кредит оформлен на меня. И официально хозяин квартиры один я. Ну, да забудем про это. Далее: чуть меньше трети кредита у нас не выплачено. То есть одна комната минус. Остались две. Делим пополам. Все суммы тебе известны.

– А кухня? – проорала я. – А места общего пользования?

Он досадливо отмахнулся.

– У Сабины хорошая большая комната в центре. От бабушки ей досталась. Желающие приобрести есть. И стоимость, повторяю, полностью покроет твою долю.

Замечательно у него все выходит! У них с тлей остается наша отличная трехкомнатная квартира, любовно мною отремонтированная и обставленная. А мы с Тошкой окажемся на выселках у мамы с ничтожной суммой, на которую купишь только комнату в коммуналке! Словно в воду глядела.

– Мишенька, а составляя свою разблюдовку, ты о существовании сына случайно не позабыл?

– При разделе имущества дети, к твоему сведению, не учитываются, – без запинки отчеканил он.

– Но ведь ему где-то нужно жить.

– Да он и так половину времени проводит у твоей мамы. И вообще, о Тоше у нас с тобой предстоит разговор особый. Я на него обязуюсь платить алименты. Заработок, как ты знаешь, у меня «белый», утаить ничего не могу, и свои двадцать пять процентов будешь получать регулярно. Вопрос в другом: Тошка не только твой сын, но и, как ты только что изволила заметить, мой. По закону права у нас с тобой на него равные. Пока он еще маленький, ты ему в чем-то требуешься больше, поэтому жить он будет с тобой. Однако и я хочу с ним общаться. Считаю, что моя роль в его воспитании достаточно велика. Словом, на субботу и воскресенье стану забирать его к себе. Кстати, это одна из причин сохранения этой квартиры. Мальчик к ней привык, и у него должны быть комфорт и условия для роста.

Смерч, бушевавший внутри меня, готов был вырваться наружу. Я открыла рот, и он вырвался на свободу:

– Ты все решил, да? Как лучше для всех, да? Твоя роль в воспитании, значит? А с тлей своей ты посоветовался? Она в восторге? Место для Тошки ему потребовалось! А новое потомство от тли куда запихнешь? С Тошкой в одну кровать? Или Тошку потом подвинешь? Я уже догадалась, что ты подлец, но ты, оказывается, еще и чудовище! Ты нас с сыном выкидываешь из своей жизни, как обертку от жвачки!

– Катя, прекрати. Избавь меня, пожалуйста, от своих истерик. Я сделал тебе хорошее предложение. Не понимаю, чем ты недовольна? Алименты получать будешь. Тошка по выходным будет полностью на моем обеспечении. Эти суммы я из алиментов вычитать не собираюсь. Так что у тебя выйдет даже больше двадцати пяти процентов.

– Дело не в деньгах! – Я уже не могла сдерживаться. – Не желаю, чтобы Тошку воспитывал такой циничный негодяй!

– Тут уж ничего не поделаешь. – Он развел руками. – Раньше бы думала, когда замуж за меня выходила и Тошку от меня рожала. Я его отец, и тебе от этого никуда не деться. Закон на моей стороне. А насчет квартиры хорошенько подумай. Если станем ее продавать, тебе все равно придется переехать к маме, а денег ты получишь гораздо меньше. Неизбежно. Катя, нет других вариантов. Смотри на вещи реально и, желательно, без эмоций. То есть ты, конечно, вправе вынудить меня продать квартиру, но кому станет легче? Тебе? Мне? Тошке?

– Не спекулируй сыном! – взвизгнула я.

– Это ты им спекулируешь. А я предлагаю честное расставание. Кстати, откуда ты знаешь, что Сабина ждет ребенка? Сергей доложил?

– Сама догадалась.

– Невероятная проницательность. – Он криво улыбнулся.

А я все не могла понять, как у него ловко так получалось? Виноват он, а проигрываю целиком я! Оказываюсь, по сути, на улице. Он фактически лишает меня сына: ведь выходные единственное время, когда я могу по-настоящему с ним общаться. А взамен мне обещают весьма жалкую материальную компенсацию да статус разведенки в придачу! У Михаила же новая семья, свежие впечатления и эмоции, старая удобная квартира и общение с сыном в удобные дни!

– Этому не бывать! – жестко проговорила я.

Михаил тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

– Так и знал, что не сумеешь подняться над мелочными обидами, не тот характер. Права Сабина.

– Ублюдок! – взвыла я. – Ты даже прощения у меня не удосужился попросить! Ты же нам с Тошкой жизнь сломал! А если хочешь подняться над мелочными обидами и презренным бытом, сделай так, как поступают в твоем случае настоящие мужчины. Влюбился в другую, уходи, живи со своей Сабиной, где хочешь. А нас оставь там, где мы привыкли...

– Губа у тебя не дура, – перебил он. – С удовольствием выполнил бы твое желание, но, увы, оно мне пока не по карману. Я просчитал варианты и предложил тебе максимум возможного. Выбирай. На размышление даю время до конца месяца.

– А что потом? – полюбопытствовала я.

– Узнаешь.

– Это угроза?

– Нет. Просто очень надеюсь, что разум у тебя восторжествует над эмоциями.

– Ох какие же мы стали высокопарные!

Пропустив мое замечание мимо ушей, он полез в карман и протянул мне конверт.

– Это Тошке на ближайший месяц. Пересчитай и оставь, пожалуйста, расписку.

Я отдернула руку от конверта словно ужаленная.

– Совсем обалдел? Какая расписка? Может, мы еще наш разговор запротоколируем и у нотариуса потом заверим?

– Ирония твоя неуместна. А расписку за алименты мне посоветовал брать у тебя адвокат. А то, случается, некоторые бывшие жены потом как бы забывают.

Глаза у меня застлала темная пелена, и я со всей силы швырнула конверт с деньгами ему в лицо.

– Вон из моего дома, пока он еще мой! Убирайся со своими жалкими подачками!

Он нагнулся и подобрал деньги.

– Что ж, отнесу твоей маме и возьму расписку с нее.

– Не смей впутывать мою маму! – Я уже топала ногами от ярости.

– Ты мне выхода другого не оставляешь.

Сволочь! И тут рассчитал. Знает, чем меня шантажировать. Ведь даже если мама его на порог не пустит, с милицией явится!

Вырвав из блокнота листок бумаги, нацарапала ему расписку. Он внимательно прочитал ее и убрал в бумажник.

– Теперь убирайся!

Он ушел. Я забилась в угол дивана. Ощущение, будто меня изнасиловали в особо циничной форме. Слез не было. Лишь жгучий стыд и злость. Я кляла себя за собственную беспомощность. Не могу защитить ни себя, ни сына! Михаил оборачивает все против меня! Любой мой шаг!

А мне-то казалось, что так хорошо подготовилась к разговору! Вот придет и растопчу его! Но растоптали меня. Легко так! Лихо! Я даже не смогла оказать достойного сопротивления, только кричала. Ни одного веского аргумента не нашла. А он в ответ лишь посмеивался и плевал на меня!

Даже Дуське звонить не хотелось. Ничего, кроме того, что знаю сама, она мне не скажет. С кем же поговорить? С кем-то обязательно надо, иначе сойду с ума! Сергей? Только не он. Юра... Удобно? Но пальцы мои уже сами набирали его номер.

– Катя? – радостно откликнулся он. – Как дела?

Я всхлипнула:

– Плохо, ужасно плохо.

– Вы где?

– Дома.

– Пять минут подождете? Я сейчас к вам приду. Я напротив. Во дворе. Как хорошо, что не успел уехать. В машину уже садился. Прошу вас, пожалуйста, подождите меня!

– Жду.

Надо привести себя в порядок, но сил нет. Ах, да какая разница! Главное, он придет. Снедавшие меня ярость и боль неожиданно отпустили, оставив после себя лишь тупую усталость.

В дверь раздались три настойчивых звонка. Я распахнула ее. Он, запыхавшись, влетел в квартиру.

– Вы одна?

Я кивнула.

– Катя, на вас лица нет. Что он вам сделал?

Слезы брызнули у меня фонтаном из глаз. Я вдохнула и никак не могла выдохнуть. Юрий крепко обнял меня, прижал мою голову к груди и, нежно гладя по волосам, тихо приговаривал:

– Ну, успокойтесь, не надо, не стоит он таких слез.

А я все рыдала и рыдала. Никак не могла остановиться!

Юрий довел до кухни, налил воды, дал попить. «Ситуация повторяется, – подумала я, – только роли поменялись: теперь он меня успокаивает».

Наконец, я перестала всхлипывать, разомкнула его объятия и ушла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало. Кошмар! Тушь растеклась по всей физиономии. Умылась, но краситься снова не стала.

Вернулась на кухню и подробно пересказала Юре свой разговор с Михаилом. Он слушал и только качал головой.

– Да, понимаю, противно, – когда я, наконец, умолкла, тихо сказал он. – Тупиковая ситуация. Настоятельно рекомендую вам нанять адвоката. У меня, кстати, есть. Хороший знакомый. И очень надежный. Ни одного процесса пока не проиграл.

Несмотря на трагизм ситуации, я не смогла сдержать улыбки.

– Да нет, я совершенно серьезно.

– Юра, не обижайтесь. Просто мне вчера одного адвоката рекомендовали точно такими же словами.

– Но мой, действительно...

Я перебила:

– Вряд ли адвокат мне чем-то поможет. Конечно, то, что предложил Михаил, мне очень обидно, но, если трезво взглянуть на вещи, иного выхода, действительно, не остается. Придется переезжать к маме, хоть и страшно не хочется.

– Адвокат вам и в этом случае потребуется, – возразил Юрий. – Чтобы хоть то, что можно, отдали. Иначе, боюсь, вас обманут и при оценке квартиры. Да нервы побережете. Пусть лучше адвокат с вашим мужем общается.

– Разве так можно.

Он ободряюще похлопал меня по руке:

– И можно, и нужно. Нельзя позволять ему дальше над вами издеваться. Хватит с вас и одного раза. – Его лицо на мгновение сделалось злым, затем он снова с участием посмотрел на меня. – Завтра же сведу вас с моим знакомым. Напишете ему доверенность и сможете выбросить эту гадкую историю из головы.

– Как же я выкину, когда у нас общий ребенок! – К горлу снова стали подкатывать слезы. – Он и его у меня фактически отобрать хочет! На все выходные.

Он снова обнял меня за плечи:

– Насчет Тоши не беспокойтесь. Адвокат и за него поборется. В худшем случае оговорит отдельные дни свиданий с отцом. Да и вообще, погодите расстраиваться. У них свой ребенок родится. Может, не до Тоши станет. Но сын-то ваш, насколько понимаю, любит отца. Совсем лишать его встреч с ним тоже неправильно.

– Да я и не собираюсь совсем.

– Тогда, поверьте мне, эта проблема утрясется сама собой. Вот только жаль, я уже мебель обещал людям. А так, если без мебели, хотите, не буду продавать квартиру. Сделаем косметический ремонт, возьмете отсюда часть мебели, что-то докупите и живите.

– Юра, это невозможно! Неловко, да и деньги вам нужны. Вы ведь ее продавать собирались.

Он покачал головой:

– Деньги мне не нужны. Я просто жить в ней не мог, вот и решил, что пора расставаться с прошлым.

– Нет, Юра, все равно невозможно. Ну поживем мы с Тошкой у вас какое-то время, дальше-то квартирный вопрос так и эдак встанет.

Глаза его хитро блеснули:

– Хорошо. Давайте я вам ее продам. За символическую сумму, которую вы мне отдадите, когда сможете.

– Мне никогда столько не заработать. Но дело даже не в этом. Хочу уехать подальше из этого района. Не желаю видеть, как мой благоверный наслаждается жизнью с новой женой и ребенком. А здесь мы неизбежно станем сталкиваться нос к носу.

– Об этом я, к сожалению, не подумал.

XI

В начале недели Юра, выполнив обещание, познакомил меня со своим приятелем-адвокатом. Симпатичный пожилой человек, мягкий и одновременно очень деловой. Надавал мне множество советов и добавил, что лучше всего, если я поручу вести дело ему. Тогда развод и раздел пройдут для меня с наименьшими моральными и материальными потерями.

– Как бы там ни было, разводиться через суд придется, у вас ребенок маленький. Так что пишите доверенность, давайте телефон вашего мужа и ждите результатов. А я вас стану по мере поступления новостей информировать. Полагаю, мы с вашим мужем, как мужчина с мужчиной, договоримся гораздо эффективнее. На меня-то ему давить нечем.

Звучало убедительно и заманчиво. Я написала доверенность. Теперь, по крайней мере, избавлена от необходимости видеться с Михаилом и терпеть неизбежные унижения.

Пару дней спустя мне с претензиями позвонил Сергей.

– Только что звонил твой бывший. Качал права. Обвинил меня в том, что я тебе адвоката нанял, который теперь его загоняет в угол. Я ничего не понял. Тебя ведь с адвокатом так и не свел. Пытался втолковать это Михаилу, а он в ответ мне скандал закатил. Значит, мол, признаешься, что твоя идея! Вдрызг разругались. Ну и черт с ним. Не понимаю другого, почему ты моим адвокатом не воспользовалась? И специалист отличный, и бесплатно. А теперь с тебя денег кучу сдерут, и неизвестно, какой это специалист на самом деле.

– Ну, судя по настроению Михаила, адвокат неплохой, – ответила я. – Он у меня тоже по рекомендации. И тоже, между прочим, отказался от оплаты. Мне даже неловко.

– Глаз на тебя положил? – заволновался Сергей. – Ты, Катя, осторожно. Решит натурой потом с тебя взять. Сколько угодно случаев знаю.

Я рассмеялась.

– Не та ситуация.

– Может, все же вместе к нему сходим? Для острастки.

Я почувствовала, что настал момент разочаровать Сергея. Нельзя было дальше питать его надежды.

– Сережа, мне есть с кем сходить для острастки.

– Та-ак. – Длинная пауза, а затем убито, еще с долей надежды, что неправильно понял: – На что, интересно, ты намекаешь?

– Ни на что, – отозвалась я.

– Ясно. Просто не нуждаешься в моих услугах.

– Можно и так сказать. – Мне не хотелось рубить сплеча.

– То есть у тебя уже кто-то завелся. – Ох, какой же у него злой голос сделался! – То-то мне Мишка про мужика зудел, который к телефону подходит в твоей квартире. Я считал, он мне провокацию устраивает, а выходит, правда. Ну, вы, бабы, суки! Вот и жалей вас, помогай по-хорошему. Думал, может, потом и поладим...

Нет, не ошиблась я в Сергее! Каким мне прежде казался, таким и остался! Он не замедлил это подтвердить:

– А с тебя один кобель едва соскочил, ты сразу другого приняла. Нет, никогда не женюсь. Все бабы одинаковые.

Я повесила трубку. О чем с ним еще разговаривать. Хотя, конечно, понимаю: обидно ему. Получил сильнейший удар по мужскому самолюбию. Но Сергей не джентльмен. Плохо держит удар. Немедленно вылезает мелкий мужской сволочизм. Кучу гадостей наговорил. А я уже почти готова была признать, что он, по сути, неплохой человек. Увы, чудеса случаются редко. Стоят Сергей с Михаилом друг друга. Подозреваю, теперь они на почве ненависти ко мне быстро помирятся. Старая дружба не ржавеет. Впрочем, ссора с Сергеем принесла мне большое облегчение. Этот балласт из старой жизни был для меня слишком тяжел.

По вечерам мы обсуждали события с Дуськой. Жевали пережевывали часа по два. Мне требовалось выбросить накопившиеся эмоции, а она переживала за компанию, ввиду полного штиля в собственной личной жизни.

Михаилу она перемывала косточки со злорадным возмущением.

– За что боролся, на то и напоролся! Хорошо, когда на всякого подлеца находится хороший адвокат. Представляю, как твой бывший со своей тлей беснуются! И поделом! А то разбежались, поделили твое имущество. Нет, Катька, у меня оба мужа козлы были, но твой, не обижайся, их, вместе взятых, превзошел. Мои хоть ничего у меня не отбирали, кроме нервов.

– Они у тебя даже и прописаны не были.

– Твоя правда. Но ведь сама знаешь: если кто на что нацелится, обязательно отберет. А они ни на что не претендовали. Да и разводилась я с ними сама, когда мне было удобно. На своих условиях и по своим правилам. А твой скунс вонючий исподтишка подготовился! И дружок у него, конечно, под стать. Права ты оказалась. Точно по поговорке: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Два сапога пара. Да тебе-то теперь плевать. У тебя Юра есть. Я хоть еще его и не видела, но понимаю по твоим рассказам: уникальный мужик. Джек-пот сорвала! Повезло тебе... Проблема одна остается: чтобы он со своей зацикленности по покойной жене слез. Пять лет ведь уже прошло. Нездорово как-то.

– Дуська, он просто очень верный и порядочный человек. И любил ее сильно. Что же в этом плохого.

– Если тебя так же крепко полюбит, наоборот, хорошо. Главное, чтобы память о ней между вами не встала.

– Евдокия, давай так далеко не заглядывать. Мне бы из этой каши, которую Михаил заварил, живой выбраться.

– Юра рядом будет, выберешься. И притом в полном шоколаде.

Юрий звонил каждый день. Разговаривали с ним заполночь. И не только о разводе и детях, но и обо всем. О детстве, родителях, друзьях, работе, книжках, которые любим читать...

К концу недели у меня уже было такое чувство, будто мы с ним знаем друг друга чуть ли не с рождения.

Субботним утром он заехал за нами с Тошкой. Мой сын ликовал. Ему предстояла длительная поездка на машине его мечты. А почему мы едем в гости к дяде Юре, его не слишком занимало. Видно, ему все представлялось логичным. Раз люди познакомились, значит, должны ездить друг к другу в гости.

Единственное его возмутило: пришлось ехать пристегнутым на заднем сиденье. Он-то рассчитывал сидеть впереди и смотреть, как дядя Юра ведет машину. То и дело отстегивался и вскакивал. Но Юра сообразил, что делать:

– Въедем в поселок, дам руль покрутить. Только одно условие: до этого сиди тихо.

Остаток пути прошел в полном спокойствии.

После шлагбаума мы и впрямь поменялись местами. Счастью Тошкиному не было предела. Юра усадил его к себе на колени, и сыну моему казалось, будто он сам управляет машиной. К тому же он совершенно самостоятельно погудел при въезде на участок.

Из большою двухэтажного дома навстречу нам с радостными криками: «Папа! Папа приехал!» – выбежала маленькая рыжеволосая девочка. Мы с Тошкой вылезли из машины, Юрина дочка поглядела на нас, всплеснула руками и звонким радостным фальцетом воскликнула:

– Папа! Они тоже рыжие!

Следом за девочкой выбежала пожилая женщина и принялась строго отчитывать:

– Нина, нельзя так говорить незнакомым людям.

– А мы сейчас познакомимся, – ничуть не смутилась она. – Я Ниночка.

– Артамон Каверин, очень приятно, – басом представился мой сын и протянул девочке руку. Я такому его не учила. Наверное, мамина школа.

– А это твоя бабушка? – весьма по-хамски указал пальцем на пожилую женщину Артамон. Воспитывать его еще и воспитывать!

– Бабушек у меня нет, – ответила Ниночка. – Они умерли, как и мама. Есть один дедушка, но он в Москве. А это моя няня Елизавета Семеновна.

– А у меня няни нет, – продолжил светскую беседу Тошка. – Зато есть одна бабушка в Москве, другая с дедушкой в Житомире, это очень далеко, я там еще никогда не был, мама, – он ткнул пальцем в меня, – и папа, но он сейчас в командировке.

После последнего заявления моего сына мне пришлось выдержать не слишком благожелательный взгляд Елизаветы Семеновны. Ну, это мы как-нибудь переживем!

Из дома вышла еще одна женщина. Тоже не молодая.

– Юрий Маркович, во сколько обед подавать? Все вместе будете кушать или детям отдельно?

– Конечно, все вместе, – ответил Юра. – А подавать... Ну, давайте в час.

Женщина удалилась. Юра посмотрел на меня:

– Предлагаю такой план. Сейчас на речку. Катя, купальник с собой взяли?

– И себе взяла, и мне плавки, – сообщил Тошка.

– Тогда искупаемся, пообедаем, а после детей отправим на тихий час, а я вам без суеты покажу участок, дом... Устраивает?

– Вы хозяин...

– Тогда пойдемте закинем вещи в ваши комнаты...

– Папа, а можно Артамон будет спать в моей комнате на втором этаже? – спросила Ниночка.

Юра опять посмотрел на меня:

– Не возражаете? У нее там двухярусная кровать. Но на втором ярусе она спать боится.

– Мама, разреши, – заканючил мой сын. – Я не боюсь. Хочу тихий час на втором ярусе.

– Под моим присмотром, – заверила няня.

Я махнула рукой.

– Пусть. Только чур не падать и не шуметь.

– Мы тихо, – пообещала Ниночка и, схватив Тошку за руку, поволокла в дом. – Сейчас я тебе все игрушки свои покажу.

Юра улыбнулся.

– Извините, Катя, по-моему, мы не скоро попадем на реку.

– Главное, чтобы им хорошо было, – откликнулась я.

Дом оказался огромный. Разглядела я, правда, мало. Юра прямиком провел меня в гостевую комнату. Не очень большую, но светлую и со всем необходимым – кроватью, диванчиком, встроенным шкафом.

– Располагайтесь. Вечером Тошку, хотите, у себя на диванчике положите или в соседнюю комнату, если один спать не боится. Правда, подозреваю, он на втором ярусе задержится.

– И хорошо, – сказала я. – По-моему, дети друг другу понравились. Если до вечера не поссорятся, считайте, подружились. И вы совершенно правы: они действительно очень похожи.

– Я же говорил, – просиял Юрий. – Ладно, не буду вам мешать. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Жду вас в гостиной. Это справа от лестницы.

Переодевшись, спустилась вниз с полотенцем и Тошкиными плавками в руках. Кое-как совместными с Юрой усилиями оторвали детей от изучения Ниночкиного игрушечного царства. Тошка немедленно сообщил:

– Мы с Нинкой договорились: я теперь буду часто к ней приезжать.

Юра выразительно покосился на меня:

– Новое поколение. Они нас уже не спрашивают.

Юра довез нас до крохотного, но очень чистого песчаного пляжа. Народу, несмотря на выходные, почти не было. Мы побарахтались в теплой прозрачной воде. Дети визжали от восторга. Юра по очереди учил их плавать. Не слишком успешно, зато весело.